Buch lesen: «Все время с тобой»

Schriftart:

Sara Purpura

All the time with you

Published by arrangement with ELKOST International literary agency, Barcelona, Spain

* * *

Отцу.
Потому что ты – скала и море.
Маяк, на свет которого иду.

Пролог
Дезмонд

Когда осознаешь, что не сможешь быть всем для любимого человека, пусть даже мгновение назад он был твоим миром, единственное, что стоит сделать – вычеркнуть его из сердца.

Так что я должен жить без Анаис. Этот выбор показался самым правильным. И не потому, что винил ее во всем, учитывая, что себя винил больше, а потому, что мы стали друг для друга ядом и питались зияющей пустотой, которую оставил Зак.

Мы сделали ставку и проиграли, а смерть лучшего друга была наглядным подтверждением поражения.

К тому же не понимаю, как вообще мог надеяться, что меня полюбит такая девушка, как Анаис.

Та, кто показалась светом, а вместо этого стала самым мрачным событием в жизни.

После похорон Зака решил поговорить с тренером Дэвисом и согласиться на предложение переехать к нему.

В этом видел выход из сложившейся ситуации, и хотя Мэтт наконец рассказал историю своей семьи, я не смог больше жить под одной крышей с Керперами.

В конце концов, он и моя мать некоторое время росли вместе, хоть и не были связаны кровными узами. Она была дочерью ненавистной ему мачехи. Возможно, поэтому его чувства к моей матери были не такими сильными, чтобы заставить помчаться мне на помощь.

Обижался ли я? Затрудняюсь ответить.

Несомненно, куда больше потрясло фатальное недоразумение, которое возникло из всего этого и привело к трагической гибели Зака.

Проклятие! Если бы мы с Анаис были крепкой парой, она бы прибежала ко мне и рассказала обо всем, что услышала, но вместо этого выкинула из своей жизни.

Однако проблема в том, что мы не были нормальными партнерами, и, вместо того чтобы позаботиться друг о друге, что, как считали, способны были сделать, уничтожили все своими же руками. Анаис снова закрылась в собственном мире, а я рассердился, утянув Зака в личную катастрофу.

Больше не мог находиться в том доме. Видеть ее стало сущим наказанием. Внутри меня что-то сломалось непоправимым образом, разрушив всю романтику, связанную с Анаис.

Не знаю, принял ли Мэттью с облегчением решение об уходе. В тот день, когда сообщил ему об этом, он показался огорченным, возможно, из-за сложившейся ситуации, а не конкретно из-за меня, но в любом случае меня это мало волновало. Я не знал, как начинать жизнь заново, а все планы на будущее погибли вместе с Заком.

Пришлось пройти через бюрократическую волокиту, чтобы уладить все дела. На это ушло больше месяца, но в конце концов, незадолго до восемнадцатилетия, переехал к Дэвисам и вернулся к жизни.

Видеть Анаис в школе было настоящей пыткой, так что не смотрел на нее, чтобы она не вызывала беспокойства.

Керпер похудела, и длинные рукава были отчетливым знаком, что она снова начала себя резать. Но даже этого было недостаточно, чтобы заставить себя вернуться к ней.

Возможно, я ненавидел ее.

А возможно, нет.

С уверенностью могу сказать, что ненавидел себя и тот факт, что когда-то мы были вместе.

Брианна и Фейт находились с ней, но все равно было очевидно, как сильно она страдает.

Мне было не лучше, однако каким-то образом убедил себя, что мы заслужили наказание за то, что совершили. Страдания должны нас ранить и уничтожать, что, собственно, и делали.

Я превратился в робота. Учился как сумасшедший и яростно тренировался, полностью сосредоточившись на целях. Не потому, что они продолжали меня волновать, просто изнеможение было единственной альтернативой, чтобы не зацикливаться на прошлом.

Я был в трауре.

«Ты всегда такой грустный. Будто у тебя кто-то умер».

Она становилась серьезной, ее взгляд мрачнел, а слова резали как бритва.

«Мы еще не мертвы, Дез, несмотря на то что тебе этого хочется».

Пауза. Раз, два, три…

«Ты – монстр. Я родила монстра, неспособного любить».

Это был неподходящий момент, чтобы позволять воспоминаниям беспокоить, но если бы была возможность увидеть мать, сказал бы ей, что не плакал на ее похоронах и что в определенной степени она была права, когда говорила, что ее смерть станет облегчением. Однако добавил бы, что в одном она ошибалась: ее единственный сын не был монстром, неспособным испытывать чувства. Ее сын раздавлен, потому что желал добра другому человеку.

