Невьянские и тагильские былинные сказы. Про мастеров дела железного, про времена далёкие

Дизайнер обложки Сергей Мухин

Дизайнер обложки Андрей Рева

Корректор Алла Алексеевна Ненада

Корректор Саша Тарарина

Иллюстратор Портрет Никиты Демидова из собрания МБУК "НТМЗ "Горнозаводской УРАЛ"

© Сергей Павлович Мухин, 2024

© Сергей Мухин, дизайн обложки, 2024

© Андрей Рева, дизайн обложки, 2024

© Портрет Никиты Демидова из собрания МБУК "НТМЗ "Горнозаводской УРАЛ", иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0062-6007-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рассказ первый⠀
Про Тульского мастера
Никиту Демидовича Антюфеева
и его сыновей Акинфия и Григория

«Царёвый указ»

 
Много сказок
Да рассказов рассказывали
Детям нашим
Деды да родители наши,
Сидя на крылечке избы русской.
Вот и рассказал дед мой
О далёком времечке.
 
 
Рассказ про тульских Кузнецов
И уральских заводчиков Демидовых.
Да и сейчас в любую избу невьянскую
Зайдёшь с поклоном,
То много ещё тебе расскажут,
Что помнят от стариков,
Да и про свою жизнь нажитую.
Расскажу я вам рассказ
Про Никиту Демидовича Антюфеева,
Родом из Тулы,
Как он стал уральским заводчиком.
Не думал он не гадал
И судьбу свою не знал.
 
 
Работал он в Туле
Кузнецом-оружейником,
Со своими сыновьями
Акинфием и Григорием.
И жизнь была у них,
Как у всех кузнецов,
Ничем не отличимая,
Но интересная.
 
 
Вот однажды
Привезли в те земли тульские
Уральскую руду с казённых заводов царских,
Дали кузнецам
Выплавить из руды кричное железо.
Все кузнецы попробовали,
Но не каждому оно в руки
По нраву пошло —
Не очень-то кому хотелось
С рудой железной дело творить.
Кто попробовал —
Надолго охоту потеряли.
Лежало оно долго,
В кузнечном цехе заброшенное,
А однажды,
Дело было так рассказанное,
Устал Никита от молота тяжёлого-
Присел на скамеечку
Возле кучи рудной уральской,
Да и загляделся на неё.
А она искрится вся при кузнечном горне
Искрами изумрудными,
А из-под камешка рудного
Ящерка показалась:
«Что за диво такое!»
Улыбнулся он ящерке
И поздоровался,
А та в ответ и говорит ему
Женским голосом:
«Что, мастер дел рудных,
Не хочешь ли ты
В земли уральские поехать,
На богатства мои поглядеть горные?
Ты такого здесь
Ничего подобного не видывал».
И убежала под камешек рудный.
Улыбнулся Никита,
Да и промолвил:
«Что это со мной?
Голова закружилась,
Устал, наверно, уж очень я».
И пошёл домой отдыхать.
А та змейка из памяти не выходит:
Что за диво?..
А наутро проснулся
И пошёл с сыновьями в кузницу
Молотом помахать.
Не было для него работы краше этой.
Зажгли горнило красное, раздули,
А в глазах опять ящерка появилась
И говорит:
«Ты возьми, Никитушка, камень мой,
Железный уральский,
Да положи его в горнило
И полюбуйся, что получится».
А сыновья смотрят на отца
И говорят ему:
«Что с тобой, отец наш,
С кем это ты разговариваешь?»
«Да вот, говорит, пойдём покажу».
Подошли они к руде уральской тихо,
И говорит: «Смотрите!
Вон из-за камешка змейка выглядывает,
Вот с ней-то я и разговариваю».
Поздоровались они все втроём,
Как будто кто-то их поприветствовал.
Так и трудились они в цехе кузнечном
Со змейкой зелёной.
Только с тех пор
Из рук у них и из железа уральского
Стало всё получаться не как у всех,
А на диву всем.
Кто ни пробовал —
Ни у кого так не получается.
Слух пошёл,
Что приколдовало то железо
Никиту да детей его.
Так молва и пошла про них
По тульской слободе кузнечной.
Мастерами стали превосходными,
И слух о них дошёл до палат царских.
 
 
Захотелось царю Петру
Посмотреть на таких молодцев,
На труд ихний подивиться.
И придумал им задачу трудную
На испытание.
Ох уж он любил забавы этакие!
Поехал он в Тулу
Со своей свитой царской
И приказал позвать кузнецов-волшебников.
Пришёл Никита с сыновьями своими
И поклонились государю земли русской,
Никогда царя в глаза не видывал.
«Говорят, лучше вас
В тульской слободе нет краше
Кузнецов, чем вы
Так ли это?..
Не хотите ли вы
Потягаться с кузнецами заморскими?»
И показал им фузею заграничную:
«Сможете ли вы
Что-нибудь подобное сделать?»
Взял Никита фузею
Из рук царских
Да и говорит:
«Таких фузеев мы не видывали,
Но потягаться потягаемся.
Сколько ж нам времени выделяется?»
«Временем не ограничиваю,
Непростое это дело —
Трудитесь!
Но на обратном пути
Из Москвы в Тулу
Заедем к вам, посмотрим».
Да и расхихикался,
Князю Меньшикову подмигивая.
Раскланялись кузнецы царю,
Да и задумались:
«Какую фузею сделать,
Чтоб царю понравилось…»
Дня два в раздумьях ходили
И к горну не подходили,
А время
В сердце каждого как молотом отбивало.
А змейка зеленая
Всё за ними наблюдала.
Никогда они царских заказов
Не исполняли.
Ну что закручинились,
Разжигайте лучше горн свой.
Разожгли они горнило красное
И диву даются:
Как посмотрят на огонь,
Так картинки какие-то в глазах у каждого.
Только вот всё краше и краше,
Чем фузея заграничная.
И трудились они,
Про еду и сон забыли,
Из кузницы неделю не выходили.
Получилась фузея железная
С узорами причудливыми,
Но чего-то не хватало,
А что – не знают.
А змейка сидела на камешке,
Да всё на них и поглядывала.
И говорит им:
Вот вам камешек зелёненький,
Уральский,
Украсьте им труд свой.
Такого они ещё
Никогда не делывали,
Но попробовали —
И получилось.
Отполировали ту фузею сделанную,
Да и завернули в ткань бархатную,
И положили до времён лучших,
И пошли домой отдыхать.
 
