Buch lesen: «Бодхичарьяватара. Путь бодхисаттвы»

Schriftart:

Translated from the English, The Way of the Bodhisattva

published by Shambhala Publications Inc. Boston

Переводчик выражает сердечную благодарность

Галине Кушнаревой

за безусловную финансовую поддержку при подготовке этого перевода

Издательство выражает благодарность

Свами Дхьян Патику (Алексею Вольваку),

Свами Антар Девагре (Антону Маштакову),

Свами Прем Раккасу (Андрею Раку),

Ма Дживан Пуджане (Ольге Свешниковой),

Лилии Обуховой и Кавине Яковлевой

за щедрость в подготовке этого издания

© 1997, by Padmakara Translation Group

© Ма Дживан Баулия. Перевод, 2014

© ООО ИД «Ганга». Издание, 2014–2017

* * *

Если во мне есть хотя бы малейшая капля понимания сострадательности и практики пути бодхисаттвы, то – целиком благодаря этому произведению.

– Е. С. Далай Лама

Вступительное слово

«Бодхичарьяватара» – сочинение индийского ученого Шантидевы, который известен в Тибете как один из наиболее заслуживающих доверия учителей. Поскольку в основном этот труд посвящен развитию и обогащению бодхичитты, он принадлежит к учениям Махаяны. При этом философская позиция Шантидевы, изложенная, в основном, в девятой главе о мудрости, согласуется со взглядами Прасангика-Мадхьямаки Чандракирти.

Учения Махаяны главным образом направлены на развитие ума, стремящегося принести пользу другим живущим. По мере укрепления собственного покоя и счастья мы, естественно, оказываемся в состоянии сделать все, что в наших силах, ради покоя и счастья других. Даже в наши дни преобразование ума и развитие позитивного самоотверженного и ответственного отношения к действительности приносят пользу. Какие бы затруднения и тяготы ни испытывали, с помощью этого подхода мы в силах самоотверженно, безмятежно и не падая духом иметь с ними дело, – а это и есть залог счастья на многие предстоящие жизни.

Основываясь на своем малом опыте, могу сказать: учения и наставления Дхармы Будды и, в особенности, учения Махаяны и по сей день продолжают быть значимыми и полезными. Действенность этих учений несомненна – если применять их в истинном смысле на практике. Польза от развития качеств любви, сострадания, щедрости и терпения не ограничивается пределами отдельной личности: они поддерживают и всех живущих, и гармонию окружающей среды. Нет, не осталась ценность этих учений в далеком прошлом – они состоятельны и в современном мире. Именно поэтому, а не только от необходимости сохранять традицию, я призываю всех с вниманием отнестись к этим практикам.

«Бодхичарьяватара» широко почитаема и уважаема более тысячи лет. Ее изучают и превозносят все школы тибетского буддизма. Я получил передачу на этот важный священный текст и пояснения к нему от последнего Куну Ламы – Тензина Гьялцена, который, в свою очередь, принял их от ученика великого мастера дзогчена Дза Патрула Ринпоче. Этот текст принес моему уму много пользы и оказался для него благотворным.

Счастлив, что переводческая группа «Падмакара» подготовила исправленный свежий вариант перевода «Бодхичарьяватары» на английский язык. Они попытались соединить точность изложения смысла и простоту выражения, и перевод от этого только выиграет. Поздравляю их и возношу молитвы, чтобы усилия этих людей добавили покоя и счастья всем живущим.

Тензин Гьяцо,
четырнадцатый Далай Лама
17 октября 1996 года

Предисловие к пересмотренному английскому изданию

Вопубликованном в 1997 году первом издании «Пути бодхисаттвы» отмечалось, что для прояснения и толкования трудных фрагментов мы консультировались с комментарием мастера школы Ньингма Кхенпо Кунзангом Пелденом (1872–1943). В то время перевод на английский язык этого масштабного и важного сочинения был всего лишь праведной мечтой. Сейчас, после почти десяти лет, пока мы трудились над множеством промежуточных проектов, эта задача выполнена; внимательное чтение и изучение текста напомнило нам о необходимости пересмотра и тщательной проверки нашего первоначального издания «Пути бодхисаттвы», устранения ошибок и подготовки перевода, где это возможно, более строгого и дословно отражающего тибетский оригинал. Надеемся, что нам удалось уравновесить неуместную вольность выражения ранее представленного варианта, который вызвал у некоторых читателей вопрос о точности перевода, и в то же время – сохранить и улучшить стилистические особенности, которые другие читатели сочли привлекательными. Возможность совершенствовать, устранять или, по крайней мере, смягчать некоторые очевидные недостатки – в издательском деле редкость; и мы невероятно благодарны Эмили Бауэр и сотрудникам «Шамбала Пабликейшн» за их готовность опубликовать это новое издание.

