Себастьян Бах. От Skid Row до Бродвея

Я лишился девственности в тринадцать

Прямо на полу квартиры Джея, бойфренда моей тети. Я пригласил девчонку, у нас была бутылка белого вина Kressmann, которое я то ли купил, то ли украл у тети. Помню, как мы почти все выпили, потом легли на пол, и я засунул свою штуковину в ее. Это первый из бесчисленного множества раз, когда я напивался и трахался.

Однажды на выступление Kid Wikkid пришли две стриптизерши из Монреаля – Банни и Манон. У них был сильный французско-канадский акцент, я от них тащился. Я привел их обеих на ту же квартиру и впервые устроил себе тройничок. Поверьте, это невероятно круто, когда в пятнадцать у тебя в постели две женщины, ублажающие друг друга и тебя самого. Это как твистер. Только для взрослых.

Помню, как утром дядя Джей зашел в комнату и увидел нашу голую троицу в постели. Никогда не забуду его ошарашенное выражение лица. Что сказать, я везунчик!

Играя в Kid Wikkid, я встречался с девчонками. Но их было немного, потому что особого желания они не вызывали. Помню, в четырнадцать или пятнадцать я встретил тридцатилетнюю женщину, которая отвела меня к себе. Я трахал ее несколько часов. Стояк был будь здоров, но кончить я так и не смог. Помню, как смотрел на нее сверху вниз и говорил себе: «Ну круто же…» – но никаких чувств к человеку не было. После нескольких часов секса без эякуляции она сказала: «Я поражена твоей выносливостью». Я ответил: «Спасибо». Не хотел ранить ее чувства правдой – что мне самому не понравилось.

Я жил со стриптизершей по прозвищу Безумная Сью, которая была намного старше меня. Когда тетя рассталась с Джеем и мне было некуда податься, Сью приютила меня в своей квартире на углу Янг-стрит и Эглинтон в Торонто. Вспоминая об этом сейчас, я понимаю, что переехать в четырнадцать к стриптизерше – настоящее безумие. Но на дворе были 1980-е.

У Безумной Сью было несколько «папиков». Когда они приходили, меня выставляли за дверь, и я болтался на лестничной площадке. Сидел там в одиночестве и маялся от безделья. Однажды мне удалось пробраться в квартиру и подслушать. За дверью Сью трахалась и смеялась с каким-то странным типом. Я же растерянно сидел в коридоре, съедаемый обидой и ревностью. Сью была моей подругой, и пусть мы не встречались, но жили вместе, и я трепетно к ней относился, потому что она единственная приютила меня. Я слушал, как она занимается сексом с другим мужчиной, и чувствовал себя преданным.

Примерно в это же время я познакомился со своей первой женой Марией. Мне было пятнадцать. Ей – двадцать один.

Мы пересеклись на выступлении группы Harlot в баре «Студия 21». У меня волосы стояли дыбом, а косметики на лице было больше, чем у Кейтлин Дженнер на концерте Канье Уэста. Когда Мария меня впервые увидела, то решила, что я… девушка. Долговязая, тощая девчонка.

На мне была черная футболка без рукавов. А на правом плече черная родинка. Позже Мария рассказывала, что они с друзьями обсуждали: «Боже, посмотри на эту долговязую бедняжку! Она такая высокая, и у нее РОДИНКА на ПЛЕЧЕ! Как можно ходить в такой футболке! У нее И СИСЕК-ТО НЕТ!!!!» Когда я подошел ближе, то они опешили: «Боже! Это же парень!»

Слушай, ну это же 1980-е.

На днях мне приснился странный сон о Марии. Она отремонтировала ванную в нашей спальне. В доме, разрушенном ураганом Айрин. Столешница и ящики исчезли. На их месте появились новенькая тумба, новые зеркала, изысканные светильники. Ванная выглядит невероятно красивой и абсолютно новой. Я пытаюсь ее отблагодарить. Но она игнорирует мои слова. Она не замечает меня.

«Почему ты не даешь поблагодарить тебя? Почему я не могу сказать спасибо?» Я начинаю кричать. Она меня вообще не узнает. В итоге мы оказываемся на полу. «Я просто хочу тебя отблагодарить! Сказать спасибо за то, что сделала комнату такой красивой! Почему ты противишься? Почему?»

