Выборы: управление избирательной кампанией

3.5. Стратегия кандидата «третьей силы»

Можно ли нивелировать исходное преимущество кандидата партии власти? Да. Ее оппонент может идти на выборы, декларируя поддержку вертикали исполнительной власти, но представляя альтернативную политическую силу. Для этого даже не обязательно быть самовыдвиженцем. Многие умеренно оппозиционные партии позволяют своим кандидатам делать подобный маневр. Таким образом кандидаты избегают ситуации, когда провластные избиратели сразу же оказываются во враждебном лагере. Избиратель, поддерживающий власть, получает в этом случае возможность выбирать из нескольких кандидатур с близкой политической позицией. Выбор перемещается на личностную арену, и часть избирателей неизбежно переходят на сторону альтернативного кандидата. Особо отметим: эти голоса ценны тем, что имеют двойной вес. Они переходят от главного конкурента и снижают его рейтинг. Таким образом, изначальное преимущество официального представителя партии власти тает, и исход выборов становится не столь предопределенным.

Место партийной принадлежности в представлениях провластного электората далеко не так однозначно, как может казаться. Для избирателей, позитивно оценивающих деятельность власти, принципиально не членство в партии власти, а наличие у кандидата определенных политических убеждений и нацеленности на сохранение стабильности существующего уклада жизни. Позиция партии власти уязвима тем, что она так и не стала монополистом в подаче сигналов «свой – чужой» для данной среды, хотя и выполняет на большинстве выборов эти функции. Однако их может подавать и местная исполнительная власть как отдельный субъект политики, и ряд альтернативных политических сил.

В качестве примера приведем ситуацию в одном из московских округов на выборах Государственной Думы 2016 года, в которой кандидат от партии «Родина» Игорь Коротченко с пропрезидентской риторикой смог оттянуть существенную часть электората у провластного кандидата Геннадия Онищенко.

Такие кампании будут все чаще появляться на политической сцене и вносить серьезную коррективу в типичный сценарий борьбы на выборах. Это естественная, компенсирующая реакция политической среды на отсутствие реальной оппозиции как источника здоровой конкуренции на политическом поле, порождающей эффективные и сбалансированные управленческие решения. Речь пойдет о действиях кандидатов, конкурирующих за электорат сторонников власти, которых мы будем называть кампаниями «третьей силы».

Обычно такую кампанию проводит самовыдвиженец, утверждающий, что его поддерживают движение или партия, известные своими декларациями поддержки политики федеральной исполнительной власти. Однако это может быть и официальный выдвиженец партий, не воспринимающихся населением в качестве принципиально оппозиционных. Будущий тип кампании зависит от декларирования политической позиции кандидата. Например, кандидат от КПРФ может заявить себя как радикальным оппозиционером, выступающим с лозунгами о принципиальной антинародности действующей вертикали власти, так и консерватором с левыми убеждениями, одобряющим действия президента, но выступающим за коррекцию в вопросах социальной и экономической политики. В одном случае будет проводиться оппозиционная кампания, в другом – кампания «третьей силы».

Данный вид кампаний причудливо сочетает плюсы и минусы двух предыдущих, теряя большинство преимуществ и собирая значительную часть недостатков. Однако при этом он обладает большими шансами на успех, чем оппозиционная кампания.

Начнем, как обычно, с анализа плюсов стартовой позиции.

• Благоприятная для кандидата «третьей силы» картина политических взглядов населения. В отличие от оппозиционного кандидата, быстро натыкающегося на стену непонимания огромной массы умеренно политизированного электората, поддерживающего власть, у кандидата «третьей силы» такой проблемы нет. Не сдерживаясь в своих оценках оппозиции, занимая порой более радикальную политическую позицию, чем официальный представитель партии власти, кандидат «третьей силы» имеет хорошие шансы перетянуть к себе симпатии господствующего лагеря. Именно это делает его кампанию столь эффективной и опасной для оппонентов.

