Buch lesen: «Самый главный человек»
«Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земли».
Десятисловие, пятая заповедь Божия.
Если вы бывали в Советской Гавани, небольшом портовом городке в дальневосточных владеньях России, то на центральной площади Победы, в народе именуемой "минуткой", могли видеть памятник-стелу воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Ежели стоять лицом к этому памятнику, слева можно увидеть административные здания и казенные учреждения, присущие любому районному центру. Справа находится небольшой рынок разнокалиберных товаров. У асфальтовой пешеходной дорожки, извивающейся мимо рынка, вне зависимости от времени года всегда присутствуют старушки-продавщицы стихийного рыночка, предлагая свои нехитрые товары. Летом они больше сидят на скамеечках, отмахиваясь от назойливого гнуса зелеными веточками клена или ивы, и продают огурцы, помидоры, редис, черемшу, пучки зелени. Суровой дальневосточной зимой старушки стоят, по временам немного подпрыгивая, стучат ногами о мерзлую землю, пытаясь согреться, но все одно неизменно стоят каждая на своем месте, словно бойцы неведомой армии невидимого фронта. В холодное время года они предложат вам рыбу, соленья, семечки, пироги и вообще – всякую всячину. Пополнение старушечьих тощих кошельков и более чем скромных их бюджетов в нашей могучей и необъятной стране во все времена во многом ложится на их «могучие» опытные плечи.
Костя, хмурясь, вышел из аптеки, окинув взглядом площадь и рынок, неприязненно посмотрел на старушек, торгующих зеленью. Его оттопыренные карманы были наполнены вожделеннейшим содержимым. Приятную тяжесть мелочи мужчина только что обменял на флаконы настойки боярышника. Выглядел Костя как самый обычный пьяница в активной стадии алкоголизации. Хотя сейчас он был вполне трезв, однако жесточайшее похмелье безжалостно терзало и мучило его. Мужчина держал за руку своего сынишку. На вид пареньку можно было дать лет пять-шесть. Звали его Коля. Всклокоченные грязновато-рыжие волосы мальчишки висели сосульками, явно нуждаясь в шампуне, душе и любящих заботливых руках. Огромные голубые глаза со смесью детского бескрайнего любопытства и некоего безотчетного страха широко глядели на этот малознакомый пока мир. Страх в детских глазах читался лишь потому, что папа сегодня был явно не в духе: он постоянно рычал и ругался, по временам дергая сына за вихор. Сегодня ему очень нужны пузырьки, а их можно было достать лишь в аптеке на рынке рядом с площадью. Но, даже заполучив их, папа все равно грязно ругался и кричал, пока они медленно и мучительно добирались до дома. Там он опрокидывал внутрь себя содержимое одного или двух пузырьков, после чего долго морщился. Затем подзывал сына, обнимал его за голову, смачно нюхая детскую немытую шевелюру.
