Наследие. Том второй (2016—2017)

© Сергей Виноградов, 2021

ISBN 978-5-0055-4222-9 (т. 2)

ISBN 978-5-0055-2110-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

2016

Пришла зима

 
Такой зимы мы ждали много лет,
Но вновь не оправдались ожидания.
Мороз за тридцать. Снега почти нет,
Но есть зато – фигурное катание!
 
 
Вмиг превратились улицы в каток —
Нам лишь коньков сегодня не хватает…
Какое удовольствие зато!
Но о тепле народ уже мечтает.
 
 
Увы, народу не нужна зима…
Народу подавай обратно лето
В его насквозь промёрзшие дома.
Ему же потерпеть чуть-чуть советуют…
 
 
Но до весны ещё так далеко —
Ещё январь во всю не разгулялся…
Сидеть и просто мёрзнуть – нелегко.
Я ждать тепла с народом не остался.
 
 
Я настежь свои двери распахнул
И в мир шагнул морозный настоящий,
Как будто в детство сам себя вернул,
Чтоб надышаться воздухом звенящим
 
 
Как в том давно забытом январе…
Мороз и солнце! Что за чудный день!
Похоже, всё сошлось в календаре…
Оставьте же в квартирах ваших лень!
 
 
А что мороз? На то ведь и зима…
И пусть она вас больше не пугает,
Да и погода не сошла с ума —
Скорее те, кто так её ругает…
 
 
…Когда-нибудь потом на склоне лет
Когда зима такая же вернётся,
Прохожий, исполняющий балет,
Чему то своему вдруг улыбнётся…
Быть может, это будешь даже ты,
Сегодня отвергающий морозы.
И вместе с ними детские мечты
И чьи-то замерзающие слёзы…
 

Поседели берёзы

 
Поседели берёзы.
Только их седина
Лишь причуды природы,
А не чья-то вина.
Им, берёзам, неведом
Человеческий страх,
И не мучает совесть
Их в берёзовых снах…
 
 
Они даже не знают,
Что вдруг стали седыми,
Потому что весной
Будут вновь молодыми.
Ну, а мы не берёзы,
Мы обычные люди.
Мы с тобою седыми
Навсегда теперь будем…
 
 
Но пенять на природу
Нам с тобой не к лицу —
Наша долгая жизнь
Подошла уж к концу.
Ну, а в ней было всё:
И надежды и слёзы,
И часы ожиданий,
И вот эти берёзы…
 
 
Мы с тобою под ними
Упивались любовью,
Как берёзовым соком,
Перемешанным с кровью
Молодой и горячей.
Молодой и горячей —
Просто мы не умели
В наши годы иначе…
 
 
Просто мы не умели
По-другому любить,
И когда отлюбили,
Не смогли позабыть
Вкус той первой весны
У себя на губах.
И какой-то неведомый
Нам пока ещё страх…
 
 
Страх о том, что пройдёт
Это чувство когда-то.
Только кто, мы не знали,
Будет в том виноватым?
И причём здесь берёзы,
Даже пусть и седые…
И напрасные слёзы…
Где ж вы дни молодые?
 

Последнее признание

 
Холода. Холода наступили….
Вечный холод в замёрзшей душе.
Мы друг друга давно отлюбили
И про это забыли уже…
 
 
Холод в сердце. Холодные взгляды
И в словах нет ни капли тепла…
Может быть, нам его и не надо —
Всё равно жизнь к концу подошла.
 
 
Холодеют и тело и руки.
Холода. Холода. Холода…
И остался лишь миг до разлуки…
…А тебя я любила всегда!
 

Вакханалия зимы

Ну, вот и снова снег идёт весь вечер…

Вновь все тропинки к милой занесло

И ждёт она напрасно нашей встречи

И зря опять выходит за село…

За белой пеленой зимы проклятой

Исчезло всё – и лес и горизонт…

За что же мы пред Богом виноваты

За эту круговерть со всех сторон?

И почему он усмирить не может

Всю эту вакханалию зимы?

А может, ты испытываешь, Боже

Разлукой нас? Как долго сможем мы

Любить и ждать. И дни и даже годы,

Но ведь не век зима и этот снег.

