Buch lesen: «Три ромашки для доктора»

ГЛАВА 1

*Все имена, фамилии, события – вымышлены, отношения к реальности не имеют.

ЯНКА РОМАШКИНА

– Мам, присмотри за девочками, – прошу я маму, зажав телефон плечом.

Сама же отдаю анализы, которые на скорую руку меня заставили сдать, медсестре.

– Да, мам. Кажется, оперировать будут. – жмурюсь я от боли в правом боку. – Да нет, ничего не надо, это ведь простой аппендицит! Завтра приедете меня навестить с девочками! Да виноград ела, мамуль. Нет, девчонки не ели. Они вообще кроме макарон ничего есть не хотели! Такое разнообразие на шведском столе было, а они три раза в день спагетти лопали, представь?

– Ромашкина! – зовет меня медсестра.

– Все, мам, целую, не переживай, не плачь! Как приду в себя, перезвоню!

Я выключаю телефон и иду на зов.

– Ну что, резать будем. – сообщает мне медсестра, заполняя бумаги.

– Ох, сделайте уже что-нибудь. – взмаливаюсь я. – Болит, аж искры из глаз!

– Что ели накануне? – спрашивает терапевт.

– Да в Египте виноград кушала. Крупный такой, фиолетовый. – говорю, рассматривая свой ровный золотистый загар. – А так все как обычно.

– С косточками кушали? – прищуривается терапевт.

– Да нет, вроде без косточек ягодки были… – припоминаю я. – А в самолете шесть часов ничего не ела, не до того было.

– Вот и хорошо. – отвечает терапевт. – Сейчас мы с вами подпишем бумаги, ваше согласие на операцию, и пойдем в операционный бокс.

Все происходит так, как и говорит врач. У меня забирают паспорт, я подписываю всякие бумажки. Клиника частная, но с хорошей репутацией. Я подписываю ознакомление с расценками на операцию и послеоперационное нахождение в больнице. Счет не хилый такой, но у нас с мамулей все в бизнесе хорошо, так что счет меня не пугает.

Меня переодевают в одноразовую рубашку, надевают шапочку на голову. На ноги компрессионные чулки. Всю одноразовую одежду мне выдают от клиники. Конечно, за такую стоимость-то!

Заводят в операционную. Меня уже мелко потряхивает. Кладут на операционный стол. Привязывают к нему бинтами. А теперь меня уже бьет крупной дрожью. Умом я понимаю, что это даже операцией не назовешь, так, на пять минут дел, я вон кесарево-сечение уже перенесла, а это намного серьезней, но все равно, очень страшно!

Мне вводят что-то в вену. Голова начинает кружиться. Анестезиолог развлекает меня глупыми анекдотами, смысл которых я уже плохо понимаю.

И вдруг, на переферии сознания я вижу его глаза!

Да, он в полной амуниции хирурга, на его лице медицинская маска, но эти глаза я не перепутаю ни с кем другим! На меня каждый день смотрит три пары глаз его дочерей!

– Янка?! – удивляется тот, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть.

– Дима… – хочу произнести я имя бывшего мужа, но увы, не успеваю.

ГЛАВА 2

ДМИТРИЙ КРАСНОВ

– Янка?! – спрашиваю я удивленно.

Но девушка, лежащая передо мной на операционном столе, уже ничего не успевает ответить. Глаза ее закатываются, а анестезиолог объявляет, что клиент готов!

Да, никак не ожидал я увидеть в свою смену на своем операционном столе ту, которую любил когда-то, и которую вспоминаю в последнее время все чаще! Но моя бывшая жена уже без сознания, а значит, мне нужно взять себя в руки, отринуть все личное, и включить профессионального хирурга.

Мои помощники обнажают место надреза, и я глазам своим не верю!

Абсолютно плоский, как и… сколько лет прошло с нашего расставания? Девять! Девять лет прошло с того момента, как мы получили свидетельства о разводе. В общем, абсолютно плоский загорелый животик моей бывшей супруги пересекает тонкий, едва различимый шрам от… кесарева-сечения!

Она что, рожала?!

Я в таком шоке от этой информации, что медсестре приходится позвать меня по имени-отчеству, возвращая в реальность.

Когда она родила? А главное, от кого?!

Смотрю на ее руку. Обручального кольца нет, но ведь она может, как снять его во время операции, так и не носить вовсе, будучи счастливой замужней женщиной!

Рубец очень аккуратный и заживший, значит операция была лет семь-восемь назад. Интересно, кто у нее? Сын или дочь? Интересно, как она вообще жила все это время?!

