Дейлекронт: дитя чернильной течи

Мидек сидел с зажжённой лампой и листал старые книги, и исторические писания. Огонёк трепетал под небольшими порывами ветра, что залетали из дверных проёмов библиотеки. Время уже было за полночь. Многие бы назвали это никак иначе как одержимость. Другие же допустили мысль о целеустремлённости. Третьи бы вовсе называли его сумасшедшим. А может все три суждения и были правдой. Он вдумчиво прочитывал каждую строку и пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, которая поможет ему занять царское место. Тяжёлые веки начали закрываться после нескольких часов упорного труда, но ответов так и не было. "Неужели ничего нет, что может мне помочь? Я в это не верю!", – размышлял он и переворачивал одну дряхлую страницу за другой. Ему нужна была всего одна деталь, всего один даже самый незначительный намёк. «Сказание о Гельнее», – прошептал он и перевернул страницу. Рукопись рассказывала о возникновении испытания, его становлении, а также значении среди потомков Нильшерта. «И нет сильнее человека, способного одолеть все стихии. Ибо кто возможен, покорить их, покоряет саму природу». Это лишь пустые слова, которые Мидек с раздражением пропускал глазами. «… и нарекается мужем тот, кто покорил все: воздух, воду, огонь, землю. И имеет всю полноту прав, которые предоставляет город, и муж хранит честь Нильшерта и защищает его от всех врагов его. Тот, кто оступился (не прошёл гельнею), не может называться мужем и власти не имеет, и силы не имеет и оставлен будет он без всякого права на наследование от отца и город не будет ему родным». «Вот оно!», – безумно прокричал Мидек. Если Кенваль провалит испытание, то не сможет быть наследником царя, а значит трон останется пустым после смерти Сотара. Ему оставалось надеяться, что мальчик действительно настолько беспомощен, как он думал. А если это и не так, то у него есть уникальная возможность помочь молодому царю никогда не стать правителем Нильшерта.

Сотар и Лукреций прогуливались по саду. Руки царя были скрещены на пояснице, а вельможа шёл, сведя их в рукава перед собой. Светильники по правую и левую сторону на каменных округлых полосках были уже зажжены. Перед заходом солнца их всегда заполняют маслом. Волшебная тропа вела к дворцу. Каждую каменную линию над головой обвивали растения с сиреневыми бутонами цветов.

– Ходят слухи, что вы оставите престол, когда Кенвалю исполнится семнадцать.

– И кто же так много говорит?

– Разве вы не знаете, – твердо ответил Лукреций.

– Этому человеку ничего доверять нельзя.

– Слишком поздно вы это поняли.

– Нет, я поздно понял, что он изменился.

– Хотите сказать, он не всегда был одержим властью?

– Когда-то мы вместе плясали вон на тех зелёных полянах, – указал он пальцем в сторону от крепости.

– Не знал, что вы вместе выросли.

– Мы познакомились во время гельнеи. После неё он прошёл обучение в царской армии, а затем стал служить там.

– Очень снисходительно с вашей стороны было дружить с таким как он.

– Мидек был моим самым лучшим другом. Я думал, что это доверие между нами, ничто не может стереть. А когда мне в раннем возрасте пришло время занять престол, то он отстранился. Я не отталкивал его, он закрылся сам в себе и ничего не говорил. Но в его глазах я видел зависть. Самое гнилое чувство.

– Всегда больно терять близкого человека, – пронзительно произнёс Лукреций.

– Никакой титул не может отгородить тебя от этого. Ты всё равно остаёшься человеком.

– Война? Вы уверены? – вдруг понял, поменял русло разговора Лукреций.

– Нет. Но разве есть другой выход?

– Выход без пролития крови.

– Ты политик, Лука, как и я. Такие как мы, делаем всё для улучшения жизни государства. Но иногда лучшая дипломатия – это острый клинок.

– Надеюсь, это целиком и полностью ваше решение.

– Мидек тут не причём. Его возгласы давно стали для меня пустым звуком. Это мой выбор. И, конечно, выбор мужей Нильшерта.

– Приятно слышать, что вы не идёте у него на поводу.