Запрятал надежды на будущее. Проживал день за днем, но мыслями остался в том злополучном вечере. Не смог выбраться из-под груды металла, и казалось, до сих пор нахожусь зажатый в тисках искореженного автомобиля, желая, чтобы никто не забывал об этом.

Мне рассказали, что Майлс пытался снова сойтись с Анаис. У них есть шанс начать все заново. Меня это больше не волновало, и я попросил друзей впредь не упоминать имя девушки, которая свела меня с ума. Пусть мы и посещали один колледж, наши дороги разошлись навсегда.

Колледж.

В котором учился бы Зак, если бы не погиб по моей вине.

Церемония вручения дипломов выглядела сюрреалистично. Было мучительно больно присутствовать на ней без Зака и видеть Анаис, с которой отныне разделяла вечность. Однако теперь наконец-то смогу обнять Брейдена. Тренер Дэвис выразил желание приютить моего друга и сейчас улаживал последние необходимые бюрократические процедуры.

Брейдену будет здорово с Дэвисами. Так же, как более-менее было и мне. Они были хорошими людьми, и Брейден почувствует себя любимым. Как почувствовал себя я.

Некоторое время спустя Брэд сообщил, что его успешно зачислили в лос-анджелесский университет. Когда он сказал, что в следующем году будем посещать одни курсы, я был счастлив. Брейден оставался единственным человеком, который хоть что-то для меня значил.

Что касается Анаис, то Мэйсон успел сообщить, что Фейт с Брианной отправятся на учебу в мой университет, прежде чем я пригвоздил его к школьному шкафчику за то, что нарушил правило и назвал ее имя.

Скорее всего, они значат для Анаис то же самое, что Брейден для меня.

На мгновение решил пересмотреть университетские и спортивные планы. Люк, мистер Дэвис, поддержал бы меня, но я серьезно потрудился, чтобы заполучить университетскую стипендию, и пусть чувствовал, что эта искра почти полностью погасла, пока не намеревался отказываться от достигнутого.

Кампус Университета Лос-Анджелеса был огромен, так что избегать Анаис будет нетрудно, и действительно какое-то время это удавалось.

Прошло больше года, как мы не разговаривали, но однажды на вечеринке оказался перед ней, и глупое сердце остановилось.

1
Дезмонд

Иногда любовь может быть самой страшной тюрьмой.

Руки, губы.

Кровь.

Впервые такая багряная и обильная.

Весь в поту и с сильным чувством тошноты проснулся из-за очередного ночного кошмара.

Часы, оставленные на комоде, показывают почти восемь вечера. Проклятие! Заснул за учебниками и пропустил тренировку. Такого еще никогда не случалось.

Сползаю с кровати и отправляюсь на кухню, чтобы выпить воды, надеясь, что Брейден не застукает меня в таком состоянии.

Мне снятся жуткие сцены, слишком реалистичные, что кажется, будто все происходит наяву, и разум откликается на каждую из них ужасным ощущением. Чувствую жар, боль, а затем скрепя сердце низменное удовольствие, которое проходит по всему телу.

Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем удается справиться с эмоциями, но когда, наконец, успокаиваюсь, на часах десять вечера пятницы. Возвращаюсь в комнату и вижу Брэда, который растянулся на моей кровати.

– Сейчас же убери свои вонючие носки с моей постели!

Меня еще штормит, и я пытаюсь скрыть потрясение.

– Эй! Когда ты стал таким чистюлей?

Осматриваюсь. С того момента, как Брейден переехал сюда, дом выглядит так, будто по нему прошелся ураган «Катрина», и я впервые жалуюсь на царящий беспорядок. Лицо Брэда растягивается в наглой ухмылке, и тот факт, что я проснулся от одного из самых худших ночных кошмаров за последнее время, не добавляет вежливости.

– «Чистюлей», чувак, ты серьезно?! – Зло смотрю на друга. – Да твои носки убивают все живое, как ядерное оружие. Сними их, наконец!

Смотрю в зеркало, которое висит над кроватью. Не обращаю внимания на свой ужасный вид и продолжаю нравоучения:

– И стряхни покрывало. Из крошек можно заново сделать печенья, которые прислала Жульен. Какого черта ты вообще здесь разлегся?

