Хроники Второй Гражданской Войны в США

Но неужели нам вечно придётся убивать и уничтожать друг друга? Увы, скорее всего, да. Сам ужасаюсь собственным выводам. А ведь ещё недавно фильмы Феллини привили мне любовь к людям. Но, к сожалению, война меняет всё твоё мировоззрение, делает из тебя бездушную тварь, пока не напьёшься вдоволь крови, или не окажешься в цинковом гробу. Нет, я вовсе не кровожадный. Но не могу говорить за остальных, как и не могу заткнуть милитаристам рот. И профессор философии не латентный нацист. Просто констатировал факт, объяснив его именно так.

– Мы не… – Начал было негр.

– А вы только и ждёте повода, чтобы кого-нибудь задеть, мол, вам что-то не нравится… Мне много, что не нравится, поэтому иногда вежливее бывает промолчать, и научиться терпимости.

– Но я…

– А вы только и ищете повод, в чём нас, русских, обвинить. Белые, чёрные. Не важно, кто этой страной правит. Все вы одинаковы! Только и делаете из нас козла отпущения.

– Ложь!

– Ты уверен?! Тогда скажи мне, кого поддерживала Россия в ту гражданскую войну? Кого?!

– Конфедератов. Ведь сейчас же…

– Правительство Авраама Линкольна! У нас до 1861 года тоже было рабство, которое император Александр II отменил. Узнав, что в Америке началась война за отмену рабства, он тут же отправил к берегам США военные корабли, дабы поддержать Линкольна! (На деле же Россия пыталась видеть США, как союзника в противовес Великобритании и Франции, накануне выигравшими Крымскую войну, но не думаю, что ему обязательно это знать, тем более, что англичане и французы более желали победы конфедератов, нежели северян)

– Правда? – Негр раскрыл рот от удивления.

– Да, правда! Конфедераты тут же обвинили нас во вмешательстве в конфликт! Знакомо?! Правильно говорят, история циклична, она повторяется. Только на этот раз вы с конфедератами поменялись местами. Молодцы! Когда встанете в один ряд с нацистами и объявите русских унтерменшами? А?

– Тогда какого чёрта вы поддерживаете правых в Америке сегодня?!

– Да, может быть наш народ сможет принять женский и мужской гомосексуализм, как данность, но наше общество сейчас слишком консервативно. Им нельзя вбить в головы, что геи и лесбиянки – это нормально. Это не делается за один день. Да на это ещё лет тридцать уйдёт, пока не произойдёт сменяемость поколений, которое, кстати, уже растёт и готово идти во власть и принять все ваши новшества «демократии»! А то, что говорила про нашу страну Клинтон? Такое чувство, стань она президентом, вы бы не с Северной Кореей мускулами мерились, а с нами! Вам оно надо?! Да и ваше нынешнее мировоззрение, политическая идеология лично меня не устраивают на корню. Если вы такие, за справедливость, так верните эти земли индейцам! Возвращайтесь в Африку и стройте там свою демократию, позволив индейцам строить свою. А белые обратно в Европу уедут. Счастье то какое, правда? Только вы, и конкретно ты, не сможете. Потому что побоитесь, мол, президент, допустим, Зимбабве зажарит вас на костре и съест, за то, что вы, будучи там мигрантами, захотите исправить положение дел в его коррумпированном государстве.

Негр рассмеялся:

– Да, может быть в чём-то ты и прав, но притеснений из-за расизма ваш народ никогда не испытывал…

– Неужели! Повторяю, немецкие нацисты называли нас унтерменшами – недочеловеками Ты же знаешь, да? Про отношение простых американцев и европейцев к нам и говорить нечего. Достаточно фильмы посмотреть, да книги прочитать, где фигурируем мы в сюжете. Да, пропагандистское кино и мы снимали, но чтобы в таких масштабах, как вы, и чтобы вас так по-свински показать… Никогда.

