Амадзин

Глава 11

К выходу мы с Воланом шли не таясь, даже топать старались погромче что бы стража нас издали услышала. Без долгих церемоний кивнули охране и направились наружу.

– Эй! Вы куда? – Оказывается на дежурстве сегодня старшим Блант.

– А что не заметно? – Откликнулся я, даже не думая останавливаться.

– Хларт не предупреждал, что выходить будут.

– Делать ему нечего, с больной спиной бегать всех предупреждать. – И пока Блант не придумал новых вопросов и возражений строго добавил. – На улице посты есть?

– Нет.

– Зря. Будешь сменяться озаботь старого. Не дело плато без наблюдения оставлять.

– Дык…

– Потом. – Махнул я рукой уже нагибаясь в низком лазе. – Сейчас некогда.

На этом препирательства со стражниками и закончились. Уважение к амадзинам, матери у горцев с колыбели воспитывают длинными сказками, вернее былинами. Будь я обычным проводником, Блант бы меня ни за что так просто не выпустил, а теперь и вякать лишнего не стал. Да и сколько я не встречался с ним последнее время, он даже подшутить надо мной не пытался – звание уважает.

Не знаю заслужил я это звание или нет. Хларт говорит – Горы недостойного не выберут, а мне кажется: нет во мне ничего достойного. Не герой, не мудрец. Может Горы меня авансом амадзином выбрали? Придётся теперь постараться – доверие их оправдать. Горы, они ведь, не только наградить могут, но и наказать, по своему – по горски. То есть буднично, но сурово. Через пару недель и не вспомнит о тебе никто.

– Да тише. – Зашипел Волан, я и не заметил что мы уже по плато идём, а я топаю как камнепад.

– Куда сразу?

– Вправо. – Пожал плечами дворф. – Мы оттуда уже начинали, продолжим.

Пригнувшись как можно ниже, направились к границе плато. Я хорошенько закутался внакидку из пушистика. Коготь, конечно, своей силой и так должен прикрывать, номаскировка лишней не будет. Вон как луна в зенит поднялась, видно почти как днём. На фоне замерших камней, движущиеся фигуры хорошо заметны будут, даже издали.

– Тебя тень Когтя прячет? – Запоздало задал я вопрос Волану.

– Да. Я на матери с отцом уже проверял. – Ухмыльнулся дворф. – Битый час в углу простоял, пока от пыли не закашлялся, не замечали.

– А прыгать?

– Не на ком. Было желание на Бланте проверить, но сдержался.

– Мда. На нём что уже только не проверяли.

Впереди, уже совсем близко, замаячила стена скал. Мы не сговариваясь притихли, мало ли где квезийцы бродить удумают. Может они Сталагор плотным кольцом взяли. Это маловероятно, но лучше всегда исходить из самых плохих предположений.

Оказавшись в коридорах скал пошли свободнее. Тут незаметно подкрасться, даже у волка шансов мало. Я положил руку на рукоять Когтя, если что случиться воспользоваться нужно будет быстро и без раздумий. Может у Волана прыгать и не получится. Дворфы Тарба, например, его зубодробительное «дзынь» повторить не в состоянии. Защищают воинов тени Щита исправно, а бить своим оружием горцы как амадзин не могут. Значит, покуда с этим вопросом не определимся вся надежда на меня. Если заметит нас волкогон и улизнёт, то через несколько минут вся свора эти места окружит. Отрежут все пути к отступлению, прочешут местность и найдут, потому что будут знать что ищут. Не должны квезийцы даже подозревать о нашем присутствии тогда и заметить не смогут.

Окольным путём мы всё ближе подбирались к лагерю людей. Как назло ни одного прохода в нужную сторону обнаружить не удалось. То стена сплошная, то тупики. Ни дозоров, ни следов. Либо волкогоны сюда ещё не добрались, либо эти коридоры вообще к их лагерю не ведут, а замыкаются в отдельный лабиринт.

Наконец я заметил более низкую, чем остальные, стену. Ближайшая точка к лагерю, которую только удалось отыскать. Вверху на ней небольшая площадка, где легко могут поместиться двое. Толкнул Волана и указал наверх. Тот кивнул, я прислонился спиной к стене и сложил ладони в замок. Дворф по мне, как по ступеням забрался на площадку, и скинув верёвку втащил туда и меня.

