Buch lesen: «Все из-за мистера Террапта»

Schriftart:

Rob Buyea

Because of Mr.Terupt

This translation published by arrangement with Random House Children’s

Books, a division of Random House, Inc.

* * *

Ученикам третьего и четвертого классов средней школы города Бетани, с которыми каждый день происходили удивительные истории и непредсказуемые события, вдохновившие меня на создание этой книги

Предисловие

Когда я в первый раз прочел эту захватывающую дебютную повесть, я уже давным-давно вышел из школьного возраста. Тогда она называлась серьезнее – «Голоса из классной комнаты». Потом автор переименовал ее в прихотливого «Повелителя долларовых слов», а я в то время заканчивал свой двенадцатый роман. Мне было уже за шестьдесят, когда я узнал, что великолепная книга Роба Буйе выросла и превратилась во «Всё из-за мистера Террапта». Это название лучше подходит к истории про учителя, изменившего жизнь своих учеников, – учителя, о котором мечтает каждый из нас (кому-то, впрочем, довелось у такого учиться).

Дети, рассказывающие о мистере Террапте, такие же настоящие, как и их удивительный учитель; они напомнят читателю его собственных друзей и врагов. И даже в несчастном случае, которого героям книги не удается избежать, нет ничего случайного; он мастерски встроен в повествование и описан так же искусно, как и вся эта увлекательная история.

Джон Ирвинг

Часть I

Сентябрь

ПИТЕР

Нам не повезло: на свете существуют учителя. Деться от них некуда, так что остается только надеяться, что тебе достанется не злобный хрыч, а какой-нибудь практикант. Новички жизни не знают, так что с рук могут сойти такие фокусы, за которые старики бы тебя по стенке размазали. Вот какая у меня была теория. Поэтому в пятый класс я шел в неплохом настроении. Нам дали нового учителя, какого-то Террапта, и я прямо с порога устроил ему экзамен.

Если пропуск в туалет лежит на месте, все, что требуется, – взять его и выйти из кабинета¹. В этом году туалеты были прямо напротив нашего класса. Занятия проще всего прогуливать именно там, это я уже давно понял. Ловко придумано, правда? Я постоянно беру пропуск, и учителя никогда ничего не замечают. И, как я уже сказал, мистер Террапт только появился в школе, поэтому я знал, что он меня не поймает.

Ну а в туалете можно и поразвлечься. Все остальные учителя на нашем этаже – женщины, поэтому волноваться нечего, сюда они не сунутся. Хватаешься за перекладину над дверью в кабинку и раскачиваешься. Все сильнее и сильнее – так, чтобы ногами потолок достать. Когда в кабинке напротив кто-то есть, дико смешно качнуться и вышибить дверь, особенно если там первоклашка. Если испугать его как следует – он даже описается. Это прикольно. А того, кто перед писсуаром стоит, можно двинуть в спину и одновременно спустить воду. Тогда он нехило намокнет. Тоже прикольно. Некоторые затыкают унитазы большими комками туалетной бумаги, но я так делать не советую – нарветесь на крупные неприятности. Старший брат мне рассказывал, что его друга как-то за этим делом застукали и тому пришлось отскребать унитазы зубной щеткой. А потом директриса заставила его той щеткой зубы почистить. Наша миссис Уильямс, конечно, тоже тетка жесткая, но я все же сомневаюсь, что она будет так свирепствовать. Впрочем, проверять не хочется.

Когда я вернулся в класс после четвертого или пятого похода в туалет, мистер Террапт посмотрел на меня и сказал:

– Боже, Питер, мне придется обращаться к тебе мистер Пибоди² или даже Питер Писун. Ты писаешь больше, чем собака, которая идет вдоль забора.

Все засмеялись. Я ошибся: он всё заметил.

Когда я сел, мистер Террапт подошел ко мне и прошептал:

– Мне дедушка в таких случаях говорил: «узлом завяжи».

Я прямо ушам своим не поверил. Мистер Террапт пошел себе обратно к доске с задачкой, которую разбирал, а я так и остался сидеть с вытаращенными глазами и ошарашенной улыбкой.

