Buch lesen: «Найти своих людей. Создание глубокого сообщества в одиноком мире»

МЫ НЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ТАКИМИ ОДИНОКИМИ

На прошлой неделе у меня был приступ паники. Полноценный приступ паники, не могу перевести дыхание, лежу на полу в своем шкафу. Такого у меня не было уже лет десять.

Я пишу эти слова, когда остальная часть этой книги почти закончена. И все же я хочу быть честным с вами: это моя реальность сегодня, после того как я потратил пару лет своей жизни на то, чтобы жить, писать, исследовать и думать о том, что, очевидно, по крайней мере трое из пяти из нас чувствуют ежедневно: Одиночество.

Я думаю, вы здесь потому, что тоже чувствуете это. Это тонущее чувство, что вас никто не видит, вас никто не знает, и вы в одиночку справляетесь с любыми трудностями, которые подбрасывает вам жизнь.

Я понял. Но я убежден, что в основе этого чувства лежит большая и жирная ложь – ложь, которая грозит затянуть нас с вами в темное место, если мы не научимся сопротивляться. Пример тому – мой недавний приступ паники. Это нарастало в течение нескольких недель.

Я затаился, чтобы отредактировать эту книгу, и когда я наконец вышел.

Я поссорилась с одной из своих сестер. Мы не виделись несколько месяцев, и обе были очень заняты. Но мои сестры – две мои самые близкие подруги.

Мой муж был раздосадован тем, что я была настолько оторван от жизни, ведь даже когда я не работал над книгой, я отвлекалась на миллион дел, которые отошли на второй план.

Я понял, что мои люди и без меня строили совместные воспоминания и делились опытом. Прошло столько времени с тех пор, как я был доступен для общения, что они наконец перестали звонить. В моем воображении они пошли дальше, а я остался один на один с собой.

Все это произошло одновременно, вместе с сокрушительной уверенностью: пока я писал книгу о поиске своих людей, я потерял всех своих.

Конфликт, изоляция и страх продолжались неделями. И они продолжали расти. Я постоянно думал об этом. Затем, после того как очередной человек разочаровался во мне, я оказался один на полу в шкафу, не в силах перевести дыхание. Ложь, от которой я задыхался? Я совсем один.

Той же ночью мне приснился яркий кошмар, в котором сбылись мои худшие опасения. Мои люди не просто уходили от меня, они сплетничали обо мне, наносили мне удары в спину, а я выпустил в свет книгу о том, как мы все были близки.

Драма, я знаю. Представляю, как вам сейчас интересно, какой помощи вы можете ожидать от человека, который недавно расплавился из-за этой самой темы. Зачем же говорить об этом?

Потому что на каком-то глубоком уровне одиночество – это страх, который мы все разделяем.

Может быть, вы испытываете одиночество прямо сейчас? Может быть, у вас были люди, но они вас бросили? А может быть, у вас никогда не было своих людей?

А может быть, они у вас есть, но даже когда вы с ними, вы чувствуете себя далеким и незаметным?

Мы не просто хотим, чтобы нас увидели, мы хотим рассказать другу или любимому человеку о своих разочарованиях и надеждах, а также найти утешение.

Мы хотим, чтобы нас заметили и утешили, и хотим быть в безопасности. Но мы не всегда в безопасности.

Мы не всегда получаем утешение, и может показаться, что нас даже не видят.

Иногда это просто мимолетная мысль. Вы засыпаете, беспокоясь о своем будущем, и тут в ваш разум прокрадывается этот шепот: Никто даже не подозревает, через что мне приходится проходить.

Иногда это более глубокая реальность: жизнь была настолько хаотичной и стрессовой в течение многих лет, что вы случайно не инвестировали в свои отношения, и когда вы поднимаете голову, ваших людей уже нет.

Это глубокое, затаенное в глубине души чувство изоляции.

Это вопрос о том, действительно ли вас знают, видят, принимают, даже лелеют, например, когда:

Вы не знаете, кому позвонить, чтобы вас встретили в аэропорту.