Лагерь людей из нашего насеста можно увидеть только, если подпрыгнуть. Я это пару раз проделал, на мгновение показались людские постройки. Много не рассмотрел, зато оценил расстояние, по прямой шагов семьсот, а вот по коридорам кто его знает, можно и три дня проплутать.

– Я бы на твоём месте как козлик не скакал. – Проворчал Волан. – Как наш артефакт работает только Горы ведают. Может он только на определённом расстоянии прикрывает или только от какого-то количества людей. Заметят ещё.

Солнце уже изрядно подсветило небосвод. Теперь нас действительно могут издали заметить. Я уселся рядом с дворфом, придётся целый день тут ждать, пока снова не стемнеет. Хотя по коридорам можно и днём ходить, главное на открытое место не соваться.

Волан достал из мешка еды: хлебцы, сыр и грибы из подземных полей. Хорошая вещь эти грибы – сытные, но приедаются быстро. Потому как на вкус совершенно никакие – трава травой.

Под нами, у самой стены, появился волкогон, притормозил, вынул карту, почесал в затылке и поехал дальше. Мы только переглянулись – в руках завтрак, рты набиты. Ну не вскакивать же как полоумные – подавиться можно.

– Другого поймаем. – Прожевав повёл плечом Волан.

Правильно, трапезу прерывать – вредно для здоровья. Только я откусил кусок побольше , как волкогон появился снова, но на этот раз в обратном направлении и промелькнул быстро как ветер. За ним вслед из-за угла выбежала толпа снежников. Неужели догнать надеются?

Кавалькада резво скрылась за ближайшим поворотом.

Через минуту в отдалении послышались звуки начавшейся схватки. Звучали они недолго, несколько ударов и тишина. Наездник видать не один был и недомерков к своим товарищам заманил. Что-то быстро они управились, ладно бы на открытой местности, где у волкогонов преимущество манёвра, а то в узком коридоре. Снежники появились снова, теперь убегают и их вдвое меньше. За ними, буквально наступая на пятки, гонятся наездники, выстроившись по двое. Недомерки даже до конца видимого нами отрезка не добежали, волкогоны их саблями быстро выкосили как траву.

Догоняли очередного и умело пользуясь инерцией движения били. Затем проехались вдоль разбросанных по коридору тел, прикончили раненых, и умчались.

– Никогда не понимал тварей с Ледяных Пустошей. – Кивнул я на останки снежников. – Зачем лезут, если при встрече сразу бегут?

– О… – Протянул Волан. – Это они когда сами остаются бегут, а если с ними серый великан они сразу храбреют. Серый в схватку завязывается, а эти вокруг бегают – копьями во всё тычут. Зазеваешься вмиг проткнут, а повернёшься отпор дать – разбегаются. Так и снуют вокруг. В бой не вступают, но если подвернётся возможность втихую пырнуть, то пырнут обязательно.

– Прямо как мы.

– Что? А… Ну да, есть такое.

– Чего же они сами постоянно?

– А кто их разберёт? Наверное, от орды отбились. В Горах, сам знаешь, зазевался, свернул не туда… – Дворф цокнул языком и недовольно продолжил. – И потом ищи этого тупого обозника, что вместо того чтобы за товарищами след в след идти – думы думает. А если туман или снегопад?

Это Волан верно говорит, искал я таких – задумчивых и не один раз. Практически в каждом караване такой балбес присутствует. Поэтому, если есть возможность, я клиентов всегда заставляю одной верёвкой связываться, но для больших обозов это не вариант. Вот и приходится время от времени потерявшихся искать. В горах ведь даже на помощь звать бессмысленно – эхо так звук искажает, что понять откуда кричат невозможно.

Вернулся уже виденный нами наездник. Брезгливо покосился на трупы снежников, вынул бумагу и стал в ней что-то задумчиво черкать. Волан провёл большим пальцем по горлу, я отрицательно покачал головой и показал руками будто что-то хватаю – живым нужно брать.

