Buch lesen: «Модуль. Дитя»

Глава 1

Модуль. Дитя.

      Глава. Санкт-Петербург 2048 год.

Купольный зал открылся перед Вячеславом огромной полусферой серого цвета. Осветительных приборов видно не было, но свечение шло как будто изнутри стен, а точнее из рисунков, покрывающих их поверхности. Свет казался серым, как и сами стены, из-за чего весь круглый зал находился в полутьме.

Пол зала был выложен мозаичными мелкими квадратами. У стены лежали камни темного цвета, до центра светло-серые, в центре, кругом в метр диаметром, были уложены белые смальты. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что в центре зала стоит плазменная панель, задней стороной к нему. Она была включена, это он понял по отражению света от пола и стены. Подойдя ближе, он поразился ее размерам, метра два с половиной в диагонали не меньше.

Изображение на экране было статично, Слава не видел характерных при смене кадров бликов на стенах. Обойдя ее, он взглянул на экран. Снег. Безмятежный, чистый телевизионный снег. И больше ничего, не было даже зигзагов помех.

Ребенка, сидевшего на полу перед панелью, Слава заметил не сразу. Малыш, находился на небольшом расстоянии от экрана. Кроме подгузника на нем ничего не было. Умные, не по возврату, подумал Слава, глазки, не отрываясь смотрели на экран. Даже когда он встал между младенцем и панелью, заслонив собой рябь, малыш лишь склонился в сторону, и продолжил сосредоточено пялиться на заснеженный экран. Всё это не сильно удивило Славу, телевизоры во все времена оказывали на детей гипнотическое действие, но поразило то, что ребенок даже ни на миг не взглянул на него, как на угрозу его любимому занятию. Мысли о телевизоре, как о гипнозе, в какой-то степени успокоили его, он уже легче воспринял тот факт, что ребенок смотрит на пустой экран, пусть даже полного эфирного снега. Но то, что он увидел в следующий момент, чуть не лишило его рассудка. Тень. Тень от малыша, падающая на пол от света, исходящего с экрана панели. Но она была не тенью от маленького ребенка, а была от человекоподобного существа с мощными крыльями, как у летучей мыши, и когтями на изгибах суставов. Тень расширялась от ребенка до стены, поднимаясь по ней, практически до центра купола. При этом она была не еле различимым черным пятном, что было бы естественно при таком освещении, а наоборот, имела четко выраженные края, будто от мощного источника света.

– Возьми его на руки! Освободи! – прозвучало многоголосое требование в голове Славы.

Вячеслав проснулся. Открыл глаза.

– Опять этот купол? Почему опять? – пробежала мысль. В последнее время он все чаще и чаше видел один и тот же сон, что его удивляло, ведь раньше он никогда не видел столь яркие сновидения. – Только сейчас он изменился.

Слава закрыл глаза. Выдохнул, перевернулся на другой бок. Сон сном, а надо спать дальше, завтра на службу идти. Он постарался избавиться от мыслей, расслабиться, но сон не уходил из головы. Ребенок этот. Хоть он и не успел рассмотреть его, но всё его нутро требовало в тот момент: «Возьми на руки, освободи. Тьфу, ты. Кого освобождать? От чего?!» Постепенно мысли переключились на воспоминая, как он едет на машине по набережной, как держит на руках Стального. Мысли затуманились. Покрутившись в постели, Славе удалось стереть образ купола, огромной панели, ребенка, набережной.… Он уснул, но сон был тревожным, и не принес ему на утро сил.

***

На службе Вячеславу уже вторую неделю не могли найти применение. О событиях на месте раскопок в Ниеншанц он никому не рассказал. Из-за смертей сотрудников ФСБ, перестрелки в центре города с использованием автоматического оружия, стоял переполох во всех силовых структурах. В добавок ко всему без вести пропал Стальнов, что стало удивлением для подразделения и тем более для Вячеслава. Возможно, его вывез тот человек, но это выяснить просто невозможно. Все записи с камер видеонаблюдения, внутри и вокруг крепости, были уничтожены вместе с серверной как ни кстати возникшим пожаром в административном здании раскопок. Ограниченный доступ к информации не позволял узнать ход расследования, что напрягало и не давало покоя Вячеславу. Если подразделение собственной безопасности ФСБ каким-то образом выяснит, чем занимался Рогов младший, то они сразу выйдут на Вячеслава, и тогда ему придётся многое объяснять, отвечая на вопросы, на которые он не знает ответы.

