Время старого Бога

Сперва может показаться, что начинается детектив. Дело происходит в Ирландии. Работник убойного отдела всего-то девять месяцев, как ушел на пенсию и живет в большом старом доме, сливается с природой, обучается лениво проводить время.Иногда упоминается о дочери, которая посещает его. Но однажды на пороге его дома появляется парочка его бывших молодых коллег и...вот тут-то, кажется, старик стряхнёт с себя пыль и паутину и включится ещё на какое-то время в работу отдела, который без него не справляется. Нужны его опыт и таланты. Как бы ни так! Всё остальное время дед будет рассказывать сам себе (и читателю) судьбу своей семьи.

В 2004 году в Ирландии прогремело "Дело католических священников", которое включало в себя более 100 преступлений сексуального характера, совершённых священниками против детей за полсотни последних лет. Разные источники называют разные сроки. Чаще всего об этих грехах было известно другим служителям церкви и высшему "духовенству" (куда уж выше-то в духовном плане?), но эпизоды эти не предавались огласке, заминались, оставались безнаказанными. Это преступление наиболее мерзкое потому что не только калечит тела детей, но и души, выпивая из них всю будущую радость. Они словно надламывают стебель цветка, который растёт и дальше, но никогда не распустится полным роскошным цветом, отпущенным ему природой изначально. Он будет чахлой тенью на фоне своих благополучных собратьев. У меня это преступление порождает мутную ненависть и брезгливость и я не вижу преступления в том, чтобы уничтожать такую мразь на месте. Наверное я бы охотнее почитала о монашке- зорро, которая под эгидой тихого потакания, выслеживала бы негодяев и несла им возмездие некрасивое и постыдное, с такими посмертными инсталляциями, чтобы никто не мог похоронить эту "жертву" с почестями, без возгласов ужаса, шепотков, и злобных ухмылок в толпе. Но этого не было, а было многолетнее насилие над сиротами, которых должно было охранять и защищать.

Поэтому я должна была пить эту чашу - читая страницу за страницей - о сломанных судьбах, о насилии, насилии, насилии над детьми. Священники, отцы семейств, "добрые" опекуны.

Слог у книги хороший. И те фрагменты, что не относились напрямую к проблеме Crimen pessimum, читались с удовольствием.

По календарю наступило лето, и жители Долки в очередной раз заставили себя в это поверить, а погода, по обыкновению, потешалась над их верой. Птицы потянулись из теплых краев по таинственным причинам, им одним ведомым. Ласточки городские и деревенские носились, как стрелы, в бездонном небе над плодами трудов мистера Томелти. Дрожа от холода, спешили мимо замка девушки в модных блузках. В плащах уже не ходил никто, даже старики, а когда вдоль Кольемор-роуд задувал ветер, срывая до времени молодую листву, резвясь на обломках надежд и обманутой веры, люди молились, чтобы завтра погода наладилась. Таковы ирландцы, бедные странники, застрявшие на краю Европы.

а эта фраза буквально заворожила меня подобно гоголевской "птице-тройке" настолько что захотелось её выучить. (не стану, конечно)

В целом книга эта очень печальна и написана по следам уже вскрытого порока и является элементом общественной реакции, а это уже поздно. Поздно. Помните фильм Говорухина "Ворошиловский стрелок"? Часть возмущенных зрителей покинули зал в качестве протеста идее фильма: самосуда и тому, что милиционер встал на сторону "народного мстителя", но думаю, что автор этой книги был бы в числе другой части зрителей — тех, которые вставанием почтили и разделили взгляды режиссёра.

Рекомендовать книгу я бы всё же не стала никому из своих близких. А вот автора почитала бы ещё, если для других его книг выбраны не такие токсичные темы. Не в том смысле, что я не хочу читать о проблемах, а просто это такое явление, что я могу только бессильно сознавать, что оно имеет место или начинать подозревать во всех мужчинах-педагогах признаки негодяя Сливко.

Захотела познакомиться с творчеством нового для себя автора. Правда не знаю, почему решила это сделать сейчас, а не дождливой осенью, хотя аннотация и обложка сразу намекают на медленное меланхоличное повествование, но сейчас не об этом.