Дворф кивнул, развернулся. Тихий хлопок и на месте Волана осталось только лёгкое марево, а сам он уже рядом с целью и воткнул волку в шею кинжал. Зверь взвыл, резко отпрянул, вскочил на дыбы и завалился на спину. Ошарашенный наездник неуклюже слетел с его спины, громко бухнулся на камни и размозжил себе голову. Пристёгивались бы они что ли. Скатившись со стены, я пощупал упавшего за горло, там где должна биться жила.

– Скончался.

– Ну извини амадзин. – Развёл руками Волан. – Я первый раз. Другого поймаем, да и карты остались.

Подняв один из рассыпавшихся листов, я уткнулся взглядом в неразборчивые закорючки, палочки и цифры. Понять что-то в этой писанине нереально – шифр какой-то.

– Живыми нужно брать. – Подытожил я выбрасывая лист. – Но зато выяснили что ты тоже прыгать можешь.

– Ну, теперь мы навоюем. – Волан восхищённо приподнял перед собой тень Клыка. – Да мы вдвоём всех квезийцев вырежем.

Где-то недалеко завыл волк. Протяжно с надрывом. Кровь собрата учуял. Запах это не звук, зверь по запаху кого хочешь отследит. Прятаться нужно, вот только назад мы уже не влезем – с этой стороны стена заметно выше чем с той, я так высоко Волана не подкину.

– Делать что будем, великий вырезатель?

– Бежать, – дворф подтолкнул меня вперёд, а сам затопал следом.

Бежим. Запыхались. Вот только глупо это как-то от волкогонов бежать. Они по этим коридорам словно ветер носятся, а мы на своих двоих – скоро догонят.

Заворачивая в очередную развилку, я мельком бросил взгляд за спину. Волан немного отстаёт и на ходу в своём мешке роется. На следующем повороте я тоже самое приметил и на следующем. Да что там можно искать то столько? Вон уже шагов на двадцать я от дворфа оторвался, разделимся ещё впопыхах. Хотел его подогнать, но Волан вовсе остановился и указал трещину в скале на высоте в полтора моих роста.

– Сюда!

– Да ты в своём уме? Волки за тысячу шагов запахи чуют – найдут.

– Быстрее. – Упрямо набычился дворф не двигаясь с места.

Собрался я было с ним заспорить, но у него такое лицо… Не знаю, уверенное, спокойное, непоколебимое даже, что все слова у меня из головы вылетели. Горы рассудят. Я прижался к стене под трещиной и сложил ладони в замок под ногу Волану, а потом закинул его вверх. Он быстро устроился и свесившись подал мне руку. До чего же завидно иногда, взять и одной рукой, не особо напрягаясь, вытянуть вес в полтора раза больше собственного. Причём богатырём дворф не выглядит – обычный горец, ещё и ростом мал.

На всю округу раздался истошный вой или вопль, а может и лай, я даже не сразу понял, кто это такие звуки способен издавать. Глянул с подозрением на дворфа, а тот в улыбке расплылся и усаживается поудобнее, будто мы уже в безопасности. К воплю присоединился ещё один голос.

– Колись. – Стукнул я Волана в плечо.

– Да вот. – Дворф вынул мешочек, приоткрыл и показал бурый порошок внутри.

– Что это?

– Жгучий перец. Его в острые блюда добавляют.

– Я знаю, что такое перец, но он же стручками растёт вроде. – Караванщики как то меня угощали – шутники. Долго я тогда воду лакал, чтобы огонь во рту унять, чуть не лопнул. Я тоже над ними пошутил потом, три недели до Нарагора вёл, старший обоза уже со слезами за мной ходил – прощения просил.

– Его сушат, а потом в порошок стирают, он так хранится лучше и качества свои не теряет. Представляешь, что волчина чувствует, когда щепотку этой отравы в свой нежный нос затягивает.

– Догадываюсь.

– Только я у Малки весь годовой запас спёр, так что ты меня амадзин прикрой потом, если что.

– Отбрешемся, не переживай, – успокаивающе махнул я. – Надо будет, ещё потребуем.

За такие идеи не ругать – хвалить нужно, а то и награждать. Волкогоны теперь от своего лагеря на пять шагов отходить забоятся. Нужно будет только этого порошка побольше вокруг насыпать. Первый же дождь его, конечно, смоет, но наездникам то об этом неизвестно, да и по новой насыпать можно – дело нехитрое.

