Buch lesen: «Жизнь, увлечения, огорчения»
Почему притчи и полусказки?
– Потому, что в них намёк на правду.
Притча
Очки несколько дней читали роман. Одолев его, забыли, о чём в начале написано было. Через некоторое время увидели маленькую книгу и, прочитав один рассказ, заметили, что история там такая же, как и в романе, только изложена на одной страничке. Очки сразу вспомнили, о чём был весь ранее прочитанный роман, и, взглянув на обложку маленькой книги, увидели название – «Притчи».
И тогда Очки спросили Книгу:
– Почему у тебя каждая Притча занимает лишь одну страницу? Не так, как огромный роман, который, пока прочтёшь, всё забудешь!
– А у меня не хватило бумаги, – смеясь, ответила Книга.
– Так во-о-от почему пишут романы… – удивились Очки. – У них оказывается бумаги много!
Притча никогда не хотела быть романом. Она желала всех читающих вразумить: чтобы они задумались, исправились и не попадали в смешные и неловкие истории…
Первая встреча с читателем
Новая Книга лежала под прилавком в магазине и с нетерпением ждала встречи с читателями: что они скажут о ней?
Первым заглянул Паучок. Поползал со всех сторон и сказал:
– Жаль, что мух в ней нет, но можно посмотреть на цветные картинки.
Следом появилась Мышка. Погрызла Книгу немного и недовольно пропищала:
– Обложка-то ничего – клейстером пахнет, а вот все остальные листочки безвкусные.
А затем пришёл Читатель. Взглянул на Книгу и проговорил без сожаления:
– Нет ничего такого, чего бы я не знал. Это обыкновенная макулатура.
«Оно»
Много лет Стул служил всем верой и правдой. На нём сидели и почётные гости, и простолюдины. А посидев, уходили довольные.
Но время шло, Стул от старости расшатался, облез и, казалось, готов был вот-вот развалиться. И решили его поменять на толстое, словно надутое, кожаное Кресло. В дверях они встретились, и Стул говорит Креслу:
– На мне сидели все, кто пожелает, будь это он или она!
– Оттого ты и пришёл в негодность! – громко прошуршало кожей Кресло. – А на мне будет сидеть только «оно» – начальство-о!
– Да я уж вижу, – проскрипел Стул. – Вот сядут на тебя, сдуют напыщенность, и тогда, может, по-другому зашуршишь!
Конвейер
Курица Несушка жила на конвейере и каждый день несла по яйцу. А её соседки – только через день или два. И решили хозяева Несушку за это отблагодарить – выпустить во двор, где она никогда не была: за всю свою жизнь она только и видела что конвейер с голосистыми птицами, да движущуюся куда-то вдаль ленту с яйцами.
И вот вышла Несушка на яркое солнышко: пёрышки распушила, травку пощипала, любимые зёрнышки поклевала, а потом пригрелась, глаза от удовольствия прикрыла и на тёплом песочке подремала. Очень понравилось Несушке на воле. Но подошло время – и её опять загнали на конвейер. С этого дня Несушка перестала нестись, и вскоре её отправили на убой. А разделывая, обнаружили внутри золотое яйцо.
Так Несушка хотела за подаренную ей радость всех отблагодарить и решила с того дня нести только золотые яйца. Нужно было только подождать ещё денёк…
Но конвейер никого не ждёт, он всегда спешит. Оттого и нет курочек с золотыми яйцами.
Ложь
– Я тебе никогда не изменю, до самой смерти буду верна! – говорила Улитка Грибу.
И правда, она жила с ним долго, пока всего его не съела.
Творческий процесс
– Наконец-то я написал рассказ! – радостно прошуршал карандаш, поставив на листе бумаги точку.
До этого он то стучал по столу тыльной своей стороной, то делал наброски, то их зачеркивал, но, всё-таки, видно, сумел воплотить свой замысел в жизнь.
В этот момент в открытое окно неожиданно влетел Ветер, подхватил Лист, вылетел вместе с ним на улицу и, кружа и высоко поднимая его, полетел вдоль дороги.
– Остановись, Ветер! Вернись! – закричал Лист. – Отдай меня Карандашу. Я же его творчество!
Ветер послушался и опустил Лист на дорогу. А Карандаш тем временем выглянул в окно, спеша узнать судьбу своего Листа.
