Buch lesen: "Девочка из глубинки"

1 глава

Над зеркальной гладью воды вьется стая чаек, их крики эхом разносятся вдоль берега. Утром на набережной почти никого нет, а если кто и заходит, то зевает после сна. Обычно это я и еще кто-нибудь из персонала. Весь движ начинается позже, в последнее время и детей заметно прибавилось. Лето. Пора отпусков и каникул.

Стоя за прилавком небольшого киоска, я пью кофе и просто наслаждаюсь этой тишиной и минутами спокойствия.

Идиллию нарушают трое мальчишек лет восьми-девяти. Один смотрит на список вафель и говорит, что разом съел бы все. Второй тянет, что съел бы в два раза больше, – он так похож на сына моего соседа, Витьку. А третий, достав старенький кнопочный телефон, уже тараторит в трубку:

– Пап… ну пожалуйста, переведи двести рублей на мороженое…

Слышно, как на другом конце мужчина невнятно бурчит, почему перевести не может.

Пацаненок разочарованно отрывает телефон от уха и кладет в карман.

– У папы нет лишних… Ладно, пойдем дальше. Может, где по дороге яблок нарвем!

Первый порыв – угостить ребят просто так. Но потом я вспоминаю, что должна в кассу две тысячи с прошлого раза. Всех не накормишь, к сожалению. Только старики – святое. Особенно те, кто сам просит. Как тетя Вася. Вот так дожила женщина до старости, а родной сын не то что не накормит, еще и поколотит за лишний кусок. Поэтому, мальчики, да: яблок нарвете. А то мне самой придется искать, где их поесть, с таким-то отношением к жизни…

Мальчишки однако уходить не торопятся, по-прежнему глазеют на нарисованные вафли и облизываются. Кто-то даже предлагает пойти заработать. Накидывает смешные и смелые варианты. «Спасибо, что не украсть решили», – хочу я им сказать, но воздерживаюсь от реплики.

В этот момент подходит еще один покупатель – высокий молодой мужчина. У него короткие темные волосы и проницательные глаза, одет он стильно и по-деловому. Обойдя мальчишек, он кивает мне, а им весело заявляет:

– Пацаны, считайте, вселенная вас услышала. Только что. Какие вафли будете?

Ребятня сначала недоверчиво переглядывается, но вскоре самый главный из компании бодро перечисляет, что они будут. Еще и напитки заказывает.

Я наблюдаю за лицом брюнета, когда озвучиваю сумму заказа. Там явно не двести рублей – нолик добавился. Однако мужчина будто не удивлен этой кругленькой, по моим меркам, сумме. С оттенком лукавства в глазах он достает карточку и прикладывает ее к терминалу. Белоснежная манжета рубашки, охватывающая кисть его руки, кажется чем-то вызывающим в столь простом месте.

Мальчишки аж сияют, когда платеж проходит. Их лица расплываются в широких улыбках.

Приготовив вафли, я отдаю их и лимонад ребятам и вдруг натыкаюсь глазами на лавочку, где сидит тот самый щедрый незнакомец. Он не один, а в компании какого-то не очень приятного типа с лишним весом. Тот, как и «сама щедрость», прилично одет.

Пробегая мимо, ребята благодарят мужчину. Он курит, смотря на спокойную гладь воды. Выглядят они с приятелем умиротворенными, не такими помятыми и разбитыми, как я. И на местных не похожи. Те бы не стали так раскидываться деньгами. Да и гулять утром со скучающим видом в белоснежных рубашках по набережной тоже…

Я выхожу из-за прилавка, стены киоска меня угнетают, если находиться в них слишком долго. Выкидывая в мусорку пустой стаканчик из-под кофе, замечаю у ног карту. Ту самую, которой расплачивался расточительный брюнет.

Подняв ее, я делаю шаг вперед, чтобы вернуть, но слышу реплику его приятеля:

– На хера? Ради чего две штуки на ветер? Пацаны мороженое за двести хотели, вот его бы и взял. Облупились бы.