Кажется, он сдался… Я продолжил:

– Знаешь, а у нас рэп наверно больше, чем у вас полюбили. – Негр рассмеялся. – А я иногда люблю блюз включить. И джаз. Вы же его придумали, а! А жители Мозамбика благодарны были Калашникову за автомат, да так сильно, что нарисовали АК-47 на своём гербе.

Негр улыбнулся:

– Я знаю.

– Как тебя зовут?

– Карл. – Отвечал он, окончательно расслабившись.

– А я Юра. – Пожали друг другу руки.

Общались мы до самого утра, пока не рассвело. Карл оказался битмейкером. Так как я в своё время тоже пытался писать биты, то мы с ним нашли общий язык. Рассказывали друг другу о любимой музыке, затем родном доме. Ещё несколько часов назад он готов был с меня шкуру спустить за то, что русские, якобы, вмешались в президентские выборы, а сейчас общался со мной достаточно свободно и приветливо, попутно всё-таки признав, что его сторона, а именно левые активисты в борьбе за свои права действительно перегибают палку. Приятно было общаться с человеком, признававшим ошибки собственной идеологии. Была бы это феминистка третьей волны, и я точно бы не вернулся с этого поля живым. Как минимум, духовно, если не физически.

Часов в шесть утра в небе появились бомбардировщики «южан». Позиции оборонявшихся янки также подверглись мощному артиллерийскому обстрелу. Стало ясно, что «конфедераты» готовятся идти на приступ.

– Я вернусь к своим. Что бы сегодня ни случилось для нас с тобой, война ещё продолжается.

– Согласен. – Кивнул я головой.

Пожали друг другу руки.

– Прощай, Юра! Надеюсь, ты переживёшь этот ад и вернёшься домой.

– Да какое: «Прощай!» ..? Может, ещё увидимся. – сказал ему, когда он уже разворачивался.

– Понадеемся на лучшее! – Промолвил он и уполз к своим.

Что ещё добавить? Карл оказался умным, общительным, приятным парнем, желавшим, скорее всего, как и все, прекращения этой мерзкой, скверной войны. Таким же простым живым человеком со своими странностями, житейскими заботами и увлечениями. Не был помешанным на идеологии, старался искать аргументы в споре, а не браться за револьвер.

Каково же было моё смятение, когда, после взятия Нови к одиннадцати утра, я обнаружил его бездыханное тело среди сотен остальных, погибших в этой страшной резне. Смотрел на него. В глазах, казалось, ещё не угас огонь жизни. Хотелось растормошить его, сказать: «Хватит спать, просыпайся!» Пожалуй, он и не захотел бы, ведь для него эта война закончилась.

Обычно мёртвых оплакивают, поминают, жалеют, что умершего больше нет с нами. А я радовался за него. Он отправился в лучший мир, где больше никогда не будет войны, болезней, нищеты и смерти. Это ли не счастье? Самому, конечно, ещё хотелось жить, но… Надо бы попросить родственников и друзей не оплакивать меня после смерти. Это глупо. Достаточно просто помнить.

– Юрий? – Подошёл ко мне сзади майор Ронсон, пока я смотрел на тело Карла, – мы думали, что ты погиб…

Я отвлёкся:

– Как видите, нет. Надеюсь, вы не отправляли похоронку?

Ронсон рассмеялся:

– Ни в коем случае, пока не нашли бы труп.

– Это радует, – улыбнулся майору.

– Где ты был?

– Оказался в поле. Побоялся ползти к своим.

– Повезло тебе.

– Не больше, чем остальным…

Итак, Нови был взят. И снова сценарий повторился. «Северяне» вновь и вновь отправляли и так уже потрёпанные силы в контратаки, но всё бесполезно. Перед «южанами» простирался Детройт, готовый не сегодня, завтра пасть. Поскорее бы эта битва уже завершилась. Дико устал.

Я после бессонной ночи плотно пообедал, написал статью, отправил редактору, а сейчас дописываю дневник. Сон буквально душит меня в свои объятья. Не посмею сопротивляться!

