И ещё одна юная жизнь оборвалась словно свисая над полом на тонкой ниточке. «Чирк!» ножницами, и конец. Он жил дерзя каждому прохожему, ощущая собственную значимость и рассвет приливающих сил. Он был молод и не предвидел бы исход обычной драки даже с помощью самой мощной цыганки или печенья-предсказания.
А теперь, каждый раз когда я закрываю глаза вижу его окровавленное лицо. Обезображенное, полностью выкрашенное в багровый. Как в рубрике «до» и «после» – нахальный уверенный молодой человек и запуганная жертва. Овощ без единой мысли в голове. А его пустые глаза, ходившие из сторону в сторону окидывая поле. А открытый рот, из которого водопадом начинала течь кровь.
Теперь, ловлю себя на не стихающей дрожи. Перевожу взгляд на Ярослава – у него глаза превратились в два прозрачных осколка от витража. Он пялит на сидящих за прозрачным стеклом в кабинете шерифа девчонок. Они рыдают, заикаясь в всхлипываниях, тушь убого стекает по щекам. Час назад они как стадо рожающих ломонтинов кричали «Врежь ему Валентин! Сильнее!». Сейчас за приоткрытыми жалюзи сидят невинные феи доброты и милосердия. Жутко подумать что я, давав показания, выглядел так же лицемерно.
И вот он – тревожный момент «X”. Мгновение, от которого дыхание перехватило. Должно быть, теперь я не смогу смотреть на эту компашку без гримасы отвращения. Прозрачные двери открываются, впустив холодный вечерний воздух. Присев на стул, я всматриваюсь в далёкий высокий фонарь освещающий почти пустую парковку белым светом. Опускаю глаза вниз и ужасаюсь. Знакомое лицо – густые чёрные брови, лысая голова и тоскливые глаза. За ним чёрным пятном по холлу разливаются приспешники. Самодовольные улыбки пропали, жесткий блеск в глазах потускнел.
Ловлю себя на том, что невольно ёрзаю на стуле. И почему ощущение, будто через секунды эти психопаты вырвут язык мне? Ведь это же они. Да-да, я уверен: там, на стадионе, они без капли жалости вырвали язык несчастному Виктору.
Весь город оказался прав (парам-пам) – они садисты, сумасшедшие, конченные. Захотелось вскочить с места и пальцем ткнуть в сторону Валентина, визжа как престарелая кошёлка – «САДИСТ! САДИСТ! САДДИИИИСТ!»
Неужто они виноваты во всех убийствах? Неужто из-за компании глуповатых отбросов моя жизнь превратилась в сумасшедший хоррор-слешер? Я сжал кулаки, пытаясь подавить возрастающую ненависть, ногти медленно впивались в кожу.
Шериф -пивной живот увесистыми шагами идёт к сыну. Каждый шаг словно девятибалльное землетрясение в Токио. «БАМ!БАМ!БАМ!». Аж стёкла комнаты допроса дрожат. Скорее всего я это нафантазировал.
Напоминает наш шериф свиней из «Скотного двора» Оруэлла. Ну, помните тот небольшой рассказ про то как животные решили организовать собственное государство? В конце, пронырливые свиньи научились ходить на задних двоих. Видимо, одна из таких сбежала из фермы и устроилась шерифом в нашем городе.
Огромные носогубки окружающие его нос напоминают глубокие ущелья. Шелушение на лице схожи на рельеф Марса. В глазах злоба, у губ сахарная пудра с пончика.
Шериф хватает своего сына за руку и испытующе смотрит в глаза. Валентин опережает его вопрос:
– Папа, я клянусь! Клянусь! – для пущего эффекта повторяет он – Это не мы! Поверь, не мы! – парни сзади послушно кивают, выпучив печальные глаза как у дворняжек. Валентин оборачивается в нашу сторону и окидывает взглядом Ярослава. Хмурится, будто увидел самого омерзительного человека на планете Земля. Его указательный палец взмывает в воздух и тычет в нашу сторону – Мы не поймали этих придурков и сразу свалили. – «Придурков»? Нет, да вы слышали! После всего что он сделал, этот психопат ещё и обзывается. С минуты на минуту я могу подлететь к нему и отгрызть костлявый палец – Поверь, пап, прошу! – сейчас самый опасный парень города на мгновение утратил устоявшийся годами облик. Теперь он такой как все: безутешно ищет помощи в глазах отца, испуганный и морально неготовый к подобным потрясениям.