По ее загару, по ее физической форме видно, что жила она не плохо. По крайней мере собой и своей фигурой занималась. Сама подтянутая, в спортивной форме. Ни грамма жиринки не набрала. Как была миниатюрной блондинкой, так и осталась! А кожа какая на лице – ровная, гладкая, так и хочется провести пальцем по скуле. Обвести вокруг пухлых губ. Не сделанных у косметолога, а натуральных. Сколько раз я их целовал!

Вся операция занимает от силы полчаса. Стараюсь сделать все очень аккуратно и профессионально, впрочем, как всегда!

Сам лично перекладываю ее, без сознания, на каталку. Она такая легкая и беззащитная, что оставлять ее одну в палате не хочется. Но у меня еще несколько операций впереди, а так же заполнение бумаг. Поэтому не могу позволить себе такую роскошь, как сидеть около нее и ждать, когда она очнется.

***

ЯНКА РОМАШКИНА

Прихожу в себя. О, а это полегче, не так больно, как прийти в себя после кесарева-сечения. Даже за тремя орущими кулечками ухаживать не надо. Улыбаюсь этой мысли, вспоминая как это было. Да, поначалу мне было очень трудно с девчонками, но мамуля очень хорошо меня поддержала в то время. Без ее помощи я бы точно не справилась!

А потом как в голову ударит: Дима!

Это я по правде бывшего мужа видела в операционной, или мне привиделось?

Ну да, Краснов – хирург, и хирург классный! Это тот самый случай, когда человек от души занят любимым делом – лечит людей! Но не может ведь быть такого совпадения? Или может?

– Очнулись? – входит ко мне в палату медсестра.

– Да, спасибо. – голос мой слабый и хриплый. Можно мне водички, пожалуйста, и телефон. – прошу я. – Надо маме и дочкам позвонить.

– Да, сейчас, конечно. – улыбается медсестра. – Я только Дмитрию Романовичу сообщу, что его пациентка в себя пришла.

– Кому?! – переспрашиваю я, чуть ли не падая с кушетки.

– Краснову Дмитрию Романовичу. – как ни в чем не бывало произносит фамилию моего бывшего мужа медсестра. – Он будет вести весь ваш послеоперационный период.

– О, нет! – как вскрикну я, а медсестра удивленно вздрагивает. – Почему, нет?

– Только не Краснов! Можно мне другого врача?! Я настаиваю!

– Ну как же так? – всплескивает руками медсестра. – Дмитрий Романович – наш главврач, мало того что она самый лучший хирург этой клиники, так он еще и очень симпатичный! Между прочим, – понижает она тон до доверительного, – у очень многих девушек обостряется аппендикс именно в его смену! А вам так повезло! Даже не нужно ничего выдумывать!

– Ну да, каким он был, таким остался… – тихо вздыхаю в сторону.

– Что вы сказали? – удивляется медсестра.

– Бабник он, ваш Краснов. – со злостью произношу я.

– Да нормальный он мужик – оправдывает начальника медсестра. – Женщин красивых любит, да разве ж это для мужчины грех?

Я разозлено молчу. Что в бытность моего замужества на него вешалась каждая первая юбка, что сейчас. А он и рад. Ничего не изменилось! Правильно я рассталась с ним. Сколько нервов сэкономила себе!

ГЛАВА 3

ЯНКА РОМАШКИНА

В который раз звоню мамуле, после ее короткого сообщения «едем». Звоню, пишу – мамуля недоступна. Небось в дороге. Когда она за рулем, а тем более с внучками, на телефон не отвлекается.

Но сейчас мне нужно во чтобы то ни стало сказать ей, чтобы не приезжала! Девчонки до ужаса похожи на своего отца. Что будет, если он увидит их, и поймет, что это его дочери?!

Не хочу говорить ему о дочерях. Пусть гуляет, сколько ему влезет, но детей он не получит! Не дам я ему три таких мощных рычага давления на меня!

Но мамочка и дочки мчат на всех парах, чтобы проведать меня после операции.

– Янка… – ко мне в палату входит тот, кого я меньше всего хочу видеть.

Дима… он почти не изменился. Разве что возмужал, немного изменил прическу, отрастил бороду. В целом, стал брутальнее, и фигура у него подкаченная. В бытность моим мужем Дмитрий Краснов качком не был. Теперь же мышцы бугрятся из-под его хирургической пижамной рубашки.

