Buch lesen: «Мой нежный хищник»
Глава 1. Отпуск в Березовке
Первый в жизни трудовой отпуск Катя Смирнова получила в сентябре и осталась этому рада, потому что с детства любила осень – время подведения итогов, пора изобилия. Кате порой казалось, что и новый год следует начинать также с первого сентября, как было в России до Петра I.
А еще на первое сентября приходился день рождения. Чтобы его отпраздновать, Катя приехала к родителям в маленькую деревеньку с добрым названием Березовка – за двести километров от областного центра.
Планов на три недели отпуска было много. В первую очередь хотелось помочь родным со сбором урожая и его переработкой. Катина мама на всю округу славилась домашними заготовками, а благодаря недавно проведенному Интернету, список рецептов консервирования ягод и овощей в семье значительно расширился.
В подполье Смирновых к зиме собирался огромный запас баночек с различными соленьями и вареньями, бочки с квашеной капустной, кадушки с грибами. И в этом году Катя собиралась принять непосредственное участие в подготовке запасов на долгую сибирскую зиму.
А на кого еще надеяться родителям? Катюша была единственным ребенком в семье – поздним ребенком и потому особенно любимым.
Выросла она в Березовке, с успехом окончила местную школу и в городе выучилась на инженера-технолога хлебопекарного производства. К несказанной гордости всей небольшой родни. Попутно Катя прошла несколько курсов поварского и кондитерского искусства и даже успела немного поработать помощником кондитера в небольшом кафе.
– Достанется же кому-то наше сокровище! – удовлетворенно восклицал папа. – Смотри, дочка, не прогадай, главное, чтобы муж уважал тебя как человека, а не только кухарку у плиты видел да няньку для своего потомства.
А мама советовала:
– По сердцу выбирай суженого, а уж городской ли – деревенский, по нынешним временам – все равно. «Из грязи в князи» сейчас никого не удивишь. Вот Васька Мякишев еще вчера флягами воду на огород таскал, а теперь на большой иномарке по проспектам разъезжает, Иринку свою в каких только заграничных морях не купал.
Бизнес у него, видишь ли, хорошо идет! А здесь у леса коттедж отгрохал, прямо-таки дворец! Ты, Катюша, за дворцами не гонись, главное, чтобы человек был душевный и тебя любил честно.
А вот с любовью у Кати было непросто. Со школьных лет она дружила с милым мальчиком Витей, жившим на соседней улице. В пятом классе они сели за одну парту и не расставались до самого выпускного. Так случилось, что Витя Кудрявцев стал ее первым мужчиной.
После школы вместе уехали в город на учебу, поступили в Сельхозакадемию, поселились в одном общежитии, планируя позже снять отдельное жилье и пожениться. Витя нравился Катиным родителям, а Катя вроде бы устраивала Витину маму, которая была в доме Кудрявцевых главной фигурой.
Постепенно дело двигалось к свадьбе, но будучи второкурсником, на веселом мальчишнике Витя случайно познакомился с Эвелиной. Познакомился и пропал, съехав из шумного студенческого общежития. И ведь было отчего голове закружиться…
Мама Эвелины владела сетью продуктовых магазинов, разбросанных по всему городу, дочери единственной ни в чем не отказывала. В свои неполные двадцать лет «малышка Эви» уверенно каталась по городу на «Субару», а также имела отдельную квартиру – студию, где с размахом проводила шумные вечеринки с друзьями.
Избалованная, пресыщенная светскими удовольствиями Эвелина откровенно скучала, к тому же недавно рассталась с очередным «плейбоем». А тут в поле зрения оказался деревенский паренек под два метра ростом, с шапкой волнистых русых волос и застенчивой улыбкой на загорелом лице. Витя был таким искренним и неискушенным, что показался Эвелине пришельцем с другой планеты.
Оттуда, где не знают про ночные клубы, бары и рестораны, тусовки до утра, электронные сигареты и «травку». Молодая светская львица немедленно взяла богатыря- колхозника в оборот и за пару недель открыла ему глаза на такой спектр развлечений, что тому показалось, будто все предыдущие двадцать лет были лишь прологом, лишь подготовкой к настоящей, яркой, насыщенной удовольствиями жизни.
А что могла ему сейчас предложить Катя Смирнова? Тарелку борща, кусок пирога с капустой в общей кухоньке общежития да немного торопливой ласки, пока в комнате нет никого из подруг. Обиднее всего Кате было, что «мил друг Витенька» с ней так и не объяснился толком.
