Buch lesen: «Ковчег Лит. Том 2»

Сборник
Schriftart:

© В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е. Первушкина, Н. Рыжова, А. Скляр, С. Суркова, М.-Р. Саар, Д. Чант, Э. Царионов, Д. Шахназаров, А. Шебеко, В. Шлыкова, 2020

© ИД «Городец», 2020

Виктория Лебедева
Семинар Владимира Цыбина, выпуск 2002 года

Самый лучший подарок

Один мужчина (звали его Николай Николаевич, но имя это в русской литературе занято, потому пусть он будет, к примеру, Игорем Ивановичем) очень любил жену. Сам по себе факт этой любви довольно любопытен, потому что с женой Игорь Иванович прожил беспорочно уже двадцать три года, четыре месяца и семнадцать дней, сами считайте. Еще любопытнее, пожалуй, тот факт, что и жена все двадцать три года, четыре месяца и семнадцать дней отвечала ему взаимностью – за вычетом, может быть, тех редких моментов, когда Игорь Иванович выпивал с коллегами отечественного вина и делался невнимателен, отчего непременно терял что-нибудь ценное: кепку или шарфик, часы или телефон, или кошелек с запертой внутри банковской карточкой, или перчатку (непременно одну, вот обида), или очки, или галстук, или пуговицу от пальто (с мясом и, разумеется, на самом видном месте, там, где у мужчин возраста Игоря Ивановича высшая точка пивного живота, а у самого Игоря Ивановича живота почти не было), или единый проездной билет на месяц вперед, или ручку, или зонтик, или сумку, или книжку, взятую с собой в метро скуки ради, – и всегда немножечко совесть, потому что в праздники Игорь Иванович возвращался среди ночи, утративший дар членораздельной речи и все наличные средства, иногда немножечко побитый на улице неизвестно кем, – и наутро ужасно маялся печенью. Но сколько выходило таких дней? Новый год да Восьмое марта, плюс День армии (где Игорь Иванович, к слову сказать, не служил), да дней рождения пять-шесть на небольшой коллектив – вот и получается, что за всю совместную жизнь жена не любила Игоря Ивановича никак не больше десяти дней в году, да и то часа по четыре в сутки, когда безуспешно набирала ему, пьяному и бравому, и уговаривала вернуться домой, пока ноги нормально идут. А это в сумме так мало, согласитесь, что можно не считать.

Итак, один мужчина, звали его Игорь Иванович, очень любил жену. И жена его очень любила. Потому оба хотели, чтобы у любимых людей в жизни было все только самое лучшее – качественное, добротное и функциональное. Жена Игоря Ивановича, как все практичные женщины, точно знала, что три этих свойства чаще всего никак не связаны с суммой, которую продавцы назначают за свой товар. А Игорь Иванович, как все практичные мужчины, больше ориентировался на цену. Ему казалось, во-первых, что покупать любимой женщине дешевое неловко, во-вторых, что хорошее мало стоить не может. И все бы ничего, вполне себе современный подход, да вот беда – служил Игорь Иванович в скромном страховом офисе, а жена и вовсе работала воспитательницей в детском саду; ну никак не выходило выкроить из семейного бюджета такие суммы, которых бы хватило на достойный подарок. Уже и сыновья выросли, в институты пошли, стали стипендии получать и по вечерам сами подрабатывать «на карман», а все равно не получалось, хоть ты что хочешь!

Конечно, брали и кредиты – куда без них по нынешней-то жизни. Когда холодильник потек, брали, и когда ремонт делали. И когда детскую мебель на взрослую меняли, тоже пришлось. И когда балкон стеклили. Но как-то это было без фанатизма, только на самое-самое необходимое. Потому что больше всего на свете жена Игоря Ивановича боялась влезть в долги. Игорь-то Иванович был бы и не против, и много раз пытался объяснить своей упрямой половине, что кредит – это не совсем долг, а она ни в какую! И на «баловство» у банка брать ни за что не позволяла. Он, бывало, увидит модную техническую новинку и возжелает, и глаз горит, а тут жена с калькулятором, с блокнотиком – сядет и объяснит на пальцах, сколько выйдет переплаты да мороки с бумажками. Так и не купят ничего, только облизнутся. В такие дни Игорь Иванович, честно сказать, был не совсем уверен, что любит жену. Но это у него быстро проходило. Поэтому тоже не считается.