Я сжимаю пальцы, пряча карту. И впрямь неприятный тип. Это же дети. Почему бы не угостить их, если финансы позволяют?

– И что? – с ленивой ухмылкой тянет брюнет.

– Ты не понял? Они тебя поимели, вот что. А ты как лох повелся.

– Это ты ни хера не понимаешь, Артём. Сам бы ты сто процентов отказался от подарка и мысли бренные в башке своей пустой начал гонять: а за что, а почему, а что мне будет? Пацаны же с детской непосредственностью приняли его и получили кайф в моменте, без всяких заморочек. Вон, едят вафли, – кивает брюнет в их сторону, – и все у них заебись сейчас. Есть чему поучиться.

Артём смотрит на мальчишек, которые уплетают вафли и счастливы, вероятно, в это мгновение больше, чем половина населения Земли. Я тоже ненадолго зависаю с карточкой в руках, задумавшись над словами брюнета. Что-то в них есть. Определенно есть… Так и быть, верну ему карту.

– Все равно на хера. Пусть сами учатся зарабатывать, а не привыкают к подарочкам судьбы.

А вот этому бы точно бы не вернула. Выкинула бы в мусорку. За такое отношение к детям. Ничего, растряс бы своей задницей и новую сделал.

– Подарочки судьбы, – хмыкает брюнет. – Мне бы они тоже не помешали. Поездка какая-то пустая вышла. Хотя… как пустая… На родину я все равно собирался, бабулю давно не видел. А вот с делом Игнатова полная шляпа… Где мне искать этого ребенка, а? Неохота возвращаться без новостей.

Я замечаю, что к киоску подходят еще люди. Жаль. Постоять бы еще, послушать. Или просто понаблюдать. Красивый этот брюнет, и рассуждения у него интересные. Когда курит, подставив лицо утреннему солнышку, он выглядит таким расслабленным…

– У вас карта выпала.

Мужчина переводит взгляд на меня, и грудь опаляет жаром из-за участившегося сердцебиения.

Я протягиваю брюнету карту, он – свою ладонь в ответ. Но не забирает пропажу, ждет, чтобы я положила сама. У него крупные, широкие кисти рук с длинными пальцами. Кольца нет.

Я кладу карту, мужчина кивает в благодарность и, спрятав в карман и снова затягивается сигаретой. Пока я опять ловлю себя на глупостях, что он очень красивый. Как из романов, лежащих на полке у мамы в комнате.

Когда я возвращаюсь к работе, перед глазами еще какое-то время снисходительно-любопытный взгляд и красивые руки с выступающими тугими венами и идеально обработанными ногтями… Наверное, больше не буду брать те книжки из маминой комнаты. Хотя я готовлюсь к экзаменам, много работаю, и иногда хочется разгрузить голову легким чтивом. Отвлекает.

Наконец, день заканчивается, и я спешу домой. Открыв дверь, замираю, потому что в лицо ударяет резкий запах перегара. Значит, Пётр вернулся… Я заглядываю в комнату, и действительно: он лежит на диване и клацает пультом от телевизора. Даже не поворачивается, когда я вхожу.

– Ты где с утра пропадала? – спрашивает Пётр через плечо, стряхивая пепел сигареты прямо на пол.

Я иду мимо, не желая с ним говорить. Да и вообще, мне проще представлять, что его нет.

Закрыв дверь в зал, направляюсь на кухню. А внутри уже поднимается буря, и в голове роятся воспоминания… На глаза попадается старое фото на стене: мы с мамой вдвоем смеемся на пляже. На снимке я выгляжу такой же маленькой и счастливой, как те ребята, которым сегодня купили вафли…

Окидываю взглядом грязную посуду и бардак. А ведь только вчера все убрала! Злость накатывает волной. И отвращение такое, что аж аппетит перебивает. Хотя я с утра на ногах и кроме кофе с булочкой ничего не ела.