– Так чего сидим? Пошли ковать пока горячо. – Предложил я. – Волкогоны за нами не

погонятся, а от пеших мы легко оторвёмся.

Выбрались из трещины и побежали назад к месту, где Волан первый раз перец сыпал. Вой к тому времени стих, но когда мы подошли ближе, за поворотом кто-то тихо скулил.

Пятеро. Двое успокаивают дрожащих забившихся под стены зверей. Трое стоят поодаль и к товарищам не приближаются. Волку особо не разъяснишь, что нюхать, а что нет. Да наездники, похоже, и сами не понимают, что происходит. Переругиваются раздраженно, руками машут.

Я примерился и прыгнул к ближайшему. Воткнул Коготь ему в грудь, а второго двинул плашмя мечом по башке. Трое наблюдателей поначалу растерялись – не было никого и вдруг из ниоткуда горец появился. Пока они растеряно замерли, я метнул освободившийся меч в одного из них. Попал точно в шею, наездник завалился набок. Его товарищи выхватили арбалеты, но между ними уже Волан материализовался. Два быстрых, практически незаметных, взмаха – два трупа.

Оставшийся в живых волкогон застонал, я с облегчением выдохнул – не переусердствовал таки с ударом по голове. Есть кого допрашивать.

Волки, оставшиеся без седоков, злобно оскалились и попытались схватить моего дворфа. Тот прыгнул ко мне, нацелившись на одного из тех зверей, что жались к камням и ещё мучились от перечной пыли. Я в это время прыгнул на его место, пырнул одного из тройки под рёбра и сразу назад, к последнему скулящему. Волан тоже прыгнул обратно и дорезал оставшихся тварей двойным взмахом. Звери только и успевали мордами туда сюда водить.

Всё произошло в мгновения ока и так слаженно, будто мы перед этим три часа договаривались. Пожалуй, что – это и есть тот случай, когда Кровь Гор шепчет. Как один действуем, а я думал, что шепот этот никогда не услышу – услышал и прочувствовал.

Очухавшийся от удара волкогон глядел на нас с немым изумлением. Забыл даже, что волка лишился, хотя это для наездника самое страшное, хуже чем сына потерять. Молчал он, и пока мы ему руки связывали, и пока к трещине вели, и даже не сопротивлялся, пока мы его туда подсаживали. Прорвало его, когда уже внутри расселись, но тут слишком тесно, поэтому когда он с кулаками на Волана накинулся тот его легко урезонил тычком под дых.

– Твари! – зарыдал солдат, размазывая слёзы и сопли. – Я вас зубами рвать буду.

И снова попытался завязать драку. Вот как его в таком состоянии допрашивать, если он сам под лезвие кидается? Я к нему боком повернулся, а то ещё из моих ножен Клык попытается выхватить и окочурится, а нам расшифровка карты нужна.

Дворф долго не церемонился. Вытащил мешочек с перцем, палец макнул и по глазу волкогона размазал. Только нужно было до этого из трещины вылезти. Меня оглушило истошным воплем. Наездник взбрыкнул и задёргался в конвульсиях, заехал Волану коленом в ухо. Стал извиваться и порывался встать, стукнулся головой о низкий потолок.

Мы его перехватили и с трудом прижали к полу. Я вынул флягу и начал лить воду ему на лицо, это почему-то не очень помогало. Потом и у Волана флягу забрал, еле-еле успокоили.

После экзекуции пленный в угол забился – дрожит. Опухшим и покрасневшим глазом на нас таращится.

– Карту рисовать будешь? – Спокойно поинтересовался дворф, многозначительно подкидывая на руке мешок с бурой пылью. – А то у нас горской магии ещё много, а вода уже закончилась.

Волкогон судорожно сглотнул и протянул дрожащие руки, в которые я сразу вложил лист и уголёк. Нам повезло, это оказался не простой наездник, а командир разъезда. Он как раз все карты в единое целое сводил, а сюда примчался на волчий вой. К вечеру у нас появился план всех подступов к людскому лагерю.