– Поверить? – отец оглядывается по сторонам, боясь сторонних подслушиваний. Словно он делится координатами расположения ядерных бомб Северной Кореи, ей Богу – После всего, что ты натворил? После того как позорил меня столько раз? Да знаешь ли ты… – шериф сбился, мерзко причмокнув – Ты повесил пацана за воротник над стадионом! Пфф, да это безумие! Как ты вообще додумался, идиот?
Валентин стыдливо рассматривал тёмную грязь на своих белых кедах.
– Ты… ты… Ты разрушил мою репутацию, а сейчас…
И образ «опасного парня» вновь озарил физиономию парня. Чёрные полосы-брови нахмурились, а сам он басисто выдал:
– Ты сам её разрушил, старый алкаш!
После этих слов Валентин скрылся из холла, выйдя в коридор, сердито хлопнув дверью. Чёрное пятно растерянно застыло на месте перед негодующим отцом.
– Чего вылупились? Можете предупредить родителей, что на ближайшую ночь это здание станет вашим домом! Эпоха милосердия закончилась!
Телефон, лежащий в кармане моих джинс завибрировал. Это уведомление «Facebook”.
Макс:
«Это правда? То что говорят про ту жуткую хрень на стадионе?»
Я не отвечаю.
«Вырванный язык? Правда?»
«Да»
«ОМГ, то что ты оказался там начинает казаться смешным»
«Пошёл нахрен, смешно ему, придурок перекачанный!»– думаю я, отвечая лишь сухим – «Ага»
Опустив глаза в телефон слышу тяжёлые шаги и чуть не подпрыгиваю на стуле: «БУМ!БУМ!БУМ!» Передо мной увесистым бочонком пива вырос шериф.
– Мне нужно задать тебе пару вопросов – протягивает он, и я чувствую как тошнота подкатывает к горлу. Его дыхание – кошмар чистоплотных людей, полное противоречие правилам гигиены и здравого смысла. Дикий микс гнили разлагающегося трупа, ножного грибка, дешёвого табака и жуткого перегара, не сходившего с времён великих походов.
– А вопросов, на которые я отвечал в той комнате, не достаточно?
– Нет.
Я причмокиваю. Да уж, моя манера общения кардинально меняется. Месяц назад я никогда бы не позволил причмокнуть на взрослого. Сейчас мне абсолютно посрать, особенно при учёте того, что при взгляде на шерифа мне хочется вырвать. Он настоящий сборник, летопись, хроника слухов и сплетен покрытых едкой желтоватой желчью. Самая популярная тема за семейным ужином – лентяй-алкаш шериф и его сынишка тунеядец. Послушаешь, и кажется что каждый тут желает им смерти. И всем вроде как наплевать что парни относительно недавно лишились женщины в семье.
Ну а я не лучше: этот урод покрывал малолетнего убийцу! Его сын всех убил! Со своей галимой шайкой! Да, тогда я был в этом уверен. Хотелось вцепиться в опухшее лицо алкаша и разорвать на миллионы кусков.
Но перед этим одеть плотные перчатки.
– Может, вы дадите ему передохнуть? – нагловато спрашивает Ярослав. Ни дать ни взять в секретари мои записался! Не проблема.
– Сынок… – озадачено протягивает шериф.
– Я вам не сынок! Оставьте нас в покое! Мы тут, блин, напомню, час назад покрытый кровищей труп увидели!
И пивной бочонок откатился как масштабное грузовое судно от пристани. Я смотрю на Ярослава. Ещё совсем недавно всё его лицо поменяло смугловатый оттенок на мертвенно-бледный. Он молчал. Молчал, дрожал и бездумно смотрел в одну точку. На допросе из него вылетали лишь нечленораздельные звуки. Сейчас он повернулся ко мне и дрожащими губами вымолвил:
– Мне… мне… мне жаль что я потащил нас на тот клятый стадион, Влад.
– Ярик, ты че? Дебильней извинений я не слышал – он озадачено смотрит на меня – Я имею ввиду, не капли твоей вины тут нет. Никто не виноват. Разве что… – я прервался.
