– То есть ты сидишь в компании малознакомых тебе людей и отмечаешь свой день рождения, пока мы с твоим братом ждем тебя дома? – по нарастающей прокатился ее звонкий голос. Барбара недовольна.

Да, все было именно так.

– Ну, а что мне прикажешь делать? – раздраженно спросила я.

– Не знаю, как ты смотришь на то, чтобы отказаться и сказать, что у тебя планы, а потом поехать домой? – возмущенно спросила подруга.

– Это так невежливо, они все собрались из–за меня, а я буду носом воротить? – спросила я. Хотя это был скорее риторический вопрос.

– Ты не организовывала ужин, это сделала Одри! Да и какое тебе дело? Ты даже не знаешь их!

Барбара была права, я правда не знала никого из них так хорошо, чтобы переживать из–за их реакций.

– Ладно, жди, я скоро приеду, – пообещала я и скинула звонок.

Я вернулась и заняла свое место рядом с Блейком. Отчего–то я чувствовала себя очень тревожно, и он заметил это. Сжав мое колено под столом, он сказал:

– Мы можем уехать в любой момент. Ты хочешь уехать?

– Да, – не раздумывая выдала я.

Блейк усмехнулся.

– Мне самому хотелось бы побыть с тобой наедине, но я думал, что этот ужин будет нужен тебе. Раз это не так, то я с радостью сбегу с тобой отсюда, – прошептал он мне на ухо, вызывая забег мурашек по моему телу.

– Давай еще пять минут, – сказала я, – доем своих кальмаров, и поедем.

Пьер готовил превосходных кальмаров, не могу же я отказываться от них из–за одной вредной каракатицы.

– Хорошо, тогда я выйду на пять минут покурить, – сообщил Блейк, оставляя короткий поцелуй на моей щеке, и поднимаясь из–за стола. С ним также ушел Эрик.

Глава 36

Джоанна

– Как–то скучно, поиграем? – предложила Одри. – «Я никогда не»?

Майя сразу оживилась. Поправив лямку своей черной шелковой майки, она согласно закивала головой.

– Супер! Обожаю эту игру.

Джим, окинув свою девушку снисходительным взглядом, усмехнулся и недовольно изогнул губы.

– А я терпеть не могу, – отозвался он.

– Джоанна? – спросил Кайл.

– Я не очень люблю подобные игры, – ответила я.

Ложь, я любила, но не в этой компании.

– Давай, Джоанна, будет весело, – просила Майя. Глаза ее стали большими как у лемура.

Я бегло взглянула на время, и обреченно выдохнув, согласилась.

Блейк скоро придет, и мы сможем уехать, за пять минут ничего не случится.

– У меня никогда не было секса втроем, – начала Одри, наблюдая за каждым из нас. Кайл вскинул руки, принимая поражение, и сделал глоток виски.

– Было, – сказал он.

Все заохали и сделали вид, что удивились, словно никак не ожидали от Кайла подобных вещей.

– Мой черед, – сказал Кайл. Он задумчиво почесал подбородок и нахмурил брови. – Я никогда не расставался с кем–то по телефону.

Майя сделала глоток вина. Помедлив, я последовала за ней.

– Джоанна, ты бросила беднягу в смс? – изумленно спросил Кайл.

Стив. Мой несчастный первый парень, брошенный по телефону. Хотя после встречи в Аспене я не могу назвать его таковым, он не злился и уж точно не выглядел несчастным.

К тому же у него была Амелия. Хотя тут еще не понятно, радоваться мне или сочувствовать.

– Нет, я ему позвонила, – ухмыльнулась я.

Кайл зашипел.

– Жестоко.

– Ничего не жестоко! Случаи разные бывают, – заступилась Майя, видимо потому что сама бросала кого–то по телефону.

– Майя давай ты, – сказала я, уступая девушке в игре.

Понятия не имею о чем их спрашивать.

