Дневник пропавшей сестры

«Как странно, – подумала я, – что собак так сильно любит женщина с лисьей фамилией Фокс».

– Почему здесь собачьи чучела, мисс? – спросила я вслух.

– Потому что я ненавижу этих тварей, – ответила мисс Фокс. – Мне нравится видеть их мертвыми.

Она указала своим длинным пальцем на одно из кресел, дождалась, пока до меня дойдет, что от меня требуется, и я усядусь в него, и только затем начала:

– А теперь, Скарлет…

– Айви, – автоматически поправила я ее.

Мисс Фокс приблизилась, темным облаком нависла над моей головой.

– Мне кажется, вы чего-то недопоняли, мисс Грей. Скажите, вы читали мое письмо?

Ее письмо?

– Я думала, что это письмо от директора школы.

– Мистер Бартоломью временно отсутствует, и я его замещаю. А теперь ответьте на мой вопрос. Вы читали письмо?

– Да. В нем было написано, что я получила место в вашей школе… Место моей сестры.

Мисс Фокс обогнула стол и села в кожаное кресло напротив меня и сказала:

– Все абсолютно верно. Ты заменишь в школе свою сестру.

В том, как она это произнесла, было что-то, заставившее меня задуматься.

– Что вы имеете в виду, когда говорите «заменишь свою сестру», мисс? – спросила я.

– Именно то, что сказала, – ответила мисс Фокс. – Ты заменишь свою сестру. Ты превратишься в нее.

Глава четвертая

– Нет! – ахнула я. – Что вы…

– Молчать! – оборвала меня мисс Фокс и ударила кулаком по столу с такой силой, что подскочили стоявшие на нем канцелярские принадлежности. – Нам необходимо занять место Скарлет, и, по счастью, у нас есть для этого ты. Мы не допустим, чтобы доброе имя Руквудской школы оказалось запятнанным из-за какого-то неблагополучного стечения обстоятельств. Опоздание Скарлет к началу учебного года мы объяснили гриппом, от которого ты, Скарлет, – она подчеркнула последнее слово, – благополучно поправилась.

Я чувствовала холодок под сердцем, голова моя стала невесомой, комната медленно поплыла перед глазами. До чего же мне хотелось верить в то, что все это всего лишь кошмар, который вот-вот отступит, и я проснусь в своей маленькой спаленке у тетушки Фебы.

– Но… – попыталась возразить я. – Вы же не приняли меня в вашу школу! Вступительный экзамен прошла только Скарлет, но не я.

Знали бы вы, как я всегда винила себя за то, что не смогла тогда подготовиться как следует к этому проклятому экзамену!

– Это не имеет никакого значения. Деньги за обучение уже перечислены, и для общего блага ты займешь место твоей сестры. С этой минуты ты Скарлет. Айви может быть и не выдержала вступительный экзамен, но ты его успешно прошла, ясно?

Мне хотелось сорваться на крик, взбунтоваться, высказать мисс Фокс все, что я о ней думаю, но сил и смелости у меня хватило лишь на то, чтобы чуть слышно спросить дрожащими от страха губами:

– Н-но почему я должна это делать?

Мисс Фокс подняла вверх свой палец, приказывая мне замолчать. Ноготь у нее на пальце был длинным и острым.

– А вот это тебя не касается. Мы, взрослые, сами со всем разберемся. Ты же не хочешь, чтобы из-за тебя начались неприятности у других учениц? – Она откинулась на спинку кресла и принялась смотреть куда-то в сторону.

– А мой отец… он знает об этом, мисс? – У меня еще оставалась надежда на то, что раз уж в этой школе всех водят за нос, так может быть, они и моего отца обманули вместе со всеми?

