Привязанность в жизни ребенка. Создаем прочную связь до рождения и укрепляем всю жизнь

Randine Mariona

Connected before birth and beyond

Unlocking your greatest influence as a parent

© Издательство «Ресурс», 2023, перевод, оформление

© Randine Mariona, Connected before birth and beyond, 2021

Предисловие
Пробуждение

Когда осознаешь важность связи – меняется все.

– Гордон Ньюфелд¹

Жизнь может измениться в одно мгновение. Увидев две полоски в тесте на беременность, я ощутила, как земля уходит у меня из-под ног. От мысли, что я стану матерью, у меня перехватило дыхание.

Мой материнский путь начался в 2000‑м. Я старательно изучала книги о беременности и родах, вникала в тонкую механику развития ребенка в утробе и процесс его благополучного появления на свет. Я поражалась тому, как меняется мое тело. Я каждый день разговаривала с животиком и уже ощутила связь с ребенком, который шевелился внутри меня. Но даже все это не подготовило меня к чувствам, которые пробудились во мне в то холодное декабрьское утро, когда я взяла на руки своего сына Джордана. Сильнее этой любви в моей жизни не случалось.

Мне было 30 лет, и я работала консультантом по зависимостям – наркотики, алкоголь – для подростков. Предыдущие пять лет я провела, наблюдая, как влияет употребление психоактивных веществ на подростков и их семьи. Молодые люди страдали от обид, разобщенности и плохих отношений с близкими. Родители всеми силами старались отвадить сына или дочь от наркотиков.

Когда метод «пряника» неизбежно прекращал работать, в страхе и отчаянии родители часто переходили к методу «кнута». Предполагалось, что «кнутом» легче добиться подчинения. Родители хотели, чтобы подростки обратились к здоровому образу жизни, отказались от наркотиков или алкоголя. «Кнут» представлял собой угрозы и ультиматумы, и когда подчинения добиться не удавалось, он становился все больше и бил все сильнее. В результате такого подхода доверие и связь между подростками и родителями разрушались.

Попытки добиться отказа от наркотиков подкупом приводили к недовольству и апатии. Обнаружив, что подросток продолжает принимать вещества, родители нередко приходили к выводу, что помочь в их ситуации может только жесткий подход, и на сцену выходила суровая любовь. Удваивая ставку, родители бросали на карту все, что у них оставалось. Одни дети в таких условиях выбирали уйти. Другим не давали даже такого выбора.

Только недавно ставшая матерью, я и близко не представляла, что переживают эти родители. Пока мой сын делал первые шаги на полу в гостиной, их дети навсегда покидали дом.

В своем кабинете психологической помощи я не раз наблюдала, к чему приводят напряженные отношения или разрыв между детьми и родителями. В то время я этого не знала, но впоследствии уроки всемирно известного психолога Гордона Ньюфелда очень повлияли на методику моей работы с семьями. Он научил меня, что утрата нормальных взаимоотношений с родителями – удар в самое уязвимое место и многие дети просто не в силах его выдержать².

Столкнувшись с потерей или отвержением родителя, детский разум начинает выстраивать защиты. Дети бессознательно укрываются от этой реальности, которую не могут осмыслить, путем прекращения отношений с родителями. Они перестают воспринимать, ориентироваться на них и отправляются за поддержкой и советом к друзьям.

Мое сердце разрывалось от мысли, что однажды мой собственный ребенок получит от меня такое послание. На работе я видела, сколько страданий и страха порождает это жестокое любовное противостояние. Исчерпав все возможные способы повлиять на ситуацию, исправить поведение сына или дочери, измотанные родители переходили к гневу, погружались в отчаяние и апатию и в конце концов находили единственный выход в том, чтобы указать ребенку на дверь.

Я всегда исходила из того, что люди всегда стараются по максимуму. Я знаю, что на поведение влияет множество факторов (наше собственное воспитание, индивидуальные характеристики личности, травмы, стрессы, страхи, давление общества и т. д.). 25 лет клинической практики убедили меня, что родители любят своих детей и искренне желают им лучшего.

Уже тогда я пришла к мысли, что родительство не только самая важная, но еще и самая трудная работа в мире. Наблюдая, как увеличивается пропасть между детьми и родителями, я часто выходила из кабинета с тяжелым сердцем и втайне надеялась, что никогда не окажусь в подобном тупике, не испытаю подобного отчаяния и страха.

