Buch lesen: «Каюсь. Том 1», Seite 23
ГЛАВА 13
-Твою мать! Так заткни ему глотку! Спроси, сколько ему надо, –орал Миха в трубку, входя в мой кабинет. Весь его вид кричал о том, что он дико зол. Я тоже хорошим расположением духа похвастаться не мог, учитывая, что уже порядка сорока минут жду его, но решил, что сейчас не лучшее время высказывать Антропову свои претензии. Он и так был на взводе, я бы даже сказал, в бешенстве.
Кивнув мне, жестом попросил пару минут, и нетерпеливо расхаживая взад-вперед, слушал своего собеседника.
–Валера, ты решай с ним вопрос. Ты смеешься что ли?! Я не собираюсь терять деньги из-за какого-то придурка-фанатика.
-....
-Да плевать мне, кто он там! Он сейчас этих градозащитников соберет и все – приплыли. Они же как акулы вцепятся и с живых не слезут – начнут доить по полной. Брать его надо, пока ломается, а не сопли жевать. Ты если, Горский, землю потеряешь, будешь мне сам возмещать убытки! – цедил Миха сквозь зубы, едва сдерживая маты. Не завидовал я его собеседнику. С Антроповым лучше не связываться, когда дело касается бизнеса. Вот где настоящая акула. Это со своими он душа компании, юморист и приколист, а в делах с ним шутки плохи: хваткий, цепкий, жесткий и пронырливый, а порой и вовсе беспринципный. В такие моменты я рад, что он со мной в одной лодке: у Михи акции в моей компании, в основном же он занимается строительством.
Друг отключил телефон и с шумом втянул воздух, раздраженно скидывая пальто.
-Какие-то проблемы? –поинтересовался я, пожимая ему руку. Миха сел напротив и закурил, хотя знает, что я этого не выношу, но видимо, проблемы нешуточные, поэтому я не стал напоминать.
-Да там не просто проблемы, там п*здец! Связался на свою голову с этим придурком Горским, а он ни хера сделать не может. Задача простейшая: выкупить землю, предоставить жилье собственникам в другом районе и дело в шляпе. Нет же! Началось. В общем, там на этой же территории стоит дом инвалидов. Какой-то директоришка этого реабилитационного центра или че там… Короче начал палки в колеса вставлять. Он, понимаешь ли, сам инвалид и этот центр – вся его жизнь. Устроил бунт: давай всех подбивать, разводить шумиху, что вот дескать бедных инвалидов лишают уже и этого. Еще, как оказалось, здание этого гребанного центра является объектом культурного наследия. Ну, а там сам знаешь, сейчас начнется вытягивание бабок. Тут еще и частники заголосили типа что по дешману квадратный метр оценили. Суки, бл*дь! А там такой проект горит! – выдал Антропов, не сдерживая клокочущей ярости. Представляю, как хочется разнести все к чертям собачьим. А уж Миха с его характером наверняка с ума сходит от желания лично закопать бедолагу-инвалида.
-Эх вы, Михал Сергеевич! –решил я разрядить обстановку. –Ну, что же это – одни деньги на уме?! Ничего святого, никакой морали, а ведь люди инвалиды!
Миха засмеялся.
-Во-во! Это они и поют. Как будто я им не предлагаю отличное здание. И заметь, новое! Взамен развалюхи, у которой износ признали сто процентов.
-А кто признал-то? Твои? – подколол я его. Миха усмехнулся и покачал головой.
-Ну, это уже не суть важно. Признали же. Но директоришка не согласен. Принципиальный черт, упорно стоит на своем. Но ничего, и не таких раком загибали.
-А на деньги он не ведется типа?
-Представь себе. Там дебил конкретный.
-Копай глубже. Никто ничего не делает просто так, всегда есть корыстный мотив. Хотя бы самодовольство от того, что ратуешь за правое дело.
-Вот с такими придурками сложнее всего, – невесело подвел итог друг.
-Ну, как говорится, не в деньгах счастье, – со смешком парировал я.
