Власть Веры

Посвящаю книгу своим девчонкам в надежде, что когда-нибудь они научатся прилично готовить и полюбят чтение.

Глава 1. Наследство

Вера

Отец позвонил, когда мы с Петаром пытались выяснить отношения на смотровой площадке у площади Трех фонтанов. Только ответить я не успела, Петар выхватил у меня из рук телефон и бесцеремонно сунул себе в задний карман узких джинсов.

– Отдам через пять минут, сначала меня выслушаешь! Вера, я устал тебя добиваться. Скажи, в чем моя ошибка.

– Ни в чем! Ты настоящее сокровище, просто я плохой ювелир. Предлагаю расстаться мирно.

– Скажи правду, сестра тебе нагрубила в среду? Ты убежала из дома, будто за тобой волки гнались. Родители страшно обиделись. Ты же сама хотела с ними познакомиться, я старался устроить встречу ради тебя.

– О нет, я отлично провела время у вас в гостиной, твоя сестра – женщина умная, тактичная, прекрасно разбирается в современной литературе, моде и садовой скульптуре…

Петар стиснул мои запястья и обиженно поджал губы.

– Ну, все, – я понял, дело в этой дурацкой рецензии. Но ты сама говорила, что «Топор в стене», то есть «в сосне», прости, может понравиться только пожилым домохозяйкам, которые от скуки кормят в парке голубей и пересматривают фильмы с Марлоном Брандо или Делоном.

– И у тебя хватило ума слово в слово передать наш разговор? Я была немного пьяна, мы же отмечали диплом, я шутила, неужели не ясно? Я ничего не имею против пожилых дам и хороших актеров. Ты на диктофон записал? А что еще из нашей личной беседы выложил в сеть? – искренне возмущалась я.

– Веруша, это недоразумение! – театрально простонал Петар. – Или ты ищешь повод поругаться со мной после того случая в спальне? С Костичем у тебя было что-то подобное?

От имени прежнего ухажера меня чуть не затрясло, еле сдержалась, чтобы не ткнуть Петара кулаком в живот.

– Заранее навел справки прежде чем затащить в кровать? Был в себе не уверен? Отдай телефон, а то крепко поссоримся.

Но что ему мои угрозы! Петар склонился так близко, словно хотел поцеловать. Обычно на меня это действовало безотказно. В поцелуях он мастер. Особенно если начинал с ласкового шепота.

– Зачем ты хочешь порвать отношения именно сейчас, когда все складывается удачно?

– Удачно? – я старалась сбросить чары напыщенного красавца. – Тебя раздражает моя одежда, моя сумка, мое поведение, даже мои книжные пристрастия… Я не нравлюсь твоим родным. Они не могут мне простить кастинг, можно подумать я виновата, что ты не получил роль.

Петар отшатнулся, будто увидел призрака за моей спиной. Или холодную улыбку моей мамочки – консультанта известной киностудии.

– Вера, давай оставим тему карьеры. Я о другом говорю… да, я мечтаю снять с тебя одежду и лежать голышом…

– Мы это уже делали и ты меня высмеял. Больше пробовать не тянет. Хватит, дай пройти. Я закричу!

– Но ты вела себя как монашка. Ты меня не любишь? Не доверяешь мне?

Я боднула его головой в плечо и попыталась сбежать, чтобы не путаться в объяснениях.

– Подожди, сумасшедшая! Забери телефон. Костич был прав – ты просто трусиха из секты унылых девственниц.

– Вы с Костичем стоите друг друга, жалкие сплетники!

Я чуть не подвернула ногу, сбегая с каменной лестницы, и ступив на брусчатку площади не могла сдержать слез. Петар – красивый, уверенный в себе и раскрепощенный, я честно не понимаю, почему его не утвердили на пробах. Мама сказала, если нет внутренней энергетики и неуловимой харизмы даже броская внешность не спасет кадр. И тактично попросила больше не присылать друзей. Мне было немного стыдно. И перед ней и перед Петаром, ведь я дала ему надежду, он всегда мечтал о кино.