Прозрачные стеклянные двери вновь медленно отворяются. И вновь поток свежего ночного воздуха. И вновь дрожь, но на этот раз от безумного ходящего по залу взгляда. Он мне знаком.
Печально знаком.
Вчерашний вечер стал для меня, как и для всех, кто сидел в «Жирной Русалке», провалом в памяти. Я так решил. Хотелось поскорей стереть из памяти сумасшедшую сцену. Парящие бокалы, массовый гипноз, гопник-телепат… Я пылко желал забыть. Не получится.
Рыжий видит меня и расплывается в улыбке. Он узнает парня, на лбу которого чёрным маркером нарисовал «ХЕРой дня» – ха-ха-ха. Невероятно тонкое чувство юмора. Но он тут не для того, чтоб на меня глазеть. Его моментально проглатывает чёрное пятно «адидасов». Я сразу замечаю что там он что-то вроде изгоя. Даже для них чересчур поехавший.
– Фак… – шепчу я, провожая парня взглядом. Перед глазами освещённый тусклыми лампами деревянный зал «Русалки», крики пострадавших, на чьи головы осыпались осколки… Б-р-р-р!
– Чё? – спрашивает Ярослав, пытаясь вымерять направление моего взгляда.
– Ниче. Как зовут рыжего? – я киваю в сторону пятна. Парни что-то оживлённо обсуждают, должно быть, список действий, которые нужно выполнить перед смертельной казнью. Или, как собрать деньги на нормального адвоката. Мойкой автомобилей? Выгулом собак? Устроиться бариста в Старбаксе? Не, для гопников это не вариант.
Им ничего не поможет – и эта мысль меня тешит.
Ярослав сощурив глаза сканирует кудрявого безумца. Рост под метр девяносто. Чёрная спортивная кофта выдаёт намёк на сколиоз. Глаза как у убитого в хлам наркомана.
– Антон. Или… Что-то на «А»… Точно, Антон.
Я не сдерживаю смех. С уст сходит резкий смешок.
– Пх… Ха! АНТОН! – засмеялся я – Это чёртов приговор для рыжего пацана! АНТОН!
Ярослав в растерянности осматривается по сторонам. Если «адидасы» услышат мой смех над именем их «братана» – всё. Крышка.
– Теперь понятно, чего он ненавидит весь мир. С именем «Антон» не мудрено…
Ярослав трусливо пинает меня локтём, ну а я и не думаю останавливаться. Смеюсь как не в себя, будто смешнее в жизни ничего не слышал. До слёз. Как безумец. В этом и трагедия: сквозь хохот одновременно чувствую как внутри что-то обрывается. Наверное, остатки Влада, жившего там до крови и страха. Он с треском летит вниз, оставаясь лежать у сосны рядом с озером. Спасся лишь новый Влад – это именно его забрали полицейские. Именно он сейчас сидит на лавочке и смеётся до потери пульса над простым именем. И он кардинально отличается от старого.
Все адидасы оборачиваются и смотрят на нас. Старый Влад бы стыдливо отвёл глаза и притих. Новый и не думает этого делает. Он смотрит наполненными слезами радости глазами на придурков, продолжая хохотать над каждым из них. Злобные… Жестокие… Уроды! Влад-новичок готов кинутся на них и выместить всю злобу за те две недели, каждый день из которых был наполнен страхом и болью.
Но кое-что его сдерживает – дверь, ведущая в коридор распахнулась. Из-неё выходит тощий высокий полисмен. За ним тянется моя мама. Она пытается выглядеть подбадривающе в моих глазах: улыбается, подмигивает и одними губами произносит «Я их всех порешала!» Ну да ну да. Я слышал крики, доносившиеся из кабинета следователя. У неё была постоянная привычка срываться на крик. А её фразочки… Ох уж эти наполненные цинизмом и сарказмом фразы! Реджине Джордж учится и учится.
Итак, курс «КАК РАСТОПТАТЬ ЧЕЛОВЕКА ЗА НЕСКОЛЬКО СЕКУНД» от моей матери:
1. Выискиваем самое неуклюжее и смешное место во внешности собеседника. Ага, следователь явно выщипывает брови. (Весьма посредственно).
2. Гавнюк говорит что не собирается отпускать сына прямо сейчас. Окей, лучший момент для стервозной фразочки. Одним предложением разоблачаем привычку главного следователя выщипывать брови. Его ассистенты и стажеры смеются, ведь никто не замечал до нельзя прямые «бровки домиком».
