Buch lesen: «Корректор 2.0»
Пролог
– Вера, очнись!
Девушка почувствовала похлопывание по щекам, сначала лёгкие, затем всё более требовательные.
Приоткрыв глаза, она увидела смутный силуэт на фоне светящихся огоньков. Не понимая, где находится, Вера попыталась осмотреться, но резкая боль в районе шеи, заставил её вскрикнуть.
– Тихо! Они где-то рядом, – голос был знакомым, даже сквозь боль она почувствовала теплоту. А затем вспомнила.
– Глеб?
– Тут я, говори тише!
Девушка не сразу поняла, что он шепчет, начала рефлекторно кивать и застонала от новой волны боли.
«Что случилось? Они бежали по коридору…открылась дверь и выкатилась…О господи!»
– Глеб, ты ранен? – она пыталась рассмотреть мужчину, но не могла сфокусироваться в полутьме. – Это была граната? – вопреки желанию, в голосе проявились плаксивые нотки.
– Цыц! Лейтенант Усольцева, прекратить нытьё!
Вера давно знала этого человека. Несмотря на строгую интонацию, поняла. Точно ранен. И, как обычно, в подобной ситуации, девушка собралась. От неё очень многое зависело, и если сейчас не взять себя в руки, погибнут оба.
– Не суетись, медленнее, – прошептал Глеб, наблюдая за её действиями. – Руку береги!
Превозмогая боль, девушка начала подниматься, ныло буквально всё, особенно шея, а когда Глеб предостерёг, Вера почувствовала острую боль в локте, левая рука слушалась с трудом.
Усевшись на коленки, девушка осмотрелась; смутное очертание кровати, тёмное окно. Всё верно, они в отеле, был поздний вечер, значит уже ночь. Короткая поездка в лифте… номер 812, там ждал связной. Взгляд Веры заметался в темноте и всё же выхватил важную деталь. На гостиничной кровати что-то лежало, словно набитый бесполезным хламом мешок.
– Мёртв! – подтвердил Глеб.
Девушка обратила внимание на изменившийся голос любимого, он стал слабее. Вновь панические мысли, пришлось брать себя в руки, нельзя сейчас раскисать! До боли сжав зубы, она поднялась, вернее попыталась, тут же упав обратно. Школа не прошла даром, несмотря на боль в лодыжке, ни звука.
– Запускай выход…мало времени.
Послышался топот в коридоре, Вера узнала этот звук. Местные не ходят в армейских ботинках, на мягкие мокасины никак не похоже.
В этот момент вспыхнуло красно-синим светом, это Глеб зажёг химический фонарь. Пол от двери и нижняя часть стен, были заляпаны кровью. Девушка посмотрела на любимого. Сердце сжалось в маленький комочек. Кровь обильно стекала по правой стороне его тела. Повреждена печень. Глеб двигался медленно, освещая нужные ему участки комнаты. А ей, хотелось заплакать, забиться в истерике, некстати всплыла пьяная неадекватная мама с соплями. Это пресекло истерику в зачатке. Вера вспомнила кто она, чем важна её способность, проснулся профессионализм.
– Запустила, – Вера с трудом, но встала на ноги. – Десять секунд…время пошло, восемь…
– Не медли, – крепкий силуэт Глеба двинулся в сторону входной двери.
– А ты? – женское начало не хотело отступать.
– Лейтенант! Субординация!
Даже голову не повернул, обиженно подумала девушка, тут же смягчившись.
– Пять, – Вера сверялась с внутренними часами.
– Десять… зачищаю и ухожу, – пауза длилась несколько дольше.
Дверь осветилась неестественно розовым, ярко-красный прямоугольник мигнул и обрушился в комнату, прямо под ноги Глебу, в левой руке которого, зародилось и быстро разрасталось облако Химзы. Страшное оружие последнего шанса. Плавиковый концентрат сожрёт всё до голого бетона за считаные мгновения. В коридоре замелькали тени, видимо сообразили, с чем столкнулись, но поздно. На последней секунде Глеб обернулся, подарив на прощание тусклую добрую улыбку. Ответить Вера не успела, мгла перехода поглотила и выплюнула её обратно, в камеру гибернации.