Она только в ужасе качает головой.

В ее глазах читается: «Нет, нет, нет».

С Парк-авеню в Skid Row

Я попал в Skid Row в 1987 году благодаря целому ряду событий. Много раз рассказывал эту историю.

Мы познакомились с Mötley Crüe в Торонто во время тура в поддержку альбома Girls Girls Girls. Я дал Никки Сиксу запись и фотографию, которые он, в свою очередь, передал менеджеру Bon Jovi Доку МакГи. В тот вечер мы зависали в клубе Rock ‘n’ Roll Heaven, и я сорил коксом направо и налево. Отличная возможность скорешиться с Томми и Никки. Они мне сразу понравились!

Мы тусовались до закрытия. А следующим вечером Mötley Crüe провели нас за кулисы в Maple Leaf Gardens. Их потрясный охранник, Фред Сандерс, попросил: «Пожалуйста, не курите гашиш». Я пропустил это мимо ушей, а он закрыл глаза на мои выходки. Какой же Фред крутой.

Мне было девятнадцать.

После того как я провел год в группе Madam X, фотограф Марк Вайс пригласил нас на свадьбу. Он в свое время снимал наши репетиции в Финиксе в «Рокерс» на Индиан-Скул-роуд. Ехать было неловко, потому что группа к тому моменту уже распалась. Но мы все равно решили отправиться в Нью-Джерси, чтобы присутствовать на свадьбе Марка. Я помню, как прямо перед отъездом из Детройта Максин из Madam X орала на меня и барабанщика Марка Макконнелла: «Все было просто прекрасно, пока мы не взяли вас в группу!!!» Мы и не подозревали, что эта поездка не только положит конец отношениям в коллективе, но и позволит мне попасть в одну из самых популярных групп нашего времени.

Помню, как летом 1986 года ехал в Нью-Джерси. Впервые мчался по Гарден-Стейт-Паркуэй и чувствовал легкий ветерок. По всему штату ощущалась атмосфера Брюса Спрингстина^[12] / Саутсайда Джонни^[13] / Стивена Ван Зандта^[14] / Кларенса Клемонса^[15]. Bon Jovi в то время были на пике. Их Slippery When Wet стал одним из самых продаваемых альбомов того года, а мы мчали прямо на святая святых Девятого шоссе. В Нью-Джерси повсеместно ощущалось «буйство рок-н-ролла». Мне этого не хватало.

Свадьба Марка проходила в отеле «Молли Питчер» в Ред-Банке, Нью-Джерси. День был солнечным. Я пошел в бассейн в синих джинсовых шортах. Снял рубашку, чтобы позагорать.

Журналистка Сидни Мастерс принялась меня фотографировать. Я открыл бутылку Jack Daniel’s и начал пить. В обед. Прекрасный день.

На свадьбе присутствовал Закк Уайлд. Тогда его еще все знали под настоящим именем – Джеффри Виландт. Отличный парень. В те дни еще милый красавчик. Я протянул Закку бутылку.

– На, чувак, выпей со мной!

Будущий мистер Закк Уайлд повернулся и сказал:

– О, нет, спасибо, парень, я не пью.

Это забавно, учитывая, сколько алкоголя он в себя зальет через пару лет. Но тем вечером он был трезв, молод и красив. И чертовски талантлив.

На приеме играла группа. Помню, как мы с Закком обсуждали, какие песни исполним, когда придет наш черед идти на сцену. Я ему весь вечер орал на ухо. Хотя он находил мой пронзительный крик забавным, и я с ним солидарен. В Madam X я издавал оглушительные вопли. Голос звучал невероятно высоко. Закк все твердил: «Воспроизведи тот крик! Ну, давай же!»

На свадьбе присутствовал Кевин Дюброу из группы Quiet Riot. Он тихонько прошептал мне на ухо: «Что бы ты там ни задумал, пожалуйста, не тащи меня на сцену. А то я сильно потею, когда пою. Я сегодня в голубом костюме. Не хочу в нем взмокнуть». Я сказал: «Хорошо». Как вы понимаете, я собирался вытащить его на сцену при любом раскладе!