В кармане джинсов вибрирует телефон.

– Привет, Миш, – говорит Ирина возбужденно. – Сергей меня на свидание позвал. И не абы куда, а в кафе за рекой. Пойдем вместе? Одна я не хочу. Он Юрку с собой возьмет…

– Кафе за рекой? – Я перебираю в памяти список мест неподалеку от своей работы. – В кальянную, что ли?

– Ну да…

Смотрю на закрытую дверь в зал, на бардак. Я так-то к экзаменам хотела готовиться, но с этим на одной территории только нервный тик себе заработаю. Да и Юрка вроде безобидный. Сергей – уже нет, но он и не за мной ухлестывает… Блин.

– Ладно. Давай, – соглашаюсь. – Только недолго.

Я быстро переодеваюсь в облегающую белую футболку и любимые джинсы. Поправляю перед зеркалом распущенные волосы и слегка подкрашиваю губы прозрачным блеском. Из минусов – опять почти полчаса трястись в автобусе. Но даже это лучше, чем оставаться с Петром.

Господи, как же я хочу от него избавиться! Чтобы и духу его не было в моем доме. Но как представлю этот разговор и его агрессию… Аж передергивает! И вот как быть?

Как быть…

Поступить в институт. Поселиться в общежитии. Забыть дорогу домой. Хотя бы на время. Все равно здесь сейчас только грустные воспоминания.

Не заглянув в зал, я выхожу из дома и иду на остановку. Через сорок минут – уже стою у летнего кафе. В уме прикидываю, сколько могу себе позволить потратить. Все заработанное я сейчас откладываю. Вдруг потом не получится совмещать учебу с работой. А у меня столько планов…

Вечер в компании знакомых пролетает незаметно. Домой возвращаться неохота, но и задерживаться я больше не хочу. Может, даже на автобус успею. Хотя… Смотрю на часы. Нет, последний ушел полчаса назад, и придется вызывать такси. Снова удар по кошельку. Еще и этот ненавистный Пётр в квартире…

– Мне пора, – говорю я ребятам, собирая сумку.

– Давай подвезу, – предлагает Юра. – Я на машине.

Понятия не имею, почему в голове всплывает утренняя сцена и щедрый незнакомец. Наверное, потому, что не верю я в «просто так» и «безвозмездно». И давно уже не ребенок. Эти сальные взгляды и якобы случайные, между делом прикосновения к плечу и бедрам…

– Нет, Юр. Спасибо. Такси уже вызвала, – отмахиваюсь я.

– Ну как хочешь, – тянет он обиженно.

Я обещаю Ирине завтра позвонить. Хотя как бы не пришлось сегодня и проситься на ночевку. Надеюсь, пока меня не было, Пётр не привел своих друзей-собутыльников.

Уставившись в приложение, я иду к выходу и не замечаю, как на кого-то натыкаюсь. Роняю мобильник.

– Осторожнее, – слышится мягкий, глубокий баритон.

Сначала я вижу руки, те самые, без кольца, а потом, когда вскидываю голову, – и те самые глаза. От снисходительно-любопытного взгляда которых снова учащается пульс. И от улыбки. Будто узнал. И в то же время нет.

– Один – один? Теперь квиты? – Брюнет наклоняется, поднимает телефон и протягивает его мне.

Да, значит, узнал.

Я забираю мобильник. У него трещина на пол-экрана. Еще и глючит. Вот тебе и щедрость.

– Черт, – вырывается у меня с огорчением. – Даже такси заказать не успела…

Телефон ни на что не реагирует. Надеюсь, это защитное стекло разбилось, а не сам дисплей. Только ремонта мне сейчас не хватало. Или покупки нового.

– Надо аккуратнее быть. Не видишь, что ли, куда идешь? – выпаливаю в сердцах. Это я от отчаяния.

Брюнет вдруг задерживается. Смотрит на меня. На телефон.