3. Плюс ко всему холодный взгляд.
4. И высокомерная улыбка.
5. Готово! Главный следователь города вас ненавидит и сделает всё, чтоб вы скорее забрали своего сына и свалили восвояси.
6. Он то не знает, что вы свалите, но шутки про выщипанные брови останутся до конца его полицейской карьеры.
Полицейский утянул маму в следующий кабинет. Тяжёлая дверь тяжело заскулила, как овчарка, которую пнули в брюхо. Я скрестил руки на груди и молча наблюдал за круговоротом людей в холле полицейского участка. Хаос. Шум. Суматоха. Сотрудники разрываются между разъярёнными родителями и испуганными детьми. Испуганные дети срываются на визг, родители тоже. Из-за всего этого кажется, что я сижу в зоопарке. Животный мир во всей красе.
Двери хлопают. Принтер, находящийся на столе в углу комнаты печатает, издавая мерзкий звук. Девушка в синей рубашке с золотой медалью на груди что то набирает на ноутбуке. И каждый звук меня раздражает. Каждый звук, кажется, создан чтоб растоптать меня ещё больше и ещё больше.
Прозрачная входная дверь вновь открывается (ХЛОП!), и по комнате проносится звонкий стук каблуков (ТОПТОПТОП!) Я перевожу глаза и вижу растерянную Каролину. Лёгкое вельветовое пальто будто сделано из шерсти кота британской породы. Ткань усеяна блестящими золотыми пуговицами, переливающимся в свете тусклых ламп. Её глаза бегают по залу, она явна кого-то ищет. Кажется, ещё секунда и разревётся.
Увидев меня она торопливо шагает к выстроившимся в ряд однообразным стульям. Походка её создаёт иллюзию полёта. Блондинка легко лавирует над кафелем, не замечая каблуки на ногах в сантиметров-так сто. Чёрные лодочки Каролины больше напоминают цирковые ходули. Похожа она на сорвавшуюся с бала Золушку, которую изверги-стражи увезли в участок. Так же нелепо.
– Привет Влад – она подошла максимально близко к нам с Ярославом. Я унюхал сладковатый аромат её парфюма. Завораживающий. Женственный. И очень приятный. Её волосы переливаются светлыми огнями как в диснеевском мультике про Рапунцель. Не сохла б она по гопникам, я бы точно попытал удачу и пригласил её на свидание. Хоть и скорее всего получил бы отказ – Ты видел Валентина?
– Ага – забыл поздороваться. Какая досада-. Он вышел в тот коридор. Видишь? – я указал пальцем на дверь. Каролину аж передёрнуло, она готова была сорваться с места и бежать за любимым как олимпийский марафонец, желающий любыми усилиями заполучить золотую медаль. Но чувство такта остановило её, и она приличия ради спросила:
– Ты как?
– Хреново.
– Понимаю – блондинка даже не стала пытаться изобразить жалобный вид. Махнула рукой и зашагала в сторону коридора – Я пошла.
– Ага.
Дверь в очередной раз хлопнула. И начался знакомый шумный круговорот…
В просторный длинный коридор, через высокие окна во весь рост, проникал свет последних солнечных лучей. Сквозь них можно было рассмотреть простиравшуюся рядом посадку – густую, мрачную и необузданную. Как и всё в этом городе.
У Каролины замирало сердце. Её парень стал главным подозреваемым в убийстве. Жуткое известие сопровождалось ещё более жутким чувством, словно такое должно было произойти. Словно мрачная тайна человека, от которого она была без ума, рано или поздно стала известной всем.
Виктора убили, вырвали язык. Звучит как глупая шутка какого-то безумного любителя расчлененки. Если честно, совсем недавно она сама была готова вырвать язык глупого хама собственными руками, и от этой мысли становилось страшно. Неужели её бойфренд сделал это за неё?
Безумие. Нет, он не смог бы! Решить жизни человека, своего сверстника – парень с такими чистыми, невинными глазами никогда не смог бы. Это всё клевета. Жители, жаждущие расправы и самосуда вновь его оклеветали. Он не такой…
А вечер, казалось бы, не предвещал беды. Она ехала навестить Алину. Уютная посиделка под «Дневники памяти» и смузи с манго и яблоком накрылась медным тазом после короткого сообщения:
Ира:
«Ты знаешь что твоего парня обвиняют в убийстве?»
