Buch lesen: «Не боец»

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Небольшое пояснение для читателей: в этой книге, как это принято делать в японских ранобе (лайт-новеллах), иллюстрации даны перед текстом, чтобы заранее познакомить с главными действующими лицами. С удовольствием представляю вам:

Зэта, андроид

Синдзи, мечник, Мелисса, вампир

и Ярослав, он же Йоширо, главный герой!

1

Я покрутил прискорбно тонким для шестнадцатилетнего подростка мужского пола запястьем, пытаясь понять: слетит или не слетит слишком большой для «умных часов» наручный компьютер. В смысле, во время бега и при других физических нагрузках. По всему получалось, что волноваться не стоит: вроде и ремешок не давит, и сам приборчик, хоть и не как пёрышко – но сидит как влитой. Продавец обозвал эту штуку «пом-пом».

Плоский корпус, закруглённые уголки – только дисплей подкачал: чёрно-белая жидкокристаллическая матрица с крупным, видимым невооружённым глазом «зерном». Зато сенсорная – ни одной кнопки, в том числе и пресловутой «вкл». «Не волнуйтесь, покупатель-сан, встроенной батареи хватит на долгие годы работы!» Когда за прилавком стоит андроид, к которому вовсе не тянется кабель от розетки – как-то веришь его словам. Хотя я по-прежнему был уверен, что мне впарили банальное разводилово. Р-раз – пальцем по экрану:

Сила – 6

Ловкость – 7

Выносливость – 1

Интеллект – 140

В больнице мне объяснили, что значит «6» в параметре «сила»: мешок весом в шестьдесят килограммов я не только смогу поднять, но и пронести метров этак десять. У штангиста, берущего вес в двести сорок кэге, соответственно, будет значение «24». С ловкостью сложнее, но, в принципе, восьмёрка-девятка – это уже норма. Мне сказали, когда я очнулся – это значение равнялось «трём»: кошмарные ощущения, когда видишь кружку на столе и с первой попытки не можешь схватить её за ручку…

Так, стоп. Я не представился: Ярослав! Русский, образование высшее, из тех, кого называют «вечными аспирантами» – и хотел пойти двигать науку, да не сложилось. Уже десять лет как не сложилось – но признаться себе в этом я упорно отказывался, пытаясь собрать материалы на диссертацию. Кем я только не подрабатывал, совмещая с полставкой лаборанта: и пылесосы продавал, и кабели тянул, и ночами таксовал, и в студии «Своей Игры» массовку изображал, и программировал, и…

Последняя работа – наконец-то нормальная и на полную ставку с высокой зарплатой: взяли в отдел разработки VR-технологий, в группу технического тестирования! Научрук похлопотал: кто-то из его знакомых на самый верх в этой фирме пробрался, в совет директоров. Видать, пожалел упорного и преданного идиота. Или не пожалел – как посмотреть. Я ведь как-то оказался тут.

Итак, мне шестнадцать, и, поскольку имя «Ярослав» никому из местных не выговорить, записан как «Йоширо». Потому как я теперь живу в Японии в параллельном мире! Мне, кстати, в здешний диагноз ещё и ретроградную амнезию вписали – чтобы уже до кучи, видать…

Так, хорош себя жалеть. Рано или поздно я вспомню, что произошло непосредственно перед попаданием… или постараюсь не вспоминать, уж не знаю. А возможно, припомню кое-что о себе до комы. Откуда-то ведь я знаю, как читаются все эти иероглифы, как правильно держать кисть для письма и макать в чернильницу, чтобы их рисовать. Да и говорю, с чужих слов, пусть с лёгким акцентом, но неплохо.

Правда, случаются моменты, когда мне начинает казаться: вокруг виртуальная реальность высочайшего качества – тот же «пом-пом», измеряющий статы. Но вот проблема: что-то не вижу кнопки «выход»… Тьфу! Вот сейчас я просто оттягиваю пробежку – и совершенно зря. Бег – отличный способ совместить полезное с полезным: и тренировка, и местность вокруг школы изучить не по карте надо.

Мне ж тут жить целых три года: до выпуска старшую школу-интернат «Хиро» сироте не покинуть. А врачи, выпуская из клиники, меня порядком напугали, что без регулярных нагрузок ловкость может и вернуться назад, к троечке. Чёртова кома – не проходит такое бесследно! Нет уж, лучше пойду побегаю. Не забыть только ткнуть пальцем в «ловкость», ставя маркер, какой физический параметр из трёх пойдёт в приоритетную «прокачку». Да, тут и такое возможно.

Этот мир… Во всяком случае эта Япония уже третий месяц вызывала у меня всё больше вопросов. Иногда мне казалось, что я не в виртуале, а просто-напросто брежу – такие фортели откидывала новая реальность. Как вам гигантский человекоподобный робот, движущийся между зданиями городской застройки, причём большая часть ему была по плечи и ниже? Мне потом окулист примочки специальные на глаза на полчаса поставила, чтобы снять резь – так яростно я тёр свои гляделки, узрев это чудо-юдо из окна больницы!

На этом фоне волосы неестественных цветов – вообще ерунда, как и уши разной степени остроты и длины, клыки во рту и прочие рога. Ещё не видел счастливых обладателей звериных «лопухов» и хвостов, но знаю – тут и такие есть. А ещё эльфы, вампиры, «люди-демоны», уже упомянутые андроиды и просто обладатели сверхсил!

По счастью, сгинувшие родители Йоширо оплатили невероятно крутую медстраховку для сына, которая покрывала буквально всё: если медики решали, что некая вещь необходима для дальнейшего излечения, мне её покупали. Так мне досталась «Большая Энциклопедия Разумных Рас» в семи томах – точнее, её самое свежее переиздание. За два месяца я заучил её буквально наизусть. Ну а что? Жить захочешь – ещё и не так раскорячишься!

Собственно, оставшиеся два года до совершеннолетия я мог бы прожить в своей отдельной палате, откуда уже давно убрали комплекс жизнеобеспечения для находящихся в коме, зато поставили стол, принесли приборы для письма кистью и повесили книжные полки. К сожалению, действующий свод законов Страны Восходящего Солнца обязал врачей силком запихнуть меня в интернат – раз уж очнуться соизволил и гражданство имею.

Но надо отдать докторам должное: выбрали они учебное заведение максимально близко к госпиталю – вполне можно дойти пешком. Что оказалось довольно актуально: комната в общаге была размером стандартных «шесть татами»¹, водопровод и удобства в коридоре, кухня на первом этаже. А ещё – одинарный стеклопакет, тончайшие стены и отсутствие отопления как класса². Палата, особенно с наступлением осени, чувствую, будет куда уютнее. Ну а пока я фактически единственный поселенец – можно и отдохнуть от порядком приевшихся белоснежных стен и безвкусного кондиционированного воздуха.

Любая земля по весне красива своей, особенной красотой! Самые яркие моменты весны в Японии – конечно же цветение сакуры, это и любой иностранец знает. Солнце, наконец, начинает дарить настоящее тепло своими лучами, сады одеваются в нежно-розовые тона, от цветка к цветку с тяжёлым гудением носятся ошалевшие от такого пиршества пчёлы, иногда заглушая другие звуки городских улиц. Школьники, у которых как раз настаёт пора каникул, спешат отдохнуть от своих школ, да и простым служащим государством выдаются особые выходные на этот период. Традиция-с!

Вишня, приходящаяся сакуре ближайшей родственницей, обычно цветёт всего несколько дней и опадает лепестками сразу и вся. Сакура же теряет свои розовые одежды в течении недели, а то и двух. А поскольку это любимое дерево японцев, которое они сажают везде где только можно – в садах, парках и вокруг них порой поднимается настоящая розовая метель!

Я бежал, стараясь выдерживать темп и не сбить дыхание, а за мной, увлечённые движением воздуха, с тротуара взлетали розовые лепестки. Школа-интернат «Хиро» расположена в центре спального квартала, сплошь застроенного двух- и трёхэтажными домиками, днём на улицах людей почти и нет. Вот вокруг откровенно уродливого стеклянного куба торгово-развлекательного центра кто-нибудь обязательно шляется даже ночью, сам видел: тридцатиэтажная махина-монолит госпиталя возвышается по другую сторону от приподнятого на опорах путепровода шоссе, и окна из моей палаты выходят в нужную сторону. Собственно, мой маршрут и лежит через сонные улочки и переулки в сторону ТРЦ, около него придётся взобраться по кажущейся бесконечной лестнице на узкий мост надземного перехода, пробежать над эстакадой (дурацкая планировка, согласен!) – и вот я… гм, «дома».

Каждый раз я старался выбрать немного другую дорогу, пытаясь на практике отыскать самый короткий путь в школу – как-никак, занятия через неделю начнутся. Вот и в этот раз выбрав незнакомый поворот, я внезапно оказался в чистеньком и относительно богатом частном секторе квартала: высокие заборы, подметённые дорожки – и вообще никого! Пропустив два перекрёстка, я заметил узкий проход между заборами и без раздумий нырнул туда. И упёрся в тупик.

Уже забегал случайно вот в такие вот закутки: несколько контейнеров для мусора, тщательно запрятанные от взглядов посторонних, дабы не нарушать эстетические чувства жильцов. Заодно и ветер, который иногда бывает тут очень сильным, не растреплет-растащит выброшенное до приезда муниципальщиков. А вот на что я никак не ожидал наткнуться – так это на изрезанные остатки девчачьей школьной формы, лежащие на асфальте. И даром бы просто лежащие – над ними колебалось зыбкое облачко серебристого тумана, пока ещё напоминающее человеческую фигуру.

Кто-то совсем недавно очень постарался убить клыкастика, что не так-то просто. Но таинственному кому-то убийство удалось. Почти. Туманная форма, этакий последний шанс кровососа, ещё не рассеялась только потому, что ветра в тупичке не было, а солнце оказалось не в силах заглянуть за высокие ограды. Ох, чёрт.

Чувствуя, что делаю едва ли не самый идиотский поступок в своей жизни, я подхватил аккуратно стоящую рядом с мусорками бутылку из-под пива и разбил о стену: в руке осталась «розочка». Хорошо хоть мозгов хватило порезать себе не ладонь, а тыльную сторону предплечья. Туманный «призрак» колыхнулся… И, к моему удивлению, остался на месте. Только когда протянул в очевидном жесте поврежденную конечность вперёд – серебристая дымка наконец потеряла свои очертания и моментально втянулась в рану, заодно затянув за собой выступившую кровь.

А вот теперь – ходу!!! Если я неправильно рассчитал свои силы или время, которое мне потребуется, чтобы достичь больницы – всё, хана. Моё бессознательное тело местные жители, может, и найдут и даже скорую вызовут – да только пока довезут, пока разберутся, что к чему… Есть такие насекомые, откладывающие яйца в личинки других насекомых – наездники называются. У меня будут все шансы узнать, что чувствует гусеница, когда её съедают изнутри. Зато вампир… шу спас, ага. Наверное.

2

«Мыслю – значит, существую.» Использовав древний лайфхак³ для определения своего состояния, я спокойно открыл глаза: откачали, значит. А то я в холле, едва успев сказать дежурной медсестре за стойкой ресепшена своё имя, номер страховки и что со мной, вырубился. Угу, моя палата, а рядом с навороченной койкой, заменяющей кровать – стойка с капельницами. Видимо, отделался лёгким испугом, а то бы в интенсивной терапии пришёл в себя. За три месяца я успел посетить и запомнить массу помещений в госпитале.

В каждый подлокотник койки был встроен пульт, который и в кабину самолёта запихнуть не стыдно: больше тридцати кнопок, рычажки и всё такое. Потому я не стал дёргаться и жать на огромную красную пимпу «вызов дежурного», а выбрал скромную опцию «готов к приёму врача». Раз всё хорошо – то и хорошо. А капельницы… Я первый месяц без этой штуки даже в туалет не ходил, так и таскал за собой штатив.

– Доброе утро, доктор Хаяте, – поприветствовал я мужчину в белом халате.

Всего двадцать минут поскучать пришлось.

– Йоширо-кун, – наклонил он голову.

Будь на его месте русский врач, уверен: я бы сходу узнал о своих умственных способностях много нового и интересного. Но японец, с которым я практически подружился, лишь спокойно проверил капельницы и, отогнув угол одеяла, положил мне на грудь плоский прибор.

– Опять эта шарлатанская машина, – ворчливо прокомментировал я.

Пом-пом с моей руки сняли, но эта штука была его полным аналогом – разве что, со слов дока, помощнее и «заточена» под диагностику.

– В измерении биотоков ничего антинаучного нет,⁴ – привычно-спокойно ответил мне «мой» терапевт.

– Особенно в измерении ай-кью за секунды, причём прикладывали вы этот измеритель даже не к моей голове, – всё-таки есть некоторая прелесть в том, чтобы повторять один и тот же диалог раз за разом.

Что-то вроде понятной только тебе и другу шутки.

– Клинические испытания подтвердили достоверность результатов, – едва заметно пожал плечами собеседник и, взяв в руки диагност, повернул его экраном ко мне:

Сила – 5

Ловкость – 6

Выносливость – 0

Интеллект – 140

Ну, класс. Минус один на всё, кроме мозгов – там, видимо, дебаффить было просто нечего. Временно, как я понимаю, но…

– Сколько крови мне перелили? – с усилием проглотив комок в горле, спросил я.

– Девятьсот миллилитров заменителя и шестьсот – плазмы, – Хаяте, как и прежде, ничего не собирался скрывать. И даже не стал дожидаться наводящего вопроса, сам ответил: – Восстановление займёт до трёх дней.

За-ши-бись.

– Девушку-то хоть спасли? – безнадёжно поинтересовался я.

Если и тут всё зря…

– Девушку? – с какой-то странной интонацией переспросил терапевт. – Вампира в форме паразита-нимфы удалось отделить от вашего организма, Йоширо-сан. Вместе с частью вашей крови, из-за чего пришлось делать столь значительное переливание.

«Сан», а не «кун» – это всё равно, что перейти в разговоре с «ты» на «вы» к хорошо знакомому человеку. Хаяте едва ли не впервые с момента нашего знакомства так откровенно продемонстрировал мне своё недовольство. М-да.

– …Своевременное вмешательство представителя общины Алой Розы позволило сохранить жизнь и, скорее всего, рассудок гражданина-гостя, – выдержав паузу, врач всё-таки ответил, но ещё более сухо, чем до этого.

Помолчали. В энциклопедии, прямо на первой же странице первого тома, значилось, что все народы Японии живут в мире, дружбе и согласии и рады дальнейшему расширению своей многонациональной и многовидовой семьи. Я уже догадывался, что это не так, но наглядное подтверждение от человека, как мне казалось, очень широких взглядов, увидел впервые.

В этом минус изучения незнакомого мне по сути общества по книжкам – правду в многообразии её мелких подробностей не узнать. Да и в этой Японии вполне официально существовала государственная цензура. Одна из причин, почему я временно хотел поселиться в общаге интерната – там был компьютерный класс, а в нём целый один компьютер с интернетом. В смысле, не пом-пом какой-нибудь, а нормальный комп с монитором, системным блоком, мышкой и клавиатурой (об этом факте я вычитал в каталоге-путеводителе по старшим школам Токио и пригородов). Сейчас, на каникулах, из учеников в школе не было никого, а из педагогического состава по будням на полдня приходила перекладывать бумажки секретарь директора. Я намеревался выклянчить разрешение посидеть там, пока секретарша в школе, но оказалось – класс не запирался ни днём, ни ночью. Более того – само здание не запиралось даже на ночь, как и ворота⁵.

В общем, доступ к искомому ресурсу я получил фактически неограниченный, вот только засада поджидала меня в другом. В местной глобальной сети я сходу не смог разобраться. Я. Попаданец из мира, где интернет в каждой мобиле, и где через Сеть можно заказать или узнать буквально что угодно. И нет, это произошло не по причине чрезвычайной продвинутости, а ровно наоборот!

Поиска нет, браузер выглядит, словно его выкрали из палеонтологического музея, картинки – и те отсутствуют, всё в текстовом виде. С горем пополам я нашёл какие-то форумы (тупо перебором в адресной строке), но… Везде требовался логин и пароль, и ни намёка на кнопку «регистрация»! Жесть как она есть.

– Йоширо-кун, – всё-таки вернулся к обращению «на ты» док, прервав мои невесёлые мысли о мире, где я оказался. – В больницу приехал полицейский следователь, очень просит тебя уделить ему время. Если пожелаешь с ним поговорить, назначь день и время, я передам.

То, что полиция на меня выйдет, я и не сомневался. Собственно, одной из веских причин моего благородного порыва спасти кровососке жизнь и являлось желание обеспечить себе очевидное алиби. Полицейский произвол – явление международное: облечённый властью правоохранитель может запросто оказаться карьеристом и мудаком, заботящимся только о проценте раскрытых дел, а не об установлении истины. Так что общение со следствием лучше вести с неопровержимыми фактами на руках. Вот только… просит? Реально просит, а не требует?! И прибудет к назначенному времени?

– Да можно и прямо сейчас, – несколько офигев от такого поворота дел, предложил я.

Действительно, чувствовал себя в силах, как ни странно.

– Уверен? Точно? – врач внимательно посмотрел на меня и кивнул. – Хорошо. Если что – жми кнопку, я предупрежу дежурную сестру и буду рядом.

Эм… Я чего-то не знаю?

– Хай, Йоширо-кун! – молодой улыбчивый парень в штатском, в наброшенном на плечи белом халате и нелепо нацепленных на ботинки бахилах лично у меня в последнюю очередь вызвал бы мысли о работе в полиции. – Меня звать детектив Макото Нагахаме⁶, но ты можешь звать меня Мако-семпай, кохай⁷!

– Х-хорошо… – такой напор на позитиве меня слегка ошеломил.

– Долго мучить тебя не буду, герой! – следователь выставил обе руки в жесте, будто сдаётся, а когда опустил их – в одной оказалась ручка, в другой – блокнот. На его левом запястье я заметил пом-пом той же модели, что и у меня. – Расскажи в общих чертах, как тебе удалось наткнуться на Мел-тян, и что было дальше.

– На кого? – я начал раздумывать, а не нажать ли на кнопку.

То ли из-за перенесённой кровопотери, то ли из-за того, что Мако-семпай и впрямь нёсся вперёд словно на реактивной тяге – мои реакции откровенно запаздывали.

– Ну Мел-тян, Мелисса из Дома Розы, – словно из пулемёта выстрелил фразой он. Увидел недоуменное покачивание головой и с нотками весёлого упрёка спросил: – Ты что, так и не спросил, кого спасал? Хах, тоже мне, герой!

«Как будто она ответить могла!» – едва не ляпнул я, но вовремя прикусил язык. Как меня, однако, грамотно разводят на реакции – зря я скептически воспринял профессионализм этого Макото.

– Бегал с целью тренировки перед началом занятий, – медленно и осторожно проговорил я. – Искал, где срезать – наткнулся на тупик, а там – изрезанная женская одежда и бледнеющая нимфа вампира над ней. Взрезал руку осколком стекла и побежал в больницу, где ей и мне могли помочь. Всё.

– Очень интересно, Йоширо-кохай! – как оказалось, строчил в своём блокноте ручкой Нагахиме ничуть не медленнее, чем говорил. При этом он успел оглядеть мою палату, зацепиться глазами за книжные полки и особенно за семитомник энциклопедии. – Вижу, интересуешься вампирами?

Так, кажется, мне прямо сейчас пытаются пришить мотив? Типа сначала убил, потом спас, потому что у меня пунктик на кровососах?! Вот хрен тебе, золотая рыбка.

– Интересуюсь всеми гражданами-гостями, – с самой честной улыбкой ответил я абсолютно правдиво. – У меня ретроградная амнезия, а скоро в школу идти, где я наверняка встречу некоторых из них.

– Похвальная предусмотрительность, – похвалил Макото и тут же переспросил: – Больше ничего интересного не можешь вспомнить?

– Прямо сейчас? – я демонстративно оглядел своё пристанище, задержав взгляд на уже отключенных, но так и не убранных капельницах. Извиняющийся тон получился очень легко: – Простите, но нет, следователь-сан.

– Ну если вспомнишь – звони сюда, – мне был вручен вырванный из блокнота листок. – И не «следователь-сан», кохай, а «Мако-семпай». Мы же уже почти коллеги!

– Эм, да? – не нашёл ничего лучше, чем переспросить я.

– Ну, – он подмигнул. – Твою медкарту мне напрочь отказались показать, а вот милая девушка в «Хиро» была столь любезна, что показала твоё личное дело. Так что даже не сомневайся: долг зовёт и тебя ждут великие дела! Эх, даже завидую тебе немного – три года как одно мгновение пролетели… Бывай, кохай! И обязательно позвони, если вспомнишь чего – это важно!

Последняя фраза долетела до меня уже из коридора, пока дверь не захлопнулась.

Я потряс головой, пытаясь сложить в одно целое впечатления от визита – и нахмурился. Впрочем, первый порыв – нажать на кнопку и растрясти Хаяте на объяснения – я придавил: если док мне не раскрыл столь важную информацию обо мне и о месте учёбы – наверное, неспроста. Выдурить что-то из врача против его воли у меня ещё ни разу не получилось, значит, не получится и в этот раз. А вот дурёха-секретарша, как мне любезно только что сообщили, подставилась: дала приватные документы кому не надо. Шестнадцатилетний сирота этим воспользоваться не смог бы, но я-то такой только внешне. Завтра… Нет, послезавтра растрясу кудрявую лахудру на информацию. Только что-то у меня заранее предчувствие, что она мне не понравится.