Единственная пакость – отпускать пленного, после того, что он видел, никак нельзя. С собой тащить тоже глупо. Зарезать связанного пленника рука как-то не подымается. Можно, конечно, Волану это дело поручить, но что же я за амадзин, если всю грязь буду на дворфа спихивать?

Долго раздумывать я себе не позволил. Только карту рассмотрел, понял, что более-менее правдива. Сразу клинок выхватил и ударил волкогона в область сердца. Он даже понять ничего не успел. Мерзко после этого стало, хоть самому волком вой.

– Уважаю, – тихо шепнул Волан. – Думал, не выдюжишь ты такого. Спасибо, что меня не заставил.

– Сочтёмся. – Поморщился я в ответ.

Всю дорогу до Сталагора меня липкое отвращение изводило. Мерзко это – пленных убивать, но с другой стороны война есть война, тот наездник сюда не на праздник шел. С чем сунулся в Горы от того и помер.

По пути я схематично дополнил выпытанную карту. Те места, куда волкогоны ещё не добрались. Учитывая, что Волан продолжает то там, то сям понемногу перец сыпать, то и совсем не доберутся. Вдали отголосками эха прозвучал очередной волчий вой-плач. Не унимаются наездники – пытаются след взять.

– Удачи им. – Тихо усмехнулся дворф и лукаво мне подмигнул.

– Злой ты. – Хмыкнул я, вернув напарнику улыбку.

Назад к столице добрались намного быстрее – знали уже где сворачивать и куда идти.

– Стоять! – Окликнули нас почти у самого входа.

Хларт посты снаружи выставил, это правильно, но непонятно откуда голос идёт – вокруг никого. Тут один из ближайших валунов приподнялся и превратился в дозорного укутанного накидкой.

– Явились? Там вас амадзин уже дожидается, говорит, ноги повыдёргивает, – оскалился стражник.

– На руках будем ходить, – пробурчал Волан в ответ и первым юркнул в лаз.

У прохода нервно бродил Хларт. Глянул на нас недобро, но прочитав с наших лиц, что мы не с пустыми руками, хмуриться перестал, даже повеселел.

– Это вы поганцы волчат пужаете? Уснуть никак не могу – вой мешает.

– Угу.

– Ты не лыбся Тан, я ещё ругаться не начал за самовольную отлучку.

– Тан, а ты сейчас глаза будешь выпучивать? – изобразил заумную гримасу Волан, скосив на меня взгляд.

– О чём это он? – С подозрением насупился амадзин.

– Бредит. – Отмахнулся я и передал Хларту листок с картой.

Дядька повертел его и так и эдак, силясь разобрать схему, безнадёжно покачал головой.

– Тащите Аркеру, пусть в общий план добавит. – И без паузы завопил во весь голос, с силой стукнув Татью об пол. – И чтоб больше никаких самовольных отлучек!

Быстренько заскочив в зал совещаний и ткнув листок в руки картографу, я поспешил к себе в покой. Устал жутко, уже около полутора суток на ногах. Перед сном пересилил себя и наведался в купальни. Отвыкать нужно от запаха немытого тела.

Коснулся ухом подушки и сразу провалился в сон. Только отрубился, а уже за плечо трясут.

– Оттан на вершину зовёт. – Не прекращая трясти, оповестил меня Волан.

– Я уже проснулся. – Оттолкнул я его руку. – Иду.

– Ага, как же, идёшь. Я тебя уже третий раз бужу.

Я встал с кровати и начал натягивать штаны, нога в штанину никак не влезает.

Проморгался, помотал головой, отгоняя сон – оказывается, в рукав куртки стопой влезть пытаюсь.

– Мдя… – выразительно протянул дворф. – Нет, ты пробуй, пробуй, амадзин. Мне уже самому интересно стало. Вдруг получиться.

Хотел я ему достойно ответить, но спросонок в голову ничего не шло. Плеснул из кувшина на столе немного воды на лицо и оделся кое-как. Окончательно проснулся, когда по коридорам вверх подымался.

На вершине, у дозорной трубы, уже собрался консилиум: амадзины в полном составе, Карет, Оттан, некоторые старшие. Все что-то напряженно обсуждают, отталкивают друг друга

от окуляра.

– Что случилось? – Осведомился я у деда.