– Я никогда не изменяла своему партнеру, – гордо выдала она, окидывая каждого из присутствующих за столиком самодовольным взглядом.

Никто не выпил.

Майя выглядела как очень доверчивая девушка, которая легко привязывалась к парням. Привязавшись к Джиму она не могла изменять ему.

Одри вот уже несколько лет ошивается у ног Блейка, возможно, все это время она даже не смотрит в сторону других мужчин. Но это только мои догадки.

Кайл не может изменять, потому что он ни с кем не встречается, предпочитая быстрые ничего незначащие связи.

А Джим. Ну а насчет Джима я не уверенна. За все время нахождения в кругу друзей Блейка, его я так и не узнала.

– Посмотрите–ка, прямо клуб паинек собрался, – усмехнулся Джим.

– Джоанна? – спросила Майя.

И снова я понятия не имела о чем спросить, поэтому сказала:

– Пусть кто-нибудь другой.

Вперед выдвинулась Одри с хитрой улыбкой.

– Тогда моя очередь, – заявила она, откидывая длинные волосы за спину и буравя меня надменным взглядом. – Я никогда не спала с кем–то за деньги.

Это точно был камень в мою сторону. И я не выдержала, мне хотелось схватиться за ее длинные волосы и повыдергивать их, пока на голове Одри не засияла бы лысина.

– Ты думаешь, я сплю за деньги? – прямо спросила я.

– Ты официантка, надо же тебе на что–то жить, – пожала плечами она.

Майя выдала нечленораздельный звук, указывающий на то, что она устала от обвинений Таннер в мою сторону.

– Одри, ну сколько можно, ты опять за свое? Не порть праздник, это же день рождения Джоанны! – разочарованно воскликнула блондинка.

– Да ладно тебе, подруга, я же просто шучу. Или кто–то здесь не понимает шуток?

Джим хотел что–то сказать, но я не дала ему этого сделать, одним взмахом руки прерывая его.

– Все в порядке, – сказала я. – Ну что ж, Одри, я не выпила, как видишь, а ты не хочешь взять стаканчик? Наверняка некоторым приходится доплачивать, чтобы они спали с тобой.

Глаза Одри заискрились яростью.

– Что ты несешь, подстилка?

– Брейк, девчонки, я выпью, – подал голос Джим.

Все удивленно уставились на него.

– И как это было? – с интересом в глазах спросил Кайл.

– Майя заплатила мне, что–то вроде игры, – пояснил Джим, заставляя Майю покраснеть до самых кончиков ушей. Она пихнула его в бок и скрестила руки на груди.

– О Господи, можно было не посвящать нас в ваши извращения, – возмутилась Одри, на секунду переключаясь с меня на друзей.

– Нормальные люди называют это отношениями, – огрызнулась Майя.

С моих губ слетел смешок. Я и не думала, что играть с ними будет так весело. Это, конечно же, сарказм. Но наблюдать, как они кусают друг друга, было действительно интересно.

– Кайл? А у тебя что? Тоже переодеваешься в медсестру? – спросила Одри, посмеиваясь.

– Нет, мне не платили за секс, а вот за меня платили, – ухмыльнулся он. – Девушка из эскорта на мое совершеннолетие, у нас в семье что–то вроде ритуала. Мужской клуб и так далее, – пояснил Кайл.

– Гадость, – фыркнула я.

Мне доводилось слышать о подобной практике. Дарить человеку на день рождения девушку из эскорта. Что может быть отвратительнее?

– Это традиции, – пожал плечами Кайл.

Отвратительные традиции. Вот, за что я не любила богатеев.

– Давай официантка, твой черед, – услышала я голос Одри.

Последняя капля переполнила чашу моего терпения.

Я хотела верить, что это неразделенная любовь делала Таннер стервой. Но мне не стоило обманываться, Одри всегда была такой. Она та, кого выгоняют с показов, а после не хотят заключать с ней контрактов. Она провоцирует и выводит людей из равновесия и чувствует от этого огромную радость. Ей не унизить меня. Пора поставить ее на место раз и навсегда.

