Buch lesen: «Чи100 поржать. Выпуск 2»

Коллектив авторов

Schriftart:

* * *

Почему за квасом лучше всего ходить с домашними любимцами, чем занимаются дамы элегантного возраста на пенсии, был ли доктором Айболит и кто истинный враг женщины – ответы на все эти вопросы читатель найдёт в новом сборнике «Чи100 поржать». Даже если он этих вопросов и не задавал. Да и зачем они ему?.. Кроме, пожалуй, последнего. Но об этом все и так знают: правильно, холодильник! А за остальными загадками природы, парадоксами общества и тайными движениями человеческой души, приводящими к различным забавным недоразумениям, – пожалуйте в книгу. Ведь не за ответами же на разные незаданные вопросы приходят сюда читатели, а за улыбкой. Чи100 поржать!

Анна Андим

Краснодар

Диета

Соевый соус струится по пальцам,
Стынут в тарелке унылые яйца.
Не до бекона и не до рокфора,
Грустно подмигивают помидоры.

Кажется бамия пыткой садистской,
Пули – вчера ещё звались редиской –
Точно туда, куда надо попали.
Перед глазами маячат хинкали,

Мясо бефстроганов, кнели, котлеты…
Ждут окончания строгой диеты.

Олеся Алабужина

Екатеринбург

Подарок

Два чудных пипидастра
За тысячу пиастров
Купил у папуаса
Прославленный пират.
Приятные на ощупь,
Легки и безопасны,
Пушисты и прекрасны –
Им каждый будет рад.
Жене своей любимой
Джон преподнёс подарок.
Муж был оригинален,
Не подарив цветов.
Два ярких пипидастра
Стояли в белой вазе –
Ни розы и ни астры,
Ни куча васильков.
Всё-всё покрылось пылью,
И даже пипидастры.
Пират жену-неряху
За это невзлюбил.
Мораль стихов простая –
Не зная папуасский,
Не тратьте зря пиастры,
А вытирайте пыль!

Ирэн Анжели

Санкт-Петербург

Сказ про то, что женщин обижать не стоит, особенно в День Всех Святых

Три девицы под окном… Но, нет. Это не про нас. Тут подойдёт скорее: три ведьмы слетелись на шабаш. И начиналось-то всё вполне благопристойно. «Хэллоуин – прекрасный повод выпить», – решила я и позвала двух подружек в бар.

С Анечкой мы дружили с детства. Утончённая девочка из интеллигентной семьи с двумя высшими образованиями – она всегда была для меня эталоном невинности и чистоты. Но недавно на пути подружки попался мутный персонаж мужского рода. Я понимала, слыша её рассказы, что этот жучара что-то темнит, но моя святая подруга верить в это категорически отказывалась.

А с Танечкой мы познакомились сравнительно недавно, когда я отправилась на курсы подтянуть свои знания английского. Татьяна тоже была девушка нежная и трепетная и, похоже, также, как Аня, оказалась втянута в странные любовные отношения.

Я же, в отличие от подружек, не была аленьким цветочком. Мужиков своих контролила с самого начала, благо хакерские навыки позволяли быстро узнать всю их подноготную. И всё же, несмотря на эти предосторожности, одному козлу недавно удалось разбить мне сердце. После такого я косо смотрела на весь мужской род.

Решив, что всем нам не помешает отвлечься, заставила девчонок взять напрокат костюмы и отправиться со мной на хэллоуинскую вечеринку. После пары бокалов подружки предсказуемо начали рассказывать о своих бойфрендах. И тут стали всплывать подозрительно похожие детали. Сначала это было даже весело, пока совпадали род занятий, возраст, цвет волос и прочие малозначимые вещи. У их мужиков даже было одинаковое, неприятное для меня имя – Евгений. А потом выяснилось, что у них идентичная татуировка, и это стало уж совсем обескураживающим.

Девчонки, наконец, решили показать друг другу (и мне заодно) своих парней. И, как вы уже, наверно, догадались, это был один и тот же человек. Шанс, что у чувака имелся брат-близнец, стремился к нулю. Подружки всплакнули, а потом вспомнили о моих незаменимых хакерских навыках.

Забыв про вечеринку, мы понеслись ко мне, благо жила я неподалёку от бара. Очень быстро мне удалось выяснить, что у нашего горе-любовника никакого брата-близнеца не было и в помине. У этого афериста вообще не имелось ни братьев, ни сестёр – эта мерзкая фекалия существовала в единственном экземпляре.