Вам есть что праздновать или горевать, но не с кем праздновать или горевать.

У вас есть идея, которую вы хотите обмозговать, но не можете найти никого, кому было бы интересно помечтать вместе с вами.

Вы столкнулись с трудной ситуацией на работе, но не можете вспомнить никого, с кем можно было бы обсудить ее.

Большинство ваших друзей уже женаты и обзавелись детьми, а вы даже не встречаетесь.

Ваши дети выросли, а вы одиноки и проводите большую часть времени в одиночестве.

Вы разговариваете с человеком, которого считали хорошим другом, но понимаете, что у вас совершенно разные взгляды на важные вопросы.

Ваша семья разбита и нездорова, в то время как, казалось бы, все остальные с радостью едут домой, чтобы увидеть свои (нормальные, счастливые, хорошо устроенные) семьи на Рождество.

Эти сцены поражают тихой болью, о которой я говорю. Это просто неизбежная реальность человеческого существования, верно? Разве это не то, с чем мы все сталкиваемся? Или это только у меня? Или это только у вас?

Задумывались ли вы когда-нибудь об этом? Может быть, вы единственный человек, который чувствует себя так одиноко? Между прочим, это не так. Вы не одиноки в своем одиночестве.

На следующее утро после того яркого кошмара я проснулся и увидел все с кристальной ясностью: Я верю в ложь о том, что мне суждено быть одной, и, веря в эту ложь, я превращаю ее в реальность, потому что отстраняюсь и осуждаю тех, кого люблю, ограждаюсь от них, как от врагов.

Было еще рано, но даже когда я размышляла об этом, позвонил один из моих близких друзей. Вместо того чтобы отправить звонок на голосовую почту и накрыться с головой одеялом, я подумала: "Это мой шанс дать отпор".

Когда я ответил, Линдси сказала, что звонит, чтобы узнать, как дела. Я сказал: "Мне нужно ввести вас в курс дела".

Теперь у меня не было шансов снова скрыться. У меня есть такие друзья, которые не оставят меня в покое, пока я им все не расскажу. В тот вечер мы собрались вместе, и я рассказала им о неуверенности в себе, которая нарастала в течение нескольких недель, о кошмаре, о страхе оказаться мошенницей, даже о панической атаке и сложностях в отношениях с семьей.

Они окутали меня любовью, молились и боролись за меня. Когда Линдси высаживала меня, она улыбнулась и сказал: "Дженни, я никогда не чувствовал себя таким близким к тебе".

Затем я позвонил сестре и предложил встретиться. За ужином я заглянула ей в глаза и рассказала о своей обиде, а она – о своей, и мы посмеялись над тем, как сильно мы обе запутались. В итоге мы провели вместе целый день, рассказывая обо всем, что происходит в нашей жизни.

Один за другим я приходил к своим людям и делал именно то, что раньше боялся сделать: Я открыто признал, что я нуждались в них.

Я боролся с ложью, которая угрожала мне гибелью. Я не одинок. Я не мошенник. У меня есть люди.

Возможно, вы сейчас верите в ложь, что вы одиноки. Но что, если люди, которые вам нужны, находятся прямо за углом?

Подойдите ближе и позвольте мне рассказать вам о моих надеждах, которые я возлагаю на нас здесь. Я хочу, чтобы мы обменяли одинокие и изолированные жизни, в которых наблюдаются короткие всплески единения, на тесно связанные жизни, которые знают только короткие интервалы ощущения одиночества.

Думаете, я сумасшедшая? Я здесь, чтобы сказать вам, что это не так.

У меня могут быть кратковременные неудачи, когда ложь о том, что я одинок, закрадывается снова, но я научился не задерживаться на этом. И признавая, что иногда я чувствую себя одинокой, переживая и честно делясь этим, я обнаружила, что это привлекает людей – потому что теперь вы знаете, что вы не одиноки в своем одиночестве!

