Buch lesen: «Луна-парк»

Schriftart:

Richard Laymon

FUNLAND

Печатается с разрешения наследников автора и литературных агентств Lennart Sane Agency AB и Prava I Prevodi International Literary Agency.

Серия «Мастера ужасов»

Стихи Робин в переводе Амета Кемалидинова

* * *

Эта книга посвящается
Энн Лаймон и Келли Энн Лаймон,
моим жене и дочери,
моим верным спутницам,
моим лучшим подругам… с любовью

Примечание автора

«Троллиная охота» – реальная практика, проводящаяся в некоторых районах Калифорнии. Болета-Бэй и Фанленд – вымышленные места. Все персонажи и события этой истории – плод фантазии автора.

1

Он вышел из тени закрытого пассажа и поплелся к Тане. Напоминал тварь из фильмов про зомби, только что выбравшуюся из могилы. Бледное лицо, озаренное лунным светом, глаза, похожие скорее на дыры, голова склонена набок, загребает ногами, а изодранная одежда полощется и хлопает на ветру.

Таня остановилась. Сложила руки на груди. Ей было тепло в тренировочном костюме, несмотря на промозглый ветер с океана, но теперь она чувствовала, как по коже бегут мурашки. Лоб будто ремнем стянуло. Волоски на руках и затылке поднялись дыбом.

Человек приближался.

Таня понимала, что никакой это не зомби.

Зомби не реальны. Зомби не могут вот так ковылять к вам. Зомби не существуют.

Это тролль.

Один из этих полоумных бродяг, этих паразитов, что бросаются на любого, кого занесло ночью на пляж или променад. Слишком много развелось их в последнее время. Грязное, ободранное отребье.

Тролль, находившийся уже в нескольких шагах от Тани, протянул к ней руку.

Она отпрянула и торопливо оглянулась, внезапно подумав, что его собратья могут подкрадываться к ней сзади. Но больше никого не увидела.

Тем не менее она знала, что они наблюдают. Тролли. Двое, трое, может, дюжина. Притаились в тени аттракционов и игровых стендов, в каждом темном уголке, следят снизу сквозь щели в дощатом настиле. Следят, а сами остаются невидимыми.

– Будет пара монет, дорогуша?

Она снова повернулась к троллю.

Теперь ей были видны его глаза. В лунном свете они влажно поблескивали и слезились. Зубы щерились в притворной, заискивающей ухмылке. Многих недоставало. Даже сильный ветер не мог развеять исходящий от него кислый душок.

– Да, – сказала Таня, – конечно.

Она передвинула набедренную сумочку на живот, расстегнула и достала кошелек.

– А баксом не разживешься, сердешная? – Опустив голову, он поскреб подбородок. – Я уж столько дней не ел…

– Я посмотрю, что найдется, – сказала она и открыла кошелек.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он. – Будто не понимаешь, что тут небезопасно. Тут много бродит нашего брата.

– Я в курсе, – ответила Таня.

– А ты такая славная да пригожая. Нам такие по душе.

Вместо монет Таня извлекла из кошелька белую карточку. Подавшись вперед, она положила ее на протянутую ладонь тролля.

– Шо? – Он хмуро посмотрел на нее.

– Читать умеешь?

– Шо за нах?

– Там тебе послание.

Он разорвал карточку и бросил на землю. Ветер подхватил и разметал обрывки.

– Мне баксы нужны! – Он потряс перед ней протянутой рукой. – Гони четверик!

Таня передвинула сумочку назад, ощущая спиной ее вес.

– К твоему сведению, неграмотный выродок, на карточке написано: «Дорогой тролль, привет тебе от Огромного Козла Графа»¹.

– Шо за НАХ?!

Таня набросилась на него. Он с визгом отскочил. Она поймала его за заскорузлый от грязи ворот пальто и сделала подсечку, одновременно толкнув назад. Он грохнулся спиной на дощатый настил променада. Подняв ногу, Таня вогнала ее в живот противника, отчего у тролля перехватило дыхание. Он перекатился на бок, свернулся калачиком и захрипел.

Таня пошарила за пазухой, вытащила свисток на шнурке и, отвернувшись от скорчившегося тролля, коротко свистнула.

Билетная будка оказалась дальше, чем Таня рассчитывала.

Как бы эта ошибка дорого ей не стоила.