– Так в чем проблема, красивая? Давай со своего вызову, – говорит он и, приобняв за талию, ведет меня на улицу.

2 глава

Я замираю, прислушиваясь к собственным ощущениям, потому что пальцы щедрого незнакомца до сих пор на моей талии, а защитный режим я не включаю и неловкости тоже не чувствую… Даже гордость будто отвернулась, сделав вид, что все идет как надо. Странная реакция. Несколько минут назад Юра тоже касался меня, и примерно в том же месте, но от его рук спина покрывалась мурашками отвращения, хотелось сбежать, исчезнуть, отмыться. А тут…

– Адрес говори, – просит «щедрость».

Он убирает руку, но не отходит. Стоит близко. Настолько, что ближе я к себе никого еще не подпускала. Это опять сбивает с толку. И запах его туалетной воды… Легкий, свежий, приятный, как будто я вдруг на море оказалась. Вдыхаю, и грудь наполняется чем-то светлым. Радостью. Или беззаботностью. Которой в жизни сейчас нет. Но очень хочется в нее окунуться. С головой.

Опустив глаза, тапаю по экрану. Он мерцает, приложение висит. И что теперь? Дать незнакомцу свой адрес? Чтобы понял, на каких выселках я живу? Хотя при чем здесь это вообще? Но становится стыдно за свою дешевую одежду, за разбитый телефон, за неуклюжие попытки устроить жизнь. За Петра, который выбил меня из колеи своим внезапным появлением. Осталась бы дома, спокойно провела вечер, и не пришлось бы стесняться самой себя. Дурацкий день.

«Щедрость» еще и сама терпеливость. Ждет. И при этом сканирует меня взглядом, пока я прокручиваю в голове длинную цепочку сумбурных мыслей. Не имею ни малейшего понятия, как поступить. Очевидно, что утренняя сцена с детьми была поучительной: дают – бери, бьют – беги. Только я же не ребенок. Больше не он…

– Ты куда запропастился? – звучит за спиной, и через секунду я вижу друга брюнета, того самого пухлого понтореза, который никому не любит раздавать «подарочки судьбы».

Теперь меня сканируют две пары глаз.

– Ну так что? Долго ждать? – настаивает «щедрость».

Чаши весов словно застопорились на середине. И ни туда, ни сюда.

– Девчонку снял? – едва шевелит губами его друг, но я слышу эту реплику.

– Подожди в машине, Артём, – коротко бросает в ответ.

На улице начинает накрапывать дождь. Мелкий, мерзкий. Очень вовремя…

– Окей, – фыркает понторез, окидывая меня заинтересованным взглядом, и идет к серебристой тачке, припаркованной недалеко от кафе.

Свет от фонаря позволяет рассмотреть номера. Московские. Как я и думала – приезжие.

– Ну так что? – «Щедрость» берет мой телефон и, повертев его в руках, негромко прицокивает языком.

А мне снова становится стыдно. Телефону лет сто, он уже разваливается. Но в последние месяцы было как-то не до покупок. Приоритеты другие.

– Он вроде и подает признаки жизни, однако вряд ли включится. Адрес-то скажешь? Куда тебе такси вызывать?

С недавних пор я веду мысленную борьбу с двумя своими личностями. Мама, наверное, что-то знала, если назвала меня Мишель. Но все зовут – Миша. Женское и мужское. Как два противника. Мишель сейчас хочет согласиться и принять помощь. А вот что думает Миша… «щедрости» лучше не знать. И тем более не слышать.

– Ясно, – тянет он со вздохом. – Что ж, у тебя была возможность…

Он отдает мне телефон и разворачивается, собираясь уйти.

Именно в этот момент я понимаю, что не хочу остаться одна. Посреди дороги. Далеко от дома. Без связи. Под дождем. Если подумать логически, варианта два: вернуться к Ире или согласиться на предложение незнакомца. Вот только Ира наверняка начнет морозиться с такси и предлагать услуги Юры, а тот и рад будет остановиться где-нибудь у обочины и поприставать.

