Buch lesen: «Фейковые страхи. Отношения между США и Китаем»

Перевод с английского

Редактор: А.В. Бондаренко

Данное издание выполнено в соответствии с договором между Издательством «Весь Мир» (Москва) и Китайским издательством по общественным наукам (Пекин).

Перевод на русский язык выполнен по изданию: Xin Jiyan. Fake Fear: America and China Relations.

Reading (U.K.): Paths International, Ltd, 2019.

Издание на китайском языке осуществлено Китайским издательством по общественным наукам

(Пекин).

Copyright © 2020 by China Social Sciences Press

© Перевод на русский язык, Издательство «Весь Мир», 2020

Предисловие

Мы ближе всего к величию, когда мы велики в смирении.

Рабиндранат Тагор

В Вашингтоне широко распространен страх, необъяснимый страх перед Китаем.

Утверждается, что китайцы крадут у американцев рабочие места, что китайцы воруют американские технологии и что Китай втянул весь мир в долговую ловушку [См.: Bradley A. Thayer and John М. Friend, “The World According to China. Understanding the world China seeks to create by 2049, when the PRC turns 100.” The Diplomat, October 03, 2018. URL: https://thediplomat.com/2018/10/ the-world-according-to-china/ (дата обращения: 16.03.2020)].

Прочтя вышеупомянутые ярлыки в 2049 г., люди, возможно, подумают то же, что они думают сегодня, читая американский бестселлер 2001 г. «Грядущий крах Китая»¹. В этой книге говорилось: «Конец современного китайского государства близок. Народной Республике осталось пять, может быть, десять лет до своего падения». Теперь, спустя 18 лет после того, как эта книга была издана, то, что в ней утверждается, может заставить многих читателей почесать в затылке.

Все знают, что Вашингтон в настоящее время осаждают политики-«ястребы». По их мнению, Китай действительно вызывает страх.

Вековая стратегия разжигания страха и манипулирования общественным мнением по-прежнему применяется на политической арене в самой развитой стране мира.

Хотя нападки на Китай не являются чем-то новым, они все больше ставят под угрозу нормальные взаимоотношения между Китаем и Соединенными Штатами.

То, что намеренно делают политики США, приведет к расширению пропасти между двумя странами. Между тем не следует упускать из виду, что даже в глобализированном мире, с его возможностями мгновенного общения и информацией, легкодоступной во всемирной сети, страх и непонимание в некоторой степени обязаны своим происхождением невежеству.

В глазах этих индустриализованных и современных развитых стран наш мир делится на Запад и всех остальных. Людям, долгое время находившимся на вершине пирамиды – таким, каким был Г.В. Гегель², – трудно смириться с тем фактом, что такая «статичная» страна, как Китай, с цивилизацией, насчитывающей 5000-летнюю историю, однажды наверстает упущенное в процессе своей модернизации.

Невежество порождает загадочность, а загадочность подпитывает страхи. До сегодняшнего дня Запад по-прежнему считает, что Китай окутан ореолом «загадочности».

«Мы окружили Китай завесой таинственности», – заявил лауреат премии «Оскар» Малкольм Кларк в ноябре 2018 г. на премьере в Пекине своего документального фильма «То, что есть в нас лучшего» (“Better Angels”)³.

Мифы о Китае необходимо развеять, заявил Мартин Вулф, обозреватель газеты «Файнэншл тайме», на форуме, проведенном китайским университетом Цинхуа в апреле 2018 года.

Однако для уменьшения страха и снятия с Китая завесы таинственности необходимы усилия как со стороны Китая, так и со стороны Запада.

Западным странам следует знать не только историю Китая, но и его реальную жизнь. Философия и мудрость, разработанные древними китайцами еще 2000 лет назад, были исследованы западными странами и получили их признание. Однако стремление современного Китая к модернизации и новым идеям не было тщательно изучено.

Уже более ста лет Китай пытается научиться ладить с Западом.

В течение столетия унижений, начиная с 1840 г., Китай отставал в развитии и был уязвим для нападений. Китай когда-то боялся Запада. Возможно, жители западных стран не могут полностью понять превратности жизни за пределами «западных держав». Об этом написано в учебниках по истории Китая.