– Что он сказал? – спросил Марти. Марти сидел за соседней партой.

– Ничего.

Бен и Венди перегнулись через свои парты, чтобы расслышать, что я там говорю. Они сидели напротив. Четыре наших парты составляли третий стол. Мистер Террапт иногда вызывал нас по номеру стола.

– Ничего, – повторил я. Это будет моей тайной.

Нравился ли мне мистер Террапт? Во всяком случае, поступил он лучше, чем какой-нибудь старый хрыч, который наорал бы на меня. Некоторые ребята из нашего класса разревелись бы, но только не я. И, думаю, мистер Террапт это знал. Он просто хотел без особого шума показать мне, что все просек. Это мне в нем понравилось. Он прикольный, сразу видно. А я и сам прикольный. Так что впервые в жизни я начал думать, что учиться мне будет по приколу.

ДЖЕССИКА

Акт 1, действие 1

Первый школьный день. Я нервничала. Ну, немного. Синдром потных ладоней и пересохшего горла. Неудивительно – в конце концов, я шла в совершенно незнакомое место. Мы с мамой только что переехали в Коннектикут, с Тихого океана на Атлантический. Итак, это был мой первый-препервый день в школе Сноу-Хилл. Мама меня провожала.

Мы распахнули стеклянные двери, прошли через внушительный вестибюль и заглянули в канцелярию, чтобы узнать, куда идти дальше. Рыжеволосая женщина, судя по всему, легко справлявшаяся сразу с несколькими делами, улыбнулась нам и слегка кивнула. При этом она зажимала телефон между ухом и плечом и в то же время слушала шатенку, стоявшую рядом, а еще что-то записывала в блокнот. Мы ждали. Я вцепилась в обложку своей книги.

– Здравствуйте. Я миссис Уильямс, директор, – сказала шатенка. Она была затянута в деловой костюм и выглядела очень импозантно. – Добро пожаловать в школу Сноу-Хилл. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Мы ищем кабинет мистера Террапта, – ответила мама. – Меня зовут Джули Райтман, а это моя дочь, Джессика. Мы недавно переехали.

– Ах, да. Рада познакомиться. Пойдемте, я провожу вас.

Мы двинулись за миссис Уильямс. Я взглянула на секретаршу еще раз. Из нее получилась бы отличная героиня для какого-нибудь папиного спектакля. Мой папа работает режиссером в маленьких театрах – в Калифорнии, по которой я ужасно скучаю.

– Как дела, Джессика? – обернулась ко мне миссис Уильямс.

– Прекрасно, – ответила я, хотя это было не совсем правдой.

Миссис Уильямс повела нас через холл и вверх по лестнице, в мой новый пятый класс. В душных коридорах стоял ощутимый запах дезинфекции. Интересно, уборщики это нарочно? Хотели показать, что у них тут все на высоте? Я шла вслед за мамой по ковру в синюю крапинку, мимо рядов красных шкафчиков, в которые кое-кто уже выгружал свеженькие канцелярские принадлежности. Чувствовала на себе все эти взгляды. И слышала шепот – ну как же, новенькая в школе. Мое лицо горело.

– Ну вот мы и на месте, – сказала миссис Уильямс. – Это твой этаж. Тут четыре кабинета, все для пятиклассников, по два с каждой стороны коридора, а туалеты прямо посередине, – миссис Уильямс показывала на двери рукой. – Вот твой класс – двести второй кабинет, – она показала и на него. – Надеюсь, тебе у нас понравится.

– Спасибо, – сказала мама. Я лишь кивнула.

Акт 1, действие 2

Мы открыли дверь. Учитель, сидевший за столом, поднял на нас глаза и дружелюбно улыбнулся. В животе у меня все переворачивалось, словно я вертелась на карусели.

– Доброе утро. Меня зовут мистер Террапт, – произнес учитель. Он подошел к нам, чтобы поздороваться.

