Buch lesen: «История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века»

© Текст, коллектив авторов, 2012

© Оформление, Издательство «Индрик», 2012

* * *

Введение

Издание, которое читатель держит в руках, представляет собой одно из звеньев в цепи давней традиции – традиции восприятия и изучения в России истории и культуры Испании. Испания, на протяжении веков связанная как с христианским, так и с мусульманским мирами, вызывала особый интерес в нашей стране. Возможно, он определялся и тем, что Испания и Россия волею исторических судеб оказались на границе с миром Востока – на крайних полюсах Европы.

Казалось бы, громадные пространства, разделяющие две страны, различия условий, в которых они развивались, почти не предполагали возможности каких-либо серьезных контактов между ними. Тем не менее тенденции к установлению двусторонних контактов прослеживаются уже со времен Средневековья, а во второй половине XVII в. они впервые достигают уровня прямых дипломатических отношений между двумя странами, к которым в XVIII–XIX столетиях все в большей мере добавляются культурные и торговые связи. Как раз в это время складывается основа коллекции испанской живописи Государственного Эрмитажа – одно из самых обширных собраний «испанцев» за пределами самой Испании, впервые переводятся на русский язык «Дон-Кихот» Сервантеса и многие другие произведения испанской литературы и общественной мысли.

В начале XIX в. именно Россия и Испания не покорились армиям Наполеона; в те годы отношения между двумя странами стали еще более тесными. Пожалуй, именно тогда, когда русские с восхищением наблюдали за борьбой испанского народа против Наполеона, возник тот возвышенно-романтический образ Испании, который жил и обогащался новыми оттенками на протяжении всего XIX в. Так, российское общество с большим интересом следило за перипетиями испанской революции 1820–1823 гг., а Рафаэль Риего стал кумиром декабристов.

Испанские мотивы занимают заметное место и в русской классической литературе от Пушкина до Тургенева и Достоевского, и в музыке. Испанский театр в XIX в. утверждается на российской сцене, удерживая свои позиции и в следующем столетии. В России сложилась великолепная школа художественного перевода с испанского, сделавшая достоянием читающей публики шедевры испанской художественной литературы. Многие переводы, как, например, переводы Константином Бальмонтом и Борисом Пастернаком драм Кальдерона, стали заметным явлением русской культуры. Записки российских путешественников об Испании XIX – начала XX в., особенно знаменитые «Письма об Испании» В. П. Боткина, пользовались большой популярностью. Наконец, во второй половине XIX в., в период блестящего расцвета отечественной исторической науки, как ее отдельная отрасль появляется российская испанистика.

Приобщение российской образованной публики к истории Испании эпохи Средних веков и Нового времени началось с середины XIX в. благодаря выдающимся ученым Московского университета – Т. Н. Грановскому, П. Н. Кудрявцеву, С. В. Ешевскому и другим, которые в своих лекционных курсах касались основных – известных на тот момент – проблем испанской истории. Характерные для той эпохи представления о свободолюбии испанцев, их ненависти к бесправию и стремлении к независимости импонировали русской интеллигенции.

Есть еще одно обстоятельство, которое могло повлиять на то, что Пиренеи оказались в фокусе исследовательских устремлений отечественных историков. Как известно, Испания в течение нескольких веков находилась на рубеже двух цивилизаций – западной и восточной. Их противостояние и одновременно взаимодействие, порой парадоксальное, могло быть созвучно тем проблемам, которые волновали российскую общественную мысль в попытке определить место и роль России между Западом и Востоком. Отсюда постоянно возникавшие параллели между Россией и Испанией, акцентирование близости черт характера испанского и русского народов, которую отмечали не только русские путешественники XIX в., но и такие крупные мыслители и писатели, как, например, Лев Николаевич Толстой.

В 1840–1860-х годах собственно исследований по истории Испании в российской исторической науке еще не было. Единственное исключение – очерк Тимофея Николаевича Грановского (1813–1855), содержавший критический разбор исследования Р. Дози, посвященного соотношению реального Сида, исторического деятеля XI в., и героя «Песни о моем Сиде» и романсов.