Проходившая мимо лакированная Туфелька, задрав носик, не заметила Лист, наступила на него и сделала в нём каблучком дырочку. Идущий следом Ботинок, шаркая подошвой, тоже прошёлся по Листу и придавил его так сильно, что Лист прилип и вместе с Ботинком ушёл в неизвестность.
«Наверное, мой рассказ забрали, чтобы прочесть», – с надеждой подумал Карандаш и сразу принялся сочинять что-то новое, шурша чёрным грифелем по листу бумаги.
Тесные связи
Туфелька была любительница погулять, потанцевать и пофлиртовать с Ботинками. И они часто провожали её до дома, шурша подошвами, словно вздыхая: «Кому же она отдаст своё предпочтение сегодня?»
И только Нога к Туфельке относилась недружелюбно. Она знала о ней больше, чем другие – у них были очень тесные отношения, и временами Нога охала и стонала от объятий Туфельки.
Летун
Мячик был лёгок на подъём и часто заводил шуры-муры. Особенно его увлекали Бутсы, и он бегал то к одной, то к другой, стараясь понять, кто из них лучше и нежнее в общении с ним. Всё обычно заканчивалось тем, что после сильного удара Мячик летел за пределы дворовой площадки. Но он при этом не унывал, и даже когда ударялся о стену дома, – надеялся, что когда-нибудь познакомится с ней и будет, как за каменной стеной. А Стена тоже отталкивала его от себя.
Однажды Мячик прыгал по двору и заметил Форточку. Она то открывалась, то закрывалась, словно манила. Получив от Бутсы очередной удар в бок, Мячик влетел именно в Форточку. Она, видно, оказалась довольна и даже зазвенела разбитым стеклом. А Мячик, попав в комнату, оказался на мягком коврике и оглядел жильё. Оно ему очень понравилось – хрустальные подвески на люстре приветливо манили его к себе.
– Пожалуй, я тут останусь, – сказал Мячик. – Очень мне понравилась люстра с подвесочками!
– А как же я? Ты разбил мою жизнь! – воскликнула Форточка.
Но тут Мячик с чьей-то помощью вылетел во двор и снова запрыгал от Бутсы к Бутсе, подыскивая среди них подходящую, не сильно лупившую его в бок.
Счастливый человек
Шёл по улице человек и весело пел вслух.
Прохожие смотрели на него удивлённо и говорили: «Да он, наверное, не в себе…».
А человек шёл и не замечал насмешек. Он был влюблён и душа его пела от счастья. Да видно не всем дано узнать, что такое любовь и счастье.
Софа и Плед
Софа и Плед, однажды увидев друг друга, сразу познакомились. Она была цвета солнечного загара и вся покрыта цветочками, а он весь в светло-коричневых тонах и совсем не отличался красотой. Но это не помешало им сблизиться, и Плед накрыл Софу своим мягким пушистым ворсом, ей было приятно. Но однажды она заметила, что Плед уделял внимание не только ей, а всем вокруг: Кошке, Собаке и людям. На нём сидели, на нём лежали, а если было прохладно, он укутывал и обогревал своим теплом любого желающего. Софа возмущалась:
– Ты меня забываешь!
– Не-ет! – отвечал он. – Я же всегда возвращаюсь к тебе!
Такие размолвки происходили часто. А через какое-то время Плед обнаружил у себя проплешину с огромной дырой.
– Ну вот, довёл себя до изнеможения! – сказала Софа не то радуясь, не то злорадствуя.
– Ничего страшного, – успокоил её Плед. – Заплатку пришьют, и я опять буду как новенький!
Но вышло иначе: хозяева убрали Плед и оставили Софу в одиночестве. Под ним она хорошо сохранилась, была по-прежнему цвета солнечного загара и вся в цветочках. Но когда на ней стали сидеть и лежать без Пледа, она тоже стала быстро протираться, и, скрипя пружиной, часто о нём думала: как же ему было нелегко, – а ведь он ещё старался отдавать своё тепло и всем остальным… Тогда Софа вспомнила последние слова Пледа: «А я бы и с заплаткой продолжал делать добро!»