Моим наивным курочкам этот мошенник вливал, что у него дома ремонт. И по этой причине встречался на их территории или в отелях. Мне не составило труда пробить его адрес, и разъярённой толпой мы понеслись на разборки.

Такси домчало нас до его дома слишком быстро – мы не успели протрезветь и на всех алкогольных парах взлетели на нужный этаж. Женёк, не ожидавший подвоха, гостеприимно распахнул дверь, не взглянув в глазок. Осознание ошибки пришло к нему мгновенно, но было уже поздно.

Три изрядно набравшиеся мегеры ворвались в квартиру и повалили его на пол. Видок у нас при этом был устрашающий – костюмы секси-ведьмочек и боевой раскрас под стать. Жека попытался что-то пискнуть, лёжа под нами, но не был услышан. Мы, сосредоточенно пыхтя, пытались связать его удачно обнаруженными на прокатных костюмах поясами.

Когда трофей был стреножен и украшен кокетливыми бантиками, мы с чувством выполненного долга присели отдохнуть на завалинке. В качестве этой самой завалинки решено было использовать поверженного врага. Сообразительный Евгений лежал очень тихо, понимая, что каждое его слово может и будет использовано против него. Мы же задумчиво взирали на тело, распростёртое под нами, прикидывая, какая казнь подойдёт к случаю.

– А давайте его кастрируем, – задорно предложила я, потому как мне показалось, что выражение лица у Жени недостаточно испуганное.

– Девушки, я понимаю ваше недовольство, но мы же цивилизованные люди, может решим как-то по-другому? – наконец, подал взволнованный голос Жека.

«А известие о кастрации его не порадовало», – злорадно отметила про себя я, наблюдая за переменами на физиономии парня.

– Не станем мы ничего с тобой решать, смерд! Не достоин! – пригвоздила его Анечка.

Надо сказать, что матом Аня не ругалась, потому древнерусское слово «смерд» призвано было выразить всю степень её презрения.

– Пойду поищу ножницы, – сообщила я и отправилась на разведку вглубь квартиры.

Заглянув в гостиную, я заметила фото, на котором наш Евгеша вместе с блондинкой в свадебном платье запускает в небо голубей. Вот ведь кобелюка! Разыскав ножницы и прихватив фото, я вернулась в коридор.

За моё недолгое отсутствие этот паразит как-то умудрился поездить по ушам девчонок. В глазах моих сердобольных подружек уже плескалась жалость и желание сей секунд понять и простить.

– Эй, смотрите сюда! – постаралась я привлечь их внимание к фото. – Похоже, в вашей семейке прибавление. Нашлась ещё одна «молочная» сестрица. И по всей видимости, она его жена.

Обида девчонок вспыхнула с новой силой.

– Где твоя жена, урод? – начала пытать незадачливого ловеласа Танечка, сомкнув свои ручонки на его шее.

– В больнице, – прохрипел виновник всех девичьих бед.

Руки Татьяны тут же разжались.

– Вы что, верите ему? – возмутилась я. – Сколько он вам уже всего наплёл?

Анечка согласно покивала и в следующее мгновение уже давила коленом в пах:

– А ну, говори, в какой она больнице!

Не ожидавший такой жестокости от нежной Анечки Евгений быстренько сообщил фальцетом не только название больницы и имя-отчество жены, но и телефон для проверки.

Набрав номер, я попросила позвать к телефону его жену.

– Тамара Вениаминовна на операции, – сообщила мне администратор.

– Какая операция? – ошарашенно поинтересовалась я.

– Операция на сердце, – слегка раздражённо ответила девушка. – А какие ещё, по-вашему, процедуры может проводить кардиолог?

– Так она не больна? – удивлённо протянула я, повесив трубку.

– Я и не говорил, что она пациент, – попробовал пожать плечами Евгений.

– Ну, хватит! Больше ты никого не обманешь! – я хищно занесла ножницы над притихшим парнем.

Он зажмурился и открыл глаза, только услышав треск ткани. Я лихо разрезала одежду на нём, а девчонки, войдя в раж, помогали разрывать и стягивать с Жени остатки ткани. Через пару минут разоблачённый Казанова лежал уже полностью обнажённый. Вооружившись помадами, мы оставили послание на теле Евгения для его жены и с чувством глубокого удовлетворения покинули место преступления.

Вот такая история произошла с нами в День Всех Святых. А вы обманываете своих женщин? Тогда мы летим к вам!