– О, эта святая женщина!

Друг в ответ ворчит, доставая еще одно печенье из коробки с комода, и добавляет уже с набитым ртом:

– Надеюсь, она пришлет еще. Это было последним.

Отворачиваюсь и думаю о Жюли и Люке. Прекрасная часть моей жизни. Стоит подумать об этом, особенно в такую минуту.

Научился принимать вещи такими, какие они есть, не привязываясь ни к людям, ни к местам, однако с Дэвисами сложно себя контролировать. Это правда, что они бывают немного навязчивыми, а я не очень привык к подобному вниманию и каждый раз даю им понять, что задыхаюсь от такого. Но все-таки невозможно не желать добра этой паре.

– Ты чертов жмот. Эта посылка была для нас обоих.

– У еды есть срок годности, и если не успеваешь ее съесть…

– Да пошел ты!

Показываю Брэду средний палец и начинаю приводить себя в порядок. Неприятное ощущение от кошмарного сна понемногу рассеялось. Хочу, чтобы сознание заткнулось, по крайней мере на сегодняшний вечер.

Футбольная команда кампуса организует вечеринку, и, разумеется, на нее пойду.

Выпивка и секс в конце недели дарят ощущение освобождения. Ни о чем не думаю. Просто тону, как хотел бы сделать в тот день на пляже Мишен Бич, и на короткое время становлюсь тем придурком, с которым столько всего пришлось натерпеться Захарии Кларсону.

Взгляд привлекает цветастая кепка, которая висит на изголовье кровати, и передо мной возникает образ улыбающегося Зака. Зажмуриваюсь до тех пор, пока видение не проходит, и пальцы сжимаются в кулаки, будто в попытке удержать одно из тех мгновений, что прожили вместе. Как дурак, убедил себя, что благодаря этой кепке малыш Зак всегда будет рядом, чтобы терзать меня. Мне это подходит.

Я не перестал чувствовать вину.

Я не перестал изводить себя.

– Кто проводит вечеринку?

Брейден возвращает меня к реальности.

– Томпсон.

– Отлично! Значит, там можно сполна оттянуться. И будет куча девчонок.

Брэд радостно потирает ладони.

Да, девчонки всегда в избытке. И у меня тоже, особенно когда стал играть за «Брюинс».

Расспросы друга понемногу разгоняют печаль. За год, с тех пор, как уехал в колледж, а он остался с Дэвисами, многое изменилось. Это напоминает изменения, что случились со мной, когда уехал к Керперам.

Одна только мысль об этой фамилии причиняет боль. Мэтт звонит раз в месяц, и наши отношения по-прежнему очень странные, но сейчас они… другие.

Брейден надевает часы и подходит ко мне.

– Ты знаешь, что чем дольше, тем вероятнее риск повстречаться с Анаис. Например, на прошлой неделе…

Останавливаю его жестом руки.

– Все это время я справлялся. Прошлая неделя ничего не изменила.

Как раз, черт возьми, она все изменила.

Когда показалось, что вижу Анаис в коридоре восточного крыла университета, застыл на месте и стоял так, пока не дошло, что это была не она, а девушка, очень похожая на нее. Однако не собираюсь показывать, как сильно взволновало произошедшее, поэтому прикусываю язык и заканчиваю собираться на вечеринку.

– Когда-то мы говорили обо всем, Дез.

Когда-то.

Когда-то мы вволю веселились. Мы уже не часто развлекаемся с Брэдом, поэтому, натыкаясь на его печальный взгляд, знаю, о чем он думает. Ему хотелось бы вернуть Деза, которого он знал, пусть тот и воевал постоянно со всем миром.

И хотя мысли об этом волнуют, не знаю, как снова стать таким, каким был когда-то.

Заслуживаю быть один и не иметь никаких связей, особенно сейчас, когда кажусь пережитком себя.

Если буду один, не рискую причинить кому-нибудь боль, в том числе Брейдену, поэтому немного отдалился от него.

– Мы еще повторим.

Ложь.

Мажу лицо гелем после бритья и поворачиваюсь к другу:

– Братец, не разыгрывай мелодраму.

Брейден фыркает и отворачивается. Затем хватает ключи от комнаты, кошелек и мобильник.

– Раз не хочешь об этом говорить, тогда иди в жопу! Пошли развлекаться!

И все же он классный парень.