И у природы нет плохой погоды —

Плохим бывает только человек…

…Но ждать я не хочу и мчусь я лихо

К своей любви. Ты только, позови…

Мне ангелы кричат: видали, психа!

Но ангелам не ведом вкус любви.

Разлучница моя

Зима и не зима. То лёд, то пламя,

То вдруг мороз, то дождь, что льёт с небес

Который день. Природа шутит с нами,

Хотя какой природе интерес?

Её непостоянство нам известно

К нему уже привыкли мы давно

Быть может в канцелярии небесной,

Забыв про нас, пьют ангелы вино?

У них кураж. У нас одни заботы:

В чём выходить на улицу опять

И брать ли зонт сегодня на работу,

А может валенки? Хотелось бы нам знать…

Но связи нет не только с небесами.

…И ты не отвечаешь на звонки

И ангельскими прямо голосами

Опять одни гудки. Одни гудки…

Стоим на трассе вот уже полсуток.

На трассе лёд, а впереди подъём…

Вернёмся мы, наверное, под утро,

Но если тот подъём переживём.

Мой друг «Камаз» – не хилая машина

И не в таких бывали мы делах,

Вот только жаль, нет рядом магазина,

Да и с бензином тоже полный швах…

…Зима и не зима. Но мы не в силах

Хоть матом, хоть без мата изменить

В ней ничего… А утром ты спросила —

И чем теперь смогу я объяснить

Что в той задержке я не виноватый?

Молчу как сыч. Боюсь завраться вдруг.

Боюсь, что ты пошлёшь меня обратно

В объятия нетронутых подруг…

Я иду по январю

Я иду по январю.

Чудная погода!

Я иду по январю —

В шестьдесят четыре года…

Было много январей

Тёплых и морозных,

Когда – минус пятьдесят…

Были даже грозы,

Когда зимняя гроза

Небо разрывала.

Было много январей…

Всякое бывало!

Только в каждом январе

Новый год был с ёлкой —

Радость нашей детворе.

Крики без умолка

В моих детских январях

Вспоминаю снова…

Жаль, в моих календарях

Рождества Христова

Никогда не находил

В виде красной даты…

Потому в те январи

Не вернусь обратно!

Утки

У старого моста кормили уток

И голубей нахальных прямо с рук,

Но вот однажды как-то ранним утром

Не оказалось уток наших вдруг…

А над мостом вороны да метели

Кружили лишь. И вместо речки лёд.

Знать, наши утки тоже захотели

Тепла как мы. Отправившись в полёт…

А мы весну ждать даже чуть устали

И просмотрели все свои глаза,

Но утки почему-то пролетали

Всё мимо нас в высоких небесах…

И стало пусто у моста над речкой

Такой вот в нашей жизни поворот…

Не нам судить про уток тех, конечно,

А вдруг они вернуться через год?

Поездка в Петербург

Луна поблекла с первыми лучами

Ну, вот и солнце встало за спиной

А мы, минуя знаки с «кирпичами»,

Несёмся в Петербург на выходной.

Гаишник толстый, видно, не проснулся,

И нас он явно тоже прозевал.

А я в свой Петербург опять вернулся —

И я опять его не узнавал.

Дома, дома до неба с этажами

И с тучами на крышах. Так и есть!

И бабушка с коляской с малышами

На переходе отдаёт мне честь…

А, может быть, ругается, как может,

Что всякие тут ездят день и ночь,

Увидев мою областную рожу…

И я бы поругаться был не прочь!

С уставшими бессонными глазами

Ведь три часа дороги – не пустяк!

Я лучше бы поспал, но надо даме

Поехать было. И поехали. Под знак…

Потом в ГАИ с сержантом препирались —

Лишиться прав или призреть закон?

В конце-концов, права при мне остались,

Но тут прервал мой сон чужой клаксон…

Проклятые дни

Ты себя не вини

Ты меня не вини

За такую судьбу

За проклятые дни…

Всё однажды пройдёт

Кто – до дома дойдёт

Ну, а нас не суди,

Тех, кто в них пропадёт…

Ведь и мы и они

Из одной все родни

Из одной все страны,

Но проклятые дни

Нас хотят поиметь

И сегодня и впредь,

Если что и дают:

Вместе всем умереть…

Вместе рядом лежать

Под звездой, под крестом,

В неизвестности ждать,

Что нас вспомнят потом…

….А потом никого —

Ни меня, ни его —

Лишь проклятые дни

До скончанья веков…

Мой дом

Спасибо маме с папой

За то, что я родился.