«Че?»
И поток информации полился на её неподготовленную голову сплошным потоком. «Виктор, твой обидчик, убит». Эта новость разнеслась по просторам интернета со сногсшибательной скоростью. Школьные беседы-переписки разрывало от сообщений. Подростки привыкли. Они, как само собой разумеющееся, стали собирать деньги на похороны. Это ли не безумие?
И даже во время поездки в полицейский участок телефон продолжал мигать как сирена, оповещающая о начале бомбардировки. Твиты с её упоминанием. Снапы. Люди хотели знать больше, но вместо того чтобы молча ждать новостей, накручивали слухи в гигантский пёстрый клубок. Нити спутывались, пересекались и в итоге выходила сплошная несуразица.
Весь Твитер пришёл к общему мнению: таких как Валентин нужно собственноручно казнить. И Фейсбук тоже. Началось всё с комментария одного ублюдка, выбравшего в качестве ника имя одного из эпизодических персонажей шестого сезона «Времени приключений». На аватарке свастика. Сразу же понятно, что безумцу с рождения выделено место в дурдоме для особо опасных.
«Мы должны взять ситуацию в свои руки! Пока такие как этот маленький злобный гадёныш существуют в нашем социуме, никто не в безопасности! Так дальше продолжатся не может! Граждане, пора нам самим вершить правосудие: выходите из зоны комфорта и идите за этим паразитом! Он должен умереть в таких же муках, в каких умирали наши дети!
Не дайте убийце остаться НЕ наказаным!»
Под комментарием 585 лайков, в том числе и эмоции негодования и восторга в виде ярких красных сердечек.
Казалось, мир сошёл сума. Точнее город. Но это только если выйти в сеть. Проезжая по спальным районам никогда не скажешь, в каком состоянии на данный момент находятся жители.
Сущая утопия – ни единой живой души. Лишь ровно постриженные зелёные газоны и разбрызгивающие мелкие капли в разные стороны поливалки. Мусорные контейнеры выстроились в ровные ряды, не выдавая ни одного постороннего запаха. Где-то вдалеке зажёгся свет, одинокая старушка не спеша вышла на веранду. Прекрасно и самое главное – тихо. Никто не спешил выбегать по приказу интернет-тролля «вершить правосудие».
Она бы не смогла остаться в сторона. Каролина сделала бы что угодно, лишь бы спасти Валентина – приняла удар на себя, заслонила его своим телом, но ни за что не допустила бы разъярённых жителей к нему.
Она бы пожертвовала собой. И ради кого? Как она может утверждать, что руки её любимого не запятнаны кровью? Как может ему доверять?
Кто даст гарантию, что она не станет следующей?
В тени блеснули знакомые глаза. Нет, это не он. Человек с такими глазами никогда бы…
– Кэр – эхо его грубого голоса скрипело как прогибающийся под ногами пол в старом доме. Как открывающаяся сквозняком дверь. Хриплый томный бас полностью заполонял всё пространство, становясь объёмным.
Глаза блестели во тьме. Лишь два ярких фонарика в пелене темноты; тело, лицо – всё остальное скрыто – Не стоило тебе приходить.
– Не стоило? Ты шутишь? Я себе места не находила, пока сюда ехала! Весь город сходит с ума, они ненавидят тебя!
– П-ффф! – Валентин прыснул – Вот это открытие! Хочешь самую очевидную очевидность – они всегда меня ненавидели и будут ненавидеть – и почему он так её сторонится? Будто боится подойти ближе чем на расстояние вытянутой руки.
– Да, но раньше это за рамки разговоров не выходило. Сейчас же в Интернете творится апокалипсис. Они обезумели.
– Мне неинтересно – после этой реплики, Валентин, будто прийдя в себя, заключил Кэр в крепкие объятия. Он чувствовал как дрожит её хрупкое тело, напоминавшее белоснежный фарфор. Такое холодное и бледное. Румянец девушки сошёл, её лицо потеряло все краски от страха и волнения. Глаза блестели от слёз, а сердце выстукивало безумный ритм. Этот ритм передавался по всему телу, заставлял Валентина чувствовать себя чудовищем. Из-за него этот ангел нервничает. Она не достойна тех переживаний.