– Что на счёт завтра? Всё готово? – вдруг заволновался Сотар.

– Да, ваше величество. Можно задать вопрос?

– Да, разумеется.

– Как вы думаете, он готов?

– Не знаю, Лука, не знаю…

– Вы же понимаете, что случится, если он оступится? Боюсь, царский титул не позволит обойти указания закона.

– Я много думал над этим. Может в таком случае ему и вовсе не суждено править государством.

– Кому же, если не вашему сыну?

– Я много лет молил Бога дать мне наследника. Чтобы то, что я сотворил, не пропало без следа. И вот, Кенваль. Если он и вправду подарок с небес, тогда на всё, что бы, не произошло, будет воля Всевышнего.

– Никогда не понимал, почему люди так превозносят веру.

– Почему же? – удивлённо спросил Сотар и повернул голову к собеседнику.

– Неужели нельзя всё взять в свои руки?

– Если бы мы могли властвовать над всем, то сами бы стали богами.

Они уже подошли к боковому входу в крепость.

– У вас завтра назначен суд, – напомнил ему напоследок Лукреций. – Сразу после официального завершения первого этапа.

– Да, помню. Вилур утверждает, что сосед своровал часть его участка.

– И каков будет исход дела?

– Зависит от того, правду ли он говорит.

– Правосудие… К сожалению, в нём часто выигрывает не тот, кто прав, а тот, кто убедит в этом других. Доброй ночи, ваше величество, – произнёс Лукреций и слегка поклонился.

– Спокойной ночи.

Звонкие удары в колокол извещали о том, что гельнея началась. Для всего населения это был праздник с ярмарками, представлениями и сладостями. Люди собирались, чтобы посмотреть на зрелища. Это были одни из немногих дней в году, когда им представлялась такая возможность. Лицезреть как будущие мужи Нильшерта проходят впечатляющие, а порой и опасные испытания, достаточно занимательно. Кенваль проснулся из-за шума. Было ранее утро. Каждый год он с интересом наблюдал, как мальчики становились мужчинами в этот день и каждый год он с нетерпением ждал этого события. Однако сегодня на его лице не было радости. Взволнованность и подавленность притесняли его душу. Избавиться от этих чувств ему могла помочь только победа. В узорном деревянном шкафу уже висели особые одежды призванного к гельнее. Они специально шились под каждого участника. Все завязки у них были сзади, чтобы в случае чего не зацепиться ими. Кожа была достаточно лёгкой, но не пропускала ветер, и из-за этого в ней было теплее, чем в привычных одеяниях. На верхней части формы был вышит царский символ власти – калиандр. Такой знак, конечно, имел право носить исключительно член правящей династии. Но для Кенваль это не больше, чем блеск звезд: лишь создаёт вид. Ему не хотелось отличаться от остальных призванных. Он спрыгнул с кровати и без особого энтузиазма дошёл до гардероба. За дверью уже стоял харон, чтобы помочь молодому царевичу одеться. В этот раз его помощь действительно не будет лишней. За ней послышались три быстрых постукивания.

– Входите, – закричал мальчик.

– Доброе утро, ваше высочество. Я должен помочь вам в подготовке к вашему испытанию.

Харон прошёл вперёд и ждал дальнейших указаний своего господина. Кенваль достал одежду и положил их на постель. Он снял ночную рубашку и принялся натягивать на себя камран. Боязнь порвать его не позволяла окончательно завершить действие.

– Позвольте, – произнёс Бэриель и начал помогать мальчику, влезть в одежды.

– Спасибо.

– Не нужно меня благодарить, это моя работа.

– Благодарность не такая большая плата за неё.

– Вы правы.

– Почему ты со мной соглашаешься?

Харон молча засовывал локоть молодого царя в рукав.

– Я не хочу, чтобы со мной обращались как с царём.

– Но вы и есть царь, – возразил Бэриель.

– Неправда. Мой отец царь, мой дед был царём. А я…Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что это не моя судьба.

– Вы не хотите занять престол?

– Я хочу, чтобы не только престол был в моей жизни.

