Buch lesen: «Тафгай»

Глава 1. Эш

Интересно, какая она в постели? Громкая или тихая? Нужна ли ей долгая прелюдия или она, как моя новенькая Тесла, активируется одним касанием?

– Кому подписываем? – я немного понизил голос, добавляя в него щепотку сексуальной хрипотцы.

– Брайану, – возбужденно ответила улыбчивая красотка, работающая продавцом-консультантом, и поспешно добавила: – Это мой младший брат. Бог мой, сам Эш Сандерс… Брай сойдет с ума от счастья! Чикагские Орланы – его любимый хоккейный клуб.

Я небрежно склонился над стойкой и принялся выводить маркером на бумаге воодушевляющие слова для ее мальца.

– Кстати, меня зовут Карен.

Мне нет дела до ее имени.

Но ей об этом знать необязательно.

– Рад знакомству, детка. Что делаешь сегодня вечером?

Ее раскосые глаза цвета морской воды сверкнули предвкушением. Она кокетливо поправила свои соблазнительные локоны и плотоядно улыбнулась. Я уже представил, как эта горячая штучка смотрит на меня снизу-вверх, когда берет мой член в свой теплый ротик, и…

– Любимый, я беременна!

Я нехотя оторвал взгляд от блондиночки, ноги которой были длиннее, чем мост ДюСейбл¹, и повернулся на звонкий голос Микки.

Жена моего лучшего друга радостно пританцовывала возле напольного зеркала, демонстрируя мне очередной наряд – ужасное платье бледно-зеленого цвета, которое больше походило на бывший завтрак вегана, и широко улыбалась. Ее длинные каштановые волосы были распущены и откинуты за спину. Большие, светло-зеленые глаза блестели от счастья так, словно излучали собственный свет.

Как можно быть такой милой и раздражающей одновременно?

– Конфетка, вовсе необязательно выкрикивать эту фразу каждый раз, когда выходишь из примерочной, – сдержанно произнес я, отрицательно качая головой на ее наряд, и снова переключился на блондинку. – Так на чем мы там остановились?

Девушка испуганно посмотрела в сторону Микки, а затем наградила меня ах-ты-ничтожный-кусок-дерьма-взглядом и бросила ледяным тоном:

– Простите, мистер Сандерс, мне нужно работать.

Твою мать.

Ну спасибо тебе, Микаэла!

– Продолжай в том же духе, милая, и тогда тебе вообще не придется сообщать Дэйву эту радостную новость. Ведь он и так все узнает. Из новостей, – недовольно проворчал я, когда подошел к Микки.

– Черт, ты прав, – тяжело вздохнула она, с опаской оглядываясь по сторонам. – Я просто хотела немного потренироваться…

– На мне?

– Ты ведь мой лучший друг, – выдала она свой любимый аргумент, с которым трудно было поспорить.

Я повстречал Микки три месяца назад. Девчонка надиралась текилой в одном дерьмовом баре, куда я случайно забрел после тренировки, и грубо отшила меня, когда попытался завязать с ней знакомство. Чтоб вы понимали, отказы – это не то, к чему я привык, когда дело касается женщин. Поэтому я был… слегка обескуражен.

И вот оно, начало крепкой дружбы.

Позже Микки отрубилась прямо за барной стойкой, и я привез ее в наш с Дэйвом дом, в котором она живет по сей день. Только теперь уже на правах хозяйки, а не прислуги, как было поначалу.

И знаете что?

Я охренительно рад, что наши с ней отношения сразу начались с дружбы, а не с привычного разового перепихона. Потому что в итоге я приобрел гораздо больше, чем мог бы.

– Окей, вот тебе мнение лучшего друга – это платье никуда не годится.

– Ну почему? – она капризно топнула ногой, вынуждая меня улыбнуться.

– Ты в нем похожа на сельдерей.

– Пять минут назад я у тебя была шлюховатой мамочкой в красном мини, теперь вот это… Знаешь, Здоровяк, так с беременными не разговаривают!