– Я никогда не бегала за тем, кто меня не замечает, – начала я, не прерывая зрительного контакта с Одри, – мне никогда не приходилось видеть и слышать, как тот, кого я люблю, занимается сексом с другими, но только не со мной. Я никогда не влюблялась в человека, который мне предпочел простую официантку. – Склонившись над столом, я издевательски оскалилась. – Ну что, Одри, принести тебе бутылку? Одним глотком не отделаться.

Все затихли и лишь удивленно переглядывались. Полагаю, удивлены они были тем, что я решила высказаться, ведь о неразделенной любви Одри догадывались многие.

– Ты просто мерзкая сука, – заверещала она, вскакивая со своего места. – Не думай о себе много, ты никто для него. Знаешь, почему он хотел взять тебя в туалете в ту ночь? Потому что Блейк ни одну потаскуху не приведет к себе домой. Он делает это в любых местах, но никого и никогда не подпускает близко. В скольких отеля с ним ты побывала? Делай выводы, кто ты для него.

Я усмехнулась, наслаждаясь видом ее пылающего от гнева лица.

– Я не собиралась делиться с тобой подробностями нашей личной жизни, но странно, он ни разу не приглашал меня в отели, – задумчиво прикусила губу я. – А о каком доме ты говоришь? Об апартаментах, что находятся в Верхнем Манхэттене?

Глаза Одри изменились, а я все не могла остановиться.

– Двухуровневый Пентхаус на последнем этаже с видом на Центральный парк, три спальни и две ванные. В кухне белые мраморные полы, а в кабинете у него стоит мини копия здания. Как же оно называется? – я задумчиво приложила палец к губам. – Мм, о, вспомнила! – Джиэй – офис айти–компании, его первый проект, он разработал его, когда учился в Стэнфорде. Об этом доме ты говоришь?

Одри ничего не понимала, она не знала, говорю ли я правду, ведь сама, по–видимому, никогда не была в квартире Блейка.

На секунду ее глаза скользнули к Кайлу, блондин был озадачен, он понял, что я их не обманывала, в замешательстве была и Майя, и по их лицам Таннер поняла абсолютно все.

Разъяренная Одри вскочила и плеснула в меня вином из своего бокала. Яркие красные пятна растекались по светлой ткани моего свитера и джинсам. Я поднялась на ноги и раскинула руки в стороны, ошеломленно оглядывая себя.

– Позволь открыть тебе правду, все, во что ты веришь – ложь! – Начала Одри. – «Нужно проучить строптивую официантку», так он сказал, правда, Джим, Майя?

– Одри замолчи, – донесся встревоженный голос Майи.

Мой взгляд метался от одного лица к другому. Я совсем ничего не понимала. Свитер неприятно прилипал к животу и от этого чувства по моему телу забегали мурашки. Я сжала рукой ткань и немного оттянула ее, чтобы вещь не касалась моей кожи.

– Нет, Джоанне интересно, – выплюнула Одри. – Тебе ведь интересно, Джоанна? Думаешь, ты нравишься ему? Думаешь, что ты особенная? Изменила плохого мальчика и заставила его влюбиться? – Она злобно захохотала. – Ты еще глупее, чем я думала!

– Одри, прекрати, Блейк сам разберется с этим, – сердито сказал Кайл, в его глазах промелькнула странная эмоция, что–то вроде жалости.

– Нет уж, ненавижу, когда меня держат в неведении, – огрызнулась я. – По–видимому, все кроме меня знают какой–то большой секрет?

– Видишь, Кайл, ей правда интересно, – ухмыльнулась брюнетка. Она откинула волосы от лица, словно готовилась произнести речь за лучшую женскую роль в киноленте. – Блейк просто решил доказать что может уложить тебя в постель до конца ноября. Он азартный игрок, а ты бросила ему вызов. Ты отказала Кайлу, а они любят соревноваться.