– Дачный переулок. За городом.

В действительности улица другая, но там недалеко, дойду. Сказать настоящий адрес вдвойне стыдно. И без того ситуация идиотская, а если еще и вслух произнести, что мне на Тупиковую надо, то самооценка будет валяться под ногами.

«Щедрость» останавливается. Оборачивается. На его губах намек на улыбку. И взгляд у него такой же любопытно-ироничный, как был в кафе. От этого взгляда снова учащается пульс. Или от собственной смелости. Обычно я иначе себя веду. Хотя, признаться, я больше не знаю, что в моем случае «обычно».

– Дачный? – уточняет, вернувшись. – Воложка, что ли?

Киваю.

– Поехали. Нам в одну сторону.

Он идет к машине.

– Что?.. Я с тобой… с вами не поеду, – бросаю ему в спину. – Вызови мне, пожалуйста, такси.

От одной мысли, что придется сесть в машину с двумя незнакомыми мужиками, аж живот скручивает от страха.

«Щедрость» снова останавливается.

– Мы домик сняли неподалеку. Нам реально в ту же сторону. Зачем гонять две машины? Я подвезу.

– Ты сейчас не успокоил. Наоборот. Еще больше напугал. – Я еле сдерживаюсь, чтобы не выдать все, что думаю о его друге.

Бывает же такое, с первого взгляда человек неприятен. Это тот самый случай. Как они вообще дружат-то? Разные – это очевидно.

«Щедрость» лыбится. В его глазах заново вспыхивает интерес.

– Без принуждения к сексу обойдемся. Только вперед садись, ко мне. За руки Артёма я не ручаюсь. Хотя он, в принципе, больше болтает, чем делает. Особенно когда прибухнет. Работал бы так.

Господи, они еще и выпившие оба?

– Ты тоже пил?

– Вообще-то не моя тема, но иногда могу под настроение. А ты, судя по нерешительности, как и я, вечер всухую закончила?

Даже когда выпью, я та еще трусишка…

– Ну? Красивая, спать охота. День тяжелый. Определяйся быстрее, – подталкивает к решению.

Определиться помогает вышедший на улицу Юра.

– Эй, парень! Чего девочку не оставишь в покое? Миш, пойдем. Отвезу домой.

Выбор без выбора. Но если с приезжим пока непонятно, то с Юрой все ясно: точно остановится посреди дороги и начнет приставать. Хотя не факт, что с этими двумя безопаснее.

Вот такая много думающая и нерешительная Мишель меня раздражает. Может, с инстинктом самосохранения у нее все в порядке, но всему остальному она только мешает. Как с ней по жизни целей добиваться? Мысленно показав ей фак, я делаю шаг к серебристому седану.

– Ты обещал, что я сяду впереди, – напоминаю «щедрости».

– Садись. – Он открывает пассажирскую дверь под наверняка изумленным взглядом Юры.

Да я и сама от себя такого не ожидала. Словно в трансе. Опьянена своей решимостью. Даже что телефон разбила, забываю, сжимая его в руках. Хотя в голове крутится недавно прогремевшая в наших краях история, как девчонку вывезли в лесополосу, издевались, насиловали и потом выкинули на обочину…

– Да не парься. – «Щедрость» словно читает мои мысли. – Артём уже на третьей минуте отрубится. Почесать языком он любит, побухтеть по поводу и без, но не более. А вот я… – Смотрит внимательно. Опять нагленько лыбится и будто намеренно провоцирует: – По-разному бывает.

Он захлопывает дверь и, обойдя машину, садится за руль, включает фары.

Я оглядываюсь на Юру, на кафе, снова пялюсь на «щедрость». Рука тянется к двери. Хочется сбежать. Доберусь, наверное, как-нибудь сама. В крайнем случае в ларьке своем заночую. Он тут недалеко.