В конце XIX – начале XX в. российская испанистика достигла уже выдающихся успехов. У историков этого поколения интерес к Испании приобрел собственно научный характер. Испания привлекала их возможностью проследить на малоизвестном, «экзотическом» материале действие общих закономерностей развития европейской истории. А среди этих закономерностей их, в свою очередь, интересовали те, изучение которых казалось наиболее перспективным для понимания развития России, решения самых насущных вопросов российской жизни. Исследователей того периода привлекали такие темы, как история экономики, история крестьянства и его борьбы за свободу и землю.

Так, знаменитый историк и социолог Максим Максимович Ковалевский (1851–1916), автор трехтомного труда «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства», широко использовал в работе материалы по истории Испании. Много внимания он уделял изучению сельской общины, считая ее важнейшим феноменом истории и России, и Испании. Широкое общественное звучание имела статья Ковалевского «Народ в драме Лопе де Вега „Овечий источник“» – дань интереса русского историка, жившего в эпоху бурных и болезненных перемен в российской деревне, к теме крестьянского протеста и восстания в средневековой Испании.

Еще один крупный историк, занявшийся, наряду с другими сюжетами, историей Испании, – Иван Васильевич Лучицкий (1845–1918) – принадлежал к научной школе Киевского университета. Будучи последовательным сторонником общинной теории и рассматривая общинный строй как некий всемирно-исторический этап, через который проходит любой народ, он стремился и в испанском материале найти подтверждение своим воззрениям. Результатом его работы в испанских архивах и библиотеках стали труды «Поземельная община в Пиренеях» и «Бегетрии: Очерк из истории испанских учреждений». Ученый считал, что многие стороны испанской жизни и все своеобразие ее средневековой истории могут быть поняты только при учете и тщательном анализе этого общественного института.

Несомненной заслугой Лучицкого является и то, что он вдохновил на изучение испанской истории такого яркого, талантливого своего ученика, каким был Владимир Константинович Пискорский (1867–1910).

В истории Испании Пискорского более всего интересовали две темы: сословное представительство в Кастилии и личная зависимость крестьян в Каталонии. Лишь на первый взгляд мало связанные друг с другом, они представляли собой своего рода проекцию на средневековую Испанию двух важнейших проблем российской жизни конца XIX в.: судьбы крестьянства, совсем недавно освобожденного от крепостной зависимости, и самодержавной монархии в стране, где всё громче звучали голоса о необходимости ее ограничения и введения конституции.

В 1896–1897 гг. Пискорский работал в архивах и библиотеках Испании, собирая материалы для двух своих книг. Талантливый, работоспособный, широко образованный, прекрасно подготовленный к архивным изысканиям, молодой русский ученый сразу же привлек к себе внимание испанских коллег. Круг его общения в Мадриде и Барселоне составили знаменитые политические деятели, ученые и писатели: Франсиско Пи и Маргаль, Марселино Менендес Пелайо, Хоакин Коста, Виктор Балагер, Рафаэль Альтамира и другие. Вот что писали о нем тогда в одной из испанских газет: «Не так давно мы имели возможность познакомиться с молодым исследователем из Киевского университета В. Пискорским, чьи трудолюбие и любовь к испанским традициям, в том числе к изучению испанской истории быстро завоевали симпатии не только корифеев науки, но и каждого образованного человека. Владимир Пискорский действительно стал приятелем всех нас, тех, с которыми он общался, дискутировал и после отъезда оставил о себе наилучшие воспоминания и многообещающие надежды. И они быстро реализовались… Его монографические работы по испанистике вызвали большой интерес. Мы всегда будем благодарны таким людям, как Пискорский, которые смогли отдать свою любовь и силы вопросам внутренней жизни испанского народа».

В. К. Пискорский

Результатом этой командировки стало написание двух книг, каждая из которых стала заметным явлением в испанистике: «Кастильские кортесы в переходную эпоху от средних веков к новому времени» (1897) и «Крепостное право в Каталонии в средние века» (1901).