Вокруг суетился тех персонал; озабоченные взгляды; медики попытались её удержать. Но куда там, несмотря на раны девушка вскочила на ноги, большего и не требовалось. Капсула любимого была за тонкой перегородкой…
Глупая надежда растворилась в реальности жизни. Майор Тихомиров погиб при исполнении.
Часть 1 Рома – версия 2.0 Глава 1
Жизнь с завидной регулярностью преподносит нам сюрпризы, к сожалению, не все они приятные.
Было воскресенье, но напарнику хотелось выйти на работу. Я тоже не лентяй, но вот именно сегодня, было желание остаться дома.
Дом, конечно, громко сказано. Разве гостиница может заменить родные стены, когда ты по полгода проводишь в командировках? Причём география большая, от Сибири до центральной России.
Этот питерский трудоголик Вячеслав или попросту Славик – мой напарник, решил работать без выходных. Ему, видите ли, надоел этот грёбаный Златогорск.
«Ну конечно, это не Питер…, и вообще он к жене хочет!»
С самого утра день не задался. Началось с того, что маршрутки сегодня в тот район не ходят – «воскресенье же», а пешком далековато. Среди проезжающих машин, такси встречалось редко, но и те не хотели останавливаться, упорно не замечая голосующего напарника.
А я, в это время, пытался прислушаться к своему чутью, оно мне буквально зудело:
«Иди домой, почитаешь, погоняешь в игрушки по сети, а Славик пусть работает!»
Но тихим ходом, пройдя с треть пути, он всё-таки поймал машину, и мы добрались.
Метрах в трёхстах от завода, где нам предстояло работать, был припаркован тонированный микроавтобус, утыканный параболическими антеннами. Заметив его Славик воскликнул:
– Глянь Ром, телевидение приехало! Будут нашу работу снимать.
– Ага, сдалась им твоя работа, – высказался я, бросив короткий взгляд на машину.
Охрана завода пропустила нас без проблем, несмотря на выходной.
Неспешный рабочий процесс вызывал особое отторжение. Уперев переносную лестницу на опорную колонну, я поймал себя на мысли, что мне не хочется лезть, хоть режь, но ноги сами понесли наверх, ведь работу никто не отменял. «Надо бросать эту долбаную вентиляцию и искать другую работу!»
Не зря говорят – прислушивайся к своей интуиции! В голове очень некстати появился писк, настолько пронизывающий и неприятный, что захотелось заорать, подступила тошнота. Вдруг лестница потеряла устойчивость, и мне стало не до писка. Цепляться было не за что, и дядя Рома полетел. Полёт оказался недолгим и вполне предсказуемым. Удалось приземлиться, на обе ноги, но инерция неумолима, и я со всей дури, ударился головой об электрошкаф. Сильнейшая боль на краткий миг затмила всё. Искры, молнии. Моё угасающее сознание отметило: «Вряд ли это электричество».
– Ром…, Ро– ма! – из липкой пустоты доносился голос. Сознание возвращалось неохотно. – Блин, надо было дома остаться! – услышал я причитания напарника, которые доносились словно из трубы.
– Не кричи… жив я!
Открыв глаза, попытался приподняться на локтях, успеха действие не возымело. Неизвестно откуда взявшаяся слабость вернула меня обратно, а неприятный, колотящий холод пробирал до костей.
– Ну, как ты? – напарник заметно приободрился.
– Как-как, нормально! Вот только в голове звон и голоса.
– Ну конечно, звон будет, так приложится, – говоря это, он подкладывал мне под голову свою куртку. "Заботливый, блин". И тут он опомнился. – Голоса? Какие голоса? Что говорят?