С 1997 года появилось несколько других переводов «Бодхичарьяватары» на английский язык. Первый, изданный под названием «Путь бодхисаттвы», подготовили Кейт Крозби и Эндрю Скилтон непосредственно с сохранившегося санскритского текста. Вскоре за ним последовал перевод Весны и Алана Уоллесов, также выполненный с санскрита, но с обращением к тибетскому варианту, где тот был отмечен в сносках. Позже, в 2003-м, увидела свет версия Нила Элиота, основанная на толковании Геше Келсанга Гьяцо. Еще одну, самую последнюю интерпретацию – напечатанную и бывшую в обращении во время учения по «Бодхичарьяватаре» Е. С. Далай Ламы в Цюрихе в 2005 году, – выпустил Александр Берзин; она основана по большей части на тибетской версии, слегка пересмотренной и скорректированной в соответствии с санскритом. И, наконец, еще один проект перевода коренного текста Шантидевы и комментариев Кунзанга Пелдена, сопровождаемых бесценными пояснениями Кхенпо Чога из колледжа Шри Симхи в Кхаме, был выполнен в 2002 году Андреасом Кретчмаром, который щедро и великодушно выложил эту, пусть и незавершенную, работу в свободный доступ в интернете. Все эти труды представляют огромный интерес, и хотя мы в нашей интерпретации следовали во всем Кунзангу Пелдену, при подготовке этого издания мы прилежно сравнивали свою работу с версиями, упомянутыми выше, и благодарны за помощь, которую они нам оказали.

Появление переводов «Бодхичарьяватары» с санскрита параллельно тем, что сделаны с тибетского, вновь предлагает нам оценить степень необходимости перевода того текста, который сам по себе является переводом, хотя рукопись все еще существует на языке оригинала. Есть и еще один тесно связанный с этим вопрос, касающийся относительности заслуг изучения (и в широком смысле – перевода) в среде светской западной науки, существенно отличающейся от традиционного устройства тибетских монастырских колледжей и взаимоотношений «ученик – учитель». Эти два подхода значительно разнятся как в методе, так и в целях. Западный ученый-буддолог, исследуя тексты, археологические свидетельства и т. п., стремится к объективному научному пониманию религиозной культуры. Ее рассматривают извне как по сути антропологическое явление, а соответствующие верования и методы описывают и определяют в пределах дисциплины, сознательно отстраняющейся от религиозной приверженности и практики1. Буддисты же, напротив, изучают священные тексты как часть духовной дисциплины, намереваясь или, по крайней мере, стремясь применить учение в жизни. И поэтому буддисты придают равное значение не только источникам и авторству текста, но и живой традиции толкований и искусных средств, сохранившей их до настоящего времени. Эти два подхода, несомненно, пересекаются: точность интерпретации имеет для обоих первостепенную значимость. Тем не менее они расходятся в важном, и необходимо признать это различие между независимой академической наукой с ее, в сущности, гуманистическим интересом к тексту – и преданностью традиции духовного обучения: отрешенная начитанность с одной стороны и приверженная вовлеченность – с другой.

