Buch lesen: «Секс истории – сборник 2»

Глава 1

Я давно мечтал увидеть свою жену в объятиях другого мужчины, услышать ее прерывистое дыхание и сладострастные стоны, почувствовать запах разгоряченной женской плоти, смешанный с терпким запахом мужской похоти. К этой мысли я приучал Ирину постепенно, не спеша, но достаточно упорно и настойчиво. Во время наших ночных вылазок на дискотеки и клубные вечера я поощрял ее танцы с незнакомыми мужчинами, нередко сам выбирая ей партнеров. Как завороженный я наблюдал за пластичными, грациозными движениями моей жены, с упоением следил за «разговорами» на языке тела, которые она вела с танцующими с ней мужчинами, жадно ловил обращенные на нее похотливые взгляды возбужденных самцов. Для таких походов я специально подбирал для Ирины одежду. Чаще всего это были короткие платья, плотно облегающие ее стройную фигуру, но не скрывающие ее точеных, безумно красивых ножек, лакированные туфли или босоножки на высоком каблуке и шелковые чулки с ажурной резинкой. Ее упругая маленькая грудь обычно не нуждалась в бюстгальтере, а иногда, по моему настоянию, она обходилась и без трусиков. Сперва это ее очень смущало, но мне все-таки удалось ее убедить, что в этом есть особый шарм, ведь из всех присутствующих на вечеринке только мы знали эту «маленькую тайну». Со временем супруга свыклась с моей ролью постороннего наблюдателя и, принимая мои правила игры, начала откровенно заигрывать со своими случайными партнерами, позволяя им обнимать и даже целовать себя в вихре танца, принимала приглашения «чего-нибудь выпить», сама приглашала приглянувшихся ей мужчин на белый танец. Как она мне потом рассказывала, многие обращались к ней «с крайне нескромными предложениями», которые она вежливо, но твердо отвергала. Ведь для нее все это продолжало оставаться просто игрой, для меня же ее все более фривольное поведение было очередным шагом к реализации заветной мечты. К мысли о сексе с другими мужчинами я исподволь приучал жену и в постели, стараясь одновременно занимать все ее дырочки не только своим членом и пальцами, но и любыми подручными средствами и предметами. В ход шли разнообразные вибраторы, японские шарики, свечи и даже молодые пупырчатые огурцы. Долгое время ей не нравился анальный секс, ей было больно и неприятно, но специальные увлажняющие и возбуждающие кремы вкупе с моим трепетно-бережным отношением к ее попке сделали свое дело, и она начала получать истинное наслаждение от анальных сношений. Привыкла она и к съемкам наших любовных игр на видео. Наша фильмотека регулярно пополнялась все новыми и новыми сексуальными новшествами. И наконец настал долгожданный Вечер Любви! Да, да, именно так, – Вечер с Большой Буквы! С нашими гостями, Игорем и Олегом мы познакомились на новой модной дискотеке, куда стекались «сливки» московского бомонда. Оба парня представляли собой идеал мужской красоты, они как будто сошли с глянцевой обложки журнала. И, в то же время, они были полной противоположностью друг другу. Игорь – высокий широкоплечий блондин с пронзительными голубыми глазами, настоящий викинг. Олег – стройный изящный брюнет, каждым своим движением напоминающий испанского тореадора. Иринеони понравились «с первого танца», она веселилась, смеялась, откровенно флиртуя то с одним, то с другим, одаривая их ослепительной улыбкой и мимолетными игривыми поцелуями. Она явно вскружила им головы, в их взглядах явственно читалось страстное, почти животное желание обладания моей красавицей-женой. Их взаимное влечение было настолько неудержимым, что я, не колеблясь, пригласил их к нам домой для «продолжения праздника». Пока моя супруга готовила легкие закуски, я зажег свечи, включил тихую плавную музыку, незаметно вставил в видео одну из «наших» кассет и угостил Олега и Игоря ледяным шампанским. Ребята были явно возбуждены, да и меня охватила легкая приятная дрожь. Мы о чем-то непринужденно болтали, когда на пороге комнаты появилась Ирина. У нас троих буквально перехватило дыхание от ее вида! До сих пор не