Он, похоже, и сам понимал, что поступает скверно, пытался избегать бывшую возлюбленную. Катя недолго ждала признания, а потом выловила несостоявшегося жениха в коридоре Института и прижала к стене.
– Другую полюбил? А что молчишь? От меня прячешься, как таракан за печку… Тапком не пришибу, хотя стоило бы, пожалуй! Приди да скажи, как нормальный человек: любовь у нас, Котенок, прошла, завяли помидоры. Я за тобой бегать не буду, сам знаешь. Только и ты меня забудь, обратно не вздумай проситься. Ты мне больше никто, так и знай!
Отвернулась и пошла дальше, гордо расправив плечи, а перед глазами долго еще стояли васильковые очи и пухлые Витькины губы, столько раз ею сладко целованные. Весь вечер Катя проревела в подушку.
Соседки по комнате успокаивали, девчонки хорошие подобрались. А многоопытная старшекурсница Елена, не отрываясь от свежего маникюра, только бросила в обычной грубоватой манере:
– Катрин, не реви! Поиграет с ним модная «ляля» и бросит. Он к тебе приползет на брюхе, как щеночек побитый. Вот тогда и оторвешься! Да разве таких лапочек, как ты, бросают… Эх, Катрин, Катрин, цены ты себе не знаешь!
Одеть бы тебя нарядней да немного подкрасить, за тобой бы такие солидные мальчики увивались, лучше бы лет под сорок и выше – они при деньгах. И все, что захочешь тогда, и шубку, и колечки, и отдых на море. Ты бы только пальчиком показывала да ножкой топала.
– Это почему? Это за что? – недоверчиво спросила Катя.
Елена только усмехнулась, проницательно глянув на нее.
– Первый был, да? Первого, конечно, всегда жалко, а со второго уже легче пойдет. Расслабься, подруга, все только начинается.
Напутствие такого рода Кате не понравилось. Она взяла себя в руки, целиком погрузилась в учебу, нашла подработку в кафе, – умело готовила пиццу, бутерброды, разливала чай. Посетители мужчины замечали симпатичную стройную девушку с золотистой косой, обернутой вокруг головы наподобие короны.
Катя обслуживала быстро и с улыбкой, отчего даже уставшие, раздраженные клиенты вдруг успокаивались и приглашали на свидание – «погулять по городу вечерком, посидеть в баре, отдохнуть на даче, покататься на лыжах…».
Она же всем заученно отвечала, что дома ждет ревнивый муж и маленький сын. Действовало безотказно. Катя категорически не желала вступать в новые отношения, сосредоточившись на учебе и работе. А душа ныла, в памяти проплывали светлые деревенские ночи на сеновале, жаркие Витины ласки да сердечные признания-обещания. Ничего уже не вернуть.
В начале последнего курса Катя сняла комнату у бабушки Степаниды Андреевны и переехала из общежития в свой отдельный уголок. Как раз вовремя, потому что в прежний студенческий «муравейник» вернулся изрядно потрепанный гламуром Витя Кудрявцев.
Правда, на этот раз прожил он в общаге недолго, бросил Сельхоз и был призван в армию, благо пора подошла. А Катюше на новом месте жилось отлично, хозяйка ее была старушонка бойкая, но не назойливая.
В свои семьдесят семь баба Стеша еще частенько забегала в гости к знакомым одиноким старичкам, собирала посиделки с чаепитием у себя дома, приглашала пожилых говорливых подруг. На таких встречах живенько да с острым словцом обсуждались последние новости из жизни «звезд» отечественной эстрады и политическая обстановка в мире. Кто кого чем нахально стращает и куда их всех за это нужно масштабно послать.
А еще баба Стеша умела гадать на картах и кофейной гуще, подрабатывала снятием порчи и сглаза. Потому к ней наведывались интеллигентные дамы неопределенного возраста и солидного достатка. Незадолго до получения диплома Катя тоже попросила бабушку погадать, то бишь предсказать судьбу девичью не всерьез, а забавы ради.
Пока квартирантка, морщась, пила крепкий кофе Степанида Андреевна важно разложила на столе потрепанные рабочие карты. Правду сказать, кофейный напиток Катя больше предпочитала сладким и наполовину с молоком, желательно из-под матушкиной коровки. Но ведь на таком кофе не погадаешь о женской доле. Придется потерпеть терпкую горечь насыщенной бурды.