Обвинять всю структуру было бессмысленно, здесь однозначно было замешано несколько высоких должностных фигур, которые действовали от имени государства, но в интересах известных только им людей. А вот как выявить этих людей, Вячеслав не знал. Нервозность добавляли слова человека, произнесенные около крепости: «Это не твоя война. Пока не твоя. Ты должен проделать путь, чтобы победить!» Они не выходили у него из головы. Если у него есть свой путь, то где у него начало? Когда он должен начать двигаться по нему? А главное, что он, Вячеслав, должен сделать, для этого? Но была и другая сторона медали. То, что его до сих пор не связали с этим скандалом, говорит о том, что кто-то не хочет привлекать дополнительное внимание к расследованию не менее скандальных убийств, к которым постепенно угасал интерес, по крайней мере в прессе.

Это все действовало на Славу удручающе, что не осталось не замеченным новым структурным руководителем. Отправить в отпуск его не могли, из-за того, что он был одним из свидетелей, кто видел Стального в живых. Плюс к этому, он остался единственным пилотом способным к перемещению во времени. И хотя заданий не было, он все рано оставался ценен, как специалист. А так как без применения его оставить не могли, то его подрядили на мелкие офисные задачи.

Всю неделю Вячеслав был вынужден выполнять бумажную работу, собирая данные и заполняя многочисленные отчеты. Это отвлекало его от тяжелых мыслей, но и отнимало много сил. После работы он старался никуда не ходить, забегая только в магазин, чтобы пополнить запас продуктов.

Квартира у Вячеслава была просторной студией, обставленной не с шиком, но со вкусом. Он провел ни один час в мебельных магазинах и салонах, чтобы вся мебель была подобрана в одном стиле. Два небольших платяных шкафа до потолка, кровать, кресло, используемое больше в качестве склада для одежды. Старенький «Филипс», учитывая быстро развивающийся рынок бытовой техники, молодым его назвать, было уже трудно лет двадцать как, стоял на подставке у стены. Не смотря на возраст, он показывал отменно, и самое главное, цветопередача радовала глаз. Это одно перевешивало десятки недостатков, в число которых входили размеры экрана, габариты корпуса, и неудобный, кнопочный пульт. В углу расположился, кочующий по квартире, книжный столик на роликах. На полу лежал ковер с длинным ворсом. Кухня, или вернее кухонная зона, была огорожена барной стойкой. Застолья Вячеслав не проводил, а вот посидеть с парой-тройкой приятелей или поужинать с прелестной особой, вполне было удобно.

Приходя вечером домой, Вячеслав первым делом включал телевизор, больше для фона. Вот тоже непонятная привычка современного человека. На работе шум да гам, постоянные звонки, разговоры, а приходит домой, нет бы, в тишине побыть, а нет, включает телевизор, музыку, чтобы вокруг был посторонний шум.       Из-за размеров квартиры, телевизор было хорошо слышно отовсюду. Канал, появившейся на экране, зарябил. Опять снег. В голове Вячеслава сразу нарисовалась сцена из ночного сновидения. Он нажал на кнопку переключения каналов, включив следующий, но ничего не изменилось, на этом тоже были одни помехи. Что за чертовщина?! Нажал на кнопку переключения еще раз, экран зацвел красками музыкального канала. Щелкнув на предыдущий канал, Вячеслав увидел выпуск новостей. Еще раз нажав на кнопку, он попал на самый первый канал, на котором шла научная передача.

– Бред какой-то, – Вячеслав пощелкал кнопками еще несколько раз. Телевизор послушно показывал различные каналы. В итоге, он оставил его в покое. – Хватит мудрить, старичок, а то сменю! Хрень какая-то.