12. 28 марта 2018 года. Детройт. Округ Фармингтон-Хиллс. Семьдесят второй моторизованный полк.

Флинт был занят «конфедератами»! Трое суток беспрерывных боёв увенчались крупной победой. Окружённые янки, будто собаки, запертые в клетке, яростно пытались вырваться из кольца, но безрезультатно. Основная группировка пыталась прорваться к ним навстречу, как мать, у которой отобрали новорождённого ребёнка. Кроме потерь они не получили более ничего.

Последние очаги в Порт-Гурон тоже были подавлены. Командование «республиканцев», как вертящийся уж на сковороде, перебрасывало подкрепления на северное направление, оставляя ослабленным южное, так что падение Монро и марш к пригороду Детройта Трентон не заставил себя долго ждать.

Линия фронта проходила по линии Саутгейт – Кантон – Фармингтон-Хиллс – Уотерфорд – Трой – Розвилл. Округа Уотерфорд и Понтиак³ создали опасный для «южан» выступ, который теперь они пытались отрезать от остального города, на других направлениях же ограничившись активной обороной.

Только бы вы видели «северян»… С отчаянием обречённых они раз за разом разбивались об оборону «конфедератов», словно волны о пирс в бушующий шторм. Атаковали, несмотря на потери, пустые желудки и патронташи. И каждый раз откатывались, оставляя за собой кучи трупов. Однажды видел молодую тучную девушку, бегущую по полю боя, будто порхающая в воздухе бабочка. И я… Я не мог сдержать смеха. Сквозь слёзы. Она смотрелась нелепо, перепрыгивая через тела убитых товарищей. Трясущийся от жира живот, одышка, которую видно было издалека. Кого они посылали в бой?! Неужели не осталось действительно стоящих бойцов?! Эту дамочку убили, прежде чем она смогла пробежать половину расстояния, отделявшую их позиции от «конфедератов». Пулей в лоб. Быстрая и щедрая смерть. А ведь могла получить тяжёлое ранение и несколько дней умирать в мучениях. Может ли женский организм такое перетерпеть, если и мужчины ревут, как постояльцы детского сада пяти лет отроду? Не думаю. В очередной раз убеждаюсь, что война – это «досуг» не для женщин. И если уж ты решила брать в руки оружие, то удостоверься, что перед тобой более не стоит никого, кто смог бы тебя защитить, нести вместо тебя ношу ужасов войны.

Но и противник не оставался в долгу. Бывало, проезжая по тылам, я видел целые поля, заполненные мешками для мертвецов. Лежали просто под открытым небом, ибо гробов банально не хватало. Каждый метр завоёванной земли давался им с нечеловеческими усилиями. Моментами казалось, что вот-вот у «южан» закончатся резервы, и они откатятся туда, откуда пришли. Но группировка только пополнялась. Взамен убитых вставали необстрелянные зелёные юноши, после пары дней боёв превращавшиеся в седых стариков с загубленной психикой. Нервные срывы были обычным делом, правда, всё же большинство бойцов старались держать себя в руках, потому что считали свою миссию слишком важной, чтобы в один момент взять и позволить списать себя из рядов армии Новой Конфедерации. В любом случае, сжатые сроки, упорное сопротивление противника и постоянные обстрелы даже мне, а я всего-то фотографировал, давались с большим трудом.

