Buch lesen: "Игры теней", Seite 4

Глава 6

Нико

Я никогда не мог подумать, что этот день станет наполнен хоть каким-то счастьем. Именно в этот день не стало ее. Мой единственный лучик света погас. Взял и погас навсегда. Одиннадцать лет назад не стало Колли. На протяжении всего времени этот день был наполнен скорбью и печалью, но сейчас я стою около алтаря и женюсь на женщине, которая перевернула мою жизнь. Мои чувства полностью спутаны. С одной стороны, мне хочется почтить памятью этот день, а с другой – насладиться моментом женитьбы на Аспен. Я не собираюсь оказываться на этом месте снова. Этот брак будет раз и навсегда.

Я сделаю все, чтобы это сработало. 

Звуки легкой мелодии вырывают из мыслей. Смотря в зал, я вижу гостей, которые томятся в ожидании увидеть невесту. Свадьба была организована быстро, Алессандро с мамой обо всем позаботились и организовали все за один день. Многие в этом зале понимают, что свадьба организована для сплочения двух величественных кланов в мафии, но не для меня. Я рассматриваю это как возможность получить женщину, которую я хочу всем своим нутром.

И это чертовски волнительно. 

Марко опускает руку мне на плечо, похлопывая. Смотря друг на друга, мы ведем разговор глазами благодаря друг друга за такую возможность. Ему нужно защитить свое наследие и любовь всей его жизни, а мне – заполучить ее.

Двери церкви открываются, и мое дыхание спирает. Я смотрю на яркий солнечный свет, который мягко обрамляет очертания Аспен в свадебном платье. Гарри гордо стоит рядом с сестрой, подавая ей руку, чтобы она могла пойти с ним к алтарю. От платья моей будущей жены мое дыхание останавливается. Плотный атлас обтягивает корсет, идеально подчеркивая стройность. Гипюр обрамляет грудь, добавляя ей большей легкости и женственности. Опуская взгляд ниже, мои глаза сразу же замечают короткую юбку платья, которая сногсшибательно подчеркивает длинные загорелые ноги. Плотный шлейф легкими волнами падает на пол, дополняя образ.

Блять, мужик, спасибо тебе за прекрасное создание, которое ты воспитал.

Мелодия становится более громкой, и моя будущая жена делает первые шаги по проходу. С каждым ее шагом ко мне, мое сердце все больше и больше сжимается. Я стараюсь унять нервозность и сохранять спокойствие.

И у меня это чертовски плохо получается.

Останавливаясь рядом, Аспен одними глазами передает мне тайное послание, которое меня только забавляет. Карие глаза, смотрящие на меня с ненавистью и явным презрением так, и говорят: «Я убью тебя, засранец!» Мои губы изгибаются в хищной ухмылке. Смотря на нее вблизи, я наконец-то могу полностью ее рассмотреть. Волосы самого темного шоколада локонами обрамляют лицо и спадают волнами на плечи. Наши взгляды встречаются, и я теряюсь в глазах, которые не раз заставляли меня преклонить колени.

Черт, я теряю свою хватку рядом с этой женщиной.

Я стою и смотрю на Аспен, которую скоро возьму в жены. В ее глазах целый океан негодования и злости, но я так жажду поверить, что однажды она полюбит меня по-настоящему. Мне предстоит сделать многое, чтобы завоевать ее сердце, но несмотря на все трудности, я охвачен решимостью.

Вокруг нас гости замолкают, их взгляды сосредоточены на священнике, который начинает произносить свою речь. Но я уже не слышу ни слова. Я теряюсь в бездонной глубине ее глаз, полностью погружаясь в ее неповторимую красоту, и уже совершенно не слышу слов священника, звучащих вокруг.

Внезапно, легкий толчок ее туфели по моим оксфордам вырывает меня из этого чарующего транса.

– Очередь клятв, придурок, – сквозь зубы прошипела Аспен, но ее глаза тут же смягчились, и на губах появилась нежная улыбка. – И хватит уже пялиться.

– Я, Николас Холланд, беру тебя в законные жены, Аспен Бредли. Я обещаю всегда быть рядом и оберегать тебя. Я клянусь подарить тебе этот мир и сделать тебя счастливой, – Аспен не отводит от меня взгляда. – Я обещаю, что всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось. Клянусь, что буду верным только тебе, – она тихо облизывает губы и ее дыхание учащается. – Я отдаю тебе свою жизнь и все, что у меня есть.