– Доброе утро, – сказала мама. – Я – Джули Райтман, а это Джессика. Она новенькая и, кажется, немного нервничает.

Мой язык будто распух, и я не могла говорить. Я решила просто улыбнуться в ответ. Так же дружелюбно.

– Я в этом классе тоже первый день. Значит, будем вместе разбираться, как у них тут все устроено, – сказал он.

Я улыбнулась шире.

– Садись вон туда, за второй стол, к Натали, Томми и Райану. Окна рядом, так что свет для чтения хороший. Кстати, отличная у тебя книга, Джессика.

Я взглянула на свою книгу, «Морщинку времени»³, и протерла рукавом обложку.

– Я очень люблю, когда все хорошо кончается, – сказала я.

– И я люблю, – ответил мистер Террапт. – Надеюсь, что хорошо закончится и этот учебный год.

Я еще раз улыбнулась. Я не могла в это поверить – мой учитель тоже был новеньким! И ему нравилась моя книжка. Не знаю, как он это сделал, но мой живот присмирел, а язык стал обычных размеров. Все будет хорошо.

ЛЮК

Школа мне нравится. Я хорошо учусь, получаю одни пятерки. Поэтому я с радостью взялся за первое задание по математике, которое придумал для нас мистер Террапт.

Долларовые слова – это что-то невероятное. Никакого сравнения с типовыми задачками, которые нам давали раньше. В сто раз интереснее! Предположим, что буква «а» стоит один цент, «б» – два цента, «в» – три и так далее, до самой «я», равняющейся тридцати трем центам. Требуется найти слова, состоящие из букв, которые при сложении дадут один доллар. Не девяносто девять центов и не один доллар и один цент, а ровно доллар.

Мистер Террапт дал нам время на разминку. Он хотел убедиться, что мы поняли задание, и сказал, что ему очень интересно, кто же первый найдет долларовое слово.

Я немедленно начертил таблицу, в которой каждой букве соответствовало числовое значение. Так сказать, справочник. Затем я стал записывать все дорогие слова, которые приходили мне в голову. Довольно = 114. Арахис = 72. Мистер = 87. Потом я подумал: минуточку, а что, если добавить букву «ы»? Мистеры = 116. Опять не то, хотя эта стратегия может пригодиться в других случаях.

Итак, я сидел, перебирая варианты и пытаясь первым найти долларовое слово, и, как вы думаете, кого я услышал? Питера и Алексию.

С Питером мы оказывались в одном классе уже четыре раза, а с Алексией – три⁴. Питер забавный, но иногда его становится слишком много. Меня раздражает, когда я работаю, а он рядом дурачится и меня отвлекает. Но в целом он мне нравится. Питер веселый и часто попадает в переделки. Алексия, с другой стороны, постоянно затевает девчачьи войны. Вот этого я не понимаю. Она любит вульгарную одежду – всякие там гепардовые платья, юбки, модные туфли – и кричащие украшения. И еще она злоупотребляет словечками вроде «типа» и «короче». С Алексией тоже не соскучишься. В общем, они с Питером два сапога пара.

Питер толкнул Алексию локтем. А затем до меня донесся его шепот.

Даже не близко к доллару.

– Пятьдесят три, – сказала Алексия. – Не подходит. Попробуй…

Они что, с ума сошли? Они перебирали неприличные слова и все время хихикали. Они точно попадутся, в этом я не сомневался.

– Тоже не подходит, – прошептал Питер. – Может быть…

Ну что за циркач! Кстати, надо бы проверить это слово, подумал я. И точно, циркач равнялся девяноста. Я добавил «и». Он же не один циркач, их двое – так что вместе они циркачи (долларовое слово). Я уже собирался заявить о своей находке, но Питер обогнал меня.

– Есть! – проорал он. – Ягодицы! – С важным видом этот выскочка направился к доске и написал свое слово, показывая, почему оно равняется доллару: – Й-А-Г-О-Д-И-Ц-Ы.

Мистер Террапт не останавливал его. И только я хотел вмешаться, как раздался голос новенькой.