Я дергаю ручку, но дверь заблокирована.

3 глава

Сердце уходит в пятки. Я дергаю ручку еще раз, сильнее, но все впустую. А «щедрость» это будто лишь забавляет.

– Выпусти меня! – выпаливаю. К горлу подступает паника. Я готова выскочить под этот мелкий дождь и исчезнуть.

Я, кажется, передумала. То есть Мишель. Миша, наоборот, кураж поймала, и ей все нравится. И как пахнет в тачке, и кожаный салон, и все эти кнопочки на приборной панели. Она пищит от восторга, потому что подобного никогда в своей жизни не видела.

– Да успокойся. Ты чего такая красивая и нервная? – раздается позади голос.

Слегка повернувшись, я вижу лицо пухлого друга своего нового знакомого. Ухоженный, симпатичный… но все равно противный.

«Щедрость» как ни в чем не бывало трогается с места, посматривая на меня краем глаза. Черты его лица в бледном свете фонаря кажутся резче, между бровями заметна строгая складка. И что я в нем привлекательного нашла? Нормальный, адекватный мужчина уже бы выпустил.

– На ходу хочешь попробовать?

Слышится щелчок – и замки разблокированы. Я прикусываю губу. Еще секунду назад собиралась гневно высказать все, что думаю, но сейчас только вжимаюсь в спинку сиденья, пока в кончиках пальцев пульсирует адреналин.

– Лучше пристегнись, – добавляет уже мягче.

Руки дрожат, когда я нащупываю ремень безопасности. Однако лента застряла за спинкой и не дает с собой справиться… Я тяну ее, злясь на свою неуклюжесть и снова чувствуя себя идиоткой.

Внезапно теплая ладонь аккуратно накрывает мою кисть.

– Дай помогу, – тихо произносит «щедрость», и я замираю.

Наклонившись ко мне, он почти нависает, и все чувства обостряются, когда в ноздри проникает запах его одеколона с нотками моря и свежести.

– Я сама, – лепечу, но сильные пальцы ловко вытягивают ремень.

Щелк – и я пристегнута, а лента мягко обхватывает грудь и талию.

«Щедрость» задерживается рядом всего на миг, обдавая теплым дыханием мой висок, но и этого хватает. Тело снова реагирует странно, по нему пробегает дрожь, и вдох получается сделать лишь со второй попытки…

– Воу-воу, ребята, полегче, – вмешиваются с заднего сиденья. – Я чувствую себя лишним.

Брюнет (хотя, может, он и не брюнет, потому что в свете фар от проезжающей мимо машины видны и русые пряди) отстраняется и бросает на меня короткий взгляд:

– Снова заблокирована?

Да он издевается! Его веселит моя реакция? Поэтому он и ограничивает возможность действовать? Судорожно сглотнув, я отворачиваюсь к окну. Щеки пылают. Надеюсь, в темноте салона этого не заметно.

Дворники монотонно скребут по лобовому стеклу, разгоняя морось. «Щедрость» прибавляет газу, резко берет влево. Я невольно вцепляюсь в край сиденья, когда машину разворачивает. В свете фар вырастают силуэты мокрых деревьев. Я оглядываюсь. Кафе и Юрка, который, наверное, уже зашел внутрь, остаются позади. А впереди неизвестность. Но она манит и нравится. Потому что я устала жить в этом болоте, с этими обязательствами, в безуспешных попытках чего-то достичь. Как рыба об лед бьюсь, везде пока по нулям. А ведь есть иная жизнь – роскошная, в красивой обертке. И не в этой дыре…

– Слушай, а это не та продавщица с набережной? – обращается пухлый к приятелю.

Я замираю. Что, и эта тушка меня признала?

– Она, – цедит брюнет сквозь зубы.

Или он все же шатен? Я снова кидаю на «щедрость» короткий взгляд. Красивый у него профиль. И сам он какой-то другой. Не могу объяснить, чем отличается, впрочем, как и свои странные реакции рядом с этим мужчиной. Интересно, сколько ему лет?