– Прости, Конфетка, – я подошел к Микки и крепко прижал ее к себе, целуя в макушку. – На самом деле, Каллахану будет наплевать, во что ты одета, когда он узнает, что скоро станет папочкой.

– Думаешь? – взволнованно спросила она, обнимая меня за талию.

– Уверен.

– Ты бы обрадовался?

Я нахмурился.

– Если бы узнал, что стану отцом?

– Ага.

– Не знаю, – рассеянно ответил я, засовывая руки в задние карманы своих джинсов. Этот вопрос разволновал меня. – Я никогда не думал об этом.

Вообще-то думал. Но эти мысли всегда были до одури пугающими.

– А если завтра твоя новая подружка, как там ее… Эбби? Вдруг скажет, что беременна?

Небрежный тон Микки немного задел меня.

– Ее зовут Эмбер, – напомнил я, а следом зачем-то добавил: – И у нас вроде как все серьезно.

Глаза Микки сузились. Она недоверчиво посмотрела на меня, а затем молча зашла в примерочную кабинку. Через секунду до меня донесся ее тихий хрипловатый смех.

Я закатил глаза и рухнул на стоявший напротив диван.

И зачем я только ляпнул это?

Наверное, мне просто захотелось почувствовать себя серьезным пареньком, который ответственно относится к выбору партнера для жизни и к самой жизни в целом, что являлось откровенной ложью. По всем пунктам.

Черт возьми, казалось, еще вчера я тусовался со своими братьями по хоккейной команде и мы беззаботно трахали все, что движется, а сегодня я чувствовал себя фанатом «Янки»², который по ошибке сел на места для болельщиков «Ред Сокс»³.

Дэйв недавно женился на Микки, и мне пришлось купить себе новый дом, чтобы не мешать их бесконечному медовому месяцу. Голкипер Ривз на днях отпраздновал свою помолвку. Проклятье, да даже нападающий Орланов – Вайдман, живущий под девизом: «Одну и ту же дважды не трахаю», похоже, остепенился. Он зацепил какую-то молоденькую джазовую певицу и даже постит с ней совместные фотки в инстаграм, что в наше время уже приравнивается к свадьбе.

А ведь именно я, в отличии от этих ветренных ублюдков, всегда был тем, кто стремился к сценарию: «долго и счастливо».

Четыре гребаных брака – лучшее тому подтверждение.

Я поднялся с дивана и направился к ближайшей стойке с футболками, на которых продавец-консультант, кажется, Карен, развешивала ярлыки со скидками. Заметив мое приближение, она демонстративно перешла на другую сторону стойки.

Мой взгляд случайно скользнул с блондинки на картину, которая висела прямо за ней на стене, и я с интересом уставился на разноцветное полотно. Честно говоря, я дерьмово разбирался в направлениях живописи, но, судя по крупным импульсивным мазкам краски, это походило на абстрактный экспрессионизм. Я видел нечто подобное в лос-анджелесском музее Гетти. В работе Джексона Поллока⁴. Только, в отличие от мрачноватой «Фрески» Поллока, картина этого художника была необычайно радостная по цветам.

Чем дольше я на нее смотрел, тем сильнее она овладевала моим вниманием. Мое сердцебиение участилось раза в три. Я словно на какое-то мгновение вернулся в детство, в родной Джэксонвилл. Желтые мазки напомнили мне бархатный песок на флоридских пляжах, оранжевые – яркие закаты, а лазурно-голубые – Атлантический океан.

Было удивительно переживать такие яркие эмоции, разглядывая обычную картину, висящую на стене магазина итальянской одежды, но я ничего не мог с собой поделать.

Я все смотрел и смотрел на нее как зачарованный…

– Кто автор этой картины? – спросил я у Карен, когда мне, наконец, удалось отвести взгляд от красочного полотна.

Тонкие брови блондинки удивленно взмыли вверх.