– Сам глянь. – Кивнул тот в сторону трубы.

Пришлось немного подождать своей очереди. Наконец самые сварливые насмотрелись и отошли, освободив место.

По прямой видимости, на самом краю лагеря квезийцев, полукругом стоят к нам лицами фигуры в красных мантиях. Маги! И не боятся, что красное в горах издали в глаза бросается – превосходство своё чувствуют.

Вот все пятнадцать чародеев дружно вскинули руки – магичат наверное. Я в таких делах не понимаю ничего, поэтому уступил место у трубы следующему, а сам так смотреть стал. Ярко красные одежды и без трубы разглядеть можно.

Перед магами появилось и быстро выросло чёрное пятно, колышущееся словно марево. Поднялось над землёй и скачком увеличилось так, что закрыло тенью четверть людского лагеря. Теперь, что бы пятно рассмотреть, никакая труба не нужна. Оно заколыхалось от ветра, словно облако чёрного дыма. И поползло в нашу сторону, постепенно ускоряясь всё больше.

Скопившийся на вершине народ неосознанно попятился. Я тоже, даже не заметив, отступил на пару шагов. Одно дело биться с врагом из плоти и крови и другое противостоять непонятному чёрному сгустку.

Невозмутимым остался только Хларт, безучастно наблюдая за приближением колышущегося тумана. Тёмное пятно расползалось всё шире, делаясь прозрачнее, но больше и больше.

В какой-то момент стало казаться, что размером оно во всю столицу. Я несколько раз глубоко вздохнул, отгоняя липкий страх. Дядька вон не боится и мне, как амадзину, переживать не положено по рангу.

Преодолев половину расстояния до Сталагора, пятно расти перестало. Едва ли на треть оно собой гору заполнит, не смогут маги сразу всех достать. Но вот не пора ли предупредить тех, кто остался внутри? Пусть наверх подымутся, а может и нам спуститься стоит?

– Ладно. – Выдохнул Хларт. – Не будем проверять, сможет эта пакость сквозь стену пробиться или нет.

Развернулся и потопал в сторону радужной наковальни, да ещё с таким видом будто может что-то против магии сделать. Остальные с подозрением на него уставились, но никто слова не сказал – не момент шутки шутить.

Оказавшись у древней реликвии, амадзин размахнулся Татью и несильно стукнул по плоской стальной поверхности. Бомм! Гулко зазвучало вокруг. Звук шел не от наковальни, а со стороны окружающих Сталагор скал. Прозрачная волна поднялась над ними, заключив столицу в быстро смыкающееся кольцо, пролетела по плато и схлопнулась в центре срезанной вершины.

Тёмное пятно, насланное магами, разорвалось разномастными хлопьями и истаяло. Маги в красных балахонах завалились в кучу. Воспользовавшись общим замешательством и внезапно возникшей тишиной, я занял место у дозорной трубы. Некоторые маги упали навзничь, кое-кто тяжело присел на камни. Стоять осталось человека три, но и их шатало из стороны в сторону как пьяных. К чародеям заспешили солдаты, подхватывая под руки и уводя за каменные насыпи и щиты.

– Что же ты молчал, старый плут? – Громко воскликнул кто-то из старших. – Я уже с жизнь простился, мысленно.

– Я говорил. – Пожал плечами Хларт. – Горы это вам не острова какие-нибудь. Горы завсегда своих укроют.

Поднялась радостная суматоха, все разом заговорили, многие похлопывали друг друга по

спинам.

– Ну, теперь короли точно уберутся.

– Надеюсь, магам ихним досталось.

– Уж думал конец нам.

Я продолжал спокойно наблюдать за лагерем. Моё внимание привлёк сгорбленный старик в сером бесформенном балахоне и копной седых волос. Я его и до этого краем глаза замечал, но не обращал внимания. Пока маги готовили свою волшбу, старикашка лазал на коленях поодаль, не то место расчищал, не то чертил что-то. Теперь же он пританцовывал вокруг треноги с котелком. Под посудиной никакого огня не было, но пар из неё валил как от кипящего супа.