Кинув пульт на кровать, Вячеслав оставил телевизор включенным, и отправился в душ.

После, уплетая незатейливый ужин, он смотрел новостной канал. Вячеслав не любил пользоваться сотовым телефоном, или ноутбуком. После рабочего дня проведенным за компьютером, глаза уставали и требовали своеобразного отдыха, поэтому он смотрел именно телевизор. Вдруг, по экрану пробежала рябь, и вместо молодого диктора, в костюме и галстуке, появилась девушка. Она была красива, но, что сразу бросилось в глаза, так это татуировка, представляющая собой штрих-код, сползающий от середины скулы вниз по шее. Штрих-код не был спрятан волосами или воротом пестрой блузки, а наоборот, был нарочито открыт на обозрение зрителей.

Увидев ее на экране, Вячеслав не донес вилку до рта.

– Что за розыгрыш? Как это возможно прервать новости на государственном канале? И как девушка с такой татуировкой очутилась на центральном телевидении? – забегали мысли в голове. – Может кто-то взломал провайдера?

Вернув вилку с наколотым куском курицы на тарелку, он взял пульт и уже хотел переключить, но остановился, услышав голос девушки.

– В третьем секторе, – вещала она. – Возобновились столкновения Противников и Легиона. Волнения начались из-за очередного отказа одной из гражданок отдать своего ребенка Отделу Карантина. Легион разгоняет Противников стандартными средствами – пулями минимизации ущерба и нагнетателями воды. Со стороны сил правопорядка жертв и пострадавших нет. Далее в эфире…

Славу поразила не только внешность этой ведущей, но и её голос, который, по его разумению, не мог принадлежать диктору канала новостей. Низкий, томный, тягучий, он завораживал и был чрезвычайно приятен уху Вячеслава. Таким голосом секс по телефону разговаривать, а не новости вещать. Точно розыгрыш, не иначе. Он поднял пульт, чтобы сделать громче, но не успел нажать кнопку, как на экране опять появился молодой человек, привычный, и уже в какой-то степени родной, без штрих-кода на шее, в пиджаке и галстуке.

– Надо будет на выходных залезть в распределительный щит проверить всё ли там в порядке, – вновь подумал Вячеслав, откладывая пульт в сторону.

Под звуки телевизора он помыл посуду, протер столешницу стойки, и расправил кровать. Он готов был уже лечь, как неожиданно раздался звонок смартфона. Взглянув на телефон, чтобы посмотреть, кого нелегкая дернула звонить ему в половину одиннадцатого, он обнаружил что его беспокоит Михаил, оператор перемещения. Вячеслав напрягся. Что это могло означать?

– Алло! Миш, ты чего в такую рань звонишь? – ответил он на звонок.

– Слава, привет… – тон Михаила был извиняющийся.

Слава не думал о себе как о параноике, но, если это была попытка вытянуть его из дома, ради покушения, то задумка была на слабую двойку. В отделе знали адрес его проживания, значит в ФСБ его знают тем более. И никому не стоило бы труда, заявиться к нему на квартиру и совершить что-либо с ним, или подловить по пути. На первый взгляд этот звонок, выглядит естественным, но все может измениться в любой момент.

– Ага, я тебя два-три раза в день вижу, а ты мне приветы раздаешь, на ночь глядя, – Вячеслав не стал разжимать хватку.

– Да ладно тебе к словам цепляться. Помощь твоя нужна.

– Что случилось? – заинтересовался Вячеслав.

– Да, мы с Людкой домой ехали, в нас Веста въехала. Отвези Людку домой, а то она уже вся извелась. Дэпээсники три часа до нас доехать не могут.

– Миш, ты такси быстрее закажешь. Пока я до вас доберусь…

– Да я бы рад, но она не хочет. Ты же знаешь, в каком она положении. Капризная жуть. Давно бы уехал, но машина не заводится, а сегодня еще дождь, как на зло пошел, будь он не ладен.

