Buch lesen: «Влюблен и верен»

Back in the Soldier’s Arms

© 2012 by Soraya Lane

«Влюблен и верен»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013

Глава 1

– Мама!

Детский крик эхом отозвался в переполненном зале прибытия аэропорта.

Пенни Картрайт сбросила с плеча сумку на пол.

– Габи! – крикнула она в ответ. – Габи!

Ее малышка нырнула под перила, каштановые завитки плясали вокруг личика, на котором играла широкая улыбка, способная тронуть любое сердце.

– Мама! – Детский крик стал громче.

Пенни забыла обо всем. Голоса людей, объявления по громкоговорителю – все исчезло. Она упала на колени, и в эту секунду дочь очутилась в ее объятиях.

– Мама, мама!

Пенни вдохнула ее запах, закрыв глаза, и слезы закапали на мягкие волосы Габи.

– Я здесь, детка. Я дома.

Дочь попыталась освободиться:

– Ты делаешь мне больно.

Пенни отпустила руки и засмеялась. Слезы катились по ее щекам, и она не останавливала их. После всех этих долгих месяцев это были слезы счастья.

– Знаешь что? – Большие карие глаза смотрели на Пенни с любовью, открыто и доверчиво.

– Что?

– Ты стала еще красивее, чем была в последний раз, когда я видела тебя.

Габи засмеялась:

– У тебя нет моей фотографии на работе?

Пенни вздохнула. Она всегда использовала слово «работа». Ей не хотелось, чтобы Габи знала, насколько опасна ее служба за границей.

– Я каждую ночь ложилась спать с твоей фотографией.

Пенни отвела взгляд. Габи и не догадывалась – ее матери просто повезло вернуться домой, в то время как многие из ее коллег оказались не так удачливы…

– Не было и дня, чтобы я не думала о тебе, дорогая. Я так рада быть дома! – Пенни снова крепко обняла ребенка.

– Я тоже.

Видя счастливое и радостное лицо дочери, Пенни почувствовала – ее сердце будто готово взорваться. Несколько часов полета к родной малышке уже были счастьем, даже если у нее только неделя отпуска…

– Привет, Пенни.

Пенни с глубоким вздохом медленно отпустила дочь, поцеловала ее головку и выпрямилась:

– Даниэль…

Единственная неприятная деталь ее возвращения.

Ее муж.

Он нисколько не изменился. Густые волосы взъерошены, едва заметная щетина на подбородке, ямочки на щеках…

– Наконец-то ты вернулась, Пенни.

Она улыбнулась, напомнив себе, что приехала из-за Габи. Она готова на все ради дочери. Нужно быть сильной.

– Хорошо снова быть дома, – ответила Пенни, глядя на дочь и сознавая, что маленькие ушки ловят каждое слово.

– Я так соскучилась! – Габи улыбнулась матери и, кружась, скользнула к отцу, обвив одной рукой его ногу.

Пенни опустила руки. Она так долго не снимала военную форму! Ощущение обычной одежды – джинсов и футболки, которые были на ней, – казалось непривычным.

Так же неестественно было стоять здесь рядом с Даниэлем.

– Ты не хочешь обнять маму, папа?

От этого невинного детского вопроса у Пенни закружилась голова. Конечно, девочка ожидала увидеть счастливые объятия родителей при встрече.

– Ах! – Что еще она могла сказать?

– Конечно, – заявил Даниэль без тени сомнения. – Мы так ждали тебя!

Даниэль сделал неловкий шаг вперед. Пенни чувствовала – ребенок наблюдает за ними. Она тоже очень соскучилась по мужу…

Даниэль нежно обнял жену и, скользнув щекой по ее лицу, едва коснулся поцелуем.

Пенни заставила себя обнять его в ответ, но это было нелегко. Больше всего ей хотелось броситься к мужу, прижаться так крепко, чтобы едва можно было дышать…

Вместо этого она отступила и посмотрела на улыбающуюся дочь.

– Поедем домой? – спросил Даниэль.

Пенни стряхнула с себя оцепенение:

– Конечно!

Даниэль протянул руку к ее сумке, но она остановила его взглядом. Да, она обняла его ради Габи. Но ему не удастся сделать вид, что ничего не случилось. И в конце концов, она вполне в состоянии справиться без его помощи.