Эдуард Асадов

«Старики порою говорят…»

Старики порою говорят:
– Жил я с бабкой сорок лет подряд.
И признаюсь не в обиду вам,
Словно с верной Евою Адам.
Ева – впрямь примерная жена:
Яблоко смущённо надкусила,
Доброго Адама полюбила
И всю жизнь была ему верна.
Муж привык спокойно отправляться
На охоту и на сбор маслин.
Он в супруге мог не сомневаться,
Мог бы даже головой ручаться!
Ибо больше не было мужчин…

Елена Белоусова

Перелюб

Романтический конфуз

Раз пропало настроенье…
Я его найти решила!
После длительных мучений –
Фильм лирический включила

Про любовь вампира к даме
Человеческого рода.
Ностальгия! Мелодрама!
Нервно кашляла погода…

В плед завёрнута, как в кокон.
На коленях кот мурлычет.
Вьётся пар над чёрным кофе.
Ночь январская химичит.

Ну! Теперь увижу прЫнца!
Будет мне любовь «до гроба»…
Дый охотлив до гостинцев…
Спать легла… «Глазею» в оба!

ПрЫнца по особой льготе –
Я полночи выжидала.
Лирику напрасно ждёте!
Снится – ГИТЛЕРА поймала!

Дверь закрыла плотно-плотно.
Он внутри, а я снаружи.
Лба коснусь ладонью потной.
Разве мне ТАКОЙ был нужен?

Бог мой! Он же не привязан!
Без наручников! Свободный!
Точно! Сон мой кто-то сглазил!
Ну! И чья эта работа?

Ночь иссякла на рассвете…
В красках вспомнился весь сон.
Неужели в целом свете
Из всех прЫнцев был лишь он?!

Борис Богадчиков

Новочебоксарск, Чувашская Республика

Вот так свезло

Иван Лопатин никогда не слыл завзятым, и уж тем более удачным рыболовом. И всё же он очень любил безымянное озеро, что на окраине Крючинской чащи. Водная гладь и неугомонный хор лягушек в окружении зелёного леса не просто насыщали спокойствием, но и заряжали какой-то энергией. И это, наверное, было важнее всего.

Вот и в этот раз Иван приехал на озеро, чтобы с блаженством провести выходной. Закинул для приличия удочку, а сам устроился в тени прибрежных кустов. Только на этот раз отдых пошёл не по плану…

– Поцелуй меня… – послышался томный женский голос непонятно откуда.

Да что за… Иван осмотрелся, но никого не увидел. Да и кого можно увидеть, если тут никто не ходит. Наверное, померещилось.

– Поцелуй… – не унимался настойчивый голос.

– Да что ты такое? – возмутился Иван озираясь. – Чего пристаёшь?

– Я Василиса Премудрая. На прошлой неделе Яга в лягушку меня обратила надолго. Если поцелуешь, я расколдуюсь и буду твоей.

– А вот это ты видела?.. – Иван указал на удочку. – Я тут рыбу ужу и отдыхаю попутно. К чему мне твои предложения?

– Да нет тут рыбы, и никогда не было. Целуй уже…

– Отвали, чудь непонятная, – Иван вернулся к пригретому месту. – Губы у меня не казённые, чтоб поцелуи метать.

– Не хочешь – как хочешь. А так, была бы у тебя жена всем на загляденье: молода, умна, честна. Живи – не тужи. Я бы дела вертела, а ты бы в деньгах купался, хоромы отстроил, любовниц завёл…

Иван пораскинул мозгами, затем поднялся и подошёл к воде. Заглянул в растительность.

– Ты тут?

– Да… Целуй же скорее. Прямо в рот…

– Так и быть, поспособствую, – сдался Иван. – Только тебя тут много. В какой рот целовать?

– Сердце подскажет. Целуй уже, я закрыла глаза…

Иван выбрал ту, что с закрытыми глазами, и поцеловал.

– Ну как?

– Жду…

– Чего ждёшь?

– Когда поцелуешь.

Вот блин, он отложил лягушку в сторону.

– Ориентир давай. Тут у половины глаза закрыты.

– Ну что за мужики пошли. Вот смотри, я тебе лапкой машу.

– Всё. Нашёл.

Иван взял лягушку, поднёс к губам и поцеловал как надо. А она как лежала в руке, так и осталась лежать, только сильно расслабилась и лапы свесила. Уснула, что ли? Он потряс её. Лягушка встрепенулась.