Слава знал, что жена у Михаила беременна. Здесь все сходится. Прислушавшись, он услышал шум дождя за окном. Какой же он стал подозрительный, в последнее время.

– Раз такое дело, то не вопрос. Сейчас выезжаю. Вы где? – согласился Вячеслав.

Михаил начал говорить названия улиц, а Слава мысленно рисовал карту проезда, как до них быстрее доехать.

– А понял, это напротив спортивного супермаркета? – в ответ услышал утвердительный слова друга. – Всё, лады. Скоро буду. До встречи.

– Спасибо. Ждем, – поблагодарил Михаил.

Окончив разговор, Вячеслав подошел к окну, взглянул на непогоду. Дождь лил как из ведра, да и внешний термометр не радовал, плюс семь, и это в июле месяце. «Погода, как и всё вокруг сходит с ума, – подумал он. – Но, теплее одеться всё же надо».

Надев темные джинсы, футболку с длинным рукавом, кожаную куртку под пояс, он обулся, проверил телефон и ключи с документами. Но, стоп. Телевизор работает, надо выключить. Снимать обувь не стал, вернулся в комнату обутым. Если в прихожей он слышал звуки телевизора, то войдя в комнату, он обнаружил на экране «снег». «Неужели конец старичку, – промелькнула мысль». Взяв пульт с барной стойки, он направил его на телевизор и нажал на кнопку «питание». Она не сработала. Нажав раза три, и повертев пульт по отношению к телевизору, он понял, что это не поможет. «Блин, что за вечер? Надо выключить кнопкой, за одно постоит, одумается». Оставив пульт на стойке, он пошел к телевизору, но запнулся о край ковра и начал заваливаться вперед. Успев ухватиться за стойку телевизора, он чудом не рухнул на пол. «Фу, пронесло! – Слава с облегчением выдохнул». Машинально посмотрев, что ему помешало, он увидел завернутый угол ковра. Ковер! Он ни разу не спотыкался об него, а тут на тебе.

Теперь пришла очередь посмотреть на руку. Что за черт! Он опирался не на стойку, а на телевизор, а точнее на то месте, где нижний край экрана соприкасался с передней панелью, как, если бы он опирался на стенку ящика сверху. Часть его пальцев находились в экране, а по костяшкам пальцев пробегали крохотные белые искорки.

Отдёрнув руку, Слава внимательно осмотрел кисть. Целая, всё в порядке. Прислушался к себе. Боли нет, искр он точно не чувствовал. Может переутомление? В последнее время столько навалилось, что не удивительно, если это просто привиделось. Чтобы удостовериться, всё ли в порядке с головой, он решил ощупать экран. Но, в тот миг, когда его пальцы коснулись экрана, невероятная сила втянула Вячеслава в телевизор.

Сотовый телефон выпал из его руки. Пролежав в одиночестве несколько секунд, он разразился звонком.

Глава. Санкт-Петербург. 2029 год.

Молодая женщина, держа за руку девятилетнего Славу, поднималась по ступеням, ведущим из-под земли от станции метро Спортивная. Оказавшись на поверхности, она сверилась с картой на смартфоне и осмотрелась.

– Мы практически добрались, – проговорила она, обратившись к сыну. – Сейчас по Добролюбова триста метров, и мы на Судебном городке.

– Мам, может что-нибудь перекусим? – посмотрел на молодую женщину мальчик. – Сколько там еще пробудем?

– Не думаю, что долго, но перекусить не помешает, – она согласилась с сыном, и свернула к ларьку с вывеской «Горячие блины, только у нас». – Полчасика у нас есть в запасе.

Женщина с сыном, приехали в Санкт-Петербург по приглашению научного фонда «Наше будущее». Основанный в 2026 году, фонд показал себя перспективнейшим проектом для российской науки. Основной его деятельностью были поиски потенциальных сотрудников, для участия в научных, экономических проектах для развития страны. Одарённых людей со всех регионов, приглашали пройти собеседование на профпригодность. Прошедших обеспечивали всем необходимым, чтобы светлые умы не портились, не утекали за приоткрывшуюся границу. А чтобы воспитать новое поколение ученых, было принято решение начать поиск способных детей в школах. Детям помогали раскрыть свой потенциал, найти их сильные стороны и привлечь именно в той отрасли науки, в которых они будут полезны. Так получил вызов и ее сын. Видя его успехи в школе, и понимая, что у нее одной навряд ли получится дать ему хорошее образование, она не стала игнорировать такую возможность, отозвавшись на приглашение.