Мы с Закком взяли свадьбу на себя. Сыграли «Whole Lotta Love» группы Led Zeppelin. Я знатно повизжал специально для Закка. Затем попросил Кевина Дюброу подняться на сцену и спеть. Он подошел, обливаясь потом, взглянул на меня и произнес: «Ах ты, мелкий ублюдок». Было довольно забавно.

Среди гостей также были родители Джона Бон Джови. После того как я спел, меня пригласили подсесть к ним за столик. Удивительная встреча. Я спросил отца Джона, какая у него любимая песня Bon Jovi. Он ответил: «Never Say Goodbye». Я сказал, что она мне тоже нравится, но больше по душе «Let It Rock». Веселая выдалась ночка.

Они рассказали, что у приятеля их сына Дэйва своя группа. И они как раз ищут вокалиста. Родители Бон Джови решили, что я отлично подойду на эту роль. Еще на свадьбе был парень Дэйв Фельд. Он взял мои контакты и пообещал старикам передать мою кассету Дэйву. Его группа называлась Skid Row.

Мы с Марком вернулись в Детройт. Помню, как по дороге домой он говорил мне, сидя в зеленом фургоне, что я стану звездой и добьюсь успеха. Тогда все это казалось лишь мечтами.

По возвращении я окончательно ушел из Madam X. Я пробыл в группе ровно год, с 1985-го по 1986-й. Обратно в Торонто поехал на машине, которую за полсотни долларов приобрел в Трое, штат Мичиган. Это была моя первая тачка. Гран-при. Она еле телепалась. Я купил ее у какого-то парня и в одиночку поехал из Детройта в Торонто. Машина заглохла в двух кварталах от дома Марии. Она приехала и забрала меня. Ту развалюху я оставил на обочине и больше никогда не видел.

Все равно вышло дешевле, чем на автобусе.

Мы с Марией переехали в квартиру на Ронсесвальес в Торонто. Именно туда Skid Row прислали мне свою демозапись. Затем мы переехали в квартиру на подвальном этаже прямо возле CNE (для тех, кто не в курсе, – это канадский выставочный комплекс). У нас была всего одна комната, которую иногда затапливало. Мы просыпались на сыром диване посреди огромной лужи. Подумаешь. Лишь бы стереосистема работала.

На той кассете Skid Row было около пяти песен.

Среди которых «Youth Gone Wild» и «18 and Life». Я слушал демозапись несколько раз, и поначалу она мне не нравилась. Их солист звучал как Джон Бон Джови. Я же не хотел никого копировать. И мои музыкальные предпочтения были гораздо больше ориентированы на хеви-метал. На меня больше всего повлиял вокал Роба Хэлфорда и Стива Перри. Мне хотелось брать высокие ноты в собственных песнях и на своих альбомах. Которых пока не было. Но я продолжал слушать, и особенно сильно в голове засела песня «Youth Gone Wild». Со временем она стала мне нравиться. «18 and Life» мне тоже полюбилась, но нужно было придумать, как переписать вокальную партию, чтобы получилось бодрее. Что я и сделал, когда мы приступили к студийной записи.

Я понимал, что «Youth Gone Wild» – хорошая песня. И осознавал, что текст отражает мою жизнь, а значит, и жизни многих других. И я оказался прав. От нее тащилось целое поколение.

Мне нравилась песня, но я не хотел уезжать из Торонто. В Детройте было ужасно, и я с радостью вернулся к Марии в нашу маленькую квартирку. Мы ждали ребенка.

Я пел джинглы^[16], в том числе для Schooner Beer, за который мне заплатили пару тысяч долларов. В шестнадцать лет это невероятная сумма. Мне в принципе все нравилось, но я не мог выкинуть из головы песню «Youth Gone Wild». Мне нужно было спеть ее по-своему.

После небольшой переписки с Дэйвом Сабо и Рэйчелом Боланом я согласился поехать в Нью-Джерси. Они купили мне билет на самолет из Торонто за 180 долларов. Меня впечатлило, что они оплачивали все расходы. Правда, через пару лет, к моему изумлению, бухгалтер выставил мне счет в размере 180 долларов, и спустя годы после самого перелета пришлось за себя заплатить. Обожаю шоу-бизнес.