-Так говорят только те, кто этих денег отродясь не видывал. Я тоже, когда бедолагой был и жрал картошку жареную-пареную, свято верил ,что все проблемы из-за денег и что они портят человека. А сейчас понимаю, что деньги – это лучшее средство решения всех проблем. Абсолютно всех! По крайней мере, решать их, сидя в Порше, в костюме от Армани гораздо приятней, чем в зачуханной хрущевке. При таком раскладе уже и проблемы не проблемы.
Я засмеялся. Миха был в своем репертуаре.
-А что ты смеешься?-возмутился он и тут же безапелляционно продолжил. – Так и есть. Главное, просто понимать, что деньги – это не строительный материал, а инструмент. И тогда все будет путем, – воодушевленно резюмировал Миха, с чем я был абсолютно согласен. За то и любил Антропова, что он был с адекватным взглядом на вещи, пусть и далеко не идеалистическими. Впрочем, не в нашем мире быть идеалистами.
– А с этим недо-Робин Гудом я разберусь, выведу его «скрытые мотивы» на чистую воду, – уверенно заявил он, и я в этом ничуть не сомневался, как уже говорил, стоять у Михи на пути опасно.
-Давай, выводи, -усмехнулся я, Антропов только подмигнул.
-Поехали что ли перекусим, а то есть хочу не могу. Вика какого-то повара наняла, жрать невозможно его «шедевры». Надо сказать, чтобы гнала в шею, – посетовал друг.
-Поехали. – согласно кивнул, вставая из-за стола. – Как там благоверная поживает? – поинтересовался я из вредности по пути к машине. Миха закатил глаза, прекрасно зная, что мне абсолютно наплевать на его супругу, более того – еще бы столько же про нее ничего не слышал.
-Как всегда: сплетни, интриги, расследования, – невесело отозвался он, садясь в машину.
-«Ни в жены, ни в любовницы, ни в сестры: Нет верности, нет страстности, нет дружбы. Я не хотел бы с ней попасть на остров. Необитаемый: убила глушь бы.»– процитировал я Серебрянникова в честь безнадежного случая в лице Виктории Викторовны. Антропов засмеялся, а я в который раз подивился. – Мих, вот как ты ее терпишь?
-Да никто никого не терпит, уже привыкли за столько лет –то, я и сам не подарок. Мы, наверное, с ней два сапога. Я согласен, Вика бывает редкостной сукой, но она умна, самодостаточна, отличная мать и семья для нее приоритет, – хоть и уверенно, но с какой-то невеселой усмешкой парировал друг, я же не стал лезть, зная, что это ни к чему не приведет. У Антроповых были запутанные отношения, которые не стоило и пытаться понять, но одно было совершенно ясно – Миху они душили, но он почему-то продолжал их поддерживать. Это «почему» не раз крутился у меня на языке в моменты откровений, но я всегда сдерживался. Дружба дружбой, но надо понимать, что есть территория, куда лезть лучше не стоит.
-По мне лучше, когда женщина, как домашняя рыбка: минимум хлопот, забот и проблем.
– Так у меня тоже рыбка – пиранья называется, – подмигнул Миха, я засмеялся, мысленно соглашаясь. –Ну, со мной давно все ясно, а что там у тебя происходит? –перевел он стрелки.
Я про себя чертыхнулся и всячески обласкал Вику за ее длинный язык. Наверняка наплела с три короба.
-Да ничего особенного. Всё, как всегда, –невозмутимо отозвался я, хотя это было ложью.
С Чайкой все иначе. За эти пять дней, что не видел ее, не было ни минуты, чтобы я о ней не думал, не сходил с ума от воспоминаний о последней ночи и о ней такой сексуальной, ненасытной, слетевшей с катушек. Я хотел ее до одури, готовый хоть сейчас послать дела к черту.
Прилетев вчера, только и делал, что мысленно отсчитывал часы до нашей встречи, умирая от нетерпения. Но вырваться не мог, как не хотелось. Ленка, наконец-то, отчалила домой, и я, как и собирался, решил уделять дочери больше внимания, а то совсем от рук отбилась: стала юлить, приходить не вовремя. Не к добру это.
