Buch lesen: «Королева для герцога», Seite 2

3. Прошлое и настоящее

Три дня после побега королевы

Каким же он был наивным тогда! Представлял, что все пройдет.

Ксандр, пошатываясь, поднялся из кресла, добрался до стола и нащупал новый кувшин с вином. Теперь остается только пить. Хотя не обязательно это делать в потемках. Рядом с камином лежали толстые тома, которые кто-то из слуг принес загодя. Ксандр кинул в огонь сразу два и снова упал в кресло.

Разгорающиеся язычки пламени высветили портрет над камином. Он не снимал его. Наоборот, словно убийца, которого тяготит свершенное, переносил с места на место и вешал каждый раз в новом своем жилище.

Его Стелла. Его жена. Покойная.

– Твое здоровье, дорогая. Надеюсь, тебе хорошо в земле Золота и твои шаги все так же легки, – Ксандр привычно отсалютовал кувшином, потом опомнился и все-таки подхватил с пола брошенную раньше чашу.

Старая боль со временем стала привычной, как онемение рядом с рубцом, полученным в приграничье. Забавно, но пока Лиера была рядом, он словно забыл о Стелле, не смотрел на портрет, не носил к нему цветы… Застарелая то ли любовь, то ли ненависть окончательно подернулась пеплом. Как утром угли ночного костра.

Прежнее горе померкло, его затмило нечто новое. И вот чем все закончилось!

Может, его судьба всегда оставаться одиноким? Менять увлечение на увлечение, не задерживая долго взгляд на одном и том же лице?

Он сделал все, что хотел. И получил все, что хотел. Почти.

Отомстил Джастину за ту давнюю историю, за гибель Стеллы.

Джастина Ксандр ненавидел с той силой, с которой один человек может ненавидеть другого. Брат был слишком глуп, слишком ничтожен, слишком самовлюблен, чтобы это заметить. Он-то думал, что облагодетельствовал Ксандра, открыв ему глаза на жену, а потом устроил ту злосчастную погоню.

И Стелла погибла.

И Ксандру теперь никогда не узнать всей правды из ее уст. Не понять, за что она так поступила с ним. И правда ли это?

Но тогда, когда он стоял около пустой могилы, в которой не было ни ее тела, ни тела ее любовника, он понял, что больше всего на свете хочет убить Джастина. Уничтожить. Сделать прошлым.

Но оставлять Литавию на Гектора было опрометчиво. Гектор вспыльчивый идиот, который в ответ на изысканное дипломатическое хамство бросит в бой пехоту. Тармель – холодная змея, из которой выйдет прекрасный деспот, он выжмет страну насухо, и отсюда начнут бежать. Государство, из которого бегут жители, долго не продержится.

А за Литавией – Амарт. Его Амарт. Об этом Ксандр помнил всегда.

Годы шли, Литавия все глубже проникала в его сердце, показывала свои возможности, жаждала стать великой… Но Джастин висел на всех возможностях дубовой колодкой. Трусил, проигрывал, предавал.

И Ксандр решился. Составил план, как не только свершить месть и остаться безнаказанным, но и сохранить свою новую любовь – Литавию. И пока он искал возможности, там, где он налаживал дела – страна процветала и богатела, успешно отражала атаки Горного княжества и их наймитов.

Ксандр издевательски скалился на пирах, тащил к себе в кровать дворяночек, а ночами планировал, работал и думал.

Ксандр сделал все ради этой страны, которую почему-то так любила его мать. Эта любовь ее сгубила. И, наверно, погубит самого Ксандра.

Хотя нет, его погубит желание быть первым. И отомстить тем, кто шпынял амартского выродка, тем, кто дал ему позорную кличку – Грошовый герцог, тем, кто лишил его семьи.

Он разучился ценить хорошее, видя за каждой протянутой рукой ловушку. И влетел сам в последствия своего недоверия, как в смолу.

Королева Лиера все еще была в беспамятстве. И больше всего Ксандр боялся того момента, когда она очнется.