Рэйчел Болан встретил меня в аэропорту Ньюарка^[17]. Чтобы не повторить печальный опыт с отказом въезда в страну, как это произошло перед прослушиванием в Madam X, я надел черную бейсболку с логотипом группы Helloween. Рэйчел потом сказал, что кепка смотрелась нелепо. Ну, зато на этот раз я прошел через границу. Мы сразу нашли общий язык. Он показался мне отличным парнем, клево выглядел, потрясно играл на басу и писал классные мелодии. Перспектива играть с таким в одной группе приводила в восторг.

Он отвез меня к Дэйву Змею^[18]. Прямо с самолета. Мы выпили по паре пива и отправились в бар Mingles всего через несколько часов после того, как приземлился мой самолет из Торонто. В заведении никого не было, но, если мне не изменяет память, мы выскочили на сцену и устроили какой-то джем. Естественно, мы тогда хорошенько накидались и отлично провели время. Мы здорово поладили еще при первой встрече.

Одно из самых дорогих воспоминаний о первых днях в Skid Row – грандиозная драка в местном ресторанчике «Белый замок». Нью-Джерси во многих отношениях стал культурным шоком для канадского паренька. Я никогда не видел еды или городов с такими названиями, как Маналапан или запеченные зити^[19]. Я тогда впервые их увидел, когда ходил в пиццерию с Дэйвом Змеем. Взглянув в меню, я спросил у Дэйва: «Запеченные прыщи?^[20] Что еще за хрень?»

Поход в «Белый замок» тоже стал культурным шоком. Я никогда не ел блюд, что подавали в этом ресторане. Очень изысканно.

Дрались мы не друг с другом. Сложилось реальное ощущение, что мы банда. Команда. Братья. Едины. Против таких же придурков. С таким же запалом. В ту ночь мы буквально сражались друг за друга.

Мы возвращались с концерта Aerosmith, который проходил на Лонг-Айленде в Nassau Coliseum. Если мне не изменяет память, на разогреве играли Dokken. По дороге домой мы заехали в «Белый замок» в Сейревилле. Всего в паре кварталов от дома Змея.

Все началось с того, что к нашему столику подошел огромный бухой чувак. Он был крупнее меня. Больше двух метров. Здоровый. Обдолбанный. Толстый. Упоротый в хлам.

Подойдя, он докопался до нашего прикида и макияжа. Типичное «выглядишь как девка». Особенно его выбесил наш гитарист Скотти: «На хрена ты носишь это дерьмо?» Помню, как он ржал. Скотти что-то ему ответил, и тогда тот мудак схватил со стола бутылку с кетчупом и обрызгал нашего товарища. А может, это была горчица.

В тот момент у меня в голове что-то щелкнуло, и я подумал: «Я сейчас вырублю этого ублюдка».

Не доебывайся до моего гитариста. Может, я и могу что-то ляпнуть о Skid Row. Но если кто другой протянет язык – ему пиздец. Я – их самый ярый поклонник. В те времена если кто-то оскорблял группу, в которой ты играешь, жди мордобой.

Никому не позволю трогать своих парней.

Я обошел стол и сказал чуваку: «Пойдем выйдем». Этот идиот все ржал. Не терпелось съездить ему по морде. Мне тогда было лет девятнадцать, наверное.

Мы вышли из «Белого замка». Парни отправились прямиком за мной. Рэйчел был слева.

С меня хватит. Этот придурок вышел из ресторана и впечатался прямо в мою вытянутую правую руку. Я съездил ему кулаком по челюсти, и силой удара его отбросило назад. Пока он летел, Рэйчел прыгнул и приземлился прямо ему на грудь. И тут же принялся колотить его по морде. Удивительный момент в истории Skid Row. Они еще какое-то время дрались, после чего Рэйчел слез с этой помятой груды, распластавшейся по тротуару. Потом кто-то вызвал копов.

Выезжая со стоянки, мы видели полицейские машины, направляющиеся к заведению изысканной кухни «Белый замок».