Когда последние слова клятвы слетают с моих губ, легкий поток мурашек проносится по позвоночнику. Я запомню этот момент на всю свою жизнь. Я бы отдал все свое состояние, чтобы задержать каждый миг дня. Облизывая свои губки, Аспен наклоняется ко мне и начинает произносить свою клятву.

– Я, Аспен Бредли, беру тебя в законные мужья, Николас Холланд. Я не буду обещать тебе быть идеальной женой, но я могу предложить тебе быть хорошим и верным союзником. Я всегда буду за тебя в любой ситуации. Я сделаю твою жизнь интересной, малыш, – эти слова слишком сладко слетают с ее губ, и я как замороженный смотрю на нее.

В этот момент по церкви разносится глубокий голос священника:

– Объявляю вас мужем и женой. И пускай этот поцелуй будет началом крепкого союза и нового для вас обоих.

Мы не сводим глаз с друг друга и скрепляем наш союз не только словами, но и чем-то большим. Не имея больше терпения, чтобы ждать, наклоняюсь и нежно касаюсь губ своей жены. Аспен поддается ко мне ближе, и мы закрепляем наш брак трепетным поцелуем.

– Знала бы ты, что я готов сделать с тобой прямо здесь, в этой чертовой церкви, сладкая, – слова вырываются сами собой, полные дерзкой страсти. – Ни один священник на свете этого бы не одобрил.

Зрачки Аспен мгновенно расширяются, ее взгляд становится ярким и острым, словно пламя. Она смотрит на меня всего долю секунды и тут же нас оглушают громкие аплодисменты, возвращая к реальности.

– Только попробуй тронуть меня без моего согласия, – слащаво шепчет она, ее рука мягко ложится на мое плечо. – Не уверена, что ты готов попрощаться со своим достоинством, малыш.

У меня вырывается искренний смех, который эхом разносится по стенам церкви, наполняя пространство легкостью и радостью. В этот самый момент гости начинают подходить, чтобы поздравить нас, и первым появляется серьезный Гарри.

– Сделай все возможное, чтобы этот брак сработал, Нико, – приказывает брат моей жены. – Я отдаю тебе самое ценное, что у меня есть. Мою младшую сестру.

Аспен закатывает глаза.

– Мы уже договорились с тобой об этом, – я напоминаю ему о нашем соглашении. – И не один раз, Гарри.

– И я скажу это еще миллион раз. Она та еще заноза в заднице, но, если ты покажешь ей, что любишь ее, она подарит тебе свой мир.

– Эй! Прекрати выставлять меня такой чувствительной, засранец! – возмущается Аспен, вздергивая брови. – И, между прочим, я стою прямо здесь, слышу каждое слово!

– Я не уверен, что она и правда сможет это сделать, – говорю я с усмешкой, нежно глядя на нее, давая понять, что лишь поддразниваю.

– Осторожнее с сомнениями, дружище, – вмешивается Гарри с полуулыбкой. – Тебе лучше не недооценивать ее. Она умеет удивлять… и чаще всего – неожиданно.

– В этом у меня нет сомнений, – в голове всплывают образы обнаженной Аспен.

Если бы Гарри знал, насколько сильно его сестра умеет удивлять, он бы оторвал мне яйца на этом же месте.

Прочищая горло, я выпрямляюсь и даю свое обещание:

– Я сделаю все возможное. Можешь в этом не сомневаться.

Гарри на мгновение замирает, его взгляд становится мягче.

– Моя сестренка вышла замуж… Это уже слишком для меня, персик, – говорит он, трепетно проводя пальцами по щеке Аспен.

– Ну да, конечно, – ее улыбка становится шире, игривая, почти дерзкая. – Будто ты не заставил меня сделать это против моей воли.

Гарри бросает на нее взгляд, а в нем и раздражение, и братская нежность.

– Тут слишком много гостей для твоих колкостей, – ворчит он, но в голосе проскальзывает еле заметная усмешка. – И да… Может, я действительно расчувствовался, увидев тебя в свадебном платье.

