Buch lesen: «Неправильный лекарь 4»

НЕПРАВИЛЬНЫЙ ЛЕКАРЬ 4

Глава 1

Открыв глаза, я увидел белый потолок. Ну это не белый шёлк внутренней обивки гроба, что уже хорошо. Невероятная слабость не давала даже поднять руку или ногу. Некоторый дискомфорт и жжение в руках до локтя и в ногах до колена. Я заглянул в магическое ядро и охренел. Такое впечатление, что там погуляли варвары с факелами. Энергии по минимуму, само ядро и магические протоки нуждаются в серьёзной чистке.

Повернув голову на бок, убедился, что нахожусь в той же палате в нашей клинике, в которой уже ночевал однажды. Что же со мной произошло? Последнее, что помню, как помогал вытаскивать девушку из покорёженного автомобиля, заметил на бедре кровоточащую рану, влил туда поток силы и отрубился. Перед этим помню был голос отца, который кричал, чтобы я быстрее вылезал из машины. А дальше всё, труба.

Стоп, какой сегодня день недели? Когда поехали на место массовой аварии был понедельник. А что у меня должно быть в понедельник? Правильно, первый семинар со знахарями в лечебнице “Святой Софии”. Я резко подорвался и сел на кровати, сразу дико закружилась голова и затошнило. Глянул в окно, на улице темень. Я опоздал.

– Ты с ума сошёл? – воскликнула мама, вошедшая в этот момент в палату. – А ну ляг обратно быстро! Куда это ты собрался?

– Я должен был сегодня вести первый семинар, – простонал я, падая обратно на подушку. Хотелось от разочарования закрыть лицо руками, но последний запас сил ушёл только что.

– Я позвонила Демьянову и сказала, что сегодня ты не придёшь, форс-мажор, – сказала она, присела рядом со мной на край кровати и взяла за руку, считая пульс. – Сказала, что ты ему позвонишь, как только сможешь.

– Понял, спасибо, мам, – сказал я и закрыл глаза. Гадко было на душе, что провалил давно вынашиваемый проект в самом начале. Теперь придётся переделывать расписание. Но, это не самое страшное. – Как отец?

– В соседней палате, уже потихоньку приходит в норму, – сухо ответила мама. – Если бы ты его послушался и сразу вылез из той проклятой машины, вы бы успели оттуда уйти, а не пробивались бы сквозь стену огня.

– Я пробивался? – удивился я. – Я же был в отключке.

– Ты – да, о отец нет. В итоге все получили ожоги. Мы всей клиникой бились над вами, чтобы облегчить боль и быстрее залечить раны. На вас обоих живого места практически не было.

– Это я во всём виноват, – пробубнил я себе под нос. – Но я хотел спасти ту девушку и у меня получилось.

– Да, девушку спасти получилось, – подтвердила мама. – Её успели эвакуировать до взрыва бензобака, а папа немного не успел.

– Прости, – повторил я, не зная, что ещё добавить.

– Да, если хорошо подумать, ты ни в чём не виноват, – махнула мама рукой, глядя куда-то вдаль, в темноту за окном. – Ты сделал хорошее дело. Только пожалуйста, сын, делай хорошие дела без риска для жизни. Живой ты спасёшь ещё сотни и тысячи жизней, а мёртвый – только того, ради которого пожертвовал собой. И то далеко не факт, можно погибнуть вместе со спасаемым.

– Ты права, мам, возможно было остановить кровотечение и после того, как пострадавшую извлекли из машины. Главное я переломы все прихватил костной мозолью и отломки костей ей уже не угрожали.

– Ну, теперь это в прошлом, – вздохнула мама. – Ты видел, что с твоим ядром?

– Да, только что посмотрел.

– Я пока не могу провести восстановительный сеанс, ядро и сосуды надо почистить. Ты тогда займись пока, а я зайду чуть позже. Тебе что-нибудь принести?

– Кофе и эклеры с белковым кремом, – сказал я, а у самого уже слюнки потекли. Есть что-то более серьёзное сейчас не хотелось, а такой перекус будет как раз в тему.