– А что ещё конкретно вам нужно?

– Я… Я не знаю.

– Нельзя получить того, чего не знаешь. Отсутствие стремлений навсегда губят человека. И, возможно, вся проблема в том, что вы не знаете, чего хотите.

– А какие стремления у вас? – с неким недовольством спросил Кенваль.

– Стать достойным примером своему сыну и воспитать его хорошим человеком.

– Думаю, вы уже стали им.

– Благодарю, ваше величество.

Харон затянул последний шнур и Кенваль мог спокойно передвигаться.

– Крепко? – неуверенно спросил мальчик после, взмахов и подёргиваний.

– Крепче некуда. Если я свяжу сильнее, то камран будет сдавливать вам грудную клетку и станет тяжело дышать.

– Спасибо вам.

– Если вам больше не нужна моя помощь, то с вашего позволения…

– Да, конечно, можешь идти.

Бэриель вновь поклонился и вышел за дверь. Кенваль надел остальное снаряжение. Ему захотелось вновь взглянуть на город свысока. Холодная лоджия ни за что бы не дала своему посетителю ступить на нее босиком. Однако мальчика это не так волновало. Он прошёл до каменной ограды и попытался залезть на неё. Ребенок поставил руки на выступ и сделал рывок. Прямые локти помогали ему держаться и смотреть за происходящим. Сотни людей были заняты своими делами: хароны, стража, дворцовые вельможи, крестьяне. Большинство из них были заняты подготовкой к самому важному событию года. Некоторые жители ходили и продавали свежеиспечённый хлеб, который лежал в больших плетеных корзинах. Его запах доставал даже до ноздрей мальчика. Он сделал глубокий вдох, и ему захотелось вкусить эту хрустящую румяную булочку. Другие же, стояли за деревянными прилавками и продавали сладости, окрикивая каждого прохожего. Голод всегда даёт о себе знать, когда ты чем-либо увлечен, и торговцы это прекрасно понимали. Праздники всегда хорошее время для наживы. На придворной территории уже устанавливали большую глиняную таблицу, на которой выцарапывали имя участника и номер испытания. Там отмечались все победы и поражения, в конце каждого дня. Это служило доказательством тому, что они прошли гельнею. Ему не хотелось уходить отсюда, он привык быть сторонним наблюдателем. Но вряд ли отец добродушно оценит его отказ участвовать во всем этом. Кенваль спрыгнул и приземлился на пол. Скоро всё должно было начаться, лучше прийти немного раньше, чем вовсе опоздать. Он ещё раз проверил прочность завязок и стал спускаться во двор. Все приветствовали его, чуть кланяясь, а он лишь шёл вперёд и кивал головой. Он чувствовал себя не на своём месте, будто что-то идёт не так. "Может так и должно быть?". Каждый обязан перейти эту черту невидимого и пугающего, то, что ставит нас в неудобное положение. Если делать всегда то, что вызывает комфорт и тепло, нельзя возрасти духом. Чтобы двигаться дальше, надо приносить в жертву своё состояние защищённости и уюта. Кенваль встал напротив стены и задрал голову. Позади него послышались звуки ссоры:

– Хватит мучать сына! – вскричала женщина, прижимая мальчика.

– Неужели ты не понимаешь, что это его будущее? Чего он добьётся, если останется полоть грядки и вспахивать их? Если он станет мужем Нильшерта, то может получить государственную должность и станет жить как человек.

– А что, если он разобьётся?

– Он ловкий малый, не о чем переживать. Что ты хочешь? Вот так прожить всю свою жизнь?

– А чем это плохо?

– Зельнара, очнись! – повысил тон голоса мужчина. – Мы живём в бедности!

– Зато мы живы и здоровы, а ты хочешь превратить Агана в калеку. Помнишь своего деда? Что с ним стало после его гельнеи?

– Варас всегда был неуклюжим… А наш сын любому покажет пример.

– К этим испытаниям готовятся, а ты хочешь отпустить его без корма на рыбалку!

Оживленный разговор не мог позволить понять, что около них уже стоит один из харонов.

– Так вы принимаете участие? – спросил он.