Люди могут заботиться об этикете и уделять внимание вопросам чести и позора только после того, как у них будет достаточно еды и одежды. С момента, когда Китай встал на ноги, до того момента, когда он разбогател, прошло всего лишь несколько десятилетий, за которые эта страна достигла своей цели и по-прежнему стремится осуществить свою мечту стать сильной державой. Китайцы строили дороги, чтобы разбогатеть, и возводили стены, чтобы остановить войну. Китай стремится выжить, развиваться и быть независимым от других государств, придерживаясь своего собственного пути развития, чтобы добиться равенства и уважения. Действия современного Китая уходят корнями в его историю и культуру.

Однако Китай, страна с долгой историей, поздно вступившая на путь модернизации и глобализации, все еще не слишком красноречив. Китайские повествования, написанные иероглифами, которым более 4000 лет, не так просто понять. Стране нужен новый нарратив, а миру требуется время, чтобы его понять.

Китай ускоряет шаг, чтобы наверстать упущенное, и учится внедрять инновации. Лучшее, что сделал Китай для остального мира, – это то, что он решал свои проблемы в пределах своей собственной территории. На пути поисков, которым следовала Китайская Народная Республика, особенно в последние 40 лет реформ и открытости, Китай осуществил чудо развития и модернизации. Рассказ об этом чуде всецело опирается на реальность.

По словам М. Кларка, если американцы узнают цену, которую Китай заплатил за свои успехи, они будут восхищаться Китаем, а не бояться его, потому что они обнаружат, что для них самих эта цена была бы слишком высокой.

С традиционной западной точки зрения трудно понять сложное культурное многообразие Китая. Легитимность китайской политической системы заключается в том, что Китай является государством-цивилизацией⁴. На мировой арене XXI в. поменялись действующие лица. Новый мир нуждается в новом мировоззрении. Многовековая система представлений о конфликтах между крупными державами и политике силы больше не соответствует новым временам. Идея о конфликте между Китаем и Западом или между Югом и Севером должна сохраниться только в учебниках истории.

Чтобы развеять мифы о Китае и преодолеть необъяснимые страхи перед ним, Соединенным Штатам и Западу необходимо также заняться некоторым самоанализом.

По словам западных философов, вас уничтожает не враг, с которым вы сталкиваетесь лицом к лицу, а дьявол в вашем сердце. «Если вы будете относиться к Китаю как к врагу, то Китай станет вашим врагом»⁵. Соединенным Штатам не следует пытаться «стоять на пути легитимного экономического роста Китая»⁶.

В 2008 г. разразился мировой финансовый кризис, и «финансовое оружие массового уничтожения» снова поставило США в центр внимания. С моральной точки зрения первичный капитализм потерпел крах. Он умело разрушил неразумное процветание и позволил человечеству взглянуть в глаза реальности. Это также позволило Китаю увидеть государственное управление, осуществляемое США и западными странами, в условиях кризиса⁷. Китайцы, которые когда-то поклонялись Западу, стали более рационально смотреть на Соединенные Штаты и мир в целом.

Как отмечает австрийский экономист Йозеф Шумпетер, кризис – это процесс, благодаря которому экономическая жизнь приспосабливается к новым экономическим условиям. Китай и Соединенные Штаты нуждаются в более равном понимании друг друга и взаимном уважении.

Поскольку Китай всегда был борцом за мир во всем мире, фактором содействия глобальному развитию и защитником международного порядка, люди доброй воли верят в то, что в 2049 г. Китай не будет представлять собой угрозу Соединенным Штатам и остальному миру.

Ожидается, что в 2049 г. США будут единственной крупной развитой страной с растущей долей молодого населения. Недавнее исследование показало, что численность иммигрантов в США росла на порядок быстрее, чем предполагало большинство людей, а уровень рождаемости в США также поразительно увеличивается. При сохранении нынешней тенденции до 2050 г. население США увеличится примерно до 550 млн чел., в то время как страны, в которых растет доля пожилого населения, должны будут выделять больше ресурсов для пожилых людей.

В последние десятилетия сотрудничество между Китаем и США привело к созданию глобальной системы снабжения, которая принесла пользу миллиардам людей во всем мире. Но эта система может быть подорвана в одно мгновение, и это то, чего действительно должен опасаться мир.

Будучи «заклятыми друзьями», Китай и Соединенные Штаты Америки могут стать столпами, поддерживающими международную систему⁸. Обе эти страны являются великими державами, которыми нужно восхищаться, а не бояться их.

