Buch lesen: «Жозефина. Политико-фантастическая повесть»
Глава 1. Сенсация.
Фертран дотянулся до кресла и взял пульт управления. Экран видеофона засветился.
– Хочешь остаться без работы?! – с места в карьер закричал, появившийся на экране человек. – Я уже десять минут не могу получить от тебя ответа.
– Ты, что? – удивлённо уставился на него Фертран.
То, что Ален Франс умел кричать, удивило бы кого угодно. За свой всегда невозмутимый вид, плюс, конечно, соответствующую комплекцию, он не случайно имел в редакции прозвище бегемота.
– Через две минуты я жду тебя у моего дома, – не сбавляя тона, прокричал Франс.
– Да ты видно ослеп?! – рассердился, наконец, Фертран, жестом показывая, что лежит в постели. – Через две минуты я буду ещё только в ванной!
– Как … как … какая ванна! – от возмущения «бегемот» стал заикаться. – Жми на всех, иначе мы пропали!
«Что у них там случилось? – на ходу застёгивая рубашку, недоумевал Леже. – Ален орал так, будто наступает конец света!»
В свои тридцать пять лет Леже Фертран, журналист экстра-класса, уже давно стяжавший себе славу большого пройдохи и везучего человека, был доволен судьбой. Привилегированное положение «свободного охотника», которым он пользовался в редакции, вполне его устраивало. И хотя он понимал, что его эра авантюрных похождений и мальчишеской бесшабашности находится в стадии заката, всё же он не спешил пока принять предложение главы концерна и перейти на место редактора одного из отделов. По мнению друзей, такое поведение было, по меньшей мере, не дальновидно. Всё же место редактора, не говоря о том, что было более стабильно, при той безработице, что творилась вокруг, давало право на определённое положение в обществе, не пользоваться которым было просто глупо. А что такое репортёр в век всеобщей коммуникабельности? Когда редактору достаточно всего лишь нажать кнопку, чтобы перед ним на экране появились сведения о всех происшествиях минувшей ночи в любой из стран планеты, да и не только на ней. Когда практически нельзя найти что-нибудь такое, о чём тут же не узнали бы все остальные газеты, радио, телевидение, да и вообще любой человек, имеющий собственный канал связи с «Объединённым Мозгом». Такой работой стоило заниматься, когда нет ничего лучше. Но, держаться за неё?! К тому же, фортуна не всегда повёрнута к нам лицом, об этом тоже забывать не стоит. Не то чтобы Фертран не понимал всё это, но у него были две на его взгляд, веские причины не менять пока своего образа жизни. Во-первых, он полагал, что это сразу сделает стариком в глазах окружающих, да и в своих собственных. А, во-вторых, должность редактора, с её массой рутинных дел, помешает ему закончить работу над книгой и, уж конечно, не даст возможность начать новую.
– Мсье, Фертран, ваша почта, – жеманно крикнула ему в след консьержка мадам Тибо. Она было неравнодушна к Леже. Он очень походил на одного популярного актёра её молодости, неразделённую страсть к которому она пронесла через всю свою жизнь. Фертран видел однажды коллекцию фотографий кумира мадам Тибо. Они действительно были очень похожи. Оба среднего роста, с голубыми лучистыми глазами и совпадавшими вплоть до мелочей тонко очерченными прямыми носами. Правда, актёр был тёмно-русый, а Фертран значительно светлее, но мадам Тибо легко прощала Леже этот недостаток из-за одинаковой манеры улыбаться – снисходительно мягко, немного растягивая рот в правую сторону. Были и ещё мелкие различия: актёр был несколько крупнее, зато у Фертрана на подбородке была небольшая ложбинка, придававшая его лицу более мужественное выражение. Временами эта томность мадам Тибо раздражала Леже, временами забавляла, а в общем…
– Жми! – коротко приказал Франс, чуть ли не на ходу вваливаясь в электромобиль Фертрана, заметно просевший под его весом.
«Бегемот и есть бегемот», – добродушно подумал Леже, покосившись на своего старого напарника. Он всегда пользовался услугами этого грузного малоподвижного человека с большой лысой головой и тяжёлым подбородком, считая его лучшим фотокорреспондентом газеты. Возможно, только один Фертран и знал, на какие достижения, достойные хорошего спортсмена, был способен этот человек в моменты творческого подъёма. Но вот, чтобы в их совместной работе верховодил Франс? Это, наверное, было впервые.
– Куда прикажите доставить? – состроил угодливую рожу Фертран.