Несмотря на описание и заявленный жанр я изначально была готова к тому, что от детектива тут практически ничего не будет. И оказалась права, поэтому и не разочаровалась.

На страницах романа перед нами раскрывается история старого полицейского, доживающего свои последние деньки. Но воспоминания героя очень обрывочные и неточные, а прошлое часто перемежается с настоящим. Сразу предупрежу, что читать книгу надо внимательно и вдумчиво, иначе легко выпасть из сюжета, которого как такового здесь и нет. Просто поток мыслей, размышлений и переживаний.

Жизнь у старика была не сахар: столько боли, насилия и потерь. Да, судьба подарила ему большую любовь в виде жены, а также двух прекрасных детей. Но и тут не есть нюансы. Я вообще поражаюсь, сколько всего выпало на долю героя. И да, читать про это очень тяжело и депрессивно.

Также предупрежу, что в книге затронута очень страшная тема о насилии над детьми. Поэтому, если вы резко воспринимаете подобное, то лучше обойдите роман стороной.

Напоследок отмечу, что какой бы медленной и трагичной не была эта книга, написана она очень красивым языком. Только ради него стоило читать и погружаться во всю эту бездну. А еще мне понравился финал. Автор так изящно и умело закончил роман, лучше и не придумаешь!

p.s. оценку снизила из-за уныния и грусти, которые испытывала во время чтения, но я просто выбрала неподходящее для романа время...

Когда книга мне активно не нравится, это всегда приглашение к интересному разговору (прежде всего с самой собой) и повод разобраться в личных триггерах.

Я читала отзывы на «Время старого Бога» и думала, что подготовлена — к детективу в ирландском сеттинге и к тяжеленной теме (педофилия в Католической Церкви). Помните тончайшую психологическую драму «Сомнение» с Мэрил Стрип и Эми Адамс? Я ожидала примерно такого уровня стилистики и сюжетной глубины. Что получила..?

Во-первых, книга начинается (и продолжается) неспешно и невнятно: если бы я не была замотивированным читателем, я бы заскучала и ушла, не дождавшись собственно сюжета. Это история от лица ненадёжного рассказчика, но понимаешь это не сразу. Казалось бы, я должна восхититься интересным приёмом (автор смешал сны, воспоминания, рефлексию, галлюцинации и непосредственные переживания пожилого человека в один сплошной поток, не лишёный, впрочем, поэтического очарования), но текст вызывал у меня раздражение.

Ладно, решила я, если всё искупит потрясающая динамика сюжета, я потерплю.

Потрясающей динамики сюжета я не дождалась (спойлер: никакой не дождалась), так называемое «расследование» не интересно ни читателю, ни автору, который больше занят воспоминаниями главного героя.

Окей, решила я, пусть всё искупит драма и серьёзный триггер.

Нну. Автор с должным уровнем мастерства погружает нас в горькие и страшные воспоминания героев.

Но где эвкатастрофа?

Для меня «Время старого Бога» оказалась книгой, под крышечку набитой болью — и совершенно бесполезной. Сначала персонажам пришлось пройти через ад, а затем, в поиске освобождения, они снова выбрали ад, ещё больший. Я была вынуждена, получается, остаться в аду в то время, как главный герой в ходе аутопсихотерапии вспомнил свою жизнь — от и до — и обрёл некое подобие смирения и покоя.

У меня было ощущение, что герой получил покой за мой счёт! Как будто рассказав свою историю, Том сбросил камень со своей души — на мою. Офигеть спасибо.

Вот и рассказана его история, хоть никому он ее не рассказал. Как легко ему стало, просто удивительно! По-хорошему, должно было стать только тяжелее, но как бы не так — было в этих долгих летних днях некое очарование.

Про некоторые сюжетные решения — ну это даже не область серой морали. Сложнее всего мне отождествиться с героем, который попирает значимые для меня нравственные нормы. И я предвижу возражения других читателей: да как ты можешь судить, ты не представляешь, через что пришлось пройти героям?!

Ну я как бы много чего представляю и неплохо знаю матчасть в области нравственного богословия и богословия духовной жизни. И как бы имею право судить: есть сюжетные решения, которые ведут героя (и читателя) в ад. А зачем? Что хотел сказать автор? В чём идея этого высказывания?