– Питер, ягодицы пишутся через «я», – сказала Джессика.

Питер посмотрел на мистера Террапта.

– Увы, Питер. Джессика права. Попробуй еще раз. И, возможно, дело пойдет лучше, если ты сосредоточишься на обычных словах, а не на тех, что вы сейчас обсуждали.

Питер поплелся на свое место. Как я и предполагал, мистер Террапт всю дорогу знал, чем они заняты.

Я поднял руку.

– Мистер Террапт, я нашел! – Я направился к доске и написал там: циркач. Раздались смешки. – Циркач, – произнес я. – Ц-И-Р-К-А-Ч равняется девяноста центам, но если их больше одного, то перед нами – циркачи. А циркачи – долларовое слово. Спросите Питера и Алексию.

Мистер Террапт хмыкнул.

– Достаточно, Люк. Должен сказать, что ждал я другого, но тем не менее – это наше первое долларовое слово. Поздравляю.

Долларовые слова были самым лучшим на свете заданием по математике. Мы начали его в среду и посвятили ему три недели. Методом проб и ошибок, используя различные подходы, о которых я узнал в процессе, и благодаря полезным советам мистера Террапта я обнаружил рекордное количество долларовых слов. На плакате с результатами моей работы их было пятьдесят четыре.

Мистер Террапт взглянул на плакат и улыбнулся.

– Отлично, Люк. Ты – чемпион по долларовым словам.

АЛЕКСИЯ

Короче, появился у нас этот мистер Террапт. Клевый такой – разрешил нам сдвинуть парты, чтоб из них столы получились вместо рядов. И что круче всего – я теперь сидела со своей подружкой, Даниэль.

А еще к нам новенькая пришла, Джессикой зовут. Ее посадили не за наш стол, но все равно стоило с ней серьезно поговорить. Растолковать, с кем дружить, и вообще. Она вроде ничего, хоть и таскает с собой повсюду книжку, как плюшевого медвежонка.

Нашла ее на перемене. Когда у нас перемена на улице, народ за школой собирается. Там такая здоровенная асфальтовая площадка, где можно в баскетбол играть или в классики, а рядом – еще одна, с горками и качелями. И большое поле, где все просто так носятся или мяч гоняют. А на краю этого поля, значит, стоит беседка. Там я Джессику и отыскала. Она сидела одна на ступеньках и читала свою книжку. Вот лузерша, подумала я, но все-таки подошла к ней.

– Приветики, – поздоровалась я.

– Привет, – ответила она.

– Ты ведь Джессика, да?

– Джессика.

Я выдула пузырь из жвачки и села.

– Алексия, – представилась я. – Друзья зовут меня Лекси.

Я отыскала в сумочке зеркало и, глядя в него, проверила, не стерся ли у меня блеск для губ «Рок-звезда пурпурная». И стала эту Джессику обрабатывать:

– Ты откуда?

– Мы приехали из Калифорнии, – сказала новенькая.

– Я тоже когда-то в Калифорнии жила. – Я стала играть с камешками, которые лежали под ногами. Когда вру, я всегда глаза прячу. – Мы переехали, потому что мой папа заболел и решил лечиться у здешних докторов.

– Мне очень жаль, – сказала Джессика. Она тоже стала перебирать камни.

– Слушай, – сказала я. – Ты тут новенькая, поэтому давай помогу разобраться, что к чему… если хочешь, понятное дело. – Я щелкнула жвачкой.

– Конечно, давай.

Я перестала возиться с камнями и придвинулась к ней поближе.

– Жвачку хочешь?

– Нет, спасибо, – ответила она.

Ну конечно нет. Маленькая мисс Совершенство. Я положила жвачку обратно в сумку.

– Видишь ту девчонку? – сказала я, показывая на Даниэль, которая сидела на другом конце спортивной площадки. – Наша толстуха, ее не проглядишь. – Я засмеялась, но Джессика промолчала. – Так вот, это Даниэль. Берегись ее. Она не из тех, с кем стоит общаться.

– А разве вы не сидите вместе на уроках? Я думала, вы подруги.