– Конечно.

– Нет, не слушайте его, – прокричала мать.

– Имя вашего сына.

– Аган из Лора, – твёрдо произнёс мужчина.

– Нет! Он не будет участвовать! – продолжала Зельнара.

– Ваше имя скоро будет занесено в список. Готовьтесь. Одежду и обувь вы можете получить в Листовой постройке, – сказал Харон и указал большим пальцем назад через плечо.

Звук горна заставил всех взбудоражиться и оглядываться вокруг. Началось. Огромные дворцовые ворота распахнули, из них показался царь со своей свитой. Длинная мантия трепетала под сильным ветром. Для него было уготовано место на улице. Все остальные начали скапливаться вокруг его стражи. Толпа всё густела, пока не вышел окрал, главный организатор гельнеи:

– Именем законного царя Сотара, сына Фейлона, гельнея объявляется открытой. Первое испытание воздух. И писали следующее отцы, – мужчина открыл большой том книги и начал зачитывать вслух. – И да имеет каждый власть над воздухом. Не свободен тот, кому дуновения не являются братьями, а ветер не является сестрой. Ибо в них открыты все стремления и воля. Когда покорен воздух, покорен и сам человек для себя.

После своей восклицательный речи он подошёл к Сотару и встав на одно колено, преподнес ему древние писания. Царь взялся обеими руками за книгу. Теперь его очередь говорить вступительное слово. И все от него этого ждут. Нельзя сказать, что он каким-то образом располагал к себе высказываниями или его хотелось слушать, скорее это было частью обычая, который требовал неукоснительного соблюдения.

– Друзья, мы собрались здесь по всем известной причине. Сегодня каждый из этих мальчиков желает доказать то, что он достоин звания мужа. Испокон веков это испытание считалось критерием отбора самых сильных телом и духом молодых жителей Нильшерта. И поистине это одно из величайших событий нашего народа. Но никогда более оно не было волнительнее для меня, чем сейчас. Мой сын Кенваль один из участников гельнеи. И я искренне верю, что он проявит свои лучшие качества и станет достойным участником. Но сегодня достоин уважения не только он, но каждый, кто решился на этот нелегкий выбор. Итак, удачи вам будущие мужи Нильшерта. Идите и побеждайте!

"Ну, зачем нужно было говорить, про то, что я его сын", – отчаянно проговорил себе под нос Кенваль. Он никогда не любил излишнее внимание, а среди толпы и подавно. Теперь же каждый из жителей пытался высмотреть кто из этих мальчиков, стоящих в прямой линии, молодой царь.

– Вандай из Фура, – объявил окрал.

Все ребята в ряду начали крутить головой. Кроме одного. Вандай робко выставил ногу и сделал шаг вперёд.

– Ваш выход.

Дрожащие колени мальчика, твердили о том, что он не просто боится, а по-настоящему сходит с ума. Что в свою очередь мало кого волновало, в том числе и его родителей. Удачное прохождение гельнеи – это ключ к успеху, но не каждый понимает какова его плата. Мальчик дошёл до стены и начал карабкаться вверх. Необходимо было подняться до балкона и перейти за его каменную ограду. У него не было ошибок в движениях, но было заметно, что это даётся ему с трудом. Страх терзал его рассудок, из-за чего это стало для него одним из самых сложных и запоминающихся моментов жизни. Однако, так или иначе, он добрался до конца и влез на лоджию.

– Вайдан, воздух! – выкрикнул окрал. Весь народ хором повторил его реплику. Писарь начал выцарапывать на таблице знак воздуха, напротив имени мальчика. Он обозначал порывы ветра, которые направлены к имени участника, а значит воздух к нему благосклонен, и он прошёл испытание.

– Горацио из Ксанта.

Кенваль стал смотреть, как его друг выходит вперёд. В этот момент он искренне желал того, чтобы тот упал. Похоже Горацио навсегда испортил отношения между ними. Хоть Кенвалю и казалось, что они дружили, на самом деле это было просто время, проведенное вместе. Он никогда не испытывал к нему доверия, но хотел ровняться на него.

