Что- то в выражении мужского лица меня настораживало. Я всеми фибрами души чувствовала его присутствие, даже волосы на затылке дыбом встали, а кожу после его смотрин до сих пор покалывало.
Денис тоже кивнул и ушёл. Я как можно незаметнее выдохнула. Кошмар! Будто в клетке с диким леопардом побывала.
– Миа, ты на Дениску не обращай внимания. Он бывший военный, служил в каких-то секретных войсках. После ранения списали, а сейчас каким-то бизнесом занимается. Он неразговорчивый, замкнутый и немного странный, но хороший мальчик.
– А как он познакомился с тетей?
– Служил вместе с её сыном. Влад погиб, а его самого тогда-то и ранило. Вот он как оправился от болезни, решил помогать матери друга. Дом этот ей помог построить, в гости заезжал часто. Сам он тут не живёт. Всё чаще в столице мотается.
Сочувственно покивала, не спеша попивая кофе и проверяя губы на остатки пенки. Мало ли!
По сути, Царёв- это ангел во плоти, вот только интуиция меня редко подводила, точнее, ещё ни разу. Сейчас моя внутренняя подружка кричала благим матом о том, что надо держаться подальше от этого хорошего мальчика. Я её послушалась.
На деле, не сталкиваться с Денисом, оказалось несложно. Вскоре народа в доме прибавилось, а уж затеряться в толпе я умела. На кладбище, пряча глаза за вуалью шляпки, держалась за спинами женщин, в ресторане на поминальном обеде тоже сидела в уголке, никого не трогая.
Иногда ко мне подсаживались родственницы с рассказами о покойной и воспоминаниями обо мне маленькой и моей маме. Более смелые спрашивали, как поживает моя родительница сейчас, но, получив от меня односложные ответы, прекращали допросы.
Периодами я чувствовала этот холодный взгляд, который словно обжигал мою кожу, но я упорно игнорировала мужчину.
От изучения содержания тарелки отвлек мобильный. Писал Хо́ма, интересуясь моими делами, и напоминал о заказе Валика. Быстро оглянувшись по сторонам и убедившись, что я никого не интересую, поднялась и вышла.
Рядом со мной был арочный проход в другой зал. Туда я и прошмыгнула. Этот зал ещё только готовили для банкета, так что, скинув пиджак на кресло возле стены, подошла к большому окну.
Было жарко, душно. Прислонилась лбом к прохладному стеклу и, набрав номер босса, приготовилась ждать ответа. Обычно это занимало длительное время.
– Рыжуля, моя дорогая! Ну, как ты там?! Лоно семьи тебя ещё не свело с ума? Успеваешь на встречу? – не делая паузы между вопросами, начал Хоминых.
Волновался, значит.
– Игнат Юрьевич, не волнуйся! Вредно для давления. У меня всё в порядке, надеюсь, что чтение завещания не затянется до позднего вечера. Я везде успеваю.
Получив напутственные слова, попрощалась и скинула вызов. Стекло от моего горячего дыхания запотело, и я, следуя детской привычке, нарисовала снежинку. Усмехнувшись самой себе, ещё подышала на окно и дорисовала первой снежке подружек. Одной скучно, бывает, по миру летать.
Я так увлеклась своими художествами, что пропустила приближение опасности. Очнулась только когда чьи-то пальцы прошлись вдоль моего позвоночника. Часть спины была оголена в треугольном вырезе, так что в этих местах было особенно волнительно.
Мне даже не надо было смотреть, кто это. Я узнала мужчину ещё за секунду до прикосновения. Царёв Денис. Это имя теперь соотносилось с животными трепетом внутри меня, и пока я не могла дать объяснений своей реакции на него.
Мужская ладонь, завершив путешествие вдоль спины, по-хозяйски легла на мою талию. В отражении стекла я видела, как его голова склонилась к моему плечу. Кожу обожгло в том месте, где он оставил лёгкий пробный поцелуй.
Я даже не шелохнулась, только старалась равномерно дышать, не выдавая своего волнения. Денис явно от меня чего-то хотел. Неужели знает, кем я работаю, и решил совместить полезное с приятным.