Спасибо маме с папой

За то, что пригодился

Я городу родному,

Таким, какой я есть.

За то, что город этот

И мама с папой здесь…

За то, что я останусь

С ним тоже навсегда.

Спасибо маме с папой

За лучшие года…

…Что было и что будет

Всё здесь – в судьбе моей.

Надеюсь, не забудет

В потоке лет и дней

Меня – его поэта

И город мой потом…

Ведь он не просто город —

Единственный мой дом…

Поэты

Все поэты немного пророки

И есть в них что-то от сатаны —

Им не чужды людские пороки,

Как и тяжкое бремя вины…

Потому они часто страдают

За других, тех, поверивших им,

Если в строчках своих угадают,

Когда новый разрушится Рим…

Если снова предскажут эпохе

Её скорый финал, сквозь туман…

Если скажут, что боги – не боги,

А их каждое слово – обман…

…Власть сама состоит из пороков,

Но у власти есть право решать:

Оставлять ли живыми пророков

Или, может, позволить сбежать…

Да – живые поэты опасны,

Но страшнее – те на небесах.

Они станут для всех несогласных

Вмиг святыми у нас на глазах…

…Нет, поэты совсем не пророки —

Они просто болеют душой

За страну. Ту, в которой уроки

Прошлых бед забывают порой.

Вопросы совести

Какое ты теперь имеешь право

Судить о том, что было, но прошло?

Делить людей на правых и неправых,

На тех, кто совершал добро и зло?

Их нет давно – ни красных и ни белых.

Зачем тебе их судьбы ворошить?

До прошлого тебе какое дело?

Оно ведь не мешает тебе жить?

Мне совесть задаёт вопросы эти,

А память моя словно трибунал…

Мне, правда, хорошо на этом свете,

Пока я полной правды не узнал.

А если вдруг узнаю, что с ней будет,

С бессовестною совестью моей?

И что тогда о ней мне скажут люди,

На склоне моих столь хороших дней?

А может, впрямь, я не имею права?

Но совесть почему-то вдруг молчит.

Вдруг и она от прошлого устала?

…Она же на меня донос строчит…

Повезло

Не видел я давно, чтобы так дружно

Народ наш на субботник выходил

И приглашать совсем уже не нужно…

Даёшь в стране субботник для водил!

Валит народ с лопатами и матом.

К последнему давно не привыкать…

И роет, роет, роет снег лопатой —

Своё авто не может откопать.

А снега навалило за ночь горы.

Легко и перепутать, чья гора?

Пока без драк, пока дошло до споров.

А кто забыл, куда ещё вчера

Поставил «мерседес» свой – просто курит,

А, может, ждёт, когда растает снег?

Ну, что ж, пусть ждёт. А я на этой улице

Самый, видать, свободный человек.

Хожу и наслаждаюсь красотою…

Ни руки не болят, ни голова!

Моё авто – в ремонте на постое…

И до весны в ГАИ мои права…

Без меня

Я к изменчивости мира

Отношусь вполне лояльно,

Но в подобной карусели

Как-то мне не по себе…

Я привык к стабильной жизни

Где-нибудь в деревне дальней,

К самому себе привык я

И привык к своей судьбе.

Вы меняйтесь с вашим миром,

Может, что-нибудь найдёте,

Вы меняйтесь, изменяйтесь,

Изменяйте – без меня!

А когда всё надоест вам,

Может быть, ко мне зайдёте?

Сядем вместе у камина

И тепло его огня

Вам тепло напомнит дома.

Но давно всё изменилось,

А точнее, изменили

Вы себя в себе давно…

Вы, без прошлого оставшись,

Слишком поздно спохватились.

Потому что мир изменчив.

Неизменно лишь одно —

Это Бог – создатель мира.

Так зачем его менять?

Чтоб изменчивостью мира

Слабость Веры объяснять?.

Страна великих чудаков

Жил да был на свете Чудик

В детстве весело чудил,

А вокруг смеялись люди:

Что он в этом находил?

Не заметно Чудик вырос —

Стал не чудик, а чудак.