– Я сама.

Пенни не хотела прикасаться к нему снова. Это слишком больно…

– Пойдемте, – сказала она, накидывая ремень сумки на плечо.

Габи вложила маленькую теплую ладошку в руку матери:

– Папа?

Оглянувшись через плечо, Пенни увидела, как Даниэль ускорил шаги и взял дочь за протянутую ему руку.

Габи захихикала и остановилась, пока не оказалась между ними, так, чтобы они могли, подняв ее, раскачивать.

– Уи! – взвизгнула малышка, смеясь.

Пенни посмотрела на Даниэля, чуть было не улыбнувшись.

Раньше они всегда так делали. Это было их семейное развлечение. Но как долго они смогут делать вид, что по-прежнему счастливы вместе?

Даниэль разбил ее сердце, и она сомневалась, что когда-либо сможет простить его.

– Ты надолго, мама?

Пенни храбро улыбнулась своей маленькой девочке:

– Нет, к сожалению, дорогая. Ненадолго.

Пенни шла впереди, и Даниэль Картрайт был рад этому. Потому что он не мог отвести от нее глаз: от изгиба ее спины, походки, сильных плеч и военной выправки, от мягкого выражения лица и нежной улыбки, с которой она смотрела на Габи, от ее длинных темных волос, ниспадающих на плечи шелковой завесой.

Он так тосковал по ней!

Но он представлял себе их встречу иначе: она обнимает его, их губы сливаются в счастливом поцелуе… Так было в последний раз, когда они оба вернулись со своих заданий.

Если бы он не изменил ей, именно так они бы отметили ее возвращение домой и сегодня.

– Где автомобиль?

Голос Пенни застал его врасплох. Он отстал, оплачивая стоянку, и ему пришлось снова догонять их.

– Вон там! – Он махнул рукой.

Даниэль пытался встретиться глазами с Пенни, улыбнуться ей, заговорить, но ее взгляд скользил мимо, как будто она боялась этого.

– Мама, а ты можешь не уезжать больше?

У Даниэля оборвалось сердце.

– Дорогая, мы уже говорили об этом.

На этот раз Пенни посмотрела на мужа. Похоже, она нуждается в его помощи.

Даниэль взял на себя инициативу.

– Помнишь, я уже объяснял тебе? – Он нагнулся и взял Габи за руку. – Мама приехала на твой день рождения, на целую неделю, но она должна вернуться назад.

– Куда?

Даниэль услышал вздох жены – она все еще не готова к этому разговору.

– На работу, – ответила Пенни, наклоняясь к ребенку.

Она оказалась так близко… Они не виделись очень долго, но он помнил мягкость ее кожи, ощущение ее тела рядом…

– Почему? – Губы Габи задрожали.

– Я обещаю, это последняя командировка. – Пенни погладила малышку по волосам. – Нам придется расстаться еще только один раз, и потом я вернусь домой навсегда. Поверь, я больше не оставлю тебя!

Даниэль успел встретиться взглядом с Пенни, прежде чем она отвернулась.

Они уже говорили так – что это в последний раз. Но Пенни не имела возможности выбирать место службы…

– У мамы очень важная работа, – объяснил Даниэль, шагая рядом с Габи. – Ты помнишь, я рассказывал тебе, что мама работает для всей Америки? Она помогает сохранять безопасность нашей страны, как и многие другие храбрые мужчины и женщины.

Габи кивнула, но ее глаза были полны слез.

Пенни бросила на мужа быстрый взгляд, давая понять – лучше поговорить об этом позже. Дочь не знала точно, чем занималась ее мать, но он больше не мог обманывать ребенка. Ему пришлось все как-то объяснять. А тот факт, что Пенни служила в армии, всегда было сложно обойти.

– Поэтому, когда твоя мама уезжает, мы тоже должны быть храбрыми. И, несмотря на то что мы очень скучаем по ней, она должна выполнять свою ответственную работу. Многие люди нуждаются в ней так же, как и мы.

Габи обняла отца и, уткнувшись лицом в его плечо, начала всхлипывать.

