Buch lesen: «Пленница чудовища»
Часть 1. Глава 1
Все тело адски болело.
Я лежала на холодном полу, не в силах пошевелиться, и мне казалось, что с меня содрали кожу и переломали кости. На минуту появилось ощущение, что я понятия не имею, кто я и где сейчас нахожусь, но по мере того, как странная тягостная дремота отступала, я понимала, что лишь половина из этого было правдой…
Я – Элизабет Гринберг. Некогда – девушка, избалованная судьбой, богатая наследница своих родителей, прима лучшей балетной труппы… Хотя… все это чушь, пожалуй. Правильнее будет: девушка, ненавидящая своё старомодное имя; дочь, ненавидящая своих деспотичных родителей; балерина, ненавидящая своё вынужденное призвание… А теперь, видимо, еще и человек, которому впору возненавидеть все своё существование.
Я предприняла попытку открыть глаза. Всё, что мне удалось, – лишь продрать заплывшие от безмолвных рыданий щелки.
Чертов ублюдок!
– Очнулась, наконец, – послышался мерзкий голос, словно из-под толщи воды.
Голова раскалывалась. И по мере возвращения воспоминаний нескольких прошедших дней, пришло осознание причины этой невыносимой боли во всем теле.
Этот урод…
– Ну что, моя куколка, ты готова показать своему хозяину всё, на что способна? – Голос был нарочито приторным.
Хотелось послать его к чертям или ещё куда подальше, но в мысли вклинилось воспоминание, что все это я уже говорила. И сверлившие голову слова так и застыли на языке. Судя по слипшимся от крови губам, именно из-за своего длинного языка я сейчас не могу даже открыть рот. Хотя так, наверно, будет лучше. Молчать. Не распалять его ещё больше. Ему даже нравилась эта моя «девичья строптивость», как он говорил своему другу… моему отцу.
– Ну же, Лизи?
Это мерзкое имя. Этот мерзкий голос, практически переходящий на фальцет, произносящий самую отвратительную из форм моего имени. С самого детства ненавижу…
– Будь умницей, малышка. Не заставляй меня снова воспитывать тебя…
Я непонимающе уставилась на своего мучителя. «Воспитывать» – очевидно, этим словом он обрисовал мои побои?
– Танцуй… – прошипел гад.
Что?!
– Танцуй же… пока я не отрезал тебе ноги за ненадобностью! – настойчиво продолжал шипеть он.
Я бы рассмеялась, если бы не осознала один факт, подтверждающий серьезность его намерений: на мне были чертовы пуанты и шопеновка… Вернее, то, что от неё осталось.
Больше нет мыслей…
Превозмогая боль, я танцевала.
Привычные движения давались с трудом. Что там, даже оторвать своё тело от холодного деревянного пола показалось пыткой.
Но если я остановлюсь, этот ублюдок больше не станет сдерживаться. И лучше бы он забил меня до смерти. Но нет… я знала, что он не позволит мне так просто избавиться от мучений.
Темное помещение кружилось помимо моей воли. Я не видела ничего. Наверно, это как-то связанно с очередной безмолвной истерикой.
Что происходит? Это будто какой-то сумасшедший сон! Слишком реально для сна… слишком реально саднит лицо и шею от струящихся соленых слез, слишком реален вкус крови во рту.
– Хватит! – глухим громом прогремел голос из темноты.
Если остановлюсь, буду наказана!
Эта мысль напомнила мои детские страхи. Я ненавидела это. Но знала: если остановлюсь – накажут!
– Остановись же, наконец!
Я уловила движение… Чёрная тень, отделившись от общей темноты помещения, двинулась на меня.
Надеюсь, это смерть…
Мое запястье было поймано огромной рукой, и я ощутила легкое покалывание. «Тень» встряхнула меня за плечи:
– Я сказал, хватит!!!
– Кэп, тебе не понравился мой подарок? – снова послышался мерзкий голос.
Кэп? Подарок? Значит, все это время в зале находился ещё кто-то? Кто-то, чьи сильные пальцы сейчас сжимали мои плечи; кто-то, из-за кого я не могу сдвинуться с места, в том числе и упасть; кто-то, кто молчаливо наблюдал за мной из кресла в темном углу; кто-то, кому меня, по всей видимости, подарили…
– Ненавижу балет. – Эта тень будто бы озвучила мои мысли.