Пока я пыталась понять поведение этого альфы – самца, он, оставив такие же лёгкие поцелуи на шее, подобрался к моему уху.
– Знаешь, что-то в тебе не так? Может, сама подскажешь?
Его голос бил по напряжённым нервам, а горячее дыхание вызывало толпы мурашек. Я теряла контроль, что было непозволительно в моей профессии. Оттолкнувшись ладонями от окна, резко развернулась лицом к своему мучителю.
– Знаешь, меня больше волнует вопрос, что с тобой не так?! Давно не было секса или это просто твоя фишка – приставать к малознакомым девушкам?
Один уголок его рта дернулся, видимо, означая что-то среднее между ухмылкой и улыбкой, но глаза оставались такими же пугающе холодными.
– Скажем, два в одном! И мне кажется, ты можешь мне помочь?
– Уверен?!
– Обычно я не ошибаюсь в людях! – его пальцы сильнее сжали мою талию, тем самым вынуждая меня поморщиться от лёгкой боли.
– Спешу тебя разочаровать, но ты ошибся! – как можно спокойнее сказала я, вскидывая голову ещё выше.
Даже на высоких каблуках я едва доставала ему макушкой до подбородка.
Царёв несколько долгих секунд смотрел мне в глаза, не мигая, а потом, наклонившись, оставил быстрый и сухой поцелуй на губах. Он, кажется, даже тётку мою в гробу целовал в лоб и то более страстно.
– Ты права! Не можешь помочь. Извиняюсь.
Денис ушёл, а я всё стояла прямая как струна. В его последних словах прозвучало будто разочарование, как надломленный звон хрусталя, если в нём есть дефект.
Тётка права. Он был странным. Не знаю, что именно он увидел в моих глазах, но в нём будто выключателем щелкнули. Раз, и все эмоции пропали, превращая мужчину в бездушное чучело зверя. Даже немного страшно до сих пор, а ещё что-то наподобие разочарования меня посетило. Вот, вроде, хочется помочь, ну, я же Снегурка сегодня, должна всех радостью одарить, вот скоро Валика поеду радовать.
Глава 2
«Снегурочка, выходи!»
Костюм Снегурочки раздражал, хотя по длине и фасону он больше напоминал костюм снежинки: голубая юбка-пачка до середины бедра и такого же цвета корсет с лентами и кружевом, и всё это великолепие в маленьких снежинках из разноцветной фольги, блёсток и бусинок. Кошмар детского утренника, так как в придачу ко всему были белые чулки с атласными бантами.
Пляски и веселье набирали обороты, как и мой клиент, запуская свою большую ладонь под мою короткую юбку. Его неухоженные пальцы царапали нежную кожу внутренней поверхности бедра, явно стараясь добраться до моих трусиков. Вот только я была в не настроении. Валик, понятное дело, обидится, но сегодня мне было как-то пофигу! Так что легонько хлопнула по руке ладошкой и кивнула в сторону начинающегося новогоднего шоу из полуодетых молодых девиц. Пусть мальчик Валя развлекается, но сегодня точно не со мной.
Я была словно сосуд, полный змеями. Не видели такое и, Слава Богу! Эти твари, сладко шипя, вьются клубками внутри меня, периодически пуская капли яда в мою кровь. Божьи создания ещё раз напоминали, что я жива, распространяя боль по телу.
Я ненавидела Новый Год не только потому, что мой циничный мозг не выносил предпраздничного людского идиотизма. Всё было гораздо банальнее. В эти дни просыпалась моя душа, которая требовала сказки и веры в чудо. Я не знаю, как она ещё не сдохла от тех тонн грязи, что я на неё выливаю ежедневно?! Видимо, часть моего упорства от неё, так что она тоже крайне живуча.
Вот сегодня, пока я пребывала в эйфории от домашнего уюта и вкусного кофе, она и пробралась, притаившись в груди. И, пока я общалась с родственниками и пыталась отмахнуться от наваждения по фамилии Царёв, моя душа раскрылась и взяла в оборот тело.