Бутс
Носились по футбольному полю два Бутса. Правый был поворотливый и бесшумный – забьёт мяч в ворота и помалкивает, а левый наоборот – как гол, так он радостно прыгает, чтобы все зрители его видели, и шипами по зелёной траве громко шуршит:
– Видали, как я соперника ловко одолел?
– Молодец! – хвалили его соратники и болельщики.
Вот поэтому Левый Бутс знали все и с почтением к нему относились, а Правый Бутс вниманием обходили.
Как-то раз после тяжёлой игры Правый Бутс порвался, и его выбросили, а Левый Бутс выбрасывать не стали – отправили на специальную выставку, где поставили на самое видное и почётное место, подписав «Золотой Бутс».
Желание Яблоньки
Яблонька горевала:
– У всех деревьев детки есть: растут на веточках, родителей радуют. Вон у Сливы и у Груши они сначала цветочками были, а сейчас в сочные фрукты превратились. А у меня никого нет!
О переживаниях Яблоньки, видно, кто-то узнал. И однажды в углублении её коры появился небольшой росточек и сказал:
– Я Черенок. Не переживай, Яблонька, скоро и у тебя появятся детки!
Черенок рос, вскоре у него набухли почки. Яблонька не нарадуется: скоро у неё будет дитё! И правда: через какое-то время на Черенке появились цветы – правда, не белоснежные, как у растущих рядом яблонь, а с лиловым оттенком, – которые следом превратились в плоды. Всем они были хороши: сочные, сладкие – только похожи были не на яблоки, а на вишенки.
«Может, со временем они и облик свой изменят, – думала Яблонька, – а пока они мне и такие милы!»
Проглядели
Вода с трудом пробилась из глубины недр и, превратившись в источник, ручейком потекла по земле дальше. Первыми её попробовали Воробьи и радостно зачирикали:
– Чудесная, какая чудесная водица! – и довольный Ручеёк понял, что он кому-то нужен.
А дальше на своём пути он столкнулся с огромным валуном, загородившим ему дорогу. Ручеёк обогнул его и попал в песок. Выбраться из него оказалось непросто, но Ручеёк справился и потёк дальше, журча и сверкая своей чистотой. Так он пришёл к людям. Но они, хотя и увидели Ручеёк, не обратили на него никакого внимания, и продолжали пить воду из колодца… Ручеёк очень сожалел об этом. А вот Воробьи не покидали его, по-прежнему летели следом большой стайкой и радостно чирикали:
– Мы-то знаем, что твоя вода сил прибавляет, молодость возвращает!
И, правда, она была волшебной!
Пепел
Угасая, Костёр грустно вздыхал:
– Я так много сделал добрых дел! Я стольких согрел жаром своего огня! Пищей и чаем угощал со всей теплотой! Всегда выручал заблудившихся… Но кто бы ни оказывался рядом со мной, все потом уходили молча, – так и не увидев, что я отдал им всего себя, и стал пеплом…
Встретимся
Она была первая любовь у Георгина, эта маленькая белоснежная Ромашка. Он не сводил с неё своего взора, и она тоже с нежностью смотрела на него. Но однажды пришла лопата, и молча пересадила Георгин далеко от Ромашки. Там он продолжал расти, познакомился с другими георгинами и у него появилось потомство – много маленьких ярких цветов. Однако будучи далеко от Ромашки, он всё равно никогда не забывал про неё. А она осталась верна только ему и больше ни с кем не познакомилась. Так и росла – и чахла, вспоминая свой Георгин…
Потом наступила осень, и стебелёк Ромашки согнулся от холода. А через некоторое время Ромашка почувствовала, как на её голую корзиночку, бывшую когда-то цветочком, легли большие тёплые лепестки. И она сразу поняла – это от Георгина! И тогда Ромашка вспомнила, как он ей однажды сказал: «Что бы ни случилось, мы с тобой обязательно встретимся!»
Очки
Воробей как-то спросил Сову:
– Ты же плохо видишь днём. Почему не носишь очки?
Сова подумала и ответила:
– Родителей и друзей я вижу и так, а если им надо помочь, я могу сделать это и ночью. Не то что некоторые: имеют хорошее зрение и без очков, а близких не видят…
Воробей подхватил семечко и полетел к своей семье.
