Buch lesen: «Печать света, или Зарница нового мира»

Пролог

Рэинтил впервые испытывал такое волнение. Настолько сильное, что было подобно страху. Ему казалось, что внутренности вот-вот скрутит в тугие жгуты, и дрожащие ноги больше не будут в состоянии его удержать. Но всё, что мужчине оставалось, – это пытаться бороться с этим состоянием.

Боги! Эльф давно так себя не чувствовал! Словно мальчишка, которому впервые в жизни женщина позволила посетить свою постель и делать всё, что пожелает, – хотя этот молодчик хорошо понимает, какое наказание его ждёт, если узнают родители.

Да, в те времена, что он только не творил. Но и настолько сильного волнения не мог себе припомнить. Поэтому не так уж и удивился ошарашенному увиденным другу, чьё появление в связующем зеркале ожидал с минуты на минуту.

Огромный даже по сравнению со своими собратьями ирлинг быстро взял себя в руки, скрестил их на мощной груди и тревожно распушил крылья. М-да, его изображение еле плечами помещалось в раме, а теперь и вовсе заняло почти всё пространство.

– Если ты сейчас же не прекратишь мельтешить по комнате, то я буду вынужден перейти к тебе порталом и лично влить в тебя успокаивающее зелье, – тихо пробасил крылатый, спустя минуту наблюдения.

Рэинтил дрогнул всем телом и замер на месте, стараясь глубоко дышать, чтобы прийти в себя окончательно. Надо же, а это человеческий способ решения данной проблемы хорошо работает!

– Успокоился? – приподнял густую бровь ирлинг, на что эйфий* только кивнул. – А теперь будь любезен и объясни мне, что случилось? Чётко, кратко и по существу.

– Предсказание Розгора сбылось, Гэлд, – и если Архимаг тяжело вздохнул, то вот его друг резко напрягся. – Я встретит Тёмную, что попросила у меня помощи.

– Помог? – глухо спросил серокрылый.

– А я мог отказать? – саркастично усмехнулся Рэинтил. – Иного исхода и быть не могло. Ради тайхали* и встречи с ней я готов на всё.

В комнате связи повисла тишина. Каждый думал о своём, но направление их мыслей точно имело общий вектор.

– Что думаешь делать? – прервал молчание вызванный, но быстро добавил, прерывая раскрывшего род друга: – Я могу собрать достаточно отрядов, чтобы прочёсывать все труднодоступные высоты и низины, а также некоторые редкие леса. Но нам понадобятся хотя бы малейшие ориентиры.

– Тогда я постараюсь провести поисковые ритуалы с периодичностью в пять-шесть часов, и результаты каждого буду сообщать тебе вестником, – кивнул сам себе эльф.

– Что решил делать с той Тёмной? – поинтересовался ирлинг перед тем, как раствориться.

– Ничего, – отмахнулся Рэинтил. – Это будет моя благодарность ей за Дар. Пусть ценит.

Серокрылый лишь усмехнулся, прекрасно зная, что значит этот нездоровый блеск в глазах друга. Да, будь его воля, эта девка точно не отделалась бы настолько легко.

Решив не тратить время впустую, Архимаг метнулся в ритуальный зал. Ему предстояло много работы. И дело не столько в растрате магического резерва на проведение ритуала – он не много тратил на свою реализацию, – сколько подготовка к нему. Будь у эйфия шанс сократить время «перезарядки», он бы воспользовался им незамедлительно. Но даже такой перерыв между результатами – личная заслуга его уровню силы! Любому другому магу потребовалось бы часов восемь или даже десять на передышку и новые приготовления.

Так или иначе, Рэинтил приступил к задуманному так быстро, как только смог. Он даже не прерывался на полноценный сон и приёмы пищи, дремая лишь в перерывы или быстро перекусывая. И лишь пару раз оторвался от своих действий. В первый раз, когда пришлось срочно закрывать свою ресторацию на неопределённый срок и выписывать всем работникам неожиданный отпуск за счёт заведения. И второй раз, когда с ним снова связался Гэлд, чтобы предупредить о полной готовности с его стороны.

