Buch lesen: «Преступления против жизни»

Schriftart:

* * *

Уважаемый читатель!

Вы открыли книгу, входящую в серию работ, объединенных общим названием «Теория и практика уголовного права и уголовного процесса».

Современный этап развития уголовного и уголовно-процессуального законодательства напрямую связан с происходящими в России экономическими и политическими преобразованиями, которые определили необходимость коренного реформирования правовой системы. Действуют новые Уголовный и Уголовно-исполнительный кодексы, с 1 июля 2002 г. вступил в силу Уголовно-процессуальный кодекс РФ.

В этих законах отражена новая система приоритетов, ценностей и понятий, нуждающихся в осмыслении. Появившиеся в последнее время комментарии и учебники по данной тематике при всей их важности для учебного процесса достаточно поверхностны. Стремление познакомить читателя с более широким спектром проблем, с которыми сталкиваются как теоретики, так и практики, и породило замысел на более глубоком уровне осветить современное состояние отраслей криминального цикла. Этой цели и служит предлагаемая серия работ, посвященных актуальным проблемам уголовного права, уголовно-исполнительного права, криминологии, уголовного процесса и криминалистики.

У истоков создания настоящей серии книг стояли преподаватели юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Впоследствии к ним присоединились ученые Санкт-Петербургского юридического института Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Санкт-Петербургского университета МВД и других вузов России, а также ряд известных криминалистов, обладающих большим опытом научных исследований в области уголовного права, уголовно-исполнительного права, криминологии, уголовного процесса и криминалистики.

В создании серии принимают участие и юристы, сочетающие работу в правоохранительных органах, других сферах юридической практики с научной деятельностью и обладающие не только богатым опытом применения законодательства, но и способностями к научной интерпретации результатов практической деятельности.

С учетом указанных требований формировалась и редакционная коллегия, которая принимает решение о публикации.

Предлагаемая серия основывается на действующем российском законодательстве о противодействии преступности и практике его применения с учетом текущих изменений и перспектив развития. В необходимых случаях авторы обращаются к опыту зарубежного законотворчества и практике борьбы с преступностью, с тем, чтобы представить отечественную систему в соотношении с иными правовыми системами и международным правом.

Подтверждением тому служат следующие вышедшие из печати работы Б. В. Волженкина «Экономические преступления», В. И. Михайлова и А. В. Федорова «Таможенные преступления», Е. В. Топильской «Организованная преступность», М. Н. Становского «Назначение наказания», В. Б. Малинина «Причинная связь в уголовном праве», Д. В. Ривмана и В. С. Устинова «Виктимология», В. М. Волженкиной «Нормы международного права в российском уголовном процессе», Р. Д. Шарапова «Физическое насилие в уголовном праве», М. Г. Миненка и Д. М. Миненка «Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы», С. Д. Шестаковой «Состязательность в уголовном процессе», И. Ю. Михалева «Криминальное банкротство», Г. В. Овчинниковой, М. Ю. Павлика, О. Н. Коршуновой «Захват заложника», А. Н. Попова «Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах», О. В. Старкова, С. Ф. Милюкова «Наказание: уголовно-правовой и криминопенологический анализ», А. Л. Протопопова «Расследование сексуальных убийств», С. А. Алтухова «Преступления сотрудников милиции», В. Г. Павлова «Субъект преступления», Ю. Е. Пудовочкина «Ответственность за преступления против несовершеннолетних по российскому уголовному праву», И. М. Тяжковой «Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности», В. М. Борисенко, К. И. Егорова, Г. Н. Исаева, A. В. Сапсая «Преступления против военной службы», А. А. Майорова, B. Б. Малинина «Наркотики: преступность и преступления», Г. В. Назаренко «Невменяемость: уголовно-релевантные психические состояния», Б. В. Волженкина «Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления)», 2-е изд., дополненное и расширенное, А. А. Струковой «Невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте: уголовно-правовая характеристика», С. С. Тихоновой «Прижизненное и посмертное донорство в РФ: вопросы уголовно-правового регулирования», А. В. Мадьяровой «Разъяснения Верховного Суда РФ в механизме уголовно-правового регулирования», М. Л. Прохоровой «Наркотизм: уголовно-правовая характеристика», Л. А. Андреевой, П. Ю. Константинова «Влияние жестокости преступного поведения на уголовную ответственность», И. В. Александрова «Налоговые преступления», Л. С. Аистовой «Незаконное предпринимательство», и др., в которых анализируются современные проблемы борьбы с преступностью.