Горацио смело полз наверх. Складывалось ощущение, что это дело доставляло ему удовольствие. Никакого волнения и отчаяния. Зависть Кенваля стала съедать его изнутри. Мало того, что он должен сделать это, так ещё из-за этого самовлюблённого мальчишки, нельзя было оступиться вообще. Иначе он будет хуже него. А это то, чего он хочет в последнюю очередь.

– Горацио, воздух!

– Горацио воздух! – закричали следом жители.

Недовольный взгляд Кенваля не сходил с отдалённого силуэта своего знакомого.

– Аган из Лора.

После объявления следующего призванного молодой царь повернул голову. Мальчик неуверенно вышел и стал оглядываться по сторонам. "Что им от меня нужно?", – читалось в его напуганных глазах. Он не хочет быть здесь. Но воля родителя превыше его собственной. Так было раньше, так будет всегда. Он смиренно подошёл к стене и стал тяжело вдыхать пыльный воздух. Он не готов. Рука неуверенно потянулась к выступу. Никому не нужен человек способный, прокормить себя собственными руками. Все стремятся к славе и богатству. Но почему в этот момент оно совершенно не волнует его? Эта цена… Слишком большая плата за хорошую жизнь. Так думал он, но никак не его отец. Руки дрожали и Аган еле держался. Мальчик набрал уже неплохую высоту, но это был ещё не конец. С каждой секундой, проведенной на этой проклятой стене, ему становилось всё тяжелее.

– Давай, Аган! Лезь дальше! – кричал отец.

Реплики мужчины только больше заставляли его чувствовать свою слабость. Порыв ветра проскочил около мальчика, когда тот решился влезть повыше. Он не смог удержаться и с воплем стал падать вниз. Вся толпа сделала истощающий вдох и замерла в ожидании.

– Аган! – проревела мать и бросилась к своему сыну.

Мальчик был без сознания. Зельнара пыталась привести его в чувства, но тщетно. Свалиться с такой высоты: нужно было только надеяться, что он останется жить.

– Аган отступил! – крикнул окрал.

Народ молча наблюдал, как мальчика уносят. В такие моменты лучше ничего не говорить. Ведь каждое слово может обернуться не самым хорошим образом. Напротив имени участника появилась надпись неудачи. Сегодня ветер оказался к мальчику неблагосклонным.

– Кенваль из Фура!

Он до последнего надеялся, что эта участь его минует. Камран стеснял его движения. Сотни глаз смотрели, как он идёт к стене. Кенваль повернул голову в сторону отца и матери: Сотар кивнул головой, показывая, что с ним всё будет хорошо. Слева от царя стоял Мидек, который своей язвительной улыбкой, внушал мальчику нечто иное, чем победу. Кенваль не должен поддаваться на подобного рода манипуляции, однако такое всегда сбивало его с толку. "Соберись, Кенваль, думай только об испытании, только об испытании", – твердил он себе. Ладонь осторожно коснулась камня. Ощущения как в первый раз. Тот же страх, та же тревога. Его неровное дыхание можно было услышать даже из самой глуши толпы. Царь с опаской смотрел, как сын склонил голову перед стеной. "Чего он ждёт?". Мальчику нужно было отогнать от себя все лишние мысли, а уже после целеустремлённо лезть наверх. Ухмылка нового военнокомандующего не сползала с глупой рожи. Это то, чего он хочет: чтобы мальчик стал посмешищем среди всего Нильшерта, и тогда даже собственный отец не станет воспринимать его всерьёз.

Кенваль поднял вторую руку и зацепился за выступ. Он сделал это. Переборол себя. Мальчик поднимался всё выше и выше. Не сказать, что он был лучше остальных, но каждый из присутствующих чувствовал его несломимый дух. Все шло настолько хорошо. Кенваль был полностью сконцентрирован. И вот последний рывок и он зацепляется за ограду лоджии. Однако в один миг его нога соскальзывает из-за порыва ветра, и он повисает на одной руке. Все зрители разом ахнули от увиденного. "Так хорошо идти и в конце потерять свою победу, наверное, очень обидно", – думали они. Мидек уже мысленно праздновал свой триумф. В его голове играла музыка победных маршей. Однако Кенваль знал, что делать. Мальчик начал раскачиваться из стороны в сторону, вытянув вверх левую руку. "Что он творит?", – недоумевал Сотар. Все были в изумлении от изобретательности молодого царя, но мало верили в то, что это сработает. Рывок, ещё один… Кенвалю не доставало совсем немного до угла ограждения.