Я пришла к выводу, что ни подкупом, ни угрозой разрыва отношений проблему не решить. Я видела, как эти подходы раз за разом с треском проваливались. Несмотря на их внешнюю простоту, я отказывалась признавать их эффективность, отвергала идею отдаления и отказа в родительской заботе/поддержке.

Я стала интересоваться иными способами разрешения или предотвращения таких конфликтов. Я хотела помочь родителям, вдохнуть в них уверенность, что это возможно: быть рядом, любить и поддерживать, даже если детям приходится нелегко. Мне не нравился метод «кнута и пряника», он казался надуманным, вынужденным и манипулятивным. И самое главное, он не работал. Я часто размышляла о том, что должен быть иной путь, нечто, выходящее за рамки тактики и стратегии по коррекции поведения.

И однажды, в 2003 году, я получила ответ. Я слушала интервью на радио с доктором Гордоном Ньюфелдом. Обсуждались отношения между детьми и родителями. Я отчетливо помню, как прямо там, сидя в своем синем минивэне «Форд», я выбрала тему для своей диссертации и решила, что останусь в университете еще на два года – жить в кампусе, растить сыновей и изучать важность детско-родительских отношений.

Это был момент озарения, и в мозгу у меня все осветилось, будто вспыхнула лампочка. Быть родителем – не значит вырабатывать тактику и стратегию управления ребенком. Быть родителем – значит установить связь. Это значит как можно раньше создать с ребенком отношения длиною в жизнь, основанные на доверии, безопасности и управлении эмоциями. И важнее всего именно эти отношения, а не метод «кнута и пряника».

Быть родителем – не значит вырабатывать тактику и стратегию управления ребенком. Быть родителем – значит установить связь.

Когда я вернулась в университет, моим детям было три года и год. То, что я узнала, работая над диссертацией на тему привязанности и позже, на курсах у доктора Ньюфелда, изменило мою жизнь. Я стала руководствоваться этими знаниями и в родительстве, и в клинической практике. Так началась моя жизнь по велению сердца, как я это называю.

Путешествие

Есть бесспорные истины. Мы стареем. Хорошие времена сменяются плохими и наоборот. Рождение сыновей – однозначно наиглавнейшие события в моей жизни. Материнство сделало меня мягче и придало мне смелости всегда поступать правильно по отношению к детям в самых сложных обстоятельствах. Я привела в мир две прекрасных души, я любила и поддерживала их на пути к взрослению, и это самое важное, что навсегда останется после меня. На собственном опыте, а не только из учебников я познала, что в трудные времена мы нужны нашим детям еще больше, чем всегда.

Никто не идет к алтарю и не заводит детей, планируя, что семья распадется, как случилось со мной. Заключая брак, мы с восторгом и надеждой смотрим в будущее и вместе мечтаем о детях. Развод сопровождается противоположными чувствами – сердце рвется на части от тоски, что мечты не сбудутся.

Вы обнаруживаете себя на неизведанной территории, вы потеряны и сломлены. «Прислоняетесь к стене и проходите сквозь нее», как описывал это всемирно известный семейный психотерапевт и писатель Терри Риал³. Неважно, назревал развод долго или стал полной неожиданностью, горе в любом случае ошеломляет, и проживание этого горя заставляет временно усомниться во всех представлениях о себе, своем бывшем супруге и о жизни вообще.

Порой процесс развода воспринимается как медленная смерть, погружение в неутихающую скорбь, которой не будет конца. Мне по-прежнему больно признавать, что мои сыновья – дети разведенных родителей. Несмотря на все мои усилия и жертвы, мой 16‑летний брак распался, и мои представления о семье навсегда изменились.

Не имеет значения, кто был инициатором расставания, – развод и распад семьи, состоявшись, отправляет в мир боли, смятения, ужаса и потерь. Мне и раньше было свойственно близко к сердцу принимать всякие события, так что мое отчаяние от развода было абсолютно беспросветным. Я слышала, что боль от завершения супружеских отношений похожа на «синдром отмены» при кокаиновой зависимости. В данном случае мне не с чем сравнить, но могу сказать, что мой развод тянулся несколько лет и стал самым болезненным событием в моей жизни.