4. В поисках мага крови

11 месяцев назад, Драконьи острова

Найти на Драконьих островах магичку Полин по кличке Тарута оказалось несложно, и он еще по дороге придумал более сотни способов уговорить ее поехать с ним, но все они не понадобились.

Ему повезло. Таким везением, которое происходит раз в жизни. И если поначалу он думал принести дары Многоликим за удачу, то к концу понял – такой фарт мало чем отличается от проклятия.

Тогда, в первую же их встречу, ему бы поразмыслить над странным везением, ведь боги коварны, но он не обратил внимания. Потому что был самовлюбленным, избалованным женским вниманием ослом.

Которому не кажется странным принимать чужие чувства как должное.

Рыжая, веснушчатая Полин влюбилась в него. Как кошка.

И ведь главное, он даже ничего не успел сделать – лишь отвесил пару пошлых комплиментов да пару раз проводил магичку домой. Но на третью встречу она улыбнулась ему так, что он понял – дело сделано. И все остальное за него доведут до ума ее желание нравиться и его умение хвалить.

Полин в городе уважали, боялись, но любви к ней не испытывали. Обращались за услугами скорее вынужденно, втихую перешептываясь, что померший старый маг, на чье место она пришла, был куда более приятным.

В итоге магичка настолько отвыкла от того, что ей выражают восхищение, смотрят с неподдельным интересом и внимательно слушают, что Ксандру ничего не стоило змеей вползти в ее сердце. И остаться там, запустив ядовитые зубы в самую суть.

Он умел обращаться с женщинами. Жаль, конечно, что внутри его собственной груди в отношении Полин были только острый интерес к ее способностям и страх быть пойманным на мелочах. Но боязнь быстро прошла – Полин оказалась остроумной, восхитительно непосредственной и очень одинокой. Возможно, встреться они в иных обстоятельствах – все могло быть иначе.

Но Многоликие бросили их на разные чаши весов. Ксандр нуждался в Полин как в оружии, она в нем – как в опоре и любви всей жизни.

Тогда он думал так, и только проведенные рядом с ней месяцы дали понять, как он просчитался, влетев в острые зубья капкана собственной самоуверенности.

Их роман оказался ложью. Обоюдной. Но если Ксандр не любил Полин, то с ее стороны чувство было сильным.

И весьма осознанным. Жаль, что он не понял это сразу.

Дальше все пошло еще проще.

Он словно случайно раскрыл Полин свое настоящее имя и даже получил три пощечины, за которые она потом долго искупала свою вину между шелковыми простынями.

А потом, когда любовная лихорадка поутихла, он рассказал, зачем приехал на острова. То самое поручение, с которым отправил его Джастин. Объяснил, что из-за усиления власти Академии его страна на грани краха и что выгодный брак с хартской невестой вполне в силах спасти ситуацию, но нужен сильный союзник, который сможет противостоять магам из Академии, потому что они наверняка захотят расстроить свадьбу.

Что его титул и благосклонность Джастина не дадут магам покуситься на Полин.

О том, что Джастину в его настоящих планах отводится роль покойника, Ксандр пока говорить не стал.

Понадеялся, что любовь к нему, к полновесному золоту, власти и блеску литавского двора перевесит страх за собственную жизнь. Потому что раскройся все – и Ксандру светило медленное угасание в Красной башне, а вот Полин – костер на главной площади.

Он расписал в красках все преимущества плана, вскользь упомянул про уничтожение Академии, которым так бредил Джастин, и успел поймать в глазах магички огонек холодного сомнения, словно она решала какую-то очень сложную задачу.

Но он ошибся в Полин. Она оказалась бесстрашна, хитра, демонски талантлива и ухитрялась ненавидеть несколько вещей сразу. Но и это он понял только потом.

Его птичка-Тарута согласилась и вскользь, с той же небрежностью, с какой нищему кидают монету, показала пару мелких фокусов. За каждый из которых любой колдун из Академии продал бы душу.

– Что это? – Ксандр потрясенно уставился на фиалку, которая еще недавно была туберозой.