Пенни почувствовала, что ее сердце вот-вот разобьется. Покачнувшись, она с трудом выпрямилась и прижала ладони к щекам.

Даниэлю хотелось извиниться. Он испытывал чувство вины за то, что мог заботиться о Габи, в то время как Пенни, не имея такой возможности, находилась в отчаянии.

К счастью, домой доехали быстро. Габи сидела вместе с матерью на заднем сиденье и рассказывала ей свои новости. Даниэль, сосредоточившись на дороге, наблюдал время от времени в зеркало заднего вида за их милой, непринужденной беседой.

Пенни помогла ребенку выбраться из автомобиля и на этот раз позволила Даниэлю нести ее сумку. Она держала малышку за руку, слушая ее лепет.

Как только они миновали переднюю дверь, Габи освободила руку и помчалась в холл.

Войдя в дом, Пенни почувствовала себя неуютно. Во время долгого отсутствия она столько раз представляла свое возвращение, но ощущение было странным. Это был ее дом и в то же время нет…

– Это здорово, что ты приехала, Пенни.

Она обернулась:

– Я тоже рада.

Даниэль выглядел расстроенным, но это не испортит ей настроения.

– Габи так обрадовалась, когда узнала, что ты приедешь на ее праздник.

На кухне Пенни обнаружила коробку с тортом. Заглянув под крышку, улыбнулась:

– Дора-следопыт¹, да?

Даниэль подошел ближе, и она сделала над собой усилие, чтобы не отшатнуться.

– Это ее любимый мультфильм, – пояснил он, понизив голос.

Пенни ненавидела себя за то, что не знает того, чем увлекается ее дочь сейчас, какие книжки и фильмы любит. Они никогда не обсуждали такие вещи по телефону. Все это она пропустила. Любимые телевизионные шоу, куклы – все! А ведь она хотела всегда быть дома, в курсе всех дел.

– Торт красивый, – сказала Пенни.

Он и правда был великолепен. Розовые и фиолетовые завитки кружевом обрамляли середину – мечта любой маленькой девочки.

– Именно такой я бы выбрала для нее, Даниэль.

Они стояли молча. Пенни боялась отвести глаза от торта.

– Пенни, хочешь, я перееду на то время, пока ты здесь?

Это предложение было полной неожиданностью. Переехать? Она не думала об этом до приезда домой, не говоря уже о том, как они будут жить в одном доме все ближайшие дни.

– Может быть, – ответила она неуверенно.

– Я договорился переночевать у Тома, если ты этого захочешь. – Даниэль сделал паузу и добавил: – Я пойму, только скажи.

Пенни видела, как ему трудно произносить эти слова. Похоже, он нервничает. Даниэль надеялся, что она скажет «нет»? Или, может, он хотел, чтобы она сказала «да», и ему не пришлось бы находиться с ней под одной крышей?

– Возможно, это лучшее решение, – сказала она, стараясь оставаться спокойной.

Хотя в этом случае им придется как-то объяснять все Габи.

– Конечно, – ответил он, и голос его напрягся. – Это не проблема.

Даниэль кивнул. Он выглядел поникшим – очевидно, надеялся услышать другой ответ.

Пенни хотелось посмотреть мужу в глаза. Встряхнуть его. Ударить. Накричать на него. Ей было трудно сдерживать бушующий внутри гнев. Но она справится с эмоциями, по крайней мере пока Габи может их слышать.

– Я побуду здесь недолго, потом уйду.

Она улыбнулась. Пока они под одной крышей и рядом их дочь, оба должны вести себя цивилизованно.

– Кофе?

Пенни кивнула и пошла в кладовую. Он хорошо подготовился к празднику.

– Это все к субботней вечеринке?

Он усмехнулся:

– Да, как и полагается на пятый день рождения.

– Могу я чем-нибудь помочь?

Даниэль посмотрел ей в глаза. Она не отвернулась. В глубине его глаз что-то промелькнуло, и Пенни перевела взгляд на окно.

Потому что ей не нужно гадать, что это было.

Это была любовь.

Независимо от того, какая боль разрывает ей сердце, она тоже по-прежнему любит Даниэля. И, вероятно, не перестанет никогда…

– Пенни, я…

Она покачала головой:

– Нет, Даниэль. Не продолжай.