Разглядывая осевшую в чашке гущу, баба Стеша собрала в складочки и без того сморщенный желтоватый лоб, а после долго изучала карточный расклад, прежде чем произнести таинственные слова:
– Ох, девка, вижу – чудное тебе выходит. Жить будешь на чужой стороне, далеким- далеко от дома, зато муж будет богат и при огромной власти. Да еще будто бы военный, уж не генерал ли часом… Любить тебя будет шибко, и ни в чем тебе отказу не знать. Сам будет мужик суровый, но с тобой ласковый, в доме его будешь, как сыр в масле кататься, как яблочко наливное на золотом блюдечке. Сына ему сперва родишь, а потом дочь.
– Красиво вы говорите, бабушка, – Катя не удержала улыбки, совершенно не веря в подобные предсказания.
А про себя подумал, что хозяйка просто желает подбодрить. Но Степанида Андреевна продолжила вглядываться в остатки кофейного зелья и рассуждать вслух:
– Одного не пойму, причем здесь дикий зверь нарисовался.
– Какой зверь?
– Да вот сама глянь, на блюдце рисунок выходит, видишь? Голова и морда не то собака, не то волка.
– Ага, – рассмеялась Катя, – у мужа, наверно, псарня будет, охотник мне достанется.
– Думаю, все ж таки волк! – убежденно сказала Степанида Андреевна. – Мне их на своем веку видать доводилось. После войны, знаешь, сколько серых развелось? У-ух, как завоют за селом зимой – аж душа вон, до того страшно! Я маленькая была, раз ночью мы с тятькой на телеге ехали по дороге, а волки вдоль пути нашего по горке цепью шли, один за другим. Лошаденка наша понеслась, бедная, в мыле вся домой пришла. Да и мы с тятенькой ни живы, ни мертвы. Хорошо, сытые были, черти, не напали.
– Страсти какие! – сочувственно ахнула Катя, собираясь выходить из-за стола, но Степанида Андреевна ее задержала.
– А тебе, милая, я так скажу: в лес одна – ни ногой. Опасность тебе в лесу вижу. Такую опасность, что все жизнь разом переменит. Я уж стара, да из ума пока не выжила, слова мои помни, не ходи далеко в лес, кто бы ни звал. Хоть брат, хоть сват, хоть мамка родная.
Загадочное предостережение Катю изрядно повеселило, не относиться же к нему серьезно. А уж по поводу богатого мужа… Чем его привлечь?
Катя себя считала девушкой симпатичной, но ничем особо не примечательной. Рост средний, примерно сто шестьдесят пять сантиметров, глаза светло-карие «медовые», как любовно говаривал отец, волосы темно-русые, отливающие золотом на свету. Фигурка, конечно, что надо – ладная, аккуратная, напоминает песочные часы.
Правда, Катя еще с детства стеснялась такого сравнения, старалась скрыть за свободной одеждой свою вовсе не маленькую грудь, сгладить крутизну бедер, никогда не подчеркивала тонкую талию.
А расставшись с Витей, и вовсе махнула на себя рукой, косметикой перестала пользоваться, не покупала новой одежды, донашивая чуть ли не школьные платья и брюки.
Конечно, устроившись после учебы технологом на главный городской «Хлебокомбинат», Кате пришлось приобрести пару приличных вещей, но опять же она выбирала модели строгие и неброские. Привлекать мужские взоры не хотелось, да и работа на пищевом производстве требовала обязательного ношения белого халата.
Вообще Катя никогда не мечтала очаровать какого-то виртуального богача. Пусть олигархи достаются Эвелинам, а ей бы оставили таких, как Витя. Вот только и Витеньку она простить не могла, несмотря на все его попытки встретиться и поговорить по душам.
Напрасно он забрасывал ее сообщениями на телефон, через общих знакомых передавал письма и цветы. Катя была непреклонна. А потом Витя будто смирился и оставил ее в покое. Не тревожил уже пару лет.
«Наверно, новую королеву себе нашел», – думала Катя.
На сердце уже было легко и спокойно.
Глава 2. На Моховом болоте
Есть такие дороги, назад не ведут…
Хелависа
Первые дни отпуска Катя наслаждалась тишиной размеренной деревенской жизни. Родители окружили заботой, вкусно кормили, не будили рано.
«Отдыхай, доченька, заслужила!»
Но Катя не любила сидеть без дела. Вскоре на поле высились курганы желтой и розовой картошки, а на крыльце старого кирпичного домика стояли ведра с помидорами и перцами, корзинки с опятами и груздями, благо хозяин был мастером по грибным делам.
Однажды у местного магазинчика Катю остановила пожилая соседка тетя Нюра. Да не просто поздороваться, а с интересным предложением.