Вроде это произошло на середине первых суток усердного поиска. А может уже в начале вторых. Эйфий потерялся во времени, сидя в ритуальной комнате почти безвылазно. И чем больше он продолжал, тем больше его душа впадала в отчаяние. Неужели, предсказание Розгора всё же лживо? А может он сам плохо старается? Или ещё не время паниковать? Точного времени желанного момента ему никто не говорил.

Но вот на девятой – или уже десятой? – попытке в центре поисковой печати сверкнула маленькая искорка. Она была настолько тусклой, что Ахримаг не сразу разглядел её в свете свечей. А заметив, засомневался – это то, чего он ждал? Но едва эта мысль сформировалась, как мужчина был ослеплён сильнейшей вспышкой Светлой силы. И нет, ему не показалось, здание ресторации действительно затрясло.

Всё, что успел сделать эйфий перед тем, как полностью потерял способность видеть, а вместе с ней и сознание, – это скопировать координаты источника столь великой силы и отправить их вестником Гэлду.

О, Светлые Боги, пусть всё будет не зря!

________________________

* Тайхали – пара, единственная, любимая у светлых эльфов

Эйфий – светлый эльф

Глава 1

Она пропала! Просто взяла и исчезла! А я даже не поняла этого! Не заметила!

Весь день я гнала от себя странное, я бы даже сказала, болезненное предчувствие чего-то невообразимо неизбежного. И, когда терпеть жжение в груди стало почти невозможно, уговорила Миру прийти ко мне с ночевой. Даже соблазнила её на любимое вино, которое еле нашла – все ближайшие магазины оббегала, где хоть раз видела его. А на развлечение выбрала её любимые сериалы и фильмы. Скачала заранее, чтобы не тратить время, хоть и соврала, что дам ей выбор и уже потом начнём скачку.

Боже! Да я даже побежала её встречать, чтобы меньше времени оставаться одной!

И вот идём, «обдумываем» планы на ближайшие часы, а Милка… Милка вся в своей любимой астрономии и астрологии. Снова. Честно, не понимала никогда этого её стремления смотреть на звёзды и за всеми космическими событиями.

Возможно, с психологической точки зрения это один из своеобразных уходов от реальности, создание иллюзии порядка, непрерывного хода «по плану». И этот уход помогал подруге хоть немного устаканить хаос, если не в своей жизнь, то хотя бы в голове.

Нет, я ни капли не против подобного, даже поддерживала такие разговоры как «Луна сегодня в Раке» или «а над Чили произошло неполное солнечное затмение». Люда всегда всё высматривала и иногда даже фиксировала где-нибудь – в тетради или в заметке на телефоне. Я многое для себя совершенно ненужного выучила, чтобы хоть как-то понимать это её увлечение.

От того и насторожилась, напряглась вся внутри, услышав подружкино:

– Лунное затмение. Второе за последние пять недель.

Честно, у меня все волоски по телу встали по стойке смирно, а спину обдало холодком.

– Как раз всё как ты любишь! – но показывать это даже голосом, чтобы выдать своё истинное состояние в мои планы не входило. Я хочу забыться и отдохнуть!

– Да, но… – Мила тяжело выдохнула.

– Так чего ты дрожишь? – остановилась и обернулась я к ней, заметив краем глаза, как она передёрнула плечами. – Даже привычного блеска в глазах нет.

– Не знаю, – пожала она ими. – Не нравится оно мне.

– Что? Затмение? – подняв голову и найдя взглядом спутник, наполняющийся тенью, я же ничего странного не увидела. Или не захотела увидеть. Скорее последнее. – Обстоятельства его прохождения? Или как всегда предчувствие? – эх, не стоило о предчувствиях. Сейчас сама взвою и просто схвачу подругу за руку, рванув к дому – как раз почти к нему подошли.

– Всё это, – хмуро отозвалась Милка.

Ох, кажется, мне стало ещё более дурно от её слов. Пришлось всё же немного поторопить, уводя всё внимание соратницы в русло расслабляющего времяпрепровождения. Впрочем, ноги у меня дрожали так, что ступать твёрдо было ощутимо сложно.

Я несла всю возможную чушь, слушая шаги подруги и шуршание её одежды , даже не напрягаясь тем, что ответов мне больше никто не даёт. Мысли были только о приближении заветной двери квартиры. А зря! Зря не обернулась! Боже, я, наверное, всю жизнь себя буду за это корить!