– Действительно собираешься отказаться? – В голосе «дарителя» прослеживалась наигранная досада. – Что ж… оставлю ее себе. Всегда хотел перевоспитать эту избалованную девку! Она слишком дерзко смотрит на меня.
Только не это! Пусть уж лучше меня заберёт этот дьявол!
Я невольно повернулась, желая взглянуть в лицо «жнеца смерти». Тяжелый взгляд чёрных глаз поймал меня в капкан, и я ощутила, что просто физически не могу отвести глаза…
Мгновение замешательства.
Ну же! Оставь меня себе!
Чёрные глаза слегка расширились, будто в удивлении.
– Я не сказал, что отказываюсь, – медленно проговорил демон, обдавая меня запахом бурбона.
Он пьян? В таком случае, возможно, мне даже удастся сбежать. Шальная мысль засела в голове, возрождая желание жить.
Он продолжал слегка прищурившись буравить меня взглядом.
– Просто я знаю куда более полезное применение для своего подарка. – С этими словами он шагнул к двери, увлекая меня за собой.
Что он имеет в виду? О черт…
Дверь распахнулась, и меня ослепило солнце. Нужно сбежать. Сейчас. Пока меня не изнасиловали и не бросили в каком-нибудь сыром подвале!
Но когда глаза наконец привыкли к яркому свету, я невольно раскрыла рот от изумления.
Что это? Море? Видимо это все-таки сон. Такой нелепый и пугающий.
Меня вдруг захлестнуло умиротворение. Море я люблю…
И тут же врезалась в преграду в виде широкого плеча обтянутого кожаной курткой: мой пленитель неожиданно остановился, все ещё продолжая удерживать мое запястье. Так и не повернувшись, он снова возобновил быстрый шаг.
Кто он такой? И каковы мои шансы убедить его вернуть меня на сушу?
Его длинные каштановые волосы трепало резвыми порывами ветра, словно спутывая гриву льва. Кожаная куртка обтягивала широкую спину. В ухе виднелось несколько колец.
Пират? Ну, это все объясняет. Я точно сплю. Или же свихнулась окончательно.
Пока он тащил меня вслед за собой по палубе, я немного огляделась. Теперь одно я знала наверняка: это совершенно определенно корабль. Самый что ни на есть чертов корабль! Ну, или же я брежу. Как показалось моему разыгравшемуся воображению, вполне смахивающий на «Чёрную жемчужину».
Неужели все-таки пираты? В наше время? Они явно не походили на сомалийских. Антураж этого плавучего корыта скорее напоминал Средневековье.
Мои познания в кораблях заканчивались на способности отличить яхту от вёсельной лодки, а воображению и вовсе не стоило доверять. Бред какой-то. Если бы не столь реалистичные побои, можно было подумать, что меня снимает скрытая камера.
В фильмах подобные ситуации обычно оказываются чем-то вроде перемещения во времени, но на руке моего нового «хозяина» мелькнул последний эпл-вотч, что разубедило меня в фантастической развязке моей жизни.
Я вдруг осознала, что стою посреди каюты.
– Раздевайся, – приказал хозяин.
Нет! Я оцепенела от ужаса.
Косматый демон повернулся. Запущенная борода и нестриженые волосы скрывали большую часть лица. На оценку оставался лишь прямой аристократический нос, густые брови и глаза чернее ночи.
Сейчас они грозно взирали на меня.
– Раздевайся, я сказал! – повторил хозяин тоном, не принимающим отказа.
И уже через секунду я оказалась в тесном помещении. Огромные руки одним движением разорвали остатки балетной пачки.
Мой рот открылся в немом крике…
***
Стоя на мостике, Пирс услышал быстро приближающиеся шаги. Сделав очередной обжигающий глоток из фляжки, он повернулся к двери.
– Кэп, у нас гости. – Матрос мялся в проходе, будто чувствуя свою вину за появление незваных визитеров.
– Какого черта? Кто?