– Дятел ты трудоголистый, вот что говорят! – морщась от боли в голове, я опять сделал попытку подняться.
– Сам ты дятел! – посмеялся напарник. – Значит, ты в порядке и всё помнишь? Говорят, после такого удара головой можно потерять память!
– Да помню я всё! Хотя нет, кое-что забыл, – произнёс с серьёзной миной.
– Что? – спросил он с лёгкой тревогой в голосе.
– Я забыл, как зовут твою жену!
– Тьфу, хохмач, – прыснул от смеха Славик. – Вставай уже, работать надо!
– Что холодно-то так? И голова трещит!
– Да-а, синяк на лбу знатный будет! А холодно, потому что на железном полу лежишь! – сказал напарник, глядя на меня с иронией. При попытке встать на ноги, я тут же рухнул от дикой боли в левой ноге, выступили слёзы. «И биться сердце перестало, что за хрень?!"
***
– Перелом левой пятки со смещением! – констатировал молодой врач-травматолог. – Сейчас сестра наложит вам гипс. Аккуратно наступать на ногу, можно будет через два месяца! По месту прописки обратитесь в районную больницу!
«Жесть!» – всё, что пришло в голову.
Глава 2
Не всегда мы понимаем, что происходящее, не является явью! Но только не в этот раз! Странное чувство, меня будто выдернули из сна и засунули…
Огромное помещение, размерами не уступающее самолётному ангару, идеальный сферический потолок плавно опускается, обтекая расположенные симметрично, как по сторонам света, четыре открытые арки. Возникло ощущение нереальности происходящего, словно смотришь фильм от первого лица, да ещё и звук выключен. Ноги сами привели к стене, пальцы коснулись поверхности, наслаждаясь появившимся чувством, я ощупал её. Очень тонкая, даже можно сказать, ювелирная работа. Зазоры между плитами ощущаются на грани – они тут должны быть.
Сквозь арки были видны залы, один в один повторяющие тот, в котором я находился. Стало понятно, что, преодолев один из проёмов, я не увижу ничего нового, только полное повторение – и так бесконечно, словно зеркальный лабиринт. Однако пройти не получилось, упёрся лбом как в стену. Попробовал рукой – такая же тёплая стена, только прозрачная.
На внутренней поверхности арки и на её своде я обнаружил письмена, если их можно так назвать. Мозг пытался найти зацепки, сопоставить с известными мной алфавитами. Понятно, что в череде непонятных значков и символов прослеживалась определённая система. Что это? Чужой язык?
Странный сон на сон совсем непохожий. Я чувствую, как бьётся сердце, руки, касаясь стен, подают сигналы в мозг, доказывая, что это настоящая стена, а не иллюзия. Да ещё этот звук на самой грани восприятия, сильно раздражал. Он возник не только что, а был с самого моего "пробуждения" – далёкий, пронизывающий пространство, словно гигантское пианино заклинило на одной ноте «ДО».
***
Лейтенант Поветкин тупо смотрел в монитор, то есть чётко выполнял свои служебные обязанности. В свои двадцать три года он занимал далеко не лейтенантскую должность, что, несомненно, являлось для него предметом гордости. Но это все детали, главное, что его карьера идёт одним курсом, строго наверх. Конечно, не обошлось без волосатой руки его отца. Генерал Поветкин очень старался продвинуть своего сына, и мама ему с детства говорила:
«Сынок, ты весь в отца, руки вы в одной очереди получали, быть тебе военным!»
Вот и с этим местом папа подсуетился.
«Тёплое местечко, сын, через годик, глядишь, и повышение получишь. Да и к зарплате здесь прибавка солидная!» – сказал тогда отец похлопывая его по плечу.
Тёплое-то тёплое, да вот только тоска здесь, думал Поветкин. От постоянного глазения в монитор болели глаза, не говоря уже о квадратной заднице. Да и было бы на что смотреть – пустое место, окружённое жёлтым квадратом. Два-три раза за смену пробегали синие точки. Поветкин должен был строго фиксировать в толстом журнале время их перемещения и направление.