– Я ни за что не поверю в это, – хмыкает Аспен, но ее голос теплеет. Она мягко касается губами его щеки коротким, почти мимолетным поцелуем. Гарри криво улыбается и, не оглядываясь, уходит, растворяясь среди гостей.

После него к нам подходят мои родители. Я сразу вижу нескрываемую гордость в глазах отца и нежность на лице матери.

– Добро пожаловать в семью, милая, – мама, сдержанно, но по-настоящему ласково касается руки Аспен. – Я понимаю, что тебе будет непросто вписаться в наш круг, но мы постараемся сделать все, чтобы ты чувствовала себя на своем месте.

– Спасибо, Энрика. Это правда очень ценно для меня, – спокойно и с достоинством отвечает Аспен.

Как только мои родители отступают, их место занимают Марко и Лия. Блондинка, сияя доброй улыбкой, подходит ближе и мягко обнимает Аспен, притягивая ее к себе с нежностью, в которой чувствуется искреннее сестринское тепло. Она склоняется ближе, что-то тихо шепчет ей на ухо.

– Только не дай ей задушить тебя подушкой в первую же ночь, парень, – говорит Марко, прищурившись, с тем самым тоном, в котором дружеская забота смешана с язвительной насмешкой.

– Не забывай, с кем тебе ехать до аэропорта, Марко, – парирует Аспен, одаривая его лукавой, почти невинной улыбкой. – Мне хватит и пары минут, чтобы разобраться с его задницей. Ну и с твоей, если потребуется.

Она невинно пожимает плечами, будто только что предложила кому-то чай.

Марко чуть наклоняется ко мне, жестом зовет ближе:

– Все готово. Через пять минут вы должны быть в нашей машине.

Я не отвечаю, только коротко киваю. Мы понимаем друг друга без слов. Когда они отходят, нас окружает поток гостей с поздравлениями, объятиями, смешками.

Моя ладонь мягко ложится на талию Аспен. Я склоняюсь ближе, шепчу ей на ухо:

– Пора, любовь моя.

И, слегка подтолкнув ее вперед, мы начинаем наш первый шаг в новую жизнь.

– Держись рядом со мной и не геройствуй, если что-то пойдет не так.

–Предлагаешь мне довериться тебе? – спрашивает она, прищурившись, и в ее голосе звучит открытое недоверие.

– Да, – отвечаю спокойно, глядя ей прямо в глаза.

Она фыркнула, скрестив руки на груди.

– Хрен там. Я ни капли тебе не доверяю, Нико.

Наше время заканчивается, когда мы пробираемся между гостями и спешим к машине. Аспен останавливается около дверей церкви, отстегивая длинный атласный шлейф, оставаясь в чертовски сексуальном платье.

– У тебя есть с собой пистолет для меня? – откидывая ткань в сторону, спрашивает она.

Ее действия и слова лишь заставляют меня смотреть на нее и ухмыляться.

Ты чертов идиот, Николас. Ты выбрал в жены идеального партнера. Бесстрашная. Опасная. И чертовски красивая.

Мы быстрым шагом направляемся к машине, двери с глухим щелчком захлопываются за нашими спинами. Марко, не теряя ни секунды, давит на газ. Колеса резко срываются с места, и мы вылетаем с парковки церкви, оставляя за собой вихрь пыли.

– Сзади вас сумка, всем нужно переодеться, – говорит Лия, оборачиваясь через плечо и кивая в сторону заднего сиденья. – Там все, что нужно.

Доставая сумку, я подмечаю, что Марко выбрал для этой миссии большую и удобную машину. Доставая вещи, смотрю на брюки карго и футболки для нас с Аспен.  Передавая жене комплект ее одежды, я стягиваю с себя пиджак и начинаю расстегивать рубашку. Как только хлопковая ткань слетает с плеч, Аспен с нескрываемым любопытством смотрит на меня. Ее брови в моменте хмурятся, когда она видит все синяки.

– Тебя что, переехала машина? – ее голос звучит тихо, почти шепотом, но в нем колется сталь.

– Я расскажу тебе об этом в более спокойной обстановке, – отвечаю, сдерживая тяжелый вдох.

– И тебе лучше это сделать, – язвит она, дернув за ленту своего корсета. – Иначе мне придется выполнить опасения твоего друга.