Но так же неловко было, когда Петар стал раздевать меня у себя в комнате, а из сада доносились дикие крики его сестры, она играла в теннис с подругой. Кажется, Петара возбуждали женские вопли неподалеку, а я не смогла расслабиться. Потом еще ироничная статья в молодежном журнале… Сестренка Петара не скупилась на цветастые метафоры, смакуя сюжет книги моего отца.

Папочкин детектив критики разнесли в щепки, а ежеквартальный альманах «Культура Ваштины» обыграл название «Ржавый топор в сосне» забавной карикатурой. Однако язвительные выпады сыграли роль рекламы, часть тиража все же удалось распродать на кинофестивале при маминой поддержке, остальное пристроили в главные магазины города. Впрочем, похожая история случилась и с первым романом, иначе бы отец вовсе забросил сочинительство.

Но получив гонорар за «Ржавый топор», отец задумал создать масштабное полотно о кельтских племенах и их вкладе в Европейскую цивилизацию. Вообще у отца было много грандиозных идей.

– Веруша, как считаешь, может обратиться к проблемам русского дворянства во времена революции? В первом томе я коснусь истории своего предка – участника Бородинского сражения полковника Малиновича.

Мама скептически улыбалась. На ее красивом лице, нежно-розовом от крема из лаборатории «Люсьен», появилось выражение злой досады. Для мамы отец все еще большой, неуклюжий ребенок, за которым надоело присматривать. Будучи в разводе уже седьмой год, родители неизменно поддерживают добрые отношения. Возможно, из-за меня или мама просто желает соблюсти приличия, избегает сплетен. Она главный менеджер по подбору персонала на киностудии, всегда в центре внимания.

Я люблю их обоих, но отца, конечно, больше жалею. Он утверждает, что ведет род от русских аристократов. «Или польских магнатов, ты уж определись, а то постоянно путаешься в сучьях семейного древа…» – безжалостно смеется мама.

Папа милый, славный, ужасно рассеянный и непрактичный кабинетный романтик. Его первая книга тоже вызвала споры и насмешки в литературных кругах города, даже мне показалась чересчур наивной, интрига разгадывалась с первых же страниц. Заявленная как детективный триллер повесть могла напугать разве что первоклассников, но им стали бы скучны долгие пафосные монологи героя о добре и зле.

– Я следовал лучшим традициям Кинга и Сименона! Не моя вина, что нынешнее поколение разучилось думать! – негодовал отец.

– …И бояться замшелых призраков! Твой стиль устарел, дорогой, – насмешливо замечала мама. – Уж лучше бы ты работал над сценарием любовного сериала. Тебя звали в команду Мединича, помнишь?

– Они отказались внести мои поправки насчет родового проклятья, в итоге скатили сюжет в плаксивую мелодраму. Тьфу!

– На рейтинге это не сказалось, «Поместье Штариа» выходит уже третий сезон, создатели богатеют, а ты опять застрял в тайнах прошлого. И манишь за собой Веру, вот что меня искренне огорчает.

Мама прямо намекает, что я могу повторить судьбу мечтателя – неудачника. Мы с отцом не только внешне похожи – голубоглазы и светловолосы, я так же трудно схожусь с людьми, предпочитая одиночество, не имею четких целей в жизни и серьезных увлечений (домашняя выпечка, чтение книг и прогулки по набережной не в счет), а закончив колледж, тайно страшусь поисков работы, которая может ограничить мою свободу, сократив время на книги и прогулки.

Получив две недели отпуска, мама предложила отдохнуть в Испании, ее близкий друг участвует в строительстве отеля, мой диплом дизайнера интерьеров может пригодиться.

– Без выгодных связей денежное место получить трудно, Веруша! Может, встретишься на пляже с воспитанным мальчиком. Курорт респектабельный, соберется приличная публика. Пора расширять круг знакомств, сидя на диване в обнимку с Мураками реального партнера не найти. Пора как-то утверждаться в жизни, обретать крепкую почву и пускать корни.

– Я сейчас читаю Кадзуо Исигуро, мам! Я не поклонница Мураками, мы это уже обсуждали, но ты забыла.