– Эм… понятия не имею.

– А кто имеет?

– Хм, может, Джессика, – девушка растерянно пожала плечами. – Это наш главный менеджер. Я могу позвонить ей и спросить.

– Отлично, спасибо.

Спустя несколько минут Карен сообщила мне имя художника. Им оказался некий Мер Фи из Питтсбурга, который продавал свои работы на местном блошином рынке. Я тут же переслал эту информацию своему агенту с просьбой как можно скорее отыскать этого художника и доставить его прямиком ко мне.

На любых, мать его, условиях.

Глава 2. Мерфи

Я наносила кистью последние мазки на одной из стен тату-салона, когда в кармане заиграл телефон. Наспех вытерев руки тряпкой, я вытащила мобильник, едва не уронив его в ведерко с краской, и взглянула на экран.

Грудь сдавило в приступе паники.

Я сделала глубокий вдох и ответила на звонок.

– Слушаю, – как можно спокойнее произнесла я, хотя пульс уже зашкаливал от волнения.

– Здравствуйте, мисс Бреннан, – строгий голос школьной директрисы ледяной дрожью пронесся по моему позвоночнику. – Вам известно, что занятия у вашей дочери закончились два часа назад?

Я посмотрела на наручные часы и тихо выругалась себе под нос.

– Ее никто не забрал? – напряженно спросила я, хотя и так уже знала ответ.

– Нет.

Черт!

Черт!

Черт!

Я вскочила на ноги и принялась метаться, собирая свои вещи, по пустому помещению тату-салона, в котором подрабатывала художником-оформителем. На мне был рабочий джинсовый комбинезон, испачканный масляной краской, которая никогда не отмывалась, кремовая футболка и старые лимонные лоферы с кисточками. Я понимала, что времени переодеваться у меня нет, поэтому быстро сменила обувь на теплые сапоги, придерживая плечом мобильник, в который бессвязно бормотала извинения, затем надела куртку, схватила сумочку, ключи и выбежала на улицу.

– Умоляю, миссис Хэйз, только не исключайте Джо! – По моим щекам уже текли слезы. – Клянусь богом, такого больше не повторится!

– На моей памяти это уже четвертая ваша клятва, мисс Бреннан, – холодно ответила директриса. – Вы должны понимать, что существует протокол, согласно которому…

– Прошу вас, – взмолилась я. Моя рука дрожала, и ключ громко стучал по железной пластине вокруг замка, пока я пыталась попасть им в замочную скважину. – Пожалуйста…

Миссис Хэйз шумно вздохнула.

– Через двадцать минут вы должны быть у здания школы.

* * *

Спустя четверть часа я припарковала свой старенький Шевроле Спарк на школьной парковке и направилась к мрачному серому зданию, которое своим видом больше напоминало баптистскую церковь. Джо ненавидела эту государственную начальную школу. А я ненавидела себя за то, что мне не хватало денег перевести ее в другую, платную.

Миссис Хэйз уже ждала меня у высоких кованых ворот, держа за руку Джо, у которой был такой вид, словно она готова расплакаться в любую секунду. Ее маленькое личико раскраснелось от холода, и на его фоне большие голубые глаза выглядели еще пронзительнее. Из-под забавной вязаной шапки в виде львиной головы выбилось несколько светлых прядей, которые трепал легкий ветер. Заметив меня, она неуверенно улыбнулась, демонстрируя дырку во рту, откуда недавно выпал молочный зуб.

– Пчелка, – я присела на корточки и заключила ее в крепкие объятия. – Прости меня, прости, прости…

– Билл опять нас подвел, да? – грустно спросила Джо, прижимаясь ко мне.

– Его задержали на работе, – выдала я заранее заготовленную для директрисы ложь.

– Мисс Бреннан, может, есть смысл перевести Джо на домашнее обучение? – поинтересовалась миссис Хэйз, кутаясь в черное твидовое пальто.