С каждым ее словом, моя уверенность испарялась. Я не могла поверить.

– Блейку было необходимо сделать это. Получить очередную галочку в своем списке. Ты была лишь разменной монетой в их вечных играх, не более. Ты не важна, и ты никто для него, просто часть спора, – торжествующе закончила Одри.

Я слушала шум в своих ушах и почему–то начала считать:

Раз. Два. Три.

– Мы пропустили что–то интересное? – спросил Эрик, обходя меня и садясь на свое место.

Я взглянула в глаза Блейка.

Не могу поверить в это. Он не мог.

– Джоанна, ты в порядке? – спросил он с угасающей улыбкой на лице. – Что произошло?

Злость и досада поглотили меня. Я проигнорировала Джефферсона, и нажала кнопку вызова персонала.

Эрик заметив, что на моем свитере растеклись уродливые пятна, вопросительно вскинул брови.

– Джоанна, почему ты молчишь? – не унимался Блейк.

– Отвали, – раздраженно бросила я.

– Что?

– Чем могу быть полезна? – Возле столика появилась улыбчивая Марла, заметив мою пропитавшуюся вином одежду, она помрачнела и изогнула губы в беспокойстве.

– Мисс Хэтфилд, я сейчас принесу полотенце!

– Спасибо, Марла, – спокойно ответила я.

– Что? Хэтфилд? Владелец отеля? – потрясенно взвизгнула Одри. – Не может быть! Ты спишь с Томасом Хэтфилдом?

– Что? – еще раз повторил Блейк, переводя яростный взгляд от Одри ко мне.

Боже, кажется, меня сейчас стошнит.

– Или нет, ты подстилка его сына, не правда ли? Надо же, я была права, Блейк, я же говорила тебе! – воскликнула Одри. Ее глаза горели, когда она заявляла это. Она искренне верила в свой триумф.

Идиотка.

Блейк с нахмуренными бровями, вглядывался в мой профиль. У меня не было желания поворачиваться к нему. Я была зла, расстроена и бесконечно разочарованна в нем.

– Селеста, – послышался голос Эрика, он встал со своего места и подошел ко мне, пройдя мимо застывшего Блейка, и задевая того плечом. – Пойдем, я провожу тебя.

– Селеста? – удивился Блейк, яростным взглядом прожигая затылок друга.

Он все знал. Эрик знал, что Блейк поспорил на меня и ничего не сказал. Он сидел рядом со мной, он пытался заставить меня поверить в то, что я нравлюсь ему, что если бы не Блейк, то мы могли бы попробовать. Но он лгал. Все они лгали.

– Нет, – выставила руку я, – иди к черту! – Затем окинув взглядом друзей Блейка ядовито улыбнулась. – Знаете в чем ваша суть? Вы всего лишь кучка жалких обиженных родительских детишек. Из–за денег вы не видите ничего и никого, слова Таннер только подтверждают это.

– Ты не официантка, ты дочка владельца, ты Хэтфилд, – медленно протянул Кайл.

– Молодец, делай упражнения на логику каждый день и возможно твой айкью повысится, Кайл, – выплюнула я.

– Вот, возьмите, – послышался голосок Марлы, девушка протянула мне белую тканевую салфетку. Но впрочем, в этом уже не было необходимости, весь алкоголь впитался в мою одежду.

– Спасибо, Марла. Этот столик за счет заведения. Все для моих друзей, – язвительно улыбнулась я.

Развернувшись, я хотела скорее убраться отсюда, но Блейк успел легко ухватить мое запястье, так же легко оно выскользнуло из его руки. Я даже не посмотрела на него. Мне было тошно и противно видеть его лицо.

Нужно забрать с кабинета свою куртку и убраться домой.

Мое сердце больно билось о ребра, слезы вот–вот грозились сорваться по щекам, но прикусив изнутри губу, я сдерживала их.

Блейк нагнал меня у лифта.