Но мои надежды рухнули в ту же секунду, когда мисс Фокс ответила, не моргнув глазом:

– Разумеется, он знает. И мы на все получили его разрешение. Он-то понимает, в отличие от некоторых, что и как следует сделать. А теперь пара слов о распорядке дня в нашей школе. Завтрак в семь тридцать, – она стукнула по столу кончиком перьевой ручки и продолжила ровным, безжизненным голосом, словно читая написанный на невидимой доске текст: – Уроки начинаются в девять. – Стук. – Кабинет сестры-хозяйки находится в конце вашего коридора. – Стук. – По коридору без дела не слоняться. – Стук. – Свет выключается в девять вечера. – Стук… стук…

Мне бы слушать внимательно школьные правила, но мое внимание отвлекали стоявшие на столе мисс Фокс предметы: лампа, телефон, чернильный прибор, пресс-папье из слоновой кости, чековая книжка, маленькая позолоченная коробочка-аптечка для таблеток и – вот ужас-то! – еще одно собачье чучело. На этот раз – маленькая чихуахуа, в пасть которой были вставлены карандаши и ручки.

– Не отвлекайся!

– Да, мисс Фокс, – испуганно вздрогнула я.

– Вот, возьми, – картинно вздохнула она, протягивая мне лист бумаги с напечатанным на нем планом школьного здания и еще один лист с расписанием занятий. – И не забывай, отныне ты Скарлет. Айви больше не существует, понятно?

С этими словами мисс Фокс поднялась на ноги и жестом приказала мне следовать за ней.

Это производит сильное впечатление, когда говорят, что тебя больше не существует. После этого я даже не сразу смогла встать с кресла – ноги дрожали.

Но я все же поднялась, чувствуя себя одной из печальных собачек, что висели на стенах кабинета мисс Фокс. Чувствуя спиной взгляды их пустых застывших глаз, я вышла из кабинета, оставив за его дверью девушку по имени Айви Грей.

* * *

Я долго тащилась вслед за мисс Фокс по коридорам, потом мы с ней поднялись по темной, вызывающей клаустрофобию лестнице на второй этаж. Здесь вдоль коридора тянулся ряд одинаковых зеленых дверей с прибитыми на них цифрами. Мы остановились перед дверью с номером тринадцать. Разумеется, тринадцать – ведь это же любимое число Скарлет. Она всегда смеялась над любыми суевериями и не верила в дурные приметы.

Мисс Фокс отперла дверь, спрятала ключ с прикрепленной к нему биркой в один из бесчисленных карманов своего платья и ушла, бросив мне на прощание одно лишь слово:

– Переоденься!

Я толкнула дверь, которая медленно повернулась на своих петлях, и с дрожью заглянула внутрь.

Открывшаяся моим глазам комната очень напоминала нашу с сестрой спальню в родительском доме с двумя железными, стоящими у противоположных стен кроватями.

Я мысленно увидела Скарлет – как она бросается к своей кровати и начинает скакать на матрасе и сдергивать простыни. Почему она их сдергивала? Да потому, что слишком туго натянутые простыни напоминали ей саркофаг, так она всегда говорила. А потом она откинет в сторону свалившийся ей на лоб темный локон и скажет, чтобы я не торчала на месте как пень с глазами и заносила вещи.

Я посмотрела себе под ноги. Вещи! Всего-то одна сумка с обвисшими боками.

Тряхнув головой, я подняла сумку и прошла в комнату. Теперь необходимо успокоиться, сосредоточиться и постараться прогнать из головы призрак Скарлет.

«Устраивайся. Начни раскладывать свои вещи, – мысленно приказала я себе. – И не забывай при этом глубоко дышать!»

Я, не раздумывая, двинулась к кровати слева от двери, но на полпути остановилась, вспомнив о том, что мы с сестрой зеркальные двойники. А это означает, что если я подсознательно выбрала кровать слева, то Скарлет не раздумывая свернула бы направо. Я понятия не имела, способен ли кто-нибудь посторонний улавливать такие тонкости в поведении зеркальных двойников, но на всякий случай подошла к той кровати, что стояла справа от двери, поставила рядом с ней сумку и огляделась вокруг.