понимаю, как она так быстро успела переодеться. Жена предстала перед нашими восхищенными взглядами в полупрозрачной белой тунике и сандалиях, сплетенных из узких кожаных ремешков. Первым пришел в себя Игорь и молча увлек мою жену в медленном, откровенно эротичном танце. Вскоре к ним присоединился Олег. Их тела, руки, плечи, бедра сплелись в единое целое, в какое-то очень странное, причудливое, экзотическое существо, плавно и гибко извивающееся в такт тихой музыке. Но психологический барьер, за которым лежала безоглядная вседозволенность, еще не был сломлен. Я открыл еще одну бутылку шампанского и, усадив Ирину с гостями на диван, предложил посмотреть видео. Ребята и моя жена, явно не ожидавшая от меня подвоха, без особого видимого желания (ведь их мысли витали в совершенно других сферах) согласились. Я, как перед прыжком в ледяной омут, глубоко вдохнул и включил видео. Изумленному взгляду сидящей на диване троицы предстала моя совершенно голая жена в кожаном ошейнике, с тяжелыми зажимами на набухших сосках, со щиколотками, закованными в стальные кандалы, жадно сосущая мой большой влажный член и одновременно ритмично вводящая в свое истекающее живительными соками влагалище блестящий металлический вибратор. Ирина, оправившись от первого шока, пыталась было протестовать, но тут же очутилась в страстных объятиях совершенно обезумевших от увиденного гостей. Они покрывали ее тело жаркими поцелуями, беспорядочно гладили и ласкали ее плечи, грудь, живот, ноги. В мгновение ока с нее сорвали тунику. Она уже не сопротивлялась, а только странно всхлипывала и тихо стонала от непреодолимого желания.

Глава 2

«Их двери были рядом. Они были соседями. Даже – по прописке – не Он и Она, а Он и Ее мать. А Ей – хоть и была у них своя квартира в двух шагах – удобно было с матерью и сына ростить, да и на всем готовом мужа встречать. На всё про всё матери было лет шестьдесят, Ей – тридцать пять, а отец Ее, с которым Он – сосед и горькую пил, и сладкую, внезапно ушел на пороге шестидесяти, когда на стройке убил его инсульт. А и самому-то нашему герою – соседу – было «всего ничего» – около пятидесяти. И вот на похоронах Ее отца Они и погоревали, и пообщались в первый раз «тесно», потому как, выпив пару рюмок за усопшего, и Он и Она, встретившись глазами, что-то поняли, и потом долго избегали друг друга. Но семейная жизнь Ее не задалась, мужик Ее пошел в гору и для него бутылка шампанского и новая дама на каждый вечер были обеспечены. А Валька. Да, я еще не сказал Вам, что звали Ее Валентина, и была Она, даже родив сына, упругой в грудях, округлой в попке, отнюдь не полной, но полненькой, и талия всегда была при ней. Многажды задавал сосед себе вопрос: как можно от такой женщины гулять? Только ублажать Ее нужно, до предела значений возможных! Но, как я уже сказывал, промелькнула меж Ним и соседкой Валей искра. И на память оставила – «берегитесь, люди! Не убереглись, значит. Вдруг однажды ночью – звонок в дверь соседу. У соседки вода в кухне хлещет, паника, дома из мужиков – никого, все на даче. Сосед в трусах, как был, воду в главном вентиле перекрыл, посоветовал трубы поменять с медных на гибкие, да с утра сантехника вызвать. И как есть был сонный, пошел восвояси. Только рано он так решил. Потому как в дверь опять звонок – а на пороге Она – Валентина. Он ведь и внимания не обратил, что Она рядом с Ним суетилась, практически в ничем. Так, в халатике. И глаза – долу. «Лёшка, – говорит, – пришла я. А сосед, хоть – а может быть и потому – что немолодой был, восстал весь, и рука Его почему-то направилась к груди Ее. А там – сосочки твердокаменны. И пошла рука Его вниз. А у соседки и ножки-то подгибаются. А Она, соседка Его, только и бормочет: дескать, «нельзя, нельзя». Но когда сосед усадил Ее в кресло, потом целовал колени Ее, постепенно приближаясь к животику, кончила Она в первый раз, как только дотронулся Он языком до губок Ее нижних. И только пробормотала: «давно мужика не было». И Он, знавший тридесят женщин, ворвался в Нее, сидящую в