– Глазам своим не могу поверить, что это ты! – бархатным баритоном произносит мой бывший муж.

– Взаимно. – цежу я.

Не хочу смотреть на него. Но запах его одеколона не дает мне покоя. Будто возвращает меня в прошлое, когда любила его, когда была готова умереть за него!

– У тебя все тот же парфюм. – замечаю я.

– Да. Это хорошо, что обоняние не подводит тебя. Что еще болит? Беспокоит?

– Ничего. – вру я. – Выпиши меня, я хочу сегодня же покинуть клинику.

Густые брови Димы лезут на лоб.

– Нет. Я не имею права выписывать тебя сразу после операции. Полежишь с недельку, сдашь анализы, а там посмотрим!

– С недельку?! – ужасаюсь я. – Но я не могу! У меня работа и…

Хочу сказать про детей, но вовремя прикусываю язык.

– Работа у меня, в общем!

– Работа и… что ты еще хотела сказать? – прищуривается Дима.

– Просто работа, и все!

– Подождет твоя работа! Ты только после операции! – не идет на компромисс бывший муж.

– Много ты знаешь про мою работу! – спорю я.

– Янка. – называет он меня, как раньше. – Я при всем желании не могу тебя выписать. Если тебе станет хуже я пойду под суд! Поэтому будешь лежать здесь до полного восстановления, хочешь ты того, или нет!

Дима произносит все это жестко, не терпящим возражения тоном. Не даром говорят, что хирургами работают сильные волевые люди. Сказал – как отрезал!

Место шрамика простреливает болью, я непроизвольно морщусь.

– Давай сделаю обезболивающее. – тут же замечает мои страдания бывший.

Молча протягиваю ему руку. У него все с собой. Дима быстро и профессионально делает мне укол. Мне не больно, и лишь мурашки бегают от его прикосновения.

– Полежи немного, потом я распоряжусь, чтобы тебе принесли завтрак. – поднимается бывший с моей кушетки и уже хочет идти к двери, как его сбивает вихрь из длинных белокурых волос.

– Мама!

– Мамочка!

– Мамуля!!!

Со всех ног несутся ко мне доченьки. Я обнимаю их всех троих разом, а Дима смотрит на это, забыв подобрать челюсть от изумления.

– Ну как ты, мама? – тараторят мои тройняшки.

– Не больно?

– Мама, а это доктор, да? Настоящий? – тычут они пальцем в обалдевшего Краснова.

Это, малышки, не просто доктор, а это еще и ваш папа. – произношу я, только мысленно.

Не смотри на них, не смотри! – мысленно внушаю Диме, но поздно! Бывший муж уже во все глаза разглядывает три одинаковых личика и три пары синих глазок с длинными пушистыми ресницами. Такими же, как и у него самого!

ГЛАВА 4

ЯНКА РОМАШКИНА

– Слушай, Янка, ты знаешь, кого я сейчас встретила в коридоре?! – мамочка плотно закрывает дверь палаты за няней и детьми.

Няню мы тоже вызвали в больницу, чтобы она присматривала за девочками, пока мы с мамой общаемся.

Няня для нас – не роскошь, а необходимость. Мы с мамой много работаем в нашем туристическом агентстве, а за троими девчонками-непоседами глаз да глаз нужен. Кроме того, няня Людмила отвозит и встречает девочек из школы, контролирует выполнение их домашних заданий. Готовит нам ужин, а потом уезжает, после того, как мы возвращаемся с работы домой. Дети всегда под присмотром и моя душа спокойна.

– Так, знаешь, кого?! – повторяет вопрос мамуля.

– Знаю. – коротко отвечаю я.

Мама округляет глаза.

– Серьезно?!

– Он меня оперировал, мам… – признаюсь я.

– О-бал-деть… – по слогам произносит мама и садится рядом со мной на стул. – И?

– И все, мам. Ты же знаешь, Дима – высококлассный хирург. Теперь он ведет мое состояние до выписки.

– Чудные дела творятся… – качает головой мама. – А девочек он видел?

– Видел.

– И? Как отреагировал?

– Сначала стоял как вкопанный с отвисшей челюстью, а затем убежал так, что пятки сверкали. – говорю я с обидой.

– Наверно обалдел.

– Угу. От счастья обалдел. – подтверждаю я. – Небось не ожидал, что у меня уже трое детей есть.

– А у него есть? – задает вопрос мамочка.

– Откуда я знаю? – насупливаюсь я.