Несомненно, открытия западной науки в сфере буддологии важны и интересны. Краткий, но ценный вступительный материал к переводу Крозби и Скилтона описывает революционную работу Акиры Сайто, посвященную текстуальной истории «Бодхичарьяватары» и ставшую возможной благодаря открытию в пещере Дуньхуана в начале XX столетия трех рукописей доселе неизвестного тибетского перевода, излагающих материал, который весьма значительно отличается от гораздо более протяженной версии, пересмотренной Нгоком Лоденом Шерабом и Суматикирти и сохраненной в Тенгьюре. Разумеется, в традиции есть упоминания о существовании нескольких версий «Бодхичарьяватары», что связано с особыми обстоятельствами появления этой поэмы. Биография Шантидевы поясняет, что текст из одной тысячи шлок в десяти главах был создан пандитами Магадхи, а их собратья из Кашмира записали лишь семьсот шлок в девяти главах. С учетом того, что колофон тибетского текста, которым мы ныне располагаем, сообщает нам, что Кава Пелцек сделал первый перевод «Бодхичарьяватары» с кашмирской рукописи (возможно, происходящей от той самой работы упомянутых традицией пандитов), а также принимая во внимание, что перевод, содержащийся в Дуньхуанских рукописях, однозначно состоит из девяти частей, заманчиво – хоть это и не вполне очевидно – предположить, что редакция текста, найденная в Дуньхуане, фактически является давно утраченным переводом Кавы Пелцека2. Когда этот текст будет полностью отредактирован и опубликован, сравнение его с канонической версией позволит нам по достоинству оценить, насколько первоначальная работа Кавы Пелцека (при условии, что Дуньхуанский перевод принадлежит ему) сохранилась в последующих переработках. Но весьма маловероятно, согласно нашему пониманию тибетского перевода «Бодхичарьяватары» и истории его различных исправлений, что открытия Дуньхуана упростят картину. Они, скорее всего, раскроют гораздо более сложный сценарий, нежели представляется по традиционным записям. Принимая это в расчет и вопреки неудобному факту, что размер сохранившегося санскритского и тибетского текстов «Бодхичарьяватары» совсем не соответствует данным, цитировавшимся в традиционных записях, тем не менее видится правдоподобным, что санскритский текст и пересмотренный перевод Лодена Шераба в общем и целом соответствует версии, одобренной Шантидевой, когда он наставлял оплошавших пандитов Наланды. Однако, по мнению западных ученых, этому выводу далеко до однозначности. Есть причины полагать, что в сравнении с каноническим текстом Дуньхуанское издание воплощает сглаженную и более связную версию «Бодхичарьяватары», которая могла бы поэтому притязать на более достоверное отражение исходной работы Шантидевы. Напротив – развивая рассуждение далее, – трудности канонической версии (ее асимметричное строение, имеющиеся повторы, сложность и туманность некоторых доводов и т. д.) суть причины допускать, что текст, которым мы сейчас располагаем, является перестроенной версией исходника, веками после смерти Шантидевы разраставшегося за счет включения материалов из традиции комментариев. И в духе такой «критики форм» академическая эрудиция, без сомнения, заключит, что сказанье бесплотного голоса Шантидевы, ограниченные способности памяти, выказанные книжниками Кашмира, по сравнению с естественно выдающимися способностями пандитов «центральной земли» Магадхи (с подозрительно круглым числом 10 частей и 1000 шлок) и последовавшее авторское одобрение – не более чем этиологический миф, измысленный, чтобы сначала объяснить факт существования по крайней мере двух известных версий текста, а затем доказать подлинность более протяженной версии, сохраненной в каноне.

Сомнения возникли также насчет истории и достоверности самого сохранившегося тибетского перевода, который обычно считают соответствующим санскритскому тексту с тем же названием. По сути дела, как прояснили В. и А. Уоллесы, тибетская версия (окончательное издание которой вышло в XI веке) расходится – в некоторых местах весьма значительно – с санскритским аналогом. Можем ли мы из этого заключить, что тибетские переводчики работали с утраченной санскритской версией, отличающейся от той, которая сохранилась до настоящего времени? И является ли разница между санскритской и тибетской версиями результатом устных объяснений, данных индийскими пандитами тибетским переводчикам, с которыми они работали, что делало необходимым скорее толкование, нежели строгое буквальное переложение санскритского оригинала?

Опять же, вот они, те вопросы, на которые западные ученые, с их ресурсами в археологии, палеографии и въедливой текстологический критикой, подготовлены ответить лучше всех, а результаты такого расследования будут интересны, как мы уже говорили, в первую очередь изучающим историю религии и культуры. Потребности и ожидания практикующих буддистов, главным образом рассматривающих «Бодхичарьяватару» как руководство к жизни, напротив, совершенно иные.

Находки академической науки, относящиеся к истории текста «Бодхичарьяватары», и вопрос всестороннего соответствия тибетского текста, имеющегося у нас сейчас, авторизованной копии Шантидевы представляют, несомненно, значительный интерес. Но для буддийских практикующих их важность второстепенна. С точки зрения традиции, достоверность «Бодхичарьяватары» зависит не только от исторической личности ее автора, но также – и это едва ли не важнее – от поколений практикующих, на своем опыте и постижении проверивших истинность и действенность учения Шантидевы. Для буддистов вклад в традицию, сделанный поколениями зрелых практикующих, настолько же важен, как и сам источник. По общему мнению, текст «Бодхичарьяватары» сопровождался устной передачей, исходящей от автора3 и передававшейся следующие полторы тысячи лет. Она была завещана индийскими пандитами тибетским переводчикам, и те в свою очередь передавали ее последующим поколениям медитирующих и просвещенных. Санскритская передача «Бодхичарьяватары», предположительно существовавшая между временем жизни Шантидевы и Суматикирти, сотрудничавшего с Нгоком Лоденом Шерабом, оборвалась и утратилась в потрясениях, постигших индийский буддизм в XII веке. Поэтому устная передача и линия объяснений учений Шантидевы существует только на тибетском, и по очевидной причине не может быть воскрешена из санскритских реликвий.