– Остановись! – крик срывается с моих губ прежде, чем я успеваю себя остановить. Марко инстинктивно жмет на тормоза, и машина резко дергается вперед. – Ты не будешь переодеваться при другом мужчине, твою ж мать!

– Я сама решаю, где и как мне переодеваться! – отрезается Аспен. – Наш брак фиктивный, если ты не забыл!

Ее пальцы снова тянутся к ленте, и в последний момент я успеваю перехватить руку жены, прежде чем она успевает выставить на всеобщее обозрение свое достоинство.

Мы смотрим друг на друга, взгляд в взгляд, будто на грани взрыва. Напряжение между нами накаляется почти до боли. Ни один из нас не готов первым отвести глаза.

Ни один не готов уступить.

Маленькая вредная принцесса.

– Оставьте нас вдвоем. Мы должны переодеться.

Аспен вскидывает брови, а потом ее дыхание обдувает мои губы. Она так близко, что каждая часть жаждет впиться в эти сладкие губки.

– Пошел к черту из машины, Нико! Лия поможет мне переодеться.

– Вы, блять, тормозите нас, два упертых идиота, – возмущается Марко.

– Выходи, блять, уже из этой машины!

Мы выходим из машины, прихватив с собой сумку с одеждой, и скрываемся в ближайших зарослях леса. Тишина вокруг густая, как будто сама природа затаила дыхание. Не теряя времени, мы быстро сбрасываем свадебные наряды и переодеваемся в боевую форму.

Костюм сидел на мне безупречно, но именно в этой одежде я чувствую себя собой – собранным, уверенным, готовым ко всему.

– Ты же не собираешься идти в туфлях? – с усмешкой спрашивает Марко, бросая мне пару берцев, которые с глухим стуком приземляются у моих ног.

– Она заставит меня поседеть раньше времени, – бурчу я, запихивая ноги в обувь.

– Ооо, – протягивает Марко, ухмыляясь. – А ведь ты так хотел этот брак и вот, двадцать минут спустя уже жалуешься. Быстро пошел на убыль, брат.

– Я констатирую гребаные факты.

– Я уверен, что ты выживешь, – он продолжает издеваться надо мной.

– Спасибо за сочувствие, мужик!

Мы складываем костюмы и туфли в сумку, ничего не оставляя в лесу. Ни одного следа. Возвращаясь к машине, я собирался просто сесть на место, но Марко вдруг останавливает меня за несколько шагов от внедорожника

– Подожди, – тихо говорит он, доставая телефон и набирая номер.

Он прикладывает аппарат к уху, слушает короткую гудящую тишину.

– Вы готовы?

Ответа я не слышу, только напряженную паузу. Затем Марко кивает и делает мне жест рукой: «Можешь идти».

– Что это было? – спрашиваю с подозрением, бросив взгляд на машину.

– Я не горю желанием, чтобы ты видел мою жену обнаженной, – сухо бросает он.

– Такой собственник, – фыркаю я, не удержавшись от издевки.

Он лишь метнул в меня короткий, грозный взгляд без слов, но вполне однозначный. Я не стал продолжать. Мы садимся в машину, и дорога до аэропорта проходит в полной тишине. Когда наш внедорожник наконец останавливается на взлетной полосе, остальные машины уже подъезжают. Двери распахиваются почти одновременно. Мужчины первыми выходят и мгновенно окружают женщин живым щитом, не давая им оказаться первыми мишенями.

И именно в эту секунду я осознаю, как сильно боюсь за жизнь своей жены. Все внутри сжимается. Это не просто тревога. Это страх потери. Страх, с которым я раньше не сталкивался.

– Мы летим на двух самолетах, – произносит Алессандро, начав инструктаж четким, холодным голосом. – Марко, Лия, Энрика и Элиза на первом. Остальные на втором, с интервалом в пятнадцать минут. Всем все ясно?

Мы киваем один за другим.

Пятнадцать чертовых минут! За это время может случиться все что угодно.

Первая группа взлетает спустя пять минут. Осталось десять гребаных минут, и каждая тянется, как вечность. Небо над нами хмурое, ветер настойчиво дует с боков, прижимая одежду к телу, словно подгоняя.