Связь, о которой мы с вами мечтаем? Я сам убедился, что это возможно. И как только я увидел это, я уже не мог этого не видеть. Я не мог не бороться за такую жизнь. Ты тоже будешь за это бороться, обещаю.

Вы увидите и не сможете не увидеть. Борись с ложью вместе со мной. Давайте найдем ваш народ.

ЕСТЬ ДРУГОЙ СПОСОБ

Верите ли вы в то, что созданы для настоящих отношений? Даже если вы интроверт, все мы физически, эмоционально и духовно настроены Богом на отношения. С момента вашего рождения и до последнего вздоха глубокая, подлинная связь – это то, чего больше всего жаждет ваша душа. Не просто как случайный опыт, а как реальность, вплетенная в каждый день вашей жизни.

Но чтобы получить доступ к этой реальности, вам придется кое-что изменить. Потому что что-то в корне не так с тем, как мы строили свою жизнь.

Вечера и выходные мы проводим в своих маленьких квартирах с семьей, соседями или в одиночестве, уставившись в свои маленькие экраны. Мы готовим ужин только для себя и никогда не хотим беспокоить соседей по поводу чего-либо. Мы заполняем маленькую щель под названием дом всем, что нам может понадобиться, держим двери на замке и чувствуем себя в безопасности. Но мы полностью отрезали себя от людей за пределами нашего маленького самозащитного мирка. Мы можем чувствовать себя комфортно, безопасно, независимо и развлекаться. Но при этом мы чувствуем себя совершенно удрученными.

Почти все мы живем таким образом, и все же это не работает ни для кого из нас. Как я уже упоминал, согласно исследованиям, более трех из пяти американцев говорят о том, что они хронически одиноки, и это число "растет". Тревога, депрессия, суицидальные мысли – все это растет. Ученые теперь предупреждают, что одиночество хуже для нашего здоровья, чем ожирение, курение, отсутствие доступа к медицинскому обслуживанию и гиподинамия.

Так почему же мы позволяем ему определять наши дни?

Разве это жизнь? Разве так должна проходить жизнь?

Позвольте мне перейти к ответу: Нет. Так не должно быть! Знаете, для чего вы были созданы?

Долгие, содержательные беседы с людьми, которые знают вас много лет и готовы пожертвовать свою почку, если бы она вам понадобилась.

Люди, которые приходят с пиццей и бумажными тарелками без предупреждения, потому что соскучились по вам и не боятся навязываться.

Регулярное незапланированное и неспешное время с людьми, которые чувствуют себя семьей, даже если таковой не являются. С теми, кто кричит от радости, когда вы делитесь потрясающими новостями, и плачет вместе с вами, когда вам тяжело.

Люди, которые приходят раньше, чтобы помочь вам готовить, и задерживаются, чтобы убрать.

Люди, которые причиняют вам боль и которым вы причиняете боль, но которые предпочитают преодолевать ее вместе с вами, а не бросать друг друга.

Люди, которые живут рядом с вами, выполняют миссию, бросают вам вызов и делают вас лучше.

Люди, которые знают, что они – ваш народ, а вы – их. Люди, которые принадлежат друг другу.

Это книга о том, как найти своих людей – тех, с кем мы будем жить изо дня в день, тех, кого мы рискнем узнать в полной мере, тех, кому мы будем рады доставить неудобства, тех, кого мы выберем, чтобы любить.

Да, я знаю, как сложно и утомительно заводить друзей во взрослом возрасте. Почему никто не научил нас этому? Неужели это должно быть так сложно? Что мы упускаем?

Я начинаю это путешествие с того, что вы знаете две вещи:

Люди составляют лучшую часть жизни.

Люди составляют самую болезненную часть жизни.

И я предполагаю, что вы взяли в руки эту книгу, имея в голове одну из этих двух истин. Так что, если вы пришли с надеждами, страхами или и с тем, и с другим, ничего страшного. Я подозреваю, что если вы действительно пройдете со мной весь путь, некоторые из ваших страхов могут стать реальностью. Но я также верю, что ваши надежды будут превзойдены.