В брюках, купленных на вырост,

Ну, ни дать, ни взять – простак…

Но не знали эти люди

Ничего про чудеса.

Он для них остался чудик —

Ненормальный – за глаза…

Ну, а он, с людьми не споря,

В мастерской своей чудил

И врагам на страх и горе

Нечто вдруг соорудил…

И однажды нечто это

Вдруг рвануло на весь мир

И стал чудик для планеты

Вмиг не чудик, а кумир…

Кто он – как-то раз спросили

У меня. А я им так:

Много чудиков в России —

Каждый первый в ней Чудак!

Ведь на них стоит Держава,

А за ней все мы – стеной…

Так, что лучше, Вам, пожалуй,

Обходить нас стороной!

Мороз

По телевизору всерьёз

Нам всё расскажут про мороз

И повторят потом раз пять:

Мороз! Всего-то двадцать пять…

Какой мороз, побойтесь Бога,

Всего лишь холода немного —

Но для страны уже беда!

Жаль, вы не знали никогда,

Что значит истинный мороз —

За пятьдесят. И не вопрос —

Как раз под самый Новый год

Во всю гулял всю ночь народ

И только утром он узнал

Мороза этого финал:

Замёрз газ в трубах. Это да!

А остальное ерунда…

А что сегодня? Минус пять?

А нам: Мороз! Кричат опять…

Берёзовые сны

Помнишь, в парке мы с тобой целовались,

А берёзки в парке том любовались,

И завидовали нам дружно парком

И мечтали о любви столь же жаркой…

Дело было в январе в дни морозные —

Целовались мы с тобой под берёзами…

Нам пока что ждать весны не серьёзно,

Да и мы с тобой лишь сны – тех берёзок…

Моя императрица

Январь в парадные одежды

Природу приодеть решил

И всем наряды белоснежные

К утру с метелью вместе сшил…

Берёзки стали – королевы

И клёны стали – короли,

Кусты – пажи их, тоже в белом,

И все придворные Земли…

Зима весь мир преобразила

Сегодня правит бал – она.

На белый танец пригласила

Даже меня она сама…

И отказать я ей не смею

И сквозь метель я к ней лечу,

Хоть танцевать я не умею,

Но быть любовником хочу!

…Она – моя императрица —

По крайней мере, дней на сто…

Зиме бы надо летом сниться!

Какой красивый сон зато…

Что там за краем

У нас у каждого похожие дороги,

Но жизни колея всегда своя…

Дороги наши топчут ноги многих

И втаптывают в грязь нас почём зря…

И в нашей колее порой мы вязнем

И рвём порой сцепление с душой,

Но мы, как танки, не боимся грязи,

Тем более своей, а не чужой…

Лишь нашей колее мы доверяем,

По ней мы едем так же как живём —

То лезем в гору, то с горы ныряем,

Ну, а когда не едем – водку пьём…

Себя лишь под колёса не бросаем…

А протрезвев, опять спешим вперёд.

Мы здесь одни. И мы одни решаем,

Куда нас колея та заведёт.

А впрочем, беспокоиться не надо,

О том, что потеряем колею —

В конце её – икона и лампада

И Аллилуйю ангелы поют…

Всем, кто доедет – почести и слава

И вечный рай в конце той колеи,

Если налево ехать. А направо?

Там будет вместо рая край земли…

Поехали! Уж слишком интересно,

Что там за краем – вечность или смерть?

Но только жизнь не тронулась и с места:

Бессмертие сначала заиметь

Вам надо бы – сказала жизнь смиренно —

А я всего лишь жизнь. Мой кончен путь…

– Но колею туда мы непременно

Ещё с тобой проложим как нибудь —

Моя душа сказала на прощание.

Выходит, что и ей уже пора…

Я вновь один. Коней небесных ржание…

Шум крыльев херувимов. Скрип пера…

На Ладоге

Почти зима. Год сорок первый.

Мороз. Совсем как в январе.

И караван уже не первый

Уходит в ночь к Большой земле…

А в небе «мессеры» летают

И те, кто в них сейчас сидят,

Всё видят и, конечно, знают

Кого в полуторках бомбят…

Сквозь трещины по льду и сердцу,

Врагам, и смерти вопреки,

Мы будем жить! Вы только верьте,

Сжимайте крепче кулачки!