Я подхожу к Аспен и мягко, но уверенно кладу ладонь ей на спину, подталкивая ближе к трапу.

– Нам лучше подождать внутри, – говорю я тихо, но твердо. – Мы слишком явная мишень на таком открытом пространстве.

Аспен смотрит на меня с видом, будто я сказал нечто гениальное, ирония капает с каждого слова, когда она скрещивает руки на груди:

– Да ты прям мистер очевидность, малыш, – шипит она, закатив глаза. – Я знаю это и без тебя.

Я бросаю на нее взгляд, полный предупреждения, и, сдерживая раздражение, говорю уже более жестко, но все еще спокойно:

– Тогда поднимай свой шикарный зад на борт чертового самолета, Аспен.

Она делает шаг ко мне, останавливаясь почти вплотную к моей груди. Запах кокоса, смешанного с чем-то терпким, обволакивает нос. Легкий ветерок развивает ее волосы, но она не обращает на него никакого внимания, продолжая прожигать меня взглядом.

– Ты увидишь мою задницу только во сне, малыш, – слащаво произносит она.

– Слишком самонадеянно, – я наклоняюсь ближе к ней. – Наш брак будет во многом настоящим, – карие глаза расширяются после моих слов. – А теперь неси свою задницу в самолет.

– Мечтай! – бросает она через плечо и, не оборачиваясь, быстро поднимается по трапу.

Я провожу ее взглядом, медленно подношу пальцы к переносице и с усилием растираю ее, пытаясь хоть немного снять нарастающее напряжение. В висках пульсирует, как бомба с отсчетом. Осталось пять гребаных минут до взлета.

Визг шин разрывает тишину, будто нож по нервам. Все внутри сжимается в долю секунды, инстинкты поднимают меня с места раньше сознания. Я молниеносно вытаскиваю пистолет и направляю его в сторону шума.

Из машины выходит Лукас. Спокойно. Медленно. Как будто нас не окружают вооруженные люди, как будто небо над нами не готово разразиться огнем.

Идиот. Что он вообще здесь забыл?

– Какого черта?! – рявкаю я, быстро сокращая между нами расстояние.

– Я должен увидеть Аспен, – отвечает он слишком спокойно, запихивая руки в карманы, будто мы на пикнике, а не на краю взлетной полосы в боевой готовности.

– Что тебе еще нужно? – рык вырывается почти автоматически. Я не контролирую раздражение, оно просто захлестывает.

Лукас вскидывает брови, и на его лице появляется ухмылка. Та самая. Самодовольная. Вызывающая. Та, за которую мне всегда хотелось врезать ему, причем с размаху.

Он – единственный человек на этой чертовой планете, способный настолько быстро выбесить меня. И все потому, что он слишком туп, чтобы понять, где мы находимся. Война.

– Убавь пыл, мужик, – спокойно говорит он, доставая из кармана небольшой пузырек. – Я привез таблетки для твоей жены. У нее аэрофобия, придурок.

Черт… Я даже не подумал об этом.

– У тебя есть две минуты, – процедил я сквозь зубы. – Ни секундой больше.

– Я бы вошел на борт этого самолета и без твоего сраного разрешения.

Держи себя в руках. Твоя миссия, чтобы ты и Аспен добрались живыми до острова.

Когда время истекает, Лукас спускается с трапа. Не говоря мне больше ни слова, он садится в машину и покидает взлетную полосу. Немедля ни секунды, я быстро поднимаюсь на борт. Двери закрываются, а пилот объявляет, что мы начинаем взлетать, и я с облегчением вздыхаю.

Мы в небе. Мы летим. Мы живы. Слава небесам.

Глава 7

Аспен

Наконец-то мы приземлились!

Я проспала весь полет до архипелага. Таблетки помогли мне успокоиться и не наблюдать лица своего мужа весь полет. Покинув душный салон самолета, я глубоко вдыхаю свежий островной воздух и ощутию волну свободы, которая мгновенно овладела мной, смягчая напряжение последних дней.

Солнце ярко светило с безоблачного неба, дарящего обещание теплых дней. Шагая по трапу, я огляделась вокруг, жадно впитывая новые впечатления. Воздух был настолько свеж и чист, что, казалось, можно буквально ощутить его вкус. Резкие городские запахи остались далеко позади, уступая место тропическим ароматам – цветов, моря и чего-то еще незнакомого, но манящего.