Можно жить, будучи тесно связанным с другими людьми.

Но подключение стоит определенных денег, причем больше, чем многие готовы заплатить.

Если вы решите присоединиться ко мне в этом приключении по созданию аутентичного сообщества, я обещаю, что то, что вы получите в результате, более чем того стоит, но это потребует от вас пересмотреть почти все в вашей сегодняшней жизни. А именно:

Ваш ежедневный и еженедельный распорядок дня.

Как вы покупаете продукты.

Новый район, который вы рассматриваете.

Живете ли вы рядом с семьей или нет.

Церковь, частью которой вы решили стать.

Чем заняться в выходные.

И еще глубже: насколько открыто вы решили рассказать о своем непростом браке.

Все, о чем я буду просить вас в нашем совместном путешествии, потребует от вас рискнуть своим комфортом и привычным укладом. И в то же время все в вашей жизни жаждет перемен, к которым я вас приглашаю. Потому что я убежден, что мы все делали неправильно.

Ожидание соединения

Я до сих пор помню тот день, когда мне пришла в голову мысль, что у меня нет друзей. Поясню: у меня было много друзей, но у нас с ними была очень насыщенная жизнь, а значит, наше общение было нерегулярным и редким. В то время я была по горло занята воспитанием маленьких детей, а также много путешествовала, выступала и проводила мероприятия с IF:Gathering, организацией служения, которую я возглавляю. И если в дороге у меня было много живительного общения с другими женщинами, то возвращение домой часто было сопряжено со стрессом. Понял ли кто-нибудь из моих "друзей", что меня не было? Знали ли они, что я вернулась?

Конечно, это была не вина моих друзей. У них были свои обязанности, обязательства, отношения и работа. На самом деле они, скорее всего, задавали те же вопросы обо мне: "Знает ли Дженни, что происходит в моей жизни? А может, ей вообще все равно?"

Разве это не знакомо? Мы все как бы ждем, когда связь сама найдет нас. Мы ждем, что кто-то другой проявит инициативу. Кто-то другой будет рядом с нами. Кто-то другой разработает планы или задаст идеально продуманный вопрос, который поможет нам обнажить душу.

Вот что мы делаем: Мы проводим часы в одиночестве в нашем переполненном, шумном, освещенном экранами мире, уделяем лишь единичное время знакомым, а затем ожидаем, что близкие друзья сами собой появятся в нашей насыщенной жизни. Мы думаем, что наши знакомства должны просто волшебным образом породить от двух до пяти лучших друзей. Тогда, полагаем мы, наши потребности в отношениях будут удовлетворены.

Но сообщество – это нечто большее, чем два или три друга. Община должна стать образом нашей жизни. Исторически и практически люди во всех странах и поколениях находили своих друзей в своей большой деревне, состоящей из взаимосвязанных людей.

Я тут изучал этот вопрос, и вот что я узнал: есть научные исследования, которые показывают, сколько отношений мы можем поддерживать и как мы социально взаимодействуем с людьми. По сути, мы можем работать с сетью, состоящей всего из 150 человек. Подумайте о своем рождественском списке. Люди, с которыми вы общаетесь хотя бы раз или два в год. Гораздо больше – и он разваливается!

Внутри этих 150 слоев дружбы, которые углубляются в зависимости от того, сколько времени вы проводите с человеком и насколько глубоки ваши отношения с ним. Исследования показывают, что мы можем общаться только с пятьюдесятью людьми, которых мы назовем нашими знакомыми. Среди этих пятидесяти человек есть пятнадцать человек, которые живут в нашей деревне. И в пределах нашей деревни мы способны сделать пятерых из них своими лучшими друзьями. Вы правильно прочитали. Только пять!

У экстравертов, возможно, немного больше возможностей, чем у пяти, но вы поняли, о чем идет речь.