Если автор не хотел высказать идею, а просто хотел развернуть перед глазами читателя жуткую картинку о том, как жили-были хорошие люди, с которыми жизнь поступила совершенно жутким образом, то мне это читать — для чего? Я могу включить новости или почитать криминальную хронику.

Часть книги я читала «глазами», а часть слушала в аудио. Так вот, Ирландия, полицейский на пенсии и голос Алексея Багдасарова — всё это периодически рождало иллюзию, что я слушаю «Искателя» или «Охотника» Таны Френч.

Тем обиднее разочарование по контрасту — насколько изысканна и тонка Френч в вопросах морали, настолько топорно и грубо обошёлся с душами персонажей Себастьян Барри.

Dixi. Подозреваю, может быть баттл. ))

Себастьян Барри — «Время старого Бога»

Номинант Яснополяновских чтений, в номинации «Иностранная литература».

Книга, которую прочитала за несколько часов.

Начало романа напомнило Фредрика Бакмана «Вторая жизнь Уве», на минуту даже показалось, что и сюжет будет схож, но нет. Тут много философии, грусти, печали. Весь роман пронизан болью, страданиями и слезами. И тем не менее, мне понравилось то, как автор мастерски описал ирландские красоты и эмоции героев и нить повествования, которую он протянул от начала и до конца. Меня держала эта нить, я хотела узнать, что же будет в конце, как же дальше развернутся события. И я дождалась.

Том Кеттл, бывший следак, 66-летний мужчина, переезжает на новое место жительства и обживает его. Том живет воспоминаниями о своей семье. В один день к нему наведываются гости. И эти гости бывшие коллеги по работе. Выясняется, что дело 10-летней давности об убийстве священника стало вновь обсуждаться, и Тому приходится вспоминать всё то, что он так пытался забыть. И кажется, вот-вот будет детективный сюжет, нооооо, автор решил всё сделать иначе, окунув читателя в омут сознания и воспоминаний главного героя.

В процессе самокопания и выуживания информации, событий из памяти давно минувших дней, мы знакомимся со всеми членами семьи Тома и узнаем, куда они все подевались? Что произошло? Тут же мы наблюдаем за тем, как расследовалось дело об убийстве священника, связанного с насилием над детьми, и параллельно узнаем о жене и детях Тома.

Тема мести, которая двигает людей на преступления, тема о католических священниках, сломанные жизни, скандалы... просто окунает в чан с тяжеловестной печалью. И тут палочка Дамблдора нам не поможет избавиться от воспоминаний.

Жена Тома была жертвой насилия одного из святош. (Да, снова мне фортит поднимать тему детских травм.) С 6-летнего возраста ребенок страдал и мучился от деяний псевдосвятоши, я не знаю, как ей хватило сил и мужества жить эту жизнь дальше? Том рос без родителей, и над ним тоже издевались, но он выжил, и описание того, как он любил жену, меня поражает. Именно в этом моменте я вспомнила старика Уве, ну и еще в одном, но там уже спойлер будет.

Определенно, эта книга не развлекательная, и если у вас нет подходящего настроения, вам не хочется погружаться в серость ирландских дождей — лучше не читайте.

Как обычно, меня интересует название книги, почему именно так назвали, и вот что я узнаю:

«Время старого Бога» — согласно Оксфордскому словарю, выражение «old God's time» означает «период, находящийся за пределами памяти», когда реальные воспоминания и воображаемые становятся неотделимыми друг от друга. Что и происходит в сюжете. Глубоко, правда?)

#СебастьянБарри #ВремяСтарогоБога.

Роман-исповедь с берегов Ирландии под целительное соло виолончели.
Главный герой – полицейский в отставке, поселившийся в живописной глубинке с видом на море. Мы плывем по его воспоминаниям, возвращая к жизни самые счастливые и трагичные эпизоды, которые всплывают в повествовании как пузыри. На их фоне сегодняшняя жизнь Тома словно набита ватой, равно как и его восприятие действительности. Вынесет ли он свою «кару уединением»?
В книге подняты очень болезненные темы, признание равняется искуплению, пока на фоне неспешных событий внутри старика звучит бесконечная литургия по своим мертвым.