– В КИК.
– В КИК? – разочарованно протянул журналист.
КИКом называли высотное здание Управления Космических Исследований и Концессий стран Европейского Общего Рынка. Когда СССР и США вплотную приступили к разработке полезных ископаемых на поверхности Луны и, особенно, после начала ввоза оттуда обогащённого урана, странам Западной Европы не оставалось ничего другого, как существенно увеличить бюджет свой организации и, не без болезненных срывов, но всё же, наладить собственное космическое дело. И хотя добыча и переработка урана на Земле всё ещё оставалась выгодным делом, будущее, причём уже недалёкое будущее, было бесспорно за космическими технологиями. Была и ещё одно немаловажная причина форсирования космических исследований – утилизация не перерабатываемых отходов, особенно химической и ядерной промышленности. Налаживание же постоянных челночных сообщений между Землёй, орбитальными станциями и Луной, не только полностью решало эту проблему, но и делало вывоз за пределы Земли отходов других, более слабо развитых стран, выгодным делом. Тем более, после повсеместного внедрения ядерных ракетных двигателей.
Интересно, что следующим кандидатом на обладание космических рудников стала не Япония, как предполагалось, которая в то время не пошла дальше создания околоземных спутников и утилизации в космосе отходов, а ВТК – Всемирная Технологическая Компания. Эта сверх-, над-, супер-, и тому подобное, гигантская негосударственная организация, была создана из пяти крупнейших нефтяных концернов прошлого века. Когда залежи нефти уменьшились настолько, что использование её, как горючего, стало окончательно невыгодно, нефть, а затем, в большинстве стран, и уголь, окончательно перешли в раздел сырья для химической промышленности. Никаких особых трудностей в транспорте, как считалось раньше, это не вызвало. Все крупные корабли и авиалайнеры перешли уже на ядерное горючее, а мелкие суда, самолёты, вертолёты и автомобили – на электрические ёмкости, ставшие к этому времени уже достаточно экономичными. Стратегическим сырьём номер один окончательно стал уран. Потребление его резко выросло. Атомные электростанции в короткий срок окончательно вытеснили тепловые. Вот тогда-то, не желая терять свои позиции и в расчёте на новые сверхприбыли, бывшие нефтяные «сёстры» и задумали открыть собственное космическое дело. Экономя на сторонах, казавшихся второстепенными, и не особенно заботясь о приобретении достаточного опыта, ВТК смогла в короткий срок создать свою космическую технику. Выпустив несколько кораблей на околоземную орбиту, компания тут же изготовила беспилотный десантный корабль на Луну. Но его постигла неудача. Из-за неполадок в системе наведения, он отклонился от заданной траектории и столкнулся с околоземной советской станцией. Только по чистой случайности, она находилась в автоматическом режиме полёта, и произошедшая катастрофа обошлась без человеческих жертв. СССР и ряд других стран внесли на рассмотрение ООН законопроект о запрещении бесконтрольных полётов в космос. Но большинство стран Запада отклонили его, мотивируя тем, что это противоречит принципам свободной торговли. Следующий, уже управляемый десантный корабль, изготовленный так же без должного к нему отношения, потерял управление и врезался в поверхность Луны, вблизи одной из обогатительных фабрик США, причиня не малый материальный ущерб и гибель трёх членов экипажа. После этого уже американцы предложили принять закон запрещающий вывод в космическое пространство кораблей негосударственными организациями.
– Что же нового можно узнать в КИКе? – Фертран покосился на Алена. – Опять какая-нибудь авария? Или что-нибудь откопали?
– Откопали, – кратко подтвердил Франс, принимая свой обычный полусонно-невозмутимый вид.
Журналист начал уже жалеть, что поддался возбуждению партнёра и не выяснил все подробности сразу же по видеофону. Для такой поездки они могли найти кого-нибудь рангом пониже.
– Прямо! – очнулся ото сна фотограф, когда Фертран загодя стал оглядываться по сторонам в поисках переулка, в котором можно было бы приткнуть электромобиль.
– Какого чёрта?! – обозлился журналист, подчиняясь, однако, приказу. – Что если мы не найдём там стоянку? Тебе лень ноги размять, а я плати штраф?!
Возле входа в здание Управления уже стояло несколько брошенных для штрафа машин. Пожав плечами, Фертран пристроился в хвост одной из них. К ним тут же подошёл полицейский.
– Мсье, я должен вас предупредить, что, останавливаясь здесь, вы нарушаете правила.
