Да, между тех, кто дышит и кто мыслит,
Нас, женщин, нет несчастней. За мужей
Мы платим - и не дешево. А купишь,
Так он тебе хозяин, а не раб.
И первого второе горе больше.
А главное - берешь ведь наобум:
Порочен он иль честен, как узнаешь.
А между тем уйди - тебе ж позор,
И удалить супруга ты не смеешь.
И вот жене, вступая в новый мир,
Где чужды ей и нравы и законы,
Приходится гадать, с каким она
Постель созданьем делит. И завиден
Удел жены, коли супруг ярмо
Свое несет покорно. Смерть иначе.
Ведь муж, когда очаг ему постыл,
На стороне любовью сердце тешит,
У них друзья и сверстники, а нам
В глаза глядеть приходится постылым.
Но говорят, что за мужьями мы,
Как за стеной, а им, мол, копья нужны.
Какая ложь! Три раза под щитом
Охотней бы стояла я, чем раз
Один родить.
Сказать прости всем бедствиям - завидный дар!
Ждать умей - и страдание цвет даст.
Но не считай, что правильны одни
Твои слова и, кроме них, ничто.
Кто возомнит, что он один умен,
Красноречивей всех и даровитей,
Коль разобрать, окажется ничем.
И самым мудрым людям не зазорно
Внимать другим и быть упорным в меру.
Ты знаешь: дерева при зимних ливнях,
Склоняясь долу, сохраняют ветви,
Упорные же вырваны с корнями.
Тот, кто натянет парус слишком туго
И не ослабит, будет опрокинут,
И поплывет ладья его вверх дном.
Все от людей великих ждут великих дел.
Но мне не мил, кто любит на словах.
О, кто в ту пору согласится, дочки, Принять позор, которым я отметил И вас и вам сужденное потомство? Каких еще недостает вам бед?
О, если бы хотя малейший знак
Имели мы, но верный, чтобы друга
От недруга и лживые слова
От истинных мы сразу отличали...
Два голоса пускай бы человек
Имел - один особенный, для правды,
Другой - какой угодно. Ведь тогда
Разоблачить всегда бы ложь могли мы,
Игралищем людей не становясь.
Мы природой
Так созданы - на доброе без рук,
Да злым зато искусством всех мудрее...
Гордецов горделивая речь
Отомщает им грозным ударом,
Их самих поразив,
И под старость их мудрости учит.