– Хорошо, – кивнула мама, встала с кровати и направилась к двери. – Медитируй пока, а я вернусь минут через двадцать.

Мама вышла, а я закрыл глаза и погрузился в глубокую восстановительную медитацию. Столько шлака из протоков и ядра мне вычищать ещё не приходилось. На очищение и восстановление мне понадобилось гораздо больше времени, чем я думал. Только убедившись, что везде чисто, протоки проходимы, ядро укреплено, я начал накапливать магическую энергию, которая возвращалась в мой ослабленный организм поначалу очень неохотно. Но, по мере пополнения ядра, начало получаться лучше. Когда мама вернулась с заказанным мной перекусом, уровень энергии в ядре был восстановлен почти наполовину.

Пожалуй, немного отдохну, подкреплюсь, потом продолжу. Сегодня торопиться всё равно некуда. Разве что зайти в палату к отцу и, в первую очередь поблагодарить и попросить прощения. Хоть я и не вижу за собой явной вины, всё равно он пострадал ради меня, ради моего спасения.

– Как там папа? – спросил я, как только мама вошла и закрыла за собой дверь. – С ним всё в порядке?

– Примерно как и ты, – ответила мама и поставила поднос с кофе и вкусняшками на прикроватный столик. – Ты как, сможешь сесть?

– Скорее всего уже да, – сказал я и осторожно, без резких движений, присел, свесив ноги с кровати. Только сейчас увидел обновлённую кожу на ногах и руках. Розовенькую, как у младенца. Значит это всё пострадало от огня. Именно эти ожоги мне лечили. – Отец тоже обгорел?

– Я же говорю, также, как и ты, – сказала мама немного поморщившись. Наверно вспомнила, в каком состоянии нас привезли в клинику. – И он тоже не хочет лежать в койке, всё рвётся встать и прийти к тебе, чтобы убедиться, что всё в порядке. Ты же понимаешь насколько сильно он тебя любит? Ни слова о том, какой ты безответственный и непослушный.

– Да, мам, понимаю и очень ценю, – кивнул я. – И это взаимно. И тебя я очень люблю и готов пройти сквозь любое пламя, если это понадобится, ради тебя.

– Хватит уже геройств! – немного резко ответила она. – Даже мыслей о геройствах! На сегодня с меня достаточно!

Глаза мамы сейчас метали молнии, такой я её ещё ни разу не видел. Потом её взгляд смягчился, видимо смысл моих слов дошёл по адресу. Появилось умилённое выражение лица и в глазах блеснули слёзы.

– И я тебя очень люблю, сын! – нежно сказала она и взяла меня за руку. – И, я прошу тебя, береги себя пожалуйста, не лезь на рожон! Главное счастье любой матери – это здоровые, счастливые дети. Поверь, это для меня самое главное!

– Я понял, мам, обещаю на будущее быть осмотрительнее.

– Вот и хорошо, это главное, что я хотела услышать. А теперь давай проведём процедуру восстановления, потом поешь.

Как и обещала, мама провела сеанс восстановления. Я всё думал раньше, на чём основана её магия? Что она такое особенное делает, чего не могут другие? Ведь чисто теоретически эти должен заниматься мастер души. И только сейчас, присмотревшись в изменяющимся под воздействием маминых рук потокам магической энергии, я понял, что это к нервной системе и душе не имеет никакого отношения. Она работала именно с магическими потоками и индуцируемой ими аурой. Не удивительно, что я сначала даже не понял, что происходит, я пока плохо мог визуализировать для себя эти процессы, но стремлюсь к совершенству, поэтому сейчас и смог это понять.

– Может быть надо было принести что-нибудь посущественнее? – спросила мама, когда сеанс был завершён. – Эклеры и кофе конечно хорошо, но ростбиф для восстановления сил подходит лучше.

– Нет, мам, сейчас это как раз самое то, чтобы быстрее восстановить силы, мяса пока не хочется.

– Налей тогда и мне тоже кофе, – сказала она. – Поддержу компанию.

– И мне! – сказал отец, входя в палату и закрывая за собой дверь. Впервые видел его в больничной пижаме и непричёсанным.