Разница в значении между переводом с санскрита и с тибетского, возможно, по сути не настолько и велика. Тем не менее, мы бы решили, что для тех, кто практикует путь бодхисаттвы, тибетская версия «Бодхичарьяватары», пусть и не настолько высокоученая и точная, имеет большую значимость, нежели современное изложение санскритской рукописи, случайно избежавшей гибели при уничтожении буддийских библиотек Индии. Катастрофы истории предрешили, что передача текста и комментариев «Бодхичарьяватары», восходящая к Шантидеве, – человеческая, так сказать, связующая нить – лежит в тибетском языке, а не в санскрите. И потому из этого никоим образом не следует, что при расхождениях между двумя переложениями должно отдавать автоматическое предпочтение версии перевода с санскрита.

* * *

Считается, что при переводе буддийских текстов важно стремиться к дословности как гарантии точности, а заботиться об изяществе изложения не обязательно4. Образец ли верности тексту дословное, в отличие от пересказа, изложение – если подлинно дословный перевод между двумя языками вообще возможен – большой вопрос, занимавший не одно поколение мастеров и теоретиков перевода5. Как бы то ни было, мы в целом считаем, что правильно предпочесть дословное изложение изящному, если под изяществом подразумевается надуманный, неловкий стиль, в котором переводчик выставляется за счет исходного текста. Как отмечал доктор Джонсон: «Переводчик должен быть как его автор, и не его дело изощряться». Иными словами, педантичная неизящность предпочтительнее элегантного домысла. Меткое замечание, однако от столь бескомпромиссного противопоставления дословности изяществу стиля остается некая неудовлетворенность. Потому как совершенно очевидно, что стилистические соображения сильно влияют на характер и действенность любого сочинения.

Полный смысл утверждения – и по содержанию, и в его оттенках – извлекается не только из того, что сказано, но и из того, как это сказано, – а также когда, где и кому. Безупречный перевод, если такой и существует, – несомненно, тот, что способен создать в читателе точное эхо интеллектуального и эмоционального переживания как случившегося с носителями языка, познакомившимися с оригинальным текстом там и тогда, где и когда он был написан. Вне сомнения, это высокая и, вероятно, недостижимая цель, однако вполне заслуживающая стремления к ней. В любом случае задача переводчика – не просто в том, чтобы предоставить шпаргалку-подстрочник, инструмент в помощь ученикам, дабы они могли пробиться через оригинал. Цель, конечно, в предоставлении жизнеспособной версии для тех, кто не в состоянии читать литературу на языке оригинала, и кто вынужден полагаться на перевод как на исходный текст. В таких случаях насущно необходима близость и преданность оригиналу, и, как уже говорилось, натужной искусственной «элегантности», затрудняющей понимание, необходимо избегать любой ценой. И все же видится, что изящный и действенный перевод – это точность изложения, выражающаяся не только содержанием, но также и стилем оригинала, состоящим из простых, ясных, уравновешенных строк, приятных и глазу, и слуху, понятных с первого прочтения. К сожалению, в наши дни в буддийской литературе на английском языке такого рода сочинения сравнительно редки. Часто случается так, что правильное изложение испорчено стилистической немощью.

Утверждения некоторых, что перевод тибетских текстов не нуждается в изяществе, поскольку оригиналы не изящны, ставит важный вопрос6. Эстетические эталоны в разных языках и культурах – свои, и потому неясно, имеем ли мы право судить, что именно говорящие на языке оригинала считают или считали благозвучным. Нам доводилось слышать, как один тибетский учитель увлеченно восхвалял изысканность перевода «Мадхьямакаватары», сделанного Пацапом; есть и записи, что Цонкапа был до слез тронут красотой «Праманаварттики». Это бросает переводчику немалый вызов: совершенно недостаточно перелагать тексты, прекрасные и утонченные в оригинале, пусть и сколь угодно сложные, переводами скучными, а порой туманными и напыщенными до невыносимости.

Перевод «Бодхичарьяватары» в стихах или, скорее, в ритмизованной прозе – попытка справиться с трудностями такого рода. Результат – белый стих (иногда – белейший), редко притязающий на звание поэзии, и точнее всего именовать его литературным экспериментом. Его предназначение – обеспечить средство, которое своим хотя бы каким-то благозвучием могло бы внести вклад в выражение и распространение учения Шантидевы.