Еще и Ленка взбесила своей абсолютнейшей незаинтересованность, в который раз поразился, до чего же она никчемная мать. Впрочем, и из меня родитель херовый. Нормальный отец бы радовался компании дочери, а я о только и делал, что о Чайке думал. Это состояние раздражало, но ничего не мог с собой поделать. Меня даже ее обман насчет учебы не смущал. Скорее, смешил. Мне, когда информацию на Чайку предоставили, я долго хохотал.
Специально я ее, конечно, не проверял, просто в целях безопасности и конфиденциальности проверялся каждый, кто имел к моей жизни даже косвенное отношение. Естественно, Чайка не стала исключением. И как выяснилось не все так просто с моей птичкой: никакая она не студентка МГИК. И судя по всему, для ее матери это тоже стало открытием, что и привело к проблемам. Вся эта ситуация изрядно повеселила и в тоже время напрягла. Боже, какой же эта девчонка еще ребенок! Маленькая глупышка, запутавшаяся в собственной лжи. Не знаю, всех тонкостей, но не надо обладать особым умом, чтобы понять суть проблемы.
Когда Миха отдал распоряжение водителю ехать в Де Марко, я как дурак, едва сдержал улыбку, хотя видеть Чайку в амплуа официантки не хотелось и уж тем более афишировать наши отношения. Но я надеялся, что она не кинется мне на шею. За последние недели Янка стала вести себя сдержанней. А вообще надо сказать, чтобы завязывала придуриваться и бросала свою работу, не зря же вытянула счастливый билет.
-Я у тебя обычно такой довольной рожи не наблюдал, – заметил друг как бы между прочим. Я только пожал плечами, давая понять, что эта тема закрыта, но Антропов решил все же удовлетворить любопытство и прямо спросил. – Сколько ей?
-А что?
-Да просто интересно. Все только об этом говорят да строят догадки.
С шумом втягиваю воздух, охреневая от «развлечений» друзей. Я Антроповой шею сверну, пусть только попадется мне на глаза. Дура!
-Вы еще ставки сделайте, – предложил я с усмешкой.
-Да ладно тебе, не кипи. Дай друзьям немного побалдеть. Столько лет ждут люди, когда ты дашь повод для сплетен. А то у тебя, как у президента вся жизнь за семью печатями, – примирительно обратился Миха, улыбаясь.
Я покачал головой, смеясь. Молодцы ребята. Вообще разговор на данную тему выглядит странно, особенно с Михой. Он никогда не лезет в такие дела. Будучи сам человеком скрытным, он уважает границы личного пространства других. Если уж он и лез, то не спроста. И мне было интересно, откуда ветер дует.
-Ну, так сколько ? – не отставал Антропов, озадачивая меня еще больше.
-Восемнадцать, – все же нехотя ответил, зная, что сейчас последует буря. Можно было, конечно, послать его к черту, но чего мне собственно стыдится?
Антропов уставился на меня так, словно увидел впервые, но сдержался и невозмутимо прокомментировал;
-Ну, нормально. Двадцать лет разницы – почти херня. Да и почему бы нет? Экстрим– лучшее средство от старости. Развлекайся короче, – хлопнул он меня по плечу одобрительно. Я засмеялся.
-Благодарю, у меня после твоего благословения, прям, камень с души упал, –иронично парирую .
-На самом деле, Олег, хочу тебя предостеречь, хотя ты и сам, думаю, все понимаешь, -серьезно начал он, отставив шутливый тон. Я обратился в слух и приподнял бровь, ожидая пояснений. И они тут же последовали. – Борьба за место в департаменте не шуточная и используют любую лазейку. Поэтому сейчас главное – сохранять безупречную репутация, а связь со вчерашней выпускницей школы вряд ли этому поспособствует.
Я засмеялся.
-Расслабься, Мих, я не собираюсь никоим образом афишировать эти отношения. Это всего лишь небольшое развлечение, дабы развеять скуку, а то жизнь стала совсем пресной. У каждого из нас есть свои маленькие радости, и я не исключение, – успокоил я и его и себя, хотя в глубине души понимал, что все, как не странно, гораздо сложнее.
-Саныч, да это понятно. "Немного радости" не повредит особенно тебе, но я к тому, что девочки в наше время – те еще штучки и могут изрядно попить кровушки, если только почуют уязвимое местечко, –заметил он, с чем я не мог ни согласится.– Будь осторожнее, ты метишь на тепленькое, прибыльное, очень желанное место и чтобы до него добраться будут использовать любую возможность. Ты помнишь, что было в двух тысячно втором году?