Он расправил плечи:

– Пенни, пожалуйста…

– Мама!

Она отвела взгляд от мужа, услышав крик Габи. Еще рано говорить об этом. Не теперь…

Даниэль вздохнул. Пенни сделала вид, что не заметила его вздоха:

– Иду, дорогая.

Пенни приехала домой ради своей дочери. Сейчас не время для ностальгии. Они отпразднуют день рождения Габи, пройдет семь дней, она улетит обратно и не вернется до тех пор, пока не выполнит свое задание.

А до этого момента все только ради Габи.

Глядя на выходящую из кухни жену, Даниэль не замечал, как горячая кружка обжигает пальцы.

«Прости меня! – вот что он хотел сказать. – Мне чертовски жаль… И я не знаю, смогу ли я когда-нибудь доказать тебе это…»

Он уже извинялся перед Пенни по телефону. Но необходимо видеть ее глаза. Даже если его слова не изменят ситуацию, он хотел повторить их. Она должна понять, что он чувствует.

– Папа! – позвала его дочь из холла.

– Да?

– Иди к нам!

Даниэль, сделав глоток, поставил кружку и вышел.

Скрестив ноги и разложив вокруг себя игрушки, Габи сидела на кровати. Пенни устроилась на краю с куклой в руке. Она едва взглянула на вошедшего мужа. Что нужно сделать, чтобы смотреть в ее глаза весь день? Шептать обещания стать лучше? Заставить поверить в его любовь?

Но он молчал, понимая – она не станет слушать. Не теперь.

– Ты показываешь маме свои игрушки?

Дочь кивнула. Ее глаза светились радостью:

– Она еще не видела моих самых любимых.

Даниэль присел на противоположный край кровати:

– Вот почему ты должна рассказывать маме обо всем, что ты делаешь, пока ее нет. Каждый раз, когда она звонит.

Габи решительно покачала головой:

– Но сейчас она дома.

Похоже, сколько бы он ни пытался объяснять, дочь все равно надеется – ее мама вернулась навсегда.

– Помнишь, мы уже говорили об этом, дорогая. Мама приехала на одну неделю.

Габи, потупившись, перебирала кукол на коленях.

– Хочешь поиграть со мной? – робко спросила она мать.

Даниэль отвернулся. Пенни встала, обошла вокруг кровати и опустилась на колени рядом с дочерью.

– Конечно, милая, – согласилась она и обняла малышку.

Он встал и вышел из комнаты, не желая видеть слезы в глазах жены. Как бы он хотел остаться и обнять своих девочек! Вместо этого Даниэль направился в холл – нужно было приготовиться к отъезду. Он проведет ночь один, а не со своей семьей.

Ему необходим свежий воздух. Даниэль вышел на улицу.

Какой он был идиот! Дурак…

Если бы можно было повернуть время вспять, он в ту же секунду все изменил бы. Но прошлое не исправишь. Несмотря на то, что сейчас их отношения кажутся безнадежными, он все еще верит в силу любви. В прочность их брака.

Даниэль тяжело зашагал назад, стараясь побороть желание дать волю слезам, обжигающим его глаза.

У него есть шесть с половиной дней. Он будет максимально использовать каждую минуту, чтобы вернуть чувства Пенни.

Глава 2

Пенни вернулась в холл, не зная, смеяться или плакать.

Она была так счастлива оказаться дома! И в то же время боль переполняла ее. Она ни разу не пожалела о четырех годах службы – ведь армия дала ей так много! Но теперь, рядом с Габи, Пенни осознала, как много теряет. Как ей хотелось быть просто мамой…

Она нашла Даниэля сидящим на диване. Положив ноги на журнальный столик, он смотрел футбол.

– Эй! – окликнула она, давая ему знать, что вошла.

Он выключил телевизор и опустил ноги на пол:

– Где Габи?

Пенни медленно обошла диван и села в кресло напротив, сдерживая смех. Обычно заставить Даниэля выключить спортивный репортаж было нелегко.

– Она заснула, пока я читала рассказ. Надеюсь, это нормально?

Пенни не имела ни малейшего представления, спит ее дочь днем или нет.