– Кенваль! Кенваль! Кенваль! – начали усиливаться крики из толпы.

Каждый в поддержку выкрикивал его имя. Всю царскую свиту это не на шутку смутило.

– Тихо! Прекратите! – пробовал перекричать их окрал.

Его попытки были обречены на провал. Они, были готовы сорвать себе голос, лишь бы Кенваль сделал это. Нравится людям очень тонкое дело. Сам того не понимая, но молодой царь нашел подход к их сердцам своим упорством и силой воли. Слыша, как скандируют его имя, мальчик воодушевился и смог дотянуться до камня второй ладонью.

– Да! – вновь завопил народ.

Кенваль подтянулся и забрался. Он повернулся и увидел, как все ему рукоплещут. Словно водопад славы сливался на его голову. Мальчик не мог поверить, что это происходит. "Я им нравлюсь? Неужели я им нравлюсь?", – думал он и махал ладонью своим будущим подданным.

– Кенваль, воздух!

Мальчик быстро спустился по лестнице к остальным, прошедшим испытание, чтобы посмотреть, как выступят оставшиеся. Громкие возгласы не утихали до тех пор, пока не был объявлен следующий участник.

– Кейл из Заречных земель!

Ни секунды не сомневаясь мальчик вышел вперёд. Будто он с нетерпением ждал этого мгновения. С размашистыми взмахами рук, он дошёл до стены и тут же без всякого страха стал взбираться по ней. Так быстро и чётко, что все шелы затаили дыхание. А возможно они просто потеряли дар речи. Через пару мгновений Кейл уже озирал весь город своим суровым взглядом.

Теперь всё внимание было приковано к нему.

– Кейл, воздух!

Сотни криков слились в протяжный гул восклицания и признания. Мальчик всем своим видом твердил: "Ну что? Неужели вы сможете также? Не думаю". И это было правдой. Никто из них не осмелится посоревноваться с Кейлом в ловкости.

– Не может быть! – воскликнул Кенваль. – Я спуститься не успел, как он уже там стоит.

– Похоже, нас всех сегодня обыграли, – сказал Горацио. – Посмотрим, так ли он хорош в воде.

– Думаешь, сколько дойдёт до финала?

– Я точно дойду, – самонадеянно произнёс Горацио.

– Я имею ввиду, что последнее испытание парное. Что делать, если будет неравное количество людей?

– Не знаю. Может, кто-то будет драться дважды.

– Это глупо!

– Они приглашают проигравших прошлой Гельнеи, – заявил Вайдан.

– Что? Это же несправедливо!

– Таковы предания. Если у участника не хватает пары, то ему выбирают противника из прошлогоднего испытания.

– Кому-то точно не повезет, – сказал Горацио, уверенный, что это его никак не коснётся. Уж у него то, все будет как нужно.

– Сколько там осталось?

– Ещё двое.

Все внимательно наблюдали за еще одним мальчиком, поднимающимся по стене. Должно быть, без разницы сможет ли он достичь верха или же останется ни с чем. Однако им хотелось, чтобы он упал. Это звучит очень мерзко, но каждый из них желал, чтобы он одержал поражение в собственном испытании. Что они от этого получат? Вопрос остаётся без ответа. Возможно, это азарт и самовлюблённость затмевающие их разум.

– Айтен, воздух! – прокричал окрал.

Горацио и остальные поникли духом.

– Не может быть, чтобы это было так легко. Разве эти дети хоть что-то умеют, кроме того, как убирать навоз из-под скотины?

– Хватит говорить так, будто ты один достоин здесь стоять, Горацио, – разозлился Кенваль

– Потому что так и есть.