Покончив с блинами, они дошли до Дворца танцев имени Эйфмана, и за десять минут до указанного времени вошли в приемную комиссии фонда, арендующем в просторном здании часть помещений.

Светлое помещении приемной, стены которого были отделаны белым мрамором, было наполнено людьми. Взволнованные посетители перебирали в руках бумаги и постоянно посматривали на часы, висевшие над входной дверью, в ожидании собеседования. Высокие окна занавешены лёгкими французскими шторами. Над стойкой ресепшена висел портрет улыбающегося человека в сером строгом костюме и ярком полосатом галстуке. Место у стойки было свободным, чем молодая женщина не упустила воспользоваться, подталкивая перед собой сына.

– Доброго утра, – поздоровалась она с девушкой за стойкой. – Мы по приглашению. Назначено на одиннадцать. Вот, – она выложила перед собой лист бумаги с текстом приглашения.

– Доброго дня, – сухо ответила девушка, не посмотрев на бумагу. – Назовите себя, пожалуйста.

– Екатерина Ивановна Самарова, – представилась женщина.

– Нет, назовите имя приглашенного, – девушка за стойкой оторвала взгляд от монитора.

– Ой, извините, – улыбнулась Екатерина. – Слава Самаров. Вячеслав Самаров.

– Да, в списках он есть. Ожидайте, вас вызовут, – девушка указала на кресла вдоль стены.

– Хорошо, – сконфужено ответила Екатерина, и взяв сына за плечи, отвела его от стойки.

Ожидаемые были разных возрастов. Слава заметил девочку младше себя, но были и вполне взрослые люди. Все то и дело переводили взгляд с часов на боковую дверь. Внезапно, она открылась, заставив всех подняться на ноги в предвкушении. В приемную вошел невысокий мужчина.

– Самаров Вячеслав, – произнес он.

– Это мы! – радостно произнесла Екатерина. Слава поднял руку.

– Пройдите за мной, – проговорил мужчина, делая шаг в сторону, освобождая проход.

Под возмущенные взгляд остальных в зале, Екатерина и Слава прошли в дверь. Мужчина провел их по коридору, и пригласив войти в один из кабинетов, остался за дверью. В кабинете, за столом сидел лысый, усатый, человек в круглых очках.

– Присаживайтесь, – произнес он, посмотрев на вошедших.

– Здравствуйте, – Екатерина заняла место в кресле.

– Здравствуйте, – повторил за мамой Слава.

– Доброго утра, – мужчина снял очки и отложив их в сторону, сложил руки в замок на столе. – Меня зовут Святов Патрик Сергеевич. Я заместитель председателя фонда Фицджеральда Скотта, являющемся его основателем. Его портрет вы могли видеть в приемной. Мы узнали о успехах Славы в учебе, и хотим предложить вам пройти обследование, которое позволит нам точно определить его способности. Оно пройдет в два этапа.

– Обследование? – изумилась Екатерина.

– Не волнуйтесь, к медицине это не имеет никакого отношения. Обследование будет проходить в рамках математических тестов. Это будет первый этап. И снятие показателей излучения мозга, с помощью энцефалограммы. Это этап номер два. Все это займет четыре-пять часов.

– А вы не могли бы подробнее рассказать о перспективах? – подалась вперед Екатерина.

– Все банально просто. Если показатели будут удовлетворять нашим требованиям, ему будет предложено место в школе фонда, с выделением гранта на обучение, с оплатой всех текущих расходов. Для примера: последний был выписан на сумму три с половиной миллиона рублей в год.

– Что дают тесты? – Екатерина удивилась услышанной информации.