-Гордеева имеешь в виду?– уточнил я, на что Миха кивнул.
–Ну, ты уж не сравнивай. Я не столь высокого полета птица. Да и времена другие.–отмахнулся я, но Миху мой ответ заставил лишь усмехнуться.
-Времена другие – это верно. Как по мне, сейчас еще страшнее, чем раньше. Тогда хоть ты знал, кто на тебя что имеет. Сейчас же бьют исподтишка в самый неожиданный момент, стоит только зазеваться. А политика –это просто такое красивое слово, прикрывающее сплошное жульё-ворьё, другими словами– волчара в овечьей шкуре. И честно, не понимаю я твое стремление окунуться в это болото.
-А я не совсем понимаю, причем тут сейчас мои отношения с девчонкой?– огрызнулся, начиная заводится. К чему мне говорить вещи, которые я и сам знаю?! Чай не маленький мальчик, на сто раз продумал уже все. И прекрасно понимаю, что меня ждет в мире политики, в какие игры и с кем придется играть, но я не могу топтаться на одном месте, мне необходимо движение вперед, покорение новых вершин. Такой уж я.
-Девчонка – это твое личное дело конечно. Я просто пытаюсь тебя предостеречь, хотя знаю, ты в этом не нуждаешься. Но на правах друга, позволь, еще раз тебе напомнить. То, что в тебе заинтересован сам Богдан Юрьевич – палка о двух концах. Ты не хуже меня знаешь, что он за человек: его протекция – это считай благословение свыше, но если только ему что-то не понравится… – Антропов сделал многозначительную паузу, я тяжело вздохнул. Миха безусловно был прав и точно такие же мысли не раз приходили мне в голову, но как говорится, волков бояться – в лес не ходить. Я не из пугливых, к тому же мои амбиции перестали соответствовать уровню игры, необходимо было двигаться дальше, что я и намеривался делать, не взирая на предостережения Михи, который продолжал освещать все неприглядные стороны моего недалекого будущего.
– Сейчас ты сам себе хозяин, но как только вступишь в должность, прощай свобода – будешь плясать под дудку Гордеева.
-В Москве все пляшут под Гордеевскую дудку, хотят они того или нет, поэтому я предпочитаю реально смотреть на вещи и извлекать из этого выгоду. На каждую силу, как говорится, есть еще большая сила, – холодно отвечаю, подводя итог нашего разговора.
-Только на Гордеева все никак управу не найдут, –переключился Антропов, поняв, что дальнейшая дискуссия на тему моих стремлений бессмысленна.
-Если бы не Богдан Юрьевич где бы мы были, Мих?! – напомнил другу.
-А я и не отрицаю. Гордеев тот еще феномен: везде пролезет, отовсюду выползет. Умный он чертяга, –ответил Антропов задумчиво, я только согласно кивнул, погружаясь в свои мысли.
Мы подъехали к Де Марко и я почувствовал легкое возбуждение. Раздражение, как рукой сняло, стоило только подумать, что сейчас увижу свою девочку. Интересно, как она будет себя вести? Наверняка начнет нервничать. Но наблюдать за ее неловкостью и смущением стало одним из моих любимых занятий с тех пор, как встретил ее.
С чувством азарта и предвкушения вхожу внутрь и быстро окидываю взглядом кафе, ища Чайку. Как только вижу ее, перехватывает дыхание. Тяжело сглатываю, жадно всматриваюсь в ее лицо и неприятно удивляюсь. Яна была какой-то угрюмой, поникшей, словно потеряла всякий интерес к жизни. Лицо приобрело болезненную бледность, глаза казались огромными из-за залегших под ними теней. Но даже такая измученная, она была прекрасна. Ее состояние обеспокоило меня, хотелось подойти и спросить, что случилось, но я решил сделать это позже. Хотя понимал, что наверняка она опять грузилась по поводу матери.