Его непосредственный начальник – майор Сухов, явно недолюбливал своего подчинённого, а может просто завидовал карьерному росту. Вот и сейчас, он то и дело отвлекался от просмотра непонятной литературы, и позыркивал в его сторону. Всяко какую-то порнуху читает, решил для себя лейтенант, прикрывая рот в зевке.
ТРЕНЬК… Звякнул зуммер, и Поветкин потянулся к журналу, готовый зафиксировать прохождение синей точки. Опа, что это? Лейтенант протёр глаза, ему показалось, что точка зелёная. Нет, она и вправду зелёная!
– Товарищ майор, фиксирую прохождение зелёного маркера! – быстро доложил Поветкин.
– Да неужели? – с издёвкой в голосе произнёс майор, отрываясь от своего чтива. – Мерещиться стало, к концу смены?
– Никак нет, товарищ майор, я перепроверил, зеленей не бывает!
– Ну, давай посмотрим! – майор не спеша подошёл к столу Поветкина.
Глянув в монитор, Сухов изменился в лице. В отличие от лейтенанта, он знал, что до конца смены никаких точек, точнее, людей, там быть не должно. Его оповещали по телефону прямой связи за час до начала операции.
Между тем, зелёная точка, майор прекрасно это видел, перемещалась по экрану, побыла немного посередине, двинулась вправо, затем поползла по периметру, моргнула и исчезла.
«Мать твою! Так что же я стою? Оповещений не было – цвет индикатора не тот – ведёт себя не типично. Обычно они проскакивают зону секунд за десять…»
Сухов служил в отделе уже второй год, что никак не влияло на его представления о работе, смутные, одним словом. Он понимал, что синяя точка – это человек, а больше ему по статусу знать не положено, задавать вопросы себе дороже. Сухов, впервые за время службы в отделе, не знал, что делать, ведь всегда шло по одному сценарию: синий маркер появлялся по центру и уходил в левую часть экрана, где исчезал. А тут вдруг зелёный! В инструкции чётко прописано: обо всех нештатных ситуациях докладывать выше! Значит, пусть у начальства голова болит – принял он решение. Срываясь с места, майор отдал распоряжение Поветкину.
– Запись со сканера ко мне на почту, мигом!
Глава 3
– Доброе утро, больной! – поздоровался Славик. – Как спалось?
– Привет! Нормально. Бинт на гипсе расслабил и тогда только уснул. Медсестра, «чтоб у ней всё хорошо было», затянула как в последний путь, – проворчал я, разминая затёкшую спину.
– Слушай, – начал напарник. – Я вчера вечером решил на твоём ноуте в танки погонять! Захожу в комнату, а тебя нет!
– Как нет? Прикалываешься? – спросил я с ухмылкой. – Под одеялом в темноте не заметил?
– Да фонарь уличный, прям в окно светит! – напарник сделал круглые глаза. – Видно почти как днём!
– Ну не знаю, значит, в туалет упрыгал!
– Ага, а я, значит, глухой. Так это ещё не всё… – сказал он, усаживаясь на стул.
– Ну, говори уже, заинтриговал!
– Сижу играю в танки и вдруг слышу скрип со стороны дивана, поворачиваюсь, а ты там ворочаешься и что-то бормочешь.
– Ну и что? Я ж говорю, как вчера уснул часов в девять, так до сих пор не вставал!
– Да не было тебя! Слепой я, что ли?!
– Ну ладно, ладно! – я начал над ним измываться. – А может ты вчера малость перебрал? Или переиграл?
– Мне «обезболивающего» не надо было, в отличие от тебя! – парировал напарник. – Прикинь, как я офигел после этого? – он говорил, со слегка ошарашенным видом, с нетерпением поглядывая на ноут. – Ты сам-то представь себя на моём месте!
– Представил, – соврал я.