– Пошли, – всё так же кратко распорядился Франс, выходя из машины.
Фертран виновато взглянул на полицейского и развёл руками.
Фойе Управления КИК напоминало растревоженный улей. Отвечая на приветствия знакомых журналистов, Фертран усиленно пытался войти в курс дела. Ален Франс ещё в дверях куда-то исчез, бросив напоследок, многозначительное: «Шеф на тебя надеется!»
Лёгкий шлепок по плечу заставил Фертрана обернуться.
– Привет! – перед ним стояла Элен. – В этот раз я тебя обскакала.
– Вот тебя-то мне и надо, – обрадовался Леже. – Сделай милость, объясни, что всё это значит?
Элен Смит, сто процентная англичанка, хотя родители её, как и она сама, родились во Франции, работала французским корреспондентом маленькой английской газетёнки, принадлежащей какому-то профсоюзу, на потеху Фертрана, кичащейся своей псевдо-независимостью. Отношения Фертрана с этой девушкой, начавшиеся лет пять назад, были запутаны и противоречивы. Периоды необузданной нежности, когда, казалось, они минуты не могли прожить друг без друга, сменялись порой почти враждебной холодностью. В моменты отчуждения, всегда болезненно переживаемые Фертраном, он не раз давал себе слово порвать с ней навсегда, но стоило им, остыв после ссоры, встретится вновь, как всё начиналось сначала. Особенно сильно раздражало Леже то, что «хлопанье дверью» Элен всегда брала на себя, за ним оставляя, исключительно только инициативу примирения. Порой ему казалось, что Элен специально подыскивает предлоги, чтобы в очередной раз от него уйти. Все её действия, как, впрочем, и работу репортёра, Фертран расценивал не более чем капризы избалованной девицы. Элен сама не раз признавалась ему, что работает не из-за денег. Рента с состояния, обладательницей которого она должна была стать после замужества, вполне хватало ей для безбедной жизни. Замуж же она не выходила исключительно потому, что родственники никак не могли подыскать ей жениха, такого же старинного замшелого рода, из которого происходили сами. То, что он со своим мелкобуржуазным происхождением, автоматически оказывался за кругом её потенциальных женихов, злило Фертрана и не раз бывало причиной их очередной ссоры.
Элен была высокого роста, на каблуках даже чуть выше Фертрана, с горделивой осанкой и копной густых каштановых волос, подстриженных короткой мальчишеской причёской. Но, если сзади, особенно когда она надевала бесполую спортивную одежду, её можно было принять за подростка, с которым так и подмывало снисходительно пошутить, то, встретившись с её спокойными чуть насмешливыми серыми глазами, любой, даже очень самоуверенный мужчина, невольно отводил взгляд в сторону, точно нашкодивший ученик перед опытным учителем. И хотя телосложения Элен была хрупкого с тонкими чертами лица, но из-за глаз, горевших неукротимой внутренней силой, она всегда выглядела основательно. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы определить, что перед вами человек, знающий себе цену.
– Это мило, – умерев его радость насмешливо-холодным тоном, всё-таки они, в очередной раз были в состоянии войны, протянула Элен. – Леже Фертран, по прозвищу «сенсация», ничего не знает о сенсации. Как же ты здесь очутился?
– Меня привёз Франс, – стараясь не замечать холодного душа, лившегося на него из синих глаз Элен, ответил Леже. – Но, из него же не вытянешь ни слова!
Фертран всем своим существом постарался изобразить вид побитой, раскаявшейся собаки.
– О, кей! – с выражением, с которым короли прощают побеждённого неприятеля, смилостивилась, наконец, Элен. – Меняю свой сенсационный материал на твой будущий. Полчаса назад отсюда было передано сообщение, что исследовательская экспедиция к Юпитеру, на каком-то из его спутников, обнаружила следы внеземной цивилизации.
Фертран невольно присвистнул. Понятно теперь почему «бегемот» сегодня больше походил на обезьяну.