– Мистер Слоун. Сказал, что у него к вам безотлагательное дело.
Пирс неторопливо закрыл фляжку.
– Пойдем посмотрим, почему он ставит под сомнение своё место в клубе, – пробормотал капитан, следуя за матросом.
– Слоун, ты считаешь себя выше моих правил? – начал он, едва спустившись в трюм. – Даже мои работники, как оказывается, дисциплинированней, чем клиенты.
– Пирс, дружище, не кипятись! Я бы не появился без предупреждения, если бы у меня не было весомого повода. – Тот выдержал торжественную паузу. – На протяжении долгого времени ты устраиваешь для нас незабываемые представления. Я давно хотел отблагодарить тебя.
Закатив глаза, Пирс устало опустился в кресло у стены.
«Пора заканчивать с этими больными ублюдками. Ради исполнения своих извращённых фантазий они готовы лизать мне зад…» – Мысль прервало нечто, лежащее на полу посреди темной комнаты.
– Это ещё что?
– Подарок! – воодушевленно ответил клиент. – Твоя очередь наслаждаться представлением.
С этими словами Слоун стянул покрывало.
«Что за черт? – Пирс дёрнулся, но решил не выдавать удивления. – Надеюсь, она хотя бы живая? От него можно ожидать чего угодно…»
После некоторой заминки между Слоуном и его актрисой девушка встала и принялась танцевать. Даже в темноте помещения можно было разглядеть алеющие кровью губы и блеск слез, стекающих по щекам. Она танцевала прекрасно, насколько мог судить Пирс, мало смыслящий в балете, но взлохмаченные волосы, льнущие к мокрым щекам и шее, ссадины и синяки по всему телу, разорванная пачка почему-то действовали ему на нервы.
«Слоун же не стал бы подсовывать мне проблему? Хороша актриса, раз заставляет меня сомневаться. Может, стоит нанять ее, после того как она выполнит заказ Слоуна? – Он продолжал неотрывно смотреть на девушку. – Но если он встретит здесь свою актрису, то магия этого места для него померкнет. Потом распространятся слухи, что я использую актеров… Стоп! Слоун думает, что на корабле его развлекают… невольницы. Неужели этот придурок?..»
– Хватит! – прогремел капитан.
Будто в трансе, девушка продолжала кружить по залу.
– Остановись же, наконец!!! – Пирс оказался рядом и поймал тонкое запястье. Обхватив хрупкие плечи, он встряхнул девушку, будто выводя из забытья. – Я сказал, хватит!
– Кэп, тебе не понравился мой подарок? – вклинился гость.
– Ненавижу балет, – бросил Пирс, едва сдерживаясь, чтобы не пустить по доске этого ублюдка. – «Неужели он решил подставить меня?»
– Действительно собираешься отказаться?
Капитан судорожно пытался решить, что ему делать: вернуть подарок дарителю, дополнив его открыткой с проклятиями, или же оставить этот «сюрприз» себе и позже разобраться.
– Что ж… – продолжил Слоун, – заберу ее себе. Всегда хотел перевоспитать эту избалованную девку! Она слишком дерзко смотрит на меня…
«Что он подразумевает под "перевоспитанием?"» – Пирс снова взглянул на девушку в своих руках.
– Я не сказал, что отказываюсь, – медленно протянул он, все ещё раздумывая.
Лучик надежды, мелькнувший в ее глазах, заставил его подозрительно прищуриться. Она хотела, чтобы он забрал ее?
«Скорее всего, я об этом пожалею».
– Просто я знаю своему подарку лучшее применение.
***
– Раздевайся. – Пока умных мыслей по поводу того, что дальше делать со своим «подарком», не появлялось, и он решил начать с гостеприимства. Своеобразного гостеприимства. Свойственного, пожалуй, только этому плавучему борделю.
Пирс пошарил в ящике и, выудив оттуда какие-то тряпки, бросил их на кровать. Повернувшись, обнаружил, что девушка все ещё неподвижно смотрит на него.
«Вот же якорь на мою голову свалился! Какого хера, спрашивается, я решил переоборудовать притон в детский сад?»