В комнате с чисто побеленными стенами стоял большой дубовый гардероб, хилый на вид комод и туалетный столик с пожелтевшим и облупившимся от времени зеркалом, в котором я поймала свое отражение. У нас со Скарлет были одинаковые темные волосы, одинаковая бледная кожа, одинаково мелкие – их еще называют «кукольными» – черты лица. Только вот выражения лиц у нас с сестрой были разные. Скарлет всегда казалась хорошенькой и веселой, я же – мрачной и словно потерянной.

– Скарлет, – прошептала я, делая шаг вперед и протягивая руку к зеркалу. В свое время мы со Скарлет придумали одну игру – вставали по разные стороны больших окон на нижнем этаже нашего дома и начинали повторять движения друг друга, изображая отражение в зеркале. Разумеется, я чаще всего повторяла движения своей сестры невпопад или с запозданием, и Скарлет каждый раз хохотала надо мной до упада. Разумеется, я на нее не обижалась, смеялась вместе с ней. Ну а сейчас, когда я подняла руку, отражение в зеркале повторило мой жест в точности и без задержки.

И мое сердце защемило от боли.

В углу комнаты обнаружился умывальник с раковиной, большим фарфоровым кувшином для воды и разложенными рядом с ним белыми вафельными полотенцами. Хотя в прошлом году эту комнату занимала моя сестра, сейчас в ней не обнаруживалось ни малейших следов присутствия Скарлет.

Я задумалась над тем, как здесь распорядились вещами Скарлет. Если их нет в комнате, то где они?

Куда делась ее одежда, ее книги? И где может быть…

…Ее дневник!

Когда мы были маленькими, Скарлет всегда показывала мне свой дневник, даже разрешала иногда написать в нем что-нибудь. Каждый год у сестры появлялся новый блокнот для дневника. На его страницах Скарлет часто рисовала меня и себя – мы были сестрами, которые жили в пряничном домике со злой мачехой. Когда мы стали постарше, Скарлет перестала рисовать в дневнике картинки, чаще начала скрывать от меня свои записи и даже прятать дневник. Нет, я нисколько не обижалась на сестру. Чем Скарлет хотела поделиться со мной, она и так делилась, а если у нее появлялись мысли, которые она хотела оставить при себе, то я и сама их знать не желала.

Так что же могло случиться с драгоценным дневником Скарлет? Скорее всего, его могла выбросить на помойку или в печь горничная, убиравшая комнату после смерти Скарлет. От этой мысли мне стало нехорошо, однако у меня оставалась еще надежда – слабенькая, конечно, – что Скарлет сумела спрятать свой дневник так хорошо, что его до сих пор никто не нашел.

И если только дневник – единственное, что осталось от моей сестры, – все еще здесь, я непременно должна найти его, чего бы мне это ни стоило.

«Так, с чего же начать? – задумалась я и сразу же решила: – Гардероб!»

Гардеробы и шкафы всегда были местом, где Скарлет больше всего любила прятать свои вещи. Я поспешила к гардеробу, распахнула дверцы этого дубового гиганта и едва не задохнулась от накатившего на меня запаха нафталина, с помощью которого здесь боролись с молью.

В гардеробе обнаружилась единственная вешалка с аккуратно расправленной на ней школьной формой – белая блузка с длинными рукавами, черная плиссированная юбка, фиолетово-белый полосатый галстук с гербом Руквудской школы на кончике и фиолетово-белые, в тон галстуку, гольфы. Я сняла форму, приложила к себе – в точности мой размер.

Это была школьная форма Скарлет.

Какое-то время я неподвижно стояла с этой формой в руках, испытывая странное чувство, которое невозможно описать словами. Да, это была форма Скарлет, но с другой стороны, это всего лишь одежда, верно? А одеждой мы с сестрой всю жизнь то и дело менялись, так в чем же дело? Но теперь все было сложнее, запутаннее. Ведь я теперь заняла место Скарлет, а значит, это моя форма, а не ее? У меня было ощущение, что, присвоив школьную форму сестры, я тем самым предаю ее. Или я просто снова придумываю себе что-то совершенно ненужное?

Не знаю. Чувствовала я себя ужасно.

Аккуратно положив форму на свободную кровать, я продолжила поиски дневника. Пол гардероба был устлан старыми газетами. Я приподняла пожелтевшие листы, морща нос от поднявшейся в воздух пыли.