В это время у белой мраморной лестницы, ведущей из фойе внутрь здания и словно перенесённой сюда прямо из сна Иакова, такое сходство просто бросалось в глаза из-за сходства статуй первых астронавтов, стоявших по краям, с библейскими святыми, послышался шум. Двое охранников стаскивали вниз кого-то из представителей прессы, попытавшегося опередить события. Из большой толпы журналистов, заполнивших зал, послышались подбадривающие крики и свист. Почувствовав поддержку своих соплеменников, человек на лестнице рванулся вперёд и, свалив преследователей, вновь устремился вперёд. Но тут на верхней площадке появился ещё один служащий. Пробежав несколько ступеней вниз, он с силой, всем корпусом, толкнул непрошенного гостя обратно. Потеряв равновесие, журналист опрокинулся на спину и, переваливаясь через голову, покатился вниз по ступеням. Несколько подбежавших человек помогли ему подняться. Послышались угрожающие выкрики. Не обращая внимания на настроения людей в фойе, охранники, с подоспевшей подмогой, стали оттеснять толпу от лестницы. Это вызвало ещё большее возмущение. Конфликт начинал переходить в потасовку. Кончилось тем, что служащим пришлось опустить пуленепробиваемую стеклянную стенку. Этой стеной, смонтированной ещё при строительстве Управления КИК для защиты от диверсантов, террористов и демонстрантов, не пользовались ещё ни разу. Возмущение не стихало. Скоро вся стена испещрилась надписями губной помадой с ругательствами почти на всех языках мира. Не желая отставать от прекрасной половины журналистской братии, мужчины начали кидать в стену комья земли, доставая их из горшков с цветами, во множестве расставленными по всему залу. Через несколько минут в стену полетели и сами цветочные горшки. Видимо боясь окончательного разрушения фойе, рядом с лестницей появился представитель КИК по делам прессы Роберт МакЛеннон. Поговорив о чём-то с охраной, он через устройство громкой связи, предложил всем дамам и господам пройти в пресс-зал, где он сделает небольшое заявление. Вскоре фойе, больше похожее на место побоища, опустело.
– Господа, – дождавшись тишины, весомо произнёс МакЛеннон. – Я уполномочен подтвердить первое наше сообщение о том, что действительно, наша экспедиция к Юпитеру, на его спутнике Ганимед, обнаружила, э-э-э… – он немного помолчал, подбирая слова, – следы внеземной цивилизации.
Переждав вспыхнувший в зале шум, он продолжил.
– Подробнее об этом будет сообщено на пресс конференции мистером Крафтмахером сегодня в половине первого.
Вновь переждав шум, вызванный сообщением о том. Что на пресс-конференции выступит сам президент КИК ЕЭС, представитель по делам прессы, откинулся в кресле и, как бы, между прочим, добавил:
– Я должен вас так же предупредить: за всем, что касается видео информации для ваших газет и телепрограмм, то здесь вам следует обратиться в Евровидение, которое закупило монополию на показ сегодняшней пресс конференции.
Не обращая внимания на возмущённые возгласы, Роберт МакЛеннон повернулся спиной и скрылся за дверью.
– Что ты обо всём этом думаешь? – повернулась к Фертрану Элен.
– Только то, что я хочу есть. «Бегемот» вытащил меня из постели. Ты не составишь мне компанию?
– С удовольствием. Только вначале заедем в Пресс-клуб, я позвоню редактору и заодно выпьем по аперитиву.
Когда они подошли к машине, на заднем сиденье их уже поджидал Ален Франс.
Открыв перед Элен дверцу, Фертран наклонился к фотографу и, по привычке всегда подтрунивать над напарником, сказал:
– А мы едем в другую сторону!
– Мне всё равно. Лишь бы мимо моего дома. – последовал невозмутимый ответ. – Это вам, – галантно добавил Ален и протянул Элен фотографию.
– Какая прелесть! – воскликнула девушка.
Заглянув через её плечо, Леже увидел, что на снимке Элен, забравшись кому-то на спину, с упоением бьёт сумкой по голове одного из охранников.
– Великолепно! – подтвердил журналист. – А это вам за труды, – он снял с лобового стекла и протянул фотографу уведомление о штрафе.
– Для друзей я это делаю бесплатно, – спокойно ответил Ален, ещё больше прикрывая глаза, которые и в минуты его максимальной жизнедеятельности не открывались больше, чем наполовину.
Когда обысканным и обобранным журналистам разрешили доступ в пресс-зал Управления КИК, там уже деловито сновали, налаживая аппаратуру, операторы из Евровидения. Элен, у которой отобрали миниатюрный передатчик, была вне себя от гнева. Узнав, что надзирающий над действиями операторов служащий КИК, знакомый Фертрана, она потребовала, чтобы её немедленно представили. Терпеливо выслушав всё, что Элен думает об этой «собачьей конуре» именуемой Управление КИК, Стив Петерсон, снисходительно улыбнувшись, попытался её успокоить.