Он стал привычно злиться:
– Раздевайся, я сказал!
Капитан втолкнул девушку в душ и, недолго думая, разорвал лохмотья, некогда бывшие балетной пачкой.
Девушка в ужасе открыла рот. И он понял, что, должно быть, повёл себя «немного чересчур».
Не придумав ничего лучше, он закрыл ее рот рукой и поставил девушку под тёплые струи воды.
– Черт! – выругался он, отдернув руку. – Я не собираюсь… – Почему-то ему захотелось оправдаться, но взгляд предательски скользнул по хрупкому телу, которое девушка отчаянно пыталась скрыть миниатюрными руками. – Худая, избитая, грязная, лохматая, вся в крови и слезах… Правда думаешь, что адекватный мужчина захочет тебя? – грубо прошипел капитан.
Он отвернулся и вышел из душевой.
– Полотенце на крючке, одежда на кровати. Приведи себя в порядок для начала, – сказал он, прежде чем покинуть каюту.
Глава 2
Прошло немало времени, прежде чем я наконец решилась выйти из душа и убедиться, что он оставил меня одну.
Что? Адекватный мужчина не захочет меня? И это сказал морской дьявол, чей внешний вид и место обитания олицетворяли собой антоним слова «адекватность»?
Немного придя в себя, я влезла в чистую майку, оставленную для меня на кровати хозяином каюты. Из-за разницы габаритов его футболка на мне походила на платье, притом весьма свободное.
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть. В приоткрывшемся проеме показалось женское лицо.
– Мисс, капитан велел принести вам еды. – Девушка со слегка раскосыми глазами говорила с ярко выраженным акцентом. – Меня зовут Анжела.
Я лишь молча кивнула. Моя новоявленная компаньонка поставила поднос на комод и собралась было уходить, но замешкалась.
– Мисс… не нужно бояться. – (Видимо, неосознанно забившись в угол, я вызывала жалость.) – Это место лучше, чем может показаться на первый взгляд. – Было заметно, что она боится сказать лишнее. – Но для вашей же безопасности, лучше оставайтесь в каюте капитана. Это, пожалуй, самое спокойное место на корабле…
Что это значит? Что с этим кораблем? Хотела бы я знать, но не нашла в себе смелости спросить.
Девушка едва заметно кивнула и вышла.
Хотелось бунтовать, бастовать. Хотелось объявить голодовку до тех пор, пока не умру от обезвоживания, но что-то подсказывало, что это не лучший выход. Да и есть тоже хотелось. Поэтому, отбросив на время бунтарские фантазии, я накинулась на еду и теперь с удовольствием поглощала креветочный суп вприкуску с огромным стейком, заедая уже третьим по счёту тостом.
Кажется, я счастлива! Если мне нужно было пройти через эти испытания и оказаться на этом чертовом корабле, чтобы наконец избавиться от ненавистного балета и вечных диет, разработанных по технологии концлагерей, то так тому и быть. На суше меня никто не ждёт. Слоун довольно доходчиво обрисовал мое «исчезновение». Все, кто меня когда-либо знал, уже побывали на моих похоронах.
Ещё родители.
Ну, тут-то не о чем волноваться. Они-то знают, что их дочь жива и… И все. Он лишь пообещал им, что я останусь жива. То, что я предпочла бы умереть, нежели терпеть издевательства ублюдка Слоуна, их не интересовало. Как всегда. Во всем. С самого рождения.
Их задачей было во что бы то ни стало рассчитаться с долгом, чтобы вернуть привычную для них жизнь.
Ради бокала вина вечером в джакузи, ради гаража, набитого неподвижным элитным транспортом, ради кубинских сигар, ради особняка недалёко от центра, ради одноразовой брендовой одежды, ради туфель, что съедает мерзкий карликовый пинчер… Черт! Ради всего этого они продали свою дочь!
К горлу подкатила тошнота. То ли от жалости к себе, то ли от нарушенного правила «не перекармливать голодавшего». Мысли о безвыходности моего положения навалились на меня, словно груда камней. Кислый привкус во рту напрочь смел удовольствие от еды, оставляя лишь отчаяние…
***
Пирс вошёл в каюту, и обнаружил свою гостью сладко спящей в его кровати.