– Ну ты, конечно, в ударе, Дементор. Сначала пацаны с вафлями, теперь девчонок по обочинам собираешь… За старое взялся?

В виски ударяет кровь, и страх постепенно сменяется гневом. Девчонок по обочинам? Я разве на обочине стояла? Скандалить, будучи наедине с двумя мужчинами, опасно. Но и хамство терпеть я не обязана. Этот пухлик из-за детей еще утром взбесил.

– Ты вроде уверял, что он на третьей минуте вырубится, – говорю «щедрости».

– Ну если не вырубился, то сейчас выйдет на обочину постоять, хочешь? – В его голосе слышатся насмешливые нотки. – А ты, Артём?

– Пиздец, – откликается тот, но замолкает.

А я делаю вывод, что Дементор хотя и шутит, но действительно может остановить машину и высадить друга, раз Артём тут же притих.

Кто же ты и какое, интересно, у тебя настоящее имя?

– Не бери в голову, – негромко говорит брюнет, ненадолго снимая руку с руля и проводя ладонью по коротким темным волосам на затылке. – Артём языком треплет много и не по делу, но он безобидный и толковый. Таких сейчас днем с огнем не сыскать. Поэтому с минусами приходится мириться.

«Да, с жирными минусами. И длинным языком, – хочется мне съязвить, чтобы уколоть «подарочек судьбы». Но вместо этого тихо роняю:

– Все нормально.

В салоне повисает молчание. Слышен только шорох шин на мокрой дороге да скрип стеклоочистителей. Я украдкой разглядываю «щедрость». Дементор… Значит, его зовут Демьян? Подходит ему.

Я спохватываюсь, что сама до сих пор не представилась.

– Меня… Миша зовут, – выдаю, заполняя неловкую паузу.

– Я знаю, – отзывается брюнет и слегка усмехается, бросив на меня короткий взгляд. В его глазах поблескивает смешинка. – Точнее, догадался. Друг, который за тобой выбежал, звал тебя Мишей.

– Он вроде бы не звал…

– Звал. А еще я наблюдал за вами в кафе, вы неподалеку сидели. Полное имя тоже Миша? Или это сокращенное? – спрашивает он, вновь сосредоточившись на дороге.

На миг хочется соврать, что я Мария, чтобы не объяснять. Только зачем? И с какой стати этот приезжий за нами наблюдал? Просто ради любопытства? А почему я его не заметила?

– На самом деле я Мишель, – признаюсь, глядя на свои пальцы, теребящие край футболки. – Но все давно зовут Мишей.

– Ми-шель, – повторяет он по слогам, на свой манер. Почему-то это простое слово из его уст звучит почти интимно. – Красивое имя. И редкое.

– Спасибо, – выдыхаю я и опять украдкой смотрю на него.

«Щедрость» не пошутил, на его лице ни тени усмешки, он сказал серьезно. От этого короткого, искреннего комплимента внутри сразу разливается тепло. Нечасто меня хвалят. В детстве так и вовсе смеялись, а кто-то даже называл братаном Михой. Мальчишки по-дурацки задевали.

– А тебя как зовут?

– Демьян, – говорит он спустя пару секунд, потому что едущая навстречу машина не выключила дальний свет и слепит нас фарами.

– Артём, – представляется и его друг.

Я зачем-то снова вспоминаю сегодняшний день, все эти странные пересечения. Хотя я почти не знакома с этими мужчинами и едва ли не впервые их вижу, но в их компании на деле куда интереснее, чем с Юрой и Сергеем.

– Вы из Москвы? – спрашиваю, припомнив их утренний разговор.

– Я родом отсюда, из Ижевска. Приехал бабулю навестить.

– А я коренной москвич, – снова вставляет свои пять копеек Артём. – И уже хочу свалить обратно из вашей дыры.