От того, сколько времени вы проводите с человеком лицом к лицу, зависит, какое место он займет в вашем кругу друзей. А что толкает людей глубже в наш внутренний круг друзей? Количество времени, которое мы проводим с ними. Время это наш лучший актив, когда речь идет о создании глубокого сообщества.

Поэтому, когда мы начнем, я хочу, чтобы вы открыли свой разум для чего-то большего, чем горстка друзей, которую вы представляли себе как свою цель. Моя мечта для вас, Божий план для вас – построить культуру сообщества в каждой части вашей жизни.

Мой друг Курт, эксперт по нейрореляциям, сказал об этом следующим образом: "Каждый новорожденный приходит в этот мир в поисках того, кто ищет его" И это никогда не перестанет быть правдой. Мы с тобой оба немного нуждаемся. На самом деле, Бог создал нас именно такими.

И все же трудно нуждаться в людях. Нет, это страшно – нуждаться в людях, потому что иногда, когда мы признаем свою нужду, нам кажется, что нет никого, кто захотел бы ответить на наш звонок посреди неразберихи. Или, по крайней мере, я так считаю в данный момент.

Моя подруга, о которой я уже упоминала, Линдси, из тех, кто звонит мне по телефону, а не пишет смс, заходит без предупреждения, а не спрашивает сначала, и появляется, чтобы вытащить меня из халата, даже когда я говорю, что хочу побыть одна.

И она звонит мне в самый разгар слез, когда ей больно, когда она сыра и все еще не понимает, почему ей так грустно. Она впускает меня в самые трудные моменты, потому что знает, что страдания в одиночестве только усугубляют страдания.

Когда я плачу, я выплескиваю все из себя, а потом, возможно, звоню другу на следующий день, после того как вымою лицо и проанализирую ситуацию, после того как буду полностью готова к тому, чтобы придать проблеме оптимизма и украсить ее небрежным, кривым бантом. Потому что я ненавижу то, насколько я нуждаюсь в помощи. Мне стыдно за свою разбитость, и, возможно, в глубине души я задаюсь вопросом, захочет ли кто-нибудь вообще оказаться со мной в центре этого плача.

Это иронично, потому что, когда Линдси звонит мне, плача, для меня нет ничего важнее. Этот звонок заставляет меня чувствовать себя нужной, а кто не хочет, чтобы кто-то нуждался в нем? Так почему же я продолжаю притворяться, что моя собственная нужда не существует?

Разумеется, я пишу эту книгу не потому, что являюсь экспертом. Я пишу ее потому, что такое подлинное сообщество необходимо для жизни, но мы превратили его в аксессуар.

Мы заменили навязчивые, настоящие разговоры светской болтовней, а душевную, глубокую, связанную жизнь – смсками и совместными ночными прогулками время от времени, потому что поверхностные вещи кажутся более управляемыми и менее рискованными. Но давайте посмотрим правде в глаза: независимо от того, живем ли мы одиноко или глубоко связаны друг с другом, жизнь беспорядочна. Магия самых лучших отношений – это беспорядок, беспорядок, когда мы сидим вместе на полу в ванной, обнимаемся и рыдаем.

Но, как я уже сказал, я не умею быть нужным. Я нуждаюсь, просто не умею в этом признаваться. И это постоянно портит мои отношения.

Моя склонность скрывать свою нуждаемость – болезненная тема для меня. И так было всегда. Я причинял людям боль. Они причинили мне боль.

Я подвел своих друзей. Некоторые простили меня, а некоторые ушли. Я уверена, что если бы они знали, что я пишу эту книгу, некоторые из них покачали бы головой и закатили глаза. Дженни? Книга о близости, дружбе и проявлять заботу друг о друге в течение долгого времени? Хм…

Те, кто закатывает глаза, правы. Несмотря на то, что я делаю это лучше, чем раньше, в этой области я далека от совершенства. И все же я собираюсь продолжать работать над этим. Потому что чем больше я вникаю в причины нашей нужды и проблемы нашего одиночества, тем больше убеждаюсь, что в своей основе мы созданы для того, чтобы нас полностью знали и полностью любили. Нас любят и знают регулярно и на протяжении долгого времени члены семьи, близкие друзья, наставники, коллеги по работе. Бог создал нас для того, чтобы глубокая связь была частью нашей повседневной жизни, а не только время от времени в присутствии платного психотерапевта.