Спускаясь с трапа, я иду по взлетной полосе, и ноги тут же начинают вязнуть в песке. Черт. Неужели было так сложно уложить чуть больше брусчатки или хотя бы нормальной поверхности, по которой можно не проклинать все на свете?

Я чувствую, как теряю равновесие, и в этот момент рядом оказывается Нико. Его рука уверенно обхватывает меня за талию, стабилизируя меня в одно касание. Мгновение и я будто окаменела. Он подхватывает меня на руки и несет к дому. Мне хочется вывернуться, заорать: «Не трогай меня!», но я этого не делаю.

Черт! Это слишком приятно!

Я поднимаю взгляд на его профиль. Резкие линии лица, напряженная челюсть, и этот запах… Его парфюм терпкий, холодный, но с теплым, почти тропическим оттенком будто создан специально для того, чтобы мешать мне думать.

Ладно… Еще вчера я была готова всадить ему пулю между глаз, не моргнув и глазом. Эта новость о браке сделала меня не просто злой, а кровожадной. Все казалось ловушкой. И, возможно, так оно и есть. Но потом я подумала: это ведь отличный шанс. Вытрепать ему все нервы, довести до белого каления, сыграть по его правилам, а потом развестись, как только мы разберемся с русскими.

Красиво. Чисто. Без привязанностей.

Он неспешно шагал к дому, а я, словно заколдованная, ловила каждый его жест, каждое прикосновение его рук, согревающих мою талию.

И самое ужасное, что это было приятно.

– Я думал, что ты укусишь меня и отравишь своим ядом, – прохрипел Нико, чуть улыбаясь, дразня.

Его слова доходят до меня, и мозг наконец-то начинает работать, возвращая меня в реальность.

– Если ты этого не сделаешь через секунду, то я, блять, сломаю тебе обе руки.

– Мне нравится твой дерзкий язык, сладкая.

Я буквально взорвалась от злости за доли секунды. Кулаки сжались так крепко, что пальцы побелели, а в груди разлилось нестерпимое пламя гнева. Мое лицо искажалось от этой ярости, словно вся внутренность рвалась наружу. Я была готова броситься на него, накинуться с кулаками, с ревом, но в последний миг остановила себя. Нет, я не позволю ему такой победы. Не дам ему насладиться моим падением. Я должна контролировать себя, и я это делаю.

Нико, будто читая мои мысли, осторожно опустил меня на мягкую, прохладную траву.

– Дальше сама, – тихо сказал он и, не оглядываясь, направился обратно к самолету.

Я осталась одна, взглянув на дом, который стал моей новой тюрьмой, местом, где мне предстоит провести неопределенное количество времени. Огромные окна, словно гигантские зеркала, сливались с окружающим миром, отражая нежно-голубое небо и ритмичное колыхание зеленых пальм, как будто природа сама вплеталась в стены этого дома.

Вся территория утопала в буйстве тропических садов. Ровные дорожки вели к главному входу, спрятанному в густой паутине свисающих лиан и экзотических растений, словно дом прятался от мира, стараясь уединиться. В воздухе витал сладкий, чуть дурманящий аромат, который заставлял голову кружиться, унося в мир абсолютного спокойствия и безмятежности.

Я впитывала это все до последней капли, словно пытаясь запомнить каждый оттенок и запах. Потому что падение мира, мое падение, еще впереди. И я должна быть готова.

– Я так переживала! – Лия выбежала из открытых парадных дверей и крепко обняла меня.

– Ты видела, с кем я летела? – у меня вырвался легкий, даже ехидный смешок. – Ад раньше замерзнет, чем со мной что-то случится.

– Он не бог, Аспен. Все мы смертны, – Лия мягко сказала, ее голос чуть притих, – Какой бы силой ни обладали.

– А где остальные? – я поспешно меняю тему, не желая думать о возможной трагедии, не готова к этой темной мысли.

– Мама с Энрикой уже начали готовить ужин, – Лия взяла меня за руку и потянула внутрь дома. – Я должна показать тебе нашу комнату! – на моих губах неожиданно появилась улыбка, и я побежала за ней вверх по лестнице.