Этого я не ожидала. Обычно девчонки просто слушают меня и делают что сказано. Я выдула еще один пузырь и лопнула его.

– Ну… Она раньше была нормальная. А теперь, значит, всякие гадости про тебя говорит. Называла тебя мисс Паинькой, воображалой и книжным червяком.

Джессика вроде как удивилась.

– А-а. Ага. Спасибо, что сказала, – произнесла она.

– Короче, не волнуйся. – Я ее обняла. – Держись меня, и я тебе помогу. Все будет зашибись.

Ну, потом перемена кончилась. А девчачья война началась.

ДЖЕФФРИ

Народ у нас в классе нормальный. Вот только опять Алексия со своими шарфами, перьями, леопардовыми прикидами и идиотскими сумочками. Интересно, чем она будет мазаться в этом году? Ну и тупая она. Воображает себя голливудской звездой какой-то.

А еще у нас Люк. Против него ничего не имею. Он умный, и школа для него – это всерьез.

И Даниэль. Она жирная.

Потом Питер. Ловкий парень. Полный нахал, конечно. Я хотел сказать Террапту, что Питер потому вечно в туалете торчит, что дурака там валяет.

Но Террапт его сам раскусил, хоть и новенький. Он вроде ничего, умный дядька. Я просто не хочу, чтоб он стал и меня раскусывать. Учусь я средне. Да и вообще школа – это полный отстой.

ДАНИЭЛЬ

В школе было так себе. Новый учитель, кажется, неплохой, даже рассмешил нас несколько раз – но какой от этого толк, если у тебя нет друзей. Лекси уже устраивала мне такое: сегодня она со мной дружит, а завтра – нет. А почему, я и не знаю. Я ей ничего плохого не делала. Хотя раньше она не вела себя настолько подло.

В первые дни она была вроде ничего. А однажды после большой перемены перестала меня замечать. Притворялась, что меня тут нет. Болтала с кем-то прямо у меня перед носом, а со мной не разговаривала. Опять завела свои шутки про толстух. Это было ужасно. Дома я плакала часами.

Я и правда полновата – не балерина, в общем. Не люблю называть себя толстой. Не знаю, почему я такая. Я слежу за своим питанием и никогда не ем больше других девочек. Мама говорит, что мне досталось тело на вырост. А сама она не жирная. Ни она, ни мой брат Чарли, ни бабушка, ни дедушка, ни папа. Бабушка говорит: «На костях, милочка, должно быть мясо». Да уж, бабушка, и впрямь – чтобы кто-нибудь типа Лекси мог отпускать дурацкие шуточки про жирных. Впрочем, я бабушке ничего не отвечаю – не поймет. Понимает меня только мама, и я чувствую себя чуть получше, когда она говорит, что я похудею, когда вырасту. А еще она повторяет, что наверняка есть причина, почему я такая. По ее словам, это делает меня лучше и когда-нибудь такой опыт мне пригодится. Все это замечательно, но мне бы хотелось тело по размеру прямо сейчас.

Мы живем на ферме. Мама здесь выросла. У бабушки и дедушки – отдельный дом неподалеку. Они помогают нам управляться с хозяйством. Поэтому бабушка все время где-то поблизости, и когда я плачу, она спрашивает, в чем дело.

Каждый раз, как я упоминаю Лекси, бабушка приходит в ярость. Вот и сегодня разбушевалась:

– Пойду в эту вашу школу и задам ей хорошенько!

– Нет, бабушка.

– Почему ты вообще с ней общаешься? Разве можно так с людьми – особенно с друзьями!

– Бабушка, она ни в чем не виновата. Это все новенькая, – говорю я, как обычно вступаясь за Лекси. – Я ее не выношу.

– Если ты будешь и дальше так считать, лучше тебе точно не станет, – отвечает бабушка. Железная она женщина.

Друзья у меня есть только тогда, когда Лекси принимает меня в свою компанию. Никто не хочет дружить с толстухой. Что с этим поделать, ума не приложу.