Сквозь страх, сквозь слёзы и морозы

Придёт в Кобону караван!

…Всё это из блокадной прозы

Давно уже известно вам…

…Но в этот день победы славной

На берег Ладожский придут

Все те, кто был той ночью давней

Средь бомб в полуторках на льду.

И внуков приведут с собою,

Чтоб знали – всё им показать,

И с той же детскою любовью

Спасибо, павшим здесь, сказать…

Снег

Горы снега на дворе.

Гималаи!

– Столько снега в январе

Нам едва ли

И за год перелопатить…

Может, хватит

Нам на этот снег проклятый

Жизни тратить!..

Не даёт никто прогноз

Нам по снегу…

Только лыжникам одним

В радость бегать.

А у нас, у всех авто,

А не лыжи!

В пробках мы

Торчим зато —

Злобой брызжем…

И звоним начальству вновь

По «мобиле»:

Мол, чужие КАД с утра

Всю забили!

Семья

Есть в родстве у меня

И хохлы и евреи

Близкие и по крови

И по чувству вины…

Если всех сосчитать —

Полстраны их имею

Только нет никого

Ближе – кроме жены…

Разбросало нас время

И проклятые войны

По стране необъятной

И всем нам не чужой…

Так и жили в России

Тихо, мирно, достойно

Ни кому не мешая,

Как в квартире большой…

Никому не писали,

Никого не искали

Имена и фамилии

Позабыли давно…

Уходили на небо,

А они и не знали,

Значит, встретиться нам,

Было им не дано…

Распадается мир наш

На частицы и атомы

И когда-то замкнётся

Вечный круг бытия…

Так давайте не будем

Мы считать виноватыми

Ни себя, ни других —

Все мы с вами – семья…

Понедельник

Перегаром бензиновым отрыгают дороги.

Сразу видно, что был у страны выходной…

Ну, а вы, что хотели? Мы ведь люди – не боги,

Мы садимся за руль, выпив не по одной!

Понедельник всегда день тяжёлый для Бога —

Успевают едва на Земле отпевать

Тех, кто выбрал вчера прямо к Богу дорогу,

Или просто решил у него побывать…

Ну, а мы по обочине что-то тихо плетёмся,

Не угнаться, похоже, нам за жизнью с тобой…

Только ты мне в ответ: мы же к Богу не рвёмся,

И не пьём, как они за удачу, с судьбой…

Первая оттепель

Январь вдруг вспомнил о весне

И ночью чудо совершил-

Висят сосульки на окне…

Видать, погреться сам решил!

И первой оттепели рад

Народ, уставший от зимы…

На улицах сплошной парад

И вместе с ним, конечно, мы

По первым лужицам идём

И даже дождь не раздражает,

Но это только этим днём,

А завтра, праздник завершая

Уйдёт январь. Февраль придёт

И возвратится всё обратно —

На крышах снег. На лужах лёд

И даже думать страшновато

О том, что ждут нас впереди

Ещё февральские метели

Или февральские дожди

Четыре с хвостиком недели…

Стареем мы

В понедельник нагрянул февраль

С неразлучной подругой метелью

И чуть-чуть похудел календарь,

Как и год, на четыре недели…

На четыре недели и мы

Постарели, подруга, с тобою…

Ты сказала: на месяц зимы!

Я с тобой согласился: тем более!

Быстро в старости годы идут,

Ну, а дней мы и не замечаем.

Был январь где-то рядышком тут,

А сегодня февраль уж встречаем…

Но пока у нас повода нет

Для февральской тоски и печали.

Лучше я прочитаю сонет,

Как с тобой мы зимой повстречались.

Грипп

Год обезьяны подложил свинью,

А вроде начинался так прилично…

Ругается народ: ну, мать твою!

Толпясь с утра в метро своём столичном.

Опять повсюду вводят карантин

Такая невесёлая картина!

Год високосный! Что же мы хотим —

Судачат старики у магазина…

Зима. И грипп пришёл очередной.

Вот невидаль, да каждый год такое,

Когда зимой, бывало и весной,

Такое время подлое, сырое…

Все разговоры только лишь о нём —

О гриппе свинском. Надоело даже.

Мы с Фомичём напьёмся белым днём

И той свинье себя ещё покажем.