Неисполненное желание
Невзрачная Кружка, стоявшая на полочке, когда видела на столе белый заварочный Чайничек, источавший аромат свежих листьев чая, млела от любви к нему. Чайничек обходил все чашки на столе, обдавал их своим ароматом, а они с удовольствием заполнялись его нежным горячим напитком, и от этого, казалось, парили над столом. А вот на Кружку Чайничек никогда не обращал особого внимания; она же каждую ночь мечтала о встрече с ним.
Однажды ей приснился сон, будто Чайничек подошёл к ней и сказал:
– Я давно тебя заприметил, но никак не мог уйти от своих поклонниц. Зато теперь я весь твой. Давай полетим с тобой в свадебное путешествие на ковре-самолёте.
Ковром-самолётом оказался поднос. Чайничек и Кружка расположились на нём, прижались друг к другу и полетели над столом, накрытым белой скатертью. Посуда громко звенела, восхищаясь ими, и особенно усердствовали чашки: «Какая замечательная пара!» – кричали они.
Утром Кружка проснулась и опять увидела Чайничек, обходивший все чашки. Она с грустью вздохнула до самого дна:
– Какое удивительное путешествие я совершила во сне! Буду ждать его каждую ночь. Может, и ароматный чай доведется попробовать?!
Но тут, оказавшийся рядом Квас, прервал мечты Кружки, влившись в неё из графина. Наполнив Кружку, Квас зашипел:
– Хочу-у с вами познакомиться!
– Вы, бесспорно, сладкий, – сказала Кружка. – Но мне нравится Чайничек.
На что Квас, булькая, ответил:
– На тебя он не взглянет никогда! Он специалист по чашкам. А я мог бы тебя навещать, и мы скоротали бы наше одиночество…
Неудовлетворённая любовь
В болоте появился новый жилец. Был он длинный, с блестящим крепким телом, ловко извивался, показывая свой неукротимый нрав. Особенно выделялись его большие чёрные глаза – это было одно очарование.
Первой их заметила молодая Лягушка, которая тоже гордилась своими огромными глазами, считала себя красавицей и желала, чтобы только на неё вегда обращали внимание. Она радостно заквакала:
– Ква! Ква! Мы с незнакомцем похожи глазами. Видно, судьба привела его ко мне! Пойду, познакомлюсь!
– Глупая ты, не спеши! – пытались образумить Лягушку её взрослые подружки. – Присмотрись к его поведению, да как он живет. Может, он тебе и не пара.
– Не отговаривайте меня, а то пока я буду смотреть, он другую найдёт, – отвечала она.
И Лягушка – прыг-скок по кочкам – вмиг оказалась возле незнакомца с блестящим привлекательным телом. Он поднял голову и поглядел на неё. Ах, какие это были диковинные глаза! Лягушка не могла оторвать от них своего взгляда и медленно приближалась к незнакомцу. Подружки Лягушки, глядя издали на эту пару, дружно квакали:
– Вот что значит любовь с первого взгляда! Сейчас они поцелуются!
И, правда, незнакомец бросился Лягушке навстречу, и… её голова оказалась у него во рту.
– Вот это поцелуй так поцелуй! – с завистью воскликнули остальные лягушки.
И только тут они с испугом опознали в красивом незнакомце прожорливого Ужа.
Нежданный гриб
Она появилась неожиданно: на опушке леса, во всём белом, в виде гриба, похожего на сыроежку – со стройной ножкой и в шляпке, обрамлённой снизу ажурной бахромой. Увидев её, Червячок подполз ближе, желая познакомиться. Но она не дала ему и слова сказать, сразу отшила:
– Куда лезешь, не тебе вкусить меня!
А когда следом за ним появился навозный Жук с подарком и попросил разрешения забраться на неё, она ему заявила:
– Твой подарок ароматен, но мне нужен запах понежнее! – и она тут же забыла о Жуке, так как её внимание привлёк летевший мимо Шмель.
«Вот бы мне его усадить на шляпку – пушистенького, мягонького, пахнущего мёдом! – мечтательно подумала она. – Тогда все мои клиенты, почувствовав приятный сладкий запах, ринулись бы на меня, и я нашла бы себе нужного сожителя!»
Покружив вокруг, Шмель действительно сел на неё – видно, по недоразумению. Сел, попробовал и свалился, отравившись. Мимо в это время полз Уж, и, увидев происходящее, громко зашелестел сухой листвой, предупреждая всех живущих на опушке:
– Не пробуйте, не залезайте, не садитесь на неё! Это Бледная Поганка!