– Петя, ты чего вскочил? – взвилась мама. – Я же тебя просила не вставать пока!

– Не переживай, Аля, – отец в защитном жесте выставил ладонь вперёд и улыбнулся. – Мне уже намного лучше, пришёл навестить сына. А вы тут кофе с эклерами употребляете и без меня!

– Я же предлагала тебе тоже принести, – махнула рукой мама и села обратно на край кровати.

– Тогда я ещё не хотел, – хмыкнул отец, подвинул стул ближе к столику, сел поудобнее и отправил в рот первый эклер. – А теперь вот захотелось.

– Понятно, мальчики, пойду за добавкой, – сказала мама, улыбаясь и глядя на то, как мы уплетаем сладости. – Не скучайте тут без меня.

– Сначала мне хотелось тебя прибить, – сказал отец, когда мама вышла и закрыла дверь в палату. – Но теперь хочу сказать, что я тобой горжусь, сын.

– Спасибо, пап, – ответил я и остановил руку на пути к эклерам. – А ещё я хотел попросить у тебя прощения.

– Принято, – кивнул отец и протянул мне руку. – Только больше не делай так, меня рядом может и не оказаться. И вообще никого не оказаться, кто готов пройти сквозь огонь с тобой на руках. Гореть заживо – это очень неприятное ощущение. Стоп! Ничего больше не говори, давай оставим это в прошлом, но будем помнить, чтобы больше никогда такого не повторилось.

– Договорились, – коротко ответил я, хотя самому хотелось сказать гораздо больше. Несмотря на неудержимое желание наговорить кучу важных на мой взгляд сентиментальностей, я смог переключиться. – А где та девушка, которую мы вытаскивали из машины?

– Точно не знаю, – пожал плечами отец. – Её увезли на скорой помощи в другую клинику. Одно могу сказать точно – её жизни на тот момент уже ничего не угрожало, с поставленной задачей ты справился.

– А кто она, ты не знаешь? – поинтересовался я. – Лицо показалось знакомым.

– Хм, а я думал ты знаешь, – отец искоса посмотрел на меня. – Это не так?

– К сожалению нет.

– Влюбился что ли? – снова хмыкнул отец, запивая эклер кофе.

– Не думаю, – улыбнулся я и покачал головой. – Просто интересно.

– Кстати, забыл у тебя спросить, – хлопнул себя по лбу отец. – Что там с княгиней произошло? В свете всех событий это ушло на задний план.

Я вкратце пересказал всё, начиная с жалоб и заканчивая своим диагнозом, принятием тактического решения и проведённой мной процедурой.

– Ну что ж, правильно всё, – хмыкнул отец. – Впрочем, я в тебе нисколько не сомневался, поэтому и отправил туда, а не поехал сам. А Илья твой пусть дурку не гонит, правильно я сказал, чтобы вы вместе ехали, а то ситуации всякие случаются. Как вот с этой девушкой, которую ты геройски спасал. Если бы мы не растеклись по всей площади аварии и кто-нибудь был рядом с тобой, этого всего могло бы и не произойти.

– Ты прав, но всё предусмотреть невозможно, – ответил я. – Будь хоть пятнадцать пядей во лбу.

– Да с этим не поспоришь, – кивнул отец. – Когда теперь снова поедешь к Татищевым?

– Договорились в следующий понедельник к восьми.

– Тогда скажи в регистратуре завтра, чтобы тебе время от приёма освободили.

– Мне наверно и завтра с утра придётся отлучиться.

– По поводу? – вскинул брови отец. – Ту самую девушку поедешь искать?

– Мысль интересная, но у меня более практичная и приземлённая причина, – хмыкнул я. – Хотел заехать к Демьянову по поводу срыва начала обучения и определиться с изменением расписания.

– А, ну это не такая уж и приземлённая причина, а дело важное и нужное. Езжай конечно.