 
А наутро
Царь проездом со свитой ехал,
Да и говорит:
«Ну что, заглянем к кузнецам тульским,
Чем они похвастаются».
А князь Меньшиков и говорит царю:
«Да разве может
Мужик тульский
С царскими кузнецами заморскими
Тягаться?
Поехали лучше,
Царь Питер, домой,
В столицу, тобою построенную.
Чего на мужиков тульских
Время тратить?»
«Ладно,
Будь по-твоему».
Но не тут-то дело было.
Вдруг нежданно-негаданно
Колесо у кареты сломалося,
«Ну вот, приехали.
Без кузнецов
Мы дальше не двинемся.
И пошли они в кузницу.
Царь пешком,
Колесо деревянное катит
Без обруча —
Разлетелось железо заморское.
Прикатили его в кузницу
С князем Меньшиковым,
Да и хихикают:
«Ну что, Никита,
Помоги до Питера добраться,
Окантуй своим железом
Колесо английское.
Без тебя
Нам никуда дальше не двинуться».
«Ну, если помогать будете —
Быстрее справимся», —
Усмехнулся в бороду Никита.
Обковали они колесо
Полосой из железа уральского,
Да царь Петр кузнеца и спрашивает
Про заказ царский:
«Ты, наверно, ещё
И не делывал фузею заморскую?
Больно мы рано назад возвратилися».
«Ну, ежели кваску испьёте,
То покажу фузею заморскую.
Только мы по- своему всё сделали —
Не оббезсуть, царь батюшка».
«Ну показывай!»
Развернул Никита тряпицу бархотную,
Да и подаёт
Свою фузею Петру,
А царь в руки взял, да и любуется:
«Что это, Никита, такое?
Отродясь такого не видывал,
Чтоб фузею
Драгоценными каменьями отделывали,
А стрелять-то она может?»
Погладил он сталь воронёную.
«Да таких фузеев я ещё не видывал».
Зарядили
И вдоволь настрелялися.
За такую фузею царь Пётр
Наградил кузнеца тульского,
И с тех пор всё оружие царское
Стали украшать каменьями драгоценными,
Уж очень царю это понравилось.
 