В тот вечер мы с бабушкой молимся вместе. Мы встаем на колени у моей кровати.

Дорогой Бог, пожалуйста, дай Даниэль сил, чтобы выдержать нападки этих злых девчонок в школе, или сделай, что можешь, чтобы проучить Алексию. Я не против, если Ты превратишь ее в толстуху.

Я толкаю бабушку локтем. «Ох, ну ладно», – говорит она. Я прошу лишь о поддержке и руководстве для Даниэль в эти тяжелые времена. Еще мы молимся о том, чтобы хорошая погода продержалась подольше, и о нашей ферме. Аминь.

АННА

В школе я обычно молчала и никогда не поднимала руку. Если бы я вела себя по-другому, на меня бы обращали внимание – но я не хотела, чтобы меня замечали. Люди могут быть очень жестокими. Об этом меня предупреждала мама. А уж моя-то мама знает, поверьте. У меня не было близких друзей, но я их и не искала. Мама была моим самым близким другом.

Раньше я думала: не замечают, и ладно. Учителя меня не трогали, потому что я молчала и хорошо себя вела. Я часто опускала голову и смотрела в пол. Но зато я очень наблюдательная. Например, миссис Уильямс, наш директор, начинает моргать всегда, когда собирается сообщить что-то важное. Я поняла это еще несколько лет назад. Если вести себя тихо, найдется время, чтобы смотреть, слушать и делать выводы.

Первое, на что обращаешь внимание в начале года, – это классная комната. Комната у нас была хорошая, большая, с окнами во всю стену. Стол мистера Террапта стоял в углу рядом с этими окнами. А парты учеников он сдвинул вместе по четыре штуки – получилось пять столов. Поэтому я сразу догадалась: наш новый учитель предпочитает работу в группах и, скорее всего, не против разговоров во время уроков – иначе он рассадил бы нас старомодными рядами. На передней стене класса висела черная доска, а на задней – белая. Вдоль той стены, что была напротив окон, стояли наши шкафчики, раковина и питьевой фонтан. Пол почти везде застелили ковролином – кроме участка под раковиной и фонтаном. Рядом с ними была дверь.

На что еще обращаешь внимание вначале – даже больше, чем на классную комнату, – так это на учителя, тем более если он новенький, как мистер Террапт. Он явно любил читать, потому что книги были повсюду. Когда я рассказала об этом маме, она одобрительно кивнула. Мама работает библиотекарем, в другой школе. Это хорошая работа. У нее такое же расписание, как у меня, и она может учиться по вечерам. Она занимается изобразительным искусством – раньше у нее на это не хватало времени. У мамы здорово получается рисовать и писать красками.

Мистер Террапт был молодой и спортивный. У него на столе не стояло фотографий, и он не носил обручального кольца. У мисс Ньюберри из класса напротив тоже не было обручального кольца. И у мамы не было.

Мистер Террапт оказался особенным. Он заметил меня в первый же день. Ему было не важно, что я не поднимаю руку, и он говорил мне: «Анна, приготовься. Ты следующая». Или, если мы что-нибудь обсуждали и было несколько разных мнений, он спрашивал: «Анна, а ты как думаешь?»

Он точно не собирался давать мне прятаться. Сначала я нервничала, но в конце концов все обернулось к лучшему.

1.В некоторых американских школах не разрешается выходить из класса во время уроков (в том числе в туалет) без специального пропуска. Этим пропуском может быть кусок картона или пластика, большой ключ или другой подобный предмет. (Здесь и далее – прим. перев.)

2.Мистер Пибоди (Mr. Peabody) – умный щенок, один из героев легендарного мультсериала «Шоу Рокки и Бульвинкля».

3.«Морщинка времени» (1962, англ. A Wrinkle in Time) – научно-фантастическая повесть американской писательницы Мадлен Л’Энгль о девочке, которая отправилась на поиски исчезнувшего отца – ученого, экспериментирующего с путешествиями во времени.

4.В американских школах состав отдельных классов в одной параллели меняется от года к году; постоянным остается только состав параллели в целом.