А ведь правда, у такого ловеласа наверняка еще куча детишек по свету бегает, кроме наших дочек.

– Он женат? – продолжает допрос мама.

– Понятия не имею.

Но, почему-то мысль о том, что мой бывший муж сейчас счастливо женат на одной из его многочисленных пассий, и воспитывает с ней детишек, действует на меня удручающе.

– Думаешь, он не догадался, что девочки – его дочери?

– Ой, мам, он такой черствый, что вряд ли у него сердце екнуло при виде родных детей…

– Ну, тогда тебе не о чем беспокоиться. – улыбается мама.

– И то верно. Быстрей бы уже выписаться отсюда и вернуться к привычной жизни!

***

ДМИТРИЙ КРАСНОВ

Моя смена окончена, но я продолжаю сидеть в своем кабинете. Да, клиника принадлежит мне. Я же тут и главный врач и ведущий хирург. Поэтому могу сидеть столько, сколько мне заблагорассудится.

«Дим, мне ждать тебя сегодня?» – прилетает сообщение от Даши.

С Дашей я уже второй год. Ничего не обещал ей. Просто встречаемся периодически, как говорится, «для здоровья». И я уже подумываю над тем, как бы завершить наш вялотекущий роман.

«Нет. Сложная операция. Не жди» – вру ей в ответ.

Не хочу я сегодня ни к какой Даше. У меня вон, бывшая жена в палате отдыхает. И это меня очень сильно волнует и будоражит!

Значит, у нее трое детей! Девочки-тройняшки, обалдеть! Как они все в нее поместились, я даже не представляю!

А дочери какие красивые, очень на нее похожи! Три белокурые, длинноволосые, как ромашки в поле!

Кто же отец этих девочек? И почему он не пришел сегодня проведать Янку после операции?

Уже давно стемнело. Я подхожу к раковине, и висящему над ней зеркалу. Мои синие глаза в темноте кажутся темными. Щурюсь. Где-то я их видел. В смысле, мои глаза. Ну правильно, в зеркале я их и вижу, каждый день! Надо в отпуск мне. А то какие-то странные бредовые мысли в голову лезут.

Иду на этаж, где расположены больничные палаты. Останавливаюсь у первой. Где сейчас лежит Янка.

Хочу зайти, и не могу. Что я ей скажу? Что вечерний обход делаю? Вроде не положено мне по статусу. Поэтому тупо стою за дверью и не решаюсь войти. Моя бывшая не слишком обрадовалась, узнав, что я ее ведущий врач. Оно и понятно. Мы расстались с ней на плохой ноте. Не общались столько лет! Но почему меня сейчас так сильно тянет к ней?!

– Ой, Дмитрий Романович! – выходит из тени медсестра, – А что вы тут стоите? Я думала вы давно домой уехали.

– Пришел проведать Ромашкину. – недовольно отвечаю я. – Как она, кстати?

– Эм… – мешкается медсестра. – Глаза ее при этом бегают из стороны в сторону.

– Что? – не понимаю я.

– В общем, Дмитрий Романович, тут такое дело…

– Какое?! – в нетерпении повышаю я голос.

– В общем, ушла Ромашкина… – обморочным голосом сообщает медсестра.

– Как ушла? – офигеваю я. – Куда?!

– Так… домой, наверно, куда еще?

– Как домой? – рявкаю я на весь коридор. – Когда?!

– Да вот недавно, с полчаса где-то. – мямлит медсестричка.

– А почему вы ее не остановили?! – рявкаю я. – Вы на что нужны?! Вы обязаны за больными присматривать! А больные у вас домой просто так уходят! Тамара Павловна, вы в своем уме?

Я зол. Я невероятно зол на тупую медсестру, а еще больше на своенравную Ромашкину! Янка думает, раз она моя бывшая, то и делать может, все что захочет?! Не выйдет! Я запретил ей покидать клинику, а она плевать хотела на мой запрет!

– Дмитрий Романович, что мне надо было, запереть Ромашкину на ключ? – испуганно всхлипывает медсестра.

– Вам надо было сразу мне доложить! – распекаю я подчиненную. – Это же моя ответственность! А если Ромашкиной плохо по дороге стало?! А если дома хуже будет? Я уволю вас!

– Пожалуйста, Дмитрий Романович, миленький… – плачет медсестра, – я не думала, что…

– Немедленно найдите мне домашний адрес Ромашкиной! – требую я.

– З…зачем? – заикается Тамара Павловна.

– Я верну ее обратно в эту палату! – твердо заявляю я.