Но нет.

Они выскочили из своего укрытия за будкой и бросились к ней: Нейт, Самсон, Рэнди, Светлячок, Ковбой, Карен, Хизер и Лиз.

Команда.

Троллеры Тани.

Глядя на них, она испытала прилив гордости. Улыбаясь, взметнула кулак над головой. Остальные вскинули кулаки в ответ. Кто-то, должно быть Ковбой, издал боевой клич.

Таня повернулась к троллю. Тот корчился на досках, пытаясь уползти. Она подбежала к нему и ногой припечатала его лодыжку к дощатому настилу. Вскрикнув, тролль обмяк. Прижимая его вывернутую ногу, Таня стояла и ждала. Сначала ей были слышны только свист ветра и далекий тяжелый рокот набегающих на берег волн, но потом она услышала топот приближающейся команды.

В считаные секунды они с троллем были окружены.

Нейт шлепнул ее по заднице:

– Ну как все прошло?

– Не беспокойся.

Всем скопом они накинулись на тролля.

– Не трожьте меня! – запричитал тот. – Пустите!

А потом только охал, мычал и визжал под градом ударов.

Обернувшись, Таня оглядела променад. Поблизости не было ни души. Если другие тролли и наблюдали за ними (на что она весьма надеялась), то они явно не рвались спасать этого доходягу.

– Нет! Прошу!

Таня снова посмотрела на тролля. Карен вцепилась в одну штанину его мешковатых брюк, Хизер – в другую. Одним рывком они стащили с него штаны, оголив тощие бледные ноги.

– Ой-е-е-е-е, – протянул Ковбой, – да у него эта штука прям как у мула.

– А тебе никак завидно, – подколола Лиз.

– Иди в жопу, сучка.

– Заткнитесь оба, – сказал Нейт, – пойдем поднимем его.

Тролля, уже раздетого донага, ухватили за запястья и щиколотки и подняли с настила. Он брыкался и извивался. Он ревел.

– Пусти-ите меня! – орал он. – Ну отпусти-ите!

Таня разложила его пальто и, задержав дыхание, кинула сверху одежду и обувь. Сырые рубашка и брюки где-то были скользкими, а где-то заскорузли. Таню чуть не стошнило, но она заставила себя завернуть все барахло в пальто. Потом подняла получившийся тюк и, держа подальше от себя, последовала за остальными, которые уже волокли измученного тролля к фонарному столбу.

Фонарь, как и все фонари Фанленда, отключался через час после закрытия.

Ковбой сдернул с плеча моток веревки, взялся за один конец и метнул ее вверх. Разматываясь в воздухе, веревка захлестнула перекладину столба и повисла с петлей на конце. Ковбой схватил ее.

– Нет! – молил тролль, пока Ковбой продевал его голову в петлю. – Пожалста! Пожалста! Я ж ничо не сделал!

– Он же ничего не сделал! – передразнила Лиз.

– Давайте вздернем его, – сказал Самсон.

– Подвесим повыше, – добавила Карен.

– Нет! – заверещал тролль, мотая головой, но Ковбой уже затянул петлю.

– Пожалуй, пора тебе размять шею, – произнес он, склонившись над попрошайкой. – Хочу поглядеть, как ты спляшешь воздушную джигу.

– Давайте не тянуть время, к делу, – велела Таня, отбросила сверток одежды и ухватилась за свободный конец веревки. Натягивая ее, она попятилась. Тролль завизжал. Все отпустили его. Таня заметила, как по ногам бездомного полилась моча. Зашатавшись, он плюхнулся задом на доски и засучил ногами, пытаясь подобрать их под себя. Внезапно он рванул веревку, отчего та ожгла Тане ладони. К ней на помощь тут же подоспели Самсон, Хизер и Ковбой.

– Ладно, порядок, – сказал Нейт.

Они перестали тянуть.

– Держите, – сказала Таня и отошла, оставив остальных удерживать натянутую веревку.

Голый тролль пританцовывал на цыпочках, вцепившись руками в петлю на горле.

Таня спросила его:

– Сдохнуть хочешь?

Он уже не то что рыдал – ревел в голос. Длинная сопля болталась у самого подбородка.

– Ты омерзителен, – отчеканила Таня. – Отброс. Вонючая куча экскрементов.

