Князь же, как ни в чём ни бывало медленно подходил к заветному супу, обходя кричащего сбоку.
– Варево это, я свиньям вылью! А про вас Доброжиру расскажу, а он-то старосте сельскому! – Не унимался ключник. – А староста уж на вас управу-то найдёт! Куда руки тянешь!
Дальше всё случилось очень быстро, если не сказать, что Горшок, который стоял всё это время в шаге от беседующих, сперва вообще не понял, что произошло. С последними гневными словами, Данислав отвёл ногу далеко назад, и со всей силы зарядил ей по котлу. В этот момент хохмач крепко закрыл глаза, думая о том, как сейчас котёл с тупым грохотом бухнется в кусты, расплёскивая похлёбку. Однако, вместо этого, он услышал резкий лязг стали и душераздирающий визг Данислава. Приоткрыв один глаз, Горшок тут же открыл второй, и, выпучив оба, смотрел, себе не веря. Кий, преклонив одно колено, держал свой меч, воткнутый в землю, прямо перед костерком. Окровавленный сапог Данислава, один ноготь, не долетев до котла, встретил на пути клинок и застрял на лезвии двумя разрубленными половинками. Видать удар планировался сильный. Ступню, между большим и остальными пальцами, разрезало почти до пятки. Ключник визжал во всё горло, задрав голову вверх.
– Хватай чан, да ветром отсюда! – скомандовал Кий, молниеносным движением выдернув меч из земли и вставив его в рожны.
Данислав упал на землю и непрерывно продолжал вопить, теперь хватаясь за располовиненную стопу. В кухню стали набегать мужики, кто с ножами, кто с топорами и дубинами в руках. Поняв, что крик идёт с улицы, все ринулись в дверной проём, крича при этом:
– Что там, волки?! Разбойники?! Что стряслось?!
Пробираясь сквозь толпу, на задний двор вышел Доброжир. Смотря то на слугу, лежащего на земле, то на пустую подставку для котла на тлеющих угольках, он направил сердитый взор в темноту за деревьями. А сзади, в резном окошке, затаившись и приложив ко рту ладони, выглядывали на улицу две сестрицы.
* * *
Ночь была тёплой. В дупле старого могучего дуба гукала старая крупная сова. На небе было полным-полно звёзд, светила большая полная луна, бледным светом освещая широкую лесную тропинку, по которой направлялись наши путешественники на встречу очень опасному приключению.
– С Верлиокой будь готов ко всему, никогда нельзя верить страхолюдинам и недооценивать их, – напутствовал Кий, – лучше всего обойтись супом одним.
– Одним мы обошлись, – тащил Горшок горячий котёл, держа его спереди двумя руками, – один уже на одну ногу меньше по кухне таскать будет.
– Сам себе-то под ноги смотри, – отмахнулся Кий, понимая, что его друг имеет в виду пострадавшего Данислава. – Лекарь вылечит, волхв выходит.
Впереди, в лесной темноте, сбоку около тропы, показалась фигура, напоминающая крест, высотой с человеческий рост. Это был старый деревянный, прогнивший от дождей, дорожный указатель. На распутье тропинок, его стрелка была направлена только в одну сторону.
Кий подошёл к нему, провёл пальцами по рунам.
– «Кристаллическая шахта», – негромко прочитал он надпись на плоской угловатой доске. – Готов? – спросил он холодно у своего преданного друга Горшка.
– Готов как этот суп, готов как на обед, готов как год за годом, – приободряя себя, попытался пошутить Горшок.
Как и князь, он знал, что злость великана Верлиоки сильна, и встреча с ним будет непростой. Прошагав ещё немного, впереди они увидали свет от факела, что один одинешенек, торчал, воткнутый прямо в камень железной ручкой. Огонь освещал вход в глубокую шахту, что расположилась на широкой опушке дремучего леса. В его свете можно было теперь прочитать и глазами ту же надпись, выдолбленную в камне, которая означала: «Кристаллическая шахта». Внизу, у самого подножия, были разбросаны человеческие кости. Достать сверху факел наши путники даже и пробовать не стали, не вышло бы, даже если один из них сел бы на плечи другому.