И всем докажем: истина в вине!

Но почему спешат все к фармацевту,

Как этот гражданин: настойки мне!

– А алкашам сегодня по рецепту!

Такие вот унылые дела:

Все лечатся от гриппа, как умеют…

Всё потому, скажу вам не со зла —

Врачи для нас давно не Панацея…

Брат

Где теперь ты братик, брат?

Почему всё так случилось?

И кто в этом виноват

Был, когда мы были живы?

Нет, конечно, я живой!

Как живу? Так, понемногу…

Ну, а ты, надеюсь, свой

Путь нашёл, конечно, к Богу…

Много выпито вина

Было вместе за те годы

Пока правил сатана

В душах наших. Но невзгоды

Кто-то смог преодолеть —

Что вполне было разумно…

Кто-то смог лишь умереть

От своей тоски безумной…

Бог решил, что я вторым

Буду в том семейном списке…

Поздним вечером сырым

Первым ты в свой путь неблизкий

От меня навек ушёл.

Даже и не попрощался…

А вопрос наш не решён:

Первым кто и где сломался?

Праздник без тебя

Я тебя приглашаю сегодня мой друг на мои именины,

Посидим, погрустим, посмеёмся, поплачем чуть-чуть

И вина по чуть-чуть, а потом будем чай пить с малиной,

Много думать о том, что прошло и что надо вернуть…

Просидим до утра у камина, как было когда-то,

И мечтать про себя будем как нам всё снова начать,

И смотреть друг на друга, улыбаясь чуть-чуть виновато,

И молчать очень долго и душою неслышно кричать…

А потом ты уйдёшь, и закончится праздник так быстро,

А потом я тебя провожать, как тогда, не пойду…

И погаснут в камине надежды последние искры

И тебе на прощание с неба не сорву я звезду…

Я тебя приглашаю сегодня мой друг на мои именины,

Хоть и знаю, что ты никогда больше в дом мой,

Увы, не войдёшь

И не будешь, как было когда-то,

Вино пить со мной из малины,

Но другого такого ты себе, как я был, не найдёшь…

Влюблённый Рафаэль

Закатилось вновь солнышко наше за далёкие сосны.

День, уставший за день, снова тихо отходит ко сну,

Оставляя на завтра нерешённые мною вопросы,

Оставляя мне на ночь в утешение эту весну…

Молодую, красивую, тёплую, как была ты когда-то,

Только мне утешения с ней не найти, не найти.

И в весну ту свою и к тебе я хочу вновь обратно,

Ну, а мне предлагают с этой новой куда-то пойти…

Но в любовницы мне или в судьи весны той не надо.

Пусть ласкает она тёплым ветром других в эту ночь,

Тех, кто будут весне этой,

Словно девушке первой, так рады,

Что, познав поцелуй, за него умереть уж не прочь…

Ну, а я, как-нибудь, дотерплю до утра, до рассвета

И один без тебя провожу ночь и встречу зарю,

И начну новый день, как и кончил, с твоёго портрета,

И прелестный твой лик наконец-то я боготворю…

Судьба

Я в конюшню Судьбы посмотреть, где стоят мои кони —

Где стоят мои годы и дни, вдруг случайно зашёл,

Но привратник седой мне сказал, что я здесь посторонний.

От Судьбы я обиженный тут же на долгие годы ушёл…

Но известно нам всем, от Судьбы не уйдешь никогда ты

Когда надо она тебя сразу и быстро найдёт…

Через годы предстал перед ней я. Но в чём виноватый?

Почему мне такой вдруг достался и рок и почёт?

Но знакомый превратник почему-то меня не встречает

И конюшня пуста и не слышно в ней ржанья коней

А Судьба моя мне слишком ласково вдруг отвечает:

Милый друг, у тебя не осталось на жизнь больше дней…

Ты их все промотал по дорогам, пытаясь укрыться

От меня и себя, и оставил себе лишь мечты

И остался ни с чем и теперь тебе жизнь твоя снится,

А привратник седой, не узнал? Так ведь это же ты…

И теперь твои дни в райских кущах у Бога пасутся

И душа твоя там. И теперь мы с тобой как семья

Знаю, можно с судьбой иногда на чуть-чуть разминуться

Но с собой никогда. Не всесильная даже и я…