• Отсутствие бюрократизации и диктата масс. Кампании «третьей силы» благоприятны для организации хорошо продуманных креативных избирательных проектов. Они не подвержены ни диктату начальников, характерному для кампаний кандидатов партии власти, ни диктату масс, которые мешают работе их оппонентов. Никому не интересные на начальном этапе, подобные кандидаты не стеснены необходимостью подстраиваться под кого-либо, кроме своих потенциальных избирателей.

• Отсутствие успокоенности. Есть понимание, что только активная и агрессивная кампания принесет победу. Стартовая поддержка слишком низка, чтобы надеяться на какие-то достойные итоговые проценты при проведении пассивной кампании. Наоборот, есть шанс посоперничать за «почетное» последнее место с маргинальными или страхующими кандидатами. Этот неприятный факт подстегивает работу избирательного штаба и стимулирует изобретение сильных агитационных ходов.

• Недооценка оппонентами. Это один из самых ценных плюсов стартовой позиции кандидата «третьей силы». Такой участник выборов изначально находится в ситуации известной китайской притчи об обезьяне, которая наблюдает за битвой двух тигров, сидя на дереве (правило обезьяны гласит: «Страви двух тигров и заберись повыше, чтобы безопасно радоваться тому, как они станут расправляться друг с другом»).

Пренебрежение к социологии может создать у конкурентов ложное представление, что подобный кандидат не представляет серьезной угрозы и борется за преодоление планки в 5 % голосов. Пока пренебрежение присутствует, против кандидата не будет задействована тяжелая артиллерия административного ресурса и контрагитации. Зачастую, когда его угроза становится очевидной для всех, истекают юридические сроки возможного снятия с дистанции, исчерпаны ресурсы для быстрой переориентации агитации, а избиратель теряет восприимчивость к негативу, пресытившись им в предыдущие дни. В результате в самую важную последнюю неделю оппонентам приходится пассивно наблюдать, как популярность «темной лошадки» стремительно идет вверх. На этом значимые плюсы заканчиваются и начинается длинная череда минусов, делающая подобные кампании весьма авантюрными.

• Двойное противодействие и власти, и оппозиции. Далеко не всегда удается вкусить плоды недооценки конкурентами. Если кандидату партии власти сразу очевидна угроза раздробления базового электората, исходящая от такого оппонента, то он будет серьезно озабочен ее уменьшением. Часть ресурсов будет направлена либо на быстрое снятие кандидата «третьей силы» с дистанции через поиск нарушений законодательства о выборах, либо на его дискредитацию и выталкивание в оппозиционный лагерь.

К устранению угрозы может подключиться административный ресурс. Подписи кандидата «третьей силы» будут проверяться с особой пристрастностью. Каждое агитационное действие будет анализироваться с точки зрения отмены регистрации. При выдвижении от партии очень вероятно давление через верхний уровень ее руководства и принуждение к снятию в пользу официального кандидата, поддержанного органами власти. Мы рекомендуем подобным кандидатам при рассмотрении выдвижения партией всегда заранее поднимать вопрос устойчивости ее позиции в условиях возможного прессинга власти.

Как и в случае с оппозиционной кампанией, следует быть готовым к недоступности многих агитационных инструментов, враждебности СМИ и т. д. Ситуацию усугубляет то, что кандидат «третьей силы» лишен возможности компенсировать эту проблему за счет инструментов оппозиционного лагеря. Наоборот, кандидаты оппозиции тоже могут (в ущерб себе, кстати) проводить активные действия против такого кандидата. Кампании «третьей силы» несут двойные риски в плане провокаций, уличных конфликтов и т. д.

• Пассивность сторонников. Работая с электоратом, ориентированным на власть, следует помнить, что его интерес к политической борьбе очень низок по сравнению с протестными избирателями. По сути, это инертная масса населения, интересы которой далеки от политики и которая до последнего момента не ощущает угрозы своему укладу жизни. Ее активность балансирует между полной аполитичностью и поддержкой действующей власти в легких формах, не предполагающих значимых усилий.