Надеемся, что найдем в Вас взыскательного читателя, если Ваша принадлежность к юридико-образовательной или правоприменительной деятельности вызовет интерес к этой серии книг.

Редакционная коллегия Январь 2003 г.

Предисловие

Жизнь человека – самый ценный и самый хрупкий дар природы. Основные враги человеческой жизни – это жажда власти, корысть и болезни. Демографы утверждают, что половина жителей Земли умирает преждевременно и значительная часть из них – в результате насилия. В 90-е годы XX в. ежегодно на почве насилия на земле умирало около 750 тыс. человек.¹ Насильственную смерть несут прежде всего войны, порождаемые жаждой власти и корыстью. Подсчитано, что за 5500 лет на Земле было 14513 больших и малых войн, во время которых было убито 3 млрд 640 млн человек.²

Трагична судьба народов России и республик бывшего СССР, ставшего полигоном реализации «красивых» несбыточных идей научного коммунизма. Но хуже всего то, что из публикаций последних лет становиться ясно, что идеи коммунизма являлись лишь ширмой для удовлетворения амбиций тоталитарной власти, которая от имени государства погубила миллионы людей.³ В годы гражданской войны были убиты, умерли от ран и эпидемий не менее 20 млн человек, миллионы погибли в созданных коммунистами с 1917 г. до начала 50-х годов застенках и лагерях. Во время Второй мировой войны, развязанной Гитлером в целях достижения мирового господства, было уничтожено более 40 млн наших сограждан. Особенно печально, что отношение к человеческой жизни в СССР, а затем и в России не улучшилось, а стало еще более бессердечным и циничным. Сообщалось, что с сентября 1945 по 1991 г. в Вооруженных Силах погибло 310 тыс. человек – 30 дивизий легло в землю.⁴ Положение в Советской Армии не менялось и в последующие годы. Боевые действия в Афганистане унесли около 15 тыс. молодых жизней; контртеррористическая операция в Чечне стоила жизни не менее 100 тыс. российских граждан.

В российской армии и в настоящее время от преступлений и других чрезвычайных происшествий погибает более тысячи человек ежегодно.

Жизни человека угрожают и многие другие опасности. Накопленный исторический опыт убедительно об этом свидетельствует. Очень многое в обеспечении безопасности зависит от самого человека⁵, от его адаптированности к условиям жизни в селе, городе, районе, регионе, где формируется среда обитания. Как известно, условия жизни диктуются обществом и государством и состоят из многих компонентов: характера общественных отношений, совершенства законов и их исполняемости, соблюдения прав и свобод граждан, устройства и организации деятельности самой власти, включая суды и правоохранительные органы. В России в 90-е годы о жизни граждан власть не заботилась. Под предлогом перехода к рынку, по мнению ряда исследователей, власть фактически поощряла разграбление государства, а некоторые ее представители принимали в этом активное участие.⁶ Более того, высшие должностные лица руководили созданием частных нефтяных компаний.⁷ Б. В. Волженкин считает, что более благоприятные условия для экономической преступности, чем те, которые были в России в 90-х годах, трудно себе представить.⁸

Политика власти поставила многих граждан на грань выживания. В результате одной из основных угроз для личности, жизни и здоровья стал преждевременный уход граждан из жизни. Именно эта политика стала одной из основных причин превышения в два-три раза (в зависимости от региона) смертности над рождаемостью и снижения средней продолжительности жизни. Для мужчин это показатель снизился с 65,5 лет в конце 80-х годов до 59,3 лет и не достигает пенсионного возраста; невысокой по европейским меркам (1978–1982 гг.) является у нас и средняя продолжительность жизни женщин (72,7 года)⁹. Самое тревожное – то, что смертность населения растет в неумолимо быстром темпе. Если в 1992 г. из каждых 10 000 человек умерло 122 человека, то лишь за январь – апрель 2001 г. – уже 160. Причем смертность растет отнюдь не за счет стариков. С каждым годом увеличивается количество смертей во всех возрастных группах – и мужчин и женщин.¹⁰