– Что в переводе означает «говно», – уточнила Лиз.

– Мы не хотим, чтобы ты и тебе подобные ошивались среди нас. Чтобы духу твоего здесь не было. Нас тошнит от вас. Ты это понимаешь?

Он смотрел на нее, словно перепуганный до смерти ребенок.

– Вздернуть его! – гаркнула Таня.

Тролль начал подниматься. Он царапал петлю и дрыгал ногами, словно хотел убежать прямо по воздуху.

– Достаточно, – сказал Нейт.

Тролль рухнул. Ударившись пятками о настил, он приземлился на задницу, и его колени подогнулись, причем одно из них угодило ему в челюсть, отбросив голову назад. Хныча, он распластался на променаде и содрал с шеи петлю.

Нейт вырвал веревку из его рук.

Обмотав петлю вокруг правой лодыжки тролля, туго затянул ее.

– Тяните, – скомандовал Нейт.

Правая нога тролля задралась.

За ней поднялось и тело.

Когда его голова была примерно в ярде от настила, Ковбой обмотал свободный конец веревки вокруг подножия столба.

– Завис конкретно, – прокомментировал он.

Они сгрудились перед троллем. Тот болтался из стороны в сторону, вращался, дрыгался, мотал головой и пытался ухватиться руками за доски. Левая нога бестолково сучила в воздухе.

– Че-то он даже похорошел, – заметил Ковбой.

– А был бы еще краше, – добавила Таня, – если бы петля все-таки была на шее. – Она присела и посмотрела троллю в глаза. – В следующий раз, выродок, мы тебя уроем! Понял?! Так что вали отсюда к чертям собачьим, как только сумеешь выбраться.

– Далеко-далеко, – добавил Нейт.

Хихикая, Хизер выскочила вперед и с силой толкнула ладонями тролля в бедра, раскачав его, словно ребенка на качелях.

Таня носочком туфли подкатила к нему тюк зловонной одежды. Достала из сумочки небольшой флакон жидкости для зажигалок, обрызгала пальто. Чиркнув спичкой, загородила пламя от ветра и поднесла к пропитанному жидкостью тряпью. Тюк тут же вспыхнул огненным шаром.

Пламя осветило заросшее, измазанное соплями лицо тролля и его раскачивающееся тело.

Таня пнула горящий тюк.

Тот отлетел и остановился прямо под троллем.

Тролль с визгом обхватил голову и задергался, словно пытаясь сесть.

– Ты сдурела?! – взревел Нейт. Бросившись вперед, он пнул ботинком горящую кучу тряпья. Она рассыпалась, порыв ветра подхватил тлеющие лохмотья.

Тролль вцепился Нейту в брюки. Нейт заехал ему по лицу коленом и отпрянул. Он повернулся к Тане:

– Совсем, что ли?..

– Мне показалось, что он продрог.

– О Господи! Ладно, народ, сматываемся.

Оставив тролля болтаться вниз головой на залитой лунным светом набережной, они ушли.

2

– О-о-о-о-о, какие ляжечки. М-м-м.

Дэйв обернулся, увидел, что «говорит» зеленый носок, натянутый на руку нищенки, и пошел дальше.

Если Джоан и услышала высказывание по поводу его ног, то не обратила внимания – как не обращала внимания на взгляды, возгласы, присвистывания и тому подобное на свой счет.

– Лакомые ноги. Откуда ж они? Наверняка из постели. Да. Приятны, точно девичьи сосцы, когда Енох надкусил сосиску.

– А она права, – сказала Джоан. – У тебя и впрямь прекрасные ноги.

Дэйв остановился и снова посмотрел на старуху. Та сидела на скамейке, закинув ногу на ногу. Бросив свирепый взгляд на прогуливающуюся мимо молодую парочку, она тут же отвернула от них свою обвислую бордовую физиономию и заговорила с носком. Парень и девушка прибавили шагу, отводя глаза.

Несмотря на жару, старуха куталась в одеяло, покрывавшее голову наподобие капюшона и спадавшее на плечи. Из-под одеяла виднелась цветастая футболка. Колени старухи прикрывала выцветшая юбка. На скамейке рядом с ней стояла желтая пластиковая тарелка с несколькими монетами.

– Иди, – сказала Джоан, – дай ей доллар. Она все-таки похвалила твои ноги.