– Ничего не хочешь объяснить? – грубо спросил он. Его глаза заволокло тьмой, как тогда, когда я решила пошутить над ним в туалете клуба Эрика. Мы вернулись к тому, с чего начали. Круг замкнулся.

– Перебьешься, – огрызнулась я, прибавив шагу.

Барбара была во всем права, она знала, что так будет, она предупреждала меня. Я просто дура, потому что поверила ему.

Блейк жестко схватил меня за руку и развернул к себе, не убирая пальцев от моего запястья.

– Стой, куда ты несешься?

– Отпусти! – сузив глаза, прорычала я.

Но он сжал мою руку еще крепче. В глазах, которые я полюбила всем сердцем, танцевал огонь. Этот огонь хотел сжечь меня, оставив горстку пепла. Но я не дам ему сделать этого.

– Это правда, скажи? Та официантка назвала тебя Хэтфилд, а Эрик Селестой. Это правда? Ты Селеста Хэтфилд – владелица отеля?

Его брови были нахмурены, в глазах промелькнули ошеломление и, кажется, боль.

Надо же, Блейк обиделся, что я выдавала себя за другую. Его обиду не сравнить с моей. Я всего лишь поиграла с его эго, а он поиграл с моим сердцем. Все его взгляды, поцелуи и улыбки, его прикосновения и шепот – все огромная ложь.

– Ты делаешь мне больно! – громко сказала я.

Блейк резко выдохнул, и отпустил мою руку. Лицо его окрасилось сожалением.

– Это правда? – снова спросил он.

Я довольно усмехнулась, наклоняя голову вправо. Я выглядела как ведьма или человек одержимый демоном.

– Каждое слово, – спокойно сказала я, широко улыбаясь, как умалишенная. Но это спокойствие и натянутая улыбка давались мне с большим трудом.

– Ты не официантка здесь.

– Какой ты догадливый. А у тебя что, фетиш на официанток? Должна тебя разочаровать. Я управляю этим отелем.

– Тогда зачем эта ложь? – спросил он, на щеках показались, словно жестяные кнуты, желваки.

Во мне не было ни капли желания провести по его лицу ладонью, мне не хотелось поцеловать его в шею, мне не хотелось ничего, что Блейк мог бы предложить мне. Мне хотелось никогда его не встречать.

– Ответь! – сорвался он. Его голос громом прокатился над моим ухом.

Я заметила, как в холе отеля стали оглядываться люди, на нас обращали внимание. Но боже, как же мне было плевать на это и плевать на него!

Я развернулась и хотела нажать на кнопку лифта, но слова Блейка остановили меня, намертво впечатав в пол.

– Ты оглохла, официантка?

Я резко обернулась.

Он усмехнулся, блеснув своими белыми ровными зубами, но эта улыбка парила на грани ненависти. Он не был счастлив, он был безумно зол. Я видела это в его глазах, ярость вперемешку с обидой, злостью и разочарованием плескались черным ядом.

Мужчину, который привык играть в игры, обыграли на его же поле, заставив почувствовать все то, что чувствовали другие, отвергнутые им девушки.

Я не манипулирую и не играю людьми как фигурками в шахматной партии. Я не притворяюсь и не лгу в чувствах, по крайне мере себе. Я действительно полюбила этого мужчину, впервые в жизни, это было нечто большее, чем простая симпатия. Я думала, что не способна на семью, но с ним я могла бы попробовать. Однако все это обветшало и разрушилось в тот момент, когда он решил со своими друзьями поспорить на меня.

Я молчала слишком долго, провалившись в собственные мысли, и не заметила, как Блейк подошел ко мне. Он был так близко, что я могла чувствовать манящий запах его тела и парфюма, где доминантными нотками выступали кедр и лаванда, а еще от него пахло виски, его любимым виски.

От этого аромата закружилась голова, и я на секунду опустила глаза, разглядывая начищенные и блестящие туфли на его ногах.

Ну, конечно же, Блейк был идеален во всем, педант до кончиков носков черных брендовых туфель. А я до конца жизни буду ненавидеть проклятые кедр и лаванду.