– Какая разница! – рассчитанным жестом мама приложила руки к вискам. – Я просто хочу, чтобы ты оставила бумажные миры и нашла себя в настоящем.

– И предлагаешь начать с холмов Барселоны? – уточнила я. – Хорошо, поднимемся на Монжуик и сразу станет ясно куда двигаться дальше. Но вряд ли я мгновенно полюблю толпу и светские тусовки.

– Тебе следовало стать библиотекарем…

– Или открыть маленький ресторанчик, – откликнулась я. – Обожаю готовить на небольшую компанию. Твоему богатому испанскому другу не нужен семейный повар?

– Скорее толковый менеджер по рекламе и биржевой агент, – с неудовольствием парировала мама.

Я уже согласилась плыть по течению, то есть окунуться в теплое Средиземное море, когда отцу пришло сообщение о неожиданном наследстве. В глухой провинции умерла бабушка Анна, о которой мы с мамой никогда прежде не слышали.

По словам нотариуса, она оставила отцу старый дом и небольшой участок земли. Осталось всего три месяца, пока завещание имеет силу. Отец хотел посоветоваться, и я пригласила его домой, благо жили мы на соседних улицах.

– Я пришел обсудить новость с вами, девчонки. Может, отказаться и никуда не ехать вовсе? – папа с надеждой посмотрел на маму, одно движение ее темных бровей и – уфф, можно не покидать маленькую квартиру-студию в центре Ваштины. – Вряд ли кто-то дорого купит недвижимость в такой глухомани, как Динава. Я потрачу больше средств на дорогу и проживание.

– А что это за местность? – с любопытством спросила я.

Мама снисходительно вздохнула, включила маленький ноутбук и погрузилась в дебри Интернета.

– Так-так, посмотрим, что за приз тебе наконец выпал… Ого! Легендарная Трансильвания. Предгорье Альп, провинциальные городишки и живописные деревни, прекрасная природа, нефтяные разработки, народные танцы и козий сыр. Разве тебе не интересно, Николас? В такой атмосфере можно написать отличный исторический роман. Ты как раз мечешься в поисках вдохновения. Тема бледных кровопийц из высшего сословия тебе не близка?

Отец снял очки и близоруко прищурился. Я понимала его сомнения, он не любил покидать не то что любимый город, – знакомую улицу. Расстаться с привычной обстановкой для него было тяжким испытанием, а тут придется лететь на границу с Румынией, потом нанимать машину и мчаться в неведомую даль по горной дороге. Рядом не будет клининговой компании и службы доставки пиццы. В придорожной гостинице точно найдутся свежие полотенца и чистое зеркало?

– Пап, не волнуйся, мы едем вместе! – бодро предложила я и торопливо обратилась к маме:

– Согласись, у нас совсем не осталось родственников, с которыми можно обсуждать историю семьи. С твоей стороны сплошь аморальные личности и дармоеды, ты сама говорила – не морщи нос, я все помню, а папины корни выкорчеваны в Польше или России. И вдруг двоюродная бабуля Анна… Что мы о ней знаем? Она тоже носила фамилию Малинович? Почему мы никогда не навещали ее, пап? Может, она жила одиноко, в чем-то нуждалась? Интересно, какой у нее дом, есть ли рядом сад… приветливы ли соседи.

Мама прижала кончики пальцев ко лбу в знак высшего негодования – как я могу променять красоты Барселоны на кривые деревенские улочки румынского захолустья, отец покорно опустил голову, я впервые заметила, как поредели его некогда густые волосы на макушке.

В комнате тяжело пахло белыми пионами. Все знают, что пионы – любимые мамины цветы. Отец принес большой букет, как обычно в дни посещений нашей квартиры. О том, что мама предпочитает красные пионы, с более легким и свежим ароматом, он снова забыл. Когда уйдет, мама выбросит белый ворох в мусорное ведро, тщательно вымоет руки и холодно скажет что-то в таком духе:

– Совершенно ни на что не способен! Остерегайся таких мужчин, Вера. Поначалу они кажутся милыми плюшевыми щенками, с которыми тянет побарахтаться на лужайке, а потом все больше напоминают кожаный чемодан без колес и ручки. Приятно трогать, но неудобно двигаться вперед и выбросить жалко. Ты вся в отца, у тебя слабый характер и хрупкая конституция – ищи сильного спутника, чтобы носил на руках и оберегал от любого ветерка, я уж не говорю о торнадо.