Женщина выглядела как изысканный оживший портрет эпохи британской аристократии. На вид чуть больше шестидесяти. Строгая, старомодная одежда темных цветов, чопорные манеры и застывшая на губах вежливо-ледяная улыбка, больше напоминающая гримасу.

– Не думаю, что этот вариант нам подходит, – я выпрямилась, поправила очки, которые съехали на кончик носа, и взяла дочь за руку. – Даю вам слово, что подобное больше не повторится.

– А если повторится, я буду вынуждена… – она опустила глаза на Джо и поджала тонкие губы, все еще сохраняя фальшивую улыбку.

Наверное, она искренне улыбается лишь тогда, когда подписывает приказы об отчислении.

– Да, конечно, я все понимаю. Спасибо, что позвонили мне, миссис Хэйз.

Мы простились с директрисой и медленно побрели в сторону школьной парковки.

* * *

Разумеется, Билл уже был дома. Он преспокойно попивал свой любимый «Санкист»⁵, развалившись на длинной софе, и смотрел по телевизору гольф. Его босс – президент местного гольф-клуба, поэтому Билл каждый вечер смотрит эти унылые матчи, чтобы во время совместных обедов или корпоративов производить хорошее впечатление на начальство, без конца жонглируя такими крутыми словечками, как: «дро», «шенк» или «слайс», значение которых дано знать только избранным.

Вообще, производить хорошее впечатление – его любимый трюк.

Знакомьтесь, Билл Уиллис – тридцатилетний привлекательный брюнет с безупречными манерами, большими амбициями и белоснежной улыбкой, которая, по его скромному мнению, способна поставить весь мир на колени. Билл работает старшим менеджером в крупной аудиторской фирме, но эта должность уже жмет ему в плечах.

Во всяком случае, он так считает.

– Привет, девочки!

Билл вышел к нам в прихожую.

Его беззаботный вид еще больше разозлил меня. Мы с Джо переглянулись и проигнорировали его, продолжая снимать обувь и верхнюю одежду.

Внешне Билл немного смахивал на Эштона Катчера из знаменитого фильма «Бабник»: карие глаза цвета выдержанного виски, самоуверенная ухмылка, редко покидающая ромбовидное лицо, и густые волосы – всегда романтично взъерошенные, словно их растрепал легкий ветер или ласковая рука любовницы.

Сказать по правде, Уиллис не был моим типажом. Обычно я не западаю на прагматичных мужчин с рациональным мышлением, которые делят любой счет пополам, носят шелковые галстуки, считают фастфуд пищей дьявола, а джинсы – одеждой для бездомных. Мне нравятся страстные, яркие и безрассудные парни, но эти ублюдки всегда разочаровывают.

– Что-то случилось? – Билл вопросительно прищурился, глядя на меня, а затем хлопнул себя ладонью по лбу. – Черт…

– Тресни еще разок как следует, – процедила я сквозь зубы, проходя мимо него.

– Джо, прости меня, – обратился он к моей дочери. – Я совсем забыл, что должен был забрать тебя из школы…

– Ты всегда забываешь, – обиженно ответила Джо, ныряя в свои любимые розовые тапочки в форме фламинго.

– Неправда!

– Нет, правда! Правда! – закричала Джо и побежала в свою комнату.

Я бросилась за ней, но она захлопнула дверь прямо перед моим носом.

– Ты ведь пообещал, что заберешь ее, – я прислонилась спиной к двери, подняла очки на голову и со вздохом потерла глаза. – Если твои планы поменялись, мог бы просто позвонить мне. Мобильный телефон. Слышал что-нибудь об этой штуке?

– Я просто забыл, окей? – Билл начал раздражаться. Его красивые карие глаза потемнели – верный признак того, что маска вежливости вот-вот спадет.

Чтобы избежать очередного конфликта, я молча направилась на кухню в надежде, что у Билла хватит ума не следовать за мной.

Но у него не хватило.