Когда мы закончили с кофе и эклерами, и я остался в палате один, снова занялся восстановительной медитацией. О прокачке ядра на таком фоне не было и речи, хорошо, что удалось всё сохранить и восстановить, осталось только под завязку напитать энергией и это в ближайшее время мне удалось. Теперь можно и просто поспать. Отдельное спасибо маме, что принесла мне книгу по медитационным техникам. Её я и использовал в качестве снотворного, пополнив по пути багаж знаний несколькими любопытными фактами. Проверять их на практике уже не было сил, оставлю на потом.

Утром проснулся с книгой в руке, которой я закрывал себе лицо, словно от ярких солнечных лучей. Вот хорошо бы так во время сна знания перетекали из книги в мозг, я бы тогда всегда так спал. На часах только начало шестого, по идее ещё спать да спать, но я был уже настолько бодр и полон сил, что решил принять душ и заняться делами.

И первое, самое главное дело – медитация для прокачки ядра. Вчера успел выхватить кое-что из учебника, вот сейчас и проверим, как это работает. Я сел на кровать в позу лотоса, закрыл глаза, расслабился и погрузился внутрь себя. Я теперь видел и чувствовал каждый несущий поток магической энергии сосудик. Более чётко видел и само ядро, его структуру и особенности. Теперь я лучше понимал, как усилием воли воздействовать на ядро, укреплять его и увеличивать вместимость. К сожалению, эти знания не давали возможность за один сеанс стать великим и могучим магом, всё происходило достаточно медленно, зато я наглядно видел, что изменения происходят.

А вот теперь я чувствовал реальную потребность съесть огромный шмат мяса. Вот только одна проблема – где его взять в шесть утра? Ни один ресторан не работал. Некоторые уже, большинство – ещё не открылись. Доставку еды заказать можно, но я хотел именно большой сочный ростбиф. И тут меня осенила интересная идея. В клинике ведь есть кухня, значит есть и запасы продуктов и плита со сковородой. Это у них тут считается, что если я аристо, то не смогу этого сделать физически. Настало время посетить этот уголок нашего учреждения, который до этих пор оставался для меня неизведанным.

Первая повариха уже пришла на кухню очень рано и начала подготовку продуктов и посуды для приготовления завтрака. Как я вошёл, она не заметила и не услышала. Я покашлял, чтобы обратить на себя внимание и она с перепугу подпрыгнула на месте, выронив кастрюлю из рук, а та с диким лязгом запрыгала по каменному полу.

– Ой, ваше сиятельство, напугали-то как! – женщина средних лет и средней полноты, как обычно и представляют поварих, выпучила на меня глаза и прижала руки к сердцу. – Что же вы так подкрадываетесь-то? Ой, простите меня пожалуйста за наглость, это я с перепугу!

С последними словами она рухнула на колени и чуть ли не врезалась лбом в мраморную плитку.

– Да вы чего творите, встаньте немедленно! – возмутился я. Нет у меня привычки принимать в свой адрес такое раболепие, поперёк горла встаёт. Я подошёл к ней и помог подняться. – Это вы меня извините за внезапное появление, напугал вас. Просто есть очень хочется, решил приготовить себе ростбиф или хотя бы стейк.

– Сейчас, Александр Петрович, я всё сделаю, – повариха всё никак не могла прийти в себя, что я вместо того, чтобы накричать на неё, помог встать и извинился. Это её удивило даже сильнее, чем моё появление. – В лучшем виде всё будет!

– Да подождите вы, у вас и так дел с утра полно, я сам приготовлю. Вы мне только кусок мяса хороший найдите с поперечным срезом и сантиметра два толщиной. Сковородки я уже вижу, плита вот она, соль и перец рядом, а большего мне и не нужно.

– Вы? Сами приготовите? – выпучила она на меня глаза.

– А что, я так сильно похож на безрукого? – хихикнул я.

– Да я не это имела ввиду, – замахала она руками. – Не господское это дело, на кухне потеть, вот я что имела ввиду.

– Может быть, – хмыкнул я. – Дайте мне кусок мяса и занимайтесь своими делами.

Похоже ей дискомфорт причиняло моё обращение на “вы”. Каждый раз она немного морщилась, иногда дёргался глаз.

– Да, ваше сиятельство, – вышла она наконец из ступора. – Сейчас предоставлю.