– А ты нашла себе такого мужчину? – с вызовом спрошу я.

– Увы, пока он не свободен, но я над этим работаю.

Я беру с квадратной тарелки канапе с ветчиной и сыром, улетаю мыслями в далекую деревушку, окруженную лесистыми горами. Людей там не так много, как на испанском пляже, поэтому мой выбор сделан.

– Пап, а как нотариус тебя разыскал? Вы с Анной поддерживали связь эти годы? У нее остались какие-то наши адреса?

– Да, возможно… в детстве мы останавливались в Динаве на лето, теперь припоминаю. Там вышла неприятная история на волне суеверий, нелепые слухи о старой гробнице, родители меня спешно увезли.

Его взгляд затуманила ностальгия, и вдруг отец резко поднялся.

– Говорят, прежние владельцы замка преследовали Малиновичей, а матушка была очень впечатлительна, ей всюду мерещились дурные приметы.

– Уточни координаты и поищем билеты прямо сейчас! – азартно воскликнула я.

– А кто будет платить за твою поездку? – томно промурлыкала мама, постукивая по циферблату своих брендовых часиков.

– «Ржавый топор в сосне», – гордо парировала я и убежденно обратилась к отцу:

– Твой третий роман обязательно станет бестселлером. Но раньше мы выпустим путевые заметки о Динаве, я берусь за оформление кулинарного раздела, с тебя фольклорная часть.

Мамочка, не волнуйся, мы вернемся с ровным загаром и массой приятных впечатлений, но самое главное, пополним семейный архив новым именем… новым листочком на голых сучьях семейного ясеня.

– Пока я пополняю семейный бюджет, – веско добавила она. – Эх, Малиновичи, как легко вы относитесь к жизни!

Я вышла проводить отца, а по пути купить яблок для шарлотки. Мама придерживается диеты, но порой разрешает себе выпечку, тем более, что я подбираю низкокаларийные рецепты. Хочу побаловать маму перед поездкой, подозреваю, что в мое отсутствие холодильник превратится в пещеру забвения.

Запах цветущих лип внезапно напомнил дорогой парфюм Петара, расстались мы глупо, надеюсь, он не станет жаловаться сестре – и та не разразится мстительным фельетоном в адрес отцовских книг. Вернусь в Выштину, пошлю Петару дружеское сообщение, спрошу, как провел лето. Пока размышляла о коротком романе с первым красавцем курса, не сразу заметила, что отец слабо спорит с кем-то по телефону, а отключив связь удивленно смотрит на меня, будто ищет поддержки.

– Пап, что случилось?

– Господин Хозар назвался старым другом Анны. Он живет в Динаве и намерен выкупить бабушкин дом, когда я вступлю в право наследования. Господин Хозар предлагает вести дело через нотариусов, готов предоставить выписки о состоянии дома и его реальной рыночной цене.

– Хм… отлично. А что тебя смущает? Цена смехотворна?

– Напротив, господин Хозар готов заплатить в два раза больше, если я лично не появлюсь в Динаве. Поверить не могу такой удаче! Ту-ту… И не нужно тратить время на перелет.

Отец выглядел трогательно-счастливым, но я безжалостно остудила его радость.

– Пап, ты разве не видишь, что нас хотят обдурить? Возможно, в доме остались ценные антикварные вещи, и хитрому Хозару не терпится наложить на них лапу. Конечно, мы прибудем на место и сами увидим имущество, которое Анна завещала тебе. Я прослежу, чтобы все было без обмана, не волнуйся.