– Ты давно у своих гостишь? Не скучно в деревне? Катюш, а поехали с нами завтра за клюквой. Матушка твоя завсегда эту ягодку любила, а у самой, знаю, спина болит, собирать не может. Отец твой нам тоже не товарищ, не мужское, говорит это занятие, каждой «бусинке» кланяться, то ли дело грибы. Поехали, Кать! Ватагой-то оно веселее.
Немного растерявшись, она согласно кивнула. «Клюква – наш сибирский виноград, мама с ней таких пирожков напечет, что пальчики сладкие оближешь!»
Только спросила:
– А кого еще с собой берете?
– Ну… – задумалась соседка, – Люся Басова собиралась, Нина Кудрявцева вроде тоже.
Ехать в лес с мамой Виктора не очень хотелось, но что ж теперь всю жизнь от их семьи прятаться? Кате нечего стыдиться, не она же хвостом вильнула от жениха.
– А кто нас повезет?
– Да мы со Степанычем договорились, на «уазике» его старом покатим, – сообщила тетя Нюра.
– Войдем ли в машину все вместе? – засомневалась Катя, с трудом припоминая транспорт старичка- соседа. Возраст машины и дедушки, кажется, были совершенно одинаковы.
– Ты махонькая, на коленки мне сядешь, – хихикнула пышнотелая тетя Нюра.
Забрать Катю в поездку должны были рано утром следующего дня. Мама только радовалась:
– По лесочку прогуляешься, погода нынче в сентябре чудная стоит: тепло, солнечно, прямо бабье лето на дворе.
Но ровно к шести утра вместо дряхлого соседского «Уазика» к воротам Смирновых подкатил роскошный перламутровый внедорожник. Услышав короткий нетерпеливый сигнал, Катя медленно вышла из ограды, сжимая в руке красное пластиковое ведерко для ягод.
Навстречу ей из большой красивой машины выскочил сам Виктор Кудрявцев.
– А вы случайно не заблудились, молодой человек? – насмешливо спросила Катя, пытаясь улыбнуться дрожащими губами.
– Садись, садись скорее, соседка, – затараторила сбоку тетя Нюра. – Дед-то наш захворал малость, пришлось Витю просить, он как раз вчера из города прикатил будто по заказу.
«Ах, ты старая сводня!» – возмутилась про себя Катя, понимая, что приглашение подстроено специально для встречи с бывшим возлюбленным.
Но отступать было некрасиво, она в жизни своей никогда ни от кого не бегала и впредь не собиралась. Ни за кем, ни от кого. Поэтому Катя со спокойным достоинством уселась на переднее сиденье, игнорируя протянутую для помощи руку водителя.
Сзади, тесно прижавшись друг к другу, настороженно посматривали: соседка Нюра, мать Виктора – тетя Нина и главная деревенская сплетница, пенсионерка Люся Басова.
Половину дороги в сторону Мохова болота ехали молча, каждый думал о своем, даже планы строились грандиозные, в том числе насчет шумной деревенской свадьбы.
Машина у Виктора и впрямь была, что называется, «зверь». На таких навороченных иномарках Кате кататься еще не приходилось, как и вообще на авто иностранного производства. Очень хотелось узнать марку джипа, но начинать разговор первой ни за что бы не стала.
Виктор бросал на бывшую одноклассницу испытующие взгляды, а потом прямо спросил:
– Как живешь?
– Справляюсь, – тихо ответила Катя, не глядя в его сторону.
– Может, тебе помощь нужна? Ты ведь квартиру снимаешь?
– Разве еще не все справки обо мне навел? У тебя же две улицы осведомителей.
– Да твои скрытничают, – доброжелательно усмехнулся Виктор, – тоже обижаются на меня, понимаю. Катюш, я перед тобой очень виноват. У нас так начиналось хорошо, прости, я все испортил. Но и мне потом плохо было. Так плохо без тебя… Я себя сам наказал.
«Заднее сиденье» вовсю прислушивалось к негромкому разговору на переднем. Катя молчала, пытаясь справиться с комком в горле.
«Думала, у меня отболело в душе, выгорела обида. А стоило Витьке появиться – опять тяжело. Что же мне теперь всю жизнь из-за него страдать и мучиться? А вот не дождетесь!»
– Мы с тобой давно все обсудили. У тебя своя жизнь, у меня своя! – сказала Катя, как огрела стальным прутом.