Ничего.

Привстав на носки, я заглянула на верхнюю полку гардероба. Там тоже было пусто, если не считать толстого слоя пыли.

Я повесила на место школьную форму (так и не решив для себя, чья же она на самом деле), закрыла гардероб и перешла к комоду. Осмотрела один за другим все ящики, но все они оказались пустыми. Не было в них не только дневника, но и вообще каких-то вещей, оставшихся от Скарлет. Для школы ее вещи были мусором, для меня же – единственной памятью, причем не только о сестре, но и о нашей с ней матери. После смерти мамы мне, как вы помните, досталась на память ее нитка жемчуга, а Скарлет – щетка для волос с серебряной ручкой, на которой были выгравированы мамины инициалы «Э.Г.». Ну и где все это может быть?

Я опустилась на четвереньки и заглянула под кровати, но под ними ничего не было, кроме потертого ковра, которым был покрыт пол спальни. Я подергала ковер, чтобы проверить, не спрятано ли что-нибудь под ним, но ковер был туго натянут и под ним тоже ничего не было.

Я чувствовала, что еще немного, и я разревусь.

Я поднялась с пола, добрела до своей кровати и рухнула на нее. Дневник… Скарлет могла спрятать его в каком-нибудь другом месте. А скорее всего, ее дневник давно уже нашли и уничтожили вместе с остальными вещами моей сестры…

И тут – погодите, погодите! – я вдруг почувствовала под своей спиной нечто твердое в матрасе. Твердое и с острыми углами. Я осторожно перевернулась на живот, провела рукой по матрасу – неужели это правда? Неужели это мне не почудилось с отчаяния? Нет, не почудилось. Внутри матраса совершенно точно что-то было.

Я вскочила, подбежала к двери, осторожно выглянула в коридор. Никого. Тихо и пусто. Господи, только бы мисс Фокс не пришло в голову вернуться сюда!

Я сдернула с кровати тонкое серое одеяло, простыни и, не задумываясь, швырнула их прямо на пол. Провела рукой по обнажившемуся матрасу. Да, вот он, этот твердый предмет. Теперь нужно понять, как до него добраться.

Сверху этого не сделать. Я легла спиной на пол, подлезла под кровать. Теперь я видела над своей головой металлические перекладины кровати, с них летела пыль, от которой мне то и дело хотелось чихнуть.

А затем я увидела в матрасе прорезь. Длинную узкую прорезь, сделанную, по всей видимости, острым ножом. По размеру прорезь была самой что ни на есть подходящей, чтобы засунуть в нее дневник.

Я просунула руку внутрь матраса, и мне на лицо сразу же посыпались перья, комочки ваты, волоски, соринки и прочая щекочущая дрянь, но я терпела, не сдавалась, и мои труды не пропали даром – кончиками пальцев я нащупала предмет, который искала. Он был небольшим, прямоугольным, твердым и сверху обтянутым чем-то вроде потертой кожи.

Мое сердце бешено забилось в груди, и теперь мне уже стало совершенно наплевать и на пыль, и на мелкий мусор…

Наконец я вытащила найденный предмет, крепко ухватив его за уголок. Это оказался блокнот в кожаном переплете, с застежкой-лепестком на металлической кнопке.

Дневник Скарлет! Да, это был он, и я крепко прижала его к груди.

Они его не нашли. Драгоценная частичка моей сестры дождалась-таки меня!

Я выползла из-под кровати и, как смогла, стряхнула с себя пыль и мусор. Затем села на кровати, прислонившись спиной к ее холодной спинке, и уже спокойно, внимательно рассмотрела попавшее мне в руки сокровище.

Обложка дневника оказалась коричневой, блестящей, с аккуратно вырезанными на ней крупными буквами «С.Г.». Было заметно, что из дневника вырвана часть листов, но, к счастью, далеко не все. Затаив дыхание, я отстегнула застежку и открыла первую страницу, на которой было написано.