Это значит, кандидатам «третьей силы» стихийные уличные акции, наем волонтеров, поддержка в интернете, массовый сбор денег будут даваться сложнее, чем кандидатам как оппозиции, так и партии власти. Следует ожидать, что на ранних стадиях кампании такого кандидата каждый шаг по формированию сети и агитационной работе будет требовать внушительных финансовых затрат.

• Сложности поиска источников финансирования. Из первых двух минусов понятно, что данный вид кампаний является наиболее затратным. Проблема в том, что при этом он еще и самый сложный с точки зрения поиска источников финансирования. Массовые сторонники слишком пассивны, чтобы проводить кампанию по сбору их средств. Крупных спонсоров отталкивают вероятность навредить поддержкой кандидата «третьей силы» своим отношениям с органами власти, слабые шансы на победу и сомнительная эффективность его работы в качестве лоббиста при избрании. Как следствие, подобные кампании на первом этапе зачастую проводятся на личные деньги кандидатов, решивших сыграть рискованную игру.

• Уязвимая позиция на фоне официального кандидата партии власти. Несмотря на плюс, который мы обозначили как стартовую благожелательность большинства избирателей, исходная поддержка кандидата «третьей силы» гораздо слабее, чем у официального кандидата партии власти. Его легко выставить «самозванцем», указав целевому электорату, будто кроме личных деклараций нет никаких подтверждений, что он действительно поддерживает власть, а не является скрытым оппозиционером. Еще проще объявить его помощником оппозиции, поскольку, по сути, он действительно работает на раскол лагеря власти и помогает оппонентам из враждебного лагеря выиграть выборы.

У такого кандидата нет записи в бюллетене о выдвижении партией власти. Авантюрность его претензий на победу позволяет оппонентам выставлять его в качестве «неадекватного кандидата». Спасает, как мы говорили выше, только недооценка и возможность обрести заметную массу убежденных сторонников до того, как на кандидата нацелятся все орудия контрагитации главного претендента на депутатский мандат.

Подводя итог балансу плюсов и минусов, мы видим, что подобная изначально рискованная кампания очень зависит от того, как долго продлится недооценка соперниками и сколько ошибок они сами сделают.

Чтобы усилить недооценку, можно сделать утечку данных социологии, указывающей на отсутствие результатов первых агитационных ударов начавшейся кампании кандидата «третьей силы». Хорошо работает сетование в частных беседах на невозможность получения значимого процента голосов, декларирование отсутствия притязаний на победу и заинтересованности преимущественно в личной популяризации в интересах бизнеса и будущей политической деятельности.

Кампания должна по максимуму использовать плюсы отсутствия бюрократизации. Выходящая агитационная продукция, скорость реакции, активность агитаторов должны выгодно отличаться от кампании главного фаворита гонки. У избирателей должен формироваться более привлекательный личный образ кандидата «третьей силы», ориентированный на их истинные нужды и востребованные качества, о чем мы говорили выше. Цель – добиться максимального переключения лагеря сторонников власти на альтернативного претендента, даже с его неофициальным статусом.

Для нивелирования минусов в первую очередь необходима быстрая и интенсивная кампания, когда от появления кандидата с нулевым рейтингом до приобретения им заметного веса проходят считаные недели или даже дни. Подобные кампании всегда выглядят очень эффектно и кажутся спонтанными, хотя на самом деле требуют высокой квалификации исполнителей, тщательной подготовки и хорошего финансирования.

Рассмотрим стратегию подобного кандидата в известных нам четырех основных группах электората.