Потери населения России вызваны и другими причинами, которых можно было бы избежать. В значительной степени они связаны с автоавариями, катастрофами на железнодорожном, водном и воздушном транспорте, с производственным травматизмом в промышленности и на шахтах, травмами в быту и др. Количество таких жертв ежегодно достигает, а иногда превышает 100 тыс. человек. В тех случаях, когда расследования гибели людей проводятся, различными комиссиями констатируются халатность и безответственность, непрофессионализм, изношенность оборудования или технических средств и т. п. – все это крайне отрицательно характеризует непосредственно затронутых лиц, администрацию предприятий, а иногда и государственную власть.

Среди причин сокращения населения немалую долю занимают самоубийства, исчезновения людей и отравления алкоголем, наркотиками и т. п. Эти потери в подавляющем большинстве случаев являются результатом собственных действий ушедшей из жизни личности, не удовлетворенной условиями своего существования в связи с межличностными конфликтами, болезнями, разочарованиями и другими конкретными ситуациями. Количество жертв этой группы определить трудно, но с учетом имеющейся статистики по некоторым видам упомянутых происшествий потери ежегодно составляют не менее 150–160 тыс. жизней.¹¹

Особое место среди других опасностей для человеческой жизни занимают убийства. В 2001 г. в России было зарегистрировано 33 583 убийства и покушения на них.¹²

Сложившаяся с преступлениями против жизни ситуация свидетельствует о том, что провозглашенное в ст. 20 Конституции Российской Федерации право каждого человека на жизнь для многих граждан не имеет реальных гарантий. Оно лишь косвенно реализуется в уголовном преследовании лица, виновного в убийстве, и то далеко не всегда. Уголовное преследование виновного для данного потерпевшего безразлично, так как его уже нет в живых. В этом случае речь идет о другом – о попранном праве на жизнь, о справедливом наказании лица, совершившего убийство, что безусловно важно для общества и для каждого гражданина. Раскрытие убийства и наказание убийцы повышает возможность реализации гражданами их конституционного права на жизнь.

В законодательстве всех стран (за исключением бывшего СССР в 20–50-е годы) убийство признается наиболее тяжким преступлением. Убийство и другие посягательства на жизнь относятся к числу тех преступлений, которые часто вызывают серьезные трудности при расследовании, юридической квалификации и назначении наказания. Эти трудности обусловлены многообразием различных ситуаций совершения таких преступлений, зачастую тщательной подготовкой к преступлению, сокрытием его следов, что приводит к искажению действительных признаков преступления.

Рассматриваемые обстоятельства предопределили содержание настоящей работы. В ней исследуются различные аспекты ответственности за убийство, причинение смерти по неосторожности и доведение до самоубийства, квалификация этих преступлений, условия правильного применения уголовного закона с учетом признаков составов преступлений против жизни и содержания фактических данных, подлежащих при этом оценке. Анализируются особенности квалификации каждого вида посягательства на жизнь, предлагаются конкретные рекомендации по совершенствованию уголовного законодательства и практики его применения. Значительное внимание в работе уделено отграничению убийства от самоубийства и несчастного случая, одного убийства от другого, убийства от доведения до самоубийства, а также разграничению преступлений против жизни и других преступлений, связанных с причинением смерти по неосторожности.

Работа издавалась в 1963, 1967, 1977, 1994 и 1999 гг. и пользовалась широким спросом. Настоящее издание основывается на Уголовном кодексе РФ (1996 г.), который, сохранив многие положения прежнего УК РСФСР, изменил структуру преступлений против жизни, уточнил некоторые признаки этих преступлений, существенно дополнил квалифицирующие обстоятельства убийства при отягчающих и смягчающих обстоятельствах, откорректировал наказание за убийство и общие начала его назначения. Автором дополнительно изучена судебная практика Верховного Суда РФ, в том числе и по делам о преступлениях против жизни за 2000–2001 гг.,¹³ проанализированы возникающие при применении ст. 105–110 УК РФ спорные вопросы, которые дважды обсуждались с участием автора на собрании членов Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ.