Нужно настоять, чтобы прекратила быть страусом, зарывая голову в песок. Не монстр же ее мать, в конце концов, хотя довольно странная женщина, как по мне. Ведь должна она понимать, что пустив дочь в свободное плавание, велика вероятность, что та разобьется о скалы, наделав еще больше ошибок. Но, видимо, у мамаши Чайки иное мнение на сей счет.
Удивительно, что меня так беспокоит данный вопрос. На кой черт мне сдались проблемы Токаревой? Сама заварила, пусть и расхлебывает, а я лично понаблюдаю, как она из этого дерьма будет выбираться. Хотя точно знаю, Чайка хрен выберется, с ее характером и темпераментом скорее захлебнется.
Погруженный в свои мысли и созерцание девчонки, не сразу замечаю подошедшую официантку и подозрительный взгляд Михи. Только стоило сделать заказ, как он со смешком заявил;
-Саныч, ты отжигаешь, однако.
Я непонимающе приподнял бровь, друг засмеялся.
-Никогда бы не подумал, что твоя цыпа –официантка. Ты че ее прям здесь склеил? Хотел бы я на это посмотреть. Хотя если ты, как сейчас ее чуть взглядом не сожрал, то немудрено, – хохотал Миха, вызывая у меня желание парочку раз вмазать ему для профилактики. Чертыхаюсь про себя, стараясь сохранить невозмутимое лицо.
-Антропов, уймись. Лучше пока просмотри бумаги, я потом время терять не хочу. И так тебя прождал целый час.
-Еще бы, я бы тоже не хотел терять, будь у меня такая красопетка, – подмигнул Миха, а мне стало смешно.
-Ну, заведи себе. В чем проблема? – парирую насмешливо.
-Да надо тоже какую-нибудь молодуху подцепить, а то совсем скучно стало жить – одни деньги на уме.
–С молодухой, Мих, вообще ума не станет.
–Ну, и хорошо. Дуракам, говорят, живется легче, – весело заметил друг, вызывая у меня смех.
Просмеявшись, решили все же просмотреть некоторые бумаги в ожидании заказа. Вскоре разговор принял чисто деловой тон, и от былого веселья не осталось и следа. Но вот я оторвался на мгновение от бумаг, увидел ее и во рту пересохло.
Приближающаяся к нашему столику Чайка вызвала у меня смешанные чувства: я был против, чтобы она крутилась возле меня, когда я не один, и в тоже время так соскучился, что хотелось хотя бы услышать ее голосок.
Зря вчера не позвонил, боясь, разбудить ее. Судя по внешнему виду, она все равно не спала – ревела полночи. От этого что-то внутри неприятно сжалось, я поморщился и перехватил взгляд Чайки, но тут же мои брови поползли вверх, ибо это был взгляд далеко не побитой собачонки. Глаза Янки горели от бешенства. Если бы можно было убивать взглядом, я бы уже был на пути к праотцам. Она быстро шла к нам, не отрывая от меня взгляда, пытаясь им что-то сказать, чего я в общем-то не понимал, но мне это не нравилось. Ой, как не нравилось. Поэтому я также взглядом предупреждал ее, что сверну ей шею, если только попробует ляпнуть какую-нибудь херню.
Но девочка и не собиралась ничего говорить, молча подошла и начала расставлять напитки, не обращая на меня абсолютно никакого внимания, что было еще более подозрительно.
Миха же с улыбкой следил за ней, периодически поглядывая на меня, но я ничем не выдал себя. Пусть думает, что хочет. Только Антропов не из тех, кто просто так отступит, если уж ему захотелось до чего-то докопаться.
-Добрый день!-насмешливо обратился он к Чайке, подмигнув мне. Но Янка холодно ухмыльнулась и елейным голосом пропела;
-На вашем месте, я бы не стала торопиться с выводами, еще не вечер.
Я усмехнулся, глядя на обалдевшего Миху. Яна же повернулась ко мне и прожгла презрительным взглядом, отчего я едва сдержал смешок. Интересно, с чего это мы такие манерные стали? Но веселию моему пришел конец, когда она подошла практически вплотную ко мне, взяла с подноса горячий кофе и демонстративно так опрокинула мне на пах.