 
«Ну вот, колесо починили,
Фузеей побаловались да кваску испили.
Спасибо тебе, Никита,
Век тебя не забудем.
Будем проездом —
К тебе в гости будем заглядывать».
Расхихикались, посмеялись
Да в дорогу направились.
А до Питера, царьгорода,
Ещё долго ехали,
А со временем
Все ободья на колёсах полопались,
Кроме колеса тульского.
И приказал Пётр
Снять все колёса с карет царских,
Выездных и обыденных,
И те колёса
В Тулу к Никите Антюфееву отправить,
Обковать их железом уральским,
В Туле сделанном.
И стех пор пошла молва, покатилася
По всем дорогам проезжим
О кузнецах тульских
И железе славном.
Заграничные купцы и вельможи
Тоже свои кареты стали перековывать
И благодарить тульских мастеров
За железо знатное.
Износу нет, и не ломаются
Ободья колесные.
Вот слава и пошла железа уральского
Впереди городов тульских.
А однажды
Доехала такая карета вельможная
До Швейцарии,
Где были знатные механики,
Часовых дел мастера.
И поставляли они куранты
На соборы готические и ратуши,
Но беда одна у них была:
Все шестерни механизмов
Получались пузырчатые
И постоянно ломалися.
А тут вельможа Датский
С заказом для Ратуши приехал,
Да и хвастается,
Какие у него колёса знатные.
Пол-Европы объехал,
О кузнецах тульских рассказывал.
Тут смекнули мастера швейцарские,
Да и говорят вельможе знатному:
«Рады мы тебе
Твой заказ исполнить,
Но железо у нас неважное,
Часы быстро сломаются.
Кто их делать потом будет?
Непростое это дело, да и дорогое.
А что, барин,
Если мы тебе часы
Сделаем из твоих колёс каретных,
А тебе новые поставим?»
Вельможа подумал, да и обрадовался,
Что у него часы
Будут в веках время показывать, не ломаяся,
И о нём добрую память
Кто-нибудь будет рассказывать.
Согласился вельможа.
Сняли ободья мастера толковые,
А новые свои поставили
И начали над тульским железом колдовать,
Не нарадуются.
Сделали они часы,
Достойные мастеров уважения,
И изо всей Европы
Заказы к ним посыпались.
Вот и встал вопрос:
Где железо уральское достать,
В Туле сделанное?
Послали они послов в Царьград
К царю Петру
И говорят: «В железе мы Вашем нуждаемся.
На Ратушах часыкуранты делаем,
Железо надо отменное».
Послал царь Пётр гонцов в Тулу
За Никитой Антюфеевым с наказом:
«Через три дня
Быть в град – Питере».
Приехали гонцы в Тулу к Никите,
Да и рассказывают:
«что иностранцы твоего железа требуют».
Недолго ждать пришлось
Кузнеца тульского.
«Часы, видите ли, им делать надо
Для Ратуши.
Что скажешь, Никита?
Нет ли у тебя такого железа?»
«Ты прости, царь Пётр Алексеевич,
Всё железо уральское
На кареты потратили».
Задумался царь:
Что делать,
Чем послам помочь?
Да и говорит Никите Антюфееву:
«Снаряжайся ты, Никита,
С большим обозом
В земли мои,
Которые стоят на реке Нейве да на Тагилке.
Заводы мои казённые
Пусть снарядят они тебя
Рудой уральской,
А ты сам уж потом
Из него железо выплавишь.
Надо же послов чем-то утешить».
«Пусть радуются,
Только вот возить с Урала руду
Накладно будет.
Лучше разреши мне, царь Пётр Алексеевич,
Чтоб я на заводах твоих казённых
Ту руду выплавил,
Да в чистом железе кричном,
И привёз бы в Тулу побольше».
Согласился Пётр
И грамоту написал
Кузнецу Никите, сыну Демидова.
Приехал он в Тулу,
Да и говорит змейке зелёной:
«Ну вот пришло времечко
В твои края поехать.
Будешь ли ты мне дорогу показывать?»
Согласилась змейка,
Да и обрадовалась.
Взял он с собой сыновей своих
И в путь долгий направились.
А пока ехали,
Змейка им всё про Урал рассказывала,
Про горные штольни,
Про реки золотоносные,
Про аметисты и изумруды мурзинские.
Всю дорогу они проехали,
И всё просторам да богатству любовалися.
Вот и доехали они до завода Невьянского,
Где стояла домна кирпичная,
Из которой жаром дышало.
Показал Никита грамоту Петрову
Боярину воеводе.
«Ну что вы, гости,
С дороги долгой
В баньке вот попаритесь,
Да в горницу мою приглашаю вас
Отобедать,
А там поговорим про указ царский».
Помылись, откушали,
Да и заводские дела
Барин стал показывать.
Умных людей в этом деле представил
Никите Антюфееву:
«Исполняйте наказ царский:
Дело это нелёгкое».
Понравилось Никите
На заводе Невьянском руду плавить,
А змейка всё на него поглядывает
Да красоты и уменья литейные показывает.
Много железа они выплавили,
Пора в дорогу собираться.
Попрощался он с воеводою царским
Боярином,
Да змейка ему слово молвила:
«Ты, Никита, езжай,
Отвези наказ царский,
А я здесь останусь
В краях своих,
Тебя ждать буду».
Попрощался Никита со всеми,
Кто в благом деле помогал
Да и поехал с сыновьями обратно
В Тулу, на родину
Отца своего – Демида Антюфеева.
Приехали они в Тулу,
А там уже купцы заморские ждали.
Сторговались за железо кричное,
Золотыми монетами торг сотворили.
Много железа продали,
Да и себе на запас оставили.
Снарядился Никита к царю
В царьгород поехать,
Казённую выручку царю Петру отвезти.
Запряг коня вороного, да и поехал.
Встретил царь его ласково:
«Ну что, Никита Демидыч,
Понравилось тебе
На моих казённых заводах поработать?
Повидал горы Урала?
Что скажешь?»
«Вот привёз я вам
Монету золотую, иностранную,
За казённое железо вырученное».
«Оставил бы себе —
Ты же работу на Урале делал».
«Раз заводы твои казённые,
То и мы твои слуги царские.
Негоже на чужое добро зариться».
«Ну ладно, спасибо, что выручил.
Послы заезжали и кланялись
За доброе железо поставленное.
А что, Никита Демидыч,
За твою службу и честность твою
Отпишу-ка я тебе
Заводы Невьянские
В вечное пользование.
Дело у меня к тебе есть,
Кроме тебя, вижу, никто не справится
Со столь делом ответственным.
Оставили мы все пушки под Нарвой,
А теперь
С Петропавловской крепости выстрелить нечем.
Вот заказ тебе государственный.
От тебя зависит
Сила нашей армии.
Займись этим делом,
Сердцу моему кто-то подсказывает:
Поручить это некому, кроме тебя.
Завтра напишу тебе указ царский
О передаче тебе земель
И заводов Невьянских,
И лесных угодий
Столько, сколько глаза охватят,
И горные земли рудные».
Не ожидал такого поворота Никита
И в ноги к царю
С благодарностью кинулся.
«Ничего, Никита,
С твоими пушками
Мы Россию укрепим —
Ни один враг не сунется».
Поднялся Никита,
Поблагодарил царя
Словом добрым,
А у самого в глазах
Ящерка изумрудная:
«Ну что, Никита,
Жду тебя,
Подарил тебе царь земли уральские!
Приезжай, не задерживайся —
Все богатства тебе открою.
Не каждый рождается
К делу такому с любовью,
А дело это без любви не бывает.
У нас старатели,
Что в штольнях руду добывают,
Где жилки изумрудные сияют,
Камешек за камешком откалывают,
И у всех глаза от радости светятся,
А дух ихний к красоте тянется.
Поэтому мастера горные
Старателями и называются.
У нас нет труда тяжёлого,
У нас есть труд радостный,
Когда горы тебе свои богатсва
Дарят».
 