Покопавшись в холодильнике она достала здоровенный шмат отборной говядины, плюхнула на стол и ловко орудуя разделочным ножом, сделала именно такой срез, какой мне был нужен. Ну, Саня, в прошлой жизни ты хорошо жарил мясо, пора вспоминать.

Мясо натёр солью и перцем, намазал растительным маслом и отложил в сторону. В сковороду бросил кусок застывшего говяжьего жира и на сильный огонь. Когда сковорода как следует раскалилась, бросил туда шмат мяса и резко отпрянул, чтобы не получить в лицо мелких брызг. Теперь засекаем ровно две минуты и ничего не трогаем, даже если очень хочется пошевелить или перевернуть. Единственное, что сделал – немного убавил огня, чтобы не так сильно шкварчало. Через две минуты уверенно поворачиваем мясо, на этой стадии можно ещё немного посолить и поперчить, но тут уж на любителя. Иногда стейк в ресторане подают недосоленным, а на тарелке рядом крупная соль и молотый перец. Ещё две минуты, и я накрыл сковороду крышкой и убрал в сторону. Главная цель – не дать мясу прожариться полностью. Для говядины – только средняя прожарка, с розовой мякотью в центре. Это вам не свинина, которую надо жарить до конца, чтобы исключить риск получения пассажиров в кишечник.

Несмотря на то, что я попросил повариху мне не помогать, она всё же не смогла устоять на месте. Когда я открыл крышку сковороды и вдохнул божественный аромат большого сочного стейка, рядом со мной встала большая тарелка с нарезкой из свежих овощей и зеленью. Вот же редиска! Знает, как угодить голодному мужику. На предложение отнести всё это добро в столовую, я ответил резким отказом.

Тогда она выдала мне вилку и нож, я приземлился за один из разделочных столов и интенсивно начал работать ножом, отрезая первый кусок. Слюна у меня уже выделялась более обильно, чем сок из места разреза правильно прожаренного стейка.

Прикольное утреннее приключение, запомню этот момент надолго. А уж повариха-то как запомнит!

Глава 2

Маму я встречал перед воротами клиники. Как назло, не работал фонарь над воротами, а было ещё совсем темно. Благо наш автомобиль по фарам я мог отличить от множества других.

– Ты так сильно по мне соскучился? – хихикнула она, выходя из машины.

– И это тоже, – ответил я и поцеловал её в щёчку. – А ещё мне нужна машина, чтобы съездить к Демьянову. Думаю, чтобы разрешить вопрос срыва занятий, лучше встретиться лично.

– Тут ты прав, лучше съездить. Но у тебя сегодня повторные пациенты с онкологией, ты не забыл?

– Как можно, мам, – улыбнулся я. – Я для них отдельный журнал завёл и записываю результаты обследования и лечения по каждому визиту.

– Мне нравится твой подход, – улыбнулась мама и погладила меня по щеке. Такой простой жест, а так тепло от него на душе. – Систематизируй и напишешь статью или даже учебное пособие.

– Сначала добьюсь устойчивого результата, тогда можно будет и поделиться.

– Разумно, думаю у тебя скоро появится первая опубликованная книга.

– Будет здорово, – улыбнулся я и запрыгнул на мягкий кожаный диван пассажирского салона.

Сев в машину, я сказал Николаю адрес. Как оказалось, зря я так торопился, главный знахарь на работу ещё не пришёл, на месте был только секретарь, который любезно предложил мне чашку кофе. Вячеслав Анатольевич соизволил прийти только в четверть девятого. Терпеть не могу, когда кто-то на работу опаздывает, и сам чувствую себя не в своей тарелке, если задержался хоть на минуту, поэтому опоздания у меня очень редки.

– Доброе утро, Александр Петрович! – приветствовал Демьянов и протянул руку. Правый глаз дёрнулся только один раз, видимо начал расслабляться. – Как ваше драгоценное? Слышал, что вы попали в серьёзную переделку вчера? Обширные ожоги уже залечили?