Так и жили. Дружно жили (почти всегда). И пусть не шиковали, но и не бедствовали.

Долго ли, коротко, но стало жене Игоря Ивановича пятьдесят лет. Юбилей.

Наутро жена в парикмахерскую ушла – укладку делать, брови щипать да маникюр наводить по случаю праздника, – дети по друзьям разбежались до самого вечера, а Игорь Иванович сел перед телевизором и крепко задумался: что бы такое подарить на круглую дату? У него, конечно, серьги были заранее приготовлены, серебряные с изумрудиками, скромненькие и со вкусом, и билеты в драмтеатр на премьеру, на послезавтра, но это разве подарки к юбилею? Хотелось Игорю Ивановичу в этот день для жены чего-нибудь эдакого, особенного.

Проводив ее в парикмахерскую, Игорь Иванович взялся было готовить праздничный обед и уже начал делать салат, но мысль о настоящем подарке не отпускала. Вот и сел к телевизору развеяться немного, да не помогло. Сидел Игорь Иванович, думал, а ничегошеньки придумать не мог. И телевизор, к слову сказать, даже не слышал, хоть в новостях про нашу хоккейную сборную рассказывали, как она опять всех победила, – и вдруг в дверь позвонили. Игорь Иванович подумал сначала, что это жена с маникюра вернулась, не хочет ключи в сумочке выкапывать, и поднялся с дивана, – но в дверь снова позвонили, настойчивее прежнего, эдак с оттягом, и он сразу понял – нет, не жена. Точно нет.

Игорь Иванович вышел в коридор и глянул в глазок.

За дверью наблюдалось молодое лицо, улыбающееся от уха до уха, – и эта улыбка еще усугублялась видом через глазок, как будто из нее одной состояла коротко остриженная и гладко причесанная голова пришельца.

– Вам кого? – спросил осторожный Игорь Иванович.

– Наша фирма проводит сегодня рекламную акцию! – рапортовала улыбающаяся голова бодро.

Услышав эти слова, Игорь Иванович уже собрался вернуться в комнату, но из-за двери прибавили доверительно: «Я от Валерия Андреевича. Знаете такого?» (На самом деле голова сказала, что она от Михал Иваныча, но и это имя уже занято, на сей раз не литературой, а советским кинематографом, так что пусть будет Валерий Андреевич, не все ли равно.)

Валерия Андреевича Игорь Иванович, конечно, знал. Еще как. Валерий Андреевич был не кто иной, как его непосредственный начальник. И начальник, надо сказать, довольно крутого нрава. Что не по нем, сразу кидался приказ об увольнении строчить. Потому Игорь Иванович, делать нечего, на всякий случай открыл дверь и выглянул в сумеречный панельный коридор.

Практически из-под улыбки выпирала яркая картонная коробка, определенно тяжелая, потому что улыбка уже сделалась, помимо воли ее владельца, несколько напряженной.

– Так что у вас? – спросил Игорь Иванович сухо.

– Рекламная акция! – бодро рапортовал пришелец снова. – Только сегодня! Мы бесплатно почистим ваш ковер нашим чудо-пылесосом!

– У нас нет ковров! – отозвался Игорь Иванович еще суше и уже хотел откланяться, но не тут-то было – пришелец перехватил коробку поудобнее и как бы случайно выставил вперед ногу в начищенном до блеска остроносом башмаке, препятствуя ходу металлической двери.

– А диван? У вас есть диван? – спросил пришелец заискивающе.

– Нет, – по инерции отрекся Игорь Иванович.

– Нет?!

– Нет!

Молодой человек и Игорь Иванович прямо посмотрели друг другу в глаза и все друг про друга немедленно поняли. – Ну хоть коврик у входной двери я могу почистить? – взмолился молодой человек. – А то мне отчитываться сегодня, а все как сговорились… Не заплатят же!

– Не до вас! – ответил Игорь Иванович строго. – У жены сегодня юбилей.

– Вот! – воодушевился молодой человек.

Он опять перехватил коробку и немножко вдвинулся в дверной проем, так что Игорю Ивановичу пришлось подать назад.

– Что «вот»?! – попытался рассердиться Игорь Иванович.