 
На другой день
Получил Никита грамоту
С указом Петровым
О передаче казённых заводов
Кузнецу Никите Демидовичу Антюфееву
Во славу Отечества
С печатью царскою,
Поклонился он
Царю Петру Алексеевичу
Да городу столичному
И поехал домой с грамотой.
Вот как бывает
Нежданно-негаданно
За дела добрые сделанные.
Приехал домой
Никита Демидович,
Да и грамоту показывает
Семье своей.
«Да, отец,
Вот дело куда повернуло —
Царю Петру
Помощь нужна великая
Для дел ратных,
Для защиты Отечества.
Строит он на Балтике
Корабли великие,
Снаряжать их пушками надобно —
Вот задача первейшая.
Нашими тульскими заводами
Все леса под уголь истрачены,
А молодые ещё не выросли.
А для печей плавильных,
Ох, угля древесного очень много надо.
Вся Европа своё железо плавит
На угле каменном,
А в нём очень много пыли серной.
Вот у них
Железо-то и не получается.
Бывало, если попадёт серный камешек
В руду железную,
Нагреется в горниле огненном,
То из того железа
Только чёрный порошок получается.
Поэтому боятся серных камешков,
Кто литейным делом занимается.
Страны у них маленькие
И лесными богатствами не обладают.
Вот и посылает нас царь Пётр
В земли уральские,
Где лесные угодья:
Куда не глянь —
Всюду лес могучий,
Да и руда знатная.
Так что
В путь будем готовиться,
Заводы Урала будем осваивать,
А здесь нам делать нечего,
Продадим свою кузницу,
Чтобы на эти деньги
Поначалу освоиться.
Дорога далека,
Да и там обосноваться надобно.
Всё что Пётр Алексеевич отписал нам
За завод Невьянский,
Затраты на его строительство
Возвратить в казну велено,
Когда поднимемся.
Но это не к скорому,
Забота одна сейчас:
Как настроить заводы уральские
Для защиты Отечества.
Шведы
На земли наши поглядывают,
Вот и надо им дать отпор
Нашими пушками,
Которые ещё сделать надобно.
Ну что, дети мои, вперёд
За дело новое, нами знакомое».
«Мы с тобой, отец наш,
С радостью поедем,
Будем тебе первые помощники».
«Ну вот и ладно будет».
 
 
Все дела они в Туле сделали,
Никому обязаны не осталися
И в путь дальний двинулись,
До Урала они добиралися
Три месяца,
По знакомой дороге проторенной,
И добрались они до места назначенного,
До речки Нейвы
И завода на ней казённого —
Невьянского.
Опять показали грамоту – указ царский —
Воеводе, царём поставленному.
«Ну что же, добрые работники,
Берите всё в руки свои золотые,
Да и пример людям показывайте,
А мы помогать вам будем
В укреплении государства нашего».
И пошла, закипела работа
На заводах староказённых.
Народ обрадовался,
Что к делу любимому опять поставлены.
За труды свои
Благодарность в дом свой приносить стали.
Пирогами да блинами
По воскресным дням дома стали пахнуть,
Особенно в морозные дни.
Испекёт пирог хозяйка —
Дак тот запах стоит по всей улице,
Детишек радует.
 
 
За год проживания
Дел много сделали.
Всё заводское дело
Правильно поставили:
Невьянский пруд расчистили,
Плотины новые поставили,
Колёса водные увеличили,
Одну домну ещё построили,
Два молота поставили
И меха огромные механизировали.
За счёт воды сами дуть начали в печи,
Огнём горимые,
Светом алым сияющие,
И потекло железо ручьём,
Как лучи солнышка.
Научились не только железо,
Но и чугун делать,
Из которого и стали
Пушки корабельные да сухопутные отливать.
Все пушки были испробованы
И в царьгород отправлены,
К царю Петру
На осмотр великий.
Обрадовался Пётр
Труду мастеров Демидовых,
Так и прилипло к ним это имечко:
И стали они Демидовы.
Царь снарядил все корабли военные
Пушками лучшими,
И оборонять они стали границы Отечества.
 
 
За труды славные
Отблагодарил царь золотою монетою
Из казны царской.
И дела свои Демидовы поправили
За четыре года
За заводы Невьянские
С лихвой рассчиталися.
И самое главное,
Надежду царя Петра оправдали —
Это было большим праздником отмечено.
И решили в честь этого праздника
Построить в городе
Башню-красавицу,
Кирпичную, цвета алого,
Чтоб горела она
Светом радостным
И теплом своим
Людей города радовала.
 
 
И припомнились
Те купцы заморские,
Которые у кузнеца тульского
Просили железа отменного
 
 
Для часов на Ратуше.
Послали теперь они к купцам заморским
Просьбу, по памяти старой,
От кузнецов тульских,
Ныне Демидовых,
Чтоб заказали они куранты славные
Из железа нашего, поставленного
Часовым мастерам швейцарским.
И чтоб те часы
Не только время показывали,
Но и каждый час
Звоном колоколов душу радовали.
И звучал тот звон
По всему городу, по всем окрестностям,
И чтоб птицы под него
Соловьиные песни пели.
Согласились купцы вельможные
И назначили цену немалую,
Но оно того стоило.
И попросил Никита Антюфеев тех вельмож,
Чтоб отыскали они в странах своих,
Что великие башни Ратуши строили,
Зодчего лучшего.
Дело, конечно, хлопотное,
Но очень важное.
И поехали вельможизаморские
Исполнять поручение
Уже заводчика Демидова.
Старые добрые дела вельможи помнили:
Как царь Пётр просил
Кузнеца тульского
Железом помочь для Ратуши,
И охотно они это дело сделали.
 