Как говорила моя мама, пластырь лучше срывать сразу.

Ты поиграл с моим телом, но ты не получишь мою душу, Блейк Джефферсон.

– Скажи, богатая разбалованная девочка не знала чем себя развлечь и решила поиграть? – спросил он, так и не дождавшись ответов на свои предыдущие вопросы.

– Так же как и богатый мальчик, – процедила я.

Его непонимающий взгляд скользнул по моему лицу. Меня прорывало на смех от этого искреннего удивления.

Хреновый из тебя актер, Блейк.

– О чем ты? – спросил он.

– Не прикидывайся идиотом. Тебе это не идет. Я знаю, что ты поспорил на меня.

– Что? Я не спорил, Джоанна! – он чертыхнулся. – Селеста.

– Хвати врать! – грубо бросила я. – Не нужно больше притворяться, я знаю о том, что ты просто решил «проучить строптивую официантку».

Я ощущала себя выжатой и пустой, хотела бы я разреветься или горько рассмеяться, но внутри были лишь холод и лед.

– Все было не так, – покачал головой он.

– Да мне плевать, ты еще не понял? Видимо мы оба стоим друг друга!

– Что?

Я улыбнулась и невинно захлопала глазами, стараясь прогнать подступающие слезы. Вселенная, дай мне сил не разреветься перед ним, пожалуйста.

– Моя подруга, блондинка – это Барбара. У нее есть кузина – Саванна, знакомое имя? Наверняка нет. Ведь ты просто использовал ее тело и отшвырнул ее от себя как бракованный товар. – Он слушал меня, и с каждым моим словом, его лицо менялось. – Мы подумали, что было бы прикольно отомстить тебе Блейк. Ты хотел мое тело, а я не давала бы тебе его.

– Но мы переспали, – хмуро сказал он.

– Просто в этот раз не ты воспользовался, а тобой воспользовались, – самоуверенно пожала плечами я. – Ты серьезно думал, что я буду с кем–то вроде тебя? Я Селеста Джоанна Хэтфилд, не какая–то официантка, на которую ты можешь воздействовать, тыча в лицо своим положением и бабками. Мудаков вроде тебя, я всю жизнь щелкаю как орешки. Признаться честно, в этот раз орешек оказался с гнильцой.

Он изогнул губы и покачал головой, переваривая мои слова.

Я лгала ему в глаза и даже бровью не повела. Я была так убедительна, что сама себе поверила. Но разбитое, обливающееся кровью сердце здорово отрезвляло меня и возвращало в реальность.

Блейк вытянул руку и коснулся моего лица, погладив щеку, и нежно обхватив подбородок.

– Да, мы стоим друг друга, – кивнул он. Любимые некогда губы зависли в сантиметре от моих, будто Блейк хотел поцеловать меня. – Одри не солгала тебе. Это был просто спор, ты стоила сто долларов Джоанна, такова твоя цена.

Его губы скривились в злобной усмешке, я хотела отпрянуть, но окаменела в его руках, мои глаза обжигали предательские слезы, а в горле возникло странное ощущение, словно его сдавили колючей проволокой.

– На самом деле из всех кого я трахал, ты была самой дешевой, мисс Хэтфилд.

Мою грудную клетку пронзило судорогой, оттолкнув Блейка от себя, я вскинула руку и со всей скопившейся ненавистью, отвесила ему пощечину.

Двери лифта открылись, и я вошла внутрь, слезы градом катились по моим щекам. Но я отвернулась, чтобы он не видел, что сделал мне больно.

Двери закрылись, и лифт двинулся вверх.

Человек, который учил меня кататься на лыжах, который подарил мне неземное наслаждение и позволил впервые за много лет почувствовать себя живой, вырвал мое сердце. Он не сожалел, не винил себя, он не способен на чувства и не умеет любить, потому что в его сердце одна лишь тьма.

Конец первой книги