То, что находится в душе, рискует уничтожить меня в любую секунду. Прекрасно отдаю себе в этом отчет.

Я – тот, кто нашел способ выжить.

Я – тот, кто сам наказывает себя и решит, когда прекратить это делать.

Никто не может это осознать, и меня не интересует, если кто-то найдет способ приблизиться к моей боли. Пока еще рано. Быть может, однажды это пройдет. А может, нет. Тогда это станет заслуженным наказанием на всю оставшуюся жизнь.

В коридоре царит возбуждение, но это не удивляет. Вечеринки команды популярны так же, как и праздники студенческого братства «Альфа Каппа», к которому страстно желает присоединиться Брейден.

Меня не слишком заботят подобные группки, в отличие от друга, и хотя это немного расстраивает, понимаю его.

Наступило время расти дальше. Это он сейчас и делает без меня, что, учитывая, как сильно я сдал, не кажется таким уж нелогичным. Это правильно.

Воздух снаружи как в парилке. Дождь закончился совсем недавно, однако по-прежнему жарко и душно. Садовник подрезает живые изгороди, которые окружают цветочные клумбы. В этот час его занятие выглядит странным, но для него это привычное дело. Он всегда так делает в десять часов вечера, два раза в неделю перед окнами моей спальни. Заметил, потому что в это время возвращаюсь с тренировки. Возможно, он специально выходит в поздний час, когда жара спадает. Хотя ни разу не видел его лица, знаю, что это всегда один и тот же мужчина: узнаю его по изношенному синему комбинезону с красной эмблемой на спине. Это единственное, что цепляет взгляд, учитывая, что его голова всегда наклонена.

Ботинки утопают в траве. Черная майка прилипает к телу спустя пару метров.

Не хочу думать, как буду чувствовать себя, когда напьюсь в стельку и не смогу держаться на ногах.

Да пошло оно все! Мне будет потрясно.

Чувствую легкое возбуждение. Еще несколько минут, и отключу мысли.

Днями напролет изматываю себя учебой и тренировками, но лишь в подобные несколько часов по-настоящему опустошаю разум. В такие моменты прошлого больше не существует, и воспоминания о смерти Зака, наконец, исчезают.

От мыслей о предстоящей вечеринке испытываю беспокойное возбуждение, словно наркоман в ожидании дозы.

Как и думал, кутеж в самом разгаре. Воздух пропах дымом, потом и алкоголем. На двух диванах вовсю ласкаются несколько пар. Грохочет музыка. Вижу Брейдена по́среди толпы и направляюсь к нему прямиком через барную стойку.

Путь прерван девицами, которые беззастенчиво возникают передо мной, но ими займусь позже.

К огромному пивному бочонку присосались два парня, которые, судя по всему, пили на спор. Толпа вокруг криками и смехом призывала их пить до дна.

Хотелось бы начать отсюда, но, судя по всему, придется пересмотреть планы.

Вся кухонная плита уставлена бутылками и бокалами. Среди них стоят несколько бутылок с водкой. Хватаю одну из них, опустошенную наполовину, и делаю глоток.

Алкоголь обжигает горло, а затем, когда достигает желудка, начинаает давать утешительное ощущение, которое ищу.

Некоторое время остаюсь в стороне от толпы и теряю Брейдена из вида. Комната становится гротескным полотном, разноцветным расплывчатым пятном, которое то и дело приходит в движение. Приканчиваю бутылку и хватаю следующую. Теперь, когда расслаблен, наверняка со стороны выгляжу как лыбящийся придурок.

– Эй, Дез, дружище!

Томпсон хлопает меня по спине пятерней.

– Смотрю, ты уже вне игры.

Подтруниваю над ним, заметив, как его шатает. Если бы захотел сейчас подняться на ноги, то меня качало бы не меньше.

– Ага, братишка, как и эта бутылка. – Томпсон кивает на стол. – Сильная штука, однако.

В его руках стакан с каким-то красным напитком, не знаю, с чем именно. Учитывая состояние Томпсона, скорее всего, он намешал несколько коктейлей на чистом спирте.

– Я иду наверх. Меня ждет чикса.

Он подмигивает, и я заговорщицки улыбаюсь ему.

Томпсон – мой товарищ по команде, как и Шерман, который курит в углу, а также Бекер и Эрнандес, танцующие рядом с диджеем.

На самом деле приятели лишь водят туда-сюда головами, ощущение, что они уже изрядно набрались.