Странный какой-то пар. Слишком густой, неестественного желтоватого цвета. Лёгкий ветер его не развеивал, пар скручивался в тугой жгут и словно змея полз в нашу сторону. Серый балахон мага уже несколько раз пересекал этот тягучий поток, ничего страшного с ним не происходило, но неспроста же выплясывает старикашка.

Желтый змий всё удлинялся и удлинялся, медленно, но уверено. К Сталагору он ползти не стал, а начал понемногу его огибать по широкой дуге.

– Что там сын? – Оттан наконец заметил моё поведение и подошел поинтересоваться.

Я молча кивнул на окуляр. Поглядев, дед подозвал Хларта.

– Сейчас повторим. – Пожал плечами амадзин. – Делов то.

Вернувшись к радужной наковальне, дядька вызвал Горную магию ещё раз. Но пролетевшая сквозь струящийся пар прозрачная волна не оказала никакого влияния. Желтый змей продолжал своё неспешное путешествие через плато. Дед в сером балахоне танцевал, прихрамывал, выделывая неуклюжие пируэты. На звон наковальни внимания не обратил.

Остальные горцы уже заметили неладное и притихли. К трубе, правда, никто не рвался – длинный след, стелющийся от лагеря людей уже можно различить невооруженным взглядом.

Все с надеждой поглядывали на Хларта. Тот в раздумьях помалкивал.

В напряженном ожидании прошло около часа. Пар полз медленно и к горе не приближался, да и по его траектории уже можно было судить – ползти он будет вокруг, заключая нас в осадное кольцо. Волновало всех другое – не станет ли потом это кольцо сжиматься?

К закату желтоватый дымный след проделал едва ли половину предполагаемого пути.

Основная масса наблюдателей разошлись по своим делам. Мы – амадзины, остались. Кто-то вытащил флягу наливки и теперь она курсировала по мозолистым рукам. Малка уже четыре раза приносила закуску. Собственно, сидим мы для того чтобы узнать, что будет после смыкания кольца, но это произойдёт разве что к утру. Значит получается, что просто пьянствуем.

Захмелев, я понял, что так толком и не отдохнул, поэтому коротко распрощавшись, спустился ниже. Открыл первый попавшийся на верхнем ярусе покой и свалился спать. Постель, правда, была покрыта толстенным слоем пыли, но меня это не особо беспокоило.

Проснулся поздно. Солнце, по крайней мере, уже вовсю припекало, когда я поднялся на срезанную вершину. Хларт дремал, развалившись на нескольких накидках из пушистика.

Оттан глядел в дозорную трубу. Мерик с Тарбом о чем-то тихо переговаривались.

Дымное кольцо вокруг столицы сомкнулось. Жгут идущий от котелка на треноге был таким же тонким, а вот само кольцо расширилось и выросло. Теперь оно, пожалуй, где-то мне по грудь будет. Ну, хоть ближе к Сталагору эта зараза не приближается и то хорошо.

Танцор в сером балахоне сидел возле своего варева и качался взад-вперёд. Как ещё не свалился до сих пор? Сутки уже бдит. Впрочем, возле него маячила пара одетых так же фигур – ученики видимо. Готовятся подхватить эстафету, когда наставник свалится.

Малка притянула корзину с завтраком. Мы растолкали Хларта и приступили к трапезе. Говорить никому не хотелось, но нужно. Я вздохнул:

– Надо это кольцо рассмотреть ближе.

– Согласен. – Поддержал меня Волан.

– Я против. – Сказал дед.

– Я с вами. – Одновременно с Оттаном выдал Хларт.

– И я. – Добавил Мерик.

– Вдвоём пойдём. – Кивнул я в сторону своего дворфа. – А то вы прям паломничество какое-то собрались устроить.

– Вплотную не подходите. – Недовольно наставлял дед.

– Движется и растёт оно медленно. – Возразил я. – Так что думаю большой опасности нет. Да и выйдем ночью, а за день понаблюдаем его поведение, если будет странно себя вести – план подкорректируем.

Оттан взглянул на меня и одобрительно кивнул, остальные тоже закивали соглашаясь. Да и выбора то особого нет, не сидеть же тут сложа руки.

К обеду старик в балахоне таки свалился, его место тотчас занял один из учеников, второй потащил наставника за стену башенных щитов. Видимо, у квезийцев там походный шатёр или лазарет, раз они туда всех ослабевших тащат.