– Это твои глаза врут тебе, – легко ответила Полин. – Сущность предметов меняют другие заклинания, а это лишь морок. И он не на фиалке, а в твоей голове, дорогой.

Полин колдовала легко и непринужденно. Особенно ей удавались иллюзии, гипноз и внушения, а навеянные ей мороки держались месяцами. Она могла подделать работу любого мага – сотворить какие-то мелочи с огнем, чуть больше с водой, прекрасно с воздухом. Дерево, земля и камень Полин не давались. Но она тренировалась с бычьим упрямством.

Три недели они добирались до Харта вместе с одним из караванов. Сейчас Ксандр вспоминал это время с легкой грустью. Тогда мир казался куда проще. У него была цель – месть и корона Литавии, и все возможности.

Сейчас у него есть трон – и почему-то хочется напиться.

Полин была прекрасным собеседником – веселым, остроумным и смешливым. Над хорошей шуткой она заливисто хохотала, а на плохую могла скорчить рожу и обидеться на полдня.

Магичка Ксандру нравилась. Наверно, он бы не отказался от такой любовницы – веселой, умной и страстной, но рядом с ней он ни на секунду не забывал, что она – не обычный человек. И может превратить его в лужу щелчком пальцев. Страх перед магами крови, который в нем поселила глупая нянька, никуда не исчез. Человек с огненными руками по-прежнему мог прийти и сделать любой его сон кошмаром.

Сила, спящая в магичке, пугала. И на ее любовь получалось отвечать только холодным расчетом. На теплоту – взвешенными словами. На улыбку – лживыми объятиями.

Любить женщину, способную в любой миг завладеть его волей, не выходило, но боги свидетели – он старался и относился к ней бережно. Только вот ей все было мало…

В Харте Полин, разузнав подробности его плана, предложила разумное – разрешить Якову Хромому самому выбрать, какую из дочерей отдать Джастину.

– Ты не понимаешь, глупенький, – Полин причесывалась, замотавшись в ярко-зеленую ткань, которая так подходила к ее рыжим волосам и веснушкам на плечах. – Харт слабее Литавии, а Яков – Джастина. Ему нужно преимущество. Хромой должен показать, что он значим. Что у него больше. Самому себе. Ну и нам заодно. А тут мало того, что сделка будет тайной до самого венчания, так еще сваты сами выберут, кого увезут. Взбрыкнет Хромой, вот увидишь! Пошлет тебя к демонам со всеми выгодами.

– И что ты предлагаешь? – спорить с Полин не хотелось, да и чем дальше продолжался странный роман, тем больше Ксандр подозревал, что похож на увязшего в озере смолы горного льва – шерсть еще пушистая, а лапами уже не двинуть.

И то, что магичке он нравится, если можно так назвать это пламенное чувство, будет держать не хуже, чем та смола. Если ее любовь опасна и обжигающа, то ее разочарование может стать смертельным.

Именно тогда он понял, что от Таруты придется избавляться.

Потому что сначала она разделается его руками с Академией, самого Ксандра превратит в безвольную собственность, когда поймет, что все его чувства лишь обманка. Получит титул, земли и потом, когда любовь поутихнет, сменит его на Гектора или на Тармеля… А после щелчок пальцев – и старый любовник помрет от грудной жабы.

– Пусть сам выберет, кого отдать Джастину. Дай ему волю! – она ликующе взмахнула рукой. – Пусть выскажет тебе все своим выбором. Лучший ход. Тогда ты наперед будешь знать, чего стоит ваша сделка и сколько она продержится.

– А если он отдаст нам уродину? Страшную, как качка на плоскодонке?

– И что? Корона любую страшилу сделает красавицей. На то она и корона, верно? А еще чем дальше, тем больше мне кажется, что надета она не на ту голову. Его Величество Ксандр звучит куда лучше.

– О, а у моей крошки острые коготки! – рассмеялся он тогда и подхватил Полин на руки. – Забудь! После Джастина на трон заберется Гектор, и мы погрязнем в пирах и кутежах. Он неплохой парень, но очень любит бои на мечах и турниры, ну и отметить победу бочонком-другим.