– Дез?

Меня окликает какая-то блондинка. Очевидно, она меня знает, но я ее нет.

– Почему ты снова один?

Рассеянно гляжу на нее: накладные ресницы, обильный макияж, едва прикрытое тело… Она бы отлично подошла, чтобы хотя бы на мгновение забыть о всем том дерьме, что ношу в себе, но чтобы решиться, нужно еще поднабраться, так что отхожу и игнорирую ее разочарованное личико.

– Прости, не сейчас.

Чувствую должным сказать ей об этом, а затем подхожу к ребятам, которые орут и хлопают какой-то девице, опрокидывающей один стакан водки за другим.

Не самое примерное поведение, однако привычен к таким сценам. Мать надиралась каждый день, отец пил алкоголь будто воду, а в нашем доме постоянно ошивались какие-то сомнительные типы.

Не знаю, сколько времени прошло, однако число девушек, которые предлагали очень занятные вещи, было огромным, но все получали отказ. Так что к концу вечера остался один. Единственное, что помню, как в определенный момент поставил стакан в сторону и ухватился за новую бутылку водки.

Продираюсь через толпу, расталкивая локтями. Алкоголь так сильно ударил в голову, что чудом удерживаюсь на ногах. Вокруг меня все сильно пьяны или чрезвычайно взбудоражены, и я хочу почувствовать себя именно так, если бы мог отключить разум.

В толпе заметил Брейдена с какой-то кудрявой девицей. Ничего больше разглядеть не смог, поскольку он стоял ко мне спиной, но мне это и не было нужно. Он развлекается, и этого достаточно. Когда друг повернулся, то на мгновение вздрогнул, а затем поднял вверх бокал, чтобы чокнуться со мной на расстоянии, в ответ махнул бутылкой.

Наконец, выбрался наружу и направился в сад, чтобы немного подышать свежим воздухом. Чувствуя, как одежда давит на тело. Сделав несколько шагов, жадно хватаю воздух, словно запыхался после бега. На пути стоят пустые бутылки, лежат переплетенные тела. Перешагиваю их, продолжая пить, пить, пить.

Сколько еще нужно залить в себя, чтобы позабыть обо всем?

Черт, мне до сих пор больно!

Невосприимчивость к алкоголю растет, и это приводит в бешенство.

– Тебе нравится видеть меня таким, а? – обращаюсь к Заку, поднимая взгляд к небу.

Сверкающая звезда привлекает внимание, и, черт знает почему, вдруг уверяюсь, что это друг подмигивает сверху, чтобы сообщить, что целый мир всегда будет наслаждаться, видя меня в таком состоянии.

– Болван! Я скучаю по тебе!

Смеюсь и опускаю взгляд. Чувствую, как все вокруг плывет, и хватаюсь за перила в саду. Отсюда виднеется часть освещенного кампуса.

– Как думаешь, стоит ли беспокоиться, что нахожусь практически наедине с типом, который разговаривает с небесами?

Женский голос отвлекает от безумного разговора.

Какого хрена ей надо?

Тем не менее по какой-то странной причине оборачиваюсь и улыбаюсь ей:

– Привет.

Насколько заметны мои страдания?

Кажется, что ношу их как многоцветную одежду, и часто задаюсь вопросом: способны ли люди разглядеть, как сильно разбит.

Девушка улыбается широкой, веселой улыбкой, которую ничто не омрачает.

Она не увидела мою боль. Кем бы ни была эта девица, она думает, что несу пьяный бред.

Жадным взглядом рассматриваю ее тело. По крайней мере, надеюсь, что это выглядит именно так, и я кажусь обычным парнем-студентом, который ищет секс, а не жалким неудачником, который пытается удержаться на плаву.

А она симпатичная.

Рыжие волосы с розовой прядью, которая выделяется на фоне насыщенного цвета.

Черная футболка с V-образным вырезом и юбка, которая оголяет две прекрасные ножки. Представляю, как они обхватывают мои бока.

– Не бойся, я не психопат. Всего лишь немного пьян.

Показываю бутылку, словно это могло бы объяснить бред, что нес минуту-другую назад.

Она улыбается и подходит ко мне. В сумерках удалось хорошо рассмотреть ее лицо, но в свете фонарей замираю от вида зеленых глаз.

– Как тебя зовут?

– Виолет Янг, а тебя?

Она шепчет, с некоторым трудом выдерживая мой взгляд.