И вдруг в разговор вмешалась тетя Нина:
– Знаешь, милая, ты меня, конечно, извини, но так нельзя. Парень высох по тебе, измаялся, а ты его гонишь. Ну, оступился разок, с кем не бывает, мужики они доверчивые, как телята. Нельзя из-за старого греха обоим жизнь ломать.
«Да уж», – усмехнулась про себя Катя, – «из меня бы вы за такой грех до последнего вздоха кровь пили».
– Простила бы ты его, девонька, у вас ведь любовь была. Сошлись бы опять, деток мне народили. Не пришлось бы Витюшке на богатой старухе жениться… – промурлыкала тетя Нина.
– Мама, перестань говорить ерунду! Ни на ком я жениться сейчас не собираюсь, – с досадой поморщился Виктор, резко нажав на педаль.
Перламутровый «зверь» довольно рыкнул, прибавив скорости. Тетя Нина не унималась, радея о сыновнем счастье:
– Ага, как же! Эта стервозина городская спит и видит тебя к ручонкам прибрать. А тебе надо такое «счастье»? Ей же за сорок, она больше рожать не собирается.
«Вот оно что!» – догадалась Катя, – «Ясно, отчего у тети Нины ко мне вдруг симпатия возникла. У сынули очередная спонсорша нарисовалась, только теперь возрастная дама».
Витя побагровел и тоже завелся не на шутку:
– Мама! Я тебе сто раз объяснял. Дина мне помогла устроиться на работу, а теперь у нас общий бизнес. Вот накоплю на хорошую квартиру, выкуплю свою долю и расстанемся с ней по-людски.
– Да она вцепилась в тебя как клещ, ни за что не отпустит! Где еще такого красавца взять, на все согласного и глупого? Пропадешь ты с ней, Ви-тя… – в голосе тети Нины послышались материнские слезы.
Кате вдруг стало противно и тошно:
– Останови машину, я выйти хочу! Сама доберусь до дома, мне что-то здесь нехорошо.
– Ага, доберешься… к вечеру, – грубовато бросил Виктор, даже не думая притормозить.
– А ты, Катенька, все одна? – приторно ласково спросила тетя Люся, явно желая разведать обстановку на другом фронте.
Катю охватила внезапная злость, захотелось немедленно совершить что-то неожиданное, чтобы все ахнули и прекратили дурацкие расспросы.
«Угораздило же меня согласиться на эту ягоду в змеиной компании!»
И вкрадчивым голосом Катя начала сочинять:
– Сватается ко мне один человек, правда, старше лет на пятнадцать, вот я и сомневаюсь. Он, конечно, солидный, состоятельный, у него фирма своя строительная и все такое…
– Так чего же тут думать? Надо брать! – с охотничьим азартом воскликнула тетя Нюра.
– Я пока присматриваюсь, – уклончиво ответила Катя, поразившись полету своей фантазии, – в последнее время он торопит с решением, замуж зовет. И с жильем нет проблем – загородный дом у озера, сам строил, то есть по его планам – чертежам. Коттедж в виде средневекового замка… с зубчатыми башенками и подъемным мостом. Очень впечатляет!
Никогда прежде она не врала столь вдохновенно, любуясь реакцией деревенских теток.
– Катюша, это же сказка просто, смотри не прозевай! – советовала тётя Нюра.
– А сам-то он разведенный али вдовец? – сгорая от любопытства поинтересовалась тетя Люся.
Ответила Катя как на исповеди – с непритворным душевным волнением:
– Ни разу женат не был, говорит, сначала собирался на ноги крепко встать, чтобы любимая ни в чем не нуждалась. Детей у него тоже, кажется, нет. Хотя, это вовсе не проблема, говорят, чужих детей не бывает.
– Ух, ты! – восхитились соседки, за исключением мамы Виктора, – алиментов мужик не платит. Катюша, а что ж ты его в Березовку не привезешь, с родителями не познакомишь?
– Так дела у него, – объяснила Катя. – Серьезный проект. Проверка за проверкой. Иностранные капиталы и все такое… Сюда-то одну еле отпустил, настолько ревнив, говорит, если скоро не вернешься, я тебя украду и увезу в сказочное место, где никто не найдет. Будешь жить со мной, как королева, на золоте есть, бархатом укрываться! Вот такой настойчивый и строгий. Говорит, что любит меня безумно.