По наследству мне достался тот самый дом, в котором так лихо распоряжалась тётя Оля, принимая меня как долгожданного гостя. Дом прекрасен, его невозможно не полюбить с первого взгляда. Я не ожидала такого роскошного подарка от судьбы и моей покойной родственницы, но всё равно в одно мгновение меня озарила розовая с блёстками фантазия, в которой я, мой мужчина и наш малыш на белом пушистом ковре перед огромной наряженной елью.
Это было таким ударом по темечку, что я чуть не облилась горячим кофе, что на тот момент держала в руках. Даже неуверенно оглянулась, в страхе, что эту картинку видела не только я. Идея была неудачная, так как столкнулась с тяжёлым взглядом из-под нахмуренных бровей. Чёрт, да по этим зарослям просто громко стонет мой пинцет из косметички.
Быстро сглотнув комок слюней, отвернулась от мужчины, пытаясь снова сделаться глубоко безразличной шлюхой. Вот только и тут я пролетаю. Душа уже сдирает с меня любимую защитную оболочку и выставляет голой под очередной удар судьбы.
После чтения проклятого завещания моей теплой и любящей тёти Оли не остаётся. При наличии своего домика, кстати, тоже неплохого, она мечтала об этом. Родственница пытается держать лицо, разговаривая со мной, но в каждом её слове яд, прикрытый сарказмом. Женщина мне что-то говорит, вроде, пытается донести о ненужности мне ещё молодой какой-то развалюхи в богом забытом месте.
Я просто стою, проткнутая насквозь холодом её глаз и тем самым ядом речи. Вижу над плечом большие настенные часы и понимаю, что мне пора убираться отсюда. Меня ждёт работа, а я не готова! Ведь помимо костюма снегурки мне надо снова отрастить свой кокон, свою ледяную корку на сердце.
Ха! Пора превращаться в Снежную королеву! Хотя до королевы мне ещё пилить и пилить, а вот до снежинки, такой маленькой копии бесконечного числа других, я вполне доросла.
Моим спасением становится моё же наваждение. Появившись из ниоткуда, Денис Андреевич, как я выяснила во время чтения последней воли умершей, резко подхватил мой локоть и потянул на выход. Это якобы он меня проводит до машины.
Я хотела притормозить и успокоить тётушку, что мне этот дом, как собаке пятая лапа, но остановить танк невозможно. Дениска что внешне, что внутренне напоминал это тяжёлое и грозное оружие на гусеницах. Я только успевала раздавать по сторонам кивки и слова прощания, пока меня «нежно», до лёгкой боли сжимали мужские пальцы.
И снова я неосознанно улавливаю его притяжение и запах. От него пахнет лаймом, лавандой и ещё чем-то, но я не специалист, так что отделить все ноты парфюма никогда не смогу. Странно то, что эти запахи я не люблю. От всего кислого у меня изжога, а от лаванды я вообще могу расчихаться, но, как эти составляющие звучат именно на этом мужчине, мне безумно нравится. До такой степени, что, пока он открывает передо мной двери моего, если верить завещанию, дома, я, прижатая к его груди, вдыхаю как можно больше и как можно незаметнее.
Царёв замечает, резко опуская голову со своего птичьего полёта, впивается в меня своими убийственными глазами. Нет, я ошиблась, ему не в модели надо, а в прокуроры! Тогда после таких взглядов все плохие парни будут ползать у него в ногах и сознаваться во всех своих и чужих грехах.
Я же, сильная девчонка, просто нервно сглотнула весь его запах, ощущая лайм по бокам моего языка. Денис пристально проследил, как дернулась моя шея, но промолчал и снова потащил к машине.
Я буду жить! Всплыло в моей голове.
Уже усадив меня в салон авто, он попросил о том, чтобы я не торопилась прощаться с пока еще моим домом, а хорошенько подумать. Я его слышала, но больше только характерное похрипование голоса на части согласных букв.