– Юбилей! Жена придет… а она, кстати, где?.. дома?.. нету?.. прекрасно!.. жена придет, а у вас ковер почищен, то есть диван! Разве же это плохо?

– Молодой человек, вы меня слышите вообще?!

– Конечно! Представители нашей фирмы всегда самым внимательным образом готовы выслушать своих клиентов! – Но я не ваш клиент!

– Нет? Валерий Андреевич рекомендовал вас с самой лучшей стороны! Мы на прошлой неделе провели показательную чистку у него в гостиной, и супруга Валерия Андреевича осталась очень довольна результатом… – на этих словах визитер снова переступил и окончательно вдвинулся в коридор, еще потеснив Игоря Ивановича. – Ради бога, можно я это здесь поставлю? Вы себе не представляете даже, сколько это весит!

Коробка твердо встала на пол, под ноги Игорю Ивановичу. Тот проводил ее обреченным взглядом и махнул рукой: «Шут с вами, проводите вашу чистку!» Если против Валерия Андреевича он еще знал какие-то меры, то против супруги его (которую в жизни звали Ольга Яновна, но это тоже из советского кинематографа, так что у нас она будет Юлией Борисовной) – увы и ах. Юлия Борисовна числилась главным бухгалтером в конторе Игоря Ивановича. Дальше можно не рассказывать.

Добрых полтора часа в большой комнате ухал и гудел басом удивительный пылесос, перебиваемый бойкой рекламной скороговоркой пришельца, и вскоре продавленный раскладной диванчик сделался точно как новенький. Исчезло замытое кофейное пятно в том месте, где пару лет назад Игорь Иванович неосторожно опрокинул полную чашку, исчез жирный след котлеты, которую уронил старший сын, большой любитель поесть перед экраном, и даже сам цвет диванчика стал как будто другим – свеженьким и ярким, точно с него сняли верхнюю кожицу.

Игорь Иванович нервно взглянул на часы – жена должна была вот-вот вернуться из парикмахерской.

– Ну как? – бодро поинтересовался рекламный молодой человек. – Впечатляет?

Он опять растянулся в улыбке, и она заняла все лицо. «И как он это делает?» – про себя удивился Игорь Иванович и торопливо кивнул – мол, да, впечатляет.

Игорь Иванович и пришелец снова уставились друг на друга, и на сей раз понимания не было в помине.

– Ну? – уточнил пришелец.

– Ну? – переспросил хозяин.

– Что будем решать? – осторожно намекнул пришелец.

– Надо где-то расписаться? – не понял хозяин. – Извините, я тороплюсь…

Тут молодой человек отбросил политес и прямо спросил, собирается ли Игорь Иванович покупать чудо-пылесос или так и будет прикидываться, будто ничего не понимает в правилах современной торговли. Диванчик сиял. Пылесос стоял в полной боевой готовности и тускло, благородно поблескивал боком цвета «металлик». Он был похож на гигантского навозного жука. «Вот бы Леночке, в самом деле, такой…» – подумал Игорь Иванович. (Жену Игоря Ивановича действительно звали Еленой, но уж это такое имя, которое со времен Гомера не использовал только ленивый, да к тому же приведено без отчества, так что и менять его на другое не имеет смысла.)

– Сколько? – спросил он на всякий случай. Такой агрегат был определенно не по карману. Определенно! Но за спрос денег не берут.

– Всего сто двадцать тысяч рублей! – рекламный молодой человек особо выделил интонацией начальное «всего», но, видя сокрушительный эффект, который произвела на Игоря Ивановича названная сумма, тут же добавил, не сбавляя темпа: – Но в дни рождения наших клиентов фирма предоставляет пятнадцатипроцентную скидку каждому, кто предъявит соответствующий документ! Итого наш замечательный пылесос сегодня обойдется вам в смешную сумму… (тут пришелец сделал многозначительную паузу и весело поиграл бровями) сто две тысячи! И ни копейкой больше!

Игорь Иванович и рекламный молодой человек опять смотрели друг на друга в упор. И во взгляде первого вполне отчетливо читалось обреченное «денег нет», а во взгляде второго брезжило обнадеживающее «возможны варианты»…

Спустя два часа Елена (отчество, как договорились, мы тут не указываем) вернулась из парикмахерского салона. Ей очень удачно покрасили брови и сделали укладку, подпилили ногти и покрыли ненавязчивым розовым перламутром – так что она чувствовала себя почти прекрасной. Мужа дома она не застала.