Стоит ли рассказывать дальнейшее? Дикая боль вышибает весь воздух из моих легких, сдерживаюсь из последних сил, чтобы не заорать благим матом, подскакиваю, опрокидывая массивный стул. Шок, полнейшая дезориентация и бешеная злость. Все как в тумане от ярости. Такого я не то, что не ожидал, такое мне в самом кошмарном сне не могло присниться. Она что, совсем рехнулась? Жить надоело? Боль была адской, обжигающей. Рвало от желание тут же оторвать башку этой дуре, но нужно было как-то облегчить состояние и я не знал, за что первым делом хвататься. Брюки и трусы промокли. Чтобы не получить ожог нужно было их снять, но ярость затопила меня настолько, что я даже наплевал на возможные последствия. Желание прикончить суку на месте зашкаливало.
Хватаю эту психопатку за руку, отчего на стол падает поднос с блюдами, сопровождаемый ужасным грохотом, что привлекает внимание окружающих. Но мне уже все равно . В эту минуту я готов убивать при свидетелях. Что, мать ее, происходит?
-Ты совсем охренела? – заорал в бешенстве.
Эта же падла только усмехнулась и ехидно ответила, доводя меня до неконтролируемого состояния:
-Еще нет.
А потом я и сам не понял, что произошло. У меня зазвенело в ушах и на мгновение все поплыло перед глазами, щека загорелась огнем. И это стало последней каплей, когда до меня дошло, что Чайка залепила мне пощечину.
-А вот теперь возможно. Хотя ты заслужил, козел! – сквозь бурлящую в ушах кровь, слышу голос сучки и зверею.
Не знаю, что бы я сделал в следующее мгновение, если бы не Миха, схвативший меня и позвавший охрану.
-Тихо, Саныч, ти-хо, – попытался утихомирить он меня, потому как я был абсолютно невменяем от ярости. Видел только перед собой довольное лицо суки и от жажды насилия и крови аж потряхивало.
-Чего встала, пошла отсюда?! – прорычал друг, обращаясь к Чайке.
Тут же подоспела охрана, администратор, началась суматоха. Миха возмущался, крича, что на работу уже берут психопаток, тем самым давая понять, что мы не состоим с Чайкой в каких – либо отношениях. В который раз поразился умению Антропова не теряться в разных ситуациях и обыгрывать их под себя. За что ему спасибо, я был не состоянии думать о чем –то, кроме происходящего.
Когда немного пришел в себя, боль в штанах уже была не такой сильной. Можно сказать, мне повезло – кофе оказался не слишком горячим, но все равно на части рвало от осознания, что эта маленькая дрянь позволила себе такую сцену. Мне было плевать на причины, девочка перешла все границы. В конец охренела! Такого не позволяла себе даже моя жена. Но эта…
Ну, сука, лучше бы тебе испариться, иначе я за себя не ручаюсь! Хотя куда она теперь от меня денется? По сути, я ее купил, взял в аренду. А плачу я исключительно за то, чтобы мне моя временная собственность приносила пользу. И если она еще не знает, что тот, кто кусает руку кормящего будет лизать ботинок, пинающий его, то пора девочке снять розовые очочки. А лизать она будет, просто потому что у нее выбора нет, сама себя загнала в ловушку гордости, лжи и наверняка иллюзий о любви до гроба. Что же, тем веселее.
Распаляя сам себя, я мысленно убивал ее. Передо мной суетились люди, но я искал взглядом Чайку. Только ее и след давно уже простыл. Трусливая курица!
Но если она думает, что так просто смоется, то остается только подивиться ее дурости. Вообще происходящего я не понимал, и это бесило еще больше, но суть была, как я уже говорил, не в причинах, а в том, что какая-то поблядушка посмела заварить такую кашу. Я не садист и не моральный урод. Но иногда людей нужно психологически ломать, чтобы они знали свое место. Пора и Чайке на него указать, а то она чего-то, походу, не догоняет.
С этими мыслями я сел в машину, послав всех этих гавножуев из Де Марко с их извинениями и прочей мутью.
Весь вид друга кричал о том, что его сейчас разорвет, если он что-нибудь не скажет.
-Ни одного слова! – предупредил я его, ибо со мной сейчас лучше было не связываться.