Он присел за кухонным островком и стал молчаливо наблюдать за тем, как я мою овощи для салата. Это была одна из его тупых привычек – накосячить, а затем весь оставшийся день летать за мной по дому, как приведение.

– Мерфи…

– Ее могли исключить из школы! – не выдержала я.

– Ну не исключили же.

Я выронила нож и в потрясении уставилась на него.

– Знаешь что? Катись ты к черту, Уиллис!

– Да какого хрена ты вообще мне что-то предъявляешь, Мерф? – Он смял в руке пустую банку из-под содовой, забросил ее в мусорное ведро, а затем произнес фразу, которая обожгла меня, словно пощечина. – В конце концов, это не мой ребенок.

Глава 3. Мерфи

Мое сотрудничество с тату-салоном неожиданно растянулось на целый уик-энд.

Помимо северной стены помещения, которую я закончила разрисовывать еще в пятницу, мне пришлось создавать уменьшенный вариант этой же работы, только теперь уже в виде картины, которую владелец заведения, Мистер Вонг, пожелал приобрести в свой дом.

Этот заказ был полной хренью.

Я потратила четверть часа объясняя по телефону пожилому китайцу, что один танец дважды одинаково не станцуешь и что каждая картина уникальна, как снежинка… Тем более когда речь идет об абстрактном экспрессионизме, техника которого заключается в том, что краска наносится на холст спонтанно, и эти мгновенные эмоции невозможно клонировать. Мистер Вонг внимательно выслушал меня, а затем предложил за работу две сотни, и я… согласилась.

Во-первых, мне не хотелось получить отстойные отзывы под своим электронным портфолио, у меня и без того их там хватает, а во-вторых – мне просто нужны деньги. Я и так вынуждена всегда сводить свои расходы к критическому минимуму, чтобы вовремя оплачивать счета и покупать все необходимое для Джо.

Окей, как вы поняли, я не из числа тех гордых свободолюбивых художников, которые творят лишь по вдохновению. Для меня это работа. Даже несмотря на то, что я кайфую от творческого процесса и свободы, которую вместе с ним получаю. Один французский сценарист однажды сказал: «Карьера художника подобна карьере куртизанки: сначала для собственного удовольствия, потом для чужого, и наконец ради денег». Так вот, я уже шесть лет как на последней стадии. С тех пор как променяла спортивную карьеру на материнство.

– Мамочка, а что значит «прикусить язык»?

– Это значит – замолчать, Пчелка.

Сделав несколько шагов назад, я задумчиво уставилась на холст. Последние лучи заходящего солнца мягко золотили маленькую мастерскую, отбрасывая розовые пятна на полотно. Я примерилась и уверенным движением руки нанесла на холст последний мазок краски.

Ну вот и все.

Картина завершена.

Пора остановиться, принять ее такой, какая она есть, а затем отпустить навсегда.

Надеюсь, Мистер Вонг останется доволен.

– А почему ты спрашиваешь, милая? – я повернулась к дочери, которая сидела на полу и листала детскую книжку с выражением крайней сосредоточенности на маленьком лице.

Джо вскинула голову, и красивые ярко-голубые глаза, в точности как у ее отца, внимательно посмотрели на меня.

– Билл мне так сказал.

Я напряглась.

– Почему?

– Потому что я сказала ему, что он – отстой.

– Джо!

– Что, мамочка? Ты ведь всегда так говоришь, когда тебе что-то не нравится.

Проклятье!

Я все никак не могла привыкнуть к тому, что эта смышленая пятилетняя губка моментально впитывает в себя каждую гадость, которая вылетает из моего дрянного рта. Так что, если здесь кто-то и отстой, то это я.

Я отложила кисть, сняла холщовый фартук с разноцветными пятнами краски и устроилась рядом с Джо на полу. Внешне мы с дочерью были совершенно не похожи друг на друга. Джо была точной копией своего отца. Причем не только внешне. От меня же ей достались лишь форма ушей, интерес к рисованию и ненависть к раннему пробуждению по утрам.