 
Заказ швейцарские мастера приняли
И очень были обрадованы,
Что в придачу для часов
Железо и медь были доставлены
Лучшие, с клеймом соболя,
Невьянского завода Демидова.
Но для этого
Мастерам нужны были
Чертежи звонницы,
Куда будут поставлены
Механизмы сложные.
Отыскали вельможи зодчего одарённого,
И тот сделал чертежи лучшие
Для Башни завода Невьянского.
Рисунки и чертежи были доставлены
На одобрение вскорости,
И то творение всем понравилось.
А понравилось потому оно,
Что мастер тот
Изучал законы гармонии
Великих мастеров Античности
И Римской Империи.
Все законы красоты
Золотого сечения
Были в ней исполнены
По пропорциям Витрувия,
Который изучал
Творение Божественное,
Пропорции тела человеческого.
Кто по этим канонам следует,
У того
Творение рук художника
Получается Божественное
И Вселенской гармонии созвучное.
И поэтому
Ни время веков
На неё не действует —
Она живёт, своею красотою
Всех радует.
 
 
И отправили чертежи
Башни колокольной
В Швейцарию.
Время то шло медленно,
И там мастера всё исполнили
С большой любовью
И ответственностью.
 
 
А тем временем
В Невьянске были свои хлопоты:
Нужно было для этой Башни
Изготовить кирпич красоты алой,
Похожий на железо огненное,
Всем любимое зрелище,
Когда металл льётся и светится.
Вот такой кирпич
Им для Башни надобен.
Кирпичи для домен
Научились делать отменные.
Испытание глин
Было долгое,
Простой кирпич
В домне плавился,
Пока не нашли глины
Огнеупорные.
И поэтому
Опыта у Демидовых
Было достаточно,
А сделать кирпич
Для Башни-красавицы
Как на рисунке начертано,
Было трудом ответственным.
Чтоб тот кирпич
Не в печи стоял,
А на солнышке,
На морозе трескучем,
А летом —
Под проливными дождями
Уральскими.
И чтоб стояла та Башня,
Из него сделанная,
В веках всех радовала,
И никто её красоту
Не замазывал
Никакою краской:
Ни белой, ни синей
Ни зелёной.
Да и невозможно
На такой высоте её подкрашивать.
Поэтому задача была сложная:
Все кирпичи на морозе
Испытывали,
Под дождем и солнцем
Опробованы.
Со всех краёв земли уральской
Были доставлены глины разные,
И мастера кирпичные
Над тою задачею
Долго трудилися.
А в это время
Вышел указ Петра Великого,
По всей России-матушке,
Всем заводам
И производителям кирпича обожжённого
Клеймо ставить на каждом кирпичике,
Чтоб знать, откуда кирпич был доставлен
И чей кирпич
В веках достойную службу
Сослужит.
Вот и трудились
Деды и отцы наши
Над тем кирпичиком,
Чтоб через много веков
В том кирпичике
Прочитали послание
Мастеров Невьянских,
Как трудились
Они у огня небесного
Горного,
Светом солнца озарённые
В радости,
Чтоб стояла та Башня-звонница
Как символ народа горного
Что руду добывал
Во славу Отечества.
А пока над кирпичиком
Мастера всё трудилися.
А когда дело было сделано,
То и подумали:
На каком месте
Башню-красавицу
Ставить.
Недолго
Место подыскивали,
Сам Никита Демидов
В том деле желанием горел,
И очень уж ему
Хотелось всё сделать
Правильно.
Однажды
Залюбовался Никита Демидов прудом
Невьянским при лучезарном солнышке
Утреннем.
Присел на поляночку,
Да и любуется солнцу утреннему
И радуется.
Тут змейка в глазах
Светом ясным увиделась,
В красавицу она обернулася
И над прудом наклонилася.
И отражается лучами радуги.
Ещё больше Никита
Залюбовался.
«Вот и решение
Для меня ясное:
Ставить будем
Башню-красавицу
Возле пруда Невьянского.
Обрадовался Демидов
Подсказке подаренной
И порешил: «Так
Будет правильно!»
И началось строительство долгое.
Всё сделали правильно,
Фундамент под Башню
Выложили,
Наняли мастеров,
Которые чертежи читать
Способные.
Всё делали с аккуратностью,
На труд свой любуяся,
Как Башня к небу,
К Богу поднимается.
Подняли Башню
На тридцать метров.
Голова уже кружится,
Но Башня стоит,
Не качается.
А наутро проснулись рабочие,
И под ними земля колыхнулася —
Наклонился четверик башенный,
Как будто в воду прудовую
Захотел он полюбоваться,
Отражаясь в водах лучезарных.
Задумались мастера
И сам Никита Демидович.
А змейка опять в глазах
Стоит и на всё любуется
И говорит ему
Нежным голосом:
«Ты сам, Никита,
Увидел, как я к водице
Лучезарной наклонилася,
Вот и Башня у тебя
Так получилася.
Только пусть стоит она так, в веках
На себя любуется,
Как девица красная».
 