Как и его учитель, Пискорский стремился за спецификой (а по представлениям того времени, даже экзотикой) испанского материала увидеть действие общеевропейских закономерностей. Он полагал, что «внимательное изучение испанских учреждений может дать более полное представление и более правильное понимание тех норм и тех политических принципов, которые легли в основу исторического развития всей Западной Европы. Так, Английская хартия вольностей, считающаяся чуть ли не фундаментом современного европейского представительства, при сравнении с аналогичными актами испанской государственной жизни утрачивает значение чего-то своеобразного и исключительного». Его книга о кортесах, основанная на едва ли не исчерпывающем для того времени знании источников и литературы, отличалась строгостью и глубиной научной мысли, четкой структурой, ясностью и убедительностью изложения, умением найти «золотую середину» в вопросе, изучение которого в испанской историографии было крайне поляризовано. Эти и другие достоинства обеспечили книге долгую жизнь не только в российской, но и в мировой историографии: в 1930 г. она была переведена и издана в Испании, а затем переиздана в 1977 г., уже в совсем иной период развития исторического знания, как классическая работа, не потерявшая в то же время своей научной актуальности.

Не меньший интерес вызвала и книга о крепостном праве в Каталонии. Показательно, что в 1901 г. Пискорский был избран первым иностранным членом-корреспондентом Королевской Академии искусств в Барселоне.

В 1902 г. ученый опубликовал первую русскую «Историю Испании и Португалии»; переизданная еще при жизни автора, она до сих пор привлекает интерес читателей и переиздается в нашей стране.

Значение трудов В. К. Пискорского для развития отечественной испанистики трудно переоценить. Многие его идеи позже получили развитие в трудах как отечественных, так и зарубежных испанистов. Ученому был свойственен поистине энциклопедический интерес к стране, которую он глубоко почувствовал и полюбил.

В развитии российской испанистики того времени подчас трудно разграничить усилия историков и филологов. Так, петербургский ученый Дмитрий Константинович Петров (1872–1925) внес заметный вклад в изучение не только языка и классической литературы Испании, но и ее истории. Его литературоведческие работы глубоко историчны. Театр Лопе де Вега, которому посвящены главные труды ученого, Д. К. Петров считал зеркалом национальной жизни Испании, ее художественной летописью. Изучая творчество Лопе, он считал необходимым обращение к историческим источникам (летописям, запискам современников, донесениям венецианских послов и пр.). Особый интерес для историков представляет очерк «Испанские авантюристы XVI–XVII столетий», в котором содержатся тонкие наблюдения об особенностях национального характера испанцев. Любопытны сделанные Д. К. Петровым сопоставления национальных культур России и Испании и, конечно, важно его обращение к арабским текстам. Отдельного упоминания заслуживает осуществленное ученым образцовое для того времени издание уникального памятника испано-арабской литературы XI в. «Ожерелье голубки» Ибн Хазма (1914). Тексту поэмы ученый предпослал ценное историческое исследование, где был поставлен вопрос о взаимном влиянии испанского ислама и католической цивилизации в Средние века.

Культура арабской Испании привлекла внимание и других российских ученых. Ей посвящены, в частности, содержательные работы выдающегося востоковеда-арабиста академика И. Ю. Крачковского (1883–1951), важные для изучения не только культуры, но и истории Аль-Андалуса. Широкую известность приобрела и его историографическая работа «Полвека испанской арабистики», впоследствии переведенная на европейские язык и, в том числе на испанский.

Традиции дореволюционной испанистики были продолжены и в советское время, – правда, со значительным перерывом в 20-е – начале 30-х годов. Новый импульс ее развитию дали трагические события Гражданской войны в Испании (1936–1939), приковавшие к себе внимание всего мира. Советский Союз активно поддерживал Испанскую республику. Репортажи с фронтов Гражданской войны советских журналистов, и особенно Михаила Кольцова, стали не только бесценными свидетельствами эпохи, но и замечательными памятниками отечественной журналистики.