Но я влетела в квартиру, продолжая разглагольствовать о том, что уже купила понравившийся ей в прошлый раз сет суши. И лишь когда за мной захлопнулась дверь – Мила никогда не хлопает дверьми, предпочитая осторожно их закрыть, – замерла. Замерла и прислушалась.

Всё тело сковало ужасом и покрыло холодным потом, а дыхание спёрло. Но силы обернуться я всё же нашла. Чтобы никого не увидеть в пустой прихожей.

– М… Мила? – голос резко осип.

В ответ была тишина.

– Мила! – а это уже вырвалось криком.

Полная тишина!

Если бы могла, то свалилась бы в обморок. Но страх чего-то уже неизбежно случившегося накрыл с головой. Я даже не сразу поняла, что вылетела обратно на улицу с мощным фонариком, который использовала, когда отключали неожиданно свет в доме. И пришла в себя, лишь остановившись точно на том месте, где мы обсуждали треклятое затмение, уже, наверное, десятый раз мной оббеганное.

Ни следа! Ни малейшего намёка на следы её кроссовок или борьбы, или, не дай, Господи, кровь! Всё выглядело так, словно я шла домой одна всё это время! Нет, нет, нет! Бред!

Выхватив телефон из кармана, принялась звонить подруге, как заведённая повторяя про себя «бред, бред, это полный бред». Даже не замечала, что говорю всё в слух. В динамике же прозвучало самое пугающее сообщение, после всем известного пиликанья:

«Аппарат абонента выключен или находится все зоны действия сеты».

Кажется, я поседела полностью.

Ещё бесцельно, будто в каком-то тумане, побродив по двору, вокруг домов, я вернулась в квартиру. Заперла дверь и, облокотившись на неё спиной, просто без сил осела на пол, тупо пялясь в одну точку.

Сидела так очень долго. И в итоге просто отключилась. Чтобы проснуться от громкой трели, слишком назойливо вторгающейся в пустоту без снов. Сначала даже не поняла, что же так пищит и мешает, но мозг быстро включился и выдал все события «до», заставляя вскочить и схватиться за телефон.

«Не она», – проскользнула в голове разочарованная мысль ещё до того, как я поняла кто звонит! Мама Милки! Скованное, затёкшее от неудобной позы для сна тело тут же обрело энергию, что хватило не только вскочить на ноги, но и метнуться поближе к окну – не хотелось потерять сигнал во время разговора. Но…

О, Боже Всемогущий! Это же Её мама! Что я ей скажу?! – паниковала я. Руки задрожали так сильно, что даже не сразу смогла провести по экрану, чтобы принять вызов.

– Д-да? – голос предательски дрогнул, подобрать нужные слова не представлялось возможным. Я даже ничего не могу сейчас придумать, чтобы объяснить исчезновение подруги! – Я… Я не знаю, как… Я не знаю… Мила.. Я…

– Ира, – оборвал меня спокойны голос тёти. А меня пробил холодный пот от странного внутреннего дикого страха. Он словно животный ужас парализовал и лишил голоса мгновенно. – Я знаю, что ты не сможешь этого понять сразу и принять, но… Слушай меня и запоминай. Не паникуй, ничего не предпринимай, никому ничего не говори, – кажется, я чувствую, как у меня обрывается сердце. – Мила сейчас там, где и должна быть. Не волнуйся и просто всё забудь. Живи так, как жила до этого, – и замолчала в ожидании ответа, видимо. Но его не последовало. – Ты меня поняла? – добавила она строгости, заставляя вздрогнуть от невероятной силы – тётушка никогда так ко мне не обращалась.

– Да, – ошалело выдохнула я.

– Вот и хорошо. Как я и сказала, никуда не ходи, ничего не делай. Просто живи так, как обычно. Всё, – и просто повесила трубку.

В полном шоке я слушала губки, а потом тишину. И всё никак не могла избавиться от звонка в ушах. Слова, такие жестокие, холодные и спокойные слова матери моей единственной подруги, моей половинки меня буквально убили.

Какого хрена!

Как это понимать? Мила там, где и должна быть? Что за бред! Где она должна быть, как не здесь, рядом со мной или дома? В смысле я не должна паниковать от её буквально потустороннего исчезновения? Почему я должна молчать и ничего не говорить? Почему тётя Лиза такое говорит вообще?!