Его исходная позиция похожа на позицию кандидата партии власти, но несколько слабее:

• 15 % составляет политизированный электорат, поддерживающий власть, – это, как правило, его противники, жестко ориентированные на официального кандидата, поддержанного властью;

• 20 % – дуальный электорат, поддерживающий власть, потенциальные колеблющиеся сторонники;

• 40 % – аполитичный электорат, нейтральные избиратели;

• 25 % – дуальный и политизированный электорат, выступающий против власти, потенциальные твердые противники.

Подробно обсудим каждую группу.

• Политизированные сторонники партии власти (15 %). Добиться переключения этой группы на альтернативного кандидата достаточно сложно. Такие избиратели сразу соглашаются с аргументацией о недопустимости раскола лагеря власти. Они отстаивают идею: неважно, какой кандидат, главное, чтобы он был официальным представителем партии власти. Тем не менее практика показывает, что, будучи серьезно разочарованными в официальном представителе, некоторые члены группы могут переключиться на альтернативного кандидата. Задача кандидата «третьей силы» при работе с этой группой – вносить сомнения в том, что официальный кандидат достоин представлять правящую партию в округе. В то же время он должен защищать саму группу от деморализации, на которую будет нацелена оппозиционная агитация. В этом вопросе его интересы совпадают с интересами кандидата партии власти.

• Дуальные сторонники власти (20 %). Это главная целевая группа агитации, имеющая все возможности конкурировать с официальным кандидатом партии власти на равных. Такие избиратели легко переключаются между альтернативными кандидатами со схожей политической позицией и не столь щепетильны к тому, какую именно партию представляет кандидат. Главное, чтобы его высказывания отражали идею поддержки власти и гарантировали стабильность жизненного уклада. Если официальный кандидат забывает о трансляции личного имиджа и увлекается политикой или ведет пассивную кампанию, то кандидат «третьей силы» может добиться значительной популярности среди дуального электората. Избиратели, ориентированные на власть, имеют отторжение к оппозиционным кандидатам, что ограничивает их выбор только кандидатами с определенной политической позицией. Вполне вероятна ситуация раскола этой группы пополам между официальным и альтернативным кандидатом. В сумме с небольшим осколком предыдущей группы можно получить около 10 % голосов и снизить показатели главного оппонента из правительственного лагеря до 25 %.

• Аполитичный избиратель (40 %). Эта группа, как вы уже поняли, интересует всех кандидатов; именно в ней следует получать еще 20–25 % голосов, необходимых для перевеса как над официальным кандидатом власти, так и над основным кандидатом оппозиции. Конкуренция в данной группе зачастую и решает исход кампании. Неудивительно, что наиболее вероятным результатом бывает ее равномерное распределение между тремя главными оппонентами и победа официального кандидата «Единой России» с незначительным перевесом за счет голосов политизированных сторонников власти. Попутно должна решаться задача недопущения политизации этой группы в оппозиционном ключе, общая с кандидатом партии власти.

• Дуальные и политизированные сторонники оппозиции (25 %). В этих группах кандидату практически невозможно что-то делать по причине исходного отторжения его политической позиции. Учитывая его большую радикальность и креативность в поддержке власти и атаках на оппозицию, скорее всего, ненависть к нему в этих активных группах будет просто зашкаливать. Можно ожидать стихийных атак на агитаторов, уничтожения уличной агитации, подачи жалоб на горячие линии, использования «черных» технологий, инициированных лично избирателями. Единственное, что можно делать в группах противников, – работать в едином ключе с официальным кандидатом партии власти: проводить контрагитацию против их политической позиции, что может привести к деморализации и снижению их явки на выборы.

Резюмируя, отметим, что хороший результат кампаний кандидатов «третьей силы» зависит от успеха трех стратегических линий:

• перехвата максимального количества голосов политизированного и дуального электората, поддерживающего власть;

• получения недостающих голосов за счет аполитичных избирателей;

• раздробления и деморализации лагеря, выступающего против власти.