Даниэль улыбнулся:

– Да, это нормально. Вчера Габи легла спать очень поздно. И она так ждала твоего приезда, что проснулась с рассветом.

– Я тоже, – сказала Пенни, зевая. – Это были долгие двадцать четыре часа.

Даниэль кивнул:

– Я до сих пор вспоминаю мой последний отпуск. Казалось, дорога длилась вечность, но оно того стоило, в конце концов, правда?

Они смотрели друг на друга. Сколько недосказано! Сколько всего нужно сказать…

Но сейчас легче не касаться этой темы.

– Ты вспоминаешь о тех временах?

– Да, – ответил Даниэль. – Да, я все помню. Думаю, приезд домой стоит любых жертв.

Она могла бы поспорить, что так и есть. И если бы у нее был выбор, она бы не уезжала. Возможно…

– Я люблю свою работу, Даниэль. Но эти вечные командировки… – Пенни потерла висок. – И к тому же именно армия оплатила мои последние три года обучения в колледже, но я потеряла столько времени…

– Я знаю.

Она вздохнула. Нет смысла обсуждать это опять. Они имеют право продлить срок службы по контракту. Когда-нибудь Пенни вернется домой навсегда, а пока нужно быть твердой.

– Давай забудем о моих проблемах! – Пенни сменила тему: – Как твоя работа?

Даниэль пожал плечами:

– Прекрасно, но это не то же самое.

Пенни наклонилась слегка вперед, чтобы расслышать его слова. Несмотря на то, что их брак разбит вдребезги, муж все еще не был ей безразличен.

– Я по-прежнему работаю по контракту на военно-морской флот. Тяжело наблюдать со стороны, как парни готовятся вместе с морскими летчиками и отправляются на задания…

– В то время как ты торчишь на земле и ремонтируешь вертолеты, – закончила она за него.

– Да. Пока я вожусь с техникой, ребята летают. – В его голосе звучала горечь.

Они сидели молча, не глядя друг на друга.

– Но именно так мы все и планировали, правда? – спросила Пенни, зная, о чем они оба думали.

Даниэль увольняется из военно-морского флота после выполнения восьмилетнего контракта, а Пенни, после окончания стипендиальной программы и присвоения степени, служит еще четыре года. Правда, она не предвидела длительных командировок за рубеж, не говоря уже о продлении договора сверх установленного срока.

– Я – механик вертолета, ты – физиотерапевт с собственной практикой. Дом с большим двором, возможно, еще один малыш в перспективе…

Его слова пронзили ей сердце. Это точная картина того будущего, которое она всегда представляла. Они когда-то мечтали об этом!

Еще пару месяцев назад Пенни думала – именно так все и будет! Даже если придется подождать год или дольше.

– Пенни…

Остановив его взмахом руки, она выпрямилась:

– Нет, Даниэль. Пожалуйста, не надо.

– Я должен, Пенни, пожалуйста. – В его низком голосе слышалась боль.

– Ты прежде всего должен был быть верным, – бросила она в отчаянии, не в силах больше сдерживаться. Если бы ничего не случилось, они могли бы жить обычной, нормальной жизнью! Но сейчас это невозможно… – И я не хочу говорить об этом.

Он закрыл глаза. Пенни сделала бы то же самое, но не решилась.

Даниэль снова посмотрел на жену, и она увидела такую глубокую печаль на его лице, какой не видела никогда раньше.

– Пенни, я так люблю тебя. – Он склонился вперед. – Ты не веришь мне, но я очень сожалею о том, что сделал. Если бы я мог как-нибудь все исправить, найти способ доказать тебе, что та история ничего не значила для меня. Поверь, это была самая большая ошибка в моей жизни.

Пенни встала и направилась к выходу. Резко отстранилась, чтобы не коснуться протянутой руки мужа, не имея силы приблизиться к нему.

Потому что, черт побери, это невыносимо!

– Доверие – самое ценное, что у нас было, Даниэль. А ты все разрушил.

Пенни не смотрела в его лицо, потому что, оставляя мокрые дорожки на коже, слезы катились по ее щекам и она чувствовала на губах их соленую влагу.

Она честно служила своей родине вдали от дома – и это разрушило ее брак? В чем была ее вина? Что она сделала не так?

– Это не все, что у нас было, – возразил он мягко.