Отец моих детей был юристом, что никак не облегчило процесс развода. Судебные разбирательства – дело, в принципе, неприятное, но развод с адвокатом по разводу превратился в пытку и высасывал все силы, так что я приняла решение вовлекаться в судебные дела по минимуму. Финансовые и эмоциональные издержки, которые неизбежно последовали бы за моим плотным участием, не стоили моего здоровья и счастья.

Последующие несколько лет я пыталась жить, руководствуясь не только рептильным мозгом. Я постоянно ловила себя на реакции «сражайся/беги» или «замри». Огромными усилиями я отточила свои навыки стратегического планирования и научилась справляться с проблемами, которые потянул за собой развод. Это было тяжелейшее испытание в моей жизни, но мне повезло – горе не сумело подкосить меня полностью. У меня была суперсила, благодаря которой я прошла через все. Это было материнство.

Мои почему и как

Ежедневно я концентрировалась на самом важном – сыновьях. Необходимость поддерживать нашу связь выводила меня из «режима выживания» и упорядочивала мысли. Когда я фокусировалась на заботе о Джордане и Майкле, все отделы моего мозга приходили в порядок. Я начинала мыслить яснее. У меня появлялись силы. Моя беспримерная любовь к ним стала моим «почему». Мальчики дали мне смелость и целеустремленность, чтобы отточить свое «как».

Я знала, что должна залечить свои раны и восстановить пошатнувшиеся представления о доверии и справедливости. Материнство вдохновляло меня склеить жизнь обратно из оставшихся осколков. Я знала: сыновья нуждаются во мне и в моих лучших проявлениях. Я знала, что отвечаю за все, что для исцеления им нужна стабильность.

Каждый день, несмотря на душевную боль, я делала вид, что все в порядке, я справляюсь. В то же время я понимала, что мальчикам нужно демонстрировать не только мое мужество, но и горе, и тоску, хотя бы в какой-то степени. Это давало им самим право и возможность безопасно проживать эти чувства. Любовь и желание поступать правильно ради сыновей придавали мне сил. Мы вместе переосмыслили наши представления о семье.

Порой я ощущала, что не справляюсь, но моя материнская сила и целеустремленность всегда превозмогали боль.

Много лет спустя я услышала подкаст с психологом команды Seattle Seahawks^[1] и специалистом по повышению эффективности Мишелем Жерве, который рассказывал о расширении человеческого потенциала. Его слова о боли очень мне откликнулись: «Когда боль сильнее, чем важность вашей цели, она подчиняет вас». Порой я ощущала, что не справляюсь, но моя материнская сила и целеустремленность всегда превозмогали боль. Моя цель была важнее боли. Моя связь с мальчиками и моя преданность им побуждали меня каждое утро вставать с кровати с твердым намерением – прожить этот день нормально.

Я знала, что могу помочь им пройти через все это и сохранить душевную мягкость, а также ощущение доверия и безопасности. Благодаря мне они переживут эту бурю, распад семьи, но только при условии, что я сохраню здоровье и останусь заботливой и принимающей. И в конце концов, через эту связь с ними что-то во мне начало меняться. Тяжелый камень, лежавший на груди и мешающий дышать, стал как будто легче. Я обнаружила, что снова могу улыбаться и даже неожиданно рассмеяться чему-то. И у мальчиков это тоже начало получаться. Мы исцелялись.

Я никогда не желала детям подобного опыта. Развод меняет жизнь, и как мать я отлично осознаю, насколько негативно он повлиял на моих сыновей. Я была не в силах избавить их от страданий, и это понимание причиняло мне боль.

Тогда-то я и осознала, что, конечно, не в силах избавить сыновей от страданий, но определенно могу облегчить эти страдания и ускорить процесс выздоровления, у меня есть для этого способ – наши отношения. Чтобы помочь им пережить это травмирующее событие, навсегда изменившее наши представления о семье, я опиралась на полученные знания, как много значит связь между детьми и родителями.

Мы как будто начали возвращаться к обычной жизни, но впереди нас ждало новое испытание. Однажды в пятницу вечером раздался телефонный звонок – один из тех звонков, которые меняют все и которые не желает получать никто и никогда.