Добравшись до дома Змея, мы вдарили еще по пиву. Поздравили друг друга с тем, что наваляли одному идиоту. В стиле Нью-Джерси. Все шло отлично, пока не следующий день нам не вручили повестки с требованием предстать перед судом за драку. Я очень переживал, потому что еще не получил американское гражданство и, ясное дело, не хотел, чтобы меня депортировали. Но в день суда с нами был адвокат, а тот бугай вообще не явился. Так что мы автоматически выиграли дело. Потрясный случай на парковке. И одно из моих любимых воспоминаний о времени, проведенном с Рэйчелом и группой.

У нас было много хорошего. В те дни.

Отличие Skid Row от других групп, где я играл, заключалось в том, что все вертелось вокруг музыки. Мы репетировали каждый божий день. Без разговоров. Мы играли в гараже родителей Рэйчела Болана. Сам он играл на басу. И если в предыдущих группах основное внимание уделялось внешнему виду, то для Skid Row важнее всего было звучание. Песни.

После моего появления в группе мы играли уже на территории трех штатов, и на горизонте появился Док МакГи. Он был менеджером Bon Jovi, поэтому знал, что к чему. Он вспомнил мою кассету и фотографию, которые я подарил Никки Сиксу в Rock ‘n’ Roll Heaven во время тура Mötley Crüe. Док согласился подписать контракт с группой.

После чего нам нашли бухгалтера. Это должно было стать звоночком, но я был слишком молод, чтобы даже отдаленно разбираться в музыкальном бизнесе. Брюс Колбреннер тогда был бухгалтером Bon Jovi. Заодно стал работать и со Skid Row. Каждому из нас выписали чек, чтобы отпраздновать подписание договора.

Док также нанял менеджера, чтобы тот помогал нам в турне. Его звали Стив Притчитт. Он съездил с нами на пару концертов, но потом поссорился с компанией McGhee Entertainment. Очевидно, ему хотелось кусок побольше, чем ему готовы были предложить. Поэтому после ухода Стива Док поручил своему младшему брату Скотту МакГи стать соруководителем группы.

Мы со Скотом в свое время славно повеселились и за последующие несколько лет крепко сдружились.

Следующим недостающим кусочком мозаики был юрист в сфере шоу-бизнеса.

Скотт нашел парня Майкла Гвидо, которому поручили решать юридические вопросы. Майк оказался отличным парнем. Мы с ним много тусовались и подружились за годы, проведенные в Skid Row. Он не раз спасал меня от тюрьмы и был рядом во время безумия, описанного в прологе этой книги. Он сделал невероятно успешную карьеру, став адвокатом Джея Зи.

Выступая на территории трех штатов, мы привлекли внимание звукозаписывающих компаний Нью-Йорка. Мы провели презентацию в SIR Studios, куда приехал Том Зутаут вместе с парой шишек из индустрии. Мягко говоря, было волнительно.

Я попытался сказать «привет» Тому Зутауту. Очень нервничал, потому что именно он открыл миру Mötley Crüe и Guns N’ Roses. Будучи фанатом этих групп, я хотел подружиться с этим парнем.

– Как дела??? – я спросил в микрофон.

Он разговаривал с приятелем, потом повернулся и сказал бессмертные слова: «Просто заткнись и пой». Никогда этого не забуду. Какое высокомерие!

Мне было девятнадцать. Через несколько лет, уже после того, как был продан миллион пластинок, мы с ним встретились за кулисами шоу Guns N’ Roses. Я открывал тот концерт, и теперь уже он пришел и старался выглядеть крутым парнем. Но я так и не смог забыть, как по-мудацки он себя повел со мной в тот день. Он постоял пару минут, а потом свалил. Он не стал подписывать контракт с группой.

В итоге появилась Atlantic Records. Джейсон Флом приходил на многие концерты, познакомил нас с Дугом Моррисом, который, в свою очередь, представил нас легендарному Ахмету Эртегюну. Именно он основал Atlantic Records вместе с братом Несухи. Ахмет подписал контракты с Led Zeppelin, The Rolling Stones и Buffalo Springfield. Возможно, вы о них слы- шали.