Овощи, отваренные для праздничного оливье, так и остались на плите в кастрюльке, неочищенные – за вычетом одной картофелины. На разделочной доске горкой лежала заветренная докторская колбаса, накромсанная неровными кубиками. В глубокой салатнице на донышке слезоточил наспех нарубленный репчатый лук. В кухне наблюдалась умеренная разруха, как всегда, когда долго и счастливо женатые мужчины пытаются готовить самостоятельно. Елена-почти-прекрасная немножечко подобрала, немножечко протерла – и стала звонить мужу.

В трубке сначала слышались долгие безответные гудки, а потом взволнованный Игорь Иванович сообщил с места в карьер: «Леночка! Я сегодня совершил нечто героическое!» Леночка, зная мужа, немедленно и очень сильно насторожилась.

– Я люблю тебя! – сказал Игорь Иванович.

– Что ты натворил? – уточнила Елена-почти-прекрасная.

Ей начало казаться, что муж пьян, хотя голос не вело, как это бывало обычно. Но волнение в нем было очень, очень подозрительное.

– Что ты натворил? – строго спросила она еще раз, и внутри у нее все сжалось в комочек, помимо воли.

– Натворил?! Бог с тобой, Леночка! Я ничего не натворил! Я хотел сделать тебе подарок!

– Подарок?! – у Елены-почти-прекрасной на этом слове началась отчетливая аритмия. – Какой подарок?.. – Представляешь, Леночка! Я… сегодня… кредит! – Игорь Иванович говорил сквозь смех, потому проглатывал некоторые слова.

– Какой еще кредит? Где ты?! – еще сильнее заволновалась виновница торжества и стала свободной рукой шарить в ящичке с лекарствами, отыскивая на ощупь корвалол в таблетках.

– На сто тысяч! Вернее, на сто две! – сообщил счастливый Игорь Иванович.

Леночка на всякий случай села. Корвалол наконец нашелся. Он как будто сам впрыгнул в руку.

– Что? – спросила она хрипло.

Игорь Иванович стал сбивчиво рассказывать своей почти прекрасной Елене про рекламного молодого человека с чудо-пылесосом и про то, как поехали в офис оформлять документы. Игорь Иванович пребывал в великолепном настроении и немножечко как бы подшучивал над собой и сам этим шуткам смеялся, не замечая напряженного молчания на другой стороне трубки.

– Ты представляешь, Леночка! – радовался Игорь Иванович. – Тут на выбор сразу три банка. У одних восемнадцать процентов годовых, но с комиссией, у других двадцать, но без комиссии, а у третьих девятнадцать, но зато самый большой первый взнос. Уж я между ними бегал-бегал, бегал-бегал. Даже на калькуляторе считал, правда-правда!

Леночка дрожащей рукою пошарила над вытяжкой и достала массивный черный калькулятор, с которым ходила за покупками в конце недели. Набрала сто две тысячи, поделила на сто, умножила на восемнадцать, прибавила обратно сто две тысячи и разделила теперь уже на свой рабочий оклад, который получала чистыми на руки, – и по щеке ее покатилась соленая слезинка, величиной не больше рисового зернышка.

– А этот, рекламный, торопит! – сквозь смех продолжал Игорь Иванович. – Уж и бумаги распечатал в трех экземплярах – один мне, один себе и один банку, когда выберу. А девица, которая там, где двадцать процентов, но без комиссии, наблюдает за мной и губы кривит. Мол, жадный мужик, престижную вещь покупает, а копейки высчитывает. Э, нет, думаю. У тебя, милочка, я точно оформляться не стану…

Тут у Леночки по щекам скатилось друг за другом еще несколько слезинок покрупнее – где-то примерно с очищенное подсолнечное семечко. Она опустила телефонную трубку между колен и стала смотреть в кухонное окошко. В трубке что-то клокотало и фыркало неразборчиво, но она не слышала, а только думала – за что, за что? И ведь надо же, какой день выбрал! День рождения! Юбилей!

И так ей стало за себя обидно, что она отерла слезы и решительно поднесла трубку к уху с твердым намерением сказать Игорю Ивановичу все, что накопилось за двадцать три совместных года, четыре месяца и семнадцать дней. – Правда же я молодец! – сказала трубка. – Сама подумай – такого подарка я тебе точно еще не делал!