А сам вспомнил сон – ночную прогулку по «ангару». Не давало покоя непонятное чувство, всё было слишком реально. Мистика, в общем! Теперь ещё добавилось «исчезновение».
Пока я размышлял, Славка уже запустил свои танки.
– Эй, тело! Тебе на работу пора! – прикрикнул я на напарника и запустил в него первым, что попалось под руку – носком. Тот повис на плече.
Славик так увлёкся игрой, что некоторое время не замечал его.
– Ты не охренел? Больной! – воскликнул тот, брезгливо скидывая предмет моего гардероба.
– Я-то, нет! А вот ты уже должен готовить завтрак.
– Щас, пять сек, – без энтузиазма и широко позёвывая, напарник пошёл на кухню. – Зато начитаешься, наиграешься! – мечтательно донеслось с кухни.
– Понял, что сказал-то? Я бы лучше поработал, чем валяться развалиной. Ненавижу болеть!
После ухода Славика, я решил обзвонить друзей, которые на машинах. Ехать на поезде со сломанной ногой, да ещё с пересадкой, не очень-то хотелось. На третьем звонке повезло, друг был свободен и не отказал. Решили, что он приедет вечером, а в обратный путь с утра.
Весь день я провёл за чтением, с редкими перерывами на выпуски новостей: теракт на курорте – мужик просто приплыл на моторке, высадился на пляже, и давай расстреливать туристов, пока самого не завалили. Объявили о его принадлежности к какой-то группировке, которая уже успела взять на себя ответственность за теракт. Отморозки! На этом свежие новости закончились.
Дружок приехал, как и обещал к вечеру, выслушав мою историю беззлобно посмеялся, посочувствовал. Отдыхать тебе теперь три месяца, подвёл он итог.
Пришёл Славка, дружно раскатали пол-литра, захотелось ещё, но завтра с утра в дорогу, поездка-то семичасовая.
Ну и ладушки, кто за комп, а кто почитать.
***
Опять тот же пустой ангар, я стою у арки. Любопытство и во «сне» любопытство, рука сама потянулась проверить, но, как и в прошлый раз, упёрлась в прозрачную преграду.
Не пускают! Пойдём тогда к другой «дверке». В этот раз я разглядывал всё с удвоенным вниманием, один чёрт, не посмотрел под ноги и пнул что-то. Предмет размером с большой палец руки, с глухим звуком отлетел на пару метров и закрутился волчком. Подняв его, рассмотрел. Обезьянка на коротких кривых ножках, довольно искусно вырезанная поделка из кости. Лапами или руками, не знаю, как они называются у приматов, она закрывала глаза. Ага, где-то я такое видел, означает – «ничего не вижу». Красивая фигурка, и какая-то символичная что ли? Пробежав глазами вокруг, я не отметил больше ничего примечательного.
Пробуждение ознаменовало себя болью в сломанной ноге. На вторые сутки к этому начинаешь привыкать, скорее от безысходности наверно.
«Так, что у нас в ближайших планах?» – задаю вопрос сам себе. «Как-нибудь допрыгать до ванной, ведь костыли так и не приобрёл, ладно, дома возьму».
С удовольствием потянувшись всем телом, задрал руки выше головы и заметил, что левая рука сжимает какой-то предмет.
«Че за на…!? Мать твою…!
В этот момент пришло осознание увиденного – обезьянка «ничего не вижу». Тело среагировало инстинктивно, мышцы сократились как раз до поломанной пятки, вызвав резкую боль. А обратная волна ударила молотом по всем нервным окончаниям. Завалившись на спину, я заорал.
– Ты чего там? – раздался голос Славика из соседней комнаты.
Часто дыша и утирая пот, я пытался соображать. Мысли скакали, мозг пытался найти выход из сложившейся ситуации. Эмоциональный шок. Боль в центре грудной клетки. Успокаивайся, говорю сам себе, надо что-то ответить.
– Дёрнулся резко! – сказал я хриплым чужим голосом. – Уже нормально всё!