Но как быстро я вспыхнула от негодования, так же быстро и остыла, вновь покрываясь мурашками испуга. А вдруг мою Милку похитили, а тётушке позвонили и сообщили о выкупе со всем последующим «сообщите в полицию – вашей дочери не жить»! Нет! Кто вообще мог на такое пойти?

Насколько я знаю, семья из двух человек в старой сталинке, давно не видевшей капитального ремонта, не в состоянии выплатить наверняка огромный выкуп. Одна одинокая женщина вряд ли соберёт точно немалую сумму, что попытаются заломить эти уроды! Моя семья в таком же положении, но я буду помогать, если надо… НО! Кто удумал это вообще?

Может, жениться кто-то удумал и своровал невесту таким вот варварским способом? Милочка у нас довольно симпатичная, рукастая, и если нашёлся «павший в неравной борьбе сердец», то я скорее посочувствую ему. Но таких давно нет, так что и тут опять же не видно смысла её похищать. Я слишком хорошо знаю личную жизнь подруги и уверена, что никого даже близко у неё не было в последние год-два.

Нет, я реально не понимаю, кто и зачем так поступил с этой семьёй? Ещё и странное поведение тёти Лизы… Всё это слишком странно, пугающе, и, главное, меня снова накрывает это странное предчувствие чего-то неумолимо грядущего. И в этот раз я не уверена, что получиться этого «чего-то» избежать.

Глава 2

Почти весь день прошёл в каком-то подвешенном состоянии. Я даже не понимала, что делаю и как, будто на буксире: ела, не ощущая ни вкуса во время еды, ни голода до этого, ни насыщения после, ходила бесцельно по квартире, снова ела. И так время подошло ко сну, в который я провалилась сразу, как повалилась на свой диван.

Впрочем, и следующие два дня ничем запоминающимся не отличились. Лишь мир вокруг словно потерял очертания и стал будто в белёсой дымке. Всё для меня стало как в тумане. Я даже не понимала, сколько сейчас время, что я делаю, где я нахожусь. А к началу третьего дня окончательно размылись границы дня и ночь.

Что это было за состояние, понятия не имею. Неужели настолько сильно меня подбило случившееся в роковой вечер? Наверное. Организм, а скорее всего психика просто перестала адекватно воспринимать реальность. По-другому я не могу объяснить, откуда в моей гостиной вместо чёрного с красно-бурым рисунком ковра плоское каменистое покрытие, с прорывающимися местами травинками. Почему через потолок бьёт такой яркий солнечней свет? А главное, почему в запертом пространстве квартиры так сильно разгулялся холодный ветер?

Я пыталась понять. Правда. А в какой-то момент плюнула на это и просто уселась на симпатичный едва прогревшийся на солнце камень, а потом и вовсе вырубилась.

Первым, что пробилось ко мне сквозь сон, был шум ветра. Его шуршание, рождаемое от соприкосновения с чем-то каменистым, иногда переходило в тоскливый вой, заставляя покрываться мурашками. Или не от этого?

Вторым стал холод. Господи! Как же мне холодно! Вот от этого я вся в пупырышках, и, кажется, меня начинает колотить. Брррр! Неужели забыла перед сном окно закрыть или даже дверь на балкон, а ночью так похолодало? Ничего не помню. Но если это так, то мне лучше стоить встать и закрыть всё от греха подальше, как говорится. Не хватало мне ещё заболеть к подступающим проверочным и зачётам!

С трудом разлепив глаза, я на секунда ослепла. Яркий свет бил напрямую в лицо, заставляя морщится от боли и прослезиться. У-у, жуть! Чего так ярко-то? И вообще, почему солнце встало на Западе – а моё окно именно туда и выходит, – и почему здания напротив его не прикрыли? А может я просто проспала до самого вечера? С таким ознобом не мудрено.

Прокряхтев, поднялась в сидячее положение и, заскользив куда-то вниз, больно стукнулась попой о голый пол. Холодный ветер тут же обласкал со всех сторон и забрался под одежду. Брр! Холодрыга ужасная! А ведь в этом году апрель довольно тёплый выдался, с чего так похолодало-то резко?