Во взаимозависимом мире Китаю и Соединенным Штатам необходимо сотрудничать, чтобы сосуществовать на все более перенаселенной и хрупкой планете. У нас есть национальные права, но есть и глобальные обязанности. То, как мы движемся вперед, зависит от нашего терпения и от того, сможем ли мы научиться прислушиваться к мнению других.

Китай с древних времен являлся образцом гармонии в многообразии. Если уравновесить между собой центробежные и центростремительные силы, то сформируется новый мировой договор. Мы верим, что две великие державы смогут найти способ поладить друг с другом таким образом, чтобы привести человечество к лучшему будущему.

Глава первая
Китайская мечта и Американская мечта

«Сегодня – только один из многих дней, которые впереди. Но, может быть, все эти будущие дни зависят от того, что ты сделаешь сегодня».

Эрнест Хемингуэй⁹

«Могут ли две мечты – Китайская и Американская – существовать одновременно?»

Этот вопрос был задан 24 марта 2018 г. на семинаре в рамках ежегодного Китайского форума развития, проходившего в государственной резиденции Дяоюйтай в Пекине. Старший научный сотрудник Джексоновского института глобальных проблем при Йельском университете Стивен Роуч, известный тем, что он выступает за эффективное сотрудничество между Китаем и Соединенными Штатами, адресовал данный вопрос докладчику, находившемуся на трибуне – лауреату Нобелевской премии по экономике за 2013 г. Роберту Шиллеру. Вопрос заставил аудиторию разразиться смехом, но Роуч и глазом не моргнул.

Всего за два дня до этого президент США Дональд Трамп подписал президентский меморандум, в котором объявил, что в ответ на так называемое нарушение Китаем прав США на интеллектуальную собственность будут наложены тарифы на импорт из Китая в размере до 60 млрд долл. США в соответствии с разделом 301 Закона о торговле от 1974 г. Недавно Трамп также официально подписал декларации о введении тарифов на сталь и алюминий для своих основных мировых торговых партнеров. По мере роста протекционизма и ухудшения торговых отношений между Китаем и США термин «торговая война» быстро утвердился в международном общественном мнении.

Как экономист, который давно занимается проблемами Китая, Роуч поставил вопрос, отражающий беспрецедентную тревогу по поводу Китая, проявляющуюся даже среди американских ученых, высказывающих здравые суждения. Их китайские коллеги также обеспокоены по этому поводу.

Отношения между США и Китаем находятся на распутье¹⁰. Модель сотрудничества между двумя странами нуждается в пересмотре¹¹.

Мечты – это планы на будущее. Являются ли мечты двух великих стран «согласованными» или «опасными» друг для друга? Ответ на этот вопрос связан с будущим благополучием всего человечества.

Появление термина «Китайская мечта» было вдохновлено концепцией Американской мечты. Именно в последние годы Китайская мечта получила широкое признание в мире. Все больше и больше американских ученых пытаются истолковать значение этого понятия, хотя, к сожалению, для некоторых американских политиков-«ястребов» «Китайская мечта» может стать кошмаром.

В понимании самих китайцев Китайская мечта – путь к великому возрождению китайской нации, отражающий стремление китайского народа к лучшей жизни. Почему же в западном мире, особенно в Соединенных Штатах, это простое и разумное желание превратилось в вышеупомянутые демонизирующие толкования?

I. Популярный нарратив: игнорирование растущего влияния

Каждый год в марте, в первую неделю после сессий высших законодательного и консультативного органов Китая китайское руководство проводит встречи с сотнями лидеров международных учреждений, научных кругов и компаний. Они собираются в государственной резиденции Дяоюйтай в Пекине для участия в Китайском форуме развития – международном форуме государственного уровня, организованном Исследовательским центром по вопросам развития при Госсовете КНР. Этот форум проводится уже 18 лет подряд с момента его открытия в 2000 г. в целях «взаимодействия с миром для общего процветания» и стал важной платформой для Китая, позволяющей учиться у всего мира и советоваться с теоретиками международного уровня. Необходимо отметить, что более половины видных иностранных гостей, присутствующих на форуме, представляют США.

Выступая на форуме в 2018 г., эксперт по поведенческой экономике Роберт Шиллер указал на важную проблему, которая была упущена из виду: рост влияния популярных нарративов на китайско-американские отношения. Шиллер, который в своей книге «Иррациональный оптимизм. Как безрассудное поведение управляет рынками» точно предсказал «пузырь “доткомов”», обнаружил, что в настоящее время существуют два очень популярных нарратива, касающихся взаимоотношений между Китаем и США, – «Китайская мечта» и «торговая война».