– А ты?

– А я – Грошовый герцог, моя птичка, и им останусь.

– У моих коготков стальная хватка, дорогой. Третий в очереди на престол все же не девятый. Иногда все происходит очень быстро.

– Полин…

– Я хочу стать королевой, Ксандр, – кокетливо повела плечами магичка. – Королева Полин и король Ксандр. Хорошо звучит. У меня будет алое как закат платье…

– В таком случае, вашему величеству пора в кровать…

Она расхохоталась, но ничего веселого в этом смехе не было.

Это понимали оба. Полин сказала вслух то, что он пытался спрятать. Двумя легкими фразами раскрыла всю его суть и заодно дала понять, на чьей она стороне.

Корона. Так близко. И так далеко. Ложью будет сказать Полин, что он не хочет стать королем – хочет, еще как. А она ложь почувствует.

Но братоубийцу на трон не пустят маги. Значит, какое-то время им по пути. Пусть Полин и Джастин избавятся от Академии, а тем временем хартская невеста сослужит ему другую службу.

Ведь когда он будет заключать караванную сделку, рядом с ним не будет Полин, а значит, она не узнает, что именно он задумал. Ведь кроме того, что добавить торговые тропы, можно их и отнять. Переложить, искривить временно.

Якову такая сделка будет еще выгоднее. Мало того, что сбагрит дочь за Джастина и породнится с Терлингерами, так еще взвинтит цены в два раза на возвращение караванов. А пока Литавия будет закипать, доведенная отсутствием привычного изобилия, пока Джастин будет увлеченно истреблять и изгонять магов, Ксандр займется армией.

Но сейчас – немедленно и сразу – рассчитывать на корону глупо. Он знал, начиная от полного обид отрочества и до сегодняшнего дня, что лучше оставаться первым живым герцогом-бастардом, чем последним живым Терлингером с Академией под боком.

Проклятые маги, с которыми так мечтает разделаться Джастин. Вот когда он уберет их с дороги, вот тогда наступит время Ксандра. А Полин поможет братцу.

Без уничтожения Академии трон оставался миражом в пустыне.

Даже когда этих идиотов, Тармеля и Гектора, завалило в пещере на охоте – проблема выбора Ксандра не мучила. Братьев он не любил, и не существуй в этом мире магов, равнодушно бы проехал мимо каменного завала, из-за которого доносились слабые вопли. Но пришлось вытаскивать.

Джастин тогда орал на него, словно Ксандр был проштрафившимся лакеем, и отвесил пощечину. Еще бы – упустить такой шанс похоронить сразу двух падальщиков-конкурентов.

Переубеждать Джастина он не стал – сыграл в благородного идиота. Так было проще. А вот ощущение горящей после пощечины щеки запомнил.

Навсегда. И прибавил к старому счету.

Яков Хромой тянул гракана за хвост пять дней. Поил чаем, показывал лучших рабынь, волооких, словно коровы, и таких же дородных. Потом хвастался ловчими птицами. На пятый день торгов Ксандр решил последовать совету Полин и дал Хромому выбрать самому.

– Любую? – задумчиво переспросил тот и прищурил заплывшие жиром глаза.

– Любую. Выбери сам дочь, достойную короны Литавии. Мой брат согласен на все – лишь бы мы смогли сохранить тайну до брачного обряда. Но к трем оговоренным торговым нитям прибавишь еще одну – длинную, но выгодную. В Горном княжестве были в прошлом году ранние заморозки, которые миновали мои земли. Амартское прошлой осени вино слаще меда, и его много. Но и продам я его дорого.

– Вино я куплю, – вздохнул Хромой. – Твое вино, Грошовый герцог, греет и тело, и душу, так что за свою дорогу можешь не просить – она выгодна нам обоим. Если это нужно, чтобы прищучить проклятых магов. Что до дочери… Условия?

– Не калека, – быстро вставил Ксандр. – Не дитя рабынь с полночной стороны – будущий наследник престола не может быть чернокожим.

– За это не беспокойся, – пробормотал Хромой.