Мозг от понижения температуры работал в совершенно непривычном спросонья режиме. Он буквально завалил меня ужасающими фактами, пережитого мной кошмара. Сначала показал день, полный непонятных тревог, потом бесследное исчезновение подруги с странного звонка её матери на следующее утро. Далее и вовсе всё превратилось в кашу, но…

Резко распахнула глаза и обмерла от ужаса. Вокруг было только небо! Бескрайнее голубое небо с белёсыми мазками далёких облаков. Ну и серый камень обрыва, на самом краю которого восседала я.

Первым моим желанием было закричать во всё горло, но его перехватило от ужаса – я едва не свалилась с края! Вторым желанием, тут же воплощённым, стало быстрые отползание назад. Я даже развернулась и забралась на тот памятный камень, с которого, видимо, и съехала, проснувшись, но дальний его край встретил меня бездонной пропастью, заставляя замереть и смотреть ужасу пустоты.

Какого?! Как я… Куда я…. Где я… – мозг, кажется, закоротило от животного ужаса осознания – я чуть не погибла, беспечно заснув в этом месте! А уж как я тут появилась – это совсем другая проблема. И она всё больше требовала своего решения.

Вокруг только небо и этот маленький клочок земли. О том, как он тут появился и на чём держится, я правда старалась не задумываться. Слишком страшно. Вот мелькнёт эта мысль, а за ней сразу варианты. Например, что ветер слишком сильный и меня может сдуть, а может и скалу качнуть, и уже она не выдержит и рухнет под тяжестью своего веса.

Другая проблема показала свои зубки уже через час моего тихого паникования. Я на огромной скале, в километрах от края ближайшая плоская поверхность и… кажется, я хочу в туалет! От холода и спада адреналина в крови время наполнения мочевого пузыря уменьшилось, пропорционально увеличивая мои проблемы.

И как, позвольте узнать, мне сделать свои малые делишки без возможности тут же отправиться на тот свет? И жаль, что у проблемы был один мини-плюс – от напряжения в теле я хоть немного, но согрелась. А минус в том, что стоит от этого напряжения избавиться, как меня мгновенно проморозит, и здравствуй, болезнь!

Господи, почему, сидя здесь, я думаю о такой херне? О, да, думать о возможной болезни, когда ты на волосок от гибели, действительно нет смысла. Я всё равно помру раньше, чем меня прибьёт болезнь. И тут вариантов аж три!

Во-первых, я могу в любой момент сорваться вниз. Во-вторых, меня может одолеть холод и банальное переохлаждение. В-третьих, я просто помру с голоду и от жажды! Не буду же я жрать камни с травой и пить… не важно, такое даже мысленно делать не буду, проще со скалы попытаться спуститься и сорваться в итоге от бессилия.

А нет! Есть ещё и четвёртый – меня банально сожрут хищные птицы. Одна вон уже замаячила на горизонте. И, судя по расстоянию от меня до неё, она огромна! Боже! Меня просто схватят и сбросят на камни или заклюют прямо тут!

За что? Вот честно, я не понимаю, где и когда так сильно согрешила, что оказалась тут в таком положении? А самое патовое, что мозг не прекращает подбирать варианты как гибели, так и возможного выживания. И он всё чаще задаётся вопросом: «А не попала ли Милка в такую же проблему?». Ведь если да, то с истечением столького времени она… Нет! Даже думать не буду! Мила жива! Жива! Я отказываюсь верить в худшее! И буду мыслить позитивно… пока могу.

А осталось недолго, если учесть, что птица почти долетела. Может она мимо пролетит? Вон вроде взяла чуть в бок. Или нет, это она разворот делала, чтобы поточнее прицелится к моей вершине.

Я даже понять не успела, как от испуга свернулась в калачик, прикрыв голову руками и поджав ноги плотнее к животу, в попытке защититься от когтей и клюва. Но если птичка настолько большая, это момент и не помочь. Только я поздно об этом подумала – эта пернатая каким-то невероятным мне образом крепко перехватила меня поперёк туловища и, прижав к себе, рванула куда-то вперёд.

Неужели, всё же отпустит и скинет вниз? Если так, то хотя бы перед смертью посмотрю на эту гадину, чтобы запомнить и приходить к ней в виде призрака, чтобы хорошенько так попортить ей птичье житие!

Извернувшись в её странных горячих лапищах, я таки отлепила руки от лица и посмотрела на эту гадину, чтобы тут же утонуть в остром взгляде ярко-серых глаз на удивительно мужественном человеческом лице. Что за…?