Он отметил, что впервые термин «торговая война» стал популярным во время Великой депрессии 1930-х гг. Согласно анализу частоты употребления слов и словосочетаний, понятие «торговая война» приобрело беспрецедентную популярность. Его молниеносное распространение во многом связано с тем, что президент Трамп, будучи настоящим мастером вещания на интернет-платформах, действительно готов взять на себя риск начала торговой войны.

Что касается Китайской мечты, то Шиллер обнаружил исторические факты, доказывающие, что это слово впервые было использовано в древнем стихотворении, написанном художником и поэтом Чжэн Сысяо в ХШ в., в эпоху династии Южная Сун. Однако, по словам Шиллера, эта концепция не смогла бы снова стать популярной без ее продвижения председателем КНР Си Цзиньпином. Во многих странах люди говорят о мечтах своих народов, но подобные усилия не обязательно получают стремительное распространение. Бывший президент Франции Франсуа Олланд предложил термин «Французская мечта», но этот термин так и не завоевал популярность, и большинство французов не знакомы с этой концепцией.

В эпоху стремительного развития высоких технологий все страны мира, как развивающиеся, так и развитые, столкнутся с новыми беспрецедентными вызовами и переменными величинами в международных отношениях, которые связаны с популярными нарративами в условиях обмена мгновенными сообщениями. Учитывая тот факт, что каждый в любое время может получить доступ к Интернету через мобильные устройства, быстрорастущая популярность этого ключевого слова, продвигаемого китайскими лидерами, может быть объяснена современными коммуникационными технологиями. Впрочем, более важной причиной этого является то, что Китай находится в центре данного нарратива.

Даже наиболее критически настроенные западные аналитики не станут отрицать того, что общий экономический подъем развивающихся стран за последние 100 лет стал одной из величайших историй успеха за весь период человеческого развития. В этом процессе Китай как крупнейшая развивающаяся страна мира, несомненно, привлек к себе наибольшее внимание.

За последние 40 лет в Китае более 700 миллионов человек были вырваны из пучины нищеты, общий объем производства в стране увеличился более чем в 40 раз, а численность лиц со средним уровнем дохода достигла 400 млн чел., став самой большой в мире. Никто не смог бы успешно предсказать историю развития Китая с момента принятия в стране политики реформ и открытости в 1978 г. Стремительное накопление материальных благ и взрывное развитие социального прогресса озадачили и заинтриговали многих аналитиков за пределами Китая. Что будет означать Китайская мечта для остального мира к 2049 г., когда страна отметит свое столетие?

Проявляя невероятную жизнестойкость, Китай, насчитывающий 5000-летнюю историю, по-прежнему следует по пути модернизации, сталкиваясь с получающими все более широкое распространение в мире нарративами и толкованиями «Китайской мечты» с разных точек зрения.

Те, кто воспринимают Китайскую мечту отрицательно, часто упускают из виду или не понимают стоящий за ней сложный исторический контекст.

II. Некоторые исторические моменты, погребенные в пыли веков

Люди – пленники идей¹², а идеи живут в виде концепций и выражаются в словах.

В отличие от США, история которых насчитывает лишь немногим более 240 лет, Китаю всегда приходилось справляться со своим столетним историческим бременем унижения.

«Америка пойдет торжественным маршем вдоль этого горизонта». Так сказал в 1924 г. скульптор Джон Гутзон Борглум историку штата Южная Дакота Доуну Робинсону, когда увидел на территории этого американского штата гору Рашмор. Сооружение скульптур, изображающих головы четырех американских президентов, а именно: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна, высотой в 60 футов (18 м), длилось 14 лет. Монумент «Президентский холм», на котором представлены первые 150 лет истории США, стал символом американского духа.

Если бы существовала машина времени, то, возможно, после сравнения путей развития Китая и США в одни и те же исторические моменты у людей появилось бы новое понимание переменчивых событий, связанных с Китайской мечтой и Американской мечтой.