кресле, и, прося прощения за то, что он сейчас. Но кончила и Она во второй раз вместе с Ним, бывшая без мужика долго и плохо. И сотряслись Они вместе. и целовала Она глаза его. А потом Она сказала. И понял Он, что это – всё. «Слушай, – сказала Она, – мне все равно, где Ты и с кем Ты. Главное – Ты. И если я позвоню к Тебе в дверь и Ты не ответишь, я за себя не ручаюсь. Апотом Она выцеловала и подняла член Его, и села на него, и, глядя, как поднимаются и опускаются губки Ее, кончила три раза. Они были, как это ни тошно звучит, «созданы друг для друга». Не было речи ни о чем. только Они вдвоем. Он не был «суперменом», но Она вбирала Его, Они неслись в какой-то сладкой скачке, потом в последние секунды Она вдруг выгибалась, несколько раз прикасалась нутром своим к Его головке и взрывалась с криком «ааа» в приступе, который, как им казалось, сотрясал всю Землю. Потом было хуже. Она пришла к Нему на всю ночь. Она была. как была. Она просто набросилась на Него и забрала всего Его в себя. И сказала – «теперь я спокойна. И сказала – «ну, сегодня Ты отсюда никуда не уйдешь. И кончала. вбирая Его всею своею сутью, животом своим, маткою своею. И падала на Него, и вгрызалась в Него, целуя, смеясь и плача, рыдая и рыча. и восставая. и вновь падая. Это длилось три года. Он умер в 57 лет от рака простаты. после его похорон. походила по квартире. и исчезла. Ее не нашли. • • • Они сидели в Его прихожей. Он ждал Ее весь день. Слышал, как Она вышла за покупками. потом вернулась. Он знал, что вот-вот возвратится с улицы Ее сын и скоро с работы позвонит муж. Он знал всё, но, наконец-то решившись один только раз в жизни, вышел, позвонил в дверь Ее и, когда Она открыла, пряча глаза, сказал, что хочет показать Ей что-то на компьютере. Иногда это было и раньше, Он показывал Ей и свои анимации, и фотоколлажи, а раза два в год и новые свои песенки. И всегда держал дистанцию. А у Неё еще горели глазки от покупок, наверняка Ей удалось сегодня купить что-то особенное. Они остались в его прихожей. Она села, Он присел на ручку того же кресла и молча подал Ей распечатанные страницы. Когда она закончила читать, то побледнела, выждала несколько секунд и подняла на него глаза свои. Он ждал всего, но не такого. Это была не ненависть. Это было гораздо глубже. сполз с ручки кресла и вдруг. оказался стоящим перед Ней на коленях. Она тяжким, глубоким и знающим всё взглядом всмотрелась в Него и выронила из руки своей листки. И стала бить Его. Сначала кулаком, потом ладонью. По губам, по лицу, по бороде Его, подернутой сединой. Она била Его и повторяла лишь одно: А Он. попробовал уклониться, а когда понял, что это невозможно, пытался лишь целовать руку Ее. И вдруг, остановившись, Она даже не распахнула блузку свою, но, двинув плечами, будто бы вынырнула из нее, и, схватив Его за затылок, пригнула голову Его к груди своей. Никогда и ничего не целовал Он слаще и милее груди Ее. И полетели колготки Ее в угол. И маленькие трусики Ее. И когда Он вошел в Нее, Она не кричала «ааа», как в расказе, только сказала «. И, прижимая Его пятками, Она не дотронулась, а прильнула к концу Его и содрогалась долго, жадно и пожирающе. Они были, как это ни тошно звучит, «созданы друг для друга». Не было речи ни о чем. только Они вдвоем. Он не был «суперменом», но Она вбирала Его целиком, Они неслись в какой-то сладкой скачке, потом в последние секунды Она выгибалась, прижималась к Его головке и охнув, беззвучно взрывалась в оргазме, который, как им казалось, сотрясал всю Землю. Потом было хуже. Она пришла к Нему на всю ночь. Она была. как была. Она просто набросилась на Него и забрала всего Его в себя. И сказала тихо – «теперь я спокойна. И сказала тихо – «ну, сегодня Ты отсюда никуда не уйдешь. И кончала. вбирая Его всей своею сутью, животом своим, маткою своею. И падала на Него, и вгрызалась в Него, целуя, смеясь и плача, рыдая и рыча,. и восставая. и вновь падая. Это длилось три года. Он умер в 57 лет от рака простаты. после Его похорон. походила по квартире. и исчезла. Ее не нашли.