Глава 3

Огромные тёмно-серые крылья за спиной этого недо-ангела дрогнули, когда мы встретились взглядами. Их словно судорогой свело, и мы едва не рухнули. Кажется, я даже вскрикнула и уже сама вцепилась в мужчину, оплетая его руками и ногами и прижимаясь всем телом.

Турбулентность, благо, длилась всего пару секунд. Ангелок смог уловить поток и снова размерено зашуршал крыльями, медленно планируя всё ниже и ниже. Но теперь меня держали уже как-то иначе, что ли. Одна рука оплетала талию, опустившись ладонью на бедро, а вторая плечи, прижав голову за затылок ближе к своему хозяину.

Впрочем, мужчина тоже стал вести себя по-другому. Он время от времени тыкался мне холодным носом то за ухо, то в шею, глубоко вдыхал и тут же опалял своим горячим дыханием.  А в целом полёт проходил в полнейшей тишине. Даже о желании в туалет почти забыла.

Я как-то о многом сейчас думать была просто не в состоянии. Меня больше волновали скручивающиеся в комочки от каждой «воздушной ямки» или лёгкого витка снижения внутренности. В такие моменты очень хотелось кричать от страха, но от эмоций и ощущений сил хватало лишь на ахи и задержку дыхания.

М-да, незабываемые ощущения! Не думаю, что после такого близко подойду к даже самому простому аттракциону, а что уж говорить о возможности других полётов – в том, что эти самые возможности представятся, у меня сомнений не было.

Пять минут – полёт нормальный. Абсолютно ничего нового не происходило. Мы так же продолжали плавно планировать, иногда слегка меняя траекторию, скорость или угол наклона полёта. Единственными минусами были холодный ветер и мои почти онемевшие от напряжения руки да ноги. А, чего мелочиться? У меня всё тело почти лишилось чувствительности, даже на выверты и всплески адреналина уже внимания не обращала.

– Потерпи, тиэли, мы почти на месте, – словно услышав мои мысли, пророкотал низким голосом ангел.

Ого, у меня аж мурашки пробежались под кожей, сбегаясь и оседая где-то в животе. Хотя очень жаркая стайка кучкой обосновалась прямо рядом с сердцем, удивительно приятно его согревая. Хм, странная какая-то реакция. Ненормальная.

– Н-на м-ме-сте? – попыталась переспросить я, но от напряжения тело задрожало, а зубы застучали, выдавая меня с головой. – И п-поче-му ти-тиэ-ли? Ч-что эт-то?

– Ты так замёрзла, – сокрушённо отозвался мужчина и ещё усерднее заработал крыльями, ускоряясь. И… кажется на мои вопросы кое-кто откровенно не ответил. Ну ладно, помолчу и дальше, не буду отвлекать. Вдруг это как с водителем: «разговорами не отвлекать – опасно».

Как не странно, но после этого небольшого диалога холод почти перестал ощущаться. Мягкое тепло обволакивало словно одеяло со всех сторон, проникало под одежду и нежно ластилось к телу, согревая. Оно было таким ненавязчивым, спокойным и лёгким, что мои мышцы стали непроизвольно расслабляться, а мозг, кажется, поплыл.

Оттого я не сразу поняла, что мы уже не летим, а стоим на твёрдой поверхности. Точнее, мужчина стоит, а я вишу на нём, как обезьянка на пальме.

Осознав своё положение, постаралась быстренько исправиться, но кто мне дал? Ангел только сильнее прижал меня к себе и зашагал куда-то. Нам то и дело кто-то встречался, но видеть я их не могла, только слышала. А когда мы вроде как должны были прочти мимо, то никого из-за могучего плеча и крыльев я не разглядела. Или может сбежали. Всё может быть.

Огромная каменная площадка для приземления быстро сменилась простеньким, но широким коридором без каких-либо изысков, а он уже в свою очередь перешёл в небольшую, зато уютную залу.

Она была почти вся отделала тёмной древесиной цвета едва ли светлее венге, в местах узорных элементов переходя в тёмно-вишнёвый. Полы, стены и мебель – всё было в одних тонах, но хорошо разбавлялись и золотыми вставками, ручками, ножками. Даже люстры и остальные светильники в основе своей имели кованные крепления словно из золота!