В СССР в те годы резко возрос интерес к Испании, ее истории и культуре. Не случайно именно тогда в Педагогическом институте им. А. И. Герцена (Ленинград) сложилась группа исследователей, изучавших историю средневековой Испании. Это А. Е. Кудрявцев, А. М. Розенберг, Н. С. Масленников, И. В. Арский, Г. Н. Коломиец. Отличительными чертами их работ были стремление к масштабной постановке проблем и к широким обобщениям, преимущественный интерес к социально-экономической истории, к положению крестьянства и городских низов, к народным движениям. Эти аспекты акцентировались и при обращении к истории Реконкисты. Впервые в отечественной историографии появились работы, специально посвященные вестготскому периоду в испанской истории, Реконкисте, Кастилии XIII в., социально-политической борьбе в Кастилии XV в., восстаниям комунерос и жерманий. В 1937 г. А. Е. Кудрявцев опубликовал книгу «Испания в средние века», адресованную широкому кругу читателей, – первую обобщающую книгу по истории Испании со времен «Истории Испании и Португалии» В. К. Пискорского.

Хотя характерные для этой группы испанистов крайности марксистского подхода серьезно ограничили научную значимость их работ, в целом они имели большое значение для развития отечественной испанистики. Особого внимания заслуживает сборник статей «Культура Испании» (1940), в котором были опубликованы, наряду с работами историков, труды замечательных отечественных филологов и искусствоведов того времени, в частности, исследование крупнейшего знатока испано-русских культурных связей М. П. Алексеева «Этюды из истории испано-российских отношений».

К сожалению, самый, пожалуй, талантливый из российских историков-испанистов этого поколения, И. В. Арский, опубликовавший в 1935–1941 гг. серию работ по различным аспектам испанской истории VII–XVI вв., погиб на фронте в годы Великой Отечественной войны.

В начале 50-х годов к изучению истории средневековой Испании обратился С. В. Фрязинов, который в 1954–1965 гг. опубликовал статьи о Реконкисте, монастырском землевладении, крестьянских движениях. Преподававший в Калининском и Горьковском университетах, он был тесно связан с медиевистами Москвы, где с середины 50-х годов также возобновляются исследования по истории Испании. Необходимость подготовки специалистов в этой области стала очевидной в ходе работы над вузовским учебником по истории Средних веков и особенно над III и IV томами «Всемирной истории» (вышли в свет в 1957–1958 гг.): главы по истории Испании в них писали известные медиевисты, которые, однако, не были испанистами, поэтому общие оценки не подкреплялись специальными исследованиями.

Во второй половине 50-х годов в российскую испанистику приходит следующее поколение медиевистов. Это прежде всего А. Р. Корсунский, Э. Э. Литаврина, Л. Т. Мильская, И. С. Пичугина.

Наиболее значительной фигурой среди историков-испанистов в области медиевистики был профессор Московского университета А. Р. Корсунский (1914–1980), специалист в области социально-экономической истории раннего Средневековья в Западной Европе, истории Поздней Римской империи, источниковедения. Он был учеником выдающегося отечественного медиевиста Н. П. Грацианского, который, хотя специально и не занимался историей Испании, являлся учеником В. К. Пискорского. С 50-х годов Корсунский обратился к истории вестготской Испании, прежде всего социально-экономических ее аспектов; плодом этих исследований стала книга «Готская Испания» (1969). В дальнейшем он расширил хронологические рамки своих исследований по испанскому Средневековью, опубликовав книгу «История Испании IX–XIII вв.» (1976). Характерной чертой исследовательского метода Корсунского было стремление рассмотреть испанский опыт в сравнении с другими странами Западной Европы и увидеть за спецификой испанского Средневековья действие общих закономерностей. Корсунский стал первым со времен Пискорского отечественным испанистом, труды которого стали известны за рубежом, в том числе в самой Испании. Не менее важно, что А. Р. Корсунский создал замечательную научную школу по социально-экономической истории средневековой Испании, с которой во многом связаны последующие успехи российской испанистики.

Изучение средневековой Испании стало одним из приоритетных направлений исследований еще для одного известного специалиста в области социально-экономической истории стран Западной Европы эпохи раннего Средневековья – Л. Т. Мильской (1924–2006), автора книги «Очерки по истории деревни в Каталонии X–XII вв.» (1962). В серии статей 80-х – 90-х годов Л. Т. Мильская существенно расширила тематику исследований по истории Каталонии по сравнению с книгой, обратившись и к системе организации власти, и к истории знати. Ее перу принадлежит и несколько историографических работ, посвященныX в. К. Пискорскому (совместно с И. С. Пичугиной) и А. Р. Корсунскому.