***
Мы проехали больше полпути до дома, а я всё сидел с квадратными глазами, уставившись в окно. Мимо мелькали встречные машины, в лесах только начал сходить снег, пролетающие пейзажи нисколько не радовали глаз. Друг честно пытался меня разговорить, шутил, рассказывал истории из жизни, но глядя на мою физиономию, бросил это дело, наверное, списал безучастность на плохое настроение или на боль в ноге.
Мне было о чём подумать. Может напарник пошутил, засунув эту макаку во сне?.. Нет, откуда ему знать, да и не похоже на него! Борис тоже не мог, не в его это стиле. Тогда получается, я её оттуда приволок? Никогда не отрицал присутствия неких сил – мистики в нашей жизни. Но столкнувшись с этим нос к носу, сел на задницу, почесывая репу. Воспринимать все реально мешали мои передвижения. Там я спокойно хожу и ни разу не вспомнил, о поврежденной ноге. В общем одни загадки.
***
Дом встретил пустотой и прохладой холостяцкого лежбища. Что ни говори, оседлость не мой конёк.
Через час завалилась дружная компания друзей и на какое-то время загадки ушли на второй план.
Холодильник наполнился свежими продуктами. Дружно звякнули рюмки. За беззаботными разговорами в шумной компашке, невозможно было думать о чём–то плохом. Старые шутки, которые год за годом повторяли те же люди, добавляли больше веселья, никто не жаловался, что «я это уже в десятый раз слышу». Все ржали!
Сашка, вечно обиженный на власть, как обычно костерил нынешний режим. На доводы о том, что при других лучше не будет, он согласно кивал гривой, но всё равно твердил своё.
Вован, уже дважды побывал в местах не столь отдалённых, при этом умудрился не потерять позитивный жизненный настрой. Он гордился своей стройной фигурой и умением отжаться на кулаках не менее 50 раз, что неоднократно за вечер доказывал, под дружные смешки и подбадривания. «Давай, давай, Вова!»
Не особо разговорчивый Валёк раскрепощался только в нашей компании. Начиналось со стихотворных тостов, затем, по очереди, шли песни, громкость прибавлялась с количеством выпитого. Главное, не дать ему пересечь черту, после которой начинаются танцы. Потому что, без женщин, неинтересно, а танцевать-то, хочется! В этот раз обошлось.
Прощаясь, друзья заверили, что завтра у меня будут костыли, и о пропитании не стоит беспокоиться.
«Спасибо, народ», – поблагодарил я. «Буду ждать!»
Наконец-то один. Можно отдохнуть. Приятели прибрались; и посуда была чистая; ничего не напоминало о недавних дружеских посиделках.
Выключив свет, уже собрался было, провалится в сон. Неожиданно запиликал сотовый.
«Катюха!»
– Привет, Катюнь!
– Зайка, ты как? Когда приедешь? Я соскучилась!
Всегда малость коробило, когда меня звали уменьшительно-ласкательно: Ромочка, Ромулька. Тьфу! А у Катьки, я зайка! Но женщинам, особенно любимым, это терпеливо спускалось.
– Уже приехал! Только я теперь не совсем полноценный!
– Как это? Шутишь?
– Да нет! Ногу поломал, вот лежу!
– Блин, зайка, как ты умудрился?
– Такое бывает Катюнь, сплошь и рядом, просто не повезло!
– Мой только через четыре дня на вахту свалит! Но завтра утром я всё равно зайду, накормлю супчиком, котлетками.
Заботливая, всегда с собой что-нибудь принесёт. Без салата или торта вообще не приходит. Она на десять лет младше меня. И несмотря на свою почти полную семью – «муж и сын», ей не хватает внимания. А на такую как она, всегда найдётся такой как я! И, скорее всего, не один!
– Всё, Зай, утречком прискачу, не могу долго говорить. Ты давай отдыхай, ножку береги. Целую, пока!
– Пока! – я откинулся на подушку.