Глава 2. Знакомство

Мы не стали задерживаться в Бухаресте, а сразу же сели на поезд до Крыловца, где нас должен был встретить помощник нотариуса Анны. В купе отец дремал после ночного перелета, – довольный, что снова перемещается по земле, а я пыталась изучать холмистый ландшафт за окном. Солнце с трудом взбиралось на туманные склоны гор, потом небо заволокло тучами, вдали началась гроза. Неужели здесь часто идут дожди в это время года? Как неуютно…

Туристический справочник имел всего два коротеньких абзаца о местечке Динава, но звучали они словно начало готической сказки:

«После суровых карпатских перевалов вы окажетесь в сердце самой дикой и неизведанной долины Европы, на дне которой среди лоскутьев зеленых лугов и коричневых пятен полей прячутся зеркальные озера и звенящие ручьи. Маленькая Динава бережно прячет развалины старого замка Плашины, чьи подземные переходы еще помнят шаги князя мрачного Димитрия Хозара – героя легенд и борца с османскими завоевателями».

Наткнувшись на это имя, я мысленно сказала себе «Хо-хо!». Видимо, кто-то из потомков древних феодалов не может расстаться с хозяйскими замашками. Двойная цена за ветхий домик в провинции насторожила бы последнего идиота. А вдруг на участке бабушки Анны обнаружена нефть? И вообще, что это за мужское имя Альго?

Я забила слово в поисковик и удивилась, найдя латинский перевод. Альгос – означает боль. Скорее всего, отец неправильно расслышал по телефону и господина Хозара зовут немного иначе, вряд ли образованные родители дадут такое странное имя ребенку.

По стеклу сонно шуршал дождь, нагонял тоску и будил голод, я достала из сумки «Горячее молоко» Деборы Леви и попробовала скоротать время за чтением. Спустя полчаса я возмечтала о море и песчаном пляже, а также возблагодарила Господа, что моя мама еще полна сил и творческих планов, способна сама перемещаться в пространстве и дает мне полную свободу, включая финансовую независимость.

«Разберусь с наследством и найду работу с удобным графиком! После двадцати пяти лет стыдно висеть на шее у родных».

Потом пришло сообщение от Петара, он хвастался знакомством с каким-то важным продюсером, спрашивал, где я остановлюсь в Румынии, а заодно выслал свое свежее фото, настолько удачное (мокрые после душа волосы, страстный взгляд исподлобья, расстегнутая мятая рубашка и приспущенный пояс узких джинсов), что у меня губы защекотало, так захотелось поцелуев и прочих нежностей.

Я отправила Петару чересчур фривольное послание-комплимент, потом пожалела о горячем порыве и загрустила. Но ненадолго, потому что позвонила мама, наверно, хотела подразнить. Ее испанский друг арендовал яхту и виллу на Майорке.

– Ты много потеряла, детка!

– Может, вы там состряпаете мне сестренку? А почему бы нет, ты еще молода. Оу, тогда не забывай предохраняться и пользуйся кремом от солнца, у тебя тонкая кожа, – грубовато советовала я, выходя в коридор.

Не хотелось будить отца, пусть хорошенько выспится перед встречей с нотариусом.

Мама кокетливо засмеялась и перевела разговор на проект молодежного сериала. «Это будет бомба!» Неожиданно спросила про Петара, и я не придумала ничего лучше, чем переслать ей фото, где мужская харизма отчетливо виднелась в проеме расстегнутой мятой рубашки.

В ответ пришел задумчивый смайлик, я спрятала телефон в сумочку, распечатала крекеры и открыла упаковку яблочного нектара. С постели отца доносилось деликатное похрапывание. А вот я так и не смогла заснуть…

Крыловец встретил нас пасмурной, но теплой погодой. Помощника нотариуса звали Константин Григореску. Серьезный молодой человек в строгом сером костюме приехал за нами на красном «Рено», в салоне играли цыганские мотивы, отец блаженно улыбался, а я попросила найти приличное кафе или не очень дорогой ресторан.

– Да-да, конечно, господин Хозар уже ждет вас в «Султане»!

– Сейчас вечер, мы устали с дороги и не в состоянии обсуждать дела, – отрезала я. – Отдохнем в гостинице, а утром на свежую голову оформим все нужные документы. Правда, папа?

– Как скажешь, Веруша, – отец никогда со мной не спорил.

– Но господин Хозар уже оплатил столик и хочет познакомиться с вами в неофициальной обстановке, – настаивал Константин.