«Завидная беспечность. Видимо, Слоун все-таки сказал правду…»
Девушка, свернувшись калачиком, тихо посапывала, прикрывшись уголком покрывала.
– В таком случае будет невежливо… не воспользоваться «подарком», – пробормотал он, подкуривая сигарету: – Эй, балерина! – грубо крикнул он. Язык слегка заплетался. – Клиент пришёл! С этими гостями я совсем сопьюсь, – пробормотал он невнятно.
***
Весь день он провёл с навязчивым Слоуном, который рассказал ему короткую историю «чудного подарка», заверяя, что девушка здесь по собственной воле.
– Ее отец задолжал мне кругленькую сумму. И-и-и, – протянул Слоун, – устроив семейный совет, они решили, что Лизи вполне подходит в качестве уплаты долга. – Он сделал большой глоток обжигающей жидкости. – Условие ее родителей: чтобы девушка осталась жива. Поэтому вариант продать ее на органы отпал сам собой. – Он говорил привычно, буднично. – Вот я и решил: раз уж мне перепал такой вариант уплаты долга, то лучшим его использованием будет подарок нашему капитану. Честно говоря, мне просто негде ее держать. Жена сдаст меня властям с потрохами, если узнает о моих… – он немного подумал, – слабостях. У этой женщины невообразимая чуйка на мое местонахождение, кажется, она способна достать меня даже из-под земли. – Он ехидно усмехнулся. – И единственное место, на которое не распространяется это чутьё, – это твой корабль. Это ещё один важный пункт твоей ценности для меня. Единственное место, где у меня нет ощущения, будто мне сверлят затылок пристальным взглядом, – продолжал он недовольно бормотать себе под нос. – Мое убежище, так сказать…
– Меня не интересуют твои семейные передряги, – равнодушно отозвался капитан. – Шлюхам будешь душу изливать. – Он поднялся из-за стола. – Ты рассказывал о девчонке. Уверен, что с ней не будет проблем?
– Расслабься. Ее точно никто не будет искать. Я организовал ей пышные похороны, об этом даже в газетах написали. Так что она в твоём полном распоряжении: теперь от тебя зависит, попала она в рай или ад.
– Ты чертов психопат. – Пирс с отвращением ухмыльнулся.
– Все мы немного «того». – Слоун продолжил потягивать бренди. – В конце концов, не я продал своего ребёнка. Хотя, может, я и не оставил им толком выбора… Но, знаешь, мне всегда казалось, что эта семейка с приветом.
– Вы были знакомы? – угрюмо спросил капитан.
– Конечно. Ее отец – мой давний друг. – Он слегка задумался, смакуя очередной глоток. – Был. Пока не задолжал мне. Я знаю Элизабет с рождения. Она была милейшим созданием. Порой казалось, даже слишком. Безукоризненно послушна. Будто выдрессированный зверёк. Стелла и Джон, ее родители, вообще не давали девочке свободы. Начиная от выбора еды и заканчивая отношениями. Хотя какие там отношения… Она выросла за трехметровым забором, без возможности посещать обычную школу. Позже понемногу переросла свой страх перед родителями и стала более строптивой. Пыталась бунтовать, сбегать, спорить. Относительно недавно она наконец получила долю самостоятельности. С охраной, конечно. Но для неё, пожалуй, это было равно побегу из «Алькатраса». Вот тогда-то они, наверно, и устали от неё. Уже не припомню, как звали того молодого человека из ее труппы… – Слоун задумался на мгновение, но махнул рукой и продолжил: – За хорошее вознаграждение или угрозами… В общем, парень быстренько нашёл себе работу в другой стране. Лизи знала, что это их рук дело, – он пожал плечами, – так было каждый раз. Они давали ей мнимую свободу. Девчонка – затворница. Так что, думаю, она быстро освоится у тебя. Невелика разница, где быть заложником.
– Ты снова обременяешь меня лишней информацией, – проворчал Пирс. – Мне нет никакого дела ни до нее, ни до твоих и чьих бы то ни было ещё житейских трудностей. Я спросил, не будет ли у меня с ней проблем и знакомы ли вы. Достаточно было ответить: да или нет.