– Спасибо тебе – прошептала девушка. Её холодное дыхание щекотало шею.
– За что?
– Ты постоял за меня, хоть это и привело к… – Каролина задумалась – Какая-то девчонка отметила меня в Снапе. Там ты мутузил Виктора.
– Ненавижу эти снапы.
– Я бы не сказала, что пришла в восторг от этого, но ты отстаивал мою честь.
– А сейчас могу завтра же сесть за решётку.
Каролина поникла, прижавшись крепче к груди парня. Мысль о тюрьме её будоражила, сотрясала всё тело. Причина проста: если он исчезнет из её жизни, идти дальше будет не то что сложно… Бессмысленно. После чувств, посетивших её с ним, всё остальное будет казаться серым и невзрачным, а такая жизнь явно не для неё. Это как питаться в ресторанах с тремя звёздами «Мишлен», а потом всю оставшуюся жизнь запихиваться фастфудом. Всё будет простым и пресным.
– Зря ты приехала – прошептал Валентин – Я не хочу втягивать тебя в это дерьмо.
«Дерьмо» с его уст сошло как нелепость. При ней он никогда не позволял себе материться и даже использовать слова-жаргоны. Его низкий голос и изобилующая красивыми длинными словечками речь была как музыка для ушей.
– «Дерьмо»? – Каролина хихикнула, расплываясь в глупой улыбке.
– Ну да, а что тебя смешит?
– Да так, ничего – она чувствовала как он жадно втягивает её аромат носом, поглаживая волосы. Он обращался с ними как с шедевром, выставленным на экспозиции в «Лувре». Каролина подняла взгляд, мигом застывший на его глазах. Такая глубина и столько вопросов… Тоска и печаль… К сожалению, в этих двух светлых кристаллах не было ничего позитивного и жизнерадостного, но не в эту минуту. Зрачки быстро бегали по её телу, расширяясь от удовлетворения. Они рисовали мосты от родинки до родинки на её белой коже, нежно проходили по изгибу бёдер и хрупкой спине. Наконец, тяжелый путь был завершён на карих глазах.
«Кажется, каждый раз смотря в её глаза я получаю новый приток энергии – думал он – Абсолютно – она спасает меня от полного истощения.»
«Я вижу, как медленно его глаза заполняются счастьем, и мне это льстит, если честно – Каролина погрузилась во внутреннюю дискуссию – Я хочу дарить ему радость, я буду делать его счастливым. В этот момент. Сейчас. Потому что если завтра его заберут в тюрьму – я не прощу себя за то, что не отдала ему всю себя.
Как бы двусмысленно это не звучало»
– Люблю тебя – прошептала она. Знакомая всем, но такая сложная фраза. Она осмелилась вымолвить её только сейчас.
– Я думаю что никогда и никому не признаюсь в любви – рассуждала она, закинув ноги на стоящий рядом розовый пуфик. Алина уютно устроилась рядом, каштановые волосы лились вниз с кровати как водопад из тёмного шоколада. Не важно, как разговор зашёл к этой теме, но тогда Кэр считала именно так.
– Хах – хмыкнула Али, приподнявшись на локтях и кинув на неё свой фирменный холодный взгляд – Встретишь своего человека, и вымолвишь признание как мантру.
– Что такое «мантра»?
– Фиг его знает. Я не разбираюсь в буддизме.
– Кажется, я встречала это слово в «Шантараме».
– А что такое «Шантрам»?
– Забудь.
И сейчас слова и вправду слетели с языка как быстрые ласточки. И их оказалось достаточно, чтобы сделать счастливым стоящего перед ней парня. Его глаза загорелись ярким пламенем, а улыбка стала настолько широка, что казалось будто он сейчас рассмеётся.
Но нет, он застыл с этим выражением лица, обхватив крупными ладонями лицо Каролины:
– Ты не представляешь, как я тебя люблю – после ответного заявления последовал крепкий поцелуй.
В тёмный коридор с высокими окнами периодически выходили работники полиции, с интересом засматриваясь на сынишку шерифа и его пассию. Красивейшая пара: неземной красоты хрупкая кукла и могущественный тёмный силуэт, погрузившийся в девушку.