Из залы мы переместились сначала в очередной коридор, в этот раз выглядевший в стиле предыдущего помещения, а затем скрылись за крепкими двустворчатыми дверьми. Это помещение, если я правильно его распознала, было похоже на гостиную. Вон диваны, низкий столик между ними, камин с парой кресел перед ним и стол у большого окна с выходом на балкон.

Но и тут ангел решил не задерживаться. Прошагал в ближайшую дверь, и – ура! – меня наконец отпустили с рук, сгрузив прямо на что-то мягкое. Постель?

Осознав, что да, это постель, я попыталась вскочить, но уставшее тело только завалилось набок у самого края. Уф, благо не свалилась. Думаю, что этот ковёр мягкий только на вид – проверять на практике, да ещё и лицом, как-то не хочется.

Наблюдая за мной, мужчина хмурился всё сильнее. Он вскинул руку на уровень плеч и с кончиков его сильных пальцев соскользнула маленькая жёлтая искорка, тут же исчезая. Кивнув самому себе, ангел принялся ещё более пристально меня разглядывать, становясь от чего-то всё более нерешительным.

А мне с каждой минутой обоюдного молчания становилось всё больше всё равно. Здесь было тепло, тело и мозг слишком устали от всего пережитого за сегодня, а как итог – жуткая сонливость. Думаю, я бы и вырубилась, если бы не резкий зов малой природы.

Уф, сейчас описаюсь! – с этой мыслью я подскочила на ноги и потеряла бы равновесие, если бы не подхватившие меня под руки огромные ладони.

– Тебе лучше полежать и дождаться лекаря, маленькая тиэли, – нет, его низковатый баритон, конечно, прекрасен, но нужда моя куда важнее и сильнее, чтобы отвлекаться на такие прелести.

– Мне лучше обосноваться в уборной, чтобы тебе не пришлось чистить свой замечательный коврик, – безжалостно – ну, я так думаю – парировала я и снова попыталась устойчиво обосноваться на неслушавшихся меня ногах – коленки дрожали и подгибались от каждой новой попытки всё сильнее.

– Тогда, – с этим словом меня снова подхватили на руки и направились к небольшой и мало заметной двери в углу комнаты. Там уборная?

Нет, там оказалась целая ванная, я бы даже назвала её купальней. Большой бассейн в середине возвышения со ступеньками с боку, душ у стены, раковина с зеркалом над ней и рядом «белый конь» в углу.

Меня поднесли прямо к желанному объекту, поставили на ноги и… принялись расстёгивать мои штаны. Что?!

– Э! Руки! – мгновенно среагировала я, шлёпая по обнаглевший конечностям. А в ответ получила взгляд полный непонимания и даже осуждения. Вот наглость! Он лезет, а я виновата? – Кыш! С этим я и сама справлюсь! Спасибо! – и попыталась толкнуть эти широченные плечи, но как в стенку ударилась – даже не сдвинула.

– Я помогу расстегнуть и снять, – буркнул ангел, вновь насупив бровища и поджав губы.

– Что? – ахнула я, чувствуя, что сдержать поток уже почти не в силах. – Не-не-не! Не надо! Я сама! Сама! – голос от натуги срывался, и местами мои возгласы были больше похожи на писк.

Мужчина поджал губ и стал ещё мрачнее. Зараза! Это мне тут мрачнеть и хмуриться надо от ненужной помощи! Не знаю, до чего бы мы дошли – он силой снял бы с меня штаны или я огрела его чем-нибудь по голове, – но из спальни раздался шум открывающейся двери и быстрых шагов.

Ангел яростно сверкнул в ту сторону глазами, быстро пробежался взглядом по мне, опять обернулся на шум, что-то, видимо, решая. И решение пойти да разобраться с нарушителем всё же перевесило. И слава Богу!

Я не стала долго оттягивать момент истины. Так что, стоило этому ненормальному оказаться за дверью, я стянула штаны и «оседлала коня», с трудом сдержав протяжный стон облегчения. Даже пришлось поднапрячься, но оно того стоило – я успела натянуть джинсы на место и избавиться от улик как раз к возвращению крылатого.

И, победно улыбнувшись, рухнула ему в руки уже с чистой совестью. Мавр сделал своё дело, мавра можно уносить.