Ученица академика С. Д. Сказкина Э. Э. Литаврина (1928–2002) первой из российских испанистов обратилась к исследованию социально-экономической истории Испании XVI–XVII вв., а также истории общественной мысли этого периода. Поскольку одновременно она занималась новейшей историей Латинской Америки и много внимания уделяла преподаванию, ее научное наследие в области истории Испании не очень велико по объему, но очень значимо для развития испанистики. Как и А. Р. Корсунскому, Э. Э. Литавриной удалось создать свою школу испанистов.

Наряду с медиевистикой значительных успехов в 50-е – 60-е годы достигло изучение новой и новейшей истории Испании. Тон в этих исследованиях задавали академик И. М. Майский, Х. Висенс, Х. Гарсиа, А. Гонсалес, В. В. Кулешова, М. Т. Мещеряков, С. П. Пожарская, Л. В. Пономарева, Д. П. Прицкер, Е. М. Тепер и многие другие. Усилиями некоторых из этих историков и по инициативе академика Ивана Михайловича Майского был подготовлен к печати и в 1971 г. вышел в свет первый выпуск альманаха «Проблемы испанской истории», вокруг которого в дальнейшем многие годы группировались отечественные испанисты. Впоследствии были опубликованы еще пять выпусков «Проблем испанской истории»: в 1975, 1979, 1984, 1987 и 1992 гг. Наряду со специалистами по новой и новейшей истории Испании в них активно участвовали и медиевисты, и специалисты по древней истории.

После длительного перерыва это издание было возобновлено в новой форме и под новым названием «Испанский альманах» (Вып. 1 – М., 2008; Вып. 2 – М., 2010).

С начала 80-х годов плодотворно развивались научные контакты между российскими и испанскими историками. Одним из важнейших начинаний стало издание документов по истории дипломатических отношений между Россией и Испанией, подготовленное отечественными и испанскими исследователями во главе с С. П. Пожарской и М. Эспадасом Бургосом и изданное на русском языке в Москве и на испанском языке в Мадриде в 1991–2005 гг.

Важнейшей формой научного сотрудничества между российскими и испанскими историками стали двусторонние коллоквиумы, проходившие попеременно в нашей стране и в Испании (у нас – в 1981, 1985 и 1989 гг., а затем, после большого перерыва, в 2008 и 2010 гг.; в Испании – в 1983, 1987 и 1992 гг.). Эти научные форумы вызвали огромный интерес, о чем свидетельствует участие в них крупнейших испанских историков: Элоя Бенито Руано, Антонио Домингеса Ортиса, Мануэля Фернандеса Альвареса, Эмилио Саэса, Мануэля Эспадаса Бургоса и многих других.

С 70-х годов в отечественной медиевистике утвердилось новое поколение испанистов, вместе с которым в науку пришли новые сюжеты и новые подходы. Увы, некоторых из них, и самых талантливых, уже нет среди нас; мечтавшие о создании коллективной «Истории Испании», они не смогли принять в ней участие. Тем не менее, они присутствуют в нашей книге не только строками библиографии; их коллеги и ученики плодотворно разрабатывают их подходы, в том числе и в «Истории Испании». Мы не можем не назвать здесь такие имена, как О. И. Варьяш (1946–2003), С. Д. Червонов (1955–1988), Н. П. Денисенко (1941–2007), В. Ф. Мордвинцев (1947–1996).

На протяжении последних 20–30 лет в испанистику пришли новые поколения историков, сейчас уже во многом определяющие направления и уровень исследований в этой области. Именно они составили бо́льшую часть авторов «Истории Испании», хотя в ней участвовали и ученые старшего поколения.

Наряду с традиционными центрами отечественной испанистики, такими как Институт всеобщей истории РАН и исторический факультет Московского университета, историки-испанисты работают в ряде московских вузов (РГГУ, РУДН, МГИМО, МГЛУ и других), в университетах и педагогических институтах Воронежа, Ульяновска и других городов России.