– Вы зря, мадмуазель, так волнуетесь. Здесь ваш передатчик всё равно бы не пригодился. Всё здание Управления экранировано. Ни сюда, ни отсюда передать что-либо невозможно. Эти ребята из Евровидения привезли с собой стеклокабели. Передатчики у них стоят на улице.
– На кой же чёрт вы всех обираете?! – ещё больше возмутилась Элен, усмотревшая в этих действиях ещё одно подтверждение своей убеждённости во всеобщей человеческой глупости.
– К сожалению, пресс-зал не экранирован от всего остального здания. А лишние электромагнитные поля, уж вы мне поверьте, нам страшно мешают.
Ровно в половине первого появились мистер Крафмахер, в сопровождении Роберта МакЛеннона и ещё одного человека, с внешностью напоминающей Эйнштейна. Как оказалось, он был старшим в группе научных консультантов при КИК.
Пресс конференцию открыл представитель по делам прессы:
– Господа, мы предлагаем вам следующий порядок: прежде, мы покажем видеозапись с борта корабля, а затем мистер Крафтмахер, президент КИК ЕЭС и мистер Шлагман ответят на ваши вопросы.
Все повернулись к экрану.
В начале, камера показала чёрное звездное небо, затем бугристый пейзаж спутника. С левой стороны выплыл и занял почти весь экран огромный диск Юпитера. На его фоне как-то не сразу бросился в глаза прозрачный силуэт, словно стеклянный колпак. Вот край Юпитера качнулся и вновь уплыл влево. Видимо, астронавт стал перемещаться в сторону. Через минуту на фоне чёрного неба засверкала хрусталём, словно светясь изнутри, полусфера. Справа в экран вступила фигура ещё одного астронавта.
– Английский астронавт Томпсон, – пояснил МакЛеннон. – Съёмку ведёт бортинженер Вилон, бельгиец. Командир корабля испанец Родригес, на всякий случай находится на корабле.
Когда Томпсон, оттолкнувшись, плавно подплыл к подножию купола, сал понятен размер сооружения – что-то около трёх человеческих ростов. Помахав рукой, астронавт вновь оттолкнулся и, через какое-то не различимое для зрителей отверстие, влетел внутрь купола. Было хорош видно, что он, остановившись, как бы повис над поверхностью.
– Спиральная галерея, ведущая к вершине купола, – вновь прокомментировал МакЛеннон.
Сделав около трёх оборотов в куполе, Томпсон оказался у его вершины. Немного помедлив, он протянул руки и что-то взял. Затем, так же плавно стал возвращаться обратно. Отделившись от купола, астронавт сделал несколько больших прыжков по направлению к камере и остановился в нескольких шагах. В прижатых к груди руках, он держал небольшой прямоугольный прозрачный предмет. Улыбнувшись, Томпсон что-то сказал и, медленно отодвинув предмет от себя, показал его на просвет. В центре прозрачного прямоугольника тускло поблёскивал ещё один прямоугольник размером не больше сигары. Вновь, как-то неуклюже, притянув предмет к себе, астронавт включил заплечный двигатель и исчез из кадра.
Экран погас. Некоторое время, все сидели молча под впечатлением увиденного. Наконец, раздались нестройные хлопки, и весь зал разразился аплодисментами. Когда шум немного стих, в первом ряду поднялся плотный лысеющий человек.
– «Нью Йорк таймс», – представился он. – Господин президент, я за свою жизнь видел уже столько встреч с другими цивилизациями, что ей-ей сбился со счёта. Не являемся ли мы и сейчас жертвами какой-либо шутки? – мужчина оглянулся на зал, как бы ища поддержки.
– Нет, господа, – подождав пока прекратится возникший смех, серьёзно ответил Крафтмахер. – Не являемся.
– Что вы намерены делать с этим предметом?
– Доставить сюда и подвергнуть тщательному обследованию.
– «Дейли ньюс». В вашем репортаже не было звука, почему?
– Неполадки передающей системы.
– В таком случае не могли бы вы что-нибудь добавить?
– Пока мы можем сообщить только, – наклонился к микрофону научный консультант, – что как купол, так и футляр сделаны из очень прочного материала. Футляром я условно называю оболочку вокруг непрозрачного предмета. О прочности купола говорит хотя бы тот факт, что на нём нет ни одного следа от метеоритов, тогда как на почве их более чем достаточно. То, что купол появился там недавно исключено. Вокруг много следов, рикошетом отскочивших от него метеоритов. Для этого нужно там простоять не одну сотню тысяч лет. Футляр не поддаётся воздействию никаких агрессивных сред, с которыми ему предстоит столкнуться, при его пребывании на Земле, поэтому какая-либо специальная защита ему не нужна. Проводить другие самостоятельные исследования с находкой, астронавтам было запрещено. И, пожалуй, что самое пока интересное, вес находки необъяснимо велик, для такого сравнительно небольшого предмета. Он составляет сто двадцать килограмм. Поэтому, видимо, вы обратили внимание, астронавт так странно с ним обращался.