Почти в каждом поколении с начала сотворения мира люди жили небольшими общинами, вместе охотились, вместе готовили, вместе заботились о детях. Никаких замков, никаких дверей. Они вместе разжигали костры на открытом воздухе и совершали долгие походы за водой, делая все возможное, чтобы выжить день за днем. Люди редко оставались одни. Они жили сообща, в общих помещениях, с представителями разных поколений, используя таланты друг друга, делясь ресурсами друг с другом, зная дела друг друга, заботясь о членах семьи друг друга, отчитываясь друг за друга и прикрывая друг друга – не только чтобы выжить, но и в попытке жить более полноценно… вместе.

И знаете что? Большая часть мира до сих пор живет именно так. Возможно, охота превратилась в общественные сады и местные пабы, но большинство людей, когда-либо живших на планете Земля, всю жизнь жили в тесном кругу из нескольких десятков человек, почти всегда включая свою семью, но также и других, в радиусе едва ли двадцати миль.

Есть одна основополагающая причина, по которой наше поколение побило все рекорды, когда речь заходит о том, насколько одинокими мы все себя чувствуем.

Позвольте мне четко сказать, что сокрушение и грех процветают на протяжении всей истории и во всех культурах. И одиночество тоже. Наша надежда в этом путешествии заключается не в том, чтобы воссоздать что-то старое и сломанное, а в том, чтобы учиться у людей, которые подходили к этому жизненно важному аспекту жизни гораздо более здоровыми способами, чем мы. Да, нам нужна надежда, которая выходит за рамки земных отношений и связей. Именно в этом заключается смысл Евангелия. Но нам, как одной из первых групп людей на земле, живущих столь индивидуалистично, есть чему поучиться у тех, кто выбрал связь вместо изоляции.

У нас там есть семья. У кого-то семья в Оклахоме, а у нас – в Италии. Мило, правда? Несколько лет назад мы с Заком сняли дешевый мотель, погрузили себя, наших четверых детей и кучу багажа в огромный самолет, чтобы провести неделю в маленькой нетуристической деревушке в центре Италии, чтобы впервые встретиться с этой семьей.

Однажды днем мы с мужем зашли в продуктовый магазин на углу, чтобы купить ингредиенты для ужина, который мы собирались приготовить тем же вечером. Мы не могли не заметить четырех мужчин, которые курили и вели глубокую беседу за прилавком – такую беседу, которая, казалось, могла бы происходить каждый день. Один из них, как мы узнали, был хозяином, и он, вместе с тремя другими, казалось, решал все мировые проблемы. Наш вход прервал их беседу, и один из мужчин рефлекторно повернул голову в нашу сторону, что выглядело почти сердито. "Кто вы?!" – спросил он.

Я рассмеялась. Он не был невежлив, просто удивился, увидев незнакомцев в своем уголке мира. Я заметил, что почти все люди на рынке теперь смотрят на нас. Очевидно, мы лопнули пузырь какого-то невидимого инсайдера. Дело в том, что это был крошечный городок. Я не знаю точно, сколько жителей в нем проживало, но сколько бы их ни было, все они знали друг друга. И все они знали, что здесь появились незнакомцы.

В тот день мы хорошо пообщались с несколькими людьми на рынке, а парень из "Кто есть кто" даже указал на итальянское печенье, которое, по его мнению, понравится моим американским детям.