– Понятно, – киваю я, игнорируя слова этого выскочки. – Надолго приехал?

– Как получится, – уклончиво отвечает Демьян и плавно поворачивает на менее оживленную улицу, где обочины заросли высокой травой. – А ты? Учишься еще? Или сразу после школы работать пошла?

– В этом году как раз поступать буду, – отвечаю я, немного смутившись от внимания к своей персоне. – А в киоске… да, подрабатываю. Время свободное есть, да и деньги нужны. – Удивительно, что это я говорю, наоборот, без всякого смущения. Хотя повод для гордости так себе.

– На кого учиться собралась? – интересуется Демьян.

– На бухгалтера, – признаюсь я и тут же кривлю губы, словно извиняясь. – Звучит, наверное, не очень. Но я уже примерно накидала план. Буду изучать законы, освою программы, наберу клиентов. Хочу работать на удаленке. Без привязки к офису. Чтобы много путешествовать…

Я тут же прикусываю щеку, упрекая себя за лишние откровения. Хотя Демьян первый, кто вообще заинтересовался моими желаниями и кому я о них рассказала. Даже Ира еще не в курсе.

– Уверен, у тебя все получится. Я тоже когда-то с низов начинал.

От его слов аж распирает изнутри. И «щедрость» как будто нравится мне еще больше. «Так, стоп, Миша. И Мишель, – одергиваю себя. – Тебя чуть-чуть похвалили, а ты и уши развесила».

– Да, а закончил, как и начал. Что тогда подбирал девчонок с улицы, что сейчас. Одно и то же, – гогочет сзади Артём, на что Демьян выразительно хмурится, но даже это строгое и недовольное выражение лица ему идет.

– Еще одна фразочка подобного рода, и пешком пойдешь. Будешь волкам и кабанам показывать свою московскую прописку. Авось не сожрут. Хотя сомнительно, ты столько ГМО в себя запихиваешь.

Я отворачиваюсь, давя смех. «Щедрость» еще и шутить умеет, надо же.

Увлекшись этой внезапно возникшей атмосферой легкости, едва не проезжаю свой перекресток.

– Нам туда, – показываю я рукой.

– А так ближе, – кивает Демьян на навигатор.

Да, только тогда мы будем проезжать мимо моего дома, а у нас в поселке таких тачек не бывает. И если Пётр не спит и увидит в окно, то сложит один к одному быстро…

Черт.

Чем ближе к дому, тем тяжелее камень в груди. И в животе сосет от тревоги.

– Здесь направо, – говорю я вполголоса.

Машина сворачивает на узкую грунтовку. Колеса шуршат по гравию, свет фар выхватывает покосившиеся заборы. Мокрую траву. Мой дом четвертый от угла. Когда мы проезжаем мимо, его на секунду заливает светом, и оголяется захламленный двор.

– Блядь, вот это дыра! Неужели тут кто-то живет? – кидает реплику Артём, которому все никак не спится.

Я поспешно отстегиваю ремень.

– Представь себе. В поселке живут люди, – огрызаюсь, задетая его словами. – Прошу Демьяна остановиться прямо здесь. – Спасибо, – буркаю, хватаясь за ручку двери.

– Точно здесь? – спокойно уточняет он, глуша мотор и оглядываясь по сторонам. – Какой дом? Мы подождем, когда ты войдешь.

– Не надо! – вырывается у меня слишком резко. Уже спокойнее добавляю: – Тут пара шагов. Спасибо, что подвезли.

Второй раз за день я оказываюсь перед Демьяном в унизительном положении. И вроде довез, не приставал, не обидел, а в итоге все как-то по-дурацки. Потому что… ну какой институт, какие клиенты, заработки и путешествия, если я даже в своем углу не могу навести порядок и стать единоличной хозяйкой? А еще до одури боюсь возвращаться домой, где наверняка поджидает пьяный отчим с допросом, руганью и тяжелой рукой.