– Они позволяют определить, в чем именно силен абитуриент, и в каких направлениях науки он сможет развиться наиболее полезно для общества. В дальнейшем, будет сделан упор на дисциплины, которые он будет изучать, и в далее же развивать, но уже как полноправный специалист. Понимаете, в нашей стране, обучение продолжает основываться на принципах советской высшей школы, что в нынешних реалиях давно устарело. Мы же предлагаем новый путь развития.

– Понятно, – смущенно ответила Екатерина.

– Но для начала, мы бы хотели узнать о вас больше информации, – Патрик Сергеевич перевел взгляд с мальчика на Екатерину. – Расскажите о Славе, где вы живете, какие достижения он имеет помимо учебы.

– Хм, – Екатерина прочистила горло. Она ждала этого вопроса, и была к нему готова. – Слава родился в Москве, девятого августа двадцатого года. Я, мама, Екатерина Ивановна Самарова, по профессии проектировщик. Отец Самаров Степан Евгеньевич, научный сотрудник РАН. На данный момент мы находимся в разводе, – женщина почему-то растерялась. Думать об этом одно, а произносить в слух для нее оказалось совершенно другое. Заминка не осталась не замеченной, и Патрик Сергеевич сделал пометку в ежедневнике. Она продолжила. – Развитие сына шло быстро, уже в восемь месяцев он самостоятельно пошел. К двум с половиной знал алфавит, цифры и мог решать простейшие арифметические задания. Когда пришло время идти в школу, то опережал деток на два года. Поэтому, первый год в школе в какой-то степени был сложным. Из-за нехватки средств, мы не смогли перевести его в спецшколу, что послужило непродолжительному снижению его активности. Но, мы нашли выход, – Екатерина поерзала на стуле. – За второй класса Слава принял участие в десятках всевозможных математических конкурсах и олимпиадах, выступая за школу. Ему хорошо дается анализ данных, решение задач со множественными переменными. Он с легкостью сводит данные в таблицы, выявляя важные параметры информации. На данный момент, у Славы пять побед в Олимпиадах по математике, проводимых правительством Москвы, первое место в России по матанализу среди школьников, и второе место в России по математике среди учащихся 8-х классов.

– Да, ваши результаты впечатляют, – кивнул головой, в знак признания, Патрик Сергеевич. – Но, как я уже сказал, мы сделаем собственную проверку.

– Ну, я готов, так-то, – оживился Слава, сидевший до этого молча.

– Хм, – Патрик Сергеевич скривил улыбку. Посмотрев сначала на мальчика, потом на Екатерину, он принялся проверять записи в ежедневнике. – В классе сейчас есть время. Буквально через двадцать минут он освободится. Или можете пройти тестирование завтра.

– Сейчас, – опередил маму Слава.

– Сегодня, – согласилась с сыном Екатерина, опустив руки на колени, сцепив пальцы. – Не стоит откладывать.

– Замечательно, – Патрик Сергеевич хлопнул ежедневником, закрывая его. – Тогда возвращайтесь в приемную. Вас вызовут.

Славу вновь вызвали, под удивленные взгляды ожидающих очередь. Его провели в зал с единственным столом, на котором лежали листы с тестами. Екатерину в зал не пустили, сославшись на то, что это нарушает внутренний регламент прохождения тестов.

– Сто двадцать вопросов, по десять на каждом листе, – пояснила молодая женщина его сопровождающая. – Время не ограничено. Главное ответить на все. Для черновиков листы отложены отдельно. Отвечать так, как требует задание. Как закончишь, нажми на кнопку на углу стола. Все понятно?

– Да, – спокойно ответил мальчик. Он уже два дня ничем не занимался, отчего его мозг требовал активности.

– Захочешь пить или перекусить, все на столе, – она указала на стол, стоящий в дальнем углу.

– Можно приступать? – Слава удивил женщину своим вопросом.

– Да, – ответила она.

Женщина вышла, и пройдя по коридору вошла в соседний кабинет. Четыре монитора на стене показывали место, где сидел мальчик: общий вид зала, стол сверху, изображение лица Славы и приближенное изображение мальчика за столом. Напротив, мониторов стоял диван, на котором сидел Патрик Сергеевич и седовласый мужчина лет шестидесяти.