А Поганка, склонив свою шляпку с привлекательной ажурной бахромой, зазывала его:
– Иди, иди ко мне, мой ласковый ползунчик! Теперь твоя очередь!
Безответная любовь
Летел как-то Орёл выше облаков, и вдруг услышал, что кто-то ему говорит:
– Высоко же ты взобрался, дружок!
Посмотрел Орёл по сторонам, посмотрел вниз, вверх, но никого не увидел. Удивился Орёл и спрашивает:
– А ты кто?
– Я – Погода, – услышал он в ответ. – Так меня называют. Я везде есть, но никто меня не видит. Сейчас ты можешь видеть только моё платьице в чёрно-сером облачке.
– А я очень хочу, чтобы ты платьице убрала, – а то мне землю не видно, – пожаловался Орёл. – Мне так нравится всё сверху разглядывать.
– Хорошо, – прогудела Погода, – сейчас я братца Ветра позову, переоденусь, и ты землю увидишь.
– Что, сестричка, переодеться хочешь? – загудел прилетевший Ветер, затем дунул как следует, и платьице Погоды вмиг, словно танцуя, превратилось в ажурное и прозрачное.
Потом его озарило Солнышко, и платьице ещё заиграло светлыми лучиками – стало очень красивым!
Орёл, переполнившись радостью от такой невиданной красоты, воскликнул:
– Я в тебя влюбился, Погода! Ты такая отзывчивая, стараешься всем помочь. Мне очень нужна такая жена!
Но ничего не ответила ему Погода, а облако вскоре пропало. Видно, улетело, чтобы угодить кому-то ещё. А Орёл и по сей день летает высоко в небе, надеясь увидеть свою Погоду, которая бывает такая разная.
Салфеточка и Стол
Стол, как только въехал в квартиру, сразу заприметил эту Салфеточку: вязаную, ажурную – с цветочком, похожим на розочку. Она расположилась на его чистой полированной поверхности и явно была всем довольна. А Стол радовался, что Салфеточка с ним. Оставалось только познакомиться. Но прошёл день, второй, а Стол так и не решился о себе как-то заявить – очень стеснялся.
И вот однажды после очередных мучительных раздумий о том, как бы ему познакомиться с Салфеточкой, Стол сильно утомился и ночью крепко заснул. А утром увидел: его возлюбленной нет. Вместо Салфеточки на нём распласталась тяжёлая льняная Скатерть. Увидела, что Стол проснулся, и радостно ему сказала:
– Наконец-то я дождалась встречи с тобой – давно тебя заприметила! Ты мне нравишься. И по размеру я тебе больше подхожу, чем та пигалица, что тут раньше была! Но я вижу, ты к ней неравнодушен? Забудь о ней!
– Мне от тебя душно. Ты давишь на меня, – вздохнул Стол.
– Ничего, милый, потерпишь! – ответила Скатерть. – Всё равно придётся терпеть: скоро придут в гости Самовар и Сервиз с чашками, блюдцами – я без гостей не бываю никогда!
Промолчал Стол, видимо, примирялся с судьбой. Но, видно, вспомнил Салфеточку и громко заскрипел.
Алкоголичка
Захотела как-то Скатерть удружить одинокому Фужеру – познакомить его с Рюмкой.
Они стояли рядом на столе, переливаясь сверкающим хрусталём, и молчали: не могли ничего пробулькать, так как были пустые. Но тут на столе неожиданно появился коричневого цвета Ликёр.
– Вижу, я вовремя пришёл! – забурлил он, как только Штопор выдернул из него пробку.
– Не-ет, этого я не хочу, – отказался от спиртного Фужер. – Кроме сока я ничего не употребляю!
– А я не против, – сказала Рюмка. – Для того и создана.
И она попала под очарование сладких речей льющегося в неё Ликёра. А вскоре и вовсе пристрастилась к нему и изменилась до неузнаваемости – стала вся в грязных и тёмных потёках. И тогда Скатерть с сожалением сказала Фужеру:
– Хорошо, что мы сейчас увидели, какая же Рюмка на самом деле. Но какая же она была прекрасная раньше – сверкала чистотой и хрусталем, и никто не мог подумать, что она Ликёром увлечётся…