В тот вечер, пока мы с Заком готовили ужин, я размышляла о том, как мне удалось проникнуться атмосферой города. "Можете ли вы представить себе жизнь в месте, где все жители знают вас, а вы их? И где ты можешь пешком дойти до продуктового магазина? И где тебе приходится ходить в магазин хотя бы раз в два дня, потому что на рынке – не говоря уже о том, что это единственный рынок в городе – продаются в основном свежие продукты? И где этот поход за продуктами будет занимать у вас два часа или больше, потому что вы неизбежно столкнетесь с одним, двумя или двадцатью пятью людьми, которые будут задавать вам те содержательные вопросы, которые люди задают, когда они не незнакомцы и даже не знакомые, а обычные друзья?"

Включите песню из сериала "Чирс", если вы достаточно стары, чтобы помнить ее.

Почему бы нам не жить где-нибудь в деревне, думал я, где все знают наши имена? Где все были бы рады нашему приезду? Я начал думать о том, где мы жили и как мы жили, и о том, может ли такая простая вещь, как отсутствие местного магазина, объяснить, почему я чувствовал себя таким одиноким в разросшемся Остине, где мы жили в то время и где большинство моих близких друзей жили в сорока пяти минутах езды в пробках.

А еще есть Уганда. Несколько лет назад я ездил туда с группой людей, которые хотели рассказать истории беженцев из Южного Судана, бежавших на фермерские земли северной Уганды. Эти беженцы не только жили вместе, но и работали вместе. Мы узнали, что они также вместе ходили в церковь и что многие из их детей, если их спонсировали, ходили в школу вместе.

Наша маленькая группа подошла к хижине, где уже шла церковная служба, и энергия поклонения привлекла нас. Люди пели, скандировали и смеялись. Смеялись от души. Смех, который говорил всему миру: "Принеси это". Они могут вынести все, что преподнесет им жизнь. Они преодолеют.

Руки были подняты и раскачивались. Младенцы подпрыгивали на спинах женщин и девушек. Ноги скользили и топали. Все вокруг пульсировало кинетической энергией, как будто все пятьдесят или шестьдесят человек в комнате слились в единое целое.

Я стоял и впитывал в себя все: гул этого места, воодушевление, сотрудничество, нити товарищества, чувство дикого восторга, которое перекрывало боль. Должна же быть боль, верно? Конечно, боль была. Многие из этих людей были перемещены, потеряли все, даже членов семьи. И все же, глядя на них, можно было увидеть нечто большее. Может быть, решимость. Или мир.

И я подумал: "У нас, откуда я родом, это не очень хорошо получается".

Мы не объединяемся в нашей боли.

Мы изолируем.

Мы изолируем.

Мы притворяемся.

Мы звоним после крика.

И в результате мы становимся несчастными.

Мы прячемся в домах, отделенных друг от друга заборами, или сидим в своих квартирах, тщательно настроив сигнализацию. Мы не рассказываем всю правду о своей боли, потому что кажется, что у всех остальных все в порядке. Они не страдают. На самом деле они живут счастливой, идеальной жизнью. Мы решаем, что проблема, скорее всего, в нас самих. Мы прячемся физически, потому что, если нас не видят, нас не могут узнать. А если мы не можем быть известны, то не можем быть отвергнуты – или, что еще хуже, наша уязвимость может быть использована, чтобы причинить нам еще большую боль.

Мы живем под охраной, потому что боимся, что кто-то использует нашу слабость против нас.

В ходе своего исследования я увидел диаграмму исторических групп людей длиной в пять футов: кто они, где и когда жили. Чтобы дать вам представление о нашем месте в общей схеме вещей, синий клин, представляющий тех, кто живет в Соединенных Штатах, находится только в нижних четырех дюймах диаграммы. И все, о чем я могу думать, глядя на этот крошечный сегмент, – это о том, как бы мне хотелось, чтобы мы приняли тот подход к жизни, который ценят все остальные народы. Я бы хотел, чтобы мы научились объединяться – проявлять себя, говорить и призывать друг друга к новому образу жизни – вместо того, чтобы демонстративно отрываться друг от друга.

Мы живем в одиночестве, едим в одиночестве, выполняем поручения в одиночестве и страдаем в одиночестве.