Знать бы тогда Кате, что именно эти слова потом будут многократно повторены соседками перед ее огорченными родителями… Но сейчас вдруг стало смешно от собственной выдумки, похоже, шутливый настрой почувствовал и Витя Кудрявцев. Оскалился белозубо и выдохнул прямо в лицо:
– Для меня сказки выдумываешь? И так складно получается у тебя. Ну-ну…
– А разве не заслуживаю я сказки, Витюш? – озорно спросила Катя, а у самой сердце застучало, будто у резвой лошадки перед забегом.
Витька сейчас был такой же милый и родной, как три года назад. Только возмужал после армии, взгляд стал более умудренный, взрослым. Но те же синие бездонные глаза, манящие губы…
Машину вдруг тряхнуло на ухабе, водитель, похоже, плохо следил за проселочной дорогой. Катя неловко завалилась в сторону, Витя поймал ее за локоть, близко заглянув в глаза, ровно в душу. «Пропаду ни за грош!» – поняла Катя.
«Бежать мне от него надо за тридевять земель, верить ему больше не могу, да хватит ли сил оттолкнуть…»
– Кать, ты насчет ревнивого мужика соврала, признайся? – раздался в ухе знакомый горячий шепот.
«Да что он себе возомнил, можно подумать кроме него я больше понравиться никому не могу?!»
Рассердившись не на шутку, она сурово ответила:
– Все правда, врать мне ни к чему! Жених скоро сам за мной явится и увезет в свой замок, только человек он занятой, много у него людей под началом, свататься некогда. Приедет, заберет меня, и поминай как звали.
Руку ее горячую Виктор медленно отпустил и вскоре остановил машину в небольшой березовой рощице. Дальше дорога была для тяжелого транспорта непроезжей. Впереди лучиками разбегались едва приметные тропки, поскольку начиналась рядом зыбкая и мокрая болотистая местность.
К слову сказать, о Моховом болоте по округе всегда ходила недобрая слава. Вроде как местные лешие тут сильно балуются, людей морочат. Многие опытные ягодники порой часами блуждали, прежде чем выйти на знакомые поляны.
Так ведь и клюква здесь попадалась царская, брусники навалом, встречались кочки с сизой голубикой. Потому-то и старались бабоньки приезжать гурьбой, ходили рядышком друг к другу и домой возвращались с полными ведрами ягод.
Пока притихшие женщины разбирали свои вещи из багажника да заправляли штаны в сапоги, остерегаясь змей, Катя стояла в сторонке со своим ведерком и думала, кого бы попросить сыграть роль сорокалетнего ухажера. Соседки деревенские так дела не оставят, родителей допрашивать начнут, что за жених у их дочери появился.
Как назло на работе у Кати были в основном женщины, а директор хлебокомбината – хмурый человек предпенсионного возраста, с такой легкомысленной просьбой к нему не подойдешь.
«Эх, заварила я кашу…»
И тут она поймала на себе жадный взгляд Виктора, курившего чуть поодаль от машины.
«А ведь когда мы вместе были, даже в рот не брал сигарет, и выпить мог только пиво с друзьями. Изменился. Кудри остриг подчистую, вон только „ежик“ на голове остался, и правда, похудел, осунулся, словно бродячий пес. А ростом словно бы выше стал, и плечи шире…»
Катя вдруг спохватилась, что спутницы ее уже разбрелись по тропкам, а у машины остались только она и бывший кавалер.
«Что же я тут с ним одна стою! Бежать надо, немедленно бежать!» – мелькнуло в голове огненным всполохом.
– Кать, подожди, я с тобой… Катя, давай поговорим – очень надо!
Слыша за собой жалобный хрипловатый зов, она без памяти бросилась в ближайший чахлый лесок.
«Если догонит, я точно пропала. Сразу же разревусь перед ним, скажу, что сил больше нет так жить, не получается у меня забыть все, что между нами случилось».
Но раненая гордость гнала все дальше и дальше от машины, а еще на Катино счастье или на беду у Виктора в кармане зазвенел телефон. Не оборачиваясь, она еще успела расслышать, как вдруг изменившимся, противно томным голосом он что-то объясняет невидимому собеседнику.
Говорит, как будто оправдывается.
«Наверно, Диана его дивная донимает!»
У Кати словно второе дыхание открылось, мысль о том, что можно вернуть прежние отношения с Витей рассеялись, как дым от сожженной осенней листвы.
«Сейчас главное где-нибудь на болоте укрыться, успокоиться, а потом набрать ягод и, как ни в чем не бывало, вернуться к машине. И пусть только попробует еще на меня глазеть и вздыхать, пусть только прикоснется!
Женихом-архитектором пригрожу и всей его выдуманной псарней».