– Как он? – спросил седовласый мужчина.

– Достаточно спокоен, – ответила женщина. – Сразу приступил к работе.

– То, что спокоен это видно, – проговорил седовласый мужчина, не сводя взгляд с мониторов.

На экранах Слава сосредоточено выполнял задание за заданием. Камера, направленная сверху на стол, четко показывала все, что тот записывал на листах. Через пятнадцать минут в сторону лег первый решенный лист.

– Там ошибка, – отметил Патрик Сергеевич. – Никто не выполняет шестое задание.

Слава как будто услышал слова наблюдателя. Внимательно посмотрев на отложенный лист, затем перечеркнул свой ответ и изменил запись.

– Уже нет, – удовлетворенно хмыкнул седовласый мужчина.

Ответ расписать. Выбрать букву, соответствующую правильному решению. Записать порядок вычислений. Описать процесс вычислений. Слава не сбавлял темп, откладывая лист за листом. На пятом он почесал лоб. Обернулся на стол с едой. Встал. Набрал печенья и бутерброды, налил высокий стакан сока, и со всеми перекусами вернулся за тест.

– Хм, – седовласый мужчина подался вперед.

– Сказать, чтобы убрал еду? – поднялась с дивана девушка.

– Зачем же? – ответил мужчина. – Это никто не запрещал. Посмотрим на результат.

Уплетая печенье, Слава отложил в сторону еще три листа. Посмотрел на наручные часы. Прошло два часа. Впереди было еще четыре листа. «Надо уложиться в час-полтора, – подумал он». Но прежде, чем продолжить, он отнес тарелку со стаканом обратно на стол с едой.

На часть следующих вопросов требовалось давать развернутый ответ, показывая, как он пришел к результату. Это немного его затормозило. И вообще, он не любил расписывать решения. Для него было главным дать ответ, правильный ответ. И в какой-то момент он остановился, что не осталось не замеченным наблюдателями.

– Он не знает ответ? – теперь подался вперед Патрик Сергеевич, скрипнув кожей дивана. Он с нетерпением ждал, и внутренне радовался, когда испытуемые допускали ошибки в тестах. Этим можно было упрекнуть детей и их родителей в некомпетентности.

– Не думаю, – седовласый мужчина всматривался в лицо мальчика. – Он думает. И скорее всего, о том, как записать решение.

И мужчина оказался прав. Поразмыслив, Слава начал записывать формулы, выводя промежуточные результаты, не стараясь расписывать каждый свой шаг в решении. Мужчины на диване переглянулись, один был удивлен и раздражен, а второй удовлетворен действиями тестируемого. Дальше, дело у мальчика пошло быстрее, не задерживаясь на доскональных вычислениях, он отложил в сторону очередной лист.

Последние задания Слава закончил через полтора часа, с неким блаженством откинувшись на спинку кресла. Пробежавшись глазами по своим ответам, он сложил листы в стопку на краю стола, и нажал на кнопку, на краю стола.

– Ты быстро, – в зал вошла женщина. – Почему ты взял еду за стол?

– Ну, вы не обозначили, что этого делать нельзя, – пояснил свои действия Слава, заставив своим ответом улыбнуться седовласого мужчину перед монитором в соседней комнате.

– Ты не стал расписывать действия, указанные в заданиях со сто пятой по сто десятой. Почему? – женщина взяла листы с ответами и сделала вид, что видит ответы впервые.

– Я могу расписать, – ответил Слава, немного напрягшись, подумав, что из-за этого он может завалить тест. – Но ответ от этого не изменится.

– Не надо. Спасибо, – она стукнула листами о стол, выравнивая края. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, спасибо, – Слава поднялся со стула.

– Ты довольно быстро закончил, поэтому я хочу предложить тебе пройти вторую часть. Что скажешь?

– Да, так-то, я согласен. Маме надо только сказать.