Ксандру показалось, что тот все-таки задумал худое. Не обман, нет, а шутку. Только вот чувство смешного у хартского правителя было особенным.

Договор по торговым путям заключили быстро, условившись, что Ксандр подаст знак, когда караваны можно будет вернуть на прежние тропы.

– Он подложит нам порченый товар, – сказал он Полин, когда вернулся. – Готов поставить тысячу золотом.

– Ты забыл, кто я такая? Это мелочи, мои иллюзии все исправят.

– А ты можешь сделать так, чтобы Джастин сам влюбился без памяти в эту хартскую корову? Тогда нам не придется выслушивать все его стоны, что невеста не так хороша и стоило посылать других сватов…

– Могу, но не буду. Расходно. Сил потрачу много, а результат непредсказуем, – чуть резче обычного ответила Полин. – Любовь не капуста на рынке и поддельный цветок… Сложнее.

Ксандр только кивнул, но удивился про себя. И задумался – если Полин может наколдовать страсть, то почему не использует чары на нем? Вряд ли из веры в мужские слова.

Для Полин в принципе не существовало особо моральных запретов, и если бы был способ наколдовать любовь – она бы им точно воспользовалась. Но почему нет? В чем тут секрет?

Потом он по случайности, заглянув в один из путевых дневников Полин, разузнал почему – дело было не в любви, а в магии. И в крови. Потому что ни один маг крови не мог впрямую что-то сделать с тем, кого любит сам.

И только это его спасло от разрушительной страсти Полин. И недобровольной взаимности.

Если бы Полин могла наколдовать на него любовь, она бы сделала это не раздумывая.

А так у него было мелкое преимущество, которое следовало хранить в тайне – он не любил свою птичку со стальными когтями. Не любил и боялся.

5. Хартская невеста

Невесту им отдали на третий день.

С парой охранников, четырьмя сундуками и тремя десятками узлов. Как дочку небогатого купца. Ксандр аж онемел от подобной наглости.

– Приданое будет в караванах, – пообещал Хромой.

И Ксандр, пользуясь тем, что никто его не слышит, тихо предложил:

– Я передам все брату, но если вы хотите, чтоб он ценил такого тестя, как вы, я бы советовал обратное…

– Нагрузить караваны камнем? – Яков прищурился еще сильнее.

– Нет. Остановить их. На месяц, не больше. Убытков особых оно не принесет – осенью повозки едут медленнее. Но чтобы об этом стало известно уже после свадьбы…

Яков пожевал толстыми губами, обдумывая, потом хлопнул по коленям и рассмеялся:

– А отличная выйдет шутка. Я не потеряю на этом ничего – Сумеречная Марка примет все товары. А потом подниму цену для Литавии вдвое – у голодных купцов прекрасный аппетит. Но зачем тебе это? Твоя винная дорога до Амарта тоже не станет приносить монету.

– Я не нанимался к Джастину свахой, – Ксандр скривил лицо брезгливо. – Пусть выучит урок – мое место на пиру или на войне. Флаг переговорщика меня не устраивает.

– А сваха-то из тебя вышла – загляденье. Не уверен, что твоему белому братцу Тармелю удалось бы уговорить меня хотя бы на треть того, о чем мы порешили. Остановка караванов… Твой тощий братец небось съест от волнения свою мантию…

– И пришлет вежливых послов с дарами новому родичу, – подлил масла Ксандр. – А там уже и караваны снова двинутся в путь.

– По рукам, амартский бастард. Приятно было иметь с тобой дело. И еще… Даже если ты, открыв карету, подумаешь, что я избавился от обузы, то не приведи боги тебе решить, что она перестала быть моей дочерью, – кивнул Яков Хромой и удалился, оставив герцога рядом с повозкой, окна которой были наглухо зашторены.

Ксандр стянул с рук перчатки, в последний раз оглядел громаду хартского дворца, вызывавшую у него отвращение. Он больше походил на водруженную на огромную высоту морскую губку или коралл – сплошные ходы, лабиринты и коридоры. В которых любой неосторожный путник мог затеряться навсегда.