– Вы обладаете достаточно точной информацией, – криво ухмыльнулся я. У знахаря снова дёрнулся глаз. Но опять только один раз, совсем страх потерял. – Сейчас уже всё хорошо, в нашей клинике постарались, чтобы я как можно быстрее встал на ноги. Вы уже понимаете, что вчера прийти на семинар я не мог физически.

– Да уж понятно, – развёл он руками. – Да что же мы всё в приёмной стоим, вы проходите, Александр Петрович. Может кофейку?

– Нет, спасибо, только что пил, – сказал я и уселся на свой излюбленный стул. – Давайте лучше решим по поводу изменения расписания в связи с неожиданным форс-мажором.

– Да я уж собирался всем объявить, что начнём в лучшем случае со следующей недели, – начал бубнить Вячеслав Анатольевич. – Я же не знал точно, когда вы вернётесь в строй, так сказать.

– Нет, на следующей неделе будет второй семинар, – покачал я головой. – Давайте-ка лучше вот что сделаем. Знахари, которых я должен был обучать вчера, освобождают себе время на четверг, а среда и пятница остаётся по расписанию. На следующей неделе всё, как договаривались.

– Может быть, – буркнул себе под нос Демьянов и в этот раз глаз дёрнулся уже раз пять.

– В смысле может быть? – спокойно, но жёстко спросил я. Тик главного знахаря усилился. Молодец, входит в тонус.

– Александр Петрович, – начал он говорить и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями и пытаясь успокоить тик рукой. – Вы даже не представляете себе, каких усилий мне стоило убедить знахарей в принципе принимать участие в этом обучении, а тут ещё и отмена. Вчера чуть революция не случилась, кричали тут все, возмущались.

– Вы мне главное вводный семинар помогите нормально провести, а дальше они поймут, что в этом есть толк, вот увидите.

Я говорил, чуть склонившись к собеседнику и глядя на него исподлобья. Никаких повышенных тонов, а тик усилился. Он даже уже перестал с ним бороться и убрал руку. Я тактично сделал вид, что не замечаю.

– А сейчас отведите в аудиторию, хотел осмотреться.

– Прямо сейчас? – удивился Демьянов.

– А что-то мешает? – строго спросил я. – Она не готова?

– Отчего же, – немного напрягся он. – Очень даже готова. Идёмте.

В клинику я вернулся только к девяти. Мои онкобольные уже заждались меня под дверью. Света сказала, что женщина пришла раньше, с неё и начнём. В её случае этот приём вполне может оказаться последним, но, как говорила моя покойная бабушка “не говори оп, пока не перепрыгнешь”.

Вид у пациентки был достаточно жизнерадостный и цветущий. Даже не подумаешь, что она пришла с раком кишечника четвёртой стадии по нашей классификации. К тому же с осложнением в виде хронической кишечной непроходимости. Выслушав все лестные эпитеты в свою сторону, я указал ей на стол, не терпелось посмотреть на результаты прошлой процедуры.

За несколько дней прослойка соединительной ткани, которую я создал для имитации стенки кишки, уплотнилась, злокачественные клетки в ней не появились. Значит, эксперимент удачный, так и запишем. Для надёжности я повторил процесс превращения тканей опухоли в соединительную, чтобы рубцовый фрагмент стенки сигмовидной кишки в будущем обрёл достаточный запас прочности. Рубцового замещения стенки толщиной больше пяти миллиметров думаю будет достаточно.

Теперь можно подналечь на уменьшение объёма самого образования. На сегодняшний день от первоначального осталось менее трети, можно попытаться удалить окончательно, к чему я и приступил. Продолжая планомерно уничтожать опухоль, я не забывал периодически заглядывать в магическое ядро. Опустошение второй день подряд точно даром не пройдёт. Когда образование было полностью удалено, энергии осталась почти половина. Но, оставались ещё и метастазы, которые я решил оставить на потом. На них меня точно не хватит. Поэтому дал команду Борису Владимировичу будить пациентку, продолжим по графику в пятницу. Против повторной процедуры пациентка нисколько не возражала. Кажется, она была готова ходить к нам бесконечно.

– Доброе утро, – приветствовал я мужчину с новообразованием в лёгком. – Как сегодня ваши дела?