Работая над настоящим изданием, автор учел замечания, высказанные в рецензиях и при обсуждении книги практическими работниками, рассмотрел новые подходы доктрины к ряду норм и институтов уголовного права, выявившиеся в дискуссиях при подготовке нового уголовного законодательства РФ, исследовал положения норм нового УК в сопоставлении с законодательством Руси и России, имеющим тысячелетнюю историю, обновил или заново сформулировал выводы и рекомендации по ряду спорных вопросов квалификации преступлений против жизни. Каждая глава о конкретных составах преступлений (ст. 105–110 УК) сопровождается краткими выводами. В работе использованы постановления Пленума Верховного Суда РФ, которые представляют собой своеобразную форму судебного прецедента и являются ориентиром, подлежащим учету судами в целях вынесения законных и обоснованных приговоров, определений и постановлений,¹⁴ в том числе и по делам о преступлениях против жизни.¹⁵ Автор ссылается также на постановления Пленума и определения Верховного Суда СССР, которые хотя и утратили силу, но не потеряли консультативного значения как выражение определенной позиции судебной практики прошлых лет.¹⁶

В тех случаях, когда определения или постановления Верховного Суда РФ имеют принципиальное значение, в работе сделаны ссылки на место их публикации или указаны номера дел в архиве Верховного Суда РФ.

Принятые сокращения

БВС (СССР, РСФСР, РФ) – Бюллетень Верховного Суда (СССР, РСФСР, РФ)

ВВС (СССР, РСФСР) – Ведомости Верховного Совета (СССР, РСФСР)

ВСНД РФ и ВС РФ – Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ

АиФ – Аргументы и факты

МК – Московский комсомолец

РГ – Российская газета

СЗ (СССР, РФ) – Собрание законодательства (СССР, РФ)

СУ РСФСР – Собрание узаконений РСФСР

УК – Уголовный кодекс РФ.

Глава I. Общая характеристика преступлений против жизни

§ 1. Понятие преступлений против жизни

1. В соответствии с Конституцией Российской Федерации, в которой личность и ее права поставлены на первое место среди общечеловеческих ценностей, Особенная часть Уголовного кодекса (УК) РФ, введенного в действие с 1 января 1997 г., начинается с преступлений, посягающих на личность.

Преступления против личности – это группа предусмотренных УК общественно опасных деяний, направленных против основных личных прав и свобод граждан. При совершении этих преступлений родовым объектом посягательства является личность. Исходя из непосредственного объекта, преступления против личности делятся на пять групп: против жизни и здоровья, против свободы, чести и достоинства личности, половой неприкосновенности и половой свободы личности, против конституционных прав и свобод человека и гражданина, против семьи и несовершеннолетних.

Из УК следует, что к преступлениям против жизни отнесены три вида преступлений: 1) убийство (ст. 105–108); 2) причинение смерти по неосторожности (ст. 109); 3) доведение до самоубийства (ст. 110).

С учетом того, что преступления против жизни являются составной частью преступлений против личности, существенное значение имеет выяснение соотношения понятий «личность» и «человек». В литературе нет единого мнения по данному вопросу. Утверждается, что личностью не рождаются, ею становятся, а потому понятие «личность» несколько уже понятия «человек»¹⁷. В развитие этой позиции высказано мнение, что «личностью в праве может считаться не всякий человек, а только тот, кто, получая при рождении права и свободы, способен самостоятельно ими владеть, распоряжаться, а также самостоятельно исполнять установленные государством обязанности».¹⁸

С позиции доктрины уголовного права такую трактовку соотношения понятий «личность» и «человек» трудно принять. Это означало бы, что раздел VII УК, в котором предусматривается ответственность за преступления против личности, защищает только тех лиц, которые уже стали личностью и в состоянии самостоятельно осуществлять свои права и свободы и выполнять обязанности. При таком подходе без уголовно-правовой защиты остались бы подростки, престарелые, лица, находящиеся в беспомощном состоянии, а также лица, страдающие психическими расстройствами. Сказанное дает основания для вывода о том, что понятия «личность» и «человек» в уголовном праве необходимо воспринимать как равнозначные.¹⁹

2. Нас интересуют преступления против жизни как часть преступлений против личности. Поэтому понятие «преступления против жизни» неразрывно связано с определением начала жизни человека и окончания его жизни, а также признаков, которые характеризуют эти явления. Это фактические и юридические предпосылки для признания деяния преступлением против жизни.