Следуя за подругой, я ощутила легкое предвкушение. И я была ужасна рада, что не буду делить кровать со своим выводящим меня из себя мужем. Когда мы подошли к массивной деревянной двери, Лия эффектно распахнула ее.

– Она шикарна, да? – с нетерпением спросила Лия, пристально смотря на мое лицо, ловя каждую эмоцию, каждую реакцию.

Я замираю на пороге, глаза раскрываются шире от искреннего восхищения. Передо мной раскрывается поистине роскошная комната. Просторное помещение залито мягким, рассеянным светом, который льется из огромных панорамных окон. Шторы из тонкого натурального льна нежно колышутся на едва заметном дуновении ветерка. Мебель выдержана в приглушенных, сдержанных тонах, каждый элемент продуман до мелочей. В центре комнаты стоит огромная кровать с мягким белоснежным изголовьем, утопающая в пушистых одеялах.

Я медленно подхожу к окну и отодвигаю легкую тюль, впуская в комнату последние теплые лучи заходящего солнца. Огненно-оранжевый шар медленно опускается за горизонт, окрашивая небо в волшебные багряно-золотые тона, словно художник, рисующий прощальный аккорд дня. На мгновение я замираю, наслаждаясь этим завораживающим зрелищем.

И вдруг глаза начинают гореть от слез, которые наворачиваются неожиданно, без предупреждения. Я быстро моргаю, прогоняя их, но в груди разрывается тяжелая боль, страх, что кто-то из моих близких может никогда не вернуться ко мне, что мир, каким я его знала, может навсегда измениться.

В этот момент Лия мягко обнимает меня сзади, ее грудь прижимается к моей спине.

– Мне ужасно страшно, Аспен… – голос Лии дрожит, а в ее глазах блестят слезы страха и неизвестности. – Я не знаю, увижу ли я своего мужа завтра. Увижу ли свою семью… – из нее вырывается тихий, болезненный вздох, и я крепко сжимаю ее руку, стараясь передать хоть часть своей силы.

– Мы должны выстоять. Пережить все это. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. Как и ты всегда была рядом со мной. Как твое состояние? Ты принимала таблетки? – я спрашиваю осторожно, стараясь не тревожить ее больше, чем нужно, но мне важно знать, насколько она держится. Да, ей стало лучше, но этот стресс, как пороховая бочка, которая может взорваться в любой момент.

– Я не принимала таблетки. Стараюсь справляться без них, – она тихо отвечает, стараясь сохранить хрупкий баланс внутри себя.

– Хорошо.

Мы стояли посреди комнаты, прижавшись друг к другу так крепко, словно хотели слиться в одно целое. Я чувствовала тепло ее тела, слышала ритмичный стук ее сердца и в ответ мое собственное наполнялось благодарностью, нежностью и удивительной теплотой. Но затем подруга тихо всхлипнула, и я почувствовала, как по моим щекам скатываются горячие слезы.

– Я буду так скучать по ним, – ее голос был едва слышным.

Я прижала Лию еще крепче, ощущая, как дрожат ее плечи, как ее боль и тревога передаются мне всем телом. Мне хотелось сказать так много, но в этот момент слова казались пустыми и бессмысленными. Поэтому я просто держала ее, позволяя слезам свободно течь по щекам, принимая эту уязвимость и разделяя.

Мы стояли так, неразрывно связанные друг с другом, пока не раздался глухой звук самолета и этот звук оторвал нас от нашего хрупкого мира, возвращая в реальность.

– Это должно быть Гарри, – тихо произносит Лия.

Немедля я вырываюсь из комнаты, пролетая мимо мужчин, не замечая никого вокруг. Мне нужно остаться с братом наедине и сказать ему все, что копилось внутри годами, что не находило выхода. Гарри идет к дому своими вальяжными шагами, словно этот мир принадлежит только ему, будто он здесь хозяин и повелитель. Я почти сталкиваюсь с ним и останавливаю, преграждая путь своим телом. Мои руки цепляются за него мертвой хваткой, словно боятся отпустить.

– Что с тобой? – его голос наполнен тревогой, глаза бегло изучают меня с ног до головы.

– Мне страшно, Гарри, – мой голос едва слышен, как молитва, произнесенная в надежде на спасение.