Конечно, отрабатывал щедрую взятку от местного бонзы. Я хотела твердо выразить отказ, но отец примирительно похлопал меня по руке.

– Неудобно, Веруша! Он ведь назвался другом Анны… К тому же мы все равно искали достойное место для ужина. Интересно, здесь можно взять пасторму из грудки индейки? Путеводитель так вкусно описывал местную кухню.

– Я тебя уверяю, завтра будет достаточно времени для дегустации. Ну ладно… поедем знакомиться.

В итоге Константин повез нас в «Султан» – довольно пошлое название для кафе, но мы же в провинции, а я никогда не была снобом, что, впрочем, не помешало ворчливо спросить:

– Скажите, а что из себя представляет этот Хозар? Как правильно звучит его имя? Альго?

– Совершенно верно, – невозмутимо отвечал Константин. – Он представитель старой династии Хозаров…

– Мы знаем это из рекламного буклета, – я дала понять, что мы тоже подготовились к встрече (хотя бы изучили путеводитель). – Конкретнее, чем он сейчас занимается?

Неожиданно в голосе Константина зазвучали ироничные нотки.

– Владеет большим участком земли и получает доходы с аренды.

«Ага! Значит, версия с нефтью имеет смысл», – подумала я.

– А так же ему принадлежит самое известное агентство ритуальных услуг в Крыловце и парочка местных аптек, – продолжил Константин.

– Интересное сочетание. Наверно, очень прибыльный бизнес? Сначала лечить, потом хоронить, – буркнула я.

– Веру-уша! – смущенно протянул отец, масляный взгляд которого еще хранил блеск предвкушения пастормы из нежнейшей индюшки.

Кафе «Султан» располагалось на окраине городка и предлагало различный спектр услуг, включая катание на лошадях в ближайшем парке и экскурсионные туры. На втором этаже каменного здания, густо обвитого плющом, можно было арендовать номера. Однако Константин не спешил открывать двери машины.

– Я должен предупредить вас, с Альго порой очень сложно общаться, особенно когда он не в духе.

– Могу представить!

– Боюсь, что не можете, Вера. Как бы точнее объяснить… Господин Хозар уважаемый человек, порядочный и дисциплинированный в плане налогов. Занимается благотворительностью, поддерживает местное историческое общество. И внешне производит впечатление адекватного и законопослушного гражданина. И все же…

– Связан с сицилийской мафией? Промышляет контрабандой? – я пыталась скрыть волнение за неудачной шуткой.

– Иногда его поведение выходит за рамки приличий, – виновато вздохнул Константин. – В начале разговора он может замкнуться в себе, а потом огорошить собеседника грубой бестактной фразой. Или просто сбежать, не простившись. Закричать в ответ на стандартный вопрос или одним взглядом выразить презрение.

– И ему все сходит с рук, ведь он местный князек! – наигранно улыбнулась я.

Константин слегка покраснел и кивнул, соглашаясь. Мне показалось, мы поняли друг друга, и вообще он не против поужинать со мной наедине. Что же, неплохо заручиться поддержкой помощника нотариуса… Я решила закрепить успех легким флиртом, хотя список тем для разговора оставался невелик.

– Правда, что в роду Хозаров были настоящие вампиры? Папа обожает разные легенды. Он писатель и сейчас собирает материал для очередного триллера. А вы любите читать?

– Я… нет… к сожалению, я очень занят, разве в дороге слушаю файлы в основном профессиональной направленности. В свободное время предпочитаю кино. Вампиры? Да, это часть рекламы для туристов, правда, у нас их бывает мало. В смысле, туристов, а не вампиров. Хи-хи… Инфраструктура не развита и погода так себе… Все хотят солнце и пляж.

Константин тяжело вздыхал, поддерживая мою руку до дверей «Султана».

– Осторожно, здесь скользкая мостовая!

– А я люблю хмурое небо и свежий ветер, вот как сейчас. Невероятно бодрит. Если завтра мы уладим формальности по наследству, покажете мне Крыловец? – весело предложила я.

