За миражами юности

Наша учительница Асмик. Несравненная, изящная. Кажется, голос её смущает магией своего воздействия, перемещает души присутствующих, в школьные классы. Вот и, мгновенье ока, она преобразиться, вновь расскажет о Варужане, о Мецаренце, о Интре и Чаренце.

Прозвенит звонок. Все выбегут из класса на перемену, на беспечную юность свою. Заново переживут былые времена. Но, увы…

Единственно сохраненное и неизменное, что время растягивала в своих парадоксах, это кладбищенское пространство.

Вымершее, брошенное село. А тут Кресты, камни- хачкары, могильные плиты. Блаженное инобытие. Кладбищенская тишина. Повсюду запах ладана. А в памяти, смех и грёзы, глас давно умерших душ. Родных, близких, друзей.

Рыдать хотелось. Но лишь вздох тленного тела, постепенно впадение предстарческую дрёму. В тени сирени, шуршащей от блуждающих ветров, зажжение свечей, молитвы за усопших.

Кладбище, с памятью ушедших. Поодаль, вымершее пространство села, забывшее людское присутствие, отчуждающиеся. Последняя зримая истина.

Душа – океан. Всплески его волн, будоражившие сознание.

Память, боль, воспоминания. Ни мазохистская тяга к страданию. Оно – смысл всего сущего. Она – летопись памяти вечной души.

Что могли сказать прикованные в тяжести лета, утонувшие в своих заботах, в этом театре жизни, лица родимых друзей.

Глубину радости, глубину переживаемого не смогли бы выразить слова признания, слова благодарности, организовавшим встречу, светлых, со школьных лет друживших, своих одноклассников, Мисака и Артавазда.

Лица друзей, лица одноклассников. Неповторимые, несущие радость, боль и неурядицы прожитых времён. В их морщинах, в их армянских глазах. Печальных, одиноких.

Одноклассницы… Божьей милости, святая святых.

Жанна. Всегда, все времена умница от Бога. Одна из первых учениц в учёбе. Сложной своей судьбой. Но счастливо своими детьми, внуками. Странно… Жанна да бабушка.

А Майя? Неповторимого, редкого обаяния, улыбка её, голос, блеск глаз. Невероятно приветливой, произносимые словосочетания – подобие мелодии, несущей и понятийный шельф, и всепоглощающую гармонию бытия, озаряющей данные мгновения…

Армине Т? Завораживающая, будь – то и не были те пропасти сорока лет! И, вот. После беседы с Мариамом, с Армине С. Иль Рузанной, прозвучит звонок. Из портфелей все достанут учебники. Войдет в класс вечно недовольный Левон М. с традиционным заклинанием; «Олухи, бездельники. Угомонитесь, начинаем урок».

Все времена светилом школы являлся, почитаемое всеми, Патвакан Хачатрян. Преподаватель географии и директор школы. Интеллигент, с европейским образованием. Никогда не ставившую двойку. Мечтатель. Толкующего деревенских детей, об иных сферах в жизни. Об иной участи в судьбе. Среди урока, возмущаясь от неугомонного класса, мог всех выдворить, оставляя за партой слушающих учеников. И начался моно спектакль всезнающего, мудрого преподавателя, о меридианах, о северном сиянии, о великих открытиях прошлого.

В девятом классе, злой гений сельского масштаба, преподаватель не понятно чего, выжил директора из школы.

Многие годы, вплоть до смерти почтеннейшего, бывшие ученики его, с каких бы мест бы не было, приехали в родное село, наведывали его, слушали мудрые наставления, кажись, не от мира сего, но звучавшие из его уст. Не было у него детей со второй супругой его, почтенной женщиной, и они удочерили сироту из Вьетнама. Где шла ожесточенная война. И он чтил язык литературный, официальный, сакральный для армян. Никогда вне дома не разговаривал на диалекте.