К вечеру 27 марта половина округа Фармингтон-Хиллс была освобождена от «республиканцев», и я, наконец-таки, смог его посетить. Что готовился увидеть? Город незачем было бомбить, обстреливать из артиллерийских орудий. Он и до войны выглядел, явно Мамай прошёлся. Бурный подъём в пятидесятые годы XX века сменился упадком в семидесятые. Белое население стало массово исходить из города после топливного и энергетического кризисов, оставляя его бандам чернокожих преступников, не желавших работать на заводах за гроши. Бандитизм и торговля наркотиками были куда более прибыльным делом. Хоть их и было меньшинство, чем добропорядочных граждан, но город держали в узде. Те, кто не желал потерять голову с плеч или свой толстенный от купюр кошелёк, оставались в центре. Остальные же с трудом выживали в том, что называлось городом. После переноса основных производственных мощностей в Юго-Восточную Азию, заводы опустели, цеха обветшали. Немногие машиностроительные гиганты удерживали город на плаву, но и им не удалось помочь городу выбраться из той ямы, в которой он оказался. В 2013 году власти Детройта объявили о банкротстве. Последние четыре года власти пытались избежать окончательного угасания города, но война, по всей видимости, сделает эти попытки тщетными. Хотя, пока «южане» нуждаются в танках, то и заводы будут работать, а значит, и город – жить. Но что будет, когда в Америке снова наступит мир?

Вместо этого с удивлением обнаружил, что пригороды Детройта представляли из себя в основном уютные районы с одно-двухэтажными домами. Ну, как уютные… Климат здесь вполне мягкий, и строить утеплённые дома из брёвен, как в России не было смысла. Поэтому, чтобы разрушить чьё-нибудь уютное гнёздышко, хватало и одного фугасного снаряда. Так что пейзаж чем-то мне напомнил изрядно пострадавший от бомбардировок «северян» Чарлстон. Половина домов были разрушены, а во второй по подвалам ютились мирные жители, не слишком приветливо встречавшие своих «освободителей». И, хотя в 2016 году Трамп в штате Мичиган на выборах победил, но в Детройте, как и в других городах миллионниках, население в большинстве своём голосовало против него, что и отразилось в настроениях местного населения. Кто в проезжающий грузовик гранату кинет, кто марширующих солдат из автомата обстреляет.

«Конфедератам» приходилось обыскивать каждый дом и, вопреки конституции, которую они до сих пор свято чтили, отнимать у местных жителей оружие и боеприпасы. Был свидетелем случая, когда один старик отчаянно сопротивлялся обыску в его доме, обстрелял солдат из дробовика. Пара выстрелов из БМП «Брэдли» лишили его воинственного порыва. От бессилия кричал, мол, его конституционные права нарушаются. Что за люди! Сначала плюют на неё, потом прикрываются.

«Конфедератам», мечтавшим, чтобы город встретил их, как Париж союзников в 1944 году, всё это изрядно подпортило настроение. Правда, майор Ронсон, например, не терпел в своём полку самоуправства или мародёрства. Обещание расстреливать на месте всех, кто притронется к чужому имуществу или будет совершать любые иные противоправные действия, немного поумерило желание его солдат сравнять с землёй весь Фармингтон-Хиллс. Майор, конечно, рисковал, что кто-нибудь из его бойцов рано или поздно получит пулю в спину, но, несмотря на опасения, старался и заставлял солдат вести себя с гражданским населением по-человечески.

Я смотрел на всё происходящее вполне спокойно. Война, напомню, это большой стресс. Банально звучит, правда? Но понимаете ли вы истинную природу войны, мотивы поведения людей в этом кипящем котле? Тем, кто ни разу не участвовал в бою, а просиживал свой зад на диване с мыслями о вселенском пацифизме, тяжело объяснить, что чувствует и ощущает в бою солдат, особенно после того, как его товарищу выбило мозги очередной шальной пулей. И как нелегко после ожесточённого боя сохранить в себе хоть какие-то остатки гуманизма и здравый рассудок. Ты готов искать виновных в смерти друзей, что тебя прикрывали и утешали в минуты отчаяния, под каждым кустом. Лишь только серьёзные превентивные меры со стороны командиров подразделений способны остановить хаос и разброд среди подчинённых, но это только тогда, когда сам командир ещё сам сохранил остатки разума и понимает, к чему приведёт вандализм и издевательства над мирным населением. Но, уточню, ещё хуже бывает, когда солдаты приходят с единственной целью: грабить и убивать. В таких случаях вразумить остальных, увы, помогут исключительно расстрелы провинившихся. Только если подобное поведение не разрешено высшим руководством, как было в случае с нацистской Германией по отношению к населению СССР на оккупированных территориях, или же догматами какой-либо консервативной религии (надеюсь, не стоит объяснять, какой). В общем, война – она такая…

