Николай провел в штрафной роте две с половиной недели, получив во время немецкой бомбардировки лёгкое ранение. После выписки из госпиталя он вернулся в свою часть и снова сел за баранку автомобиля. Вместе со своей «полуторкой» уже дошёл до Берлина и больше никогда не относился с пренебрежением к своему поведению.
В тиши белорусских лесов
Кукушка молча смотрела на партизана, и, казалось, совсем его не боялась. Птица не отводила взгляда от лежащего на снегу человека – ей было интересно, что делает он один в лесу, когда на улице так холодно и кругом ни души. Человек лежал неподвижно, раскинув руки в разные стороны. Его лицо смотрело прямо в ясное зимнее небо, но редкие снежинки, падавшие с деревьев, уже не таяли на нём. Глаза солдата были ясными и голубыми, как это самое небо, и больше не закрывались. Партизана и красноармейца Василия Жука уже не было на этой земле, истерзанной войной. Сейчас он находился где-то там, в небесах, куда так пристально был направлен взор его угасших глаз.
Кукушка перелетела на другое дерево и смогла рассмотреть человека поближе. Любопытство пересиливало страх, да и, по всей видимости, лежащий на земле, не представлял серьезной угрозы. На нём была одета армейская шинель со знаками различия капитана РККА, на ногах старые потрёпанные валенки, а в руках винтовка «Мосина». Если бы кукушка понимала всё это, то могла бы очень сильно удивиться. Ведь в этой местности давно хозяйничали люди в другой форме, говорившие на другом языке. Что делал советский офицер в самом логове врага?
Ещё осенью Василий Жук принял решение, что отступать и выбираться к своим не будет. Когда была разгромлена его часть, то офицер решил сражаться до конца, и ушёл в лес. Там наткнулся на группу красноармейцев, с которыми и остался в этих местах. Дело было недалеко от Витебска, который находился в руках немцев. Их отряд отличался от многих подобных тем, что практически полностью состоял из кадровых военных. Многие солдаты и офицеры сбивались в небольшие группы и пытались выходить из окружения. Одним это удавалось сделать, другие были разгромлены немцами, третьи прятались в лесах и начинали партизанить.
Его группа существовала уже несколько месяцев и вела успешную партизанскую борьбу с оккупантами. Но капитану Жуку не повезло. Его выдал предатель. Всё начиналось вполне буднично. Он отправился за продуктами в одну из многочисленных соседних деревень, жители которых оказывали помощь его отряду. Красноармеец понимал, что не всем им можно доверять, но другого выбора не было. Наступила холодная зима, и продукты стало очень трудно добывать. Местный кузнец Василь Кунцевич сразу не понравился капитану. Он был излишне дружелюбен и всегда натягивал на лицо поддельную улыбку. Таких людей Жук чуял за версту и старался обходить стороной. Но кузнец был крайне необходим их партизанскому отряду, и приходилось сотрудничать с ним на свой страх и риск. Вот и сейчас капитан должен был забрать у Василя новый котёл для еды, так как старый пробило осколком снаряда во время одного из немецких рейдов.
Весь день партизан находился в состоянии тоски и смутной тревоги, чувствуя опасность. Но выбора не было, и пришлось идти на встречу с Кунцевичем. А тот, как оказалось позже, уже давно сотрудничал с полицаями и лишь ждал удобного момента, чтобы сдать партизана поважнее. Так и попал в засаду капитан РККА, из которой он сумел выйти, но с уже пулей в боку. Он сразу понял, что далеко не доберется, поэтому пошёл в противоположную от своего отряда сторону, чтобы замести следы. Силы покинули бойца через несколько километров, и он решил просто прилечь отдохнуть на пару минут. Да так и остался лежать с раскинутыми в стороны руками и ясным взором глаз, обращённым в мирное белорусское небо.
И пришли венгры
Ночью из деревни ушли немецкие солдаты. Они находились здесь всего несколько часов и не собирались оставаться надолго. Света догадалась об этом, когда гитлеровцы не стали глушить моторы и не отходили далеко от своих грузовиков. Они наспех осмотрели все деревенские хаты и, не найдя для себя ничего интересного, двинулись дальше. Удивительно, что они никому не сделали ничего плохого. Девушка была наслышана о зверствах фашистов. Видно было, что эти солдаты очень спешили, и никто из них даже на нее не взглянул. Света выдохнула с облегчением. В мыслях она уже неоднократно рисовала для себя страшные картины того, что могут сделать с ней оккупанты. На деле же всё оказалось не так серьезно. Военные покинули деревню, которая снова наполнилась мирной жизнью. Люди выходили из домов и занимались своими насущными делами.
Стоял жаркий июньский день, окутанный приятной тишиной, и о войне совершенно ничего не напоминало. Несколько дней назад мимо прошли советские части, но к ним заходить не стали. Девушка решила, что им было стыдно смотреть в глаза жителей за своё отступление, поэтому они решили обойти деревню стороной. Она издали смотрела на изнеможённых красноармейцев и испытывала к ним жалость. Многие были ранены, и дорога давалась им с большим трудом. Сколько же сложностей и лишений довелось испытать этим людям? Наши солдаты ушли, но молоденький рядовой, который забегал за водой, сказал, что они обязательно вернуться. Только когда это произойдёт?
Молодая девушка задумчиво посмотрела вдаль. Её дом стоял на окраине деревни, и из окон хорошо просматривались все окрестности. Вдали показались фигуры солдат, и послышался нарастающий гул моторов. Света подумала, что это очередная немецкая часть, но такого страха, как в первый раз, уже не испытывала. Ей вдруг стало казаться, что враг не такой страшный, как его описывали другие люди. Но на всякий случай она закрыла дом изнутри и украдкой стала смотреть сквозь занавеску на происходящее за окном. На улице показались солдаты, но их форма отличалась от немецкой, да и говорили они на другом языке. Эти вели себя очень шумно и постоянно смеялись.
Вдруг навстречу одной из машин выбежал местный юродивый Мишка, который всех новых гостей старался встречать по древнему обычаю с хлебом и солью. Только его каравай был сделан из земли и сверху украшен одуванчиками. Все знали Мишку и относились к нему по-доброму. Многие сельчане старались поддерживать его игры и никогда не ругали парня.
Увидев такое подношение, военные громко засмеялись, и один из них произвёл выстрел из винтовки. Мишка молча осел на землю и упал, раскинув руки в стороны. Смех возобновился с новой силой, и солдаты слезли со своих грузовиков. Некоторые из них сразу начали гоняться за различной деревенской живностью. Эти погони сопровождались улюлюканьем и подбадриванием охотников. Другие стали грубо ломиться в хаты и выбивать ногами двери с окнами. Дед Пантелеймон, который пытался с вилами отогнать незваных гостей от своего дома, получил пулю прямо в сердце. Света смотрела на всё это и леденела от ужаса.