Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

Само Красное крыльцо было свидетелем трагических событий, развернувшихся в 1682 г. после смерти царя Федора Алексеевича. На престол вступили Иван, сын царицы Марии Милославской, и Петр, сын Натальи Нарышкиной, но стрельцы, подстрекаемые царевной Софьей, поднялись против Нарышкиных. Возбужденные слухами о том, что Нарышкины убили царя Ивана, они ворвались в Кремль и потребовали, чтобы им выдали мнимых убийц. Царица Наталья вышла из Грановитой палаты на Красное крыльцо вместе с обоими царями, и некоторые стрельцы, желая убедиться в том, что их не обманывают, взбирались по лестнице на крыльцо и прикасались к царям: «…те злочестивые изменники… дерзали говорить с самими их особами Царскими с великою невежливостию, нагло спрашивали его, Царевича самого: „Что он ли есть прямой Царевич Иоанн Алексеевич? Кто его из бояр изменников изводит?“»

Получив ответ, они было успокоились, но на этом бунт не остановился: вскоре стрельцы стали хватать всех, кого считали виновниками своих бед, бросать вниз с Красного крыльца на подставленные копья и рубить тела их на части: «…бросают с Красного крыльца, взем за ноги и вонзя копьи в тело и влекут по улице в Спасские и Никольские ворота на Красную площадь». На площади толпа кричала: «…се боярин Артемон Сергеевич! се боярин Ромодановский! се Долгорукий! се думной едет! дайте дорогу! Любо, любо, любо». Всему был свидетелем десятилетний Петр, и, может быть, с тех пор у него начались припадки…

Лестница на Красное крыльцо была сломана в 1930-х гг. для того, чтобы между Грановитой палатой и Благовещенским собором построить уродливое строение столовой для делегатов бесчисленных съездов. Лестницу восстановили летом 1994 г.

Из Владимирского зала можно также пройти в Теремной дворец, который находится за основным зданием параллельно ему, и, к сожалению, его нарядный фасад ниоткуда не виден, так плотно задвинул его архитектор Тон во двор своего детища.

Дворец, выдающееся произведение русской архитектуры, построен для царя Михаила Федоровича в 1635–1636 гг. зодчими Антипом Константиновым, Баженом Огурцовым, Трефилом Шарутиным и Ларионом Ушаковым на более старом основании Мастерских палат, которые, в свою очередь, возведены еще на алевизовских подклетах. После Смуты, разрушений, войн начала XVII в. возведение большого, богато украшенного дворца явилось зримым свидетельством укрепления новой династии и возрождения Московского государства. В Теремном дворце находились личные комнаты царя, его приемная, комната для заседаний Боярской думы, опочивальня, молельня. Все комнаты украшены росписью, сделанной в 1837 г. по эскизам художника Ф.Г. Солнцева, в окнах – разноцветное стекло, по углам – изразцовые печи, мебель в стиле XVII в. Самая верхняя часть дворца – небольшое строение на плоской крыше – носит название Теремок, или Каменный чердак. Оно построено в 1636 г. для детей царя Михаила Федоровича, но в нем неоднократно заседали бояре. На фасаде Теремного дворца обращает на себя внимание пышно украшенное окно «государевой комнаты», выделенное фронтоном и колонками с фигурками львов.

В составе Теремного дворца есть несколько церквей. У его западного конца виднеется глава церкви Рождества Богородицы на Сенях, у которой сложная история строительства. Впервые каменное здание здесь было воздвигнуто в 1394 г. на месте деревянного во имя Воскрешения Лазаря великой княгиней Евдокией Дмитриевной, вдовой Дмитрия Донского, в честь праздника Рождества Христова, день которого совпадает с днем Куликовской битвы. В качестве придельного в ней был храм Воскрешения Лазаря. В 1479 г. свод церкви ночью внезапно рухнул; как было написано в летописи, «верх падеся напрасно и страшно в ночи», разбив иконы и хранившиеся в церкви сосуды. Итальянец Алевиз в 1514 г. построил новую трехглавую Рождественскую церковь, которая после многих исправлений и переделок в 1684 г. была выстроена вновь, уже с одной главой. При строительстве Большого Кремлевского дворца обнаружили старую Лазаревскую церковь и отреставрировали ее – она является старейшим церковным зданием в Москве.

В церкви Рождества 23 сентября в 1862 г. проходило бракосочетание Льва Николаевича Толстого и Софьи Андреевны Берс. Придворная церковь была выбрана потому, что отец Софьи был врачом Московской дворцовой конторы и жил в Кремле (в Потешном дворце). По воспоминаниям ее сестры Татьяны, «приглашенных и посторонних набралось много. Лев Николаевич во фраке; у него парадный, изящный вид… Соня бледна, но все же красива, лицо ее закрыто тончайшей вуалью».

К восточной стороне Теремного дворца примыкают четыре дворцовые церкви, отмеченные снаружи одиннадцатью главками на изящных стройных шейках со сверкающими роскошными крестами. Составленные вместе два пятиглавия и одна главка четырех церквей – Верхоспасского собора, Воскресения Словущего, Распятия и Святой Екатерины – были подведены под одну крышу в 1682 г.

Пять северных главок отмечают Воскресенскую церковь, которая была освящена при постройке ее в середине XVII в. Под этой церковью находится Екатерининская церковь, построенная англичанином Джоном Талером в 1627 г.

Далее к югу – одна глава Распятской церкви, называемой так по находящемуся в ней распятию. Эта церковь, построенная при царе Федоре Алексеевиче в 1682 г. над Верхоспасским собором, по престолу называется Воздвиженской. В ней сохранились редкостные иконы, лики на которых написаны на холсте, а все остальное выклеено из разноцветной шелковой ткани и шитья.

Южные пять глав принадлежат Верхоспасскому собору «за Золотой решеткой», построенному вместе с Теремным дворцом в 1636 г. В его иконостасе часть икон покрыты окладом из чеканного серебра в 1778 г. Лестница, ведущая к собору, перегорожена фигурной железной вызолоченной решеткой, по легенде сделанной из медных денег, быстро обесценившихся и потому явившихся причиной бунта при царе Алексее Михайловиче. При расстреле Московского Кремля в 1917 г. снаряд попал в Верхоспасский собор и, по словам искусствоведа А.М. Эфроса, «непоправимую рану нанесли снаряды пленительной церкви „Спаса за Золотой решеткой“; у нее оторван изразцовый угол, и большая часть осыпавшихся изразцов, столь знаменитых своей художественностью и тонкостью выделки, искрошена и непригодна…».

Слева от Большого Кремлевского дворца находится отделенная решеткой (конец 1840-х гг., архитектор И.Л. Мироновский), небольшая Императорская площадь, которая образована боковым фасадом дворца, галереей Зимнего сада (конец 1840-х гг., архитектор И.Л. Мироновский), вместо которого в 1934 г. устроили для Сталина и его товарищей кинозал (Зимний сад восстановили в начале 1986 г.), и слева так называемыми Апартаментами великих князей, или Детской половиной, которые находятся на месте Конюшенного двора. Теперь тут иногда помещают высоких иностранных гостей правительства.

В 1918 г. в подвал Детской половины бросили Фанни Каплан, которая покушалась на Ленина. Ее без всякого суда и следствия большевики решили расстрелять. Приказание выполнил комендант большевистского Кремля, рассказавший об этом в первом издании своих воспоминаний, опубликованных в 1957 г. Он отвел ее во двор за зданием Детской половины, куда до сих пор выходят гаражи, включил моторы нескольких автомобилей, хладнокровно убил Фанни Каплан, затолкал труп в железную бочку и сжег.

После победы большевиков многие помещения в бывшем императорском дворце – бывшие парадные, представительские и Собственные императорские апартаменты – поспешили (они не очень-то рассчитывали на то, чтобы удержаться у власти надолго) занять новые хозяева – так, тут поселились Я.М. Свердлов (как раз под его квартирой в подвале сидела Ф. Каплан), А.И. Рыков, Л.Б. Каменев, И.В. Сталин, Ф.Э. Дзержинский и многие другие. Квартиры были во дворце в основном до середины 1930 г., но последние «жильцы» (скорее оккупанты) выселились значительно позже – Л.М. Каганович в 1957 г. и К.Е. Ворошилов в 1962 г.

Оружейная палата

Вместе с Большим Кремлевским дворцом было возведено и новое здание для размещения коллекций крупнейшего и старейшего кремлевского музея – Оружейной палаты. Первый раз летописец упомянул о ней в известии о пожаре 1547 г.: «И Оружничная полата вся погоре с воинским оружием».

Такое название она получила потому, что в ней изготовлялось и хранилось воинское снаряжение: холодное оружие, панцири, кольчуги и пр. Они украшались тонкими узорами и инкрустациями. Со временем искусные мастера создавали и многие предметы, необходимые в обиходе царского двора. Оружейная палата была также местом хранения государственных регалий, царских драгоценностей и подарков, привозимых иностранными послами. В начале XVIII в. мастеров Оружейной палаты перевели в Петербург, но многие предметы продолжали храниться в Кремле. Для них в 1806–1812 гг. построили отдельное здание по проекту архитектора И.В. Еготова, стоявшее на месте современного Дворца съездов. Это было протяженное строение с торжественным колонным портиком, удачно завершившее облик площади с Арсеналом и Сенатом. На карнизе стояли скульптурные портреты русских полководцев и государственных деятелей, на стенах помещались барельефы с изображениями событий отечественной истории. В семи больших и светлых залах первого и второго этажей располагались предметы из коллекций палаты. Это здание было уничтожено перед возведением Дворца съездов в декабре 1959 г.

Новое здание Оружейной палаты начали постройкой в 1844 г. и закончили в 1851 г.: тогда в него уже переносили экспонаты из старого здания. Автором проекта был тот же К.А. Тон, который проектировал Большой Кремлевский дворец и Апартаменты, и неудивительно, что все эти здания оформлены примерно одинаково.

По словам искусствоведов, «Оружейная палата и корпус Апартаментов должны были, по мысли К.А. Тона, образовать с Большим Кремлевским дворцом архитектурно выразительную группу зданий. Однако отсутствие силуэта, однообразие объемного решения, вялые пропорции помешали этому ансамблю стать значительным архитектурным произведением».

Музейные залы находятся на втором этаже, который отмечен мерным ритмом резных колонн, а оконные наличники сделаны в виде арок с подвесными гирьками. Первый этаж более простой, он обработан крупным рустом, довольно высокий цоколь производит скучное впечатление своим казарменным видом. Найти вход в музей в этой монотонной последовательности выступов и подслеповатых окошек – задача для посетителя.

Удивительно, но дворовый фасад палаты, вообще никому не видный, решен существенно выразительнее – его центр выделен граненым выступом, отмечающим центральный зал музея.

Интерьеры производят прекрасное впечатление своим простором, высотой залов, изящной обработкой сводов. На стенах помещены мраморные медальоны с портретами князей и царей, выполненные в 1774–1775 гг. скульптором Ф.И. Шубиным для Чесменского дворца в Петербурге. Для того чтобы хотя бы перечислить множество предметов, выставленных в этих залах, нужна отдельная книга, да и, как всякий музей, Оружейную палату надо видеть. Можно лишь сказать, что в ее коллекции находятся уникальные предметы, собранные на протяжении многих веков. Там представлены образцы холодного и огнестрельного оружия, кольчуги, шлемы, латы, короны, троны, конская упряжь, кареты, драгоценные предметы религиозного обихода, подарки царям от иностранных государей.

Самый древний предмет в Оружейной палате – серебряный кувшин, изготовленный в Константинополе в 400 г. Среди кольчуг – одна из старейших, весом 12 кг, сделанная из 16 тысяч железных колец, которая принадлежала князю Петру Ивановичу Шуйскому. После его гибели в бою она попала в Оружейную палату, а потом ее выдали Ермаку. В палате хранится древнейший шлем отца Александра Невского князя Ярослава Всеволодовича XIII в., найденный на месте битвы у реки Колокши в 1216 г. Среди корон можно видеть знаменитую «шапку Мономаха», по преданию подаренную киевскому князю Владимиру византийским императором Константином Мономахом, на самом же деле она была изготовлена много позже – на рубеже XIII и XIV вв. восточными мастерами. Среди драгоценных тронных кресел привлекает внимание необычный двойной трон малолетних царей Ивана и Петра Алексеевичей.

Коллекция английского серебра, состоящая из подарков русским царям, уникальна, так как во время английской революции XVII в. почти все серебряные изделия были переплавлены в металлические слитки. Замечательна редкая коллекция экипажей XVI–XVIII вв., придворных одежд, в частности коронационных платьев. В витринах помещены совершенные образцы ювелирного искусства, такие как предметы религиозного обихода, изделия фирмы Карла Фаберже.

Через крайний правый вход можно войти на выставку «Алмазный фонд». Во многих странах мира много лет существуют музеи государственных регалий и драгоценных вещей, которые когда-то принадлежали монархам, а теперь составляют общенародную собственность. У нас такой музей сделали из выставки только в 1967 г., а до этого народ и не знал, что за сокровища у него есть…

В царской России они хранились в так называемой Бриллиантовой комнате, в советской их перевезли в Москву в Гохран, учреждение, призванное, казалось бы, хранить ценности, но в 1927 и в 1933 гг. значительную часть собственности народа большевики продали за границу. В последнее время выяснилось, что только одна продажная сделка большевиков, состоявшая из предметов Алмазного фонда, весила 9 кг, а таких сделок было несколько. Многое еще осталось неизвестным, ибо так называемые «компетентные органы» (компетентные в чем?) до сих пор не пускают в свои архивы. Остатки от распродаж находятся на этой выставке. Там выставлены императорские государственные регалии – короны, скипетр, яблоко, исторические камни (алмазы «Орлов» и «Шах») и ювелирные изделия. В недавнее время сюда сдавали на хранение особо крупные алмазы, золотые и платиновые самородки.

Арсенал

Не было счастья, да несчастье помогло – сгорели все деревянные постройки, и таким образом освободилось место для постройки Цейхгауза, или Арсенала. «…Был пожар в Кремле; загорелось на Спасском подворье, от чего весь Кремль так выгорел, что не осталось не токмо что инова, но и мостов по улицам», – писал Петр I в письме одному из ближайших своих сподвижников – Федору Апраксину.

Случилось это 19 июня 1701 г., и современная запись добавляла, что тогда в Кремле было «невозможно проехать на коне, ни пешком пробежать от великаго ветра и вихря; с площади, подняв, да ударит о землю и несет далеко, справиться не даст долго; и сырая земля горела на ладонь толщиною». Через пять месяцев после пожара Петр издал указ: построить на обширном месте, где между Никольскими и Троицкими воротами находились погорелые дворы Шереметева и Салтыкова, «Оружейный дом, именуемый Цейхоуз, по чертежам, каковы будут даны из Преображенского», а «у строения Оружейного дома быть в надзирании из дворян Ивану Салтанову и Оружейныя палаты живописцу Михаилу Чоглокову… да с ними же быть для всяких в строении этого дома архитектурных размерений и над каменщики в делах усмотрений саксонцу каменных дел мастеру Христофору Конраду». В строительстве принимали участие и «архитектурного дела мастер» Дмитрий Иванов, и какие-то иноземцы-архитекторы, прибывшие из Копенгагена, «ради усмотрения в совершенстве архитектурного смотрения цейхауского». Отсюда началась долгая история возведения Арсенала, продлившаяся чуть ли не все XVIII столетие.

Строили его долго, во время войны со шведами было не до него, только в 1713 г. подвели под крышу, которая тут же и обрушилась, а потом ни материалов, ни рабочих не хватало из-за строительства Петербурга. К 1731 г. под руководством Х. Кондрата стены Арсенала были все-таки достроены, а все здание закончено при императрице Анне Иоанновне, в 1736 г. Руководил строительством тогда фельдмаршал Миних, но непосредственно занимался им архитектор И.Я. Шумахер, которому, весьма вероятно, принадлежит и рисунок пышного барочного портала в центре фасада, обращенного к зданию Сената и не видного рядовому посетителю Кремля.

Обгоревший в Троицкий пожар 1737 г. Арсенал был возобновлен только через 20 лет, позднее на его ремонт и достройку употребили белый камень из разобранной стены Белого города от Пречистенских до Тверских ворот. Только все, казалось бы, закончили, так в октябре 1812 г. Наполеон взорвал здание. Арсенал пострадал более всего в Кремле – в руины превратилась вся его северная часть, а внутренность выгорела, и только при Николае I его наконец восстановили.

Сооружение лаконичного, нерасчлененного объема Арсенала в окружении старых русских построек знаменовало принципиально новое явление в Кремле, новый масштаб. Внешний облик Арсенала прост и суров, он оживляется лишь рустом нижнего этажа, затейливым барочным порталом входа и парными окнами. Известный искусствовед И.Э. Грабарь назвал их «одним из подлинных чудес архитектуры Арсенала, ее, может быть, наиболее пленительной находкой».

Строя Арсенал, Петр I был озабочен не только сугубо практическими делами хранения и производства оружия, но и созданием военного музея. Он повелел собирать воинские трофеи и «те, все собрав, взять к Москве и в новопостроенном Цейхаусе для памяти на вечную славу поставить». Комплектование образцов вооружения продолжили и при Николае I. У Арсенала помещено много различных орудий, всего около 800 стволов, и в том числе взятых у наполеоновских войск. К восточному фасаду, где находятся интересные образцы орудий, хода нет, а вот у южного фасада, к которому можно подойти, расставлены русские пушки XVI–XVII вв., которые до постройки Дворца съездов стояли у старого здания Оружейной палаты. Там же есть и несколько французских пушек с большой буквой N на стволе. Перед большевистским переворотом в Арсенале намеревались поместить большой и богатый музей 1812 г., что было бы самым замечательным и последовательным воплощением завета Петра Великого, но советские руководители были больше заинтересованы в казармах, чем в музее, а вот пушки вообще-то уцелели случайно. Их собирались… переплавить: 29 июня 1941 г. уже составили полный список, насчитали 870 общим весом 270 тонн, но… транспорта не хватало, чекисты были заняты перевозкой других предметов, и редчайшая коллекция уцелела.

У ворот Арсенала в 1927 г. установлена мемориальная доска, отмечавшая так называемую «зверскую расправу» юнкеров во время боев за власть в Москве в октябре 1917 г. Но историческая правда восторжествовала: было доказано, что никакой «расправы» на самом деле не происходило. Тогда в Арсенале была расквартирована воинская часть, поддерживавшая большевиков, и отсюда они щедро снабжались оружием. Рано утром 28 октября большевистский комендант Кремля, не имевший телефонной связи со своими, получил ультиматум командующего законными войсками полковника Рябцева открыть Кремль.

Солдатам, расквартированным в Арсенале, было предложено сдать оружие и выйти из Кремля. Они стали выходить и строиться, но в это время из здания, где оставались солдаты, неожиданно раздались выстрелы, и юнкера оказались под огнем. Было убито несколько юнкеров, пока, наконец, не заговорили пулеметы, при поддержке которых удалось справиться с провокаторами.

Советские историки, описывая эти события, упорно их искажали (и даже в истории города, изданной в юбилейные дни в 1997 г., повторяется та же ложь), обвиняя представителей законной власти Временного правительства в расстреле невинных людей в Кремле. Как писал один из таких историков, «выстроив 500 человек перед воротами Арсенала, они учинили дикую расправу над пленными, расстреляв их из пулеметов», а в путеводителе по Кремлю издания 1990 г. пишется о юнкерах и студентах: «Разъяренные, они разоружили солдат запасного полка и охрану Арсенала, выстроили их якобы для проверки документов и зверски расстреляли из пулеметов». На деле же было совсем наоборот. Большевистские солдаты открыли провокационный огонь, убив и ранив несколько ничего не подозревавших юнкеров, и в результате сами попали под пулеметный обстрел. Вот воспоминания одного из руководителей Красной гвардии: «Я в это время был около стены, где еще солдаты были вооружены и не хотели сдаваться. Вдруг солдаты при виде юнкеров открыли залп. Юнкера в панике бросились бежать к стенам, а некоторые обратно за ворота с криками „Измена, измена! Где Рябцев?“ В это время около стены обходили броневики, и солдаты, увидев их, еще больше набрались духа, полагая, что это наши броневики и прикрывают нас от юнкеров. Солдаты стали еще сильнее и чаще открывать огонь по юнкерам… Но вдруг броневики остановились и открыли огонь по стрелявшим. Солдаты тогда прямо не знали что делать, но все же продолжали стрелять».

С закрытия Кремля советскими властями и до сих пор Арсенал занят воинскими частями.