Звонила мама. У отца случился сердечный приступ, когда он играл в хоккей с моим братом, и сейчас его везли на скорой в больницу. Брат был с ним. От ее слов я перестала дышать. Усилив концентрацию, я подавила накрывающие меня чувства. Я позвонила моему партнеру Питеру, с которым начала встречаться относительно недавно, и попросила подвезти маму до больницы, чтобы она в таком состоянии не садилась за руль. Я знала, что Питер, фельдшер по профессии, позаботится о ней. Собрав мальчишек, я помчалась в больницу. В итоге мы приехали раньше скорой.

Вскоре к нам присоединились мама и Питер. Мы вместе ждали возле отделения неотложной помощи и видели, как подъехали скорая и пожарная машина. Выли сирены, и ужас захлестнул меня, вытесняя всякую надежду.

Брат, все еще в хоккейной форме и мрачный как туча, вышел из скорой помощи. Обняв меня, он сказал: «Ничего хорошего… на полпути его сердце остановилось».

Около часа врачи бились над моим отцом. Через окно реанимации мы с мамой и братом наблюдали за их героическими попытками вернуть его к жизни. Питер и мальчики были неподалеку, в комнате ожидания.

Мне тяжело вспоминать те мгновения: шок, отчаяние и надежда сменяли друг друга, пока не осталось только смирение. Мой отец умер. Моя мать внезапно лишилась партнера, с которым прожила почти 50 лет.

Я помню, как вышла из отделения неотложной помощи, чтобы забрать мальчиков. Я вся оцепенела и ничего не замечала вокруг. Я знала, что там люди, слышала гул оборудования и неразборчивую речь. Я открыла дверь в комнату ожидания и уставилась на мальчиков, а потом упала на колени и сказала, что мы потеряли папу. Они залились слезами, и я обняла их.

Потом я собралась и вновь нашла в себе мужество, несмотря на шок. Я предложила им пойти и попрощаться с их единственным дедушкой. Мальчики кивнули и поднялись на ноги. В тишине мы направились в реанимационное отделение.

Я смотрела на безжизненное тело отца, на хоккейную форму, которую срезали с него и бросили на пол, и силилась осознать случившееся. Как это могло произойти? Мы с мальчиками подержали его за руки, погладили по голове, сказали, как сильно мы любим его и будем скучать. Я очень благодарна судьбе, что у нас была такая возможность – в последний раз увидеть его и попрощаться.

Смотреть на горе моих сыновей, на их слезы и смирение с потерей дедушки было невыносимо. Я знала – это еще одна огромная утрата для них. Еще одно трагическое событие, меняющее жизнь, с которым нам отныне придется существовать.

Понимание, как много значит связь, помогло мне и сыновьям справиться не только с мучительным осознанием перемен, которые теперь навсегда, но и с потерей патриарха нашей семьи. Позже я объяснила мальчикам, что связь сильнее смерти, что их дедушка все еще с ними… просто по-другому.

Каждый знает, каково это – пережить потерю, без которой жизнь больше не будет прежней. Но меня утешала мысль, что отношения – это навсегда⁴⁵. Я отлично помнила эти слова доктора Ньюфелда, сказанные десять лет назад на лекции. Позже я прочитала у Митча Элбома, автора книги Tuesdays with Morrie^[2]: «Со смертью завершается жизнь, но не отношения». Привязанность к близким и связь с ними продолжают питать нас даже после их смерти.

Пункт назначения: связь

Мы с мальчиками вместе пережили множество значимых моментов, в том числе и трудные времена, которые, несомненно, случались. В мире, который порой наносит раны, от боли не застрахован никто. Но даже несмотря на мучительный развод и внезапную потерю отца, я всегда помнила: в жизни есть масса вещей, за которые я благодарна. Любовь к мальчикам и понимание, как важно поддерживать с ними связь, не только помогали мне в трудные времена, но и позволяли ясно видеть и понимать, что по-настоящему значимо. И строить вокруг этого свою жизнь.

Помимо мальчиков, самым значимым для меня, самым основательным, жизнеутверждающим и ободряющим были мои исследования о важности детско-родительских взаимоотношений. Благодаря этим исследованиям я выработала стиль жизни, направленный на укрепление отношений. Я понимала, насколько важно, взаимодействуя с другими, создавать атмосферу безопасности и доверия, быть отзывчивым. И я практиковала это со всеми – не более, но и не менее, чем с сыновьями.