Скромненький генетический след, но я гордилась и этим.

– Пчелка, – я устало вздохнула и нежно провела рукой по ее длинным, слегка волнистым светлым волосам, пропуская шелковые пряди сквозь пальцы. – Билл – неплохой парень, просто дай ему еще один шанс, ладно?

Джо нахмурилась, делая вид, что серьезно обдумывает мои слова, и спустя несколько секунд медленно кивнула.

Затем кивнула еще раз.

И еще раз.

И еще… И так до тех пор, пока мы обе не начали смеяться.

В кармане джинсов заиграл мобильник. Я поднялась с пола, достала телефон и, подмигнув Джо, ответила на звонок.

– Добрый вечер, мисс Бреннан, – раздался в трубке незнакомый мужской голос. – Меня зовут Бобби Фишер. Я звоню по поводу вашего объявления на «Крейглисте»⁶… Художник-оформитель, верно?

– Да, все верно, – ответила я, поправляя очки на носу. – И не только. Еще я рисую карт…

– Хочу предложить вам интересный проект, – бесцеремонно прервал он меня. – Необходимо разрисовать несколько стен внутри нового дома в этой вашей технике… э-э-э…

– Абстрактного экспрессионизма, – подсказала я.

– Точно! Скажите, как у вас сейчас со временем?

– Хм, минутку, – я подняла с пола одну из книжек Джо и принялась ее громко листать, придерживая плечом мобильник. – Так… В ближайшие пару дней я свободна.

– Пару дней? – мужчина мягко рассмеялся. – Вряд ли вы управитесь так быстро. Это очень большой дом. Как насчет нескольких недель? Или даже месяца?

Святые небеса!

Неужели крупный проект?

От волнения у меня пересохло во рту. Я вышла из мастерской и отправилась на кухню выпить воды. К счастью, Билла дома не было. Он гостил у своей матери в Джонстауне. Куда я отправила его после нашей ссоры.

– Хм, тогда мне придется отменить несколько заказов, – солгала я, повышая ставки, а затем и вовсе решила сыграть по-крупному. – Но если вы готовы это компенсировать…

– Деньги – не проблема, мисс Бреннан, – ответил мужской голос. – Скажите, когда вы сможете прилететь в Чикаго, чтобы обсудить условия и подписать необходимые бумаги?

Я поперхнулась и выплюнула воду, забрызгав кухонный пол.

КУДА ПРИЛЕТЕТЬ?!

– Чикаго? – я застыла на месте с пустым стаканом в руке.

– Что-то не так?

– Простите, мистер Фишер, но я вынуждена отказаться, – мне захотелось расплакаться от досады.

– Почему? – в его голосе послышалось напряжение.

– Я просто не могу улететь из города… так надолго. У меня маленькая дочь.

– Так проблема только в этом? – мужчина с облегчением рассмеялся. – Тогда считайте, что она уже решена. Мы покроем все расходы, связанные с вашим временным переездом, включая перелет, проживание и услуги хорошей няни.

Окей, Мерф, просыпайся!

Поставив стакан на стол, я ущипнула себя за ногу и поморщилась от боли.

– Мисс Бреннан, я видел на сайте цены на ваши услуги. Они довольно низкие по меркам Чикаго… Поэтому будет честно, если в нашем контракте они утроятся.

Воздух с шумом вырвался из моих легких.

Большие деньги.

И неприятности.

Деньги и неприятности частенько идут рука об руку.

Индеек перед Днем Благодарения тоже откармливают. А потом БАЦ! И твой труп уже на праздничном столе, а в запеченную откормленную задницу хладнокровно врезается чей-то нож.

– У меня есть время подумать?

– Положите в чемодан побольше теплых вещей, мисс Бреннан, – усмехнулся мужчина. – Не знаю, как в Питтсбурге, но в Чикаго февраль беспощаден.