Женщина с рыжими локонами, напоминавшими языки пламени, сломя голову бежала в холл. Выдался напряженный вечерок. Документы, злобное начальство, документы. Эти невоспитанные крикливые подростки, которые даже после смерти друга только и делают, что без конца хохочут…
Но даже занятая по горло начальница канцелярии замерла на месте, любуясь невероятной картиной.
«Кажется, они торопливо дополняют друг друга – подумала она – Трепетным взглядом отдают лучшее, что у них есть.»
Ненавистная стеклянная дверь в очередной раз хлопнула. Мерзопакостная слева от лавки тоже хлопнула. Напротив, ведущая в коридор не спешила закрываться, но абсолютно очевидно что спустя секунды она тоже…
«ХЛОП!» – ненавижу суету и эти мерзкие звуки. Кто бы мог подумать, что в полицейском участке двери закрываются особенно громко.
В центр холла выбежала потная женщина с волосами, напоминавшими пожар посреди лысой степи. Сама суетится, в руках держит клочок бумаги (видимо, важный документ), а накрашенные вырвиглазной алой помадой губы изгибаются в счастливой улыбке. И что её так осчастливило? Дайте угадаю: может быть убийство невинного парня? Да? Или то, как жестоко ему вырвали язык? Точно! Как рыдает его мать, как сходит с ума бегая от одного кабинета к другому!
Виктора похоронят завтра утром. До этого я не ходил на похороны в этом городе. С Дэном простились на одном из захудалых кладбищ южных районов. Никто из школы не ходил: кто-то говорил что чересчур далеко, кто-то отвечал честно «Я при жизни его не знал и после жизни узнавать не собираюсь». Но а я в тот день лежал на кровати и пытался собрать мысли в кучу. Как мать-героиня, собирающая многочисленных детишек по всему торговому центру.
Правда в том, что ничего из этого не вышло. Я чувствовал себя Билли Милиганом: иногда – вежливый и учтивый аристократ. Временами – зажатый и запуганный задрот. Часто – вспыльчивый нахал. И как разобраться во всех своих чувствах?
Все мои попытки повеселиться в этом городе закончились кровавой бойней – жуть. Хочешь поесть с друзьями пиццу и посмотреть ужастик? Получай труп доставщика на крыльцо и ужасы с выездом на дом! Хочешь встретиться с девушкой и провести прекрасный вечер? Ха, вот тебе необъяснимая хрень связанная с телекинезом и массовой потерей памяти!
Ева… Ева… Как же стыдно! Девчонка, нравившаяся мне до безумия, сейчас, должно быть, сидит дома и гадает над тем, куда пропал целый вечер из её жизни! Ну не ужас? Свидание обернулось мистикой из-за меня, я её притягиваю как дом с привидениями в тех же фильмах ужасов. Такая как она: изысканная, интеллектуальная, взрывная – не должна быть с магнитом для неприятностей. Это плохо для неё обернётся. И тогда, в тот вечер в полицейском участке, эта мысль долго терзала меня. Не хотелось подвергать её опасности, она не заслужила столкнуться с этим ужасом. И если я могу её от него спасти, то сделаю всё возможное для этого.
«Кого ты хочешь обмануть? Ты прямо сейчас ей напишешь и пригласишь на очередную встречу!»
Я схватил телефон и открыл переписку. Последнее сообщение было за ней:
«Спокойной :*»
Она желала мне хороших снов и послала поцелуй! Ну не прелесть? Круглая анимированная рыжая рожа грела душу как микроволновая печь, особенно сейчас. Особенно тут.
Я закрыл глаза и представил её. Каждый раз, стоит мне закрыть глаза перед сном в темноте восстаёт ужас прошедшего дня. Это может быть окровавленный труп наркомана. Улыбчивая маска Леди V. Картинка безудержно меняется, но каждый раз она отбивает желание закрывать глаза. Сон стал помойной ямой, медленно втягивающей в царство страха и омерзительных картинок, мелькающих во тьме.
Каждый раз, стоит мне открыть глаза утром я вижу Еву. Она смеётся, наматывая тёмную прядь на указательный палец. Бледная кожа сияет, и она представляется настоящим ангелом.