Царёв, не прощаясь, захлопнул дверцу машины и ушёл. Я же, обозвав себя дурой, неврастеничкой и круглой идиоткой, поехала на другой край этого милого городишка.
Из невесёлых воспоминаний вырвали громкие вскрики танцующих девушек. Валик пока только мысленно, но явно уже был всем телом и особенно одним органом на танцполе. Что не могло не радовать!
Меня же нереально штормило в эмоциях, я просто захлебывалась в собственной беспомощности справиться с ними. Нимфа из меня сегодня получилась никудышная, так что пыталась справиться хоть со второй частью моей работы – внимательно слушать и стараться всё видеть.
Ситуация вокруг меня тоже настораживала. Кроме Валика, здесь были и другие важные шишки моего и этого города, но охраны из бритоголовых бревен-мальчиков всё равно было слишком много. Все словно чего-то боялись. О делах говорили мало, только несколько раз был упомянут пластиковый завод.
Ещё раз оглянулась вокруг, так как показалось, что требовательный взгляд неповторимых суровых глаз полоснул по моему лицу и коже голых плеч. Его не было, а значит, мой мозг официально сошёл с ума, раз выдаёт фантомные реакции.
Стараюсь аккуратно, не получив смертельную дозу яда, скручивать змей в обратный пучок безмолвия. Получалось пока не очень, но я очень старательная женщина. Одновременно с этим ко мне снова подползает Валик. Мы вдвоём занимаем средних размеров ВИП зону ресторана, так что, вставая на четвереньки поверх мягкого дивана, мой заказчик изображает дикого зверя. Я естественно добыча.
Вот только со стороны он был больше похож на бездомного и больного котенка. Вот спрашивается, когда у меня успели так резко поменяться вкусы по отношению к мужчинам. Ещё вчера Валик входил в группу моих любимчиков. Это всё противная душонка, лезет своими ручонками и ковыряет без зазрения совести.
От «дикого зверя Вали» меня спасает звонок мобильного. Я показываю мужчине, что звонит босс, говорю, что мне нужно обязательно ответить. Меня милостиво отпускают, а по возвращении обещают надрать задницу и не только её. Мне уже плевать с высокой колокольни, так что соглашаюсь и за секунды растворяюсь в толпе людей.
Отвечаю на звонок и прошу подождать полминуты, пока выберусь из этого хаоса музыки и криков.
– Слушаю, Игнат. Что-то случилось?
– Да. Там небезопасно, уходи.
В коротких фразах Хоминых я слышу панику, так что сразу верю.
– А как же наблюдение?! Информации пока не очень много.
Мне хотелось поскорее уйти, но, будучи примерной девочкой, я говорила правильные слова.
– В жо… этих следопытов. Завтра разберемся, не волнуйся, Рыжуля. Свою фаворитку я не позволю безнаказанно обижать.
Сбросила вызов со счастливой улыбкой полной дуры, которую отпустили с работы пораньше. Для разговора укрылась под большой деревянной лестницей в поисках тишины, одиночества и малого освещения, так что даже не сразу хотелось покидать свою небольшую цитадель безопасности.
Поглаживая экран телефона, будто перебирая чётки, искала в себе равновесие. Рядом со мной было небольшое окно, так что за мотылянием снежинок в приступах ветра наблюдала из первого ряда.
«Будет пурга» подумалось мне, а в следующую секунду на плечи легли тяжёлые ладони. И снова за миг до я узнала его. Это как в песне «я узнаю тебя из тысячи…по словам, по глазам, по голосу…» только с заменой слов на «по запаху».
– Денис… – тихо произношу я, даже не поворачивая головы в его сторону и не вздрагивая от неожиданности.
Я уже давно подсознательно знала, что он где-то есть, где-то рядом. Это полный маразм, и мне, наверное, тоже пора лечиться. Я сегодня впервые увидела этого человека, но такое чувство, что знаю тысячи лет. Нерациональная глупость и полная фигня!
– Привет, Рыжая Снежка! Соскучилась?
Его глубокий голос лёгким надрезом вскрывает ещё не успевшую прочно упаковаться мою слабую душонку.