– Что она там говорила про Еноха?

– Что за Енох?

– Понятия не имею. Он, вроде, надкусил какую-то сосиску…

– Да кто знает? И какая вообще разница? Она не в себе.

Дэйв подошел к старухе. Она посмотрела на него сквозь засаленные пряди седых волос, потом отвела взгляд. Зато кукла-носок повернулся к Дэйву:

– И-и-и-и-и, – протянул он. – Ноженьки медные. Одна здесь, другая там. Медные ноженьки, лосьон «Коппертон». Ноженьки мягкие, ноженьки пуховые.

– Что вы говорили про Еноха? – спросил Дэйв.

Смотревший на него носок от вопроса, казалось, вздрогнул. Даром что его широкий рот был всего-навсего ложбинкой между большим и остальными пальцами старухи. До чего жалкая кукла, подумал Дэйв. Даже глаз нету.

Рот носка захлопал:

– Любопытному копу отчекрыжили жопу…

– Он задал вам вопрос, леди, – перебила носок Джоан.

Носок вздрогнул.

– Господи, Дэйв.

Носок перевернулся, притворяясь мертвым.

– Что случилось с Енохом? – повторил вопрос Дэйв.

– Помер-помер-помер, – пропел носок. – Чур, молчок! Где, ой, где тогда был этот прекрасный медный загар? Дома, в койке. Что и говорить. – Неожиданно носок метнулся к Дэйву, несколько раз цапнул его за ляжку и шмыгнул к промежности.

Охнув, Дэйв отпрянул. Носок ухватился было за край его шорт, но тут же разжал хватку.

– Черт возьми, дамочка! – рявкнул Дэйв.

Джоан согнулась пополам от хохота.

Дэйв поспешно ретировался, даже не оглянувшись на старуху.

Джоан последовала за ним.

– Она пыталась пощупать меня там.

– Хотела добраться до твоей пушки.

Дэйв чувствовал, как по спине ползут мурашки.

– Может, арестуем ее за нападение на полицейского?

– Смейся, смейся, напарница. Посмотрел бы я, как бы ты смеялась на моем месте. Боже! – Дэйв до сих пор ощущал на себе проклятый носок. Он принялся тереть бедро.

– Я к ним вообще стараюсь не подходить, – заметила Джоан. – Только чтобы надеть наручники. И то предпочла бы делать это в перчатках. И в противогазе. А еще лучше – в костюме химзащиты, если бы, конечно, смогла его раздобыть. Это уже даже не люди. Моя бы воля, я бы давно избавилась от них от всех.

– Затуси с троллерами.

– Если честно, между нами, девочками, я бы лучше была с ними, чем против них. Не думаю, конечно, что мне выпадет такая возможность. Кстати, я собираюсь купить себе хот-дог. Будешь?

Дэйв взглянул на свои руки. Вроде не грязные. Но ведь он тер ими ногу. Там, где старуха дотрагивалась своим носком. Однако голод не тетка. Они патрулировали луна-парк с самого открытия. С десяти. А сейчас около трех.

– Возьми тогда и мне один, ладно? А я пока схожу отмоюсь.

– Обязательно с мылом. Эту троллью слизь отмыть не так-то просто.

Оставив напарницу в очереди за хот-догами, Дэйв направился к ближайшей мужской уборной. В Фанленде были две туалетные зоны, по одной на каждом конце набережной. Эту он посещал уже в шестой раз.

Патрулируя парк, они частенько заглядывали и туда: Дэйв в мужскую уборную, Джоан – в женскую. «Раз дерьмо случается, – говаривала Джоан, – где ж искать его, как не в сортире?»

Там и впрямь частенько встречались бомжи, извращенцы, а то и торговцы «дурью». Впрочем, сегодня единственным возмутителем спокойствия был какой-то забулдыга, пробравшийся в дамский туалет. Когда Джоан выдворяла его оттуда, ее лицо побледнело так, словно с него сошел весь загар.

Дэйв вошел, готовый, как обычно, к любым сюрпризам, но не обнаружил никого, кроме стоявшего перед писсуаром мальчонки лет девяти-десяти. Дверь одной из кабинок была закрыта. Дэйв подкрался, заглянул под нее и увидел лишь пару ног с джинсами на щиколотках. Поднявшись, он заметил, что мальчик у писсуара косится на него через плечо.