Многие годы признанным главой российских испанистов являлась Светлана Петровна Пожарская (1928–2010). Ее книги считаются классическими и изданы в Испании, она создала научную школу, долгое время являлась ответственным редактором «Проблем испанской истории», а затем и «Испанского альманаха», возглавляла подготовку российско-испанских коллоквиумов. Именно она находилась во главе авторского коллектива трехтомной «Истории Испании», первый том которой читатель держит в своих руках.

* * *

В истории Испании всегда проявлялись черты ее географического положения, рельефа, климата. Испания занимает большую часть самого большого полуострова Европы – Пиренейского, расположенного на крайнем юго-западе континента. Это означает близость, с одной стороны, к кратчайшим морским путям, связывающим Европу и Америку, с другой – непосредственное соседство с Африкой. Испания отделена от нее лишь Гибралтарским проливом шириной ок. 12 км, что играло ощутимую роль всегда, но особенно в начале VIII в., когда началось завоевание страны арабами и берберами, переправившимися сюда из Северной Африки.

Для Испании характерен горный рельеф; в этом отношении она уступает в Европе лишь Швейцарии. Около 9/10 территории страны составляют горы и плоскогорья. Плоскогорье Месета, занимающее центральные и западные области полуострова, – самое обширное в Европе. Наиболее значительные горные цепи – Пиренеи, отделяющие Испанию от Франции; Кантабрийские горы на северной окраине Месеты; Центральная Кордильера, которая делит Месету на две части: северную (Старокастильское плоскогорье) и южную (Новокастильское плоскогорье); Иберийские горы, ограничивающие Месету с востока; Сьерра Морена, замыкающая Месету с юга и отделяющая Андалусию от Новой Кастилии; Сьерра Невада, протянувшаяся вдоль средиземноморского побережья Андалусии (именно здесь находится высочайшая вершина Испании – гора Муласен). Две главные цепи Каталонских гор, береговая и внутренняя, тянутся параллельно берегу Средиземного моря, разделенные широкой Каталонской долиной.

Низменности занимают лишь немногим более 1/10 территории страны. На северо-востоке между Пиренейскими, Иберийскими и Каталонскими горами (бассейн реки Эбро) находится Арагонская низменность, на юге полуострова, между Сьерра Мореной и Сьерра Невадой – Андалусская низменность. На средиземноморском побережье расположены узкие Валенсийская и Мурсийская низменности, на западе полуострова – Южно-Португальская низменность.

Бо́льшая часть полуострова окружена морем, причем его берега мало изрезаны, глубоких внедрений моря в сушу нигде нет. Внутренние районы полуострова удалены от моря на расстояние до 400 км, что определяет континентальный характер их климата. Из наиболее крупных рек Испании только одна – Эбро – впадает в Средиземное море, остальные – Дуэро, Тахо, Гвадиана, Гвадалквивир – впадают в Атлантический океан. Низовья трех из них находятся в Португалии, а на территории Испании судоходен только Гвадалквивир в его нижнем течении (что сделало возможным превращение Севильи в важнейший океанский порт).

Пальмовая роща в Эльче (провинция Мурсия)

Естественные условия в Испании не были благоприятны для развития внутренних связей и создания обширных исторических регионов. Природные области в эпоху Средневековья совпадали здесь с историческими политическими образованиями, и эта ситуация продолжала влиять на историю страны и в Новое время. Так, в северной части Месеты были расположены Леон и Старая Кастилия, в южной – Новая Кастилия и Эстремадура, в Арагонской равнине – Арагон, а на северо-западе полуострова, на территории Галисийского массива – Галисия.

Климат в Испании в целом субтропический, средиземноморский, однако различия между отдельными зонами полуострова в отношении климатических условий весьма существенны. В северных областях страны (Галисия, Астурия, Бискайя) – ровный морской климат с мягкой зимой и нежарким летом, с частыми и обильными осадками. Это так называемая «влажная Испания». В остальной же части страны (т. е. примерно на двух третях ее территории), к югу от Кантабрийских гор, количество осадков невелико, и одной из главных хозяйственных проблем является нехватка воды. Для внутренних областей Испании характерны резкие контрасты между высокими летними (до +40°) и довольно низкими зимними температурами (до -25°). В этой части полуострова, именуемой «сухой Испанией», часты засухи (особенно в Кастилии, Андалусии и Валенсии).