– Любимый, не надо так грубо… Я же в экстазе…

– А я нет. Даже как-то наоборот.

– Не переживай. Положи меня на траву и отвернись…

Иван так и сделал. Через мгновение кто-то ткнул его в спину. От неожиданности по телу пробежали мурашки. Он обернулся…

Перед ним стояла девка не старше, но и не младше его. Ничего особенного. Если не считать зелёной фуфайки и штанов, на спортивный манер заправленных в голенище сапог. Неужели свершилось…

– Чего страшная такая? – выдавил Иван, не веря глазам.

– Ты себя-то видел?.. И вообще, я Василиса Премудрая, а не Прекрасная. Чувствуешь разницу?

– Очень даже, – заверил Иван.

– Значит, так, – Василиса заметно приходила в себя. – Собирай манатки. Нам надо успеть кое-куда.

– Куда? – растерялся Иван.

– К бесхвостому волосатому медведю.

– Зачем… нам к бесхвостому медведю?.. – не понял Иван.

– А затем. Раз я тебе обещала всего, значит делать надо.

Сопротивляться Иван не стал. В этой жизни он был одинок, а Василиса – девка бойкая, и обещания у неё дельные. Чего теряться-то?..

Бесхвостым волосатым медведем оказался сельский священник. Но если честно, в нём что-то было от медведя. Такой же крупный, басистый, обросший и, конечно же, он был без хвоста. Священник тут же и без всяких раздумий их обвенчал, а на прощанье Василису строго напутствовал, чтоб не лупила больше чужих мужиков, потому что теперь у неё свой есть. Та покорно кивнула и увела Ивана домой. Накормила его, напоила и спать уложила.

Если без украс, Ивану дом не понравился. В нём не было удобств и комфорта. Да и откуда им взяться? Баба-то без мужских рук жила.

Недолго думая, Иван продал квартиру, а на вырученные деньги хоромы отгрохал. Да такие, что всем на загляденье.

И стали они жить-поживать да добра наживать. А когда становилось скучно, вспоминали знакомство.

…В тот день Василиса полезные травы искала, да пить захотела. Вышла на озеро, а там одинокий мужчина лежит. И без кольца обручального. Приглянулся он ей, чего уж там. Да только как его взять? Вот и решила на хитрость пойти. А Иван посчитал, что в сказку попал. И надо же, не ошибся чертяка…

Эпилог

В общем, Василиса сдержала свои обещания. Теперь у Ивана были хоромы, деньги, молодая и умная жена. А вопрос с любовницами отпал сам по себе, потому что рука у Василисы очень тяжёлая.

Да, а на озеро то они теперь ходят вдвоём. Только редко. Хозяйство, знаете ли, много внимания требует…

Вадим Бригаднов

Чудово, Новгородская область

Про моль и валенки поэта

Моль съела валенки… Какая
Зараза (вот ведь анекдот)!
Когда б их съела тварь другая
(Собака, скажем, или кот),

Её бы отодрать за это…
А моль… чего же взять с неё?!
Моль съела валенки Поэта –
Как романтично, ё-моё!

Ну ладно бы – стояло лето,
Так нет же… на дворе – январь.
Моль съела валенки Поэта –
Безмозглая, тупая тварь!

Я понимаю: было б мясо…
Зачем же в валенки-то лезть?
Я сам сегодня так смеялся…
Представьте: моль – и хочет есть;

Причём, совсем не ждёт обеда,
А потихонечку, тайком,
Она ест валенки Поэта.
И вот он ходит босяком…

В такой ответственный период
Своей карьеры, может быть.
Теперь, пожалуй, говори вот,
Что мало эту тварь убить!

Моль съела валенки Поэта –
Нет, это просто анекдот:
Залезла в них весною где-то
И вылезла под Новый год.

Да, надо было спать одетым
И валенки с собою брать,
Тогда бы знал, что рядом где-то
Сидит и может всё пожрать

Прожорливая злыдня эта,
Которая так, между дел,
Поела валенки Поэта –
Он их ни разу ж не надел!