– Веселый денек выдался? – спросил Дэйв, подходя к раковине.

– Очень здорово стрелять из «Базуки».

Дэйв улыбнулся:

– Мне она тоже нравится. Эти теннисные мячики так и бабахают.

Он вытащил несколько бумажных полотенец из держателя, намочил и принялся оттирать ногу.

– А пистолет у вас настоящий? – спросил мальчик.

– «Смит-энд-Вессон» тридцать восьмого калибра.

– Вы полицейский?

– А что, не похож? Или я для тебя просто парень, который отмывается бумажными полотенцами?

Мальчик улыбнулся. Застегнув ширинку, он подошел к Дэйву.

– Видишь значок? – спросил Дэйв и показал мокрым пальцем на прикрепленную к рубашке синюю бляшку.

– Это ваша форма? Вы такую все время носите?

– Только когда жарко. А так мы выглядим как настоящие копы.

– Чудно́.

Дэйв уже привык к подобным замечаниям. Его синее кепи больше походило на бейсболку, только вместо логотипа Высшей Лиги на лбу была вышита звезда с золотыми буквами ПУББ: Полицейское управление Болета-Бэй. Такая же эмблема красовалась на белой рубашке. Шорты были в тон кепи, на ногах – синие кроссовки с белыми носками. Только черный кожаный пояс с пистолетом в кобуре, дубинка, рация и наручники выдавали в нем полицейского.

– Все равно круто смотрится, – признал мальчуган, умыв руки, вытащил бумажное полотенце и принялся вытирать их. – Я тоже хочу быть полицейским.

– Хорошая мечта. Может, когда-нибудь станем напарниками.

– Ну не знаю… Я же из Лос-Анджелеса и служить буду в полиции Лос-Анджелеса.

– Это замечательно, мистер.

Мальчонка просиял, бросил «ну ладно, пока» и был таков.

Дэйв закончил оттирать ногу, сполоснул руки и улыбнулся, вспомнив, как Джоан посоветовала ему использовать мыло против «тролльей слизи».

Но улыбка тут же угасла, едва в памяти всплыла старуха, и то, как она прикасалась к нему.

Вот всегда так: с ними по-человечески, а они…

Вечно Глория их защищает… Надо непременно познакомить ее с этой ведьмой-кукловодом.

Они тоже люди, Дэйв.

Тогда зачем они так себя ведут?

«Отлично, – мелькнуло в голове у Дэйва, – я спорю с Глорией, а ее здесь даже нет».

Эх, ей бы хоть половину мозгов Джоан…

Мечтать не вредно.

Вытерев руки, он вышел на солнечный свет. Джоан сидела за круглым столиком у края променада, держа в руках хот-дог и небольшой стакан кока-колы. На столе рядом с ней лежали еще два хот-дога, пакетик с картофелем фри и большой стакан колы. Дэйв сел рядом.

– На убой меня кормишь? – спросил он.

– Нельзя же вечно сидеть на одном творожке и бобовых стручках.

– Видела бы ты, что она приготовила мне вчера.

– Аппетит мне хочешь испортить? – спросила Джоан. Она надорвала зубами пластиковый пакетик и выдавила горчицу в хот-дог.

Посмотрев на нее, Дэйв снял бумажную обертку с одного из хот-догов и надкусил его, чувствуя, как хрустит поджаристое кукурузное тесто. Кожица на сосиске лопнула, брызнув в рот горячим соком. Дэйв блаженно вздохнул.

– Вот это еда, – сказал он.

– Так какой же кулинарный изыск приготовила тебе вчера Глория?

– Какую-то ерунду в горшочке.

– Что?

– Овощи какие-то.

– Но ты хоть примерно понял, что это было? – Она с улыбкой откусила приличный кусок хот-дога, на верхней губе остался желтый след горчицы. Так она и жевала, с горчицей на губах.

– Более-менее, – сказал Дэйв. – По крайней мере основной состав: водяные каштаны, побеги бамбука, грибы, горох. И много-много соевого соуса.

– Ладно хоть грибы. Не так уж и плохо. – Она вытерла горчицу с губ. – А соевый соус очень даже ничего со стейком.

– Умоляю, не надо о стейках.

