Иньтао-Хэ, вишнёвая косточка. Китайские сказки

© А. Черепова, иллюстрации, 2023

© Оформление серии. АО «Издательство «Детская литература», 2023

* * *

О празднике Чуньцзе

Чуньцзе – знаменитый на весь мир китайский Новый год, и празднуется он не 1 января. Дело в том, что этот праздник каждый год высчитывается по Лунному календарю и может отмечаться и в январе, и в феврале.

В дни празднования чуньцзе китайцы одеваются в красное. Считается, что этот яркий цвет отпугивает страшного мифического зверя по имени Нянь. А чтобы напугать его ещё сильнее, во всех городах выпускаются фейерверки и салюты. Красивое зрелище!

В древнем Китае, когда салютов ещё не было, в печь бросали баочжу (бамбуковую палочку). Когда бамбук горит, он издаёт громкий треск, и Нянь обходит дом стороной. В наши дни палочку в огонь уже не бросают, но название новогодних салютов осталось таким же – баочжу.

Вместо ёлки китайцы украшают бумажными гирляндами и фонариками так называемое «дерево света». На севере Китая в эти дни принято готовить цзяоцзы́ (пельмени), а на юге – закуски из няньгáо (клейкого риса).

Иньтао-Хэ, Вишнёвая Косточка

Давно это было. В небольшой китайской деревне Лайчжоу жил крестьянин Цзин Ван со своей женою Сяомин Ван. Хорошо жили, трудились в поле. По праздникам на столе у них дымились рис и соевые бобы. Вот только детей у них не было. Печалились Ван, очень хотели своё дитя иметь.

Как-то утром, перед работой, Цзин Ван и говорит жене:

– Эх, Сяомин, вот был бы у нас с тобой сыночек, пусть даже крошечный. Да хоть как эта вишенка из нашего сада!

Чудеса иногда и впрямь случаются, и вскоре послало им Небо сына, и впрямь маленького, не больше вишенки. Обрадовались Цзин с Сяомин, да так и назвали сына: Иньтао-Хэ – Вишнёвая Косточка.

Но годы шли, соседские дети подрастали, а Иньтао-Хэ – нет. Так и остался он величиной с косточку.

Поглядел однажды Цзин Ван на сына, тяжело вздохнул да и говорит:

– Эх, Иньтао-Хэ! Вот какой из тебя толк? Зря мы тебя соевыми бобами кормим! Маловат ты для крестьянского сына. Как плугом будешь поле пахать, как хворост будешь собирать?

Мать отцу поддакивает:

– Не растёшь ты, сынок, совсем не растёшь! Отвечает им Иньтао-Хэ и подмигивает:

– Мал я, да удал! Возьми-ка меня, отец, с собой в поле! Может, и выйдет из меня толк!

Хоть и маленьким, а умным и прилежным был Иньтао-Хэ. Быстро научился плугом пахать, мулов^[1] подгонять, а уж про хворост и говорить нечего: всегда больше всех собирал. Не больше косточки он – везде проберётся, куда другой и сунуться не смеет. А уж ловкий какой – с земли на соломенную крышу запрыгнуть мог.

Нахваливают деревенские жители Иньтао-Хэ, своим детям ставят его в пример:

– Поглядите-ка на Иньтао-Хэ! Хоть и маленький, а какой ловкий! А вы лодыри, хоть и ростом вышли.

Не нарадуются на мальчика родители Ван! Стал их сын не только трудолюбивым и ловким, да ещё и умным и находчивым.

И вот как Иньтао-Хэ свой ум всем показал.

Однажды год выдался засушливым, неурожайным. Ни зерна, ни риса не собрали несчастные крестьяне со своих полей. Сами голодают, а тут ещё ямынь^[2] часть урожая себе требует. А отдавать-то и нечего! Приказал тогда уездный начальник своим караульщикам забрать у них всех коров и мулов.

Забрали караульщики скот; плач и крик по всей деревне стоит. Посмотрел на всё это Иньтао-Хэ да и говорит:

– Не плачьте, соседи. Я уже придумал, как вернуть наших коров и мулов.

Усмехнулись крестьяне:

– Сам не больше косточки, а обещания даёшь ого-го какие!

Не стал Иньтао-Хэ спорить, а занялся делом. Когда стемнело, прибежал он ко двору старосты, где были привязаны коровы и мулы, перепрыгнул через ограду, дождался, пока караульщики заснут, и забрался в ухо к ослу.

Осел как закричит: «И-а! И-а»!

Караульщики мигом вскочили, прибежали, смотрят – а никого и нету. Разве могли они догадаться, что в ухо к ослу кто-то залез?

Не успели лечь, как осёл снова закричал. Говорит тогда один караульщик:

– Не обращайте внимания! Мало ли отчего осёл кричит? Давайте лучше спать.

А Иньтао-Хэ только этого и надо. Дождался он, пока караульщики заснут, отпер ворота и погнал скот обратно в деревню.

Как обрадовались крестьяне, когда увидели своих мулов и коров!

Но утром прознал про всё староста ямыня, и до того рассвирепел, что искры из глаз посыпались. Собрал он своих караульщиков и бегом побежал в деревню, чтобы проучить крестьян.

Увидел их Иньтао-Хэ, навстречу выскочил и говорит старосте:

– Это я мулов и коров ночью забрал. Делай со мной, что хочешь!

И как завопит староста:

– А ну, вяжите его!

Схватили караульщики железную цепь, кинулись Иньтао-Хэ вязать, да не тут-то было! Проскочил крошечный Иньтао-Хэ через звенья цепи, и смотрит, как караульщики пыхтят, и хохочет над ними. Думал-думал староста, как быть, и придумал: велел он посадить Иньтао-Хэ в кошелёчек и отнести в ямынь на суд. Принесли караульщики мальчика в кошелёчке в огромный зал.

Приказал староста развязать кошелёчек, показал местным стражникам на Иньтао-Хэ и говорит:

– Бейте его, да сил не жалейте!

Взяли стражники каждый по палке, бьют, а никак в Иньтао-Хэ не попадут – маленький он слишком!