«Айви, я молюсь о том, чтобы эти строки читала именно ты и никто другой. И если это так, то, как я полагаю, ты теперь новая я…»

Глава пятая

«Ты должна хранить мой дневник в тайне от всех, и в первую очередь от Лисицы, так мы зовем здесь мисс Фокс. Она ни в коем случае не должна пронюхать об этом дневнике, поняла? Мне пришлось вырвать из него часть страниц. Она пойдет на все, чтобы уничтожить все улики.

С тобой все будет в порядке до тех пор, пока ты будешь оставаться мной. Это что-то вроде игры, в которой ты изображаешь меня. Вот несколько советов и подсказок, они тебе помогут.

Не будь слишком внимательной на уроках. Не носи слишком аккуратно школьную форму. Держись подальше от Пенни. Не пытайся перечить Фокс… ты просто не представляешь себе, на что она способна. Не будь мокрой курицей, Айви. Когда захочешь заплакать, просто посмотри в зеркало и вспомни о том, что ты стараешься быть мной.

И еще, Айви, я разрешаю тебе прочитать мой дневник. Нет, не так. Я настаиваю на том, чтобы ты его прочитала!»

Я запихнула дневник в свою наволочку, сердце бешено колотилось в груди. Это было какое-то безумие!

Как могла Скарлет знать заранее, что с ней произойдет? Она пишет, что я должна всех водить за нос, выдавая себя за нее, и, похоже, у меня нет иного выбора, как сделать то, что от меня требует Скарлет. При этом я должна обмануть и мисс Фокс, и от этой мысли мне становилось не по себе.

Трудно было поверить, в какой густой паутине лжи я запуталась! И все только для того, чтобы спасти доброе имя школы, успокоить остальных учениц, чтобы они не паниковали из-за «неблагополучных обстоятельств»?

Бред какой-то.

Мне необходимо посоветоваться с кем-нибудь из взрослых. К кому я могу обратиться в нынешней ситуации?

К тетушке Фебе!

Разумеется, к тетушке Фебе! Я подбежала к своему ранцу, вытащила из него перо, бумагу и чернильницу. Уселась за туалетный столик и лихорадочно принялась строчить:

«Дорогая тетушка Феба!

Помогите! Все оказалось ужасной ошибкой. Я не знаю, что здесь происходит, но они хотят, чтобы я выдавала себя за Скарлет. Но это же неправильно, нечестно! Я нашла ее дневник и из него поняла, что Скарлет заранее знала, что именно так и случится. Здесь происходит что-то странное и ужасное.

Тетушка, вы можете приехать и забрать меня отсюда? Или рассказать обо всем папе? Прошу вас, сделайте что-нибудь, это очень-очень важно!

Айви».

Я свернула исписанный лист, положила его в конверт, написала на нем адрес тетушки Фебы и добавила крупными буквами «СРОЧНО!».

Но едва я все это сделала, как мое возбуждение быстро начало спадать, решимость уступила место привычной меланхолии. Понимаете, я просто подумала: а что мне делать дальше с этим письмом? Как мне его отослать? На конверт нужно было наклеить марку, а где здесь искать почтовое отделение, чтобы ее купить? Если кто-то из учениц хочет послать домой письмо, она, очевидно, отдает его своей учительнице. И если мое письмо попадет в руки мисс Фокс…

Что же мне остается? Придется поверить словам Скарлет. Ничего лучшего мне все равно не придумать.

Я заставила себя переодеться в школьную форму Скарлет. Ткань оказалась грубой, неприятной на ощупь и совершенно не пахла моей сестрой. Переодевшись, я взглянула на себя в зеркало. Нет, что-то не так… Ага, все слишком аккуратно надето, по словам Скарлет так быть не должно. Я слегка распустила узел галстука, рывком перекосила на один бок юбку, слегка неровно подтянула гольфы – на одной ноге повыше, на другой пониже. Ну вот, так я сразу стала гораздо больше похожа на свою сестру.