И мне это надоело.

Мы с вами оба устали от этого.

В любом случае, мы больны от этого.

Я думал об этом опыте в Италии и Уганде и о той дыре в моей жизни, где должно быть сообщество, когда я сидел в аэропорту и снова летел домой в одиночестве. И я понял, что хочу, чтобы что-то изменилось. Я хотела, чтобы кто-то помимо моей семьи понял, что я уехала, кто-то узнал, что я возвращаюсь домой, и кто-то пережил все это вместе со мной. Я решила, что регулярные встречи с несколькими людьми – единственный способ сделать это на постоянной основе. Поэтому я написала нескольким друзьям, которых еще не знала особенно хорошо, и объяснила, как я себя чувствую и что мне нужно. Несколько человек согласились встретиться. Вместе мы взяли на себя обязательство встречаться не время от времени, а регулярно и целенаправленно.

Чаще всего мы встречались по вечерам на моем заднем крыльце, где рассказывали о том, что было в нашей жизни. Если кто-то из нас был в командировке или болел, остальные все равно собирались вместе. Мы ставили это совместное времяпрепровождение выше всего остального. Почти три года мы встречались таким образом. Что это, более сотни совместных вечеров? По два часа в день мы проводили время в серьезной и интимной обстановке.

Я отчетливо помню, как ждал у выхода из аэропорта в каком-то городе, пытаясь попасть домой после выступления, и мое сердце замирало, когда я знал, что увижу своих друзей на следующий день. Эти встречи были кислородом для моей жаждущей общения души, глотком свежего воздуха, которого я так жаждала. Мы говорили о наших браках, о детях, о работе и о Боге. Мы смеялись. Мы плакали. Мы вздыхали над разочарованием и болью. Но и на этих групповых встречах все не заканчивалось. Поскольку мы так много знали о том, что происходит друг с другом, наша вновь обретенная близость пролилась и на другие сферы жизни. Мы проверяли друг друга. И приносите друг другу еду.

И делайте покупки друг у друга.

И прислушивайтесь к каждому малому и большому событию, происходящему в нашей жизни.

Мы путешествовали вместе и держались вместе.

Нам было тесно. Пока мы не стали ими.

Одна из этих подруг бросила меня. То есть она действительно посмотрела мне в глаза и сказала: "Я больше не хочу дружить".

Я никогда не забуду, как я сидел и как кружился мир, когда она рассказывала мне, почему не может продолжать вкладывать деньги в нашу дружбу. И как вы увидите на следующих страницах, это был не первый и не последний раз, когда со мной такое случилось. Не вдаваясь в подробности, скажу, что это была полностью моя вина.

Дело в том, что в тот день я потерял своих постоянных клиентов. Наша маленькая команда распалась.

И да, у меня по-прежнему было много друзей в Остине. Но здесь важна часть "в Остине". Остин – это не маленький город. Остин – это дальний город, сотня городов в одном. Если ваши дети не ходят в школу, где учатся мои дети, если ваша работа не находится в квартале от моей, если ваш дом не в пешей доступности от моего, если ваши любимые рестораны не находятся на той же стороне озера, что и мои, – ну, тогда мы можем жить на разных планетах, раз уж мы случайно пересекаемся. У меня было много случайных друзей, людей, с которыми я виделась в запланированное время во время строго запланированных мероприятий. И я любила этих друзей! Но если говорить о моих настоящих, глубоких, повседневных подругах, женщинах, которые знали о моих еженедельных приходах и уходах, о взлетах и падениях моей семьи, о том, что на самом деле со мной происходит, то эти несколько подруг были именно такими. Они были моими людьми.

И после того единственного разговора с подругой я снова почувствовала себя одинокой.

Самые лучшие части – это и самые трудные части

Я начинаю с этой истории, потому что считаю важным, чтобы вы поняли, как я здесь оказалась. Эти отчаянные и славные сезоны отношений в моей жизни отражают то, что верно и для вас, и для меня: