Большая книга семейной мудрости

Связь прошлых и будущих поколений

В давние времена семья, в которой «два сына да две дочери», считалась небольшой – именно это следует из притчи «Царь и мужик». Не правда ли, представления о размерах семьи с тех пор несколько изменились? А вот понятия о сыновнем долге, воспитании детей и отношении к родным остались неизменными…

«Наехал царь Петр на мужика в лесу. Мужик дрова рубит. Царь и говорит:

– Божья помощь, мужик!

Мужик и говорит:

– И то, мне нужна божья помощь.

Царь спрашивает:

– А велика ли у тебя семья?

– У меня семьи два сына да две дочери.

– Ну не велико твое семейство. Куда ж ты деньги кладешь?

– А я деньги на три части кладу: во‑первых – долг плачу, в‑других – в долг даю, в‑третьих – в воду мечу.

Царь подумал и не знает, что это значит, что старик и долг платит, и в долг дает, и в воду мечет. А старик говорит:

– Долг плачу – отца-мать кормлю; в долг даю – сыновей кормлю; а в воду мечу – дочерей ращу.

Царь и говорит:

– Умная твоя голова, старичок…»

«Царь и мужик», русская народная сказка

Мы часто требуем от своих родных доказательств их любви. Но давайте подумаем: а всегда ли настоящая любовь будет явной? Может быть, нужно самим стать более внимательными к окружающим, и тогда их доброе отношение к нам станет очевидным? С такой точки зрения можно оценить и поступки тех людей, которых уже давно нет с нами…

Высоко в горах между двумя селениями еще в незапамятные времена был построен мост над глубоким ущельем, на дне которого текла бурная река. Очень просто выглядел этот мост: соединенные тросами доски были перекинуты с одного края ущелья на другой. А чтобы не так страшно было идти по узеньким доскам, строители моста натянули еще и канаты, за которые можно было держаться.

Шли годы. Жители селений давно привыкли ходить друг к другу в гости по этому мосту. Они так хорошо изучили каждую дощечку у себя под ногами, что, наверное, могли бы и с закрытыми глазами преодолеть ущелье! Многие, желая похвастать, даже не придерживались руками за канаты.

Но однажды после сильной бури люди увидели, что канаты-перила оказались оборваны. Над пропастью были протянуты только хлипкие дощечки, соединенные тросами. И всем сразу стало страшно: пока были перила, люди их почти не замечали. Но теперь никто не мог себе даже представить, что пойдет над ужасной пропастью, не имея никакой страховки!

Жители селений молча стояли по обе стороны ущелья. Из одного дома вышел дряхлый старик. Опираясь на палку, он подошел к мосту, посмотрел на него и сказал:

– Так и наши родные. Пока они живы, мы их не замечаем. Но как только они уходят от нас, нам сразу кажется, что мы потеряли защиту.

«Мост», кавказская притча

К. Е. Маковский. Семейный портрет. 1882

Бывает так, что человек кичится свершениями и достижениями своих предков. Безусловно, испытывать уважение к свершениям представителей своей семьи необходимо. Но разумно ли требовать почтения к себе только на том основании, что вы являетесь потомком знаменитого полководца или ученого? Возможно, лучше обратить усилия на то, чтобы самому совершить что-то значимое – это и будет лучшей данью уважения прошлым поколениям?

Ф.-Ю. Друэ. Семейный портрет. 1756

 
Предлинной хворостиной
Мужик Гусей гнал в город продавать;
И, правду истинну сказать,
Не очень вежливо честил свой гурт гусиный:
На барыши спешил к базарному он дню
(А где до прибыли коснется,
Не только там гусям, и людям достается).
Я мужика и не виню;
Но Гуси иначе об этом толковали
И, встретяся с прохожим на пути,
Вот как на мужика пеняли:
«Где можно нас, Гусей, несчастнее найти?
Мужик так нами помыкает
И нас, как будто бы простых Гусей, гоняет;
А этого не смыслит неуч сей,
Что он обязан нам почтеньем;
Что мы свой знатный род ведем от тех
Гусей,
Которым некогда был должен Рим
спасеньем:
Там даже праздники им в честь
учреждены!» —
«А вы хотите быть за что отличены?» —
Спросил прохожий их. «Да наши
предки…» – «Знаю
И все читал; но ведать я желаю,
Вы сколько пользы принесли?» —
«Да наши предки Рим спасли!» —
«Все так, да вы что сделали такое?» —
«Мы? Ничего!» – «Так что ж и доброго
в вас есть?
Оставьте предков вы в покое:
Им поделом была и честь,
А вы, друзья, лишь годны на жаркое».
Баснь эту можно бы и боле пояснить,
Да чтоб гусей не раздразнить.
 

И. А. Крылов, «Гуси»

Семья может состоять не только из родителей и детей: она часто объединяет представителей нескольких поколений. Говорят, что государство не может существовать без уважения к своему прошлому и без веры в лучшее будущее. Схожие законы благоденствия «работают» и в семье: уважение к старшим, помощь младшим и общая забота друг о друге – вот универсальный рецепт счастливой совместной жизни представителей разных поколений…

В одном селении жила да была большая-пребольшая семья. А точнее сказать, одна эта семья занимала целое селение! В ней дружно уживались отцы и сыновья, матери, жены, деды, внуки, правнуки… Всего в этой необычайной семье было больше сотни человек! Но главное – жили они настолько дружно и счастливо, что однажды сам правитель государства заинтересовался: каков же рецепт благоденствия этого удивительного семейства? И отправился знакомиться с ним.

Прибыл он в селение, смотрит по сторонам и насмотреться не может: дома чистенькие, огороды аккуратные, дети вежливые, взрослые трудолюбивые, старики ухоженные. И потребовал правитель:

– Приведите ко мне главу семьи!

Привели к нему седого старика. И правитель сказал ему:

– Видимо, знаешь ты какой-то секрет: как нужно жить, чтобы члены такой огромной семьи не враждовали и были счастливы? Напиши мне все подробно на бумаге, я возьму ее с собой и прикажу своим министрам раздать этот текст всем моим подданным. Хочу, чтобы все были такими же, как вы!

Дал правитель старику лист бумаги, и тот принялся писать. Дедушка был не очень грамотен и писал довольно долго. А когда закончил, отдал лист правителю. Тот прочел и удивился. На бумаге были написаны три слова: «Любовь», «Прощение» и «Терпение». Но каждое – по сто раз.

«Секрет крепкой семьи», китайская притча

Г. фон Кюгельген. Портрет императора Павла I с семейством. 1800

«Никогда так не любишь близких, как в то время, когда рискуешь потерять их».

(А. П. Чехов)

Пословицы о согласии в семье

Не нужен клад, если в семье лад.

(русская)

Семья сильна, когда над ней крыша одна.

(русская)

Вся семья вместе, так и душа на месте.

(русская)

Где совет – там тепло да свет, где согласье – там и Бог.

(русская)

В семье, где нет согласия, добра не бывает.

(русская)

Дерево крепко корнями, человек – семьей.

(русская)

В семье не так печка греет, как любовь да согласие.

(русская)

За общим столом еда вкуснее кажется.

(русская)

Обиды да попреки – семейные пороки.

(русская)

Семейная каша лучше варится.

(русская)

Коль в семье дружат, так все живут – не тужат.

(русская)

Семья праведна – что ограда каменна.

(русская)

Наши бабушки и дедушки

Зачастую истинными хранителями семьи, связующим звеном между прошлым и будущим выступают именно представители старшего поколения. Столько знающие и умеющие, сохранившие молодость духа и приобретшие опыт и мудрость, бабушки и дедушки входят в наше сердце в раннем детстве и остаются там навсегда… Именно такой предстает бабушка в «Детстве» А. М. Горького.

«…Говорила она, как-то особенно выпевая слова, и они легко укреплялись в памяти моей, похожие на цветы, такие же ласковые, яркие, сочные. Когда она улыбалась, ее темные, как вишни, зрачки расширялись, вспыхивая невыразимо приятным светом, улыбка весело обнажала белые крепкие зубы, и, несмотря на множество морщин в темной коже щек, все лицо казалось молодым и светлым. Очень портил его этот рыхлый нос с раздутыми ноздрями и красный на конце. Она нюхала табак из черной табакерки, украшенной серебром. Вся она – темная, но светилась изнутри – через глаза – неугасимым, веселым и теплым светом. Она сутула, почти горбатая, очень полная, а двигалась легко и ловко, точно большая кошка, – она и мягкая такая же, как этот ласковый зверь.

 

До нее как будто спал я, спрятанный в темноте, но явилась она, разбудила, вывела на свет, связала все вокруг меня в непрерывную нить, сплела все в разноцветное кружево и сразу стала на всю жизнь другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и дорогим человеком, – это ее бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни…»

А. М. Горький, «Детство»

Герой поэмы Н. А. Некрасова «Дедушка» – бывший декабрист, вернувшийся из многолетней ссылки. Но для маленького внука Саши он прежде всего любимый дед. Старшее поколение зачастую обходилось без поучений и наставлений, воспитывая «младую поросль» своим примером, ровным и добрым, несмотря на жизненные обстоятельства, отношением к окружающим.

 
…Повеселел, оживился,
Радостью дышит весь дом.
С дедушкой Саша сдружился,
Вечно гуляют вдвоем.
Ходят лугами, лесами,
Рвут васильки среди нив;
Дедушка древен годами,
Но еще бодр и красив,
Зубы у дедушки целы,
Поступь, осанка тверда,
Кудри пушисты и белы,
Как серебро борода;
Строен, высокого роста,
Но как младенец глядит,
Как-то апостольски просто,
Ровно всегда говорит…
 
 
IV
Выйдут на берег покатый
К русской великой реке —
Свищет кулик вороватый,
Тысячи лап на песке;
Барку ведут бечевою,
Чу, бурлаков голоса!
Ровная гладь над рекою —
Нивы, покосы, леса.
Легкой прохладою дует
С медленных, дремлющих вод…
Дедушка землю целует,
Плачет – и тихо поет…
«Дедушка! Что ты роняешь
Крупные слезы, как град?..»
– Вырастешь, Саша, узнаешь!
Ты не печалься – я рад…
 

Н. А. Некрасов, «Дедушка»

А. Анкер. Девушка, кормящая цыплят. 1865

«Добродетель родителей – хорошее приданое»

(Гораций)

Образы дедушки и бабушки неотделимы от образа родного дома. Возвращаясь после долгого отсутствия в родной уголок или просто приезжая в гости, мы ловим себя на том, что в памяти яркие картины дома, в котором мы жили или бывали в детстве, всегда связаны с личностью родного человека. Татьяна Марковна Бережкова из гончаровского «Обрыва» – именно такое живое олицетворение старинной усадьбы…

«…Райский вышел из гимназии, вступил в университет и в одно лето поехал на каникулы к своей двоюродной бабушке, Татьяне Марковне Бережковой. Бабушка эта жила в родовом маленьком имении, доставшемся Борису от матери. <…> Какой эдем распахнулся ему в этом уголке, откуда его увезли в детстве и где потом он гостил мальчиком иногда, в летние каникулы. Какие виды кругом – каждое окно в доме было рамой своей особенной картины! С одной стороны Волга с крутыми берегами и Заволжьем; с другой – широкие поля, обработанные и пустые, овраги, и все это замыкалось далью синевших гор. С третьей стороны видны села, деревни и часть города. Воздух свежий, прохладный, от которого, как от летнего купанья, пробегает по телу дрожь бодрости. Дом весь был окружен этими видами, этим воздухом, да полями, да садом. Сад обширный около обоих домов, содержавшийся в порядке, с темными аллеями, беседкой и скамьями. Чем далее от домов, тем сад был запущеннее. <…>

В доме какая радость и мир жили! Чего там не было? Комнатки маленькие, но уютные, с старинной, взятой из большого дома мебелью дедов, дядей, и с улыбавшимися портретами отца и матери Райского, и также родителей двух оставшихся на руках у Бережковой девочек-малюток.

Полы были выкрашены, натерты воском и устланы клеенками; печи обложены пестрыми, старинными, тоже взятыми из большого дома, изразцами. Шкапы битком набиты старой, дрожавшей от шагов, посудой и звеневшим серебром. На виду красовались старинные саксонские чашки, пастушки, маркизы, китайские уродцы, бочкообразные чайники, сахарницы, тяжелые ложки. Кругленькие стулья, с медными ободочками и с деревянной мозаикой столы, столики жались по уютным уголкам. В кабинете Татьяны Марковны стояло старинное, тоже окованное бронзой и украшенное резьбой, бюро с зеркалом, с урнами, с лирами, с гениями. Но бабушка завесила зеркало. „Мешает писать, когда видишь свою рожу напротив“, – говорила она. Еще там был круглый стол, на котором она обедала, пила чай и кофе, да довольно жесткое, обитое кожей старинное же кресло, с высокой спинкой рококо. Бабушка, по воспитанию, была старого века и разваливаться не любила, а держала себя прямо, с свободной простотой, но и с сдержанным приличием в манерах, и ног под себя, как делают нынешние барыни, не поджимала:

„Это стыдно женщине“, – говорила она.

Какой она красавицей показалась Борису, и в самом деле была красавица.

Высокая, не полная и не сухощавая, но живая старушка… даже не старушка, а лет около пятидесяти женщина, с черными живыми глазами и такой доброй и грациозной улыбкой, что когда и рассердится и засверкает гроза в глазах, так за этой грозой опять видно частое небо. Над губами маленькие усики; на левой щеке, ближе к подбородку, родимое пятно с густым кустиком волос. Это придавало лицу ее еще какой-то штрих доброты. Она стригла седые волосы и ходила дома по двору и по саду с открытой головой, а в праздник и при гостях надевала чепец; но чепец держался чуть-чуть на маковке, не шел ей и как будто готов был каждую минуту слететь с головы.

Она и сама, просидев пять минут с гостем, извинится и снимет. До полудня она ходила в широкой белой блузе, с поясом и большими карманами, а после полудня надевала коричневое, по большим праздникам светлое, точно серебряное, едва гнувшееся и шумящее платье, а на плечи накидывала старинную шаль, которая вынималась и выкладывалась одной только Василисой.

– Дядя Иван Кузьмич с Востока вывез, триста червонных заплатил: теперь этакой ни за какие деньги не отыщешь! – хвасталась она. На поясе и в карманах висело и лежало множество ключей, так что бабушку, как гремучую змею, можно было слышать издали, когда она идет по двору или по саду».

И. А. Гончаров, «Обрыв»

А. Анкер. Бабушка. 2-я пол. XIX в.

«Я люблю в молодом человеке хорошие черты старости, а в старике – положительные качества молодости».

(Цицерон)

Г. Яковидис. Дедов любимец. 1890-е

Что может связать и объединить представителей разных поколений? Ведь между дедами и внуками зачастую лежит целая пропасть, измеряющаяся десятилетиями и эпохами. Может быть, общие предпочтения и привязанности – как это было в случае маленького Сережи Багрова и его сурового и властного деда?