 
Собрались рабочие
И слово молвили:
«Рады бы дальше
Трудиться над Башнею,
Только вот мастер
Должен быть опытный.
Как быть?
И как Башню в небеса
Поднимать,
Чтоб смотрелась она
Со всех концов и окраин
Узорами своими
И полукружиями оконными»
А в это время
Зодчий – тот, кто Башню
Невьянскую спроектировал, —
Ратушу в Стокгольме заканчивал,
И послали за ним
Гонцов с поклоном,
Что без него с той Башней
Никто не справится.
Отыскали мастера
Зодчего да в ноги
Ему поклонилися:
«Искусство великое,
Которое рукою твоею нарисовано,
Должно быть тобою закончено.
За тобою мы посланы
Самим Никитой Демидовым.
Вот тебе благодарность
Великая —
Самоцветы уральские
И ещё золотые монеты
Царские».
Взглянул зодчий
На шкатулку,
Уральскими мастерами сделанную,
Малахитовую,
А на ней змейка
Изумрудная красуется,
На него поглядывет
И молвит она ему
Сказочным голосом:
«Открой шкатулку драгоценную,
Полюбуйся богатствами нашими».
И тут шкатулка сама открылася,
И погрузился
Зодчий молодец
В сказку волшебную.
Тут и думать было
Нечего —
Запрягли гнедых коней
Серых в яблочко,
Да и поехали до уральских гор
Через всю Россию-матушку
К городу
Невьянску.
 
 
Встретил его Никита
С сыновьями с поклоном
И уважением
Как великого мастера
Зодчего,
Чьими рисунками
Все восхищалися.
Отвели покои
Светлые деревянные:
«Ух, тут русский дух
Чувствуется!»
Угостили всеми явствами,
В баньке попарили.
А наутро
К делу приступили.
Все замеры сделали,
Углы наклонов и прочее.
И говорит зодчий
Демидову:
«Великое дело
В поправке нуждается.
Тут много труда
Положено,
Всё сделано правильно.
И поправку мы сделаем,
И что Башня необычностью
Своею будет в веках
Славиться.
И назовут её
Невьянской Башней
Наклонною.
Сделаем так,
Чтоб красота, от того,
Что она наклонная,
Будет ещё от этого
Изящнее.
И тем самым
Всех своим вниманием
Будет притягивать.
От этого она
Ещё будет красивее».
И стали они продолжать
Строить по чертежам
С поправкою,
И поднялись они уже
До высоты приличной.
Ох и вид с неё
Открывается!
 
 
А в это время привезли
Часы заморские,
И народ весь собрался
Посмотреть на часы
И колокола дивные,
И барабан медный
Музыкальный.
И мастера швейцарские
С той повозкою приехали,
Чтоб сделать всё
В аккуратности.
Обошли они Башню
Наклонную,
Поднялись на ярус,
Где часы будут устанавливать —
Всё по чертежам
Было сделано.
А наутро все эти тяжести великие
Лебёдками были подняты.
И целый месяц
Те часы устанавливали,
Колокола развесили,
Циферблаты по сторонам поставили
И музыкальный барабан настроили.
А в это время
И шпиль мастера
С зодчим уже завершили.
И на шпиль флюгер
С флажком и гербом
Водрузили,
И чтоб в Башню
Молния не ударила,
Защитили её шаром
Звездным, чтоб молнии
По лучам отскакивали.
 
 
И настало время
Труда завершения!
Великого и радостного!
Сколько сил в ту красоту
Положено.
Украсила Башня
Своею красотою всё
Пространство в округе:
Откуда ни посмотришь —
Отовсюду смотрится.
Особенно красива,
Когда в пруду отражается
При солнце утреннем.
 
 
И вот настал час
Завести часы с музыкальным
Звоном —
И колокола зазвенели!
Весь народ
На праздник созывая
Торжественный.
Нарядились невьянские красавицы
Гостей встречать
Со всех земель.
Заиграли часы
На звоннице, всю округу
Звоном наполнили!
И всё вокруг
Благодатным светом
Наполнилось,
Будто все в сказку
Волшебную попали!
Никогда такого
Чуда не видывали.
Всех угощали
Пирогами щучьими
Да шаньгами вкусными.
А мужики и детишки
Самовары разжигали
Тульские, родные.
А на следующий день
После праздника
Позвал Никита
Демидов зодчего
Славного и часовых
Дел мастеров швейцарских
Подняться на творение небесное
И посмотреть оттуда,
Как солнце встаёт, лучами
Уральские горы алым
Светом зажигая.
Поднялись они —
Ух и красота поднебесная!
Да и говорит им
Демидов:
«Великое дело
Вы для меня сделали
И для города нашего!
Во славу вы службу
Сослужили!
Хочу отблагодарить
Вас по достоинству!
Просите, чего пожелаете!
Меха для жён и невест
Ваших, золото, серебро,
Камни самоцветные
Земли нашей,
Чтоб глаза невест
Ваших радовали.
Всё подарю к вашим
Ногам во славу таланта
Вашего!»
Швейцарские мастера
Цену свою назначили
И от мехов для жён
Своих не отказались.
И в драгоценных камнях
Отказа не имели.
«Всё будет исполнено
С великою благодарностью!
А ты что, зодчий,
Чем ТЕБЕ мне благодарить?»
 