По залу прокатился шум.
– Агентство «Рейтер». Будет ли экспедиция проводить все первоначально запланированные для неё исследования?
– Нет, она уже направляется к Земле.
По залу опять прокатилась волна возбуждения.
– «Эн би си». Не кажется ли вам, что это послание неизвестной цивилизации?
– Это будет ясно, когда предмет доставят на Землю, и мы займёмся его исследованием, – ответил президент.
– «Франс пресс». Собираетесь ли вы создать представительную научную комиссию, с привлечением учёных разных стран, для исследования находки?
– Что ж, если у нас самих не хватит сил, то – да.
– Газета «Правда». Не кажется ли вам, что если это письмо какой-то цивилизации, то адресовано оно тоже цивилизации, и его следует передать под контроль ООН?
– Я уже сказал, – недовольно поморщился Крафтмахер, – что у нас нет никаких оснований считать этот предмет письмом.
– Агентство «Пресса Латино». Когда астронавты будут здесь?
– Через неделю корабль будет в окрестностях Земли, – вставая, сказал МакЛеннон, и мы, господа, сможем полнее удовлетворить ваше любопытство. Благодарю за внимание. Если у нас появятся какие-нибудь новые интересные данные, мы вас известим. Всего доброго.
– Вот было бы здорово попасть на околоземную стартовую площадку и первой взять и них интервью! – мечтательно сказала Элен, когда они вышли из здания Управления.
Да! – Засмеялся Фертран. – Я так и вижу новую cover girl во всех журналах с подписями типа: «Космическая находка» и Элен Смит в купальнике! «Звёздное письмо» и Элен Смит без купальника!
– Эх, мне бы первой это увидеть, вздохнула Элен, а там я согласна сфотографироваться даже в парандже!
– Всё это не для меня, пожал плечами журналист. Я люблю делать сенсацию сам.
– Ты опять что-то придумал? – не без зависти посмотрела на него Элен.
– Да. Сейчас сдам материал в редакцию и попрошусь у шефа «исчезнуть». До прилёта астронавтов ещё дней двадцать. Я думаю, он меня отпустит.
– Опять займёшься своей мафией?
– Мне тут подсказали, кто у них может быть «крёстным отцом».
– Буль осторожен, Леже, это опасно.
– Ерунда! Жить вообще опасно. Если дело выгорит, можно считать, что книга готова. А там… – журналист мечтательно откинулся на спинку сиденья машины и закинул руки за голову. – Там займусь Всемирной Технологической Компанией. Очень мне интересно, почему эти две акулы предпочитают жить в мире.
– Ничего себе мир! – фыркнула Элен. – Ты забыл, какой материал они представили по делу Бенджамина? Я даже не помню, сколько человек тогда осудили! С тех пор мафия уже не имеет прежней силы.
– О, святая наивность! – возбуждённо воскликнул Фертран. – Как же ты не понимаешь, что это просто смена власти. К тому же, – задумчиво посмотрел он на Элен, – почему ВТК это сделала?
– Может они просто честные люди, – пожала плечами Элен.
– Посмотрим, – с сомнением ответил журналист, сдавая машину назад, чтобы выбраться из строя припаркованных к обочине электромобилей.
– Возьми меня с собой, – тихо попросила девушка.
– Ты же знаешь, – покосился на неё Фертран, – я всегда работаю один.
– Но, я чувствую…, мне кажется… – Элен замялась, подбирая слова.
– Кретины! – зло выругался Леже, упираясь бампером в хвост впереди стоящего электромобиля. – Прижались, как в лесу. Здесь нужно ездить на тракторе, чтобы расталкивать этих идиотов!
– Чурбан! – вдруг звенящими слезами голосом, выкрикнула девушка и выскочила из машины.
– Элен! – от неожиданности, Фертран не сразу сообразил, что же произошло. – Элен, подожди!
Но девушка, прижимая локтем сумочку, не оборачиваясь, бежала к притормозившему электромобилю такси.
– Ну, вот, помирились! – журналист с досадой ударил по ободу руля.