«…Робость моя вдруг прошла, и печальное Багрово как будто повеселело. Мне показалось даже, а может быть оно и в самом деле было так, что все стали к нам ласковее, внимательнее и больше заботились о нас. По ребячеству моему я подумал, что все нас полюбили. Впрочем, я и теперь думаю, что в эту последнюю неделю нашего пребывания в Багрове дедушка точно полюбил меня, и полюбил именно с той поры, когда сам увидел, что я горячо привязан к отцу. Он даже высказал мне, что считал меня баловнем матери, матушкиным сынком, который отца совсем не любит, а родных его и подавно, и всем в Багрове „брезгует“; очевидно, что это было ему насказано, а моя неласковость, печальный вид и робость, даже страх, внушаемый его присутствием, утвердили старика в таких мыслях. Теперь же, когда он приласкал меня, когда прошел мой страх и тоска по матери, когда на сердце у меня повеселело и я сам стал к нему ласкаться, – весьма естественно, что он полюбил меня. В несколько дней я как будто переродился; стал жив, даже стал бегать беспрестанно, рассказывать ему всякую всячину и сейчас попотчевал его чтением „Детского чтения“, и все это дедушка принимал благосклонно; угрюмый старик также как будто стал добрым и ласковым стариком. Я живо помню, как он любовался на нашу дружбу с сестрицей, которая, сидя у него на коленях и слушая мою болтовню или чтение, вдруг без всякой причины спрыгивала на пол, подбегала ко мне, обнимала и целовала, и потом возвращалась назад и опять вползала к дедушке на колени; на вопрос же его: „Что ты, козулька, вскочила?“ – она отвечала: „Захотелось братца поцеловать“. Одним словом, у нас с дедушкой образовалась такая связь и любовь, такие прямые сношения, что перед ними все отступили и не смели мешаться в них. Двоюродные наши сестрицы, которые прежде были в большой милости, сидели теперь у печки на стульях, а мы у дедушки на кровати; видя, что он не обращает на них никакого вниманья, а занимается нами, генеральские дочки (как их называли), соскучась молчать и не принимая участия в наших разговорах, уходили потихоньку из комнаты в девичью, где было им гораздо веселее».

С. Т. Аксаков, «Детские годы Багрова-внука»

Т. Гейнсборо. Утренняя прогулка. 1785

«Древо родя»

Могучее дерево с раскидистой кроной и сильными корнями у многих народов мира почитается как символ древности рода, прочности семейных уз, нерасторжимой связи поколений. Главному герою романа Вальтера Скотта «Айвенго», «рыцарю, лишенному наследства», достаточно было изобразить на своем щите вырванное с корнями дерево, для того чтобы окружающие догадались о его взаимоотношениях с родными…

«Родовое древо», «генеалогическое древо» – эти выражения давно стали устойчивыми и никого не удивляют. И в самом деле: как жизнь дерева невозможна без корней, так и жизнь человека будет крайне сложна без осознания того, что за ним – поддержка старшего поколения, история семьи, уважительная память о прошлом. И не следует забывать, что уважение к нам и к нашей семье, то, каким будет наше «дерево», зависит не только от заслуг прабабушек и прадедушек, а прежде всего от нас самих.

Пословицы о бабушках и дедушках

У кого есть бабушка да дед, тот не знает бед.

(русская)

У внуков ум от дедушки, а душа от бабушки.

(русская)

Бабушке разве только дедушка не внук.

(русская)

Была б моя бабуся, с ней ничего не боюся.

(русская)

Молодость плечами крепче, старость умом надежнее.

(русская)

Дед стар, да удал – за двоих стал.

(русская)

Хорошо тому жить, кому бабушка ворожит.

(русская)

Рассыпался бы дедка, кабы его бабка не подпоясывала!.

(русская)

Корми деда на печи: и сам там будешь.

(русская)

Не хороши вырастут детки, коль не присмотрят бабки да дедки.

(русская)

Старики к правде короткую дорогу знают.

(русская)

Бабушка – золотая сударушка! Бога молит, хлебом кормит, дом бережет, добро стережет.

(русская)