Кейл с неистовой яростью смотрел на своего нового знакомого, еле сдерживаясь, чтобы не мокнуть его глупое лицо в бочку с водой, которая стояла рядом.

– Говорят, трудно принимать поражение, когда ты полностью уверен в своей победе. Видимо, для тебя проиграть будет равносильно смерти.

– Я не проиграю! – закричал Горацио.

– Именно об этом я и говорю.

– Силур, воздух!

После этих слов прозвучал финальный горн и всех призванных позвали для закрытия гельнеи. Они толпой дошли до своих мест и молча ждали дальнейших действий окрала.

– Первый этап гельнеи объявляется завершенным. Количество участников, прошедших на второй этап определено в турнирной таблице. Следующее испытание вода. Завтра торжественная часть начнётся, в тоже самое время на берегу реки Тельзы, рядом с разрушенной крепостью. Желаю всем удачи и благодарю за ваше участие, – сказал окрал и посмотрел на царя, чтобы тот высказался.

Сотар встал и поправил свои длинные одежды. Грендель тихо наблюдала за его движениями пока он не начал говорить:

– Каждый из вас сегодня проявил мужество, силу и достойно отстоял честь своего имени. Однако вы лишь в начале пути. Поэтому не стоит упиваться сладкой победой. Как сказано в преданиях: "Глупец не тот, кто проиграл, а тот, кто победил сражение и считает, что война на этом закончилась". Будущие мужи Нильшерта, ваша война только началась. Не будьте глупцами и знайте, что впереди ещё много сражений.

После этих слов все громко аплодировали. На сегодня зрелища закончились. Люди начали потихоньку расходиться. Некоторые же продолжали распивать вино и весело танцевать под песни уличных музыкантов. Сотар вместе со своей супругой и свитой направился во дворец, где в судебном зале его ожидали два шела, желающих разрешить свой спор.

В зал вошёл царь и все следом встали со своих мест. Сотар размеренными шагами дошёл до трона и жестом указал, что можно садиться.

– Итак, дело видимо, действительно значимое, раз слух о вашей проблеме дошёл до монарха. Мне сказали, что местный суд не сумел вынести справедливое решение по спору. Это так?

– Да, ваше величество.

– Так и есть ваше благородство.

– Ну, что же… Мой удел как высшего властного лица разобраться в вашей проблеме. Сначала выскажется Вилур, а затем Петроний. Вам слово, – произнёс царь и протянул руку к говорящему.

– Дело в том, что моя земля расположена в центре Нильшерта, на окраине Фура. Она уже несколько десятилетий находится в собственности нашего рода и передаётся от отца к сыну. Ещё мой прадед срывал с кустов сочные лиандри и вкушал их. А теперь мой сосед говорит о том, что треть участка должна быть его. Он утверждает, что мой отец продал часть земли его отцу за мешок зерна. Но быть такого не может! Такая земля сейчас стоит не меньше пятисот никелей золота. А в то время она ценилась и того больше. Мой отец был в здравом уме и никогда не испытывал каких-либо проблем со здоровьем.

– Ситуация мне понятна. Ваш черед.

– Ваше величество всё, что было сказано, правда. И эта купчая тому доказательство.

Мужчина взял в руки старую и истрёпанную бумагу, на которой слегка поплыли чернила.

– Прошу, Торн, передай мне её, – попросил царь своего харона.

– Там черным по белу написано, что мой отец добросовестно приобрел данную часть земли. Я не захватчик и мне не нужно чужого. В конце страницы есть подпись обоих: покупателя и продавца.

– Разве это не подпись вашего рода?

– Моего, ваше величество.

– Ваши отцы договорились о продаже земли, и их согласие подтверждается подписями на купчей. В чём суть спора?

– Мой отец не просто умер от старости. Его смерть была насильственной. Возможно, его заставили подписать бумагу под страхом смерти. Кроме того, он неоднократно рассказывал, что ссорился со своим соседом. А порой и вовсе доходило до драки. Они друг друга недолюбливали. Так какой прок моему отцу за гроши продавать землю своему злейшему врагу?

– Есть свидетели, которые подтвердят напряжённые отношения между вашими отцами?