Закончив с переодеванием, я распаковала свои немногочисленные пожитки, заново заправила ставшую моей кровать Скарлет и прилегла. Веки мои начали слипаться, уже, кажется, и сон меня окутал, как вдруг я ощутила какое-то движение в комнате, а открыв глаза, заметила стоящую в дверном проеме тень.

– Привет, – застенчиво сказала мне тень.

Я присмотрелась.

Тень оказалась маленькой невзрачной девочкой, очень похожей на серенькую мышку. Казалось, она вот-вот может сложить на груди лапки и попросит дать ей кусочек сыра.

Я едва не ответила мышке таким же застенчивым «Привет», но в последний момент вспомнила, что я же теперь Скарлет…

– Привет! – громко прокричала я, вскакивая с кровати и через силу изображая на своем лице широкую беззаботную улыбку.

Серенькая мышка слегка перепугалась, сделала маленький шажок назад и на одном дыхании пролепетала:

– ДобрыйвечерменязовутАриаднаяновенькая.

– Прости?

Девочка глубоко вдохнула, выдохнула, слегка успокоилась и уже совершенно нормально повторила:

– Меня зовут Ариадна Элизабет Гвендолен Флитуорт.

– Ух ты… заковыристо, – ответила я и подмигнула мышке.

– Вообще-то я привыкла, что меня называют просто Ариадной, – вздохнула мышка и протянула мне для приветствия свою маленькую ладошку с обгрызенными до мяса ногтями.

Я взглянула на эту ладошку, многое поняла по ней об Ариадне и сказала:

– А меня зовут Ай… Скарлет. Очень рада познакомиться.

«Едва не прокололась», – подумала я, отцепляя свою руку от ладошки Ариадны.

Ариадна принялась затаскивать в комнату свои вещи, их у нее оказалось довольно много. Я села на кровать и принялась наблюдать за тем, как Ариадна по одному вносит чемоданы, коробки, сумки и аккуратно расставляет их вдоль стены на своей половине комнаты. Помогать ей я не стала, было ясно, что Ариадна выполняет какой-то странный, известный только ей одной ритуал, вмешиваться в который не стоило.

– А ты тоже новенькая? – неожиданно спросила меня Ариадна.

– Я?.. Нет, – ответила я, вновь едва не попавшись на крючок. – Я еще в прошлом году здесь училась.

Ариадна удивленно осмотрела мою совершенно пустую половину спальни, и я, поняв, в чем дело, понеслась врать дальше:

– Видишь ли, я некоторое время болела. Врачи сказали, это была какая-то разновидность гриппа. Ну вот, пришлось меня отсюда забрать вместе со всеми моими вещами, потому что они… э… тоже могли быть заразными. Ну, короче говоря, чтобы никто вслед за мной не заболел…

– Ну да, конечно, я поняла, – кивнула Ариадна, заправляя за уши свои выбившиеся вперед жиденькие мышиного серого цвета волосики. – Мой отец решил отправить меня в эту школу, потому что ему пришлось сейчас уехать за границу по чрезвычайно важным делам, – о «чрезвычайно важных делах» она сказала безо всякой гордости или чванства, просто, скорее всего, автоматически повторила то, что слышала много раз у себя дома. Тем временем Ариадна закончила раскладывать багаж и спросила, сдувая очередную, прилипшую к лицу серую прядку: – Надеюсь, ты подскажешь мне, где здесь у вас туалет?

«Час от часу не легче!» – с ужасом подумала я. План школы, который мне вручила мисс Фокс, я рассмотреть еще не успела. По дороге сюда туалет не видела. Но должен же он быть где-то здесь, на жилом этаже, верно?

Ариадна продолжала вопросительно смотреть на меня, поэтому я поспешила ответить:

– Да, конечно. Это здесь, чуть дальше по коридору. Иди за мной, – и я решительно двинулась к двери, успев взглянуть на ходу через плечо на свою кровать. Подушка лежала хорошо, спрятанного в наволочке дневника совершенно не было видно.

Сегодняшние уроки, надо понимать, только что закончились, потому что коридор заполнили девочки в школьной форме. Я уверенными шагами двигалась вперед, Ариадна плелась за мной, а вокруг начиналось что-то непонятное.

Одни девочки, увидев меня, зажимали себе ладошкой рот, другие ошеломленно смотрели на меня во все глаза, третьи начинали о чем-то перешептываться друг с другом.

«Ах, Скарлет, Скарлет, – подумала я. – Что ж ты такого успела натворить?»

Мне казалось, что эта пытка продолжается уже целую вечность. Я ускорила шаг, Ариадна тоже прибавила ход, стараясь не отставать от меня.

Наконец-то удача! Вот она, заветная дверь с табличкой «Туалет и ванная комната».

– Заходи, – небрежным тоном сказала я Ариадне, придерживая для нее дверь. Затем сама зашла в туалет вслед за серой мышкой и с удовольствием отрезала себя от внешнего мира.

Ариадна поспешила в кабинку и заперлась в ней. Я по-прежнему слышала какую-то возню в коридоре, за закрытой дверью, но теперь казалось, что этот шум долетает откуда-то издалека, и потому совершенно не страшен. Я прислонилась спиной к стене, стараясь взять себя в руки и успокоиться.

В туалете было холодно и мрачно – свет слабо проникал сквозь вставленные во все окна матовые стекла. Стены были выкрашены масляной, местами облупившейся от сырости краской какого-то отвратительного зеленого цвета. Впрочем, даже этот туалет можно считать верхом комфорта и роскоши по сравнению с уличным туалетом у тетушки Фебы и ее жестяным корытом для купания.

Я наклонилась над раковиной, повернула кран, желая умыть свое вспотевшее от напряжения лицо. Сначала кран долго фырчал, потом из него полилась тоненькая струйка. Я отвернула кран сильнее. Он взвыл и выплюнул мощную струю воды, окатившую меня с головы до ног.

Великолепно! Просто великолепно!

– Скарлет? – раздался из-за деревянной дверцы кабинки голос Ариадны.

Я была занята тем, что выжимала промокшую юбку, и потому отозвалась на свое новое имя не сразу, а через небольшую паузу.

– Э… да?

– Почему на нас так пялились те девочки?

Я попыталась представить, чем могла бы Скарлет вызвать такую реакцию окружающих, и пришла к выводу, что чем угодно. Ее любые, даже самые невинные поступки выглядели бы в этой школе чудовищным нарушением всех норм и правил.

Прежде чем я сумела подобрать нужные слова, чтобы ответить, в туалете спустили воду и щелкнула задвижка на двери. Вышедшая из кабинки Ариадна встала к соседней со мной раковине и принялась мыть руки.

– Как ты думаешь, это на меня они так смотрели? – нервно спросила она. – Потому что я новенькая? Или они подумали, что я странная, или уродина, или дура, или… или… ну, не знаю, что там еще!

И тут Ариадна вдруг опустилась на пол, словно сдувшийся воздушный шарик, и сгорбилась, обхватив свои колени руками.

А я едва не рассмеялась от облегчения.

– Нет, ты ошибаешься, – сказала я. – На самом деле это они на меня так смотрели. Потому что… Потому что меня очень долго не было в школе. Они, вероятно, решили, что я сюда больше не вернусь. Что я, наверное, вместо того чтобы ехать в школу, сбежала с бродячим цирком.

– Это точно, ты уверена? – заморгала Ариадна.

Уверена я ни в чем не была, конечно, но бравым тоном заверила мышку:

– Абсолютно в этом уверена, не сомневайся. А тебя они просто вовсе не заметили.

А вот это я, пожалуй, зря сказала. Обидно слышать, что тебя не замечают. Однако Ариадна приободрилась, поднялась с пола и даже изобразила на своем личике что-то вроде улыбки.

– Ты права. Конечно, ты права, – и она выжидающе уставилась на меня, словно спрашивая: «Ну, что дальше?»

Мне не хотелось вновь возвращаться в свою комнату по коридору, но нельзя же навсегда поселиться в туалете, правда?

Я сделала глубокий вдох и вышла за дверь. Толпа в коридоре стала не такой густой, но все головы, что здесь еще остались, дружно поворачивались и провожали нас внимательными взглядами. Я снова прибавила шаг, надеясь на то, что Ариадна сумеет не отстать и не потеряется.

Когда мы, наконец, вернулись в свою комнату номер тринадцать, я облегченно вздохнула и повалилась на свою кровать, с радостью ощутив при этом твердый дневник, спрятанный в моей наволочке. «Нужно будет при первой же возможности снова перепрятать его в матрас», – подумала я.

Ариадна принялась деловито разгружать свои многочисленные чемоданы и сумки. Одну за другой она доставала из них платья, юбки, блузки. Все они были аккуратно сложены, однако Ариадна разворачивала каждую юбку или блузку, разглаживала ее и снова складывала – таким же тщательнейшим образом. Странное дело, меня это зрелище очень успокаивало, я отдыхала и наслаждалась покоем, наблюдая за тем, как Ариадна возится со своими вещами. Но тишина оказалась недолгой.

– Эй, взгляните-ка, кого к нам притащила Лисица!

Я подняла голову.

В открытой двери нашей комнаты стояла девочка. У нее были курчавые рыжие волосы, перетянутые бледно-голубой лентой, и густо обсыпанное веснушками лицо, которое можно было бы назвать симпатичным, не будь оно таким злым.

«Ну вот и кончилась передышка», – подумала я.

Ариадна, судя по всему, приняла слова рыжей на свой счет, потому что подошла к ней и сказала, протягивая руку:

– Привет! Я новенькая. Меня зовут Ариадна.

Рыжая не обратила на Ариадну ни малейшего внимания и продолжала смотреть прямо на меня.

– Они не должны были разрешать тебе вернуться, – сказала она. – Ты сама знаешь, что недостойна того, чтобы находиться здесь.

Я тупо посмотрела на нее и брякнула первое, что пришло мне в голову:

– Это еще почему?

– Не пытайся вешать мне лапшу на уши, Скарлет Грей. Нам всем известно, что ты натворила.

– В самом деле? – поинтересовалась я. Знать бы мне самой, чем именно успела здесь отметиться Скарлет!

– Не сомневайся. Меня тошнит от тебя, – передернулась рыжая.

– Как тебя зовут? – робко подала голос Ариадна.

Рыжая непонимающе уставилась на нее, моргнула и ответила:

– Что? А! Пенни. Сокращенное от Пенелопа.

– А меня зовут Ариадна. Но мое имя не сокращается. Оно греческое. Ариадна помогла Тезею победить Минотавра! – Она победно взмахнула в воздухе своим кулачком и закончила: – Очень рада познакомиться!

Ариадна явно изо всех сил старалась побороть свою застенчивость, не казаться слишком робкой. Правильное ли это было решение? Не знаю, не уверена. Впрочем, мне сейчас в первую очередь о своей робости следует забыть.

– Не сомневаюсь, – откликнулась рыжая Пенни и добавила, щуря густо окруженные веснушками глаза: – Ну ладно. Кое у кого из нас есть подруги, с которыми можно пойти и поболтать.

Она повернулась и пошла к двери, ожидая, очевидно, что Ариадна двинется следом, но тут я, совершенно не раздумывая, выпалила:

– Если твои подруги такие же, как ты, я бы, пожалуй, не пошла болтать с ними.

Ариадна уставилась на меня с широко раскрытым ртом.

Я и сама готова была раскрыть рот от удивления. Айви такого никогда не сказала бы, это точно. А вот Скарлет – запросто. Меня охватило странное чувство – необычная смесь гордости и в то же время неловкости за себя.

Пенни обернулась и прошипела с порога:

– Будь с ней начеку, Ариадна. Ты просто еще не знаешь, чем все это может для тебя закончиться.

Она с мрачным видом провела пальцем у себя по горлу и с гордым видом удалилась.

– Что она хотела этим сказать? – спросила Ариадна.

– Мне самой интересно было бы узнать, – соврала я.

Честно говоря, я вовсе не была уверена в том, что хочу что-либо узнать об этом.