Первой среди фактических предпосылок является установление того, что посягательство совершено на человека, который начал свою жизнь. Вопрос о начале жизни человека в доктрине российского уголовного права вызывает споры. По существу, этот вопрос возникает в связи с разграничением аборта и убийства матерью новорожденного ребенка (гл. VI настоящей работы, где он нами и рассматривается).

Второй фактической предпосылкой является установление момента окончания жизни человека и наступления смерти, после чего защита жизни человека лишена смысла, ибо та уже объективно не существует. Вопрос о моменте наступления смерти человека вызвал дискуссии среди медиков и юристов. Одни авторы полагали, что смерть человека наступает в момент прекращения дыхания и сердцебиения, другие считали сердцебиение не абсолютным доказательством жизни. Но признается бесспорным наступление смерти с момента органических изменений в головном мозге и центральной нервной системе. До наступления этих изменений смерть человека называется клинической.

Встречаются случаи, когда после наступления клинической смерти удается восстановить дыхание и сердцебиение и вернуть человека к жизни. Достижения медицинской науки и практики в области реаниматологии особенно в последние годы способствовали изменению отношения к смерти как к одномоментному явлению. Ее все больше стали представлять как процесс, растянутый во времени, соответствующий постепенному разрушению отдельных частей человеческого организма.²⁰

О наступлении смерти человека свидетельствует только биологическая смерть, т. е. состояние необратимой гибели организма как целого, когда остановлена сердечная деятельность, исчезла пульсация в крупных артериях, прекращено дыхание, утрачены функции центральной нервной системы. В литературе предлагалось считать наступление биологической смерти безусловным по истечении 30 мин. после констатации названных выше признаков.²¹ Министерство здравоохранения РФ установило более строгие правила, которые, по нашему мнению, исключают отнесение человека, у которого еще возможно обнаружение признаков жизни, к умершему.²²

Мы уже отмечали, что значительная часть людей преждевременно умирает в результате болезней или насильственных действий. Установление наступления насильственной смерти человека в результате действий другого лица является еще одной фактической предпосылкой, характеризующей преступления против жизни.

Помимо фактических предпосылок, для признания деяния преступлением против жизни необходимы и юридические предпосылки, в том числе противоправность и виновность. Дело в том, что насильственная смерть может носить и правомерный характер (например, приведение в исполнение приговора к смертной казни). Кроме того, насильственная смерть может свидетельствовать не только о преступлении против жизни, но и о других преступлениях, связанных с причинением смерти человеку, а также о несчастном случае и самоубийстве. В связи с этим возникает вопрос об их разграничении.

В отличие от правомерного лишения жизни, несчастного случая и самоубийства, преступления против жизни преследуются как противоправные деяния, предусмотренные Особенной частью УК. Чтобы исключить отнесение к преступлениям против жизни правомерное лишение жизни и случайное причинение смерти, совершаемые при отсутствии вины, необходимо при выяснении понятия этих преступлений указать на виновное лишение жизни.

3. Помимо фактических и юридических предпосылок, которые необходимы для отнесения деяния к преступлению против жизни, у каждого из преступлений данной категории есть свои признаки, имеющие значение для общей характеристики этих преступлений.

Исходя из рассмотренных фактических и юридических предпосылок, в юридической литературе, с теми или другими небольшими различиями, убийство определялось как противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни другого человека. В ч. 1 ст. 105 УК дано определение понятия убийства, которое существенно уточняет данное определение.