– Это Мединия, ещё одна соседка по земле, – мужчина схватился за руку старушки и вывел её вперёд для речи.

– Можете присесть, если вам тяжело стоять.

Седые волосы были аккуратно собраны в пучок. Несколько бородавок на лице вызывали неприязнь. Ей было лет за семьдесят. Кожа вся уже сухая и морщинистая. Но живые глаза, в которых играл вечерний свет.

– Спасибо, ваше величество, я постою. Так вот значит, как не проснусь, утром Уйви уже с Хамстаном ругается. Что не поделили, не знаю, но кричали так, что куры мои бегали как сумасшедшие. А ведь это не близко так, земли то большие.

– То есть они постоянно ссорились?

– Дай Бог памяти вспомнить хоть один день, когда они не ругались.

– Хорошо, я выслушал вас. Благодарю. Мне необходимо время для раздумий и принятия решения по вашему делу. С вашего позволения я возьму купчую себе, а после верну. Следующее заседание будет проходить через пять дней в этом же зале.

После сказанного Сотар встал. Остальные словно по щелчку поднялись следом за ним. Они провожали царя взглядом до тех пор, пока он не вышел из помещения. Скрипучая дверь затворилась.

Кенваль был у себя в покоях, когда мимо проходила Элара. Все его попытки развязать камран были неудачными. И как назло никого из харонов не было рядом. Девочка осторожно встала у прохода и наблюдала, как Кенваль тянулся руками назад, пытаясь нащупать верёвку своими пальцами.

– Тебе помочь?

Мальчик тут же развернулся и увидел в дверях свою знакомую. Вид его был до боли смешон, поэтому он немного смутился.

– Этот дурацкий узел, не могу до него дотянутся, – с досадой произнёс Кенваль.

Элара подошла и одним рывком распустила завязанную верёвку.

– Благодарю.

Кенваль стал вырываться из кожаных объятий. А когда они перестали сдавливать всё тело, то глубоко вздохнул.

– А почему на улице так много народа? – вдруг спросила Элара.

– Сегодня же гельнея.

– Гельнея?

– Да. Ты что не знаешь, что это? – удивлённо произнёс Кенваль.

– Нет. А должна?

– Это испытание для мальчиков. Оно проходит каждый год.

– Почему только для мальчиков?

– Не знаю. Проходя его, они всем доказывают, что уже мужчины и полноправные члены Нильшерта.

– Ты тоже там был?

– Да, сегодня был воздух.

– И что же? Ты прошёл его?

– К счастью для меня.

– А что будет завтра?

– Вода. Оно будет проходить около берега реки Тельза.

– А можно мне прийти и посмотреть?

– Конечно. Там все будут.

– Я буду болеть за тебя, – робко произнесла она и отвела взгляд вниз.

– Спасибо. Хотя мне совсем не хочется туда идти.

– Почему?

– Моё положение обязывает меня пройти всё это, но я знаю, что совсем не гожусь быть таким.

– Каким?

– Властным.

– Представь, что это испытание принесет тебе что-то хорошее.

– Что же? – недоверчиво произнёс Кенваль.

– Ты станешь сильнее. Кроме того, интересно проведешь время. Для меня это просто захватывающе по сравнению с тем, как мыть полы в крепости.

– Зачем ты это делаешь?

– Делаю что? – озадаченно произнесла Элара.

– Наводишь чистоту везде.

– Это моя работа. За неё меня содержат и мне не нужно постоянно думать, где достать еды, куда опустить голову, чтобы поспать и постоянно беспокоиться, что на тебя нападут и ограбят. По крайней мере, так говорила мама.

– Тебе нравится? Делать всё это?

– Я ничего другого не умею.

– А чем ты хотела заниматься? Если бы тебе дали выбор, что бы ты делала?

– Даже не знаю… Наверное, я бы рисовала. Но за это не получают денег и пропитание.

– Люди за сотни никелей покупают полотна известных мастеров. А чем хуже ты?

– Думаешь, у меня получится?

– Конечно! – взбодрился Кенваль. – Пойдём, я кое-куда тебя отведу.