Спускались в шахту Кий и Горшок осторожно, хотя каменные ступени были широки и прочны. Каждая из них по размеру сошла бы за удобную лавку. По бокам и на потолке, рядами торчали железные поручни. Однако спуск был довольно крут и сразу давал понять, что спускаются они не в погреб, а в самую настоящую шахту. Спустившись за пределы света огня на входе, они, некоторое время, ступали в кромешной тьме и абсолютной тишине. Кий шёл первым, сосредоточено вглядываясь во мрак. Чан с похлёбкой уже успел надавить пальцы Горшку. Но он и не замечал этого, как и не замечал пота, выступившего у него на лбу. И вот, наконец-то, появился свет от огня, что с каждым шагом становился всё ближе. Это означало, что пришли они в самое логово великана. Пройдя ещё дальше, перед ними раскинулся широченный зал, с утрамбованной твёрдой землёй на полу, со множеством висящих железных светильников, напоминающих птичьи клетки. Из зала выходила куча темных тоннелей во все стороны. Около одной из стен стояла разбитая тележка с сеном, с отвалившимися колёсами. На ней сидел Верлиока, и злобно смотрел одним глазом прямо на незваных посетителей.
Огромный, одноглазый,
Кривозубый, одноногий.
Седовласый, с бородой,
Всегда очень злой.
С костылём в руке,
В деревянном сапоге.
Сапог набит соломой
Верлиока злобы полон.
– Прямо точно, как бабки пугали, – подумали одновременно Кий и Горшок.
– Доброй ноченьки тебе дедушка, – отчего-то слишком радостно и громко поздоровался Горшок.
– Дык это что за дурень мне добрую доченьку принёс? – не расслышав хрипло прорычал Верлиока. Его низкий голос звучал зловеще, посреди стен, освещённых пламенем и тенями решёток от светильников.
– Здрав… – застрял язык Горшка на полуслове. – Как можно желать здоровья одноглазому одноногому старому великану? – внезапно подумал он. Лучше просто сказать: «Приветствую». Нет слишком восторженно будет для злыдня. Как это сказать… – Здраветствую! – Выдал Горшок.
– Чего ты там мямлишь! А ну отруби себе язык пока я не разозлился! – Осиновый костыль великана слегка скрипнул, тем самым означая, что он собирался встать.
– А ты не злись дедушка, – присоединился Кий.
– Ты тоже что ли говорить собрался?! Внучек мне тут нашёлся! – Направил злыдень свой единственный глаз на Кия.
– Да, самый милый великан на белом свете, – подумал Кий. – Не серчай, дедушка, – продолжил он теперь вслух громко и учтиво, – супчика лучше вот отведай. Супчик вкусненький, да жирненький.
– Ну, всё, есть вас давно пора дурней, надоели вы мне совсем, – не разжимая зубов, прошипел великан.
Вдвоём, теперь держа котел четырьмя руками, что бы никому обидно не было, Кий и Горшок подходили к громиле.
Уловив мерзкий запах баланды, Верлиока произнёс изменившимся голосом:
– Чего тревожите старика среди ночи? Шуткуете что ли?
– Вот, угощайся, дедушка! – наконец-то подошли и поставили котёл рядом с великаном Кий и Горшок.
– Хм, – громко шмыгнул носом великан, – дайте-ка мне того супчика, – внезапно спокойно и слегка заискивающе попросил Верлиока.
А его гости, тем временем, потихоньку отходили назад, пятясь и не спуская глаз со страшилища, который вблизи был ещё ужасней. Своей огромной ручищей, которой он мог бы с лёгкостью обхватить голову быка, он взял горячий котёл как кружку кваса, снял крышку двумя пальцами, и стал хлебать варево поварёшкой, смачно почавкивая.
– Нравится ли тебе суп, дедушка, – вежливо поинтересовался Кий.
– Хорош супец, ой хорош, – сперва принюхавшись, прохрипел теперешний хозяин шахты.
– Дедушка.
– Оу!
– А можно ли на кристаллики твои посмотреть? – начал о том, зачем пришли Горшок.
– А чего? Да гляди себе.
– Спасибо тебе дедушка, – с этими словами приятели принялись аккуратно поднимать с пола красивые угловатые камни красного цвета. По форме они напоминали очень крупные вытянутые куски стекла, которые оказались очень легкими и прочными. Когда Горшок уронил один из них, на кристалле не оказалось даже царапины.
– Кхе-кхе-кхе! – Закашлял великан и отчего-то внимательно заглянул в котелок, после чего всё же продолжил трапезу.
– Берём вот этот, князь, и давай ка потихоньку к выходу, – едва слышно шёпотом произнёс весельчак, держа в руках кристалл размером с пень, из которого торчали кристаллики поменьше, словно отростки.
Но стоило только Кию и Горшку повернуть к Верлиоке свои спины с великим солнцем и Гамаюном, вышитых у них на дублетах, как сзади разразился низкий хриплый голос великана, что заставил их вмиг обернуться.
– А суп-то ваш, невкусный вовсе!!! – запустил страхолюд в них котёл с недоеденным супом.
Друзья едва успели отпрыгнуть в разные стороны. Железный котёл просвистел, пролетая мимо них, и вдребезги разбился о каменную стену. Упав на землю, он напоминал смятый в лепёшку кусок глины. С треском осинового костыля, великан поднялся во весь рост, доставая головой почти до потолка шахты.
– Ыыыыыы!!! – смотря вперёд одним глазом, на который упали его седые грязные волосы, с ненавистью проревел он. – Аааааа!!! – быстро пошёл, не то побежал на них злыдень, далеко вперёд выставляя свой костыль и дошагивая единственной ногой.
Горшок и Кий кинулись к лестнице, второпях спотыкаясь о непривычно большие ступени. Пробежали вверх они не много. Ужасный хозяин шахты нагнал их на уровне своей груди и со всего размаха ударил костылём. Пришлось нашим героям опять прыгать, только теперь прямо с лестницы вниз. Упав на кристаллы им было очень больно. Хорошо, что броня в их одеждах не дала красным острым камням воткнуться им в спины. Подскочив на ноги, Кий выхватил свой меч, резанул сзади по ноге великана и побежал прочь подальше от него. Горшок же, отбегая, не выпускал из рук большущий кристалл, что не давал ему свободы тоже достать оружие. Верлиока взвыл от боли внизу ноги, развернулся и бросил здоровенный костыль вдогонку князю. Но промазал, костыль врезался в железный светильник из прутьев и сильно погнул его. Раздосадовано взревев, страшил побежал, наступая поочерёдно, то своей единственной ногой, то загребая рукой, рычал и тянул вторую руку к Кию. Пространство заканчивалось, впереди для спасенья были только чёрные дыры бездонных коридоров. Заблудиться навсегда в них не составляло никакого труда.
– Только не в туннель, князь! – на бегу, что есть мочи, закричал хохмач сзади, и вонзил свой меч в раненную ногу великана.
Теперь от рёва затряслись стены, и заложило уши. С разворота громила ударил наотмашь, да так, что бедный Горшок отлетел к противоположной стене, и едва не потерял сознание. В этот момент Кий с разбега, со всей силы, для замаха заведя меч за спину, полосонул ещё раз, опять по ноге. Верлиока упал на живот, открыл рот и тяжело задышал.
– Бежим скорей! – уже поднимал князь верного друга. – Давай на лестницу!
– Кристалл! – побежал, шатаясь, опять в сторону великана Горшок. Красный каменище валялся возле его громадной ладони.
Подхватив сокровище, вдвоём они неслись к ступеням. Верлиока вдруг поднял голову и быстро пополз руками по земле в их сторону, с шумом разгребая кристаллы вокруг себя.
– Быстрее! – закричал Кий и толкнул друга, пропуская вперёд.
Бежать вверх было ещё неудобней, чем спускаться. Особенно Горшку, бегущему впереди и держащему неудобный широкий кристалл, который, к счастью, был не очень тяжёлым. Однако рычащий великан, что полз сзади попятам, придавал убегающим всё новые силы. Было несколько моментов на поворотах, где ступени лежали ещё неудобней и угловатей, когда страшил почти ухватил Кия за куртку. Ловя ручищей пустоту, Верлиока злобно ревел и бил от злости могучим кулаком по каменным ступеням, ломая их и поднимая пыль.
И вот, наконец, показался выход. Вылетели великановы гости из прохода, кубарем покатившись по опушке. Первым подскочил Кий, который так и держал свой меч двумя руками, всегда готовый к битве. А Горшку надоело бежать с ношей в руках, бросил он кристалл себе под ноги и достал свой клинок из ножен. В этот момент из темноты проёма показалась огромная бородатая морда громилы. Тут, с низким для него потолком, сделанным когда-то для людей, он не мог пролезть. Лишь одной лапой, расставив свои пальцы-дубины и рыча, он тянулся в сторону путников.
– Не уйдёте, дурни! Съем я вас!
Немного переведя дух, Кий, осторожно ступая, обошёл страшила сбоку и рубанул наискось по трухлявой деревянной подпорке входа в шахту.
– Уууууу, – сдавленно прохрипел Верлиока.
Осыпавшиеся сверху камни и глина придавили его к земле. Великан окончательно застрял в развалившемся проходе.
– А как же теперь к нему домой в гости ходить? – наиграно расстроился запыхавшийся Горшок, вкладывая меч в ножны.
– Переживём, – ответил Кий, достал тряпицу и завернул в неё кристалл. Вытер со лба пот рукавом, посмотрел на друга. – Идём к Алве, отдыхать пора.
* * *
Путь к дому местного чудака был не близок, не далёк. Однако, подходя к нему, солнце уже вставало и где-то вдалеке, в Темнище запели первые петухи.
– Придём, сниму одёжку и вылью на себя воды бочку. Оботрусь, да буду спать крепче медведя зимой, – поделился ближайшими планами Горшок.
– Я сейчас и как летучая мышь уснуть бы смог, – устало пробормотал князь.
К сожалению, всему этому не суждено было сбыться так скоро. На пороге дома Алвы их ждало пятеро людей и сам хозяин. Четверо были в одинаковых лёгких доспехах и шлемах, с одинаковыми мечами. Один из них, был без оружия. Холщовая рубашка, красные штаны и зелёный блестящий плащ, на который свисали длинные волнистые волосы, зачёсанные назад. Он говорил с ловцом молний, размахивая рукой.
– Не знаю я ничего такого, и слыхом не слыхивал, сударь староста! Дома я был весь день, весь вечер и всю ночь! В делах, да хлопотах!
– Врёшь! Какие хлопоты у дурака быть-то могут? Отвечай, где разбойников утаил, пока на дыбу не повесил!
– Здравствуйте, витязи, – поприветствовал Кий незнакомцев и Алву.
Тот, который в зеленом плаще, с длинными волосами, обернулся и важно задрал голову слегка вверх. Молодцы с мечами дружно столпились возле него.
– Меня зовут Довмонд, – показал он на себя большим пальцем. Я сельский староста. Мы ищем лиходеев, что напали на Данислава, работника таверны Доброжира.
– Я Кий, а это Горшок, мы очень устали и собираемся спать.
– Рады были познакомиться, – устало проговорил Горшок, проходя мимо Довмонда и толпы дружинников, которые, недоумевая, стали уступать ему дорогу и поглядывать на старосту.
– Не так быстро, – величаво, растягивая слова, начал Довмонд. – Сейчас же вы пойдёте с нами на сельскую площадь, да при всём люде отвечать будите о том, что стряслось вчера в таверне.
– Сейчас, Алва, возьми узел у Горшка, да к себе на верх отнеси, – опустил вниз глаза Кий, насторожено наблюдая, как дружинники медленно потянулись за мечами. – После, налей бочку воды обмыться.
– Ты не расслышал, я… – нахмурил брови староста.
– Там в лесу, – продолжил князь, – во входе в кристаллическую шахту, – при этих словах, важное сердитое лицо главы села побледнело, а глаза часто заморгали, – лежит засыпанный по пояс Верлиока.
Услышав это имя, молодцы дружно отступили назад и завертели головами, будто высматривая великана. Староста, немного помолчав, проглотил слюну, приоткрыл рот, но всё ещё ничего не говорил. Так и стоял, хлопая глазами, то сжима, то разжимая губы.
– Пошли, староста, гонца за вашим князем. Пусть приедет с дружиной. Великан злобен и силён, хоть лежит обездвижен. Пока что.
– Да, господин, пошлю немедля! – словно резко проснулся, громко протараторил Довмонд. – В княжеский град гонца! Гой!!! – обернулся он и заорал последнее слово на дружинников во всё горло. От неожиданности они всей четвёркой шарахнулись в сторону и, не понимая кому именно было велено, побежали в сторону Темнищи.
* * *
В то время, когда на улице уже совсем рассвело, на самом верхнем этаже под крышей, сидел на деревянном стуле Алва и медленно протирал тряпкой огромный красный кристалл у себя на коленях. Его большие выпученные глаза были широко раскрыты, и он заворожено смотрел в самую глубь ребристого прозрачного камня.
Внизу, на первом этаже высокой избы-башни, готовились ко сну наши путники.
– А ведь не понравился наш супчик страшилу, – рассуждал Горшок, лежа с закрытыми глазами, на полу на медвежьей шкуре.
– Это да, – ответил князь с печи. – Сам ведь знаешь отчего.
– Знаю.
– А вот то, что злыдень в проход не поместился, это диво. Вот теперь и думай-гадай, как он в шахту попал.
* * *
Наступал вечер. Радостный Алва, который всё утро и весь день глаз не отрывал от кристалла, угощал путников медовым сбитнем со сладкими сухарями. Хорошо выспавшись и набравшись сил, Кий и Горшок были готовы продолжить охоту на молнию.
– Какие дела ждут нас дальше? – спросил Кий.
– Кристалл, что молнию удержит и не даст ей развеется, да пришибить кого, у нас уже есть. Осталось самое сложное, – восторженно объявил Алва.
– Это то, что немного трудней похода в кристаллическую шахту? – открыл рот и вытащил язык, кривляясь, Горшок. – Что, у Змея-Горыныча хвост попросить примерить, или у Бабы-Яги избушку взять покататься?
Кий, не открывая рта, потихоньку засмеялся за них двоих, потому что Горшку было некогда, его, как всегда, понесло.
– Молнию, как я посмотрю, достать дело не хитрое. Главное жизнью не дорожить особо! – теперь рассмеялся и сам Горшок. – Ну, давай выкладывай, чего там ещё.
– Для того, чтобы это прекрасное творение Перуна не ускользнуло вновь, а стала моей, надобно для неё ловушку поставить.
– На земле-то хоть? – поинтересовался Кий?
– На земле. Срубим мы в лесу самую дремучую и высокую сосну, притащим её на холм и вкопаем в самую землю да поглубже!
– Да, растущую посреди холма сосну, она точно заметит. Но ей должно это не понравиться?
– Ещё как! Вот здесь как раз и приглашение в мою сумку! – радостно поднял кверху руки Алва. – Насобираем всяких разных железяк побольше, она это любит, и развесим по сосне. Как только молния туда шандарахнет, я свою сумку со светохроном и подставлю!
– Сумку дашь потом подержать? – по-детски, не то шутя, не то и вправду, заранее попросил Горшок.
– Тут вроде бы понятно, – налил князь Горшку целый черпак сбитня так, что аж через края потекло, заставив шутника вмиг прильнуть к деревянной кружке. – Ты сказал про железяки. Этого добра у тебя хватит?
– Ну есть там у меня… – опустил вниз голову Алва, как бы ковыряя пальцем узорный молот, что украшал стол, – подкова старая, шестерни, нож, – медленно перебирал он слова, – да лопата. Большая.
– Стало быть, к твоим железякам ещё самую малость телегу добавить осталось.
– Угу, – согласился хозяин хаты и ещё больше повесил голову. Его спутанные седые волосы, ободком опоясывающие лысину, спали на стол.
– Не будем времени терять, – встал из-за стола Кий, – пошли в Темнищу, дорогой Горшок, нас ждёт щедрость и понимание кривичей.
* * *
Шагая по тропинке, что проходила среди редких деревьев окраины леса, путники быстро вышли на широкую дорогу, ведущую в село. На полях, около Темнищи, отчего-то, не было никого, хотя, в это время, работать обычно никто не заканчивал. Лишь брошенные тяпки, да грабли валялись среди грядок и пугал. Со стороны же села, доносился гул множества голосов, словно с ярмарки. Когда до первых изб оставалось всего несколько шагов, стало ясно, что весь народ собрался где-то в центре, откуда и был шум толпы.
Дойдя опять до сельской площади, где наших друзей вновь встречала знакомая им таверна, кузница, конюшня и пару десятков купеческих лавок, Кий и Горшок увидали огромную телегу с широченными колёсами, запряженную шестью лошадьми, в два ряда. Около телеги, дружными рядами стояли воины на лошадях, в блестящих кольчугах, с круглыми жёлтыми щитами. На поясе каждого из них висели мечи в красных кожаных ножнах. Вокруг толпились люди, наверно все, кто только жил в селении. В толпе той были и Доброжир со своими дочерями, и Данислав с больной ступнёй, и староста Довмонд. Стояли там даже женщины с новорожденными детьми. Какие-то мужики держали на руках перину, на которой лежал старый престарый дед и тоже, щурясь, глядел на большущую телегу. А на телеге той, с перебинтованной ногой, восседал великан Верлиока. Увидав своих недавних гостей, он вытаращился на них своим одним глазом и зарычал, пытаясь разорвать цепи, опоясывающие его снизу до верха.
От его рёва, охнув от испуга, толпа отхлынула назад, кое-где раздался детский плач. Из стройных рядов конных воинов выехал молодой красивый витязь. От остальных в его отряде, он отличался только тем, что был без щита, а на груди его белого жеребца красовался красный нагрудник, с изображённым на нём соколом.
– Никак Верлиока своих знакомых признал в этой толпе? – слегка улыбаясь, смотрел на Кия и Горшка молодой витязь. – Я князь Мирослав. А кто же вы? По одеждам вашим вижу я, что вы и путники, и воины.
– Я князь Кий, сын великого князя Ория, с земли полян.
– Я Горшок, Верлиоки любимый внучок.
– Рад вам, славные рыцари! – не сдержавшись, громко рассмеялся Мирослав. – Стало быть, это вы великана пленили! Подвиг ваш велик. Какую награду требовать станете?
– Награды нам не надо, князь, но от помощи мы не откажемся, – скромно пояснил Кий. – Нужна нам сосна высокая, да железных мелочей побольше.
Мирослав помолчал немного, вглядываясь в глаза Кию, затем посмотрел в сторону леса.
– Знаешь ли ты князь Кий, сколько золота я готов дать за великана?
От слова «золото», засияли глаза у местного старосты Довмонда, который стоял рядом и слушал разговор.
– Догадываюсь, отплатил бы ты щедро.
– Тогда проси золота, мой тебе дружеский совет.
– Это его дурак наш надоумил, – подбежал Довмонд к коню Мирослава. – Дурак тут такое вытворяет! Недавно вот в таверне…
Мирослав поднял руку в кожаной перчатке вверх, тем велев старосте умолкнуть.
– Благодарю тебя, князь Мирослав, но золота мне твоего не надобно, – дал окончательный ответ Кий. – Сосну высокую, что я прошу, увесить железом помоги до самой верхушки, да посреди вон того холма вкопать покрепче.
– Будь по-твоему, князь. Оставлю тебе воинов в помощь из своей дружины, пусть срубят в лесу тебе самую дремучую сосну. А с железом Довмонд поможет, вы с ним я вижу знакомы. На конюшне старых подковок насобирает, у кузнеца железок в соре найдёт, тавернщик сковородку дырявую подаст. Воинам своим велю по наконечнику стрелы тебе снять, а от меня мой меч прими, – с этими словами он развязал ножны на поясе, наклонился с коня и протянул их Кию. – Ну а честной люд поможет странникам, что страшила пленили?! – обратился Мирослав ко всем кривичам, собравшимся на площади.
– Поможем! Принесём! Найдётся у и нас чего-нибудь! – раздался одобрительный гул большой многоголосой толпы.
– Спасибо тебе, Мирослав, – поблагодарил Кий, – нам с Горшком пора дела доделывать. Мы не забудем радушие твоё. Прощай, – приложил он правый кулак к сердцу.
На этом они простились. Мирослав со своей дружиной повезли Верлиоку в град крепостной, что бы народу тот больше загубить не смог. Пусть лучше там врагов теперь пугает. А в Темнище всё было сделано, как князь всем велел. Стояло теперь, на следующий день, посреди холма диво дивное сосна железная, топорами, молотками, подковами, цепями, стрелами колючими, сковородками чернющими, котлами старинными, кочергами длинными, ножами кривыми, пилами тупыми по всем ветвям увешана до самой верхушки веток, да в землю врыта крепко.
* * *
– Ну что, присмотрели сосенку, ребятушки мои?! – раздался из темноты голос Алвы. Он до самой ночи места себе не находил, всё ходил около своего лесного дома, дожидаясь своих незаменимых помощников.
– А то! – отвечал в темноту, ориентируясь на голос, Горшок, возвращающийся вместе с князем. – Да такую высокую, что по ней можно прямо на небеса слазить и у Перуна попросить парочку молний!
Судя по тишине в темноте, где была лавочка, скорее всего Алва не понял, шутит Горшок, или нет.
– Завтра к вечеру готова будет твоя сосна в доспехах, – успокоил Кий.
– Здорово! Здорово! – выбежал на лунный свет ловец молнии. Он был так обрадован новости, что даже не спросил, как это всё оказалось, возможно. Ещё и так быстро. – Я смотрел сегодня на небо в свою трубу подзорную. За три дюжины вёрст отсюда, летят тучи серые, и ветер несёт их к Темнищи! Завтра к вечеру ждём молнию к нам в гости! – сцепил он пальцы в замок, прижал к груди и мечтательно посмотрел в ночное небо.
– Значит завтра, – задумчиво ответил Кий, и уже было потянулся к ручке двери. – Ты сказал, что тучи летят серые?
– Серые, да! Большие, кучные!
– А если в тучах тех молнии нет?
От этого вопроса повисла тишина.
– Это как же нет, дорогой князь?! – простонал Алва! – Тучи ведь есть!
– Так-то оно так. Только если бы они синие были, да чёрные.
Алва стоял, проглотив язык, но можно было даже в темноте разглядеть его открытый рот и выпученные большие глаза.
– Эх, – тяжело вздохнул Горшок, – умеешь ты нагнать безмятежность на сон грядущий, княжа.
– Решено, давай сюда свой меч, Горшок. Я подготовлю оружие. Алва, есть ли у тебя Волчье лыко и Зверобой?
– Е-есть, найдётся, – недоумевая, ответил он, услышав названия трав.
– Неси. Доставай, Горшок лунное масло, – с этими словами он взял протянутый ему меч друга, отворил дверь и вошёл в избу.
– Лунное масло? Травы? Это вам зачем? – растерялся Алва.
– А, звёзды собирать, – небрежно отмахнулся Горшок.
– Опять чудишь?
– У-у, – покачал головой теперь серьёзный шутник. – Приготовим Лютое варево и в лес.
– Лютое варево? – дрожащим голосом прошептал Алва, – А можно я вас дома подожду?
– Это нет наверно. Насобираем звёзд, а они нам на Утренний ветерок пригодятся. Это тоже зелье такое, – сразу объяснил Алве Горшок, глядя на его изумлённое лицо.
– Может, просто дождь подождём? А с ним, когда и молния прибудет?
– Там, у тебя в хате, князь Кий меч точит. Неси травы, грозовой охотник. И полезай скорее на свою вышку, да погляди, где там сейчас звёзды падают.
* * *
– Всё ли готово? – подошел к костру Кий, обращаясь к Горшку и протягивая ему меч.
Алва сидел рядом у костра с крепко закрытыми глазами и держал ладонью рот.
– А то, слаще мёда! – подал весельчак склянку со светящейся тёмно-жёлтой водой.
Князь сделал глоток, опустошив склянку, и скривился.
– Да, хорош медок. Вы уже выпили зелье?
– Выпить-то выпили, да Алве вдоволь не хватило, наверно сейчас ещё просить станет.
– Что это за гадость? – встал на ноги ловец молний.
– Лютое варево. Теперь любое чудище, или дикий зверь нам будет виден, издали во тьме, – ответил Кий. – Алва, как только звёзды мы в лесу найдём, открывай сумку, да хватай, сколько успеешь. В путь.
По тропе долго идти не пришлось, путь их лежал среди зарослей и поваленных старых деревьев. Именно в той стороне леса мудрёный затейник увидел несколько упавших звёзд в свою подзорную трубу. Пробирались ночные искатели медленно и старались сильно не шуметь сухими ветками, постоянно попадающимися на пути перед лицом и под ногами.
– А! – дёрнулся Алва и едва ли не повис на спине у Горшка, который шёл впереди него.
– Тише ты, чего увидал?
