Umfang 470 seiten
2013 Jahr
1993
Über das Buch
Сергей Шаргунов (р. 1980) – прозаик, главный редактор журнала “Юность”, ведущий телепрограммы “Открытая книга”. Автор биографии В.П.Катаева в серии ЖЗЛ (премия «Большая книга»), романов “Ура!” и “Книга без фотографии” (шорт-лист премии “Национальный бестселлер”), сборника рассказов “Свои”.
Роман “1993” – семейная хроника, переплетенная с историческим расследованием.
1993-й – гражданская война в центре Москвы. Время больших надежд и больших потрясений. Он и она по разные стороны баррикад. История одной семьи вдруг оказывается историей всей страны…
Genres und Tags
Живу в Москве. Хорошо помню это время. Не такие люди меня окружали, не о том печалились, не о том говорили. Все были помешаны на политике, даже юмор на сцене был сплошь политическим. Спорили до хрипоты все и всюду – на работе, в транспорте, в магазинах, дома и в гостях – о том, как строить новую Россию. А здесь прочла 100 страниц из 700 – и все сплошная быховуха, какие-то мелкие неинтересные дела неинтересных мне людей и лишь намеки на причастность одного из героев к политической деятельности, якобы даже не очень и афишируемой, хотя в то время, на самом деле, никто не делал тайны из своих политических убеждений, все были политиками.
Читать дальше расхотелось. Может быть, не стоит автору, который сам в силу возраста не варился в этом котле, писать о том времени, у которого еще полно живых свидетелей.
События 93-го, практически, не знаю – мне было семь лет, жил в Орле, гонял в футбол, пил компот и слушал «Кар-мэн». Ни в собственном доме, ни в гостях у друзей, никто не интересовался, не обсуждал происходящее в Москве. Было все равно. Принцип – это их разборки и нас за 500 км это не касается. В школе учитель истории пробегал эту главу мельком, в университете не касались вовсе. Уже во взрослом, сознательном возрасте, я попытался сам разобраться и вникнуть. Слушал разные дебаты спустя десятилетия: кто прав, кто не прав, кто за что и почему. И удивляло, что в этом перекрике не было место воспоминаниям и вниманию судьбам людей, кто был на улицах. Там и остался. А вот роман меня пригласил в гости к ним. Я не знаю насколько достоверно описываются трагические события октября 93-го, но хор голосов и вернисаж портретов обычных людей, вдруг, ставшими свидетелями истории, мне все рассказали и оставили в покое.
купила прочитав аннотацию, все подтвердилось:) Было ощущение присутствия… Задумалась над своим поведением в отношении близких и государства… Полезно.
Видимо, настало время художественного осмысления времени 90-х годов. Смотришь на это время уже как бы со стороны, хотя мы и жили в нем. Книга написана хорошо, но читать ее тяжело, жалко этих людей, на семье которых отразились все беды и конфликты того переходного периода. Своим знакомым рекомендоваь не буду.
Видеть события 80-х и 90-х, пропуская через себя, так как являешься современником автора – это интересно. Оценка героями ситуации в стране, городе, поселке, семье, в мыслях и действиях невольно возвращает в те годы, заставляет вспомнить себя и, как со стороны, оценить свои действия и мысли. Мне понравилось не навязчивое освещение не понятных для многих и сегодня событий тех лет и дней, языком, доступным каждому читателю. Герой– обычный муж, отец, друг, время заставляет искать ответы на многие вопросы, но найти их и объяснить для себя не просто. Делай вывод читатель сам, тем более время на многие вещи уже дало ответ.
Надо прочесть, не пожалеете.
– Мой знакомый по Ленинграду шел, – задорно сообщил Женя. – Прохожего просит: “Дай прикурить!” Тот ему в морду хрясь: “А пожалуйста?” Вроде ужасно, но вежливость тоже нужна.
Перестройку родители поначалу почти не заметили. Разве Лена иногда, перед телевизором или читая газету, вздыхала:
– Народу-то, народу намолотили! Да, нечем крыть… Многое от нас скрывали!
– И продолжают молотить, – замечал Виктор с глухим смешком фаталиста. – И продолжают скрывать.
“В каждой бочке затычка”, – говорила Лена; “Не детские это темы… Вырасти сначала” – говорил отец, и Таня догадывалась: им не нужны с ней лишние беседы.
Петя вышел на "Октябрьской". Когда-то, много лет назад, на Октябрьскую, тоже на митинг, вышел его дед, и тот выход, наверно, определил дедову судьбу.
– А ты чудак, – сказала она настороженно, слегка отодвигаясь.
– Чудак от слова “чудо”.
Bewertungen, 30 Bewertungen30