Мы играли в Cat Club в Нью-Йорке, и Джейсон привел с собой Ахмета. Он также появился на одном из наших концертов в Аллентауне, штат Пенсильвания. Прилетел на вертолете с дюжиной красоток, чтобы посмотреть шоу. После концерта за ужином он развлекал нас рассказами о том, как на свадьбе Мика Джаггера и Бьянки Кит Ричардс вытирал кокаин с лица.

Джейсон подошел ко мне после шоу в Cat Club. Он сказал: «Здорово, Себастьян, здесь сегодня Ахмет. Нужно, чтобы ты подошел к нему и перекинулся парой слов!» Я не мог поверить собственным ушам. Это же парень, подписавший контракт с The Rolling Stones. Что там надо сделать?

Я не знаю, что именно хотел от меня Джейсон, но пошел к Ахмету потрепаться. Он травил пошлые анекдоты, а я смеялся. Думаю, это на что-то повлияло. Флом потом смеялся и сказал: «Мы отлично справились». Вскоре после того концерта Atlantic Records подписали с нами контракт.

После рождения нашего сына Пэриса Мария приехала с ним в Нью-Джерси. Они пару недель жили в доме Джона Бон Джови. Было очень мило, что они с Доротеей приютили нас.

Однажды Джон даже привел меня в свою гардеробную и подарил несколько сценических костюмов. Буквально снял с себя рубашку. Это много значило для девятнадцатилетней восходящей рок-звезды! Конечно, Джон получил многократную компенсацию за «помощь» нашей группе. Но он дал нам шанс, в отличие от многих других. Ни один из нас не ожидал, что мы и правда добьемся таких успехов.

Тур Bon Jovi, 1989 год

Туристический автобус

Туалет

Волнительный день тогда выдался.

Годами я коллекционировал такие журналы, как Metal Edge. Он мне нравился, потому что был таким толстым, что его можно было читать неделями. Дама по имени Джерри Миллер обожала хеви-метал, и страницы журнала были буквально пропитаны ее любовью к музыке и группам. Помню, как в 1985 году купил самый первый выпуск в киоске через дорогу от студии отца. С тех пор я не пропустил ни одного номера, прочитав их от корки до корки.

Перспектива самим появляться в этих журналах приводила в восторг. После фотосессии с Марком Вайсом в журнале Metal Edge рядом с самой первой статьей о группе на всю страницу напечатали мою фотографию. Я поверить не мог. Мы оказались рядом с нашими кумирами… а у меня появился свой постер в национальном журнале. Было ощущение, что мы на верном пути.

Когда мы познакомились, Рэйчел и Змей жили совсем не так, как я. У нас был общий взгляд на создание качественного, энергичного рок-н-ролла и решимость не останавливаться ни перед чем на пути к успеху. Мы были лучшими в своем деле. Мне нравились их песни, их образы, и мы прекрасно ладили. Поначалу.

Но трудно найти более непохожих людей. Когда мы встретились, и Рэйчел, и Змей все еще жили с родителями. Я же ушел из дома в двенадцать, жил с проституткой, снимал жилье и успел сменить пару квартир. Крутился как мог, чтобы найти себе пристанище, платить по счетам и за аренду. К тому же я был лет на пять моложе парней.

Я дружил и тусовался с настоящими панк-рокерами в Торонто. С такими как Стив Леки из Viletones, Teenage Head и Кэрол Поуп из Rough Trade. С настоящими рок-звездами, такими как Anvil и Slayer. Мои знакомые панк-рокеры сидели на спидах и коксе. Они жили на улицах Торонто, ходили в те же клубы, что и я, дрались, попадали в тюрьму – в общем, не самый приятный народ. И я тусовался с этими ребятами из Торонто. Так что мой образ жизни сильно отличался от того, к чему привыкли парни из группы. До определенного момента. Теперь же моя девушка была беременна. И жизнь этого ребенка зависит от меня. Я несу за него ответственность.

Рок-н-ролл для меня все. Я жил на то, что приносила группа, жил Skid Row. Меня всегда коробило, когда в интервью Змей или Рэйчел рассказывали про название. «Ну, мы ехали по Гарден-Стейт-Паркуэй на родительской тачке и подумали: Skid Row! Какое классное название». Ну разве не мило.