– Дезмонд Вэрд.

Подхожу вплотную и произношу ей на ухо имя.

– Что ты здесь делаешь? Не понравилась вечеринка?

Она дрожит, но даже не думает отступить и пожимает плечами.

– Мне было скучно. А ты почему здесь?

Не могу рассказать ей правду, поэтому иду по простому пути.

– Ловил удачу.

– Какую?

– Надеялся повстречать красивую одинокую девчонку, которая ищет компанию.

Снова медленно приближаюсь к ней. Обычно я не так осторожен. Люблю секс и быстро его добиваюсь, чтобы с легкостью потеряться в жаре тел. Однако то, как Виолет прикусывает губу и краснеет, притворяясь уверенной в себе нахалкой, заставляет желать ее с большим вожделением.

Нежно провожу рукой по ее плечу.

– Итак. Ты ищешь компанию, моя прекрасная Виолет?

Вечер принимает иной оборот, чем обычно. «Обычно» подразумевает, что я напиваюсь, нахожу девицу на одну ночь, чье лицо не вспомню, и мучаюсь от головной боли на следующее утро.

Но сегодняшний вечер кажется особенным.

Эта девушка впечатлила меня.

– Ты тоже здесь учишься?

– Да, изучаю сравнительное литературоведение.

– Вау! Звучит как предмет для зубрил.

– Возможно. Я выгляжу как зубрила, Дезмонд? Я могла бы достать очки…

Да, пожалуйста.

Чувствую, как внизу живота растет странное напряжение, которое обычно не испытываю, едва познакомившись с девушкой. Как правило, должен позволить ей войти в разум, пусть это и последнее, что хотелось бы, но на этот раз все выглядит иначе.

– Они у тебя с собой?

Виолет подмигивает и открывает сумочку.

– Да, иначе вечером ни черта не увижу.

Вынимает из сумки очки с толстой черной оправой, и, как только их надевает, напряжение, которое испытывал, превращается в настоящий пожар.

– Только не говори, что ты еще и библиотекарша, ведь тогда воплотишь одну из моих самых больших фантазий, когда был озабоченным пареньком.

Виолет утвердительно кивает и облокачивается на парапет, который находится сзади нее. Вижу, как она покусывает свою губу.

Черт.

– Эй! Ты меня разыгрываешь.

– Я не шучу. Меня приняли пару дней назад. Скажу больше: эта работа не просто нравится, она еще добавит баллов в диплом.

– И баллов для меня. Ты только что занесла тачдаун.

Виолет хмурится и кивком указывает в сторону вечеринки:

– Тоже играешь в команде?

– Это проблема?

От меня не ускользнуло отвращение в голосе, когда она спросила об этом.

– Скажем так, у меня был не самый приятный опыт.

Цепенею и чувствую, как в голосе появляется злость.

– С тобой кто-то плохо поступил?

Мгновение Виолет молчит, а затем, прищурившись, смотрит прямо в глаза:

– Ты странный, Дезмонд. Выглядишь недоступным, измученным, отстраненным. Знаешь, я заметила тебя сразу, как только ты пришел на вечеринку.

– Да?

Искренне удивляюсь ее анализу.

Виолет кивает:

– Видно, что тебе не хочется здесь находиться. Возможно, ты пришел из-за бесплатного пива и подцепить пару девчонок, которые развлекут. Для тебя это не составит труда, но ты не любишь компании, в том смысле, что не любишь болтать и заводить дружбу.

– И?

Хочу, чтобы она продолжала.

– Ты флиртуешь и уже определил меня следующей девушкой, с которой собираешься сегодня переспать, хотя за несколько часов отмахнулся от других девчонок. Однако, несмотря на это, беспокоишься за меня. Какой ты на самом деле?

Опускаю голову и сверлю взглядом идеально постриженный газон.

Какой я на самом деле?

Казалось, я знал это, а затем кто-то решил показать, какой я в обманчивых лучах ослепительного света. Однако тьма снова поглотила меня, словно неминуемый злой рок.

– Я обычный парень и пытаюсь быть вежливым.

Произношу с большей горечью, чем хотел бы, но, к счастью, помимо красоты Виолет наделена умом. Она понимает беспокойство и ничего не добавляет к сказанному.

– Твой стакан пуст. Пойдем внутрь, красотка-библиотекарь. Не рассчитывай, что уйдешь с вечеринки трезвой.