Убийством признается умышленное причинение смерти другому человеку. Из данной формулировки следует, что убийством является только умышленное деяние. Тем самым из категории убийств исключается причинение смерти по неосторожности, но это не означает исключения последнего из числа преступлений против жизни. В законодательном определении убийства, с нашей точки зрения, не достает указания на противоправность и виновность деяния. Определение понятия убийства, данное в законе, не вполне совершенно еще и потому, что в нем не заложен критерий отграничения убийства от других преступлений, которые также предполагают умышленное лишение жизни другого человека.

По нашему мнению, с учетом требования об отграничении убийства не только от правомерного лишения жизни, случая и самоубийства, но и от других преступлений, включающих в свой состав умышленное причинение смерти, в соответствии со ст. 8, 14 и 19 УК определение понятия убийства можно было бы сформулировать следующим образом.

Убийство – это предусмотренное статьей Особенной части УК виновное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть.²³

Представляется, что в общем плане приведенное определение характеризует все виды убийства, предусмотренные ст. 105–108 УК.

Определение понятия причинения смерти по неосторожности в ст. 109 УК не содержится. С нашей точки зрения, рассмотренные выше предпосылки, характеризующие преступления против жизни, относятся и к причинению смерти по неосторожности. Применимы к этому преступлению и признаки, характеризующие убийство, с одной обязательной поправкой, относящейся к субъективной стороне деяния, совершенного по легкомыслию или небрежности.

В ст. 110 УК не определяется понятие доведения до самоубийства. Нет в нем также определения понятия самоубийства, без которого нельзя в полной мере уяснить первое понятие.

Самоубийство как род насильственной смерти должно быть отграничено от убийства и от несчастного случая.

Общим при убийстве и самоубийстве является объект посягательства – жизнь человека, но при самоубийстве потерпевший и субъект деяния совпадают. Здесь нет, как при убийстве, лишения жизни другого человека. Поэтому самоубийство не признается противоправным деянием. По действующему уголовному праву оно не влечет каких-либо отрицательных последствий для лица, которое в результате неудавшегося покушения осталось в живых.

По своему характеру самоубийство может быть совершено только умышленно, причем самоубийца желает (имеет цель) лишить себя жизни. Представляется, что конструкция косвенного умысла, когда лицо предвидит результат своих действий и безразлично относится к возможным последствиям, неприемлема для самоубийства. Это объясняется особенностью отношения к собственной жизни лица, которое идет на риск. Оно характеризуется, с нашей точки зрения, самонадеянностью²⁴, так как лицо всегда сохраняет надежду остаться в живых. Если же лицо сознает неизбежность наступления собственной смерти в результате своих действий, имеются достаточные основания считать, что оно намеренно лишает себя жизни, т. е. совершает самоубийство.

Вполне понятно, что не является самоубийством и причинение себе смерти по небрежности.

Лицо, совершившее самоубийство, обязательно должно быть вменяемым. Если лишает себя жизни лицо, неспособное понимать значение своих действий и руководить ими, то такая смерть должна относиться не к самоубийству, а к несчастному случаю. С этой точки зрения не выдерживают критики признававшиеся ранее доведением до самоубийства подговор невменяемого или содействие ему в лишении себя жизни (ч.2 ст. 141 УК РСФСР 1926 г.).

Таким образом, к самоубийству не могут быть отнесены причинение себе смерти по неосторожности и лишение себя жизни невменяемым лицом. В связи с изложенным возникает вопрос о моральной оценке самоубийства, без которой нельзя дать определение понятия этого деяния.

В истории человечества в различных обществах к самоубийству относились по-разному: от резкого осуждения до признания «естественным и достойным способом «хорошо умереть». Нравы и религия древних допускали, а иногда даже поощряли этот «выход из жизни через заднюю дверь».²⁵

Оценивая самоубийство с позиций современной морали, следует признать такой способ ухода из жизни в принципе не отвечающим идеалам совершенной человеческой личности. Однако это вовсе не исключает дифференцированного подхода к оценке лишения себя жизни человеком. Нельзя относить к самоубийству самопожертвования, например, в состоянии крайней необходимости, когда лицо, жертвуя своей жизнью, спасает других людей или предупреждает причинение крупного ущерба обществу и государству. Заслуженно расцениваются как геройские поступки самопожертвования во время военных действий в целях достижения успеха операции. Таких примеров было немало во время Великой Отечественной войны.