 
«Стоя в поднебесной,
На Вселенную глядя
Отсюда я теперь
Могу видеть, как Царь
Батюшка шлёт гонцов
Ко мне в гости!
И народ мой, вставая
По утрам с радостью
От звона колоколов
Утренних, с петухами
Соревнуяся.
Проси, что хочешь».
И отвечает ему зодчий:
«Всё, что Вы мне хотите дать.
Велика Ваша благодарность!
Но пока я строил
И жил в покоях Ваших,
Полюбил я девицу
Нежную,
Красоты невероятной!
Ни одно богатство —
Ни золото, ни серебро,
Ни драгоценные каменья —
Не сравняется с её красотою.
Отдайте мне её в жёны».
Призадумался Никита
Демидов,
Да и говорит:
«Ну что, славные
Дел мастера,
Светает уже,
Пора спускаться.
Пойдём, зодчий,
Невесту тебе выбирать».
Спустились они с Башни,
Собрал всех девиц,
Да и говорит:
«Ну что ж, какая тебе
Люба да сердцем о тебе
Томима,
Бери красавицу
В жёны!
А благодарность мою
Возьми,
Заслужил небось.
Девок красивых народ
Ещё народит,
А вот дары из недр земли
Великого труда стоят,
Не каждому в руки
Они даются.
Но только вот
Дело у меня к тебе есть:
Поставь мне хоромы
По государевой должности
Моей, чтоб не стыдно
Мне, бывшему кузнецу
Тульскому, в землях
Наших гостей заморских
Да царских принимать.
А потом
Заводы да плотины
Строить надо,
Чертежи нужны,
Чтоб было всё продуманно.
А самое главное —
Начерти мне модели
Пушек, чтоб не только
Они стреляли,
Но и любой солдат
Мог полюбоваться красотой
Её, да модели ружей
Тоже надо сделать
Такие, чтоб душа
Солдата горда была
За Отечество наше.
Да и умелых детишек
В слободе нашей
Невьянской мастерству
Твоему обучать надобно,
Чтоб душа горела
Радостью за людей наших,
На земле уральской
Рождённых!»
Улыбнулся зодчий,
Да и обрадовался!
А потом Демидову
Он признался,
Что он сын боярский —
Отец его на службе
У отца Петра Алексеевича
Послом служил
В землях заморских.
«Вот и родился я там
И обучался от любви
К делу своему.
Ну а теперь я
На Родине,
Душа моя привела
Меня в земли отцов
Наших.
Так что тут я
И остануся.
Службу Вам
Служить великую буду
Для Отечества Российского».
Обрадовался Демидов
За слова зодчего,
Да и обнял его как
Сына родного.
Так они много
Дел хороших на службу
Отечеству сделали.
Вот и стоит
Башня Невьянская,
О временах своих
Всем людям рассказывает,
Кто посмотрит на неё,
У того аж дух захватывает
От радости.
И вводит она любого
В старину глубокую,
Где жили и трудились
Отцы, деды и прадеды
Наши,
И наполняли
Тот мир своим трудом
И разумом.
Вот и долг наш
Перед ними
Ответственный —
Сохранить всё,
Что они сделали!
 
 
Прошло с тех пор
100 лет —
Время немалое.
Пополнился род
Никиты Демидовича
Антюфеева
В истории Российской
Империи.
И стоит с тех пор
Башня Наклонная
Во славу железа
Уральского
Да рода Демидовых
И народа Невьянского.
А горы уральские
Всё дарят богатства свои
Во славу Отечества.
А на Башне той
Стоит, как заведено,
Вот уже сотню лет
Доверенный,
Который с высоты
За городом смотрит,
От пожара великого
Часы заводит,
Да и в даль смотрит
На просторы необъятные.
А нынче все ждут
Гостя-наследника
Из страны Италии.
Прискакал гонец
Впереди вельможных
Карет и передал срочный
Указ доверенному
Заводов невьянских.
А в том свитке
Был приказ наследника:
К утру дня следующего
Побелить Невьянскую Башню под цвет
Белого мрамора
«Где же взять
Такую краску?
Отродясь в землях
Наших о такой не слыхивали.
Есть изумрудная,
Есть малахитовая, ею
Крыши домов покрашены.
Есть бирюзовая, из
Толчёного камня бирюзового,
Есть алая, красная
Из камня ртутного.
А о такой мраморной
Неведомо».
На славу приказчик
Был смышлёный умом
Да разумом.
И приказал он
Собрать со всех домов
Невьянских известь
Гашеную, которой печки
Русские в домах белят,
Которую ставят
Посреди избы:
Одной стороной
На вход глядит,
Гостей встречает;
Другой – на кухоньку, где
Пироги пекут да репу
Парят;
Другой – в спаленку;
А четвёртой – в горницу,
Где гостей за самоваром
Потчуют,
А над ней на полатях
Детки греются, сладкими
Снами забавляются.
Вот и стоит та печка,
Обогревальница, белой
Известью побелена,
И жильцов своих радует.
Вот и сообразил
Приказчик, что делать надобно.
И приказал,
Чтоб к утру покрашена
Была та Башня красная
Известью белою.
Дело было сделано.
Прокричали петухи
Ранние,
Появилась заря красная,
Потом и солнышко
Проснулось из-за гор
Уральских.
Проснулся народ,
Замычали коровушки,
Пошли скотинушку
На травы луговые выгонять.
Рабочий люд
К домнам потянулся,
А тут вороны
Раскричалися:
Места себе не находят,
Над Башнею кружатся,
Каркают.
Поглядели люди
В царство небесное
И обомлели.
Народ на Башню
Глядит,
А она стоит, поседевшая,
Белая,
Печаль на народ наводит.
Кто креститься начал,
Кто в панике побежал
От знамения невиданного.
Хоть бы злую беду
Вороны не накаркали,
Поднебесные.
Испугался народ,
Да и побежали по домам
От беды спасаться нарекаемой.
Тут карета
Золочёная на шести конях
Воронёных подъехала,
Словно царь-батюшка
В гости пожаловал.
Весь народ запрятался,
Одни собаки встречать
Выбежали,
Облаяли они
Гостюшку дорогого.
Остановилась карета
С ямщиками и лакеями
Наряженными
Около самой Башни
Демидовской.
Все замерли.
Кого Бог послал, выбежали
Встречать из хором
Барских.
Спустился молодой
Барин с золочёной
Кареты, а кони копытами
Отбивают,
И подаёт ручку жене – красавице.
«Вот, принцесса моя,
Прибыли мы в земли
Отцовские.
А вот Башня Наклонная
Белая, тебе она кланяется
Чем не Пизанская,
Как в Италии?»
Улыбнулась красавица
Крови французской
Бонапартовской,
Да и говорит:
«Где же я тут жить буду:
Ни дворцов каменных,
Ни парадных скульптур
Мраморных,
Ни ваз со цветами алыми.
И что это за башня
Такая, как печка мужитская,
Известьюпобеленная?»
И разрыдалася,
И плачет, и плачет.
«Не печалься, —
Говорит ей барин титулованный, —
Пойдем лучше
Зайдём в Башню отцов
Наших – Демидовых.
И я тебе открою
Кладовые земли нашей
Сказочной.
И просветлеет личико
Твоё от увиденного».
Достал ключ заветный,
Ещё прадедом кованый,
Никитой Антюфеевым,
Да и открыл
Дверь чугунную
В царство Демидовых.
Спустились в закрома
Древние,
Зажгли факела по стенам
Золочёные,
И засияло личико
Красавицы от увиденного!
И увидела она,
Как золотые жилочки
По стенам свои узоры
Кружевные расписывают,
И в каждой жилочке
Изумруды драгоценные сияют,
Что отроду в царских
Дворцах Бонапартовских
Не видывали!
А в сундуках кованых,
Золотом обшитых,
Серебро и золото сияет.
И изумрудная ящерка
На неё поглядывает,
Привораживает.
И почувствовала она
Силу Демидовскую,
И сказала Анатолию,
Мужу любимому:
«Ничего, муж мой
Родненький,
Построим мы здесь
Дворцы лучше Бонапартовских!»
 