Исторический момент I

В 1789 г. генерал Джордж Вашингтон, возглавлявший Континентальную армию в американской Войне за независимость, стал первым президентом США. В этот период в Европе бурными темпами происходила британская промышленная революция, а Французская революция вот-вот должна была разразиться. Независимость Соединенных Штатов, новой страны с населением лишь немногим более 3 млн чел., приверженной политике изоляционизма, не привлекла внимания правившей на Востоке китайской империи Цин.

В это же время Китай уже 42-й год находился под властью императора Цяньлуна. Огромной империи принадлежала Уз мировых богатств, и почти 300 млн ее подданных жили в мире и процветании. Однако традиции самодостаточности, консерватизма и растущего самолюбования, сформировавшиеся в течение тысячелетия, подталкивали империю к краю пропасти, полной неизвестности. В эпоху династии Цин возник фаталистический исторический цикл, но империя оставалась забывчивой и самодовольной в своем упадке. Лишь с началом Первой опиумной войны она наконец в тревоге проснулась.

Исторический момент II

В 1803 г. третий президент США Томас Джефферсон купил у Франции Луизиану, фактически еще одни Соединенные Штаты, в общей сложности за 15 млн долл. США, что составляло менее трех центов за акр (семь долларов за квадратный километр). Луизианская покупка увеличила тогдашнюю территорию США более чем в два раза. В то время давнему сопернику Джефферсона Александру Гамильтону оставалось жить лишь один год. Ожесточенные дебаты между двумя отцами-основателями США заложили фундамент идеологических теорий, получивших развитие в стране.

В это же время в Азии император Цзяцин, пришедший к власти восемь лет назад, избежал убийства. Через несколько месяцев после этого он удовлетворил просьбу Зя Лонга, первого императора вьетнамской династии Нгуен, о присоединении к имперской системе вассальных (даннических) отношений с Китаем. И император Цзяцин, и династия Цин оставались в состоянии системного самолюбования.

Исторический момент III

В 1861 г. в Соединенных Штатах разразилась Гражданская война, которая принесла с собой освобождение рабов, что вновь объединило США. 16-й президент страны, Авраам Линкольн, выступил с короткой пятиминутной речью в Геттисберге, штат Пенсильвания. С тех пор принцип «власть народа волей народа и для народа» распространился по всему миру.

В том же году в Китае умер император династии Цин, Сяньфэн, и вдовствующая императрица Цыси начала свое фактическое правление Китаем, продлившееся более 40 лет. 1861 г. также является 10-м годом Тайпинской революции, массового восстания, начатого Тайпинским Небесным Царством под руководством Хун Сюцюаня в попытке свергнуть династию Цин. Это восстание, которое потрясло западные страны, было названо Фридрихом Энгельсом «народной войной»¹³, в которой иностранцы зачастую жестко действуют против китайцев, «доныне самых покорных и кротких людей». Энергия, продемонстрированная китайцами в борьбе с иностранными захватчиками, поразила страны всего мира. Тем не менее в XIX в. Китай по-прежнему сохранял черты абсолютной монархии, стабильного общества, а также культуры, которой явно не хватает индивидуальности, по выражению Ральфа Уолдо Эмерсона, которого президент США Линкольн назвал американским Конфуцием¹⁴.

Исторический момент IV

В сентябре 1901 г. 42-летний Теодор Рузвельт стал 26-м президентом Соединенных Штатов. За пять лет до его инаугурации общий объем экономики США занял первое место в мире. Энергичный и самый молодой за всю историю страны президент США стал осуществлять внутреннюю политику защиты ресурсов и поддержал законопроект о добросовестной торговле, одновременно проводя на международной арене политику монроизма и экспансионизма, которые значительно способствовали модернизации молодой страны.

Между тем в Китае 1901 г. являет собой начало последнего десятилетия монархии. В сентябре Империя Цин подверглась сильному унижению и подписала «Боксерский протокол» с 11 западными странами. Его подписание продемонстрировало, что китайское общество было всецело низведено до полуколониального и полуфеодального статуса, из-за чего китайский народ страдал в течение почти полувека. Лишь в 1949 г. созданная за 28 лет до этого Коммунистическая партия Китая заложила основы Китайской Народной Республики, что привело к решительным изменениям в образе жизни и мышления китайского народа. Тем не менее позор, который продолжался более века после окончания Опиумной войны, до сих пор глубоко укоренен в памяти всех китайцев.