Дифференцированный подход к оценке лишения себя жизни человеком с учетом всех обстоятельств, обстановки и мотивов дает основания выделить самоубийство в собственном смысле слова, которое можно было бы, например, назвать самоубийством по личным мотивам. Именно за доведение до такого самоубийства устанавливает ответственность уголовный закон.

Сказанное позволяет заключить, что самоубийство – это осуждаемое обществом и общечеловеческой моралью деяние, которое состоит в намеренном лишении себя жизни. При определении понятия доведения до самоубийства необходимо исходить из диспозиции ст. 110 УК, которая формулирует его как преступление особого рода, когда последствия преступления достигаются руками потерпевшего. Здесь последствия наступают в результате действий виновного, вынуждающего потерпевшего совершить самоубийство. Следовательно, доведение до самоубийства состоит в жестоком обращении, угрозах или систематическом унижении человеческого достоинства со стороны виновного в отношении потерпевшего, который, в результате, вынужден лишить себя жизни.

1.Лаврин А. Хроника Харона. Энциклопедия смерти. М., 1993. С. 11.

2.Известия. 1963. 17 сент.

3.Конвест Р. Большой террор. М., 1974; Антонян Ю. М. Терроризм. М., 1998; Кудрявцев В., Трусов А. Политическая юстиция в СССР. М., 2000; Пискотин М. И. Россия в XX веке: неоконченная трагедия. М., 2001.

4.РГ. 1991. 12 июля; Независимая газета. 1993. 22 июня.

5.Потерпевший от преступления / Под ред. Дагеля П. С. Владивосток. 1974; Квашис В. Е. Основы виктимологии. М., 1999.

6.Павел Хлебников. Крестный отец Кремля – Борис Березовский, или история разграбления России. М., 2001.

7.Угланов А. Большая кремлевская нефть // АиФ. 2002. № 30.

8.Волженкин Б. В. Мифы уголовной статистики и реальной экономической преступности или реальности уголовной статистики и мифы об экономической преступности? // Уголовное право в XXI веке. Материалы Международной конференции на юридическом факультете МГУ 31 мая – 1 июня 2001 г. М., 2002.

9.Социальные отклонения. 2-е изд. М., 1989. С. 276; АиФ. 2002. № 41.

10.Представители такой науки как эпидемиология неинфекционных заболеваний (академик И. Гундаров) утверждают, что смертность находится в прямой зависимости от духовного здоровья нации. Например, в начале перестройки, когда многие увидели историческую перспективу, появилась надежда на улучшение жизни, смертность упала на 10,3 %. Заметим, что одновременно в те же самые годы количество убийств и покушений на них сократилось на 30 %, самоубийств – на 40 % по сравнению с 1985 г. Затем наступило разочарование (недовольство населения достигло – 50–60 %). Статистика фиксирует рост смертности и упомянутых социальных аномалий.
Исследования показали, что смена иерархии ценностей ни для одного народа не может пройти бесследно. Выяснилось, что экономика оказывает влияние на социальные процессы, но ее доля в этом занимает не более 30 %.
По данным ВЦИОМ (июль 2002 г.), 52 % населения уверены, что в ближайшее время в их жизни улучшения не будет; 28 % оптимистично смотрят в будущее. Авторы исследования просчитала показатели США во время Великой депрессии 30-х годов, в сходной с нашей ситуации, и получили показатели, позволяющие делать аналогичные выводы. Соответствующие выводы сделало и американское общество: теперь все существенные изменения в стране (в политике, экономике, социальной сфере) происходят под строгим контролем общественного мнения. Результат – процветающая Америка (Примаков Е. Мы – на пороге демографической катастрофы. РГ. 2002. 9 июля; Гундаров И. Курс по топору. РГ. 2002. 30 июля).

11.Подробнее см.: Бородин С. В., Клебанов Л. Р. Защита личности в России. Уголовное право. 2002. № 2. С. 105–111.

12.О месте преступлений против жизни среди других преступлений см. главу 1. § 2 настоящей работы.

13.Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. М. Лебедева. М., 2001.

14.Демидов В. В. О роли и значении постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации // БВС РФ. 1998. № 3. С. 21–24.