Мы пытались следовать мудрому принципу короля Альфреда (849–899), вероятно, первого из английских переводчиков: «Иногда слово в слово, иногда смысл в смысл», – коим он подразумевал, что перевод должен быть дословным там, где это только возможно, свободным и содержащим толкование, где это необходимо, но всегда – точным. В переводе «Бодхичарьяватары», наверное, невозможно, да и нежелательно достичь эквивалента заявленного намерения Лютера в его переводе «Ветхого Завета»: «Заставить Моисея звучать настолько по-немецки, чтобы никто даже и не догадался, что он был евреем». Тем не менее, наша цель – как можно яснее передать смысл слов Шантидевы и придать ему столь же привлекательный и проникновенный для англоговорящих читателей голос, каким, видимо, он звучит для тибетцев. Конечно, о вкусах не спорят, и трудно даже предположить, что наша цель будет всецело или хотя бы в большей степени достигнута. Но надеемся, что наша приверженность объяснениям Кунзанга Пелдена позволила создать перевод добросовестный и настолько приближенный к оригиналу, насколько позволяет наш скромный талант и английская идиоматика; что бы ни показалось в нем читателю «поэтичным», оно не искажает точности изложения. Цель, которой мы стремились достичь, – перекинуть мост через преграды языков, чтобы англоговорящие читатели могли услышать Шантидеву, говорящего с ними убедительно и с привычной для них логикой, и дать им возможность легко, понятно и на их родном языке добраться до мудрости и образа жизни Шантидевы. Как отмечали в предисловии к своему непревзойденному достижению переводчики Библии короля Якова:

Перевод есть то, что распахивает окно и впускает свет; что разбивает скорлупу, чтобы съесть нам ядро; что отдвигает завесу, чтобы узрели мы Святейшее место; что снимает покров с колодца, чтобы испили мы воды7.

1.Обратите внимание на замечание Пола Гриффитса: «Буддолог как таковой не может быть религиозно увлеченным, проповедником или, уж если на то пошло, буддистом». См. «Buddhist Hybrid English», стр. 17–33. Такое же отношение выражают Крозби и Скилтон: «Надеемся, читатель оценит по достоинству, что весь материал преподносится объяснительно широкому кругу публики, а не как экзегетика, направленная на религиозную практику». См. «Bodhicharyavatara», pp. xxvii. – Здесь и далее прим. авторов перевода на англ. яз.
2.Более детально см. у Кретчмара (том 1, стр. 13–18): он категорически склоняется к авторству Дуньхуанского перевода Кавы Пелцека и отмечает убежденность Сайто в существовании двух, а то и трех различных санскритских версий «Бодхичарьяватары» во времена, когда текст переводили на тибетский. См. http://www.kunpal.com/bca1comm.pdf.
3.О встрече Шантидевы с пандитами Наланды, посланными его отыскать, см. Приложение 1.
4.См. прим. Элизабет Нэппер в «Styles and Principles of Translation» в книге «Buddhist Translations: Problems and Perspectives», стр. 36.
5.Интересные размышления по этому поводу см. у Джорджа Стайнера в книге «After Babel», стр. 324.
6.См. Элизабет Нэппер, стр. 40.
7.Фрагмент взят из предисловия переводчиков к Библии короля Якова.

Der kostenlose Auszug ist beendet.

Altersbeschränkung:
16+
Veröffentlichungsdatum auf Litres:
19 Dezember 2024
Übersetzungsdatum:
2014
Schreibdatum:
1997
Umfang:
220 S. 1 Illustration
ISBN:
978-5-9909022-2-0
Übersetzer:
Ма Дживан Баулия (Тензин Сангмо)
Rechteinhaber:
ИД Ганга
Download-Format:
Audio
Durchschnittsbewertung 4,8 basierend auf 76 Bewertungen
Entwurf
Durchschnittsbewertung 4,7 basierend auf 489 Bewertungen
Audio
Durchschnittsbewertung 4,7 basierend auf 957 Bewertungen
Audio
Durchschnittsbewertung 5 basierend auf 305 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 4,3 basierend auf 287 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,9 basierend auf 1925 Bewertungen
Audio
Durchschnittsbewertung 4,7 basierend auf 31 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,7 basierend auf 536 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 4,9 basierend auf 332 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,3 basierend auf 41 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 0 basierend auf 0 Bewertungen