Гнев осушил ее слезы.

– Нет, Даниэль. Без доверия у нас ничего нет.

Он хотел взять жену за руку, но она решительно отдернула ее.

– У нас есть Габи.

Она кивнула:

– Дочь всегда будет самым важным человеком в моей жизни, Даниэль. И я знаю, что ты прекрасный папа. И наши с тобой отношения не могут этого изменить. Я не могла вообразить, что ты можешь причинить мне такую боль.

– Я сожалею, Пенни. Не знаю, что еще мне сказать или сделать. Но я прошу прощения, и я люблю тебя.

Она покачала головой, не желая слушать:

– Мне тоже очень жаль, Даниэль. – Расправив плечи, Пенни посмотрела ему прямо в глаза и продолжила со вздохом: – Пойми, дело не в том, что я не способна простить тебя. Но я не могу не думать том, что произошло, Даниэль. И сомневаюсь, что когда-нибудь забуду.

Он был с другой женщиной. Целовал ее. Его руки касались ее кожи…

На этот раз Даниэль печально покачал головой:

– Не знаю, что еще сказать, чтобы ты поверила, как ты важна для меня. Как сильно я люблю тебя.

– Давай прекратим этот разговор, Даниэль, пожалуйста! Будем изображать счастливую семью ради дня рождения Габи, вести себя цивилизованно и быть родителями. Мы же оба этого хотим.

– Папа?

Тонкий, хрипловатый спросонья голосок пронесся через холл. Даниэль хотел пойти к дочери, но Пенни преградила ему дорогу:

– Позволь мне. И еще… Я не хочу, чтобы мы снова поднимали эту тему, пока Габи рядом. Я пробуду только неделю, незачем огорчать ребенка.

Даниэль стоял, бессильно опустив руки, расстроенный, но еще не побежденный. Сейчас он был так не похож на того сильного, решительного мужчину, к которому она привыкла.

– Тебя ждут, Пенни.

Она повернулась и молча вышла.

– Я хочу, чтобы пришел папа!

Даниэль вошел в комнату и увидел растерянное лицо Пенни. Ему не хотелось, чтобы она почувствовала себя лишней.

– Дорогая, почему бы маме не помочь тебе?

– Нет! Ты! – упрямо покачав головой, отчеканила девочка.

Ну вот. Последнее, что им нужно сейчас, – это капризы Габи. Она так хорошо вела себя в последнее время! Лишь пару раз за несколько месяцев, выпятив нижнюю губу в гневе, отказывалась делать то, что он просил.

– Тогда пойду готовить ужин, – печально проговорила Пенни.

Взглянув на нее, Даниэль покачал головой:

– Нет, останься. Ведь мама может помочь нам?

Габи, слегка закусив нижнюю губу, кивнула, посматривая на родителей.

– Ну вот и хорошо, – сказал он.

Пенни поблагодарила его взглядом. Он хотел продлить это мгновение. Все прошедшие годы они были самыми близкими людьми на свете, чувствовали и понимали друг друга без слов. И вот теперь эта холодная отстраненность…

Даниэль заглянул в шкаф с одеждой Габи.

– Розовую футболку? – предложил он, посмотрев через плечо на все еще дувшуюся дочь, сидящую на кровати.

– Блестящую.

Даниэль засмеялся, заметив, что Пенни подняла бровь совсем так же, как он, и поманил ее пальцем:

– Иди сюда.

С неуверенным видом она подошла к Даниэлю.

– Может, ты найдешь блестящую футболку или блузку, – сказал он, понизив голос до шепота, хотя знал, что Габи слышит его. – Она попросила дать ей блестящую, как будто я знаю, что она имеет в виду.

Пенни, улыбаясь, нашла мягкую розовую футболку с собакой на груди. Даниэль радовался тому, что атмосфера между ними несколько разрядилась, пусть и ненадолго.

– Я помню, как мы купили ее. – Пенни прижала футболку к лицу, вдыхая запах дочери. – Мы увидели ее по дороге домой после обеда, перед тем как я уехала. Тогда футболка была слишком велика для Габи.

Пенни не ошибалась. Это было за день до того, как они попрощались. За день до того, как он стал отцом-одиночкой.