Какой вывод о перспективах кампании кандидата «третьей силы» можно сделать? Шансов на победу при качественной кампании официального представителя партии власти у него немного. Прогноз скорее негативный. Шансы закончить кампанию досрочно, после отмены регистрации судом или по инициативе выдвинувшей партии, напротив, достаточно высоки.

Как и в случае оппозиционной кампании, собственных стараний кандидата «третьей силы» для победы недостаточно. На помощь должны прийти недооценка его остальными участниками предвыборной гонки и серьезные ошибки кандидата партии власти. Хорошее ресурсное обеспечение и высокая квалификация работников становятся на таких кампаниях особенно значимыми. При всех сложностях кампании альтернативных кандидатов, поддерживающих власть, обычно креативны и оригинальны, вызывают большой интерес у избирателей и иногда преподносят сюрпризы соперникам.

Мы разобрали специфику работы в рамках трех видов избирательных кампаний в зависимости от политического позиционирования кандидата. Полностью аполитичную кампанию не рассматривали в связи с тем, что на практике она встречается крайне редко: рано или поздно кандидату приходится обозначать свое место в политическом спектре.

Мы увидели, в какой степени сегодняшняя картина политических взглядов населения благоприятствует представителям партии власти. Однако политическая атмосфера известна своей изменчивостью. Если доля политизированных избирателей продолжит расти, сопровождаясь опережающим ростом оппозиционного лагеря, то в определенный момент ситуация может измениться на противоположную, когда оппозиционные кандидаты будут иметь стартовое преимущество, а кандидаты от партии власти, наоборот, выступать в роли догоняющих. В любом случае исход большинства кампаний будет определяться итогом схватки за дуальные и аполитичные группы, где в центре внимания находится борьба на личностной арене.

Взгляды избирателей, как в области предпочитаемых личных образов кандидатов, так и в области политических взглядов, изменяются со временем. Кроме того, на них накладывают отпечаток местные и национальные особенности. В связи с этим каждый раз, приступая к работе с конкретным кандидатом, необходимо проводить диагностику представлений электората в отдельно взятом округе, собирая необходимый объем социологических исследований. В следующей главе мы расскажем вам, как это осуществить, что именно следует изучать в первую очередь, какой инструментарий использовать, как анализировать и интерпретировать полученные результаты. После этого перейдем к вопросам разработки стратегического проекта кампании.

Глава 4
Роль исследований в разработке стратегии кампании

4.1. Место социологических исследований

Планирование кампании, разработка стратегического проекта должны основываться на реальных данных об избирателях округа, а не на теоретических построениях, домыслах и предположениях. Качество базовых документов напрямую связано с качеством исходной исследовательской информации, поэтому к проведению предварительных социологических исследований нужно подходить ответственно и расценивать их как первый этап разработки стратегии.

Мы уже не раз говорили о том, что сложно представить эффективную избирательную кампанию без обратной связи с аудиторией, без потока актуальной и точной информации о взглядах и настроениях избирателей. Отказ от проведения социологических исследований на выборах равноценен вождению автомобиля по горной дороге с завязанными глазами.

Чтобы начать разговор о социологических исследованиях и их роли в ходе избирательных кампаний, прибегнем к аналогии. Представьте, что вам нужно повлиять на конкретного человека, не зависящего от вас, который с вами практически не знаком. Вы хотите добиться от него небольшой услуги или конкретных действий в вашу пользу. У вас есть несколько вариантов. Например, просто приказать ему это сделать. Ответная реакция вполне предсказуема: хорошо, если дело закончится просто вежливым отказом.

Другой вариант – попросить это сделать, обосновав пользу для него и взаимную выгоду от подобных действий. Появится ли у вас в этом случае шанс на нужную реакцию? Безусловно. Однако он будет связан не только с вашей способностью быть убедительным, но и с вашим пониманием того, что этому человеку действительно нужно, какими мотивами он движим, что именно сейчас чувствует по отношению к вам, какой у него есть опыт подобных обращений, как можно охарактеризовать его образ жизни, доход, сферу занятий и т. д. Обратите внимание: одной убедительности вам будет недостаточно. Все ваше красноречие обернется против вас, если вы будете держать в голове ложные представления о своем собеседнике, пребывать в иллюзиях.