15.Пленум Верховного суда РФ 27 января 1999 г. принял постановление «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» //БВС РФ. 1999. № 3. С. 2–6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 г. «О судебной практике по делам об умышленных убийствах» (БВС РФ. 1993. № 2. С. 3–6) признано утратившим силу.

16.Пленум Верховного Суда СССР в разные годы принял пять постановлений: 4 июня 1960 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве»; 3 июля 1963 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве»; 3 июля 1963 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике по делам об умышленном убийстве»; 27 июня 1975 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве»; 22 сентября 1989 г. «О выполнении руководящих разъяснений Пленума верховного суда при рассмотрении дел об умышленных убийствах» (Судебная практика Верховного Суда СССР. 1960. № 4. С. 44–53; БВС СССР. 1963. № 4. С. 20–23; 1975. № 4. С. 7–12; 1989. № 6. С. 14–16). Далее при ссылках на эти постановления упоминаются лишь даты их принятия.

17.Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Саратов, 1972. С. 69.

18.Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов, 1996. С. 5.

19.И. Л. Петрухин полагает, что и в более широком плане с юридических позиций понятия «личность» и «человек» равны. См.: Конституция Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под ред. Б. Н. Топорнина. М., 1997. С. 188.

20.Райский М. И. Судебная медицина. М., 1953. С. 33–37; Авдеев М. И. Курс судебной медицины. М., 1959. С. 522–523; Громов А. П. Курс лекций по судебной медицине. М.,1970. С. 145; Раймони М. Жизнь после смерти. М., 1990. С. 91.

21.Авдеев М. И. Правовые аспекты пересадки тканей // Проблемы правосудия и уголовного права. М., 1978. С. 77.

22.Приказом Минздрава Российской Федерации от 20 декабря 2001 г. № 460 утверждена Инструкция по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга. Приказ зарегистрирован в Минюсте РФ 17 января 2002 г. под № 3170. (РГ. 2002. 30 января). В Инструкции определен комплекс клинических критериев, наличие которых обязательно для установления диагноза смерти мозга: 3.1. Полное устойчивое отсутствие сознания. 3.2. Атония всех мышц. 3.3. Отсутствие реакции на сильные болевые раздражители в области тригеминальных точек и любых других рефлексов, замыкающихся выше шейного отдела спинного мозга. 3.4. Отсутствие реакции зрачков на прямой яркий свет. При этом должно быть известно, что никаких препаратов, расширяющих зрачки не применялось. Глазные яблоки неподвижны. 3.5. Отсутствие корнеальных рефлексов. 3.6. Отсутствие окулоцефалических рефлексов. В завершение исследования проводятся специальные тесты, подтверждающих диагноз смерти мозга. Наблюдение ведется не менее 24 часов, а при подозрении на интоксикацию наблюдение увеличивается до 72 часов. Работу ведет комиссия врачей, которая составляет протокол о констатации смерти мозга. В состав комиссии не включаются врачи, принимавшие участие в заборе и трансплантации органов.

23.В свое время против этого определения возражал М. Д. Шаргородский, который полагал, что «убийство – это неправомерное лишение жизни другого человека». Все другие элементы, включаемые нами в определение понятия убийства, он считал излишними (Курс советского уголовного права. Часть Особенная. Л., 1973. Т. 3. С. 476). С этим нельзя согласиться. Определение М. Д. Шаргородского явно неполно. Оно не позволяет отграничить убийство от других преступлений, при совершении которых потерпевший лишается жизни. Кроме того, «неправомерность» не дает четкого преставления об отличии убийства от самоубийства и несчастного случая, которые нельзя считать правомерными; они относятся к деяниям невиновным, не предусмотренным в качестве преступлений Особенной частью Уголовного кодекса, но это очевидно не одно и то же.

24.Термины «самонадеянность» и «легкомыслие» употребляется нами как синонимы.

25.Шейнис Л. К истории самоубийств. Русская Высшая школа общественных наук в Париже: Лекции профессоров. СПб., 1905. С. 85–111; Кони А. Ф. Самоубийство в законе и жизни. М., 1923. С. 6–12.