Возвращаться в Харт точно не входило в его планы, но послать сюда пару толковых соглядатаев было необходимо.

Ксандр открыл дверь повозки и уселся на широкую скамью сиденья.

Следовало осмотреть покупку. Ту самую хартскую невесту. Гракана в мешке, которого так легко подкинул им Хромой.

Невеста была закутана в местные покрывала, с ног до головы.

– Ваше будущее Величество, – осторожно поприветствовал Ксандр. – Вы позволите? – и потянул за конец одного из платков.

Ткань легко поползла вниз.

Через пять минут Ксандр вышел вон. Его ярость не поддавалась описанию.

Проклятая Полин все-таки ухитрилась сделать так, чтобы он целиком зависел от ее колдовства. Чтоб ее Многоликие к себе забрали!

– Хромому я вырву гортань, клянусь! – сам себе пообещал Ксандр, стараясь усмирить рвущуюся наружу злобу.

В подобном бешенстве он был только раз в жизни, когда получил то самое письмо, с доказательствами того, что Стелла ему неверна. Но сейчас алой яростью почти застилало зрение. Как он посмел! Жирный старый ублюдок! Что он о себе возомнил?! Этот не признанный

всеми нормальными королевствами торгаш!

Запряженные в повозку лошади беспокойно переступили с ноги на ногу, чуя чужое раздражение.

Невеста… Демоны ее побери!

Поначалу он и не разобрал, что же здесь не так. Может, для кого-то девушка была и неплоха – толстые длинные каштановые косы, приятный овал лица, пухлые щеки и крупные темные глаза. Худая по меркам Харта, на вкус Ксандра могла бы быть и постройнее. Обычная. Ничего такого, что заставит сердце биться быстрее, но и ужасного тоже ничего. Такие становятся хорошими женами и рожают крепких наследников.

И только спустя минуту и несколько попыток заговорить Ксандр понял, в чем подвох.

Она была немая.

И глухая.

И блаженная.

Настолько ушедшая в себя, что ее пришлось как следует встряхнуть за плечи, чтобы она обратила на него внимание.

Хлопнула ресницами, смущенно улыбнулась и показала расшитую куклу с платьем из платков. Показала на куклу, на Ксандра и сделала вид, словно укачивает кого-то.

Потом вдруг чего-то испугалась, спрятала игрушку в складки одежды и забилась в самый угол повозки.

Яков сделал свой выбор, сбагрив Ксандру порченый товар – и заодно показав, как сильно он ценит все договоры с Терлингерами. Ублюдок! Шутник!

Рассчитывал на то, что Ксандр, увидев невесту, вернет ее назад, а Яков сможет с полным правом обидеться и задрать цены в десять раз. В итоге никаких хлопот – дурочка дома, прибыль выросла бешено, как трава в месяц Ливней, а сам Хромой поимел и Литавию, и ее короля, и лично Ксандра. Со свистом.

Вот что значит – не заниматься соседями, а думать только о том, как упрочить собственную власть. Если даже Яков Хромой, пария среди правителей, брезгует династическим браком с Терлингерами.

Это не Ксандру плюнули в лицо, а Джастину – с его высокомерным презрением к торгашескому городу. Будет о чем потом рассказать Горному княжеству.

Но про Полин Хромой не знал. Он не знал про мага крови, которая сейчас ждала Ксандра на постоялом дворе, и поэтому просчитался. У Джастина будет нормальная невеста. Милая, но молчаливая.

Что ж, главное – сдержаться сейчас! И не выдать Полин, насколько все его планы зависят от ее доброй воли.

Где-то на задворках мелькнула мысль, что магичка могла приложить свои тонкие пальчики к выбору Хромого. Но тут доказательств не было.

Ксандр сжал рукоять рапиры. Стоило успокоиться.

Он почувствовал себя как загнанный собаками олень, и в первый раз подумал, что Полин очень хочет быть королевой, но вот король ей, вполне возможно, без надобности.

Но кости были уже брошены на стол, и не в силах Ксандра было что-то изменить.