Сегодня вечером, 28 марта по радио объявили, что армией Новой Конфедерации удалось окончательно занять Фармингтон-Хиллс. Пригороды Уотерфорд и Понтиак были отрезаны от основных сил «северян». На Юге районы Саутгейт, Тейлор и Инкстер зачищались от последних очагов сопротивления. На севере же «южанам» удалось ворваться уже в сам Детройт. После обеда майор Ронсон поделился со мной интересными кадрами с беспилотника. «Северяне» и им сочувствующие покидали город через мост «Амбассадор», где с той стороны их подбирали канадцы. Колонна беженцев протянулась километров на двадцать. Раненые, женщины, старики, дети – все, думая, что на них идут правнуки Адольфа Гитлера, старались спастись. И всем предоставлялось убежище. Но самая интересная информация пришла от разведки. Город покидали наиболее боеспособные соединения «северян», что не могло тревожить. В будущем, если Канада вступит в войну, они смогли бы стать костяком их ударной группировки, или же, если северный сосед всё-таки сохранит нейтралитет, быть переброшенными на другие направления, или же в перспективе отвоевать Детройт обратно. Ведь достаточно было переправиться на лодках через одноимённую реку, разделяющую город и страну с северным соседом (город Уинсор), что будет не так сложно, если «южане» оставят город без прикрытия. В любом случае, самое интересное было ещё впереди.

13. 2 апреля 2018 года. Детройт.

Пишу эти строчки в машине, возвращаясь из Детройта, спустя несколько суток падшего под ударами «конфедератов». Так как аэропорт в пригороде Ромулус пришёл в негодность после боёв, придётся возвращаться на юг через Гранд-Рапидс.

Самая главная удача состояла в том, что мне удалось встретиться с командующим армией Свободных Штатов Америки (так они теперь назывались) в Детройте!

Им оказалась женщина. Тридцать девять лет. Мэйси Барнс. Придя на службу ещё во времена Буша-младшего, во времена Обамы она дослужилась до майора. В следующем году должна была получить звание подполковника, но война оборвала все планы. Была замужем за владельцем закусочной, ныне в разводе. Из детей есть только сын. Из всех войн, что вели американцы, побывала только в Иракской. На службе отличалась дисциплинированностью и усердием, но есть слухи, что продвигалась по карьерной лестнице, раздвигая ноги перед нужными генералами. В свете такой новости, было бы забавно, если бы голливудский секс-скандал повторился и в армии США.

Вот такого человека отправили командовать Детройтской группировкой…

Из чего исходили вышестоящие чины Свободных Штатов, когда назначали её на эту должность? Город мог обороняться минимум, в течение полугода, а пал за две недели. Из трёхсот восьмидесяти тысяч подчинённых ей бойцов в плен сдалось сорок восемь, двадцать тысяч покинули город, а остальные погибли или получили тяжёлые ранения.

До этого майор Барнс, извиняюсь, генерал армии, не имела опыта управления крупными войсковыми соединениями, на учениях никогда не выезжала в поле. Так что ещё раз спрашиваю! Кому пришло в голову позволить ей руководить обороной города?!

Мало того, что она неправильно оценила направление главного удара противника, так ещё и эти бесплодные контратаки, запомнившиеся лишь количеством загубленных человеческих жизней, совершались с её повеления. Не инициатива командиров на местах, не давление вышестоящих чинов, а её приказы! Очевидно, обороняющиеся понимали, что командует ими дилетантка, поэтому с 25 марта в стане «северян» начался настоящий разброд. Бунты в дивизиях и бригадах, отказы подчинённых выполнять приказы офицеров – всё это только упрощало «конфедератам» их задачу. Вместо того, чтобы подавлять выступления или пытаться договариваться с мятежниками, она лишь продолжала отправлять в войска директивы о контрударах, которые к 29 числа уже и выполнять было некому. В таких случаях по идее должно избавиться от паникёров и дезертиров. Посадить в тюрьму, расстрелять на худой конец. Она же, по непонятной мне причине, думала, что все войска продолжают доблестно отстаивать этот, для многих родной, город.