– С удовольствием! Но вряд ли вы захотите здесь задержаться. А вот и господин Хозар!

В этот раз интуиция меня подвела. Я представляла Альго грузным пожилым брюнетом невысокого роста – загорелым и короткостриженым, а за столиком ожидал худощавый блондин тридцати пяти лет или немного старше. Черная водолазка только подчеркивала нездоровую бледность лица. Он не выносит солнечного цвета? Настоящий альбинос?

Наверно, я рассматривала его неприлично долго, потому что в ответном взгляде вспыхнула неприкрытая ярость.

– Вы адвокат Николаса? – резко спросил Альго.

– Нет, я его дочь. Меня зовут Вера, а вы…

– Вера Малинович, родственница Анны из Динавы? – вскрикнул он, вцепившись пальцами в край стола. – Зачем вы здесь?

– Так точно! – медленно произнесла я, немного сбитая с толку суровым приемом. – И не рассчитывайте, что вам удастся обмануть отца хоть на полтора евро. В нашей семье не часто говорили об Анне, но если она оставила дом нам, значит ее воля будет исполнена.

– Здесь в ходу другая валюта, а старые долги принято платить кровью, – небрежно отметил Альго, уставившись мимо меня.

Зрачки его расширились, занимая почти всю блеклую радужку. Точно альбинос. Тонкие брови по цвету почти сливаются с высоким мраморным лбом.

Константин невозмутимо подозвал официанта и начал торопливо советоваться с отцом насчет меню.

– Я слышал, здесь нахваливают чевапчичи из говядины и паприкаш из молодого теленка, но если хотите начать с супа, господин Малинович, могу рекомендовать отменную чорбу в горшочке, а также помидоры с начинкой из овечьего сыра.

– М-м… смотри, Веруша, есть даже жареные ломтики мамалыги! – умилился отец и тут же показал себя знатоком народных традиций, вслух припомнив румынскую пословицу:

– «О чем мечтает в Карпатах воробей? Конечно, о кукурузной каше!»

– Разве в «Султане» не турецкая кухня? – иронично спросила я. – Я бы не прочь попробовать знаменитое сармале.

– С Босфора здесь разве что медовые сладости, которые румыны называют баклава, – небрежно заметил Хозар.

– Я выбираю славянский свекольник! – гордо провозгласил отец, будто присутствующие должны были немедленно догодатся о его русско-польских корнях.

– Возьми мне любое блюдо из курицы, – с показным равнодушием попросила я.

– Может, абрикосовый десерт или аливенци? – любезно осведомился Григореску, желая мне угодить.

– Нет-нет, – ни за что не подам виду, что последнее слово мне не знакомо, – лучше легкий салат и сырная нарезка.

Не могла сосредоточиться ни на одной детали восточной обстановки заведения. Меня раздражал аромат специй и визгливые переливы флейты. Я поняла, что очень устала и нуждаюсь в чашечке крепкого зеленого чая с горячим бутербродом. А потом в душ и спать, спать…

– Сколько вам лет? – Альго явно желал продолжить допрос.

– Двадцать пять, – быстро округлила я.

– Вы замужем?

– Нет.

– Но хотя бы мужчина у вас есть? – в холодном хрипловатом голосе Альго почему-то звучала искренняя надежда, а вовсе не желание оскорбить.

Я старалась держаться вежливо, хотя в душе росла неприязнь к странному типу напротив.

– Полагаю, моя личная жизнь никак не связана с наследством отца. Или бабушка Анна поставила какое-то условие?

– Насколько мне известно, никаких дополнительных обязательств, – поспешно заявил Константин, нервно комкая в ладонях салфетку.

К окончанию ужина мне стало понятно, что юрист полностью на стороне бледного аристократа, может, тот подал ему какой-то знак, отчего Константин почти не вмешивался в беседу и занимался тем, что угощал моего отца вином, точнее сказать плодово-ягодной настойкой. Мы же с Альго мало внимания уделяли местной кухне, поскольку продолжали дуэль взглядов.

Наконец он перешел к сути вопроса, словно спеша завершить неприятную обязанность.