И сразу хочется продолжать жить. Дышать. Идти в школу. Вставать с проклятой кровати. Жизнь перестаёт быть угрожающим царством ужаса и набором отвратных картинок. Картинки превращаются в броские цветные полотна, над царством ужаса восходит солнце. И всё от мысли, что скоро я её увижу. Встречу в коридоре с очередной книгой в руках. Она протянет мне её и начнёт рассказывать факты из биографии автора, а я буду наслаждаться мелодичным голосом, обволакивающим меня как петля. К счастью, пока она не затянулась.
Белая строка назойливо мигала, как бы намекая на то, чтоб я поторапливался. Без проблем. Пишу:
«Привет! – это отличное начало – Не хочешь завтра встретиться?» – это ужасно. Это полная катастрофа. Позорный провал. Я никогда не был силён в смс. То, как я о ней думаю и как пишу полные противоположности. Хотя что ещё нужно?
Я вытер последнее предложение.
Пишу:
«Сижу в полицейском участке и безостановочно думаю о тебе – звучит, словно писал сопляк и стопроцентный подкаблучник. А мне пофигу – О том, как наше свидание превратилось в катастрофу. О том, что мне недостаточно тебя из-за всего этого – не хотелось писать «дерьма», но а как по другому? – дерьма»
Отправил. Она просмотрела почти сразу.
Пишу:
«Давай встретимся завтра»
Просмотрено.
«С удовольствием» – я чуть не взвизгнул как хрюшка, плескающаяся в грязи. И где наше свидание не превратиться в катастрофу? Что же выдумать?
– Это та самая Ева? Все только о ней и трандят! – Ярослав всё-таки не имеет чувства такта. Всё это время он нависал надо мной как Бурж-Халифа над Дубаи. А я и не заметил.
– Совать нос в чужие переписки – самое скотское и греховное дело современного мира.
– Сорян, ты просто так заулыбался когда пришло очередное СМС – он перекривлял меня, ну а я удивился, насколько глубокие у него ямочки во время улыбки. Там можно Рэйнж-Роверы прятать, ей Богу.
– Мы с Евой пойдём завтра гулять.
– И куда её может затащить местный «Король Крика»? Дай угадать – в сквот или лес, наживать неприятности!
– Иди в жопу.
– Серьёзно, некоторые в блогах и форумах считают что убийца – это ты.
– Утешающая новость.
Мне было плевать на заявление Ярослава, но я заметно поник. Улыбка бесследно исчезла.
– Ладно. Не раскисай. Куда вы идёте?
Я тяжело вздохнул:
– Ума не приложу.
– У меня для тебя есть идея. Быстрая, громкая и крутая – я уставился на друга с непониманием – Ты повезёшь её на мотоцикле, и это блин, будет лучшее свидание во всей её жизни!
– Мне пятнадцать.
– Это никого не волнует . У нас можешь гонять сколько хочешь.
Я довольно кивнул.
*Ветер, она обнимает меня за талию и бережно прижимается щекой к спине. Мы едем на встречу закату, подальше от городка крови.*
– Это офигенская идея, Ярослав.
Завтрашний день обещал быть невероятным.
– И куда мы едем?
– Без понятия – Андрей гнал «БМВ» по пустым улицам города, неторопливо окунавшимся в беспросветный мрак. Сумерки, окрашивающие всё вокруг в тёмно-синий прошли. Пришла пора веселья и «настоящей жизни». Она, в смысле, настоящая жизнь для Андрея начиналась лишь с восходом луны. День палил все надежды и иллюзии ночи. Беспощадно растаптывал их. Ночь могла восстановить всё.
Рядом с яркой неоновой вывеской единственного в городе «Starbucks”, находившегося в крайне невыгодном месте на выселках, прогуливался одинокий прохожий в чёрном пальто и нелепых для такой погоды лакированных туфлях.
– Хах, знаешь чё я подумал? – улыбнулся Макс пальцем указав в окно – А ведь он может оказаться маньяком. Прикинь, если этот парень и убивает наших?
Парни лишь искали веселья в ночном городе. Пока, надеждой на него и не пахло. Все планы Андрея на сегодняшний вечер сводились к:
1. Раздобыть косячок.
2. Выпить.
3. Снять кого-то (примечание – обязательно женского пола)
По ночам, на трассе пролегающей мимо «Волмарт» соседнего города, выстраивались несколько ночных бабочек. Для города с населением в сто тысяч те проститутки единственный источник секса за деньги.