– Крепкого вам здоровья, Александр Петрович! – приветствовал меня пациент, дополнив слова широкой улыбкой. – Вашими стараниями и молитвами супруги и тёщи, я чувствую себя уже намного лучше! Хожу по парку, гуляю. С остановками, конечно, но постепенно прохожу всё больше. Одно только начало беспокоить, тянет где-то внутри вверху справа, ближе к лопатке, когда пытаюсь глубже вдохнуть.

– Вот как, – нахмурился я. В голове уже созрел вариант развития событий, осталось только его проверить. – Раздевайтесь по пояс и ложитесь на стол на левый бок. Борис Владимирович, ваш ход.

Когда пациент погрузился в глубокий сон, я начал сканировать верхнюю долю правого лёгкого со всех сторон. Мои опасения оказались верны, в области лопатки новообразование проросло плевру и распространилось к основанию второго и третьего рёбер. Это немного усложняет процесс, но не делает выздоровление невозможным. Значит сегодня я начну с разъединения шварт и уменьшения размеров образования от периферии к центру. Так сказать, локализуем процесс, как пожар в лесу.

Неравную битву с огромным образованием, которое позволило себе повести себя подло, когда я уже видел на горизонте успех, я продолжал до тех пор, пока энергии в ядре осталось не больше четверти. Только тогда смог заставить себя остановиться. Мокрый и довольный значительным прогрессом я отошёл от манипуляционного стола.

– Будите, Борис Владимирович, – выдохнул я. – На сегодня с него точно хватит.

– Как себя чувствуете, Александр Петрович? – обеспокоенно поинтересовалась Света.

– Отлично, не переживай, в обморок не упаду, – сказал я и показал ей большой палец. – А вот от кофе с пирожными не откажусь.

– Будет исполнено, ваше сиятельство! – манерно сказала Света, изобразила глубокий реверанс, больше предназначенный для князя или императора и также манерно вышла из кабинета.

– Чё это у вас тут происходит? – сделал удивлённое лицо Корсаков.

– Не знаю, Борис Владимирович, – пожал я плечами. – Сегодня случайно не международный день клоунады?

– Ну ладно, тебе, не начинай, – рассмеялся Корсаков. – Девочка просто попыталась поднять тебе настроение, вот и всё.

– И у неё получилось, – улыбнулся я, потом обратился к пробуждающемуся пациенту. – Как самочувствие?

– Немного голова кружится и слабость, – ответил он немного обеспокоенно, вытирая испарину со лба. – Раньше такого не было после вашего вмешательства.

– Тогда полежите пока немного, – придержал я его, когда он попытался подняться. – Я сегодня убрал больше, чем обычно. Возможно временное ухудшение самочувствия. Вы с родственниками пришли?

– Нет, я уже второй раз один прихожу, – покрутил он головой. – Самочувствие было вполне себе неплохое, посторонняя помощь не нужна.

– Тогда у меня к вам такое предложение, мы вас переведём в палату под наблюдение. Полежите немного, отдохнёте, когда почувствуете себя лучше, я отпущу вас домой.

– Господин лекарь, это точно необходимо? – спросил пациент, состряпав разочарованную физиономию. – Может я посижу чуток в коридоре и пойду потихоньку?

– И упадёте посреди улицы, – закончил я его фразу. Нащупав его частый и ослабленный пульс, я понимал, что именно так и будет, так как давление у него низковато. – Я всё-таки настаиваю, в ваших же интересах, побыть до вечера в палате. А может быть и до завтра, будет видно.

– Расстроили вы меня, господин лекарь, – тяжко вздохнул он. – Но, пусть будет по-вашему. Я вам слишком сильно доверяю, чтобы не послушать вашего совета. А кому-нибудь из родственников можно прийти?

– Конечно можно, – улыбнулся я. – Сейчас вас отвезут, а я приду посмотреть ближе к обеду. Только, пожалуйста, соблюдайте всё это время строгий постельный режим, это важно.