Рок-н-ролл не терпит лицемерия. Хотя я, возможно, увлекся. Но мне всегда казалось, что рокеры должны жить так, как поют в своих песнях. Если группа называлась Skid Row, то музыканты должны знать, что это такое на самом деле^[21].

Наши родители были благосклонны и помогали своим отпрыскам реализовывать мечты. Мы репетировали в гараже Рэйчела, и именно здесь родился первый альбом Skid Row. Чтобы не замерзнуть, мы включали обогреватели и заливали в себя кофе. Мы репетировали каждый день, не думая ни о чем, кроме музыки. Все, на чем мы сосредоточились, – Skid Row, 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Именно это отличало нас от других групп. Внимание к музыке. К песням.

Но кого-то я начал раздражать. Думаю, что переход из торонтской версии Skid Row в группу с периферии в какой-то мере возмутил народ. Я же не хотел никого расстроить. Я не сделал ничего плохого. Я просто пытался быть хорошим. Хорошим фронтменом. Хорошим певцом.

Долго не мог понять, что я делаю не так.

Помню день, когда Бон Джови впервые приехал к нам на репетицию в Томс Ривер. Страшно было до чертиков.

Мы тусовались в гараже. Я посмотрел в маленькое окошко на воротах. И увидел красную «Феррари». Змей сказал: «Сегодня к нам приедет Джон».

Он наблюдал за репетицией, давая советы и предлагая собственные идеи. Когда мы закончили, он попросил у Змея десять баксов на бензин, чтобы заправить «Феррари» и вернуться домой. Нас это изрядно повеселило.

Мы часто вступали в творческие споры. Как ни странно, иногда это нас еще больше сближало. Как-то мы были в подвале у Рэйчела, он играл несколько своих старых песен. Я услышал очень крутой рифф, что-то среднее между Питером Ганном^[22] и Бэтменом. Рэйчел спросил: «Тебе нравится?» – «Да, классный». Песня называлась «Piece of me».

Я был уверен, что выйдет отличная композиция. За десятки лет до одноименного тура Бритни Спирс он стал нашим третьим синглом и клипом, одним из наших самых больших хитов. В журнале Kerrang! в рецензии на пятый, «Черный альбом» группы Metallica написали, что наша песня послужила вдохновением их «Enter Sandman». За несколько лет до выхода «Черного альбома» на вечеринке журнала Rip в Лос-Анджелесе мы исполняли эту песню с Ларсом и Экслом Роузом.

Одним из ярких примеров моего влияния и работы на первом альбоме стала песня «I Remember You». Рэйчел и Змей как-то по приколу сыграли мне на репетиции один куплет. Они рассмеялись и сказали: «Это мы явно записывать не станем!»

Я ушам своим не поверил. Мне песня казалась красивой. Я знал, что cмогу ее душевно исполнить. Мне понравилась мелодия и слова. Можно было бы с легкостью добавить несколько невероятных криков, потому что музыка была насквозь пронизана эмоциями.

Я всегда доверяю инстинктам.

Рэйчел считал, что композиция слишком мягкая и не соответствует имиджу супер-пупер-крутых парней из Skid Row. Я это проигнорировал и прожужжал им все уши этой песней.

Однажды к нам на репетицию заглянул Док МакГи. Мы, как обычно, пробежались по сету. А в конце я сказал: «Слушай, Док. Ты должен услышать песню “I Remember You”. Ты просто обязан, чувак!!! Она великолепна».

Рэйчел покачал головой и объяснил, что она не подходит для записи. Мы же панки. А это баллада.

Я попросил: «Пожалуйста, давайте просто сыграем Доку». Пока мы исполняли первый куплет «Woke up to the sound of pouring rain…» и припев, я смотрел на Дока. Он улыбался, глядя на меня.

Когда мы закончили, я сказал: «Рэйчел не хочет, чтобы мы записывали эту песню». Док рассмеялся. «Забавно. Потому что она точно будет на пластинке».

Наш самый большой сингл. «I Remember You» стала «Песней года на выпускных» 1990-х годов по версии USA Today, и с тех пор ее перепели Кэрри Андервуд, Зои Кравиц, Кори Тейлор, Disturbed и другие. Песня прошла испытание временем.

Прекрасный трек, и для меня по сей день большая честь исполнять ее на сцене.