Но может… местная газета
Напишет через пару лет:
«Моль съела валенки соседа,
С которым рядом жил Поэт…»

P. S. Реальный «облом» был в конце 90-х.

Ульяна Буйлова

Нижний Новгород

Дуэт

Шло дело к разводу. Выросли дети.
Проблемы, заботы скандалами светят.
Зачем нас свела судьба? – непонятно…
«Мы разные очень! – сказал он мне внятно. –
Ты мне не подходишь! Все жёны как жёны,
А ты вот рисуешь опять напряжённо.
Ваяешь витраж, зачем тебе это?
Никто не оценит тебя, как поэта!
Важнее для нас огурцы, помидоры,
Соленья, варенья – фантазий просторы!
И как не понять, что мой огород
Прокормит всю нашу семью целый год!
Гитара зачем? Тем более две…
И где тебя носит? Ночь на дворе!
Любовников куча в Москве и в Рязани!
Ты почитай про Ахматову Аню!»
И высказав всё про мои грехи,
Мой муж вдруг начал писать стихи…
Купил он палатку и спальный мешок
(Гитару выбрать, правда, не смог…),
Он гуглит о бардах статьи в интернете.
Боюсь запоёт… Всё закончится этим!
О боже, мне это снится? Но нет!
Похоже, будет всё же дуэт!

Марат Валеев

Красноярск

Рандеву

Житель Крайнего Севера Пётр Тимофеевич купил двухнедельную путёвку в один из хакасских санаториев. И хотя он заранее забронировал путёвку, проживание ему досталось не в основном корпусе, а в особняке на четыре номера. Несколько таких особняков выстроились в ряд метрах в 50-75 от основного корпуса и несколько ниже. То есть это каждый раз надо было топать пешком в горку или вниз – на процедуры, в столовую там, в клуб – на танцы или какой концерт, и обратно, по несколько раз в день, в любую погоду. А погода в августе здесь задалась неважная, всё время шли дожди, тропинка была мокрая и скользкая. Пётр Тимофеевич в первый же день поскользнулся и так шарахнулся коленкой с больным суставом об эту самую тропинку, что у него полетели искры из глаз.

Пётр Тимофеевич прихромал в отдел реализации и проникновенно спросил у давешнего менеджера, что вчера «втюхал» ему этот чёртов особняк: можно ли что-то сделать для него в порядке исключения, как для жителя Крайнего Севера. Менеджер близоруко сунул свой мясистый пористый нос в монитор компьютера, пощёлкал клавиатурой и с сожалением ответил, что нет, все номера в основном корпусе заняты. Правда, есть вот один свободный, но люксовый, и за него надо доплатить.

– Пойдёт! – обрадованно сказал Пётр Тимофеевич (деньжата у него были – отпуск-то у него был северный, трёхмесячный, соответственно, и отпускные немалые), отслюнил требуемую сумму, забрал ключ и пошёл обживать свои апартаменты. Открыл дверь и офигел. Это, действительно, были апартаменты. Во всяком случае, не меньше однокомнатной квартиры: с прихожей, ванно-туалетной комнатой, гостиной, спальней с шикарной двуспальной кроватью, с балконом! А ещё в номере был холодильник, телевизор, телефон, мягкие диван и два кресла, буфет, весь заставленный посудой. Пётр Тимофеевич снял туфли и по мягкому ковру прошёл в спальню, присел на кровать, попрыгал. Кровать была упругая и будила в нём смутные желания. Он подумал: вот бы сейчас сюда его жену Лизавету Григорьевну, уж они бы тряхнули стариной на этой пружинистой и совершенно не скрипучей кровати! Но где Лизавета Григорьевна, и где он?

Однако мы затянули прелюдию к нашему рассказу. Короче, уже в тот же день Пётр Тимофеевич, напрочь забыв про свою Лизавету Григорьевну, познакомился с соседкой по их диетическому столу, молодящейся тётенькой лет пятидесяти – практически, его сверстницей. Её звали Валентина (по отчеству она себя называть не разрешила), и оказывается, она поселилась в том самом особняке, от которого отказался Пётр Тимофеевич. А Пётр Тимофеевич не преминул прихвастнуть, какие шикарные апартаменты он занимает. Один, совершенно один! И при этом многозначительно поглядывал на свою соседку. А та нервно хихикала, делала вид, что смущается, и опускала аляповато подкрашенные очи долу. В общем, дела у них, похоже, шли на лад. Правда, Пётр Тимофеевич насмелился пригласить Валентину «на экскурсию» в свои апартаменты лишь через пару-тройку дней их чисто платонических отношений, как-то: степенных бесед в очередях на процедуры, неспешных прогулок вокруг корпуса санатория, больше похожего на какой-то вычурный замок, с романтическими башенками, стеклянными балконами-террасами и прочими архитектурными прибамбасами.