У неё был шанс исправить положение. Удары в бреши между наступающими частями и рейды по тылам если бы не заставили «южан» убраться восвояси, то, как минимум, лишили их возможности вести активные наступательные операции. Ибо плотной линии фронта у «конфедератов» не было. Для того, чтобы заткнуть бреши, им не хватало войск, к тому же наступавших неравномерно, что создавало угрозу окружения уже для стороны нападения. Думаю, не стоит лишний раз говорить, какие последствия для Новой Конфедерации имели бы подобные неудачи, ведь захват Детройта основывался на тактике «Молниеносной Войны», где дорога каждая секунда, а задержка наступления повлекла бы за собой необратимые негативные последствия, которые Свободным Штатам были более чем выгодны. Стали бы тогда Канада и Евросоюз задерживаться с отправкой войск на помощь «северянам», зная, что наступают «южане» из рук вон плохо?

Теперь же Евросоюз окончательно подтвердил свой нейтральный статус, а вопли горячих голов партии войны в Канаде заметно поутихли. Особенно после столь горячо ожидаемого Северо-Американского саммита, где кроме пустой болтовни, не было более сделано ничего путного.

И вот, она стоит среди плачевно выглядящих остатков своих войск, не скрывая слёз. Генералы-мужчины, проигрывая сражения, стрелялись, в Японии, например, совершали обряд харакири. В других же странах были те, кто сдавались сознательно, бывали и те, кто попадал в плен, сражаясь до последнего. На худой конец стрелялись. Она же всего-навсего вышла из подземного бункера, где находился командный центр группировки, даже не подняв рук. Выражение лица говорило о том, что генерал Мэйси Барнс не могла поверить в провал. Возможно, думала, это дурной сон или галлюцинация.

Знаете, мне как-то не удалось проследить за тем, что про неё вещала пропаганда «северян», а сейчас я смотрел, поражённый абсурдностью сказанных в её адрес слов. В глазах своих, думаю, она была эдакой Жанной Д`Арк, спасительницей нации, борцом за свободу и справедливость. Самой Мэйси однозначно нравилась такая роль, которой она красиво подыгрывала. Быть может, чувствовала себя теле-звездой с миллионными гонорарами. Стоит только послушать её горячие речи перед строями солдат:

«Товарищи!

(Не думаю, что она была членов коммунистической партии, но, тем не менее, использовала именно это обращение)

Перед нами встала трудная задача. Враг, атакуя со всех сторон, зажал нас в клещи. Осадил город и подверг его массовым артиллерийским и ракетным обстрелам, авиационным бомбардировкам. На их стороне численное превосходство, большее количество танков и боеприпасов. Они пропитаны ксенофобской, расистской, гомофобской и сексистской пропагандой, идут в бой, разрушая, уничтожая всё на своём пути, будто бульдозер, уничтожающий ваш родной дом. Они насилуют женщин, убивают детей, сбрасывают напалм на головы немощных стариков и больных инвалидов. Для них человеческая жизнь не стоит и цента!

Так что мы с вами боремся не просто против солдат от противной стороны, а против истинного зла, для которых слова: свобода, равенство, жизнь и любовь – это только пустой звук!

Мой отец всегда говорил мне: «В какой бы проигрышной ситуации ни было бы добро, зло всегда проиграет!» Только сейчас я понимаю истинную цену его советов. Да, нас мало. Да, мы окружены. Но не сломлены! Мы будем бороться с врагом, пока есть порох, пока сердце ещё бьётся в нашей груди!