– Да уж! – подтвердила именинница холодно и сжала свободную руку в кулак. А потом оглушительно всхлипнула и прошептала: – Игорь, как ты мог?!

– Леночка? – удивилась трубка. – Леночка?!

– Как ты мог?! – кричала исступленная Леночка. – Зная мое отношение! Как?!

– Но Леночка… – опешила трубка. – Ты меня слышала? Я не взял кредит!

Леночка растерянно замолчала, боясь переспрашивать. – На сто тысяч! Точнее, на сто две! Не взял! – отчетливо повторил счастливый Игорь Иванович. – Понимаешь, я хотел сделать тебе подарок к юбилею, самый-самый лучший, а тут… В общем, когда девочки насчитали мне почти по десять тысяч в месяц, если на год, и почти по восемь, если на два… я тогда сел над бумагами этими и подумал, как прихожу к тебе… и…

Леночке по мере этого рассказа сначала сделалось немножечко жарко, потом немножечко холодно – и опять жарко. А в самом интересном месте, когда Игорь Иванович, смеясь над собой пуще прежнего, пересказывал, как возмущались банковские люди и как стыдили его, а он не сдался, – она перешла в большую комнату и тяжело опустилась на вычищенный диванчик. Села на то самое место, где раньше было пятно от пролитого кофе, и не заметила отсутствия пятна. И отсутствия масляного следа, некогда оставленного старшим сыном, не заметила тоже. Она вообще не заметила в диванчике никаких изменений.

Наверное, потому, что в глазах у нее стояли слезы. (Теперь это были по-настоящему крупные слезы, величиною с кофейное зерно.) Виною глупая женская впечатлительность. Кредит на сто две тысячи как бы прошел у Леночки перед глазами, подминая под себя всю культурную программу на год и два вперед, включая летний отдых в Турции и выходные в садовом домике под Рязанью. Как торнадо. Как землетрясение в Китае. Как цунами какое-нибудь. Прошел – и отхлынул. Отпустил.

Уж и рассказ был окончен, и Игорь Иванович почти подъезжал к дому, а Леночка все сидела на диванчике и плакала, плакала, плакала – как девчонка, вытирая распухший нос рукавом. Леночка плакала от облегчения. Много чего ей подарили в том году на юбилей. Но некупленный чудо-пылесос – это был самый-самый-самый лучший подарок.

Третий глаз

У Наташи открылся третий глаз. Наташа очень стеснялась и закрывала его челкой, но даже из-под челки все прекрасно видела.

Подойдет к ней, к примеру, бухгалтер Лидия Алексеевна и защебечет:

– Ах, Наташенька! Какая вы сегодня хорошенькая! Прямо ангелочек. Подстриглись?

А Наташа глянет третьим глазом и уже видит подлую сущность Лидии Алексеевны: как она Наташиным стройным двадцатипятилетним ногам завидует, как генеральному капает, если с отчетом хоть на полденечка опоздаешь, и как на диете пытается сидеть, а потом ночью в холодильник лезет за колбасой, и про сына-оболтуса видит, которого Лидия Алексеевна на будущий год от армии планирует отмазать, – с кем сговаривается и о какой сумме речь. Даже как-то неловко.

Или вот Людочка. Она к Наташе всегда спиной сидит и ни с кем в отделе старается не общаться, здоровается сквозь зубы, но и о ней Наташа уже все знает: про молодого любовника, которого Людочка от мужа скрывает третий месяц, про некоторые неприятности «по женским», из-за этого любовника случившиеся, и про то, что Любочка сегодня утром от расстройства яичницу сожгла.

Вообще, в женском коллективе работать, если у тебя третий глаз открыт, – это сущая мука. И без него ясно, разумеется, что все друг против друга дружат потихонечку, но чтобы такие змеи?!

Вон, стоят две… Смотреть тошно. Комплиментами друг друга осыпают, точно пасхальный кекс сахарной пудрой, а сами думают, кто из них в новом году на повышение пойдет и как бы так устроить, чтобы места не упустить. Каждая, конечно, себя в своем праве считает. У одной дочка школу заканчивает, поступать летом. А у другой муж пьющий. То есть причина и там и там уважительная – но каковы методы?! Первая задумала генерального соблазнить и следующий корпоратив для этой цели наметила, уже коктейльное платье в шкафу висит, в полиэтилене, – вырез на спине ниже ватерлинии; туфли к платью куплены во-о-от на такой шпильке. Думает, если хорошо сохранилась, так уж прямо генеральный на нее кинется. Святая наивность. Наташа его сегодня встретила случайно в коридоре – не мужик генеральный. Уже довольно давно. (И неудивительно, к слову сказать, – работа у него нервная и за компьютером круглые сутки.) А вторая того хуже: решила вечером в пятницу остаться как бы сверхурочно и подружке в компьютер вирус подсадить, чтобы все самые важные документы к понедельнику стерлись, а она вроде как ни при чем. Даже сочувственную речь заготовила, гюрза. Вот как с такими людьми работать?!

И ведь самое смешное, что не повысят ни ту ни другую (Наташа сегодня генерального встретила, уж она-то знает). У генерального дочка в аспирантуре доучивается, защита в январе. Ей-то и сидеть на теплом месте. Так что зря стараются, яд свой тратят.

Не работа, словом, а сущий ад. И раньше Наташа ее не больно любила – она была девушка творческая, Коэльо читала и из бисера плела, а в первом классе мечтала балетом заниматься, – разве думала она когда-нибудь, что будет в офисе бумажки перекладывать да в очереди у ксерокса стоять? Нет.

А в метро! В метро и вовсе невыносимо. Трутся люди друг о друга, толкаются локтями, и такое раздражение кругом – хоть ножом его режь, не разрежешь. Плотное, монолитное. Глянешь направо: парочка сидит. Приличные вроде бы ребята: он ее по руке гладит, она ему на плечо голову склонила, – ни дать ни взять попугаи-неразлучники. Другая бы сказала – глаз на них отдыхает. Но это если глаз обычный. Наташиному третьему глазу отдыхать некогда: видит Наташа, что они бабку хоронят. То есть ждут не дождутся, когда помрет. Они об этом вслух не говорят никогда – не то воспитание. Но желание такое сильное, что до нутра прожигает. Хочется одним пожить, не дети уже. С ее стороны бабка. Все как положено: воспитывала, обшивала, пирожки пекла, сказки на ночь читала… Эх, люди! Налево глянешь – младая попрошайка по проходу ползет, ступни в минус первую позицию извернув да спину скрючив, на операцию клянчит. Кое-кто дает. Да какая операция?! Здоровая кобыла, дай бог всякому. И в день, к слову сказать, втрое против Наташиного зарабатывает. Не на себя, конечно, работает, на хозяина. Но сам факт! Наташа с дипломом, в приличной фирме денег таких никогда за сутки не заколотит.

Тяжело Наташе ехать в метро. Капюшон надвинула ниже бровей, в комочек сжалась: но разве можно третий глаз закрыть каким-то капюшоном! Тут мужик всю зарплату пропил, собирается жене врать, что обокрали; там тетка прикидывает, как у родной сестры дачу отсудить; рядом парнишка планирует увести у друга девушку, да и друг тоже хорош – девушка у него не одна, а сразу три, и так он удачно устроился, что все три за него платят; напротив студенточка мальчикам глазки строит – она вчера с преподавателем переспала, чтобы зачет по экономике автоматом получить; около студенточки который – под кайфом, неделя-другая, и конец человеку, перескочит на тяжелую наркоту… Страшно Наташе. Ни один человек о хорошем не думает, вокруг сплошной негатив. От третьего глаза в метро одна только польза: если террористы-смертники задумают вагон взорвать, Наташа об этом первая узнает и всех спасет.

Раньше Наташу от любых проблем шопинг защищал. Прогуляется, бывало, по распродажам, купит новую кофточку – и сразу на душе теплее. Но теперь и шопинг не радует. Отыщет Наташа красивую вещь, ценник на ладони взвесит, глянет мельком и увидит: там, где стопроцентный cotton нарисован, пять процентов полиэстера вплетено. Пять! Понимает Наташа – это чтобы не мялось. Но все равно обидно. Врать-то зачем? Всюду, буквально всюду вранье. Брючки симпатичные в витрине выставлены, made in Italy, скидка тридцать пять процентов. Раньше бы Наташа их купила непременно, но теперь ее вокруг пальца не обведешь. Видит Наташа – никакая не Italy, а Ivanovo, gorod nevest. И лекала, между прочим, немецкие, не итальянские. А цена со скидкой в два с половиной раза выше закупочной. Не шопинг, одно расстройство.