– Гляди! Глазища-то, какие! – изо всех сил шептал чудак, ухватившись Горшку за дублет и показывая пальцем вверх на дерево.
– То-то оно и есть. Глазища ты и видишь. Сова наверно, – успокоил Алву Кий, который шёл впереди.
В кромешной тьме, где-то на ветках могучего дерева, тёмно-жёлтым пламенем дымились два больших глаза, смотрящих вниз. Это означало, что зелье начало действовать.
Пройдя ещё немного среди лесных дебрей, впереди путникам показались крошечные золотые огоньки размером с камешки.
– Алва, сумку! – шёпотом скомандовал Кий. – Собирай всё, что видишь.
Слегка по-детски, словно за дикой малиной, полез Алва, ничего не видя и спотыкаясь. Побежал он к кусту и достал маленький светящейся осколочек. Золотистый свет слегка озарил его лицо, полное радости и какого-то безумия.
– Клади в сумку скорее, вон там ещё рядом лежит! – торопил его Кий.
Алва спрятал огонёк в сумку и свет около него пропал. Подбежав к другому, он, не рассматривая, положил его к первому.
Неподалёку раздался тихий шелест сухих листьев. Но это был не ветер. Со всех сторон, то тут, то там, нарастало шарканье, пока из ночного мрака не показались жёлтые горящие глаза, окружившие собирателей со всех сторон. Их было немного, но и немало для того, чтобы в этом сумраке ночи приготовиться к худшему. Тихое сопение во тьме пронизывало жуткую тишину.
– Вы коснулись того, чего никому нельзя, – медленно прорычал хриплый голос.
– Нам нужно это не для забавы, – твёрдо ответил Кий.
– А видел ли ты когда-нибудь звёзды в руках у живых? – спросил страшный голос.
– Я князь Кий, сын великого князя Ория, и я не боюсь.
– Нам всё равно кто ты.
– Кто же вы?
– Погибель ваша.
Лунный свет, местами пробивающийся сквозь ветки высоких деревьев, осветил огромного волка. В мощном прыжке, раскрыв широкую зубастую пасть, зверь летел на князя. Кий развернулся спиной и отступил в сторону. Молниеносным движением он вынул меч, взмахнул им вверх, описав в воздухе полумесяц, и отрубил волку голову. Следующей целью мохнатых убийц была нога Горшка. Другой волк, едва ли её не достав, был пригвождён к земле клинком сверху. Горшок не медлил и, со всего размаха, отбил ещё одного волка, прыгнувшего на него сзади. От сильного удара зверь полетел прямо в князя, который так же наотмашь отбил серую тушу. Хищник упал не вставая. Оставшиеся три волка злобно рычали и хрипели, рыская из стороны в сторону, пытаясь окружить, или зайти сзади. Ещё одна атака. Кий сделал выпад вперёд, навстречу острым клыкам, и вонзил меч прямо хищнику в пасть. Теперь два друга стояли спина к спине, прикрывая друг друга от наступающих с двух сторон дымящихся жёлтых глаз, что виднелись им благодаря зелью. Горшок высоко задрал клинок, держа его над головой двумя руками, и со всей силы ударил вниз, упав на одно колено. Враг увернулся и отскочил назад. Оттолкнувшись ногами о плечи друга, из-за спины Горшка далеко выпрыгнул Кий и, достав мечом, зарубил зверя. Но в открытую теперь спину тянулись зубы оставшегося зверя. Кий, немедля, бросил меч и попал в бок серому убийце. Тот взвыл от боли и кинулся на хохмача, развернувшегося и лежавшего теперь на земле. Убийца прыгнул с новой силой. Но ещё один меч вонзился ему в точно грудь, и на этом битва была окончена.
– Ого! Подарок вам от князя Мирослава! – обрадовался второму прилетевшему мечу Горшок, вставая с земли и держась за руку подошедшего Кия.
– Где Алва? Ты не видел, что с ним? – вглядывался в темноту князь.
– Ребятушки, спасите! – раздался голос чудака сверху из-за веток.
– Ты там, на дубе? Всё позади, слезай. И куда сумку дел?
– А волки закончились ныне?
– Слезай скорее! Где сумка? – переспросил Кий немного строже.
– У меня, здесь, – сползал, кряхтя Алва. – Я оттудова ещё звёзды видел. Собрать?