(Крупным планом показывают чернокожего молодого парня, не сумевшего сдержать слёз от такой душераздирающей речи)

Я обещаю вам, что не сдамся! Обещаю, что буду рвать, кусать, бить и давить врага до последней капли крови! Но и вы обещайте мне то же самое! Обещайте не сдаваться, не отступать, не прогибаться под ударами молота, что приготовили для нас эти ублюдки!

Главное, помните одно! Мы не одни. Весь прогрессивный мир сегодня с нами. Под нашими знамёнами собрались добровольцы из десятков стран мира, не собирающиеся мириться с заразой нацизма, что нависла над миром в очередной раз! Боритесь бок о бок, не обращая внимания на цвет кожи, вероисповедания или сексуальной ориентации. Ведь мы должны быть едины перед всеобщей для мира угрозой, когда белые супрематисты вдруг решили, что могут нацепить на нас кандалы и сделать рабами. Давайте покажем им, что мы не отдадим нашу свободу так просто! Пусть они захлебнутся в собственной крови, но поймут, наконец, что мы не станем вновь их рабами!

Поэтому, объявляю свой главный приказ. Принесите мне как можно больше голов нацистов. Мы выставим их на главной площади города, чтобы сказать всем подонкам: «Детройт – это город, свободный от ненависти!»»

На деле же борцы за свободу поняли, что эта дамочка не то, что с армией управиться не сможет, но и коня оседлать ей окажется не по силам. Поэтому и начали чинить самоуправство на местах. У всего есть свои минусы. Даже у свободы. У свободных нет дисциплины. Они индивидуальны, а значит в команде, где каждый должен знать своё место и обязанности в нужный момент, они будут представлять из себя лишь стадо эгоистичных овец, мешающихся друг у друга под ногами. Что и показала наглядно прошедшая битва.

Генерал Мэйси Барнс не наказывала подчинённых за неудачное самоуправство. Наоборот, говорила: «Ну, не получилось сейчас – уверена, что выйдет потом». Вот и вышло так, что её приказы, бывало, не выполнялись по прямому назначению. Не редки были случаи, когда командиры подразделений отказывались сниматься со своих участков фронта, чтобы прикрыть другие. В какой армии это видано? В армии абсолютно свободных. Пожалуй, теперь для меня понятие истинной свободы всегда будет ассоциироваться с мертвецами. И глупцами.

Вы, наверняка спросите: так ты сам говорил, что её приказы были абсурдными. В таких случаях личная инициатива – это единственный выход. Очевидно, что да. Но в подготовленной армии, где каждый командир знаком с обстановкой, умеет командовать своим подразделением, начиная от отделения и кончая армией. Знает, что нужно делать в сложившейся обстановке. Таких умельцев и так было немного. А после «северяне» лишились их окончательно, когда наиболее боеспособные части эвакуировались через мост Амбассадор в Канаду. В сложившейся обстановке лучшим решением стала бы замена командующего, которого у «северян» просто не было под рукой в нужный момент.

Под рукой не было, но были ли толковые полководцы у «северян» вообще? Как это ни удивительно, да.

Например, командующий калифорнийской армией Бенджамин Баргас. Сын мексиканца и чернокожей, примерный христианин. Этот парень – настоящий талант! Лицо армии Свободных Штатов Америки, благодаря своему происхождению. Чего стоил его рейд на Сиэттл. Город в тот момент находился в осаде. Отрезанный от канадской границы, попавший в морскую блокаду, Сиэттл был буквально на грани капитуляции. Трое суток хватило Баргасу, чтобы деблокировать город с юга, а затем с востока и севера, нанеся в конце февраля «конфедератам» ощутимый удар по престижу и первое крупное поражение в этой войне.