Но на Миху мой угрожающий тон не произвел ни малейшего впечатления, и он все же высказался:
-Вот об этом я тебе и говорил. Восемнадцатилетние девочки полны сюрпризов.
Я ничего не ответил, мне было совершенно не до Антроповских разглагольствований. Поэтому, как только подъехали к моему дому, сухо попрощался и поспешил в свою квартиру, чтобы переодеться, а после.... После не завидую я Чайке.
В квартиру на Мытной я в буквальном смысле ворвался, чуть ли не с пинка открыв дверь, отчего она с грохотом ударилась о стену. Влетаю в спальню и вижу, как Чайка невозмутимо скидывает одежду в сумку, не замечая меня, взвинчивая нервы до предела, хотя казалось бы –куда еще? Но этот ее видок типа меня вовсе не существует – это уже слишком.
О, нет, птичка моя, не проканает ! Думаешь, я не знаю, что у тебя от одного моего взгляда душа в пятках?
Подхожу к кровати, пинаю дорожную сумку, ставшую на моем пути, она отлетает в другой конец комнаты, отчего вещи Чайки разлетаются по сторонам, а она сама вздрогнув, замирает на месте.
-Не подходи ко мне!-закричала так, словно ее убивают, что доводит до неконтролируемой ярости.
-Да заткнись ты!
-С какой стати ты трогаешь мои вещи, придурок, ты их не покупал!
-С такой, бл*дь, что ты испортила мой любимый костюм, а он стоит дороже, чем ты!
Она замирает, шокированная моей грубостью. А после смотрит на меня презрительно и выплевывает лишь одно слово, как какую-то мерзость:
-Свинья!
Перепираться с ней не входило в мои планы, у меня вообще не было никаких планов. Я просто хотел выплеснуть свою ярость.
Хватаю ее за руку, она вскрикивает и со всего размаха в очередной раз ударяет меня по лицу. Щека горит огнем. Я сатанею. Какого, бл*дь, черта она себе позволяет?!
-Не смей меня трогать, ты – кусок дерьма! –орет эта идиотка, словно это я ей залепил пощечину. Может, и стоит, чтобы уже в себя пришла.
-Заткни глотку, дура, пока я не свернул тебе шею! – цежу сквозь зубы, пытаясь справится с ее сопротивлением.
Никогда не применял к женщине физическую силу даже к Ленке, хотя выводила она меня будь здоров, но с этой курицей на конструктивный диалог рассчитывать не приходится, так что пусть пеняет на себя. Вообще некоторым бабам надо вливать, когда они совсем берегов не видят.
А что? Хотят равноправия? Да пожалуйста! Только тогда и кровь за кровь, что как говорится. А то интересно получается: когда выгодно, дамы эмансипированы, а когда нет, так сразу одна откоряка – ну, я же женщина. Считает, что может себе позволить ударить меня и отделаться легким испугом? Я ведь будучи «настоящим мужчиной» – какое однако удобное понятие, приспособленное под бабские нужды. Так вот, будучи этим самым «НАСТОЯЩИМ мужчиной», на преимущество в виде силы не имею право, но ей на каком-то основании разрешается приложить меня со всей дури, просто потому, что она же женщина. Нет, никакая она не женщина еще, а ребенок. Бестолковый, строптивый, испорченный ребенок. Ну, а коли так, то и действовать нужно методами соответствующими.
Блокирую ей руки, но Чайка тут же начинает активно работать ногами, пиная, куда придется. Шустрая сука!
Вся эта наша возня заводит, вызывая неконтролируемую агрессию на каком-то примитивно-первобытном уровне. Но мне это все быстро надоедает.
Толкнув ее на кровать, усаживаюсь сверху, заламываю руки за спину, чтобы она уже угомонилась и перестала орать. Ее крики слух резали, доводя до белого каления, а уж что она кричала – даже повторять не хочется, я такие маты за свою жизнь не слышал. Колхозница! Связался же на свою голову с быдлячной девкой. Ну, вот самое время научить ее манерам.