А теперь представьте, что собеседник не один, а их сто, тысяча, десятки тысяч. Коммуникация станет массовой, но суть от этого не изменится. Вы, как и раньше, хотите простой вещи, например, чтобы люди пришли на избирательный участок и проголосовали за определенного кандидата. Вам следует узнать их получше, прежде чем потратить значительные силы и средства, чтобы донести до них определенное послание. Не будет ли разумным получить от них обратную связь после первых посланий и действий, вместо того чтобы просто верить, что все идет хорошо и каждый следующий шаг приближает вас к нужному результату? Вам необходимы адекватные инструменты для решения этих двух задач – понимания мотивов, потребностей избирателя и отслеживания обратной связи.

Не так уж давно лучшим из того, что вам предлагалось бы для изучения общественного мнения, было пойти в трактир или на рынок и послушать, что говорят люди. Этот совет актуален и по сей день: во время кампании не стесняйтесь прислушиваться к разговорам в общественном транспорте, магазинах, общаться с таксистами, которые аккумулируют мнения десятков клиентов. Однако, на ваше счастье, общественные науки шагнули далеко вперед и выработали продвинутый инструментарий для изучения общественного мнения. Прорывом стало освоение научного факта из мира математики, что для выявления распределения мнений в огромных группах людей необходимо случайным образом опросить мнения лишь у небольшого их количества. При этом практически неважно, каков размер исходной группы: 10 тысяч или 10 миллионов человек, – размер выборки может быть одним и тем же для получения результатов с одними и теми же погрешностями при одной и той же высокой (скажем, 95 %) вероятности совпадения с реальными показателями.

Например, количество людей, которых необходимо опросить, чтобы получить данные с точностью плюс-минус 5 %, – всего 400 человек, 4 % – 625 человек, 3 % – 1111 человек, 2 % – 2500 человек и т. д. Особенной популярностью среди представленных вариантов стало пользоваться число в 1100 опрошенных, что позволяет получить данные в достаточно узком, плюс-минус 3 %, диапазоне отклонений и, кроме того, разделить опрошенных на несколько групп, каждую с приемлемым диапазоном погрешности в 10–12 %, вследствие чего можно проводить интересные сравнения. При этом стоимость и оперативность исследования будут оставаться в допустимых значениях.

Остается вопрос: кого опрашивать? Все население избирательного округа старше 18 лет является генеральной совокупностью социологического исследования. Обычно из переписи населения или иных источников известны пропорции половозрастных групп внутри нее. Эти пропорции переносятся на заданное число респондентов (опрашиваемых избирателей). Например, если пропорциональное отношение мужчин и женщин в генеральной совокупности составляет 45 к 55, то и среди 1100 опрашиваемых количество мужчин и женщин должно соответствовать данной пропорции. Если в молодежной половозрастной группе 18–29 лет в генеральной совокупности соотношение мужчин и женщин составляет 48 к 52, то и среди респондентов должна соблюдаться та же пропорция. Но и это еще не все. Пропорции расселения жителей также должны соблюдаться при выборе места проведения опроса. Если в конкретном районе округа количество жителей составляет 12 % от генеральной совокупности, то и количество опрашиваемых в районе должно составлять 12 % от общего количества респондентов. Все вместе это называется квотной репрезентативной выборкой.