– Ей сообщат, – женщина улыбнулась, положив руку на плечо мальчику. – Следуй за мной.

Они перешли в небольшой кабинет с креслом, напомнившее Славе стоматологическое.

Мужчина в белом халате пригласил Славу в кресло.

– Скажу сразу, – произнес он. – Ничего не бойся. Никаких болевых или иных ощущений не будет. Главное не усни. Можно разговаривать, играть в телефон, но не спать. Справишься?

– Да, – кивнул Слава в ответ.

– Вот и славно. Сейчас я надену тебе на голову вот эту сетку с датчиками, и сразу начнем, – ученый засуетился, расправляя в руках сетку. – Кстати, есть мультики. Ты любишь мультики?

– Мне больше нравятся старые фильмы. У вас есть «Один дома»?

– Отличный выбор, – улыбнулся мужчина. – Найдем. Садись в кресло.

Спустя три часа на столе седовласого мужчины лежали распечатки с результатами мозговой активности Славы. Просматривая диаграммы, графики, таблицы, он был удовлетворен цифрами. Все показатели находились в тех зонах, в которых он хотел их видеть, а некоторые даже выбивались за их пределы в большую сторону. С улыбкой, он отложил бумаги и придвинул клавиатуру, ведь поиском людей именно с такими данными он и занимается последние годы, открыв нужный файл, он принялся заносить данные:

– Номер дела «Двадцать шесть тысяч пятьдесят девять». Вячеслав Самаров. Пол мужской. Девять лет. Полное соответствие. Взять в разработку.

Глава. Модуль.

      Вячеслава вертело и крутило в пространстве. Ему почему-то вспомнился старый американский сериал «Скользящие», в котором главных героев постоянно кидало из одной вселенной в другую, при этом появлялись они из временных переходов всегда кубарем. Тут же, возникло опасение, что его выбросит куда-нибудь, да еще он может крепко приложиться головой, после чего он даже не узнает, что произошло. Но всё, обошлось. Он просто очутился, стоя на ногах, посредине улицы какого-то города.

– Чёрт! Что это вообще такое? Где я? И самое главное – как такое возможно? Через телевизор и в другое место! Что я буду делать и как вернуться? Домой?! Чёрт! – у Славы в голове зарождалась истерика.

Глубоко вдохнул. Чтобы не поддаваться паническому настроению, Вячеслав решил собрать информацию об этом месте. Осмотрелся. Вроде тепло. Хорошо, что одет, а если бы из душа к телевизору подошел, он что с полотенцем на бедрах сюда попал бы? И видимо, ему повезло, что он успел поужинать.

Посмотрев вверх, он увидел не живое, не родное небо. Словно оно было нереальным, а больше походящим на большой экран, с изображением облаков, на фоне чего-то голубого. Солнца Вячеслав не смог увидеть из домов, но света, который исходил от этого искусственного неба, было достаточно, чтобы свободно осмотреться. Улица, на которой он очутился, уходила в обе стороны и имела мало перекрестков. Дома, высотой максимум в девять этажей, стояли стена к стене, и были похожи друг на друга, как будто их проектировал один архитектор. Окна были чистыми, но все были темными, ни в одном не горел свет, как и уличного освещения. Славу удивило, что в пределах видимости он не увидел зеленых насаждений и даже газонов. Это было странно, но не нарушало общей гармонии этого городского пейзажа. Постояв на месте, озираясь по сторонам в поисках каких-либо прохожих, у него возникло ощущение некоего уюта. Вспомнились улицы вечернего Питера, летом, часов в семь вечера, когда он выходил из дома на дежурный вызов. Воздух чистый, свежий, а солнце выкрашивает верхние этажи многоэтажек в оранжевый цвет.

Он вспомнил, что в руках был сотовый телефон. Прощупав карманы и не обнаружив его, он сделал вывод, что скорее всего, тот остался в квартире перед телевизором, когда его затащило в телевизор. Посмотрел на часы, половина двенадцатого, но судя по ощущениям здесь вечер только начинался. Покрутив головой, он медленно поплелся по пустынной улице.