Даниэль отогнал грустные мысли прочь. Она сегодня здесь – и это самое важное.

– Это та? – спросила Пенни с надеждой в голосе и протянула футболку дочери.

Малышка кивнула.

Даниэль с благодарностью посмотрел на Габи. Он сомневался, что это была именно та вещь, которую хотела дочка.

– Брюки?

– Юбку!

Он заметил, как Пенни усмехнулась.

– Она всегда так? – шепнула она мужу.

Даниэль покачал головой, радуясь поводу наклониться к ней ближе.

– Когда ты уехала, я шутя называл ее маленьким тираном. По крайней мере один раз в неделю. Но так плохо она не вела себя уже очень давно.

– Значит, это мой приезд огорчил ее? Может, мне следовало подождать до увольнения?

Даниэль не мог больше сопротивляться желанию прикоснуться к ней:

– Пенни, твой приезд домой – это лучшее, что случилось с нами. Не мучай себя. Габи капризничает, потому что слишком переутомилась сегодня. Ты очень нужна ей. Я думаю, она устала от меня. – Ему хотелось прижать жену к себе, утешить, но он лишь легко обнял ее за плечи. – За прошедший год она привыкла к тому, что о ней забочусь я. – Даниэль заглянул ей в глаза, – но однажды ты останешься с ней навсегда, и, возможно, уже через неделю Габи забудет обо мне.

– Сомневаюсь в этом, – сказала Пенни, но в ее взгляде мелькнула надежда.

Она отстранилась от мужа, пытаясь освободится от его объятий, не привлекая внимания дочери. Даниэль с сожалением убрал руку.

– Я пойду и займусь ужином. Твоя семья скоро будет здесь.

Не ответив, Даниэль повернулся к дочери:

– Хочешь, мама поможет тебе причесать волосы, а я пойду готовить ужин?

Габи собиралась возразить, но он пристально посмотрел на нее, давая понять, что пора уже вести себя как следует. К его радости, выражение решительного неповиновения исчезло с детского личика.

– Хорошо.

Ничего не сказав и стараясь не смотреть на жену, он поцеловал дочь и вышел.

Никто из них не думал, что будет легко, но им придется справиться. Как-нибудь.

А сейчас он должен подготовиться к встрече с матерью и братом. После того, что он натворил, они обращались с ним как с дурной овцой.

На кухне Даниэль налил бокал вина.

Сегодня будет долгая ночь.

Все слишком сложно. Пенни и не представляла, что ее временное отсутствие может так изменить жизнь ее семьи.

Даниэль разрушил их брак своей неверностью, и с Габи так трудно…

Она собиралась сделать глоток из стакана, когда послышался стук. Глупо, но она нервничала. Без сомнения, семья Даниэля была и ее семьей, но все же… Их брака практически не существует. Считают ли родственники Даниэля ее частью семьи? По-прежнему хотят видеть? Не изменились ли их чувства к ней?

Нервная дрожь пробежала по коже от мысли, что их она тоже может потерять. Пенни очень любила мать Даниэля. Та заменила ей родную, когда мама умерла восемь лет назад. А его брат?

Они так хорошо ладили раньше, но, вероятно, теперь все изменится.

– Мама!

Пенни задержалась на секунду, чтобы рассмотреть себя в зеркале. Тонкие лучики морщинок появились в уголках глаз. В прошлый раз их еще не было. Только сейчас Пенни осознала, как она устала. До сих пор она беспокоилась лишь о морщинках в уголках губ от улыбки.

Пенни вздохнула и взглянула на загорелую руку. Не осталось и следа от белой линии, где когда-то было ее обручальное кольцо. В армии Пенни надевала цепочку с обручальным кольцом на шею, и это напоминало ей о доме. Она сняла цепочку в день, когда Даниэль во всем признался. И никогда не наденет снова.

Если он еще не рассказал семье, нужно сразу же разобраться с этим. Его мать заметит, что нет кольца, как только увидит Пенни.

– Мама! – крикнула Габи.

– Иду.

Она не заметила, когда Габи вошла в гостиную, но увидела Тома, входящего в дом.

Пенни неожиданно разразилась смехом, готовым перейти в рыдания. Похоже, он все еще относится к ней как к сестре, если она ничего не упустила в его приветственном жесте.