Чтобы исследования имели практическую ценность, нужно соблюдать еще как минимум несколько критериев: добиваться по-настоящему случайного отбора из группы; корректно формулировать вопросы, не подталкивая к определенному мнению и добиваясь однозначного и ясного восприятия; быть уверенным, что данные собирались без нарушений и не являются фантазией интервьюеров. Качественное составление выборки, опросного листа, само проведение опроса, проверка и ввод данных – довольно сложные задачи, если относиться к ним серьезно. Лучше всего не делать это самостоятельно, а обратиться к компаниям, работающим в области маркетинговых или социологических исследований. При определенных условиях в избирательный штаб можно пригласить специалистов, которые создадут в информационно-аналитическом отделе собственную социологическую службу, обучат интервьюеров, установят оборудование для опросов.

В предыдущих главах мы рассказали о принципиальных, важных особенностях психологии российского избирателя и типичной картине политических взглядов населения. Теперь ваша обязанность – с помощью собственных исследований проверить, применимы ли общие принципы к жителям конкретного округа, уточнить их количественные показатели. Кроме того, вы должны собрать значительный объем необходимой информации о местной специфике: получить точные цифры известности и популярности кандидатов, понять сравнительную значимость местных проблем, оценить аудиторию каналов коммуникации и т. д. На основании этой информации вам придется принять множество важных решений, которые выльются в стратегический проект кампании.

Базовое социологическое исследование иногда называют диагностическим по аналогии с медицинским обследованием, которое предшествует постановке диагноза.

Оно предваряет разработку стратегического проекта, но не слишком отдаляется от него по срокам, чтобы не утратить актуальности. Оптимальный срок проведения исследования – за три-четыре месяца до дня голосования. Бывает, что кампания начинает разрабатываться гораздо раньше, например, за год до предстоящих выборов. В этом случае имеет смысл провести два диагностических исследования: одно – в момент разработки проекта, второе – за три месяца до кампании в целях актуализации данных и корректировки стратегических решений.

Проведение базового исследования – сложная задача, которую лучше доверить специалистам, имеющим опыт исследовательской и практической деятельности именно в условиях выборов. Их поиск может стать нетривиальной задачей, особенно в отдаленных регионах. Лучше сразу обратиться к консультантам или консультационным фирмам с позитивной профессиональной репутацией.

При этом особое внимание следует обратить на личность автора будущего исследования – того, кто будет непосредственно составлять анкету и писать итоговый отчет. Проблема при работе с крупными компаниями и известными командами нередко состоит в том, что именитые специалисты выполняют лишь презентационные функции, а отчеты пишут вчерашние студенты. В то же время между диагностическим анализом новичка-стажера и консультанта с большим опытом личной работы на кампаниях есть принципиальная разница. Последний подсознательно чувствует малейшие отклонения от стандартной ситуации, за которыми могут скрываться риски для вашей кампании, и это всегда видно в аналитическом тексте.

Работа исследователя на выборах схожа с работой врача-диагноста, который по небольшим отклонениям плотности тканей на снимке ставит пациенту диагноз. Одинаковую ценность имеют как накопленные опыт и знания, так и качество исходных данных. Там, где один врач видит пятно, другой, более опытный, – опасный симптом. Аналогично и с авторами исследований: одни обратят ваше внимание на важные для кампании аномалии, другие большую часть упустят и напишут текст, изобилующий подробностями по несущественным вопросам – «водой», как это нередко называют.

Что делать, если вам все-таки придется работать с исследователями из других сфер, например, специализирующимися на решении маркетинговых задач или анализе общеполитических вопросов? Зачастую проблемы начинаются уже на этапе составления анкеты, когда становится очевидным, что специалисты не понимают, какая информация нужна для практической работы, а какая нет.

В этом случае вам придется самостоятельно направлять их работу. Вот почему вы должны обладать определенным минимумом знаний по проведению социологических исследований – от метода опроса до оптимального набора вопросов в анкете, от предпочтительных форм анализа полученных данных до способов выделения социально-демографических групп. Имея информацию, содержащуюся в данной главе, вы сможете направить работу привлеченных специалистов в нужное русло.