Руки брата мягко обвивают мое лицо, и мы смотрим друг другу в глаза. Его взгляд, обычно такой уверенный и непоколебимый, сегодня полон волнения и беспокойства. Это разбивает мне сердце на тысячи мелких осколков, и боль сжимает грудь.

– Мне тоже страшно, персик, – тихо признается он.

От этих слов во рту появляется горечь, глаза сами закрываются на мгновение, чтобы спрятать слезы, которые подступают к краю.

– Ты должна быть сильной за нас обоих, малышка. Это будет тяжелое время, но мы должны пройти через него с гордо поднятой головой. Мы будем бороться до последнего, чтобы сохранить наше наследие, – его слова медленно проникают под кожу, обжигают сердце, но придают сил.

Взглянув на него, я хочу сказать то, что говорила редко, боясь и не умея выразить словами.

– Я так люблю тебя, – шепот разносится по вечернему воздуху. – Мне повезло, что ты мой брат. Ты всегда ставил меня на первое место, и я безмерно благодарна тебе за это. Ты моя единственная семья, и так будет всегда.

Гарри качает головой, тихо гладя меня пальцами по щеке, его прикосновение такое нежное и одновременно полное силы.

– У тебя появилась новая семья, как и у меня. Как бы ни сложилась судьба, ты должна держать себя в руках и идти вперед с поднятой головой. Никогда не позволяй короне упасть с твоей головы.

Его слова звучат словно прощание, и сердце сжимается, уходя в пятки.

– Не говори так! – восклицаю я с упрямством. – Ты не отделаешься от меня так просто, придурок!

– Как я могу хотеть избавиться от тебя? – со смехом отвечает Гарри. – Никто в жизни не создавал мне столько проблем, как ты.

– Я тут изливаю тебе свои чувства и страхи, а ты смеешься надо мной?

– Нет, я просто пытаюсь разрядить обстановку, – спокойно и мягко отвечает брат, и в этом голосе вся наша неразрывная связь и любовь.

– Ты невыносим!

– Это должен говорить я, женщина, – Гарри притягивает меня к себе и крепко вжимает в себя. – Я сделаю все, чтобы ты доставила мне еще миллион проблем.

– Это я точно могу гарантировать, – я начинаю шмыгать носом, утыкаясь брату в грудь.

– Гарри! Аспен! – кричит Энрика. – Идите ужинать.

Я еще крепче вжимаюсь в брата. Каждой частичкой себя, я чувствую, как этот мир хочет забрать его у меня, и я не готова к этому. И никогда не буду. Я готова принять все что угодно лишь бы он был рядом со мной.

– Давай, нам нужно идти. Свекровь пригласила меня на ужин. Я не могу это пропустить, – Гарри отходит и протирает мое лицо от слез. – Тебе принести слюнявчик?

– Засунь его себе в задницу! – волна смеха накатывается на нас. – Спасибо тебе за все.

Брат закидывает мне руку на плечо и широко улыбается. Мы входим в дом, и в нос бросается запах приготовленной еды. Желудок начинает издавать требовательные звуки, напоминая мне, что я сегодня ничего не поела. Мы входим в большую столовую, где все уже ждут нас. Каждый пытается общаться на отстраненные темы, чтобы не омрачать ужин. Лия не отлипает от Марко, что-то тихо ему нашептывая. Зять, в свою очередь, улыбается как чеширский Кот.

Энрика аккуратно раскладывает тарелки, а Элиза идет следом, накладывая на них ароматную пасту. Алессандро и Нико тихо разговаривают, их голоса плавно переплетаются с мягким шумом прибоя за окнами. Мой муж бросает на меня пронизывающий орлиный взгляд, и я замечаю, как его глаза темнеют, должно быть, он увидел мои заплаканные глаза, полные скрытой боли.

Я лишь отмахиваюсь от него. Я не собираюсь изливать душу этому придурку.

– Гарри, дорогой, я рада, что ты приехал, – Энрика подходит к брату и по-матерински поглаживает его по плечу. – Я очень надеюсь, что наши семьи смогут найти общий язык.

– Вы можете не сомневаться в этом, Энрика, – Гарри слегка улыбается и удобно усаживается рядом с мужчинами.