Кем он командовал? Костяк его армии составили бывшие члены латинских и негритянских банд, из которых он в короткий срок смог слепить мощный ударный кулак. Остальные же были таким же необученным стадом, как и защитники Детройта. Тут и пригодились его навыки лидера, служба в армии, закончившаяся для него шевронами сержанта. Всего лишь сержанта! А, как показала практика, заслуживал большего. Он ввёл среди бойцов строгую дисциплину. Каждым из командиров были исключительно лица, которым он доверял, заслужившим его уважение и одобрение. Никаких друзей детства или прыжков от капитана в бригадные генералы. Каждый должен был заслужить своё звание. За малейшую провинность новобранец подвергался строгому наказанию, вплоть до расстрела, если косяк молодого бойца будет весомым. Если боец или командир не справлялись со своими обязанностями, то они сразу же переводились в резерв (хитро придумал, кстати, как мне кажется), использовавшийся им, как пушечное мясо, для выявления слабых участков в обороне противника. В войсках Баргас добивался максимального взаимодействия пехоты, танков, артиллерии и авиации. Не любил нерешительных, трусливых. Физической подготовке уделялось также огромное внимание. Невыполнение нормативов, плохие результаты в стрельбе и рукопашном бою карались переводом в резерв.

Очевидно, что многим «северянам» этот уникум не нравился. Например, женщины, желавшие служить в основных войсках, жаловались на попадание в резерв априори. Если же выживали после боёв, то писали доклады, изобличавшие Баргаса, как исключительного сексиста. Если ты толстая, слабая и тщедушая, то будь добра – иди в резерв и погибай. Редко, какие дамочки попадали в его основные ударные силы. Служили в резерве, конечно же, и мужчины, но и трансгендеры и геи, которых Баргас за бойцов то не считал вовсе. Все, кто в резерв – те бездари в военном деле.

Правительство Свободных Штатов глядело на эти жалобы сквозь пальцы, ведь не было у них больше такого умелого полководца, проводившего мощные фланговые, охватывающие удары, толкового использующего разведданные, обладавшего довольно уникальным чутьём, даже без использования резерва, как правило, определять слабые участки в обороне противника. Его излюбленной тактикой был неожиданный контрудар во фланг беспечно наступающему противнику. Даже младших командиров он учил никогда не бить соперника в лоб, за исключением случаев, когда офицер уверен, что фронт – самый слабый участок обороны противника. Момент он всегда подбирал подходящий. «Конфедераты» и не подозревали, что так легко захваченные ими позиции, были лишь прелюдией к их полному разгрому. И самое забавное, он сам признавался, что учился всем премудростям военной тактики и стратегии в… Игровых стратегиях! Тех самых, где войска нужно перетаскивать мышкой! Особенно, что слышать было отчасти лестно (ибо игра российская), он ценил игру «Блицкриг» – первую часть, в числе плюсов которой называл отсутствие резервов. Какие есть войска, такими и выкручивайся. Возможно, именно поэтому он старался беречь свои основные силы, пуская в ход излюбленный приём шахматистов – гамбит (в качестве пешки были войска резерва). Кстати, также его любимой игрой были шахматы. А ещё он, будучи студентом историком, защищал дипломный проект на тему древнеримской военной тактики. А ведь всё у него, почти как у них! Слабые легковооружённые гастаты шли первыми, а более опытные и вооружённые принципы и триарии вступали в бой, только если первая линия со своей задачей не справлялась или же нащупала слабые места в обороне.

Такого полководца и не хватало Детройту. Мэйси Барнс была полной противоположностью Баргасу. И хоть у командующего калифорнийской армией тоже были минусы, но по уровню военной тактики, она уступала ему. Самоуправство он принимал на ура, но только если оно приносило плоды. Неудача могла стоить неудачнику отправкой в резерв, если не жизни, в случаях, когда ошибка командира на месте или невыполнение приказа могла стоить армии победы.

Да, Баргаса у «северян» не жаловали, ввиду его сексистского и гомофобского мышления, но и толкового командира, приносившего в копилку «республиканцев» победы, у них тоже не было. Баргас, поговаривают, в долгу оставаться не хочет и после победы, ходят слухи, желает установить в Америке военную диктатуру, наподобие Пиночетовской. В общем, истинный мексиканец. Горячий и отчаянный.