И с промтоварами – это еще не предел. В супермаркетах – вот где самый страх и ужас. Вместо масла маргарин кругом, сметана порошковая, мясо-рыбу для веса водой накачали, на селедках, которые по акции, перебиты даты – срок годности вышел, не выбрасывать же. А крысы на складе нагуляли такие бока, что домашним свиньям завидно. Пропал у Наташи аппетит. Отщипнет хлеба, запьет кипятком – вот и весь рацион.

Такое в себе держать – кто выдержит? Хотела Наташа лучшей подруге открыться, да не смогла. Только на порог ступила и сразу узнала, что про нее подруга на самом деле думает. Аж в жар бросило. И дура-то Наташа, и вкуса у нее нет, и толстая. Это она толстая?! Сорок четвертый размер при росте сто шестьдесят пять! А подруга улыбается как ни в чем не бывало, с поцелуем тянется. «Чего это ты, Наташка, – спрашивает, – челку-то отпустила? У тебя там прыщи, что ли?» Отшатнулась Наташа, бросилась бегом вниз по лестнице, лифта не дожидаясь. Бежит по ступенькам, оступается впопыхах и слышит (вернее, видит), как подруга, запирая дверь, пожимает птичьими плечиками и думает: «Вот ненормальная!»

Была подруга – и нету.

Стала Наташа в интернете искать, как ей дальше жить. Интернет ее никогда еще не подводил, там ответы на любой вопрос находились. Набрала в гугле «третий глаз», мышью кликнула «поиск». И посыпались как из рога изобилия ссылки: чаты оккультистов, научные трактаты, популярные статьи, энциклопедические справки, частные объявления от колдунов и гадалок, и даже одна фирма по установке окон ПВХ. Но, что самое обидное, никто третий глаз закрыть не берется. Открыть – это да, многие обещают. «Дураки! – хотелось крикнуть Наташе. – Сами бы пожили с открытым третьим глазом хоть неделю и поняли бы тогда!» Но, делать нечего, выбрала одно объявление. Потомственная сивилла Мэри Кристалл. Имя понравилось. Как-то оно сразу доверие Наташе внушило. Эта Мэри Кристалл помимо третьего глаза много чем занималась: и проклятья снимала, и порчу, и венец безбрачия, еще бралась астральную сущность описать и чакры открыть. Стоило, главное, совсем не дорого – пятьсот рублей визит. Написала Наташа письмо по имейлу, и к вечеру ей ответ пришел: приезжайте, милости просим, когда вам удобнее?

На следующий день Наташа с ненавистной работы отпросилась, сказавшись больной, и поехала в Бирюлёво. Чтобы в общественном транспорте не мучиться, машину поймала. Напрасная трата денег! Даже через замызганные стекла старого «опеля», на котором тряслась по пробкам, третий глаз примечал, что творится вокруг. Мысли московских автомобилистов в пробке слились в сплошной поток многоэтажных ругательств, лишь изредка всплывали поверх мата какие-то сделки, страховки, штрафы и техосмотры. Машины истошно сигналили и подрезали, из-под колес летела во все стороны коричневая мерзость, замешанная на снегу, а водитель, козлище старый, всю дорогу думал, что бы он сделал с Наташей, окажись не в пробке, а на загородной даче по Савеловскому направлению, какую они с женой уже пятнадцать лет строят – не достроят… Добравшись до места, выскочила бедная Наташа из машины как ошпаренная, деньги сунула и даже сдачу не взяла, так ей было страшно и противно.