Река Дуэро в ее среднем течении

Наиболее распространенные в Испании почвы – буроземы и красноземы, причем на значительной части Месеты преобладают малоплодородные скелетные каменистые почвы.

Основные культуры сельского хозяйства Испании – это зерновые, виноград и оливки. На равнинах и плоскогорьях основную часть площади занимают зерновые (прежде всего пшеница), особенно к северу от Тахо, в низменностях Эбро и Гвадалквивира. В горах сеют рожь. Главные районы виноградарства – юг полуострова, долина Эбро и Левант, а также долина Дуэро. Зона оливководства в основном располагается на юге.

В Испании издавна широко распространено скотоводство, составляющее для жителей засушливых районов основу существования. Главное место занимало овцеводство, но во многих районах важную роль играло разведение крупного рогатого скота.

Географические условия повлияли на типы поселений в разных зонах. Так, например, в горных местностях Астурии, Галисии, Кантабрии, Басконии, где было достаточно воды и где было развито скотоводство, веками преобладали отдельные дворы; на равнинах, где главную роль в хозяйстве играло земледелие и население концентрировалось близ источников воды, господствовала система поселения деревнями.

Отары овец в Старой Кастилии

Испания богата полезными ископаемыми. Наличие железных руд издавна способствовало изготовлению и использованию железных орудий. С античных времен добывались золото, серебро, медь и свинец (хотя золотые и серебряные рудники в основном истощились еще в древности), столетиями важную роль играла добыча ртути в Альмадене.

В целом природные условия на полуострове были менее благоприятными для хозяйственного роста, в частности для интенсивного земледелия, чем в некоторых других регионах Европы, но не препятствовали достижению такого уровня производства, который необходим для динамичного общественного развития. В то же время они определяли главные направления ее внешней политики, а близость Африки до сих пор является важным фактором в жизни страны.

* * *

Историческое сознание и представления о прошлом страны уже не одно столетие находят свое выражение в богатой и разнообразной историографической традиции Испании, их влияние сказывается и за рамками академических трудов, учебников истории и музейных экспозиций.

В конце 2007 г. испанские парламентарии приняли закон о расширении прав тех, кто подвергся преследованиям или насилию во время Гражданской войны и диктатуры Франко, получивший краткое и емкое название – Закон об исторической памяти. Закон долго готовили и обсуждали (с 2005 г.), и он вызвал столь живую реакцию среди испанцев, что было очевидно: речь идет о чем-то более значительном, чем обычная политическая дискуссия между сторонниками и противниками правящей партии, инициировавшей принятие закона (это была Социалистическая рабочая партия Испании). Основные положения закона касались следующего: все приговоры, вынесенные во время Гражданской войны и диктатуры франкистскими судами сторонникам прежнего режима, объявлялись незаконными. Размеры пенсий и компенсаций жертвам франкизма и их семьям увеличивались, участники интернациональных бригад получили право на испанское гражданство без необходимости отказа от своего, были уточнены права на гражданство потомков политических эмигрантов. Государство взяло на себя обязательство финансировать поиск и идентификацию захоронений времен войны и репрессий. Все символы, связанные с франкизмом или прославляющие его, должны быть удалены с архитектурных сооружений и из публичного пространства (за исключением тех, которые являются неотъемлемой частью архитектурного ансамбля). Мемориал «Долины павших» приравнен по статусу к местам религиозного культа, где запрещены любые акции политического характера. И, наконец, было объявлено о создании в Саламанке Исследовательского центра исторической памяти (Центра по изучению документов исторической памяти).

Позицию критиков этого закона, несмотря на разнообразие аргументов, можно свести к следующему: закон односторонен и ущемляет права той части испанцев, которые не были активными противниками режима или поддерживали его. Это противоречит официальной позиции, которая была провозглашена в эпоху перехода от диктатуры Ф. Франко к парламентской монархии и принята большинством общества. Социалистов обвинили в пересмотре итогов войны и попытке взять реванш за события прошлого.