 
Погуляли они
На родной земле уральской,
И всё понравилось.
Привезли они с собой
Зодчего таланта рукотворного
И повелели ему построить
Дворец краше прежнего,
Итальянского,
И назвали то место
Сандонатово Княжество.
В Невьянск часто проездом
Заезживали полюбоваться
Несметными кладовыми
Рода Демидовых.
Ох и красота в тех
Подвальных хоромах
Несметная,
Лучше дворцовых
Музеев царских
В граде столичном.
Все музеи мира могут позавидовать.
А однажды ехал
Барин из города стольного,
От царицы Небесной,
Домой на Родину,
А морозный день
Всю дорогу сковывал.
Подъезжали они к
Родным местам Невьянским.
Ураган такой поднялся,
Что все дороги замело,
Куда ехать – не знают.
Остановили они коней,
Разожгли костры побольше,
Чтоб согреться.
И сидят у костра, греются,
В медвежьей яге холод
Чувствуется.
Тут ямщик и говорит
Барину:
«Вот раньше отцы
Наши рассказывали:
Заблудимся вот так же,
Как мы,
Занесёт дорожку сугробом —
Коню не проехать,
Остановимся, залезем
На сосну повыше, да и
Смотрим в даль.
Где средь белого снега
Наша Невьянская Башня
Красавица кирпичом
Алым сияет?
Вот по ней-то мы
И находили дорогу
К родному дому,
Где хозяйки ждут не дождутся
Нас.
Ориентиром она
Служила всю сотню лет
Как минимум.
Может и нам
Залезть на сосну высокую
Да посмотреть? Может,
Что-нибудь и увидим?»
Залезли на сосны,
Все глаза проглядели.
«Не видать, барин,
Ничего».
«А как же вы увидите —
Стоит она сейчас
Среди белого снега белая,
По моему приказу
Покрашенная.
Как же вы её увидите —
Вороны летают,
Да и то не видят своего
Ориентира прежнего,
Путаются.
Слазьте, да и прислушивайтесь:
Может, кто поедет,
Бубенцами позванивая,
Вот и будем ждать.
Разводите костры побольше,
Может, кто-нибудь
Нас и увидит.
Вот и темнеет уже,
Вот доберёмся домой —
Прикажу, чтоб
По ранней весне ту краску
Белую отскоблили,
Вымыли до цвета
Прежнего, алого,
А то отцы и деды
Наши от такого срама
И моего невежества,
Ругать меня будут.
Пусть простят меня
В моём заблуждении,
Что покрасил я её
В хвастовстве своём
Белою краскою».
Время прошло
И всё забылося.
Так полвека
И простояла та Башня
Белая, напоминая
О невежестве барина,
Хоть поклялся он
Перед предками,
Но судьба его не услышала.
А народ всё ждал и ждал
И был в полной печали,
И горел надеждой,
Что когда-нибудь
Краска та смоется
И не будет она плакать
Слезами красными
Потечными.
Прошло ещё десяток
Лет и потихоньку,
Совсем незаметно,
Засияла она своею
Красотою прежнею,
И всё стало хорошо.
Глаза крестьянские
И рабочие радостью
Наполнились.
Гармония незримая
Город наполнила,
Как во времена прошлые.
И теперь стоит она
При лучах солнышка,
Отражается алым золотом
Пурпурным в водах
Пруда Невьянского
И всех радует!
А ещё рассказывают
Деды наши, что Башня
Та стоит на жиле
Золотоносной,
Где змейка в красавицу
Обернулася и место то
Заветное показала.
Вот и стоит до сих пор
Башня наша Невьянская,
Сердцу всем дорога!
Никто о ней плохого
Слова никогда не слыхивал,
И плохих дел за нею
Не водится,
Потому что она
Сделана с любовью
Зодчего по закону
Марка Витрувия,
По желанию Демидова,
Кузнеца Тульского,
Царём Петром поставленного
Во славу Отечества!
И народа Невьянского!
Так в истории
В веках с уст услышано
На земле Уральской нашей сказочной!