Даниэль шагнул ему навстречу – поздороваться, пожать руку или, может быть, обнять и похлопать по плечу, как братья делали обычно.

Не вызывало сомнений, что Том сердится. Пенни могла бы поспорить – именно такое выражение лица у него было обычно, когда возникали проблемы на работе.

Она сама военный человек и отлично знала, насколько жестким и сокрушительным может быть «морской котик»!

Том взглянул на Даниэля, задержавшись на секунду, чтобы отвесить ему легкую оплеуху, и прошел в гостиную.

– Ой! – Даниэль прижал руку к голове.

– Идиот, – пробормотал Том.

Даниэль не удивился, но и не обиделся.

Пенни глубоко вдохнула и вошла в комнату. По крайней мере, они знали! Было бы сложнее, если бы Даниэль не рассказал им правду.

Она кашлянула, привлекая внимание к себе.

– Пенни! – Радостный возглас матери Даниэля заставил Пенни забыть все ее опасения. – Ах, Пен, как хорошо, что ты цела и невредима и наконец дома. – Она тепло обняла невестку.

– Спасибо, что приехали, Вики, – пробормотала Пенни, уткнувшись ей в плечо.

Свекровь отстранилась и пристально посмотрела на нее.

– Спасибо? – повторила она удивленно, покачав головой. – Последнее, что мне нужно, – это твое спасибо! Я скучала по тебе каждый день. Даниэль не удержал бы меня, даже если бы захотел.

– Как и меня.

Пенни повернулась к Тому, и тот заключил ее в свои медвежьи объятия.

– Привет! – сказала Пенни, вздохнув с облегчением.

– Хорошо выглядишь, маленькая мисс сержант, – сказал он, смеясь. – Все еще хочешь быть солдатом Джейн²?

– А ты готов жениться? – отшутилась она в ответ.

Том метнул взгляд на Даниэля и снова мягко посмотрел на нее. В его нежном взгляде она увидела печаль и сострадание.

– Ты установила слишком высокую планку. Где я найду такую женщину, как ты?

Напряженная тишина повисла в комнате.

– Шампанского? – спросила Вики. – Давайте откроем бутылку и будем праздновать!

Появилась Габи и подошла к бабушке:

– А что мы празднуем?

– Возвращение твоей мамы домой, конечно! – ответила Вики, поцеловав малышку в щеку.

Даниэль пересек комнату, оглядываясь на брата, как будто говоря ему: он не позволит себя запугать. Не на глазах у дочери!

– Мы пьем шампанское за самый лучший подарок к дню рождения, – сказал Даниэль, не отводя глаз от жены.

Пенни показалось, что все исчезли и они остались в комнате наедине.

– Да, приезд твоей матери – лучший подарок, о котором мы могли мечтать, – нервно добавила она.

Габи хихикнула, обнимая тонкими ручками ногу матери. Пенни почувствовала, что не в силах больше выносить все это.

– Это и велосипед, правильно? – уточнила именинница.

Все взрослые рассмеялись, и Пенни тоже не удержалась от смеха.

– Вам придется немного подождать, мисс, – сказал ей Даниэль.

Габи потянула Пенни вперед.

– Ты знаешь, я правда была хорошей девочкой, – сообщила она матери с широко открытыми глазами.

Пенни посмотрела на Даниэля и не могла удержаться от улыбки.

Прежняя вспышка раздражения дочери была забыта. Как будто ничего не происходило. Им всегда было хорошо вместе. Пенни так не хватало их обычного ежедневного общения! Габи – их дочь. Этот ребенок был самым ценным подарком во всем мире. И она всегда будет их малышкой, что бы ни произошло.

– Шампанского, Пенни?

Она с улыбкой взяла у Вики бокал.

– И один – для маленькой леди, – объявила Вики, передавая Габи стакан с газировкой.

Пенни обняла свекровь, едва сдерживая слезы.

Она – часть семьи. И ее любят.

Когда Пенни потеряла свою мать, единственного близкого человека, она не понимала, как сможет пережить это горе. Позже семья Даниэля заменила ей родных. И потерять их теперь было бы так же невыносимо больно.