Сейчас Джордану и Мэтью 20 и 18 лет. Они выросли осознанными, эмоционально развитыми, добрыми, трудолюбивыми, независимыми и жизнерадостными юношами, и я отдаю должное той плодородной почве, которая до и после рождения питала их понимание себя, развивала их склонности и способность радоваться жизни. Я верю, что наши отношения и наша связь помогали им гнуться, но не ломаться, сталкиваясь с невзгодами.

За десятилетия работы в сфере психического здоровья и зависимостей от психоактивных веществ мне доводилось длительное время поддерживать одних и тех же клиентов и их семьи. Я работала с парами, ожидающими ребенка, семьями с новорожденными, школьниками, подростками, студентами университетов, а также со взрослыми и даже постаревшими людьми. Этот разнообразный опыт преподал мне урок, вполне совпавший с утверждением британского психолога и основателя теории привязанности Джона Боулби: «Потребность в привязанности сохраняется от колыбели до могилы»⁶⁷.

Привязанность можно определить по-разному. Я считаю привязанностью отношения, выстроенные на связи, безопасности, доверии и чуткости. Подобную связь мы ищем всю жизнь.

При слове «привязанность» люди часто думают, что сказанное относится только к младенцам. Но потребность в привязанности отнюдь не ограничивается первым годом жизни. Это воздух, которым мы дышим на протяжении всего нашего существования. Эта потребность придает нам сил, помогает расти и справляться с трудностями, не теряя себя. Она возвращает нас к норме.

Я считаю своей задачей и дальше углублять понимание, почему связь так важна. Жизнь и контакт с другими людьми сделали меня счастливой и вдохнули смысл во все, что я делаю, стали источником вдохновения для написания этой книги. Признаюсь, были времена, когда я испытывала сомнения и неуверенность в себе, спрашивала себя, способна ли стать автором, могу ли добавить что-то значимое на тему связи.

Тогда я напоминаю себе, сколько ценного принесла мне жизнь, выстроенная на принципах связи. Я видела, как мои сыновья росли в условиях привязанности, как они развивались и процветали, становились здоровыми и счастливыми молодыми людьми. И это придало мне смелости сесть за книгу. Мои отношения с коллегами, друзьями и родственниками значительно улучшились благодаря близости, щедрости и поддержке, и это тоже доказывает, насколько полезна связь между людьми.

Надежные отношения помогают нам восстанавливаться от травм, расти и оптимально функционировать.

Работая клиническим психологом, я видела, как сильно меняет жизнь людей к лучшему наличие надежных отношений. Надежные отношения помогают нам восстанавливаться от травм, расти и оптимально функционировать. Когда я рассказывала перед аудиторией об этой универсальной потребности в связи и чувстве принадлежности, я видела слезы на глазах слушателей. Участники оказывали мне честь, рассказывая о своем прошлом, о том, как связь помогала им исцелиться, повысить самооценку, измениться к лучшему – и даже в буквальном смысле спасала им жизнь.

О родительстве написаны тонны книг. Через болезненный развод и восстановление после него проходила не только я. Но в этой книге я рассказываю свою уникальную историю, делюсь тем, как справлялась именно я. Моя книга – не инструкция для родителей, как делать то и это. Эта книга по большей части о вас, родителях. В ней я воздаю должное вашей эволюции и показываю, как и почему близость с детьми становится величайшим подарком, который вы можете им преподнести.

Я знаю: мои мысли стоят того, чтобы ими поделиться. Я учусь всю жизнь, и время, когда я смогу сказать себе: «Я знаю все и теперь наконец-то имею право написать книгу», никогда не настанет. Так что я, пожалуй, выйду из зоны комфорта прямо сейчас и осмелюсь поделиться всем, что узнала о важности отношений и связи, изучая эту темы, обучаясь у других, работая с людьми и просто проживая жизнь по велению сердца.

Мы биологически созданы для связи, это главнейшая человеческая потребность и оптимальная среда для развития ребенка. Связь позволяет родителям уверенно руководить, полагаясь на свое сердце. Связь – отличная замена «кнуту и прянику». Понимание, что такое связь и чем она важна, придает смелости и решительности. Встав на путь родительства, который изменит вас к лучшему, сосредоточьтесь на самом главном – на связи до рождения и после него.