– Похоже, она пытается сделать из тебя мальчика-рикшу.

– Таким образом мой организм «очищается».

– А я ела во-о-от такенный гамбургер. – Джоан растопырила большой и указательный пальцы, показывая его объем. – Не возражаешь, если я полью картошку кетчупом?

– Я думал, ты купила ее для меня.

– Для нас. – Она вскрыла зубами пакетик, выдавила кетчуп на картошку и отправила в рот несколько ломтиков.

– А ведь все это скажется на твоих бедрах.

– Ага, это ведь у тебя прекрасные ноги, – бросила она и отправила в рот еще одну порцию картошки.

Спасибочки, напомнила, подумал Дэйв, и в памяти тут же возник образ скользящего по бедру носка.

– Думаешь, прошлой ночью троллеры снова нанесли удар? – спросила Джоан.

– Мне показалось, что та бабка пыталась на это намекнуть.

– Енох надкусил сосиску? Да уж, звучит зловеще. Узнаю подлую руку троллеров.

– Шутки в сторону, – сказал Дэйв. – Кто знает, что она имела в виду.

– Ну, обычно, когда говорят, что кто-то надкусил сосиску, это значит, что кто-то надкусил сосиску.

– Логично.

– Ладно, если серьезно, то лично я до сих пор не видела, чтобы они кого-то прикончили, а ты? – спросила Джоан. – Кошмарят бомжей, и все. До убийств им далеко.

– Не так уж и далеко. Посмотри только, как все происходит. Сначала они просто отлавливали бомжей и выгоняли из города, а со временем стали действовать жестче.

– Да и шуточки у них стали более жестокими, – признала Джоан.

– Все чаще доходит до побоев. Рано или поздно и до убийства дойдет. Если уже не дошло. Кто сказал, что они на это не способны? Учитывая, как эти бродяги появляются и исчезают, детишки вполне могут мочить их направо и налево. Никто и не заподозрит, пока тела не найдут.

– Не думаю, что дело зашло так далеко, – возразила Джоан, глядя в свой стакан с колой и помешивая ее соломинкой. – Несколько дней назад они подвесили того урода на фонарном столбе. Сомневаюсь, что они пошли бы на это, если бы на самом деле убивали троллей и уничтожали тела. Мне кажется, им просто нравится мучить и унижать их.

– Тот парень вполне мог стать первой жертвой, а дальше убийства встали бы на поток.

– Детишки наверняка местные, – заметила Джоан. – Только им могут быть известны лазейки в парк, когда он закрыт. Они просто хотели напугать бомжа до усеру.

– Может, с этим Енохом они как раз и перестарались.

– А может, старая кликуша просто запудрила тебе мозги.

– Надо бы расспросить об этом кого-нибудь еще.

– О, блестящая идея, – сморщила нос Джоан. – Провести остаток дня, общаясь с бомжатиной.

– Многие из них наверняка знают того парня. Почему бы не задать им несколько вопросов?

– Только для этого нам потребуется переводчик. Знаешь кого-нибудь, кто умел бы говорить по-бомжацки?

По лицу Дэйва скользнула улыбка:

– Где твоя человечность, напарница?

– Приберегаю для человеков, кои изредка все же попадаются. – Она взяла пакетик с картошкой фри. – Понимаешь, о чем я?

– Мне почти не попадались.

Она поднесла пакетик с картошкой к его носу:

– На, возьми хоть одну, здоровяк. Она к чертям вышибет из тебя проклятые ростки бамбука.

Когда с едой было покончено, Джоан собрала все обертки и картонные стаканчики и отнесла их в мусорное ведро. На ее ногах остались красные отметины от стула. Видимо, картошка фри все-таки добралась до ее бедер, подумал Дэйв, никакого вреда, уж конечно.

Впрочем, если поставить ее рядышком с Глорией, получится реклама той самой «отравы», которой Глория тщательно избегала (чем несказанно гордилась). Джоан была выше Глории примерно на фут, имела довольно объемистые формы и мускулатуру там, где у Глории были кожа да кости. Там, где Джоан была округлой, Глория была прямой, как доска. Кожа Джоан сияла здоровьем; кожа Глории была бледной и нездоровой. Джоан излучала силу и уверенность в себе; рядом с ней Глория казалась бледной немочью.

– Так и будешь ворон считать? – спросила Джоан.