В моей голове вдруг рождается абсолютно идиотская идея, но тем не менее, мне она нравится. Сместившись чуть ниже, продолжаю удерживать Чайку одной рукой, а второй начинаю стаскивать с нее спортивные штаны, отчего она пораженно застывает, облегчая мне задачу. Но как только перед глазами предстает сексуальная попка, упакованная в кружевные трусики все мысли вылетают из головы, завожусь с пол-оборота, и не контролируя себя протягиваю руку, чтобы сжать упругую ягодицу, но девчонка начинает дергаться, чем остужает мой пыл.
-Отпусти меня, извращенец гребанный! Трахай свою женушку!– выдает она какую-то чушь, в которую я уже даже не вслушиваюсь, заведенный до предела. И все же «извращенец» и «трахай» вызывают азартное предвкушение, но сначала....
Заношу руку и с размаху, не жалея и не делая поблажек, опускаю со звонким шлепком, вырывая у Чайки оглушительный крик.
-Ты что, чокнулся? – выдыхает она в бешенстве.
-Нет, чокнулась у нас ты, когда устроила шоу. Это за пролитый кофе, девочка! А это…– вновь ударяю с той же силой. -За то, что посмела ударить, а это…
-Ты совсем спятил?! Я тебе не ребенок! – кричит она в слезах.
-Не-ет, ты именно ребенок! И если тебя не воспитала мамочка, как следует, то я восполню пробелы, – цежу, ударяя в очередной раз.
-Ублюдок!-шепчет обессиленно, понимая, что попытки вырваться бесполезны.
-Лучше придержи язык, иначе сидеть на жопе ты точно не сможешь, – предупреждаю холодно, хотя самого трясет от бешенства.
Еще огрызается сучка!
Зверею, вспоминая все, что она натворила. В штанах до сих пор жжет. Возможно, следовало бы обратиться к врачу, но месть приоритетнее и с этой дурочкой ее лучше подавать в горячем виде. До «холодной» она еще не доросла.
Припечатываю ее к кровати, удерживая одновременно руки и хлещу раскаленной ладонью по заднице, оставляя красные, воспаленные следы на нежной коже, озвучивая за какие-такие заслуги. Чайка больше не сопротивляется, молча переносит наказание и эта покорность раздражала еще больше. Вновь заношу руку, чтобы ударить, Янка вздрагивает, но не издает больше ни звука. Уткнувшись в матрас лицом, дрожит, вцепившись побелевшими пальчиками в простынь. И у меня не хватает духу снова причинить ей боль. Смотрю на нее сжавшуюся в комок, и внутри что-то сжимается от этой картины.
Придурок я, конченный придурок! Но вот что мне с этой дурой делать? Чувствую себя натуральным мудаком, каким –то животным. Хочется прижать ее к себе, стереть с прекрасного лица слезы и извинится за этот жестокий бред. Целовать каждый сантиметр ее воспаленной, наверняка горящей кожи, пытаясь губами унять боль. Но я однозначно не дам слабину, иначе какой тогда смысл во всей этой экзекуции. Хотя сомневаюсь, что он вообще был. Но главное, ей этого не показывать, а то девочка тут же присядет на шею и ноги свесит.
Поднимаюсь и невозмутимо, хотя эта невозмутимость дается с огромным трудом, произношу, садясь в кресло напротив кровати:
-Ну, а теперь объяснись милая, по какому поводу цирк.
Янка медленно встает, неловко как-то, скованно. На меня не смотрит и кажется, даже не слышит, погруженная в себя. Лихорадочно натягивает штаны. Подбородок дрожит от сдерживаемых слез, губы искусаны в кровь, взгляд расфокусирован, мечется по полу. Она начинает делать вид, что слишком занята, собирая раскиданные вещи. Пытается показать мне, что ей плевать, но играть еще не научилась и вместо того, чтобы казаться гордой, выглядит жалко. Морщусь, наблюдая за ее суетой на грани истерики, злюсь на самого себя, не в силах смотреть на ее потуги сохранить подобие достоинства, хотя это мне должно быть стыдно. И эта мысль вновь вызывает раздражение, которое я конечно же выплеснул на нее.
-Ты что, язык проглотила?! Прекращай возню и отвечай на вопрос! – рычу, мысленно коря себя за резкость и излишнюю жесткость. Но надо же как-то приводить ее в чувство.
Чайка вздрогнула, но тут же обожгла меня бешеным взглядом.