– Снежка?! – повторяю слово наугад, так как Царёв задал вопрос, и промолчать было невозможно.
– Ну, твоя фамилия и сегодняшняя роль на этом балу разврата навеяли только эти мысли.
Я точно могу слушать его вечно, но, как заставить его говорить постоянно, без перерыва, не приходит мне на ум. Это как эстетический оргазм! Бывало, что слушаешь песню, а у тебя мурашки по телу и душа в клочья?! Вот это почти то же самое!
– А что ТЫ забыл на этом балу разврата?
– Я оказался приглашённым. Первоначально ехать не планировал, но стало скучно, поэтому и решил заехать, так сказать, развеяться.
– И как, удачно?! – выдохнула я, чувствуя, как его ладони скользнули вниз по моим опущенным вдоль тела рукам, перескочили на талию, живот и буквально вдавили в жёсткое мужское тело.
– Нет… до момента, когда в шлюшке одного из главных на этом сборище я узнаю бедную родственницу.
Я не могу понять его настроение, так как очень сильно отвлекают собственные громкие эмоции и мысли. Особенно мешает «правильно» думать его стояк, отчётливо прижатый к моей пояснице. Мне кажется, нагнись я немного вперёд и обопрись о стену руками, как этот «орган» проткнет меня насквозь, и я буду кричать. Кричать о продолжении, но ни разу об избавлении! Хотя даже сквозь все эти метаморфозы с моим телом и головой я слышу восклицания интуиции о незамедлительном побеге от этого человека.
«Он тебя разрушит до самого основания и уйдет, не оглянувшись на твои руины».
И я ей верила, но оставалась на месте, будто та снежинка, что сейчас прилипла к окну и начинает медленно таить. Она не в силах оторваться в новый полёт.
– Я заметил, Снежка, что ты крайне молчалива. Это врождённый дар, или ты просто очень стараешься?
И снова его прямой вопрос, требующий ответа. Я чувствую его горячее дыхание на шее и рефлекторно, будто уже дрессированная им ранее, отклоняю голову в сторону. Денис тут же прилепляется волшебной пиявкой к моей коже, прикусывая и зализывая раны.
– Меня зовут Рыжуля. Молчаливость шлюхи, кроме громких стонов под кем-то, это бесценность.
Я нарочно отвечаю грубо, срывая одним махом все корки с заживших ран. Впервые мне хочется стать лучше, чем я есть, но смысл врать, когда ты по уши в «анале».
Чувствую его смешок уже воспалённой от его щетины и укусов кожей шеи.
– Снежка мне нравится больше. Хотя меня и Миана вполне устраивает, но для разнообразия можно и поиграть.
От настоящего имени, впервые произнесенного, когда я на работе, вздрагиваю всем телом. Это удар под дых, когда последнее святое превращают в кусок грязи.
– Я не знаю, кто такая Миана. Если хочется, можешь называть меня Снежкой, да хоть снеговичком. Желание клиента закон.
Его руки ещё сильнее стиснули меня, хотя секунду назад мне казалось, что сильнее уже некуда.
– Ты такая у меня идиотка, – как-то ласково говорит Царёв, что мозг клинит от ненормальности происходящего. – Но с этим твоим дефектом мы разберёмся чуть позднее, а пока нам нужна твоя помощь. За мой мозг сразу начинают думать яйца, как только ты оказываешься в поле моего зрения. Надо бы хоть на время разобраться с этой проблемой.
Из всего набора слов мой свихнувшийся слух выделяет только «мы», «нам» и «разберёмся». Я по отношению к себе эти местоимения давно не слышала. Стоп! Я вообще не помню, чтоб когда-нибудь их слышала.
Денис разворачивает меня лицом к себе, я на краткий миг успеваю увидеть почему-то тёмные глаза, а потом он обрушивает на меня поцелуй. Жадный, властный и бескомпромиссный. Он больше не спрашивал меня о помощи, он просто брал, что хотел. В принципе, это несложно, когда сопротивляющихся нет.