А в тот субботний вечер, после сытного ужина (подавали паровую форель, два вида салатов, блинчики и ещё по здоровенному ломтю ярко-красного арбуза), они сходили на танцы, прокружили два тура вальса, и у раскрасневшейся Валентины закружилась голова. Пётр Тимофеевич вывел её, заботливо поддерживая под локоток, из душноватого танцевального зала в холл и, не задавая лишних вопросов, повёл Валентину с первого на второй этаж к своему номеру. Валентина покорно семенила рядом с ним, нервно вздыхая, и эта покорность всё больше и больше возбуждала его. Валентина перед этим призналась Петру Тимофеевичу, что уже лет пять как в разводе, а Пётр Тимофеевич, в свою очередь, скорбно сообщил ей, что он вдовец. В общем, ничто не препятствовало возникающему между ними роману, логическое и самое желанное продолжение которого сейчас должно было проследовать в шикарном номере Петра Тимофеевича, на его такой зазывно упругой постели.

Но сначала Пётр Тимофеевич, как истинный джентльмен, выставил из холодильника заранее прикупленные им в санаторном кафе бутылочку винца, фрукты, конфеты. Они выпили по бокалу вина, потом он неловко, через журнальный столик, притянул к себе Валентину и ткнулся своими сухими жёсткими губами в её мягкие, влажные и призывно полуоткрытые губы. Она ответила на поцелуй, и они, не сговариваясь, встали с кресел и через три шага оказались в спальне.

Но только они торопливо разделись, как Валентина ойкнула и, как была, голышом, побежала… в туалет.

– Ты куда? – запоздало и с недоумением крикнул ей вслед Пётр Тимофеевич. Громкие характерные звуки, донёсшиеся из туалета даже через закрытую дверь, довели до сведения Петра Тимофеевича, что у его гостьи банальный понос. Ещё не зная, смеяться ему или возмущаться, Пётр Тимофеевич вдруг и сам почувствовал резь в животе, и ему также срочно захотелось в туалет.

– Валентина, вылазь, мне тоже сюда надо, – осторожно поскрёбся в дверь туалета Пётр Тимофеевич.

– Погоди, миленький, ещё немного, – проскулила Валентина из-за двери. – Или сходи пока к соседям…

– Какие соседи! – взорвался Пётр Тимофеевич. – Я никого здесь ещё толком не знаю. Вылазь, тебе говорят!

Зафырчал сливной бачок, потом зашумела вода в душевой. Пётр Тимофеевич, обхватив бурчащий и стонущий на все лады живот руками, заорал:

– Да ты что, издеваешься?

Не успела Валентина открыть дверь, как Пётр Тимофеевич, отпихнув её, влетел в туалет и, даже не запершись, плюхнулся на унитаз. Вот это было истинное наслаждение! Куда там сексу! О Валентине Пётр Тимофеевич думал уже с досадой.

– Валентина! – крикнул он из туалета. – Будешь уходить, просто прикрой дверь!

Но Валентина уже снова заблеяла под туалетной дверью:

– Пё-ё-ётр Тимофеевич, ты скоро?

– Иди к себе! – заорал вне себя Пётр Тимофеевич. – Или вон спустись на первый этаж, там у фито-бара есть сортир!

– Не дойду я, – заплакала Валентина. – Чем ты меня таким угостил, паразит?

– Почему я-то? – оскорбился Пётр Тимофеевич. – А может, это нас в столовой чем-то несвежим накормили…

Но Валентина, уже, кстати, одетая, не дослушав его, устремилась в туалет. Вот так они и провели остаток этого безнадёжно испорченного рандеву, до утра сменяя друг друга в клозете. Потом выяснилось, что не они одни были такие страдальцы в ту ночь – пронесло всех, кто съел арбуз. Он оказался нитратным. На этом Пётр Тимофеевич и Валентина расстались и уже не пытались возобновить отношения. Они даже попросили, чтобы их рассадили по разным столам – такое отчуждение пролегло между ними после той памятной ночи.

А Пётр Тимофеевич решил, что это сама судьба указала ему своим перстом: не изменял никогда своей верной и надёжной супружнице Лизавете Григорьевне – не хрен было и начинать, не твоё это. И уже спокойно и честно, безо всяких поползновений налево, отбыл свой срок в санатории и отправился домой, к жёнушке, по которой страшно соскучился…