Чуть позже в лагерь въехали десятка два волкогонов. Подсаживали к себе за спину магов в

красном и скрывались в скалах. Не оправдали, значит, чародеи возложенных на них надежд и уезжают обратно. И то правильно. Зачем тут такую толпу высокооплачиваемых бездарей держать, если всю работу один единственный дедуган сделал?

Чем нам это дымное кольцо грозит пока неясно, но что не просто так оно тут – это к оракулам не ходи.

***

Как только стемнело, выскользнули наружу. Стража нам теперь не то, что не перечила, а чуть ли не на вытяжку стояла, когда мы мимо проходили. Оно понятно – мой дворф Хларту о наших приключениях во всей красе рассказал, да ещё при многочисленных свидетелях. Такие истории очень быстро новыми подробностями обрастают. Я уже краем уха слышал, что мы вдвоём с Воланом чуть ли не половину квезийской армии выкосили. Наездников, так точно, почти всех извели. Если и осталась где парочка, то прячутся в ужасе. Некоторые горцы уже к моему прозвищу «волкодав» добавляют. Приятно.

Но вот в дворфы ко мне, по прежнему никто не просится. Не престижно у нас кинжалами вооружаться. Многие горцы их никогда и в руках-то не держали. По нашим понятиям кинжал вещь совершенно бесполезная – не повоюешь толком, а коз удобнее ножом разделывать.

В общем, на разведку мы в гордом одиночестве движемся. Хотя может оно и лучше – всего двоих лазутчиков гораздо труднее обнаружить.

Шагов семьсот мы от выхода удалились, когда на кольцо наткнулись. Запаха никакого не чувствуется. Лёгкий ночной ветерок этот желтый туман не колышет. Клубы сами по себе движутся, но за отведённую границу не заходит, да и рассеиваться не собираются. Сколько «желтяк» в ширину распространился не разглядеть, а над землёй уже в два моих роста поднялся. Хотя в темноте ручаться не буду – может и меньше.

Пока я раздумывал, что делать, Волан уже по локоть руку в туман запустил, постоял немного, поморщился.

– Покалывает, будто занемела, но немеет медленно, думаю можно проскочить по быстрому.

И метнулся вперёд как козлёнок. Неразумный, но очень любопытный. А посоветовался бы этот козлище со мной сначала – я бы посоветовал перед этим верёвкой обвязаться, а свободный конец мне оставить. Если вдруг что – легко вытащу обратно.

Так нет, бросился не подумав. Если останется в живых, обязательно внушение ему сделаю – без разрешения амадзина никаких самовольных действий.

Волан резво сделал несколько первых шагов, затем стал забирать левее и остановился резко. Крутанулся, уже явно не понимая, где какая сторона света и шагнул назад. Руки выставил, будто не видит перед собой ничего. Опустился на колени потихоньку и завалился на спину.

Всё это время я бессильно наблюдал за происходящим.

А что делать? За ним кидаться? А смысл? Рядом упасть?

К моему великому облегчению дворф не затих, перестав подавать признаки жизни, а заливисто захрапел, чуть подёргивая правой рукой – спит похоже. Одно паршиво – храп этот, в ночной тишине, только глухой не расслышит. Может до людского лагеря рулады и не долетают, но если караул какой поближе выдвинулся, то обязательно заметят.

Быстренько вытащив из мешка запасной крюк для куртки проводника, я приладил к нему верёвку и кинул в сторону Волана, зацепить хочу и вытащить. Как назло крюк через тело перелез не зацепившись, кидаю ещё раз.

Теперь остриё в штанину воткнулось, тащу. Кожа штанов сразу же трещит и рвётся.

Тяжелый Волан парень, ещё и лежит неудобно, да и в камни плечом упирается. Крюк отцепился, разорвав штанину. Гадство! И не хочется поперёк грудной клетки бросать. С одной стороны, у дворфа куртка со стальными бляхами и кольцами, есть шанс хорошо зацепить. С другой, а ну как крюк под ребро встрянет. Учитывая, какие на нём зазубрины, потом вместе с рёбрами вырезать придётся. Лучше уж в ногу пускай впивается.