– Вы вряд ли захотите поселиться в Динаве, заниматься арендой дома тоже не выгодно из-за отсутствия спроса. Остается единственный вариант – продать недвижимость, чудом попавшую в руки.

– А зачем вам самому так нужен дом Анны? Какие у вас планы на его счет?

Похоже, господин Хозар давно приготовил объяснение.

– Хочу приспособить помещение под столярную мастерскую. Вам, наверно, уже сказали, что я занимаюсь лучшими гробами в Крыловце и его окрестностях.

Не успела я иронично напомнить про аптеки, как ладонь Альго скользнула по скатерти стола в мою сторону, а когда поднялась, я увидела под ней черный буклет с серебристой вязью надписей. Пришлось признаться, что румынский язык мне не знаком.

– Внутри есть перевод на английский и хорвато-сербский, – с оттенком гордости заявил Альго.

– Ваши услуги настолько востребованы? – невинно спросила я. – Или это коллекционная карточка?

Я храбро взяла в руки глянцевый лист, сложенный в несколько раз и раскрыла на развороте.

– Отличные фото! Интересно, в каком из них вы спите по ночам?

– Попробуйте угадать, – вкрадчиво ответил Альго.

– Мне нравится этот! – не без внутренней дрожи я ткнула в самый нарядный и дорогой короб, судя по ценнику.

Константин вдруг громко закашлял и, сдавленно попросив прощения, убежал в туалет, мой добрый отец счел нужным следовать за ним, чтобы убедиться в том, что экстренная помощь юристу не потребуется.

Мы с Альго остались наедине. Нас разделяло только широкое блюдо с овощной нарезкой и зеленью.

– Берите деньги и уезжайте отсюда! – приказал Альго, которого, вероятно, уже не сдерживало присутствие других мужчин.

– Непременно! Но сначала навестим бабушкин дом в Динаве, – парировала я, сжимая под столом пальцы, чтобы немного успокоиться.

– Что тебе там нужно? Ты ее даже не видела ни разу.

Мне померещились красноватые огоньки в глазах Альго. Жутковатое зрелище.

– Очень жаль, мне всегда было жаль, что мы мало знаем наши корни… – залепетала я, досадуя на собственную робость.

– Корни ей нужны! – насмешливо перебил Альго. – Дом запущен и, возможно, пойдет на слом. Что вы там забыли?

– Тем более нужно сделать фото, и вообще, от Анны должны были остаться какие-то вещи. Посуда, платья, книги…

– Вы много не получите, – мстительно заявил Альго, – часть имущества она оставила мне в уплату похорон.

– И вы согласились? – ахнула я. – Вы! – совсем не бедный человек, занимаетесь погребением и еще другом ее назвались, но все равно потребовали плату со старушки? Железобетонная же у вас совесть!

Альго сжал кулаки и навалился на стол, так что тот жалобно скрипнул. Не ожидало от него такой силы, признаться…

– Ты ничего не знаешь о моих отношениях с Анной!

– Мы незаметно перешли на «ты», надо же! Простите, господин Хозар, но у меня остался всего один вопрос. Почему вы так боитесь нашей поездки в Динаву? Согласитесь, ваше упорство выглядит подозрительно.

После короткой паузы он глухо и, как мне показалось, искренне ответил:

– Не люблю чужаков на своей земле. Вам знакомо понятие о личном пространстве? Но когда дело касается выгоды вам плевать на чувства других, верно?

Сейчас он говорил спокойно, думаю, мы еще способны поладить. Константин с отцом задерживались, может, ушли выкурить по сигарете на двор. Я решила немного разрядить обстановку.

– Господин Хозар, предлагаю найти компромисс, вы правы, дом нам все равно придется продать и вы, очевидно, самый щедрый и заинтересованный покупатель. Но поймите и меня, я просто хочу прикоснуться к семейной истории, побродить по дому, где жила Анна, положить цветы на ее могилу. Вряд ли мы задержимся здесь надолго. Если на участке не ведутся работы по добыче нефти, конечно.

При этих словах он изумленно вытаращил глаза и присвистнул, как мальчишка, а потом уголки его бледных губ поползли вверх.