Света принесла кофе и тарелку пирожных. Я попросил её не останавливаться на достигнутом и сходить теперь за санитарами с каталкой. Пока я восполнял энергозатраты с помощью медитации и сладостей, решил позвонить Рябошапкину. Мы ведь с ним в пятницу так и не разобрали наши клинические случаи, а для меня это было важно. Только сейчас вспомнил про причину, по которой мы прервали наше занятие и мне стало зверски неудобно и перед ним и перед собой. По телефону решил об этом не говорить, обсудим при личной встрече.

На мой визит сегодня Иван Терентьевич уже не рассчитывал и расписал приём по полной программе. Ну, это не проблема, приду немного раньше завершения его рабочего дня, если возникнет необходимость – помогу ему, а потом поговорим и о работе, и о личном.

Несколько следующих пациентов прошли тихо и спокойно, потом был один смутьян, который козырял недавно обретённым в качестве награды за заслуги перед отечеством титулом барона и высказывался по поводу того, что его заставили ждать в очереди больше регламентированных пятнадцати минут. Объясняться по поводу причины задержки абсолютно бесполезно. Человек ведь видит только свои проблемы, а на чужие начхать с высокой башни. Хотел сказать, не чай же мы тут пили. Ну да, не чай, кофе, но ведь лекарю надо восстановиться после таких энергозатратных процедур?

Чтобы его быстрее угомонить, я начал активно задавать вопросы о том, что его беспокоит, не упоминая беспокойство по поводу ожидания. По итогу с проблемой разобрались гораздо быстрее, чем можно было пытаться оправдаться и объяснить. Когда болячка отступила, у него и настроение в корне поменялось. Рассыпаясь в благодарностях, он покинул кабинет, пожелав при этом всем крепкого здоровья. То-то же.

А вот следующий пациент обещал, что скучно нам не будет. О том, что его везут, предупредили заранее, очень хороший шаг, надо будет написать благодарность станции скорой помощи, осуществляющей транспортировку, чтобы они и впредь так делали. Везли они огнестрел в левую половину грудной клетки. Причину угадаете? Дуэль двух молодых баронов из-за девушки, которая не могла решить, кто ей больше нравится, а они пошли на крайние меры, чтобы определиться. Дурь полная на мой взгляд, рисковать жизнью ради расположения прекрасной дамы. Вот пойти на такой риск ради спасения её жизни – совсем другое дело.

Когда в кабинет въехала каталка с хрипевшим подранком, Корсаков уже был на месте. На мои вопросы пациент отвечал неохотно, корчась от боли и плюясь кровью.

– Работайте, Борис Владимирович, – сказал я Корсакову, понимая бессмысленность продолжения опроса. Так во всём разберусь.

Раневой канал проходил по верхнему краю третьего ребра от передней подмышечной линии по направлению к четвёртому позвонку, чудом миновав дугу аорты и пройдя чувствительно ниже подключичной артерии. Влюблённому молодцу сказочно повезло, отклонись пуля немного в сторону и его живым бы не довезли. Из насквозь пробитого лёгкого в плевральную полость вырывался воздух. С заживления ран на лёгком я и начал. Заодно остановилось кровотечение. Пуля засела возле тела четвёртого позвонка в непосредственной близости от корешка межпозвонкового нерва. Пытаться каким-либо образом её оттуда извлечь выйдет боком пациенту, поэтому я решил оставить её на месте, окружив плотной соединительнотканной капсулой. Пусть с ней живёт, так лучше будет, не он первый и не он последний, кто носит в себе подобные сувениры.

При сканировании лёгкого выявлен перебитый долевой бронх, поэтому парень и плевался кровью. Восстановить его целостность и окончательно остановить кровотечение, теперь заживить рану грудной клетки. Восстановить превращённый в труху верхний край третьего ребра оказалось не легко, но я справился. Устало вздохнув, я проверил уровень энергии в ядре. Оказалось даже меньше четверти. Ну, это терпимо, буду восстанавливать снова.

– Борис Владимирович, я закончил! – заявил я, промакивая вспотевший лоб и виски платком.

– Ох и не бережёте вы себя, Александр Петрович, – покачал головой Корсаков, приступая к пробуждению.