Дом потомственной сивиллы стоял во дворе за хозяйственным магазином. Обычная шестнадцатиэтажная панелька, каких в городе пруд пруди. Домофон был вывернут с мясом, и Наташа, приоткрыв перекошенную дверь, осторожно вошла в подъезд. К счастью, там никого не оказалось. Вызвала лифт, поднялась на восьмой этаж. Навстречу ей из общего коридора вышла пышногрудая бабища в пестром китайском халате и понесла к мусоропроводу два объемных пакета с мусором. В одном характерно звякала пустая тара. Наташа посмотрела третьим глазом и поняла, что это Мэри Кристалл собственной персоной. Поняла, что по паспорту зовут ее Марией Кирилловной Лупенко, что в Москву она приехала из-под Киева еще в советские времена и училась в строительном ПТУ на маляра-штукатура, а в потомственные сивиллы пошла по совету практичной приятельницы в начале девяностых. Это оказалось несложно – главное было говорить людям то, что они хотят услышать. А чего хочет услышать женщина, от которой мужик загулял? Или которую замуж не берут, хотя уже возраст? То-то… С другими проблемами к Мэри Кристалл обычно не обращались, но и на этом, даже по пятьсот рублей визит, она имела заработок не чета малярно-штукатурному – трехкомнатную квартиру снимала и не бедствовала.

Наташа зашла обратно в лифт и раздраженно ткнула кнопку первого этажа.

По дороге Наташа все думала: что со мной происходит? Ей было очень-очень страшно. И тоскливо. Ведь говорили же, говорили и писали сколько раз, что все эти сивиллы – шарлатанки. Только на такси зря потратилась… А может, она, Наташа, сходит с ума? Нет, теперь только к хорошему специалисту! К психологу. И чтобы доктор наук, не меньше!

Не помня толком, как добралась до дома, Наташа, не снимая пуховичка, села к ноутбуку и набрала в поисковой строке «психолог доктор наук». Опять посыпались ссылки на сайты и статьи. Но теперь Наташа выбирала с осторожностью. Большие клиники, увы, пришлось пропустить – в ее ситуации приходилось в первую очередь думать о конфиденциальности. Но среди частных практик через пару часов отыскалась одна, совсем недалеко от дома. У психолога был собственный солидный сайт, оформленный в спокойных зеленых тонах, с выкладкой множества дипломов и лицензий. Была и фотография врача – красивая моложавая женщина в белоснежном халате, в дорогих очках, с серьезным взглядом. Не блондинка. Наташа решилась и позвонила. Ее записали на завтра, в пятнадцать пятнадцать. Сначала заартачились немного, но после недолгих переговоров отыскали все-таки окошко в плотном расписании. Стоил поход к доктору дорого, пятую часть зарплаты. Но нельзя же экономить на собственном здоровье!

Наташа очень волновалась и не могла уснуть до четырех утра, да и уснув – ворочалась и постанывала. Проснулась далеко за полдень совершенно разбитая и поплелась в ванную. Про работу не вспоминала уже. Умылась, почистила зубы. Приподняла челку и стала в зеркале рассматривать третий глаз. В интернете много врали: и что выглядит как вертикальная щель, и что чешуйками закрыт, как у ящериц, и что находится не на лбу, а на темени, и что маленький совсем, с игольное ушко. Но нет – у Наташи был глаз как глаз. Такой же серый, как два других. Только ресницы погуще – оттого, наверное, что тушью не красили с тринадцати лет. И сидел точно посередине лба. Это придавало лицу странный инопланетный вид. Наташа вздохнула и опустила челку. Зажмурила глаза (все три) и прыснула на нее лаком сильной фиксации. Вздохнула. К психологу на всякий случай решила идти в налобной повязке, какую зимой носила на каток. Шапок Наташа еще со школы терпеть не могла. Только прическу калечить.

€2,34
Altersbeschränkung:
16+
Veröffentlichungsdatum auf Litres:
10 Januar 2020
Schreibdatum:
2020
Umfang:
310 S. 1 Illustration
ISBN:
978-5-907085-47-3
Download-Format:
Text
Durchschnittsbewertung 0 basierend auf 0 Bewertungen
Podcast
Durchschnittsbewertung 0 basierend auf 0 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 0 basierend auf 0 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 4,7 basierend auf 7 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 4,8 basierend auf 15 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 4,8 basierend auf 12 Bewertungen
Text, audioformat verfügbar
Durchschnittsbewertung 4,5 basierend auf 52 Bewertungen
Audio
Durchschnittsbewertung 4,6 basierend auf 5 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 4,7 basierend auf 36 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 4,9 basierend auf 210 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 4,2 basierend auf 12 Bewertungen
Text
Durchschnittsbewertung 4,5 basierend auf 2 Bewertungen