– Ты как всегда камень. – Слоун театрально закатил глаза. – Скажем так: представь, что я подарил тебе животное. Собаку, к примеру. Дрессированную, с документами. Какие проблемы у тебя могут возникнуть в этом случае?
– Ты вроде сказал, что она строптива?
– Ну-у, – протянул Слоун, – у собак, знаешь ли, тоже есть зубы. Это же самая интересная часть: воспитание. Сломай ее под себя.
– Я уже вроде говорил, что ты псих, – покачал головой капитан.
– Ты содержишь плавучий бордель. Что тебе ещё одна девка?
– Я, безусловно, тронут твоим желанием отблагодарить меня за «тяжкий труд», – в голосе капитана сквозил неприкрытый сарказм, – но попрошу впредь не поддаваться своим порывам. Тем более под действием наркоты. Под чем ты сейчас?
Вопрос был больше риторическим. Пирс знал предпочтения своих клиентов не только в сексе, но и в прочих грехах. Видимо, именно поэтому он для них представал и богом, и судьей, и главой своего небольшого плавучего «государства».
– Все обитатели и гости этого корабля проходят тщательный отбор, прежде чем попасть сюда. Я лично слежу за этим.
– О, на этот счёт можешь не беспокоиться, – перебил Слоун. – Я обо всем позаботился. – Он кинул на стол папку. – Здесь медицинские справки и подписанный ею договор о конфиденциальности. Ну и прочая чепуха, которую ты обычно от нас требуешь…
– Я предупрежу ещё раз. Последний. На случай, если ты пропустил этот пункт в договоре нашего заведения. Ещё раз я увижу тебя на своём корабле вне «сессии» – и тебе придется навсегда распрощаться со своим, как ты его назвал, убежищем. – Капитан говорил довольно отстранённо, но, несмотря на это по спине Слоуна пробежал холодок. Будто ему угрожали не лишением доступа в эксклюзивный бордель, а предлагали прогуляться по доске.
– Я тебя услышал, – неожиданно собранно сказал он и прошипел, угрожающе подаваясь вперёд: – Но и ты не забывай, что я могу щелчком пальцев прикрыть твою лавочку.
На несколько мгновений воцарилась тишина, разрезаемая лишь биением волн. Но в следующую секунду капитан разразился смехом:
– Правда думаешь, что можешь мне этим угрожать? – Он никак не мог унять неуместное веселье. – Мне плевать, даже если вы потопите корабль. Думаешь ты один такой? Вы всего лишь мои гости. Если хозяин говорит не приходить – гости не приходят. И дело не только во мне. Хотя я тоже иногда хочу отдыхать от этих бесконечных представлений. Как, например, сегодня. Но дело в тебе. Тебе просто повезло. Что, если бы сегодня здесь шло представление для другой такой «шишки»? Об этом ты не подумал? – Пирс дал минутку, чтобы в одурманенном мозгу Слоуна зашевелились шестеренки. И увидев наконец лучик понимания, продолжил:
– Правильно. Неловко бы вышло, правда? Ты хочешь оставаться инкогнито, как и другие мои клиенты. Но худший для тебя сценарий получился бы, если бы «шишка» другого моего клиента, оказалась побольше твоей. Минус должность, – кэп принялся беззаботно загибать пальцы, – минус семья, минус свобода, судя по твоим рассказам о мстительной супруге. Ну и дальше по списку. Так что прежде чем пытаться мне угрожать, в следующий раз подумай, для чего я установил такие жесткие правила. – Он указал на Слоуна пальцем. – Из-за вашей же безопасности. Мне-то, в отличие от вас, терять нечего. – Пирс хладнокровно пожал плечами.
Слоун как ни в чем не бывало поднялся и с улыбкой продолжил «светскую беседу»:
– Я могу рассчитывать на использование девки? На время сессий, разумеется.
– Я собирался отказаться от неё вовсе, но, обдумав, понял, что это действительно полезный подарок. Моих-то вы поистаскали. Я, знаешь ли, немного брезглив в этом плане. Да и делиться не привык…