Утром 11 ноября 2018 г. у Триумфальной арки в Париже состоялось празднование 100-летия со дня окончания Первой мировой войны. В этой церемонии приняли участие президент Франции Эммануэль Макрон, президент США Дональд Трамп, президент России Владимир Путин, канцлер Германии Ангела Меркель, а также десятки монархов, президентов и премьер-министров из стран Европы, Африки, Ближнего Востока и других регионов мира. Все присутствующие почтили минутой молчания память о том моменте, когда огонь войны в Европе был окончательно потушен, и отдали дань уважения примерно десяти миллионам солдат, погибших на войне.

На международной памятной церемонии, где собрались лидеры примерно 70 государств, не было китайского лидера. Так произошло потому, что в глазах жителей Запада роль Китая в Первой мировой войне, повлиявшей на судьбу Европы 100 лет назад, ограничивалась ролью китайских рабочих, состоявших на службе на Западном фронте. Тем не менее западными СМИ была подмечена интересная деталь церемонии. По сообщению газеты «Гардиан», китайско-американский виолончелист Йо-Йо Ма исполнил Сарабанду из виолончельной сюиты И.С. Баха № 5 возле Вечного огня под сводами Триумфальной арки. Пока он играл эту мелодию, подростки читали отрывки писем на французском, английском и китайском языках, написанных людьми, являющимися свидетелями окончания войны, среди которых был и китайский рабочий.

Тот, кто отстает, подвергается издевкам, а чувство стыда придает смелости. Китайцы знают, что они отстали от остального мира, и продолжают следовать курсу модернизации человеческих ресурсов. Однако даже сейчас жители Запада, вероятно, все еще не могут понять тех усилий, которые униженный когда-то китайский народ хотел бы приложить, чтобы избавиться от своей роли проигравшего. Кровавые воспоминания превратились в звуки барабанов, вдохновляющие целые поколения китайцев стремиться снова сделать Китай могучей державой.

Хотя экономика Китая уже стала второй по величине в мире, по размеру валового внутреннего продукта (ВВП) на душу населения страна все еще занимает лишь примерно 70-е место в мире, что по-прежнему относит Китай к категории развивающихся стран. Между тем люди, придерживающиеся разумных воззрений, знают, что, имея за плечами тяжелое историческое бремя, Китай, даже если он к 2049 г. сможет занять первое место по объему экономики, все равно не будет стремиться к мировой гегемонии, как полагают некоторые жители Запада.

Тем не менее в условиях мирового контраста между степенью модернизации различных стран и уровнем соответствия реальным требованиям нового времени Китай, как и все остальные страны и регионы мира, уже давно находится под влиянием Соединенных Штатов. По словам китайского ученого Ван Ивэя, Китай фактически многому научился у Америки, но не путем полного подражания, а благодаря нахождению китайских эквивалентов американским аналогам, например, созданию термина «Китайская мечта» по аналогии с «Американской мечтой».

В эпоху, когда Франция была мощной мировой державой, Томас Джефферсон как-то сказал, что у каждого человека есть две родины – его собственная страна и Франция, в то время как в наши дни у каждого тоже есть две родины – его собственная страна и Соединенные Штаты. Американская культура представляется настолько вездесущей, что в душе у каждого человека, похоже, есть своя собственная Америка. США являются настолько могущественной державой, что люди во всем мире постоянно уделяют пристальное внимание американским политикам точно так же, как они уделяют внимание политике в своей родной стране. Однако наряду с таким сближением с США растет и чувство беспомощности перед ними. Каждый человек во всем мире является частью американских культуры и политики, и в этом смысле каждый чувствует, что он стал американским гражданином¹⁵.

Соединенные Штаты обеспокоены по поводу Китая, потому что они его переоценивают. Трудности для Китая заключаются в том, что его внезапно поставили на более высокий пьедестал, и многие стороны начали возлагать на него большие надежды, но Китай еще не полностью привык к этому. По словам бывшего заместителя министра иностранных дел Китая Фу Ин, Китай, как и человек, стоящий на сцене спиной к зрительному залу, по-прежнему считает себя зрителем. Китай пытается понять, как стать гражданином мира и играть более важную роль на международной арене, но для этого необходимо некоторое время¹⁶.

Генри Киссинджер однажды сказал, что, по его личному мнению, у Китая нет амбиций занять место США; Китай лишь стремится завоевать уважение, которого он заслуживает. По мере того, как Китай будет становиться более богатым и могущественным, его потребность в уважении будет усиливаться, добавил Киссинджер¹⁷.