– А, нет… Просто всякая дрянь в голову лезет.

Они снова отправились на обход.

Дэйву было паршиво. С тех пор как две недели назад они с Джоан стали работать в паре, настроение его с каждым днем становилось все хуже и хуже.

Разумеется, с Глорией хватает проблем. Но не факт, что Джоан так уж идеальна. У каждого свои недостатки. Чужой хлеб слаще калача. Но чужой хлеб быстрей приедается. Никакая Джоан не идеальная. Помоги Господь тому, кто с ней свяжется.

– Офицер?

С одного взгляда через плечо Дэйв понял, что улыбающиеся Джоан четверо парней – моряки. Формы на них не было, но короткие стрижки и юные лица говорили сами за себя. Казалось, они сбежали с уроков и теперь не могут нарадоваться свободе.

– Чем могу служить, джентльмены? – спросила Джоан.

– Разрешите с вами сфотографироваться? Всего по одному снимку, а? С каждым из нас. Были бы очень признательны. Что скажете? Можно? Без дураков, всего четыре снимка. Мы прекрасно понимаем, вы на дежурстве, и все такое, но видите ли, нам скоро отплывать в Персидский залив и…

– Почему бы и нет? – перебила Джоан.

Дэйв не верил своим глазам.

Без тени раздражения или смущения она позволила предводителю встать рядом с собой. Он слегка прижался к ней, скорчив рожу пареньку с фотоаппаратом. Прежде чем тот успел сделать снимок, Джоан приобняла морячка. Паренек тут же зарделся, как рак. Как только снимок был сделан, он отошел, качая головой, и уселся на променаде.

– Господа, я умер и побывал в раю, – заявил он.

Следующий моряк был прыщавым толстячком. Джоан погладила его по голове, отчего он закатил глаза. Она обняла его и привлекла к себе. Тощий паренек щелкнул фотоаппаратом.

Третьим был ухмыляющийся чернокожий гигант. Когда он встал рядом с Джоан, ему, чтобы попасть в кадр, пришлось слегка наклониться.

Наконец самый первый матрос подошел к очкарику с фотоаппаратом и протянул руку за камерой:

– Генри, твой черед. Иди.

– О, пожалуй, не стоит. – Генри покачал головой и робко улыбнулся. – Боюсь, что дама уже подустала от нас.

– Ко-ко-ко, – стали поддразнивать его товарищи.

– Иди покажи, на что ты способен.

– Генри женщин боится.

– Не дразните его, ребята, – сказала Джоан и посмотрела на Генри: – Не бойся меня. Иди сюда.

Паренек побледнел, но все же подошел.

Его приятели засвистели, заулюлюкали.

Он встал рядом с Джоан. Ростом он был так мал, что головой едва доставал ей до плеча. Слегка наклонившись, Джоан коснулась пальцем его щеки. Он посмотрел на нее со смущением и восторгом, слегка повернулся и попытался чмокнуть ее в щеку. Она же изловчилась и поцеловала его прямо в губы. В тот же миг щелкнул фотоаппарат.

Приятели парня притихли.

Как только поцелуй закончился, Генри обнял Джоан, и они так и стояли, обнявшись. Дэйву было видно его лицо: очки сползли, сдвинутые щекой Джоан, глаза закрыты, губы поджаты. Генри кивнул, и Дэйв понял, что Джоан что-то шепчет ему на ухо. Внезапно лицо его расплылось в улыбке.

Он отошел от Джоан и вернулся к своим друзьям.

– Везучий же сукин сын, – пробормотал кто-то из них.

Чернокожий гигант похлопал его по плечу.

– Счастливого пути, ребята, – сказала Джоан и помахала рукой на прощание.

Оживленно жестикулируя и толкаясь, парни пошли прочь. Только Генри молча поднял руку и грустно улыбнулся. Со стороны казалось, будто он прощается с лучшим другом.

Опустив голову, Джоан расстегнула кожаный чехол на поясе. Достала солнцезащитные очки, надела и повернулась к Дэйву:

– Славные ребята.

– Ты сделала их день.

– Ладно, пойдем. Мы должны следить за порядком.

1.В оригинале «Great Big Billy Goat Gruff